Гермоген Добронравин, епископ Псковский
Гермоген Добронравин (в миру Константин Петрович) – епископ Псковский, сын священника слободы Московской Славянки Царскосельского уезда, родился 21 февраля 1820 г. и обучался в Александро-Невском духовном училище и С.-Петербургских семинарии и Духовной Академии. По окончании академического курса третьим магистром в 1845 г. Добронравин был назначен учителем философии и латинского языка в Московскую семинарию, но в следующем году был рукоположен во священника к церкви С.-Петербургского Волкова кладбища. В 1854 г. он был переведен в законоучители и настоятели церкви С.-Петербургской 3-й гимназии; будучи законоучителем, он состоял членом конференций С.-Петербургской Духовной Академии, Академического Комитета для издания духовно-нравственных книг и Комитета Духовной Цензуры. Возведенный в 1864 г. в сан протоиерея, Добронравин в 1869 г. был назначен смотрителем Александро-Невского духовного училища. Вдовевший с 1854 г., протоиерей Добронравин, устроив судьбу единственной дочери, 1 сентября 1873 г. принял монашество с именем Гермогена; 8 сентября он был возведен в сан архимандрита, 28 сентября назначен епископом Выборгским, викарием С.-Петербургской митрополии, и 21 октября хиротонисан. Переименованный 9 сентября 1876 г. во епископа Ладожского, Гермоген 24 апреля 1882 г. получил самостоятельную Таврическую епархию, а 9 марта 1885 г. был переведен во Псков. Вызванный в 1893 г. в С.-Петербург для присутствования в Св. Синоде, Гермоген заболел воспалением легких и скончался в 4 часа утра 17 августа на Синодальном Благовещенском подворье. Он был погребен в Исидоровской церкви Александро-Невской лавры возле правого клироса.
Получив в духовной школе свою фамилию за кротость, доброту и приветливость, Гермоген на всю жизнь сохранил эти качества. На всех поприщах он отличался неуклонным исполнением своих обязанностей. В Московской семинарии он имел самое благотворное влияние на своих учеников. В гимназии он приобрел репутацию «умного, доброго и влиятельного наставника». Чуждый всяких новшеств в преподавании, он требовал от учеников твердого знания устарелого в главах иных законоучителей Филаретова Катехизиса, но знания отчетливого с ясным пониманием всех текстов, заучивавшихся непременно на славянском языке; каждый текст читал он по книге и объяснял буквальное значение каждого слова; старые слова в Катехизисе заменял новыми, изменял старую расстановку слов; все это переправлял карандашом в своей книге и велел то же самое делать детям в их книгах. В духовном училище его уроки по «церковному уставу» были «содержательны и интересны», и у него «учились все не потому, что приходилось иметь дело со смотрителем, а потому, что знакомство с предметом происходило под руководством опытного и искусного учителя»; он на всех уроках заменял отсутствовавших учителей, и в 1872–73 учебном году прекрасно подготовил учеников к экзамену по русскому языку, «ходил неустанно на каждый урок, просто и вразумительно сообщал и разъяснял правила русской грамматики». На епископское служение Гермоген смотрел как на подвиг. «Иду, говорил он при наречении во епископа, с твердым намерением всецело отдать свои силы на служение Богу, неустанно и неусыпно стоять на страже веры и Церкви, мужественно бороться с ее врагами и даже быть готовым и пострадать за истину Христову». Особенно ревностно он относился к обязанностям наблюдателя за Преподаванием Закона Божия в светских учебных заведениях. На экзаменах в нем сказывался старый, опытный и преданный делу законоучитель, и «для законоучителей, по признанию одного из них, экзаменационные беседы архипастыря с детьми служили прекрасными образцовыми уроками». В епархиях он заботился о просвещении паствы при помощи духовно-просветительных обществ и внебогослужебных бесед, о призрении вдов и сирот духовенства и о воспитании его детей. «Это детище мое», говорил он о Псковском епархиальном женском училище.
