Можно ли отрицать личное бессмертие с точки зрения науки?

Французский ученый Арман Сабатье прочел в марте 1895 года в Парижском университете (в Сорбонне) семь лекций о бессмертии. Лекции эти он издал потом отдельной книжкой, которая в нынешнем 1897 году переведена и на русский язык. Интерес этой книжки для русского общества понятен вдвойне. Прежде всего, конечно, интересен и сам по себе вопрос о бессмертии: неужели научные данные не только не противоречат, но даже и защищают наше верование в личное бессмертие?

Но мало того, что Сабатье опирается на научные данные: он именно берёт из них те, которые являются в ученом мире самыми общепринятыми,– именно он основывается на так называемом эволюционизме, то есть учении, признающим, что все в природе произошло путем постепенного развития от форм самых простейших и низших, до формы самых сложных и высших. Кто не слышал про Дарвина? Если кто не знаком серьезно с его взглядами, то, по крайней мере, слышал, что, по мнению этого ученого всё живое, не исключая и человека, развилось на земле постепенно, из одной и той же органической первоначальной клеточки или так называемой протоплазмы.¹ Мы – славяне – падки на все иноземное и не знаем, как надо дорожить своими верованиями преданиями. Услыхавши про Дарвина, у нас поспешили воспользоваться лишь крайними выводами из его взглядов; чуть, но готовы были признавать равенство человека с животными, а не то, чтобы отстаивать высокое отличие человека от всех других тварей или защищать его личное бессмертие! Как же можно отставать от западных передовых ученых! А между тем, для этих-то ученых наступило отрезвление, и вот теперь, на основании тех же данных о постепенном развитии всего в природе, защищают самые лучшие и дорогие для сердца человеческого верования. Так, если уж подражать западным ученым и считать их для себя образцами то не следует так же исключать и тех, которые являются не отрицателями, а защитниками лучших человеческих идеалов. К таким ученым и принадлежит Армань Сабатье. Что же он говорить о бессмертии?

