Июнь 12

Из Великого Новгорода происходил блаженный Арсений, но неизвестно, кто были его родители и в какое время он родился; лишь одно знаем, что хороши были родители, воспитавшие его в благочестии, ибо каков корень, таковы и ветви и, по Священному Писанию, аще корень свят, то и ветви (Рим. 11, 16). Добрым воспитанием укоренился в сердце его страх Божий и послужил ему началом премудрости. Возрастая телесно, возрастал Арсений и духовно, удаляясь от всего суетного и соблюдая душевную и телесную чистоту. Всем сердцем прилепился он ко Святой Церкви, услаждаясь слышанием Божественных словес. Но чтобы благоговейный отрок не оставался в праздности, родители отдали его на учение ремеслу. «Со усердием повеленная ему исполняше и тако скоре изучися художеству и бысть ковач меди». От своих трудов он со тщанием подавал милостыню нищим, «бе бо зело милостив». Любя всегда молиться Богу, сердце его все более и более разгоралось любовью Христовой. Это побудило его наконец оставить мир, сродников и все имущество, чтобы искать безмолвной жизни.

В 1373 году преподобный поступил в Новгордский Лисицкий (Лисичий) монастырь. Пройдя иноческий искус, он принял монашество с именем Арсений. Одиннадцать лет прожил Арсений в обители, пройдя различные послушания и сделавшись совершенным иноком не только по одежде, но и по чрезвычайным подвигам бдения, поста и молитвы. Он был возлюблен Богом и людьми за свою добродетель. Все братия смотрели на него как на данный им свыше образец жития иноческого.

Но, стремясь к еще более высоким духовным подвигам, преподобный Арсений ушел на святую гору Афон. Благополучно достигши Святой Горы, он был с любовью принят игуменом Иоанном, который велел пришельцу, как бы новоначальному, подвизаться в общих трудах с братией, чтобы испытать его терпение. Прошел прп. Арсений по порядку все монастырские службы, начиная от древоделания и печения хлебов, и всякую службу исполнял с чрезвычайным смирением и послушанием, по рассуждению бдительного пастыря, вменяя себя за худшего из братии и за великого грешника. Игумен, узнав искусство пришельца русского ковать медные сосуды, занял его предпочтительно сим рукоделием. И в глубоком безмолвии ковал он сосуды для потребы монастырской, посвящая на сие целый день, а ночь проводил в молитве, едва дозволяя себе мало отдыха, ибо крепок был и мужественен. Безмездно он трудился не только для своей обители, но и для других святогорских, ибо отовсюду приносили ему медь для кования сосудов, как только услышали о его искусстве. Опасаясь, чтобы множество к нему приходивших не обременяло братию его обители, принял он благословение от своего игумена обойти все монастыри Святой Горы, чтобы потрудиться на пользу каждого из них не ради злата и сребра, но для душевного спасения, и в таковом подвиге пребыл три года.

Когда настало время возвращения на Русь, игумен Иоанн благословил его иконой Пресвятой Богородицы, впоследствии получившей наименование Коневской (см. 10/23 июля), и передал подвижнику общежительный устав.

Дальнейший подвиг преподобный Арсений проходил на Валааме. Часто взывал инок ко Господу, молитвенно просил он указать место для устроения новой обители. И вот однажды, когда он находился в море, случившаяся буря принесла его к острову Коневец, что на Ладожском озере. Здесь по Промыслу Божию преподобный Арсений поставил крест и, оставшись для подвигов, построил часовню в 1393 году. Трудна, тяжела была жизнь его на холодном и диком острове, но он терпел и подвизался в молитве. Напрасно убеждал его инок Лаврентий, посланный с Валаама от игумена Силы, чтобы возвратить его обратно в обитель. Но, возлюбив безмолвие своего острова, он решился с помощью Божией превратить остров служения лжи в обитель святости и истины. До его поселения на Коневце береговые жители пользовались островом для конского пастбища. Они верили, что скот их остается здесь целым и невредимым оттого, что его берегут духи, живущие под огромным камнем, и в знак благоговейной признательности оставляли у камня каждую осень одного коня. Конь погибал от голода в какой-нибудь трущобе, а они верили, что благосклонно принят он в жертву духами. От того огромный камень назвали Конь-камнем, а остров – Коневым, или Коневцем. Преподобный Арсений, узнав о таком языческом суеверии народа от рыбака Филиппа, еще в начале поселения своего на острове приступил к камню с молитвою, окропил его святою водою, и духи – наставники лжи – отлетели в виде воронов. Преподобный Арсений пять лет подвизался в скиту своем, показывая собою суеверам, что их духи, благотворители и каратели, не смеют коснуться до него. В 1398 году преобразовал он скит свой «на Коневском острове», по благословению Новгородского архиепископа Иоанна (1389–1415), в общежительный монастырь, где построил храм в честь Рождества Пресвятой Богородицы.

