Порядок производства в духовные чины

Если мест искали студенты Александро-Невской семинарии, то требовалась от ректора и инспектора справка об их учении, поведении и способности к священному служению. На основании сих справок, их и посвящали в духовные чины, соблюдая все прочие законные правила, касательно отобрания сказок о происхождении, летах, довольстве трактаментом, относительно исповеди, присяги и т. п.

Указом 8-го января 1737 года требовалось, чтобы в духовные чины производились лишь те, которые разумеют силу букваря и катехизиса, а как просителями на церковные должности явились по большей части такие лица, которые не только силы, но и буквы этих книг на память не знали: то соблюдались следующие порядки при производстве таких просителей в духовные чины.

На открывшуюся вакансию, напр. священника, какой-нибудь диакон или дьячок подавал епископу прошение об определении с заручными от прихожан с их священно-церковнослужителями, или причт с прихожанами просили о нем. Собирались справки о происхождении и летах просителя, его прежней службе, познаниях в ней и поведении. Сведения сии доставлялись прихожанами, сослуживцами просителя, заказчиками, и обыкновенно, принимались на веру, без всяких доказательств. Потом просителя отправляли к одному из экзаменаторов учиться букварю, катехизису и разным знаниям, которые почитались священнику необходимыми. Экзаменаторами же в сие время состоял протопоп Михаил Слонский с ключарями, священниками, протодиаконом и диаконами Петропавловского собора, которые, все были люди из обучавшихся в школах. Они отправляли должность экзаменаторства по очереди. Экзаменатор, преподав силу букваря и катехизиса и, переспросив ставленника, давал в консисторию письменный отзыв, что он, ставленник, в достодолжном познании, что касается до нужнейших восточного греко-российского благочестия догматов, до заповедей Божиих, до таинств Христовых, до преданий церковных, что священнику выдать надлежит, им, экзаменатором, наставлен. После сего, преосвященный, и сам, испытывал ставленника, и, если в учении оказывался доволен, его посылали к духовнику исповедоваться. И буде никаких вин к отстранению от священничества не имелось, то в консистории брали с просителя ставленнические пошлины два рубля десять копеек, и приведя к ставленнической о не укрывательстве раскольников присяге, посвящали во священника, потом обучали еще церковному священно-служению и прочим, иереям подобающим, действам, выдавали ему иерейскую грамоту и отпускали к парохиальной церкви на служение, а заказчику и священно-церковнослужителям с прихожанами посылались о сем указы, которые объявлялись в приходской церкви.

Так как способных к посвящению прямо во диаконы и священники находилось очень мало, то обыкновенно, производились, по большей части, диаконы из причта, а священники из диаконства. Поэтому, если где открывалась, например, вакансия протоиерея при соборе, то в приходах шла большая передвижка: ибо на место протоиерея избирали достойного священника, место его занимал священник же из прихода, менее обеспеченного, а сюда производился кто-нибудь из диаконов, диаконское же место заступал способный причетник, а в причетники поступал новый член. Нередко были и такого рода восхождения, что дьячок к своей же церкви посвящаем был в диакона или прямо в священника. Выборгского собора дьячок Михаил Иванов посвящен был к сему же собору диаконом. Диакон Владимирской церкви в городе Кронштадте произведен к ней же во священника. Дьячок Вознесенской церкви Феодор Алексеев произведен к этой же церкви священником. Таким образом, за эти годы, по множеству убылых мест и по недостатку кандидатов, совершилось очень много перемен и передвижений в личном составе духовенства С.-Петербургской епархии.

Но, и при непрерывных передвижениях, при заимствовании кандидатов из всех званий и из разных мест, епархия имела недостаток в священниках. В 1743 году, в некоторых приходах, числом до двенадцати, их вовсе не было, да и взять было не откуда.

Преосвященный Никодим ученых священников не выпускал из приходов в другие ведомства, ищущих священства из неученых, старался наставить и приготовить, неученых терпел и ставил на время, имея намерение и определять в священники только из учившихся в школах. Такое направление в нем образовалось весьма естественно под влиянием тех указов, которые выходили в предыдущее десятилетие. Полковник и кавалер Фон-Люберас в донесении от 3-го ноября 1742 года просил через Святейший Синод определить в инженерный корпус священника из ученых для сказания катехизмы и из прочих божественных писаний с определением ему квартиры и жалованья по 120 рублей в год. Преосвященный Никодим 3-го декабря того же года отвечал: «В С.-Петербурге, кроме Петропавловского собора, при нескольких приходских и полковых церквах малое число ученых священников, хотя и имеется, токмо при тех церквях и впредь надлежит быть ученым же священникам неотменно, а праздных таковых ученых священников в епархии моей не находится, и взять неоткуда». Ямбургского драгунского полка священник Иоанн Никонов, имевший хороший аттестат, желая оставить, по болезни, полевую службу, просился у Преосвященного Никодима на вакантное место священником к Самсониевской церкви. Преосвященный собственноручно положил на прошение его следующую резолюцию: «Декабря 13-го, 1743 года. Показанного священника Иоанна Никонова к церкви Самсониевской местным священником до указа напред определить. Понеже из семинарии, что при Александро-Невском монастыре, на таковые места, по окончании богословия, будут определяемы семинаристы».