Верование в бессмертие Сабатье старается обосновать на уяснении всех прикосновенных сюда понятий, как-то: материя и дух, мысль и мозг, организм телесный и организм духовный и так далее. Поэтому нужно вникнуть в эти понятия. Начнем с того, что у каждого находится всегда под глазами, и, по-видимому, проще всего: что такое материя? Все мы видим вокруг себя много разных телесных предметов: камни, металлы деревья, животных, воду, воздух и так далее. То, из чего состоят все эти предметы, мы называем материей. Обыкновенный здравый смысл склонен считать материю чем-то грубым, тяжёлым, неподвижным, строго разделённым на разные виды, как-то: твердой, жидкой, газообразный. Но как только рассудок станет исследовать материю дальше, чем показывают простые наши чувства, так сейчас же все свойства материи теряют свою раздельность. При усилении холода замерзает вода и делается твердой; но если холод увеличить еще и присоединить некоторые другие влияния, воздух обращается в жидкость. Фосфор святится от соединения с ним кислорода из воздуха; но при 200 градусах по Цельсию холода фосфор перестает соединяться с кислородом. Такому же изменению подвержены и другие свойства материи при изменении температуры; поэтому ученые полагают, что эти свойства и зависят исключительно от температуры. Где же эта материя постоянная, твердая, в своих свойствах, так сказать, мало подвижная? Вот, почему Сабатье отказывается дать полное удовлетворительное объяснение материи с её физической стороны: „она уходит от нас, скользить между пальцами исчезает, лишь только мы захотим ее покрепче схватить, рассмотрев составляющие ее начала, её предельные элементы ” (стр. 76). Вот почему давно уже многие ученые высказываются, что материя не есть что-либо мертвое неподвижное: её части, или атомы, суть скоро центры сил, чем мертвые кусочки вещества. Еще Шеллинг сказал, что материя есть „ угасший дух» К этому определению приближается и Сабатье. Он считает материю за форму, которую принимает дух для осуществления своих конечных целей. „ Материя есть дух, говорить он, сделавшийся осязательным для проявления психической силы, для прогрессивного развития души и нравственной личности ” (стр. 77). Ясно, какой важный вывод следует дальше из такого определения материи. Личность мы знаем только в виде живого существа, одаренного органической жизнью с высокоразвитой нервной системой, то есть, в виде человека; значит, жизнь повсюду находится в материи и составляют одну из её существенных принадлежностей, а не какую-либо случайность, готовую всегда исчезнуть при первом толчке. Ибо человек, во всяком случае, по своей телесной стороне стоить в цепи всех живых существ на земле; материя составляет одинаково в человеке и во всех живых тварях то, из чего все; оно состоит; и по своей материальной стороне, все живое находится в тесной связи со всем матириальным миром. Следовательно, если дух, по взгляду Сабатье, стремится к развитию и усовершенствованной личности, как к последней своей цели и на пути этого своего стремления заставляет всю матерно принимать разнообразные формы и свойства, то ясно, что вся материя живет здесь одною жизнью и одной целью: развить и усовершенствовать знания до её высшего предела в личности. Значит, не мертвые каменные массы носятся по мертвому пространству, и не та их цель, чтобы застыть и загубить всякую жизнь; нет, наоборот, все живот само и стремится развивать и поддерживать жизнь. Человек, значит, вовсе не случайный каприз природы, а венец творения, в самом подлинном смысле; этого слова. Вот к какому ободряющему выводу приводят мысли Сабатье о материи и её жизни! Нужно ли говорить, как этот вывод близок к христианскому учению о человеке как высшем создании рук Божиих! И надо сказать, что эта мысль Сабатье о всегдашней присущности в материи жизни, подтверждается и опытными данными. Ученый Рауль Пикте в своих опытах показал, что „ живые организмы, подвергнутые первоначально действию холода в 200⁰ , затем приведенные к нормальной температуре, оживают снова. А между тем при таком холоде в 200 градусов исчезали всякие признаки жизни, потому что уничтожалась всякая химическая деятельность” (стр. 64). Изучение жизненных явлений позволяет, говорить Рауль Пикте, поместит жизнь в ряду постоянных сил природы“ (стр. 65). Она только проявляется различно: то в скрытом и слабом виде, то резко ясно. Такт, например, Рауль Пикте делал еще другой опыт. Сухие семена (клевера, гороха и других видов) помешали на 15 месяцев среду в безвоздушное пространство или же в пространство, наполненное вредными для жизни газами; и что же? После того, как эти семена вынимали из этой убийственной обстановки, они, будучи положены в хорошие условия для прорастания, прорастали и жили. Или, ещё известен, например, факт, когда пшеничные семена, найденные в одной из египетских пирамид проросли, будучи посеяны в подходящую почву: а, ведь, эти семена пролежали под спудом, без света не одну тысячу лет! Есть также растения и мелкие животные, которые, будучи засушены, умирают; будучи опять смочены–оживают. Знаменитый Дарвин, усердный и добросовестный испытатель природы, в описании своего кругосветного путешествия не раз высказывает свое восхищение тем фактом, что на всех широтах, и в тепле и в холоде, и в сухих и в сырых местах, и при всех других разнообразных условиях он всегда успевал открывать признаки живых существ. Да и мы сами знаем, что как ни закрывать плотно разные жидкости и консервы в них всегда сумеют завестись, невидимые для глаза, мельчайшие живые твари, которые обнаруживаются затем в виде брожении, в виде плесени, пыли и так далее. Поистине вся природа кипит жизнью, согласно с великим, словом Божиим: да произведёт земля душу живую!