Впоследствии, при архиепископе Симеоне (1416–1421), угодник Божий вновь посетил святую гору Афон, где испросил молитв и благословения для своей обители. Во время его отсутствия крайняя скудость провизии повергла всех братий в такое смущение, что они было решились покинуть обитель. В глубокой скорби в постигшем испытании ближайший ученик преподобного благочестивый Иоаким вдали от монастыря, в глухом лесу, повергся со слезами, моля Пресвятую Богородицу помочь им в великом горе. Погруженному в легкий сон, этому старцу в небесной славе явилась Преблагая Царица неба и земли и возвестила о скором прибытии преподобного. На другой день, действительно, прибыл прп. Арсений на двух больших судах со множеством припасов. В незабвенную память этого радостного и дивного явления Божией Матери и в вечное благодарение за материальное попечение Ее о монастыре, по благословению преподобного, на месте явления иноки поставили крест и святую икону Богоматери; самая гора, которую осенило благодатное явление, с тех пор называется «Святою»; впоследствии на месте явления построены часовня и скит.

В 1421 году необыкновенный разлив Ладожского озера, смывший некоторые постройки бедной обители, заставил преподобного Арсения перенести обитель на новое место на том же острове, где мало-помалу им был сооружен каменный храм с деревянными келлиями и оградой. Архиепископ Евфимий, поступивший на кафедру с Лисичьего монастыря, много содействовал преподобному в устроении новой обители. Коневец стал тогда известным для многих в Новгороде. Благочестивые новгородцы стали посещать уединившуюся на острове обитель и доставляли ей свои пособия. Святитель Евфимий также посещал Арсения на Коневце и в знак духовной дружбы подарил свой клобук. В память посещения святителя прозвалась самая лахта, или пристань, при которой стоял прежний монастырь, Владычной лахтой.

В заботах и трудах об обители и в подвигах иночества прп. Арсений достиг глубокой старости. Если неизвестны годы земной его жизни, то не укрылись годы иноческие, ибо 65 лет провел он в постнической жизни. Поручая обитель свою Матери Божией, обещал прп. Арсений духом не расставаться с братией и в самую минуту своего исхода, поддерживаемый учениками, приобщился Божественных Таин и мирно скончался 12 июня 1447 году.

Преподобный Арсений почитается как покровитель моряков. Так, однажды он спас от гибели старца Моисея с рыбаками. Застигнутые бурей рыбаки молились Господу; явившийся святой осенил их мантией, и лодка благополучно пристала к берегу. Житие преподобного Арсения было написано в XVI веке коневским игуменом Варлаамом. В 1859 году житие было издано вместе со службой и похвальными словами.

Преподобный Онуфрий Мальский, Псковский (Изборский) основал обитель в честь Рождества Богородицы в Малах, в четырех верстах от Изборска и в 56 верстах от Пскова. Святой скончался 12 июня 1592 года. По рукописным святцах он новый чудотворец; мощи его почивают под спудом в Рождественской церкви, в которой придел посвящен его имени. Обитель его упразднена в 1764 году. Память преподобного Онуфрия совершается также в так называемое «мальское воскресенье» – первое воскресенье после Петрова поста.