Гермоген оставил после себя много учено-литературных трудов , которых часть осталась не напечатанной. Он издал ряд руководств по церковной истории и литургике: «Краткая История Русской Церкви», «Очерк Истории Славянских Церквей», «Очерк Истории Христианской Церкви», «Литургика, или Учение о богослужении Православной Церкви», выдержавшее 6 изданий, «О Таинствах Православной Церкви», «Очерк учения и богослужения Армянской Церкви»(его магистерская диссертация) и издал в 1887 г. историко-статистическое описание Таврической епархии под заглавием «Таврическая Епархия»; он собирал материалы для такого же описания Псковской епархии. Он обладал и даром церковного песнописца и в 1886 г. составил «Службу» почивающему в Псковском соборе князю Довмонту-Тимофею. Много статей исторического, агиологического и нравоучительного содержания он помещал в духовных журналах. Большая часть этих статей вошла в изданный Гермогеном двухтомный сборник под заглавием «Минуты Пастырского Досуга». Он описал юность трех вселенских святителей и жизнь Николая Мирликийского, Пахомия Великого, преп. Ксенофонта, Иоанна Дамаскина, Стефана Пермского и Димитрия Ростовского и составил общее рассуждение «О важности изучения жизни св. угодников Божиих»; им напечатаны воспоминания о Филарете Московском, Антонии Воронежском, Ионе, экзархе Грузии, и Афанасии Казанском; он интересовался и аскетизмом и писал не только о Серафиме Саровском, но и о Задонском затворнике Георгии и о каком-то неизвестном Малоархангельском юродивом Терентии; он дал популярные статьи «о пении при богослужении и церковной музыке» и о «святых местах». Гермоген старался придавать своим сочинениям популярную, хотя иногда как бы старомодную, эпистолярную или диалогическую, форму: у него есть и «Беседы священника с прихожанами о неосуждении ближнего и о исповеди», и «Вечерние беседы отца с детьми» о церковном пении и о святых местах, и «Разговор между двумя крестьянами Боголюбом и Миролюбом о том, как надо проводить воскресные и праздничные дни», и «Беседа старика с молодыми о том, верить ли снам». Видавший вещие сны, в молодости потерявший жену, соединенную с ним «крепкою любовью», и в качестве кладбищенского священника наглядевшийся на скорбь живых при разлуке с умершими, Гермоген особенно часто задумывался над вопросами о смерти, будущей жизни и общении между умершими и живыми. По поводу смерти жены им написано «Утешение в смерти близких сердцу», выдержавшее более 10 изданий. Гермоген смотрел на жизнь, как на странствие, поле брани, «грозное и шумное море, воздвизаемое напастей бурею, на котором на утлой ладье нашей душе непрестанно угрожают опасности». «Самое опасение, писал он, чтоб со временем не изменилась счастливая обстановка, не есть ли уже для сердца червь кровожадный? А страх смерти, которая рано или поздно, а непременно пресечет земное счастье?.. Здесь нет радости без скорби, нет счастья без бед». Но Гермоген был чужд мрачного отчаяния. «Кормило веры и якорь надежды» спасали его среди треволнений житейского моря. «Что со мной ни случится, писал он, у меня всегда готово слово, согретое верою и надеждою». Для Гермогена «жизнь и смерть и радость и горе все во власти Божией». «Все Его святая воля, он премудрый наш Отец», говорит он в одном из своих стихотворений. Смерть для него «начало новой, несравненно лучшей жизни, начало бессмертия», а бестелесное состояние усопших, по его убеждению, «отнюдь не препятствует их общению» с живыми. Гермоген не запрещает плакать об умерших, он даже одобряет эти слезы, с которыми «точно капля по капле вытекает вся жгучесть душевной скорби, весь яд сердечной болезни», но слезы, по его мнению, не должны быть слезами отчаяния:
Пусть мольба в слезе сияет,
Пусть любовь ее струит,
Пусть на небо проникает,
Пусть надежда в ней блестит.
Таким же христианским упованием на Бога проникнуто и известное стихотворение Гермогена «Житейское Море», положенное на ноты и получившее характер духовного канта. В заключительных строках духовный поэт говорит:
Что плакать, товарищ! Ты слезы отри,
На небо святое еще посмотри.
Ты видишь, как на небе солнце горит
И всем оно светит, добро всем творит:
И этим деревьям, и этой земле,
И этой былинке, растущей в скале.
И в море житейском, и в жизни земной,
Как солнце на небе, Творец Всеблагой!
Он всем управляет; Он каждого зрит
И всем за их слезы блаженство дарит.
Родосский, «Биографич. словарь студентов С.-Петербургской Духовной Академии, 103–105; «Списки Архиереев», № 431; «Церковные Ведомости, изд. при Св. Синоде», 1893 г., 1247, 1274–1276 (здесь стихотворение «Житейское море»), 1283–1286, 1323–1325, 1513–1514; «Минуты Пастырского Досуга», I–II, СПб. 1882 г.; «Русск. Паломник» 1893 г. № 36 (с портретом Гермогена); «Новое Время» 1893 г. № 6275; «Новости», 18 августа 1893 г.; Василев И. И., «Св. Благоверный Князь Домант-Тимофей Псковский», 29.