Но, если так,– если жизнь – повсюду, и если в тоже время мы знаем, что, по мнению Сабатье, эта жизнь, являясь в разных формах и видах материи, составляет дело духа и есть его проявление, то само собою ясен другой вывод из изложенных мыслей, именно, – что дух находится везде в природе. Сабатье прямо высказывает эту мысль и решительно, убежденно её защищает. „Что такое дух? говорить он. Дух есть сила, способная думать, чувствовать и желать. Это значить, что везде существует дух, замечается некоторая способность различать предметы, некоторые побуждения, некоторое проявление симпатии, способности выбора, любви и отвращений, некоторые указания на сознание понятой цели. Ясно, что способности, соответствующие этим общим свойствам, могут являться в весьма различной степени своего развития и деятельности, начиная с простого, темного стремления к осуществлению состоянию развития до полного расцвета разума–развитого, способного к самосознанию, к рассуждению, к анализу, к обобщению, обладающего свойством формулировать и оценивать побуждения, которые руководят его симпатиями и антипатиями, имеющего в своём распоряжении сознательную волю для того, чтобы овладеть тем, что внушает отвращение, а также способного вращаться в атмосфере широкой свободы ” (стр. 64). И, действительно, если мы по обычному рассуждению, признаем дух, прежде всего в себе, то отчего не признавать его и в других проявлениях жизни? Пусть себе жизнь в других видах, кроме нашей человеческой, кажется и меньше развитою, и меньше яркою; но, ведь, это так сказать, только количественная разница. Если, по мудрому слову апостола, мы живем и движемся и существуем о Боге, то не тою ли божественною силою существует и вся тварь, и вся природа? Дух Божий носился над веществом мира при его творении; Дух же все животворит в Мире и после его творений. И надо сказать, что эта всеобщая одушевленность ныне принимается все большим и большим числом мыслителей; а простым человеческим сердцем, равно как и чутким созерцанием поэтов, она чувствовалась и высказывалась всегда. Всякому человеку инстинктивно жива и

близка вся природа, как общая живая мать всего сущего.

Выяснив, таким образом, понятие о духе и материи, Сабатье переходить к, рассмотрению отношений между душой человека и его мозгом со всею нервной системой. После изложенных мыслей о духе и материи, каким жалким и сухим покажется обычное материалистическое учение о происхождении духа из материи! Каким образом материя, ничего с духом не имеющая общего, может произвести дух? Ведь это гораздо неудобноприемлимое, чем творение из ничего. Ибо творение из ничего мы приписываем Богу, то есть Духу, полному всякой жизни и благости и силы, и поэтому оно для нас вполне понятно логично; но без Бога, откуда бы появилась жизнь и дух? От материи к духу никогда удовлетворительно не перейти материализму! Значить, и мозг один, как материя только, никогда не произвел бы духа человеческого. Откуда же дух? Ведь верно же и то, что наш дух в своих проявлениях много зависит от нервного аппарата и мозга: эта зависимость для всех знакома и очевидна. Так какую же роль может иметь мозг и нервы для духа, если несомненно, что он не производит духа? Замечательно своеобразно отвечает на этот вопрос Сабатье. Мозг, по его мнению, является аккумулятором и организатором духа, рассеянного повсюду в природе. Что это значить? „Аккумулятор” значить по-русски „собиратель» „организатор“ значить „устроитель ” следует, по мысли Сабатье, мозг собирает из всей природы дух и устраивает, вырабатывает его в стройную личность. Примеров такой собирающей и устанавливающей деятельности много и в искусстве человека, и в природе. Есть машины для собирания физической силы; например, заведенная

пружина в часах или еще где-нибудь есть аккумулятор. Есть аккумуляторы в природе. Магнитное железо есть собиратель магнетизма. Есть такие вещества, которые собирают свет: например, сернистый кальций, выставленный на солнце, собирает свет и потому долгое время светит в темноте. А вот примеры организаторов или устроителей. Разные, например, железы в живом теле вырабатывают в себе определенные жидкости желчь, слюну и того прочие.

В растениях есть вещество, собирающее и перерабатывающее углероды: это так называемый хлорофилл, который перерабатывает углерод в древесину и её разные составные части. Подобно всем этим собирателям и устроителям, действует и мозг человека: он собирает и перерабатывает в стройную и цельную личность тот дух, который рассеян во всей природе и который всю её животворит. Таким образом, мозг не творит и не выделяет духа, как учат материалисты; он является только наиболее подходящим инструментом для проявления деятельности духа. Без этого инструмента дух не выработался бы в цельную, сознательную личность; точно также без этого инструмента дух не мог бы проявляться и развиваться дальше; но все же дух и мозг есть вещи особые и разные. Вывод замечательный в устах ученого естествоиспытателя и приверженца теории постепенного развития природы! Уже из одного этого выясняется прочная почва для верования в бессмертие личности духа: но мозг и дух не одно и то же, и, если разрушается тело и мозг, то есть, человек, умирает, то есть чему еще оставаться от бывшего человека, и оставаться самому главному и высокому в нем – его устроителю – духу! Ибо „дух предшествовал мозгу“ говорить Сабатье, и „дух сам образовал мозг” (стр. 101), а не наоборот! На основании уясненных таким образом понятий об отношении между духом и мозгом Сабатье дает, наконец, ответ на свой главный вопрос: в каком виде можно себе представить бессмертие личного духа. Вся природа подчинена одному общему закону– развития от жизни самой простой и несложной к жизни развитой и полной. Если рассмотреть эту цепь развития жизни, то мы увидим, что в венце её должен быть поставлен человек, ибо нет творения более развитого, с большим развитием чувствительности и свободы деятельности. Но развитие по самому существу своего понятия не должно ограничиться в человеке одним лишь теперешним его состоянием. Почему так? Потому, что никто не может положить никакого предела в развитии духа. Не так ли и по христианскому учению? Не зовет ли нас и божественный голос „быть совершенными, как совершен Отец наш небесный“?