В 1499 году сии преподобные отцы пришли в совершенно безлюдное место в Грязовец, находившееся в 35 верстах от Вологды. Основанная ими пустынь с храмом во имя Святой Троицы назывался Перцевой, или, по другим источникам, Персовой. До самой своей блаженной кончины подвизались в ней иноки, терпеливо перенося всевозможные невзгоды среди сурового, непроходимого леса. Время преставления преподобных Онуфрия и Авксентия неизвестно. Уже ближайшие потомки почитали Перцевских подвижников как святых угодников Божиих. Их имена были внесены во все старинные святцы. По древним рукописным святцам, память их – 12 июня. Описание Российских святых, составленное в XVIII веке, содержит упоминание: «Преподобные отцы Онуфрий и Авксентий, иже в Перцевой пустыни, быша в лето 7007». В 1588 году эта пустыня была приписана к монастырю, основанному преподобным Корнилием Комельским († 1538; память 19 мая/1 июня), а в 1764 году упразднена. Мощи преподобных Онуфрия и Авксентия погребены под спудом в Троицкой церкви, ставшей приходской. Позднее это место перешло к Вологодскому Горнему женскому монастырю и там был устроен скит для инокинь.

Блаженный Иоанн родился в конце XV века в Вологодском крае. В юности он оставил родительский дом и стал безмездно работать «водоносцем» на солеварнях. С тяжелым трудом святой соединил строгий пост и молитву. Затем он перешел в Ростов, где и принял на себя трудный подвиг юродства Христа ради: он ходил полунагой, носил на себе вериги в виде тяжелых железных крестов и на голове большой железный колпак, за что прозван был «Иоанн – Большой колпак». Питался святой подвижник хлебом и водой один раз в день. Часто бывало так, что блаженный Иоанн выходил на улицу на народ, полагал на землю колпак и, стоя на нем, подолгу смотрел на солнце и молился. Прохожие смеялись над ним и оскорбляли его, но святой с кротостью и терпением переносил насмешки. В Ростове он был знаком с преподобным Иринархом, затворником Ростовским († 1616; память 13/26 января).

Из Ростова блаженный Иоанн переселился в Москву, где продолжил подвиг юродства. Зимой и летом он ходил в рубище, претерпевая в непогоду холод и сырость. Блаженный Иоанн получил от Бога дары прозорливости и чудотворений. Так, он предсказал большие беды России, Смутное время и нашествие поляков, говоря, что «в Москве будет много видимых и невидимых бесов». Он безбоязненно говорил правду всякому, какое бы положение тот не занимал. Даже самому царю Борису Годунову часто говорил слова: «Умная голова, разбирай Божьи дела. Бог долго ждет, да больно бьет». Однажды святой встретил хромого человека по имени Григорий. Он расспросил его о болезни и узнал, что Григорий два года назад вывихнул ногу и с тех пор нога не заживает. Во время разговора блаженный Иоанн как бы нечаянно наступил на больную ногу, и она тотчас стала здоровой.

Перед смертью святой Иоанн указал себе могилу у храма Покрова на Рву, впоследствии названного собором Василия Блаженного. Готовя себя к погребению, ибо ему был открыт день кончины, он снял вериги и трижды облился водой. Святой заповедал совершить погребение не ранее третьего дня. Блаженный Иоанн скончался в 1589 (или 1590) году.

На погребении святого в Покровском храме были царь Феодор Иоаннович, архиереи Русской Церкви и множество народа. Однако само погребение совершалось не в указанный блаженным день, а раньше. Господь попустил в наказание за неисполнение завета своего угодника во время богослужения случиться сильной грозе с молниями, так что в Покровском храме опалились некоторые иконы и даже пострадали несколько клириков и мирян. Во время погребения и позднее многие болящие получали исцеление по молитвам блаженного Иоанна.

Служба блаженному Иоанну была составлена вскоре после его кончины, при царе Феодоре Иоанновиче († 1598 г.). Житие составлено, согласно некоторым источникам, монахом Иосифом (в миру священник Иоанн Наседка, сотрудник преподобного Дионисия Радонежского († 1633; память 12/25 мая) по исправлению богослужебных книг) в 1647 году. Нетленные мощи угодника Божия были открыты 13 июня 1672 года. 17 января 1916 года придел в честь Рождества Пресвятой Богородицы в Покровском соборе, где под спудом почивали святые мощи, был переименован во имя блаженного Иоанна, Христа ради юродивого, Московского чудотворца.

Преподобный Стефан родился во второй половине XV века в стране Вологодской от благочестивых родителей. Отец его служил при княжеском дворе и постарался сыну своему дать, сколько возможно было тогда, лучшее воспитание и образование. Он готовил в нем преемника себе и доброго слугу князьям своим, но завидная и желательная для других придворная жизнь была не по душе юному избраннику Божию.

В то время славилась постническими подвигами пустынная лавра Дионисиева (прп. Дионисий Глушицкий, † 1437; память 1/14 июня). Строгий общежительный устав обители, не позволявший монахам не только иметь какую-либо собственность, но и делать что-нибудь без повеления и благословения настоятеля, удаленное от мирских селений положение ее в глухом лесу как нельзя более соответствовали желанию Стефана, искавшего безмолвия. И он, оставив княжеский двор, родных и друзей, ушел на Глушицы и смиренно просил настоятеля и братию принять его в их монастырь. Тронутый неотступными просьбами и слезами Стефана, настоятель принял его сперва в число послушников, потом, видя его усердие и труды, постриг в монашество с именем Стефан и поручил одному опытному старцу для руководства в духовной жизни. Новый инок всецело предал себя воле своего руководителя и старался подражать ему во всем, проводя дни в монастырских трудах, а ночи – в бдении и молитве. Чем более, однако, он укреплялся в трудах и возрастал в духовной жизни, тем более она казалась ему слабой и несовершенной, тем более он смирялся и охудшал себя. По прошествии нескольких лет жизни на Глушицах Стефан для большего усовершенствования своего в духовной жизни с благословения настоятеля и старца-руководителя отправился странствовать по северным пустыням и монастырям. Ему хотелось воспользоваться мудрыми советами духовных старцев, присмотреться к их подвигам и трудам и приобрести себе таким образом навык и опытность в духовном делании. Странствуя таким образом, он дошел до Тихвина и остановился здесь на жительство, радуясь тому, что ежедневно может поклоняться чудотворной иконе Божией Матери. Однако он недолго оставался здесь: многочисленные толпы мужчин и женщин, ежедневно приходивших в монастырь для поклонения святой иконе, шумные разговоры, давшие монастырю вид мирского селения и торжища, нарушали тишину в обители. Поэтому, проживши в Тихвине несколько времени, Стефан, увлекаемый любовью к безмолвию и уединению, возвратился в родные Вологодские пределы.

Переходя с места на место, из леса в лес, преподобный достиг пустынного озера Комельского, окруженного со всех сторон мхами и болотами. Ему понравилось это место, никем не обитаемое и удаленное от мирских селений, и он решился остаться тут навсегда. Поставив себе келлию на восточном берегу озера при истоке реки Комелы и соорудив небольшую часовню для двух икон, принесенных им из Тихвинского монастыря – Божией Матери и Николая Чудотворца, он стал подвизаться в посте и молитве, незнаемый людьми и ведомый только Единому Богу. Невозможно высказать всего того, что должен вытерпеть прп. Стефан в первые годы своей жизни в пустыне, каким подвергнуться искушениям и какие перенести труды и огорчения. Запас хлеба был принесен Стефаном небольшой, и ему грозил совершенный недостаток пищи. Спустя более двух лет нечаянно нашли его два зверолова и разделили с ним свой дорожный запас. От них он узнал тропу, ведущую к Белозерской дороге и деревням: иначе не мог он, и заставляемый крайностью, добраться до жилых мест. После того звероловы стали посещать Стефана, а от них узнали его и другие.

Среди таких трудов и искушений благодать Божия не оставляла преподобного своим утешением и помощью. Однажды в летнюю ночь, когда прп. Стефан с великим усердием и слезами молился в своей часовне пред иконами Божией Матери и святителя Николая, внезапно явились ему в чудном свете Пресвятая Дева и Николай Чудотворец. Стефан, объятый священным ужасом, пал пред ними на землю и слышал, как святитель Николай умолял Пречистую Деву благословить место жительства Стефана для обители иноческой. На моление святителя Матерь Божия повелела отшельнику соорудить в пустыне храм во имя угодника Божия Николая и самому быть начальником новой обители. С этими словами дивные посетители стали невидимы, исполнив сердце Стефана несказанной радостью.

Еще прежде того, в летнюю ночь, жарко молился он в часовне, дабы Матерь Божия благословила место его для обители молитв; тогда в видении он был извещен, что обитель должна устроиться в честь свт. Николая.