И как положить предел духу? Ведь, по мнению Сабатье, человеческий дух собирается из рассеянного по всей вселенной духа, постепенно организуясь из этого материла в стройное целое личного самосознания, но вселенная беспредельна не только по пространству, но и по внутреннему содержанию: сколько бы мы ни изучали её, она открывает нам все новые и новые красоты своего бытия. Люди наиболее развитые и ученые откровенно и глубоко верно считают себя ничего незнающими по сравнению того, что они узнали, с тем, что еще остается и желательно узнать. Станешь ли глядеть на великое, конца нет тому, что можно и хотелось бы знать: что такое наша земля? Что такое планеты? Что такое звёзды? Из чего состоят, около какого еще большого тела вращаются? А это новое тело, чем держится, около чего ходить и так далее. Посмотришь ли на малое, и опять нет конца миру и его красотам: узнаешь ли когда, что такое атомы, эти маленькие частички материи, лежащие в ocновании всякого тела? Какие силы их приводят в движение? Делимы ли они? Что за состав их? Что за сущность начала органической живой ткани в самых её мельчайших первичных видах? Как она составляется из неорганического вещества и так далее. Заглянем ли в себя в мир сердечный и конца нет желаниям и мечтам: и на чем остановится жажда правды и счастья? До тех пор, сердце человека не успокоится, пока оно не только само, но и весь мир не был бы счастлив! Итак, для развития духа нет пределов. А между тем телесная оболочка, и этот самый мозг, который служить для собирания и развития духа, столь хрупки, столь слабы и столь неспособны равняться с могуществом и беспредельностью духа, что разрушаются далеко до полного развития личного духа. Отсюда ясно, что развитие, этот неизменный закон природы, должно иметь место за пределами земной жизни человека. Так оказывается необходимым личное бессмертие с точки зрения науки, признающей беспрерывное и последовательное развитие и усовершенствование жизни и духа. Но как оно, возможно, будет там, за пределами земной жизни? Ведь, мы видели, что по взгляду Сабатье, дух для своего собирания и созидания нуждается в организме, в телесной оболочке.

Может ли после разрушения нашего тела, то есть, после, смерти, оставаться от человека еще что-либо органическое, живое, более прочное, чем бывшее тело, и, самое главное, сохраняющее свою индивидуальность? Неужели возможно и есть другое тело, более тонкое, живучее, не уничтожающееся со смертью этого видимого нашего тела? Сабатье, не колеблясь, утвердительно отвечает на этот вопросы „Психическая личность, говорить он, должно быть, после смерти человека, связана с новым организмом или новой формой, которая, как аккумулятор и организатор, была бы в состоянии сохранить её крепость, и обеспечить для неё увеличение энергии и организации” (стр. 103). „Если земной организм, говорить Сабатье в другом месте быль произведением духа, то загробный тем болью может и должен быть таковым, лишь с той разницей, что в условиях, отличающихся другой степенью силы, и произведение духа разовьется до высшего совершенства силы. Если темная и слабая психическая сила могла организовать грубую и немощную земную плазму, то есть телесное вещество, то можно предположить, что психическая сила, сделавшаяся личностью, может в свою очередь, организовать нечто вроде загробной плазмы, тонкой и могучей, способной организовать аккумулятор высшей психической силы“ (стр. 104). „Этот новый аккумулятор, продолжает Сабатье, должен состоять из чего-то, что мы называем материей, но материей более свободной, более легкой, отличающейся более координированным, более гармоничным строением. Но откуда он возьмет свое начало? Так как этот аккумулятор должен быть результатом психического действия, то он может организоваться именно там, где находится психический аккумуляторный центр, то есть в том месте, где находится психическая личность, словом, в нервных центрах. Вот где должен образоваться, по крайней мере, зародыш нового организма. Такой взгляд нисколько не противоречит наблюдению. Потому что если глаз наблюдателя и не может открыть присутствие этого нового организма, тонкого, легкого, нежного, внутри организма мозгового, то, во всяком случае, факты дают нам право догадываться, если не быть уверенными, что осязаемая, весомая материя проникнута материей неосязаемой и невесомой.

Материальная среда, называемая физиками эфиром, которой природа так неизвестна, но которую наука считает вполне возможной, хотя наши чувства и не в состоянии её открывать, как материальную массу. Эта среда, служащая ареной для световых, тепловых, электрических, магнитных колебаний и многих других, неизвестных нам сил, проникает светящееся , нагретые , наэлектризованные, намагниченные тела и является для этих сил тонкой, неосязаемой средой внутри среды видимой и осязаемой. Не будет ли точно также и мозговой центр психическим аккумулятором, в котором собраны и организованы совершенно особые и в высшей степени замечательные движения эфирного организма духа“ (стр. 105). Есть ли какие-либо факты, которые могли бы наводить на эти мысли об особом, тонком организме внутри грубого, мозгового и нервного организма? Есть, и на них указывает Сабатье. Давно уже ученые обратили внимание на замечательные случаи, когда иные люди вдруг получают способность ощущать далеко за пределами своих чувств и вдруг, например, видят и слышат то, что происходить далеко от этих лиц, в другом совсем городе. А такие факты бывают и бывают точно также многим знакомые случаи, когда чужая мысль и решение передается без всяких сношений другому, задуманному, лицу. Фактов этих в последнее время указывали очень много, и они известны под именем внушения, или еще гипнотического внушения. Затем, известны случаи, когда духовное paзвитиe решительно не подчинялось телесной слабости и возрасту и поражало всех этим нecоответствием, заставляя как бы ясно видеть, что смерть тела будет в таких случаях не уничтожением личности, а началом её более полной и светлой жизни. Сабатье указывает, как на пример такого несоответствия, Тэна – знаменитого философа, человека с редким умом, благородством характера и силою воли. Но христианская история могла бы указать тысячи таких примеров: пророки, апостолы, мученики, святые, знаменитые пастыри и учители – не всели они были светочами духовной жизни, для которых смерть, ясно было, могла служить не концом, а началом новой лучшей жизни? И замечательно, такие люди, люди идеи, люди света и правды, и высшего развития, не боялись и не боятся смерти: они всем своим существом чувствуют, что смерть тела для них не конец, а начало. Наконец, Сабатье ссылается еще на один факты Часто было замечено, что иным людям являются облики их друзей, знакомых, родных в тот момент, когда эти друзья, знакомые и родные умирают. Мы называем эти явления призраками. Конечно, во многих случаях, в мистических бликах виновато и воображение того, кому они являются. Но не всегда здесь дело в одном воображении. Сабатье полагает, и, можно думать, дело на самом деле близко к тому, что в таком случае именно действует этот наш внутренний, тонкий, могучий организм, которые не умирает со смертью тела, а будет жить и развиваться дальше. Наконец, сколько было записано и в истории видений, явлений высших сил людям? Неужели все это один сплошной обман или одно воображение. Слишком грубо и как-то невежественно произносить такой приговор. И так внутри нашего смертного, хрупкого организма, есть, по взгляду Сабатье, другой организм, более тонкий, могучий, неумирающий, которому и суждено осуществлять дальнейшее беспредельное развитие духа. Такова основа для учения о личном бессмертии по взгляду Сабатье, этого ученого натуралиста и приверженца теории развития.

Как отнестись к такому взгляду с христианской точки зрения?

Бесспорно, что ни одному человеку не суждено сразу овладеть всей истиной вещей; поэтому, и во взгляде Сабатье могут быть открыты проницательными