Спустя три года одинокого пребывания в пустыне, пришли к прп. Стефану два брата делить труды пустынника, потом явилось еще несколько с подобными желаниями. Ревнители пустынной жизни просили старца устроить храм для молитвы. С одним из них отправился он в Москву испросить благословение у митрополита на построение храма и обители. Митрополит Даниил с любовью принял старца, о котором прежде слышал, поместил его в своей келлии и потом представил его великому князю Василию Иоанновичу. Великий князь, вообще расположенный к монашеству, особенно уважал иноков обителей вологодских, которые он почти все посетил лично в 1528 году, испрашивая себе у Бога наследника. После многих духовных бесед с князем и митрополитом смиренный пустынник Стефан рукоположен был в сан священства и поставлен игуменом новой обители. От митрополита вместе с грамотой на устроение храма и обители он получил и всю необходимую для того церковную утварь, а великий князь дал ему свою грамоту на земли и угодья на содержание братии. Таким образом, с полным духовным и вещественным утешением преподобный возвратился в дремучие леса своей пустыни к нетерпеливо ожидавшей его братии.

Прибывши на озеро, он прежде всего направил свой путь к часовне и сам отслужил первый благодарственный молебен Богоматери и святителю Николаю, за несколько лет предвозвестившим ему основание храма и обители на том месте. Братия с радостью приветствовали своего игумена, припадая к ногам Стефана, просили его благословения и благоговейно целовали принесенное им из Москвы св. Евангелие, а он всех молитвенно осенял Животворящим Крестом и сам просил их молиться за него. Через несколько дней после сего приступили они к построению храма, который скоро и создали. В 1534 году к великой радости пустынников церковь была освящена во имя святителя Николая и, хотя в малом виде, по числу немноголюдной братии, устроено было все необходимое для общежития.

После освящения церкви прп. Стефан еще восемь лет подвизался в устроении своей юной обители, подавая собою во всем пример братии, умножавшейся с каждым годом. Как отец чадолюбивый, блаженный старец, кроткий и милостивый ко всем, был строг только к самому себе, изнуряя плоть свою непрестанными трудами, постом и бдением. Несмотря на преклонные лета, он казался в своей пустынной обители более послушником, нежели игуменом, всегда первый являлся на монастырские труды, старался служить каждому, всех успокоить и утешить. За то и братия любили его как отца, смотрели на него как на Ангела Божия и старались во всем подражать ему.

Достигши глубокой старости, преподобный за неделю до преставления почувствовал изнеможение сил своих и предузнал приближение кончины. Накануне ее он оделся с помощью своих учеников в погребальные ризы, которые давно приготовил для себя, затем, приведенный ими церковь, приобщился Святых Таин от руки литургисавшего иеромонаха. Потом возвратился на одр свой и тихо скончался 12 июня 1542 года.

В том же 1542 году, когда скончался прп. Стефан, обитель была разорена татарами. Когда при возобновлении ее стали строить новую церковь вместо сожженной грабителями, то поставили ее уже не на прежнем месте, а над могилой преподобного, так как многие из благочестивых людей стали видеть над ней свет, как бы горели свечи. Тогда же, по свежей памяти, на гробнице преподобного было написано его изображение, а другой образ его был поставлен в новоустроенном храме. После была написана ему и особая служба.

Сеющий в плоть свою от плоти пожнет тление; а сеющий в дух от духа пожнет жизнь вечную, – учит апостол (Гал. 6, 8). Жизнь духовная, сильно развившаяся в душе, не боится смерти – она дает о себе знать делами чудными и за гробом. Вологодский купец Гавриил, знавший прп. Стефана при его жизни и благотворивший обители его, плыл водой по торговым делам своим. Поднялась страшная буря, и волны грозили поглотить лодку. Гавриил стал призывать в помощь угодников Божиих и между ними блаженного Стефана. И внезапно увидел у себя в лодке светолепного старца, который говорил ему: «Не бойся, сын смирения, Господь послал меня избавить тебя от потопления». «Кто ты?» – спросил Гавриил, бывший в ужасе и от видения, и от явной смерти. «Ты много милостыни подавал в обитель св. Николая, что на озере Комельском, и мне, смиренному строителю Стефану», – отвечал явившийся и исчез, а вслед за тем утихла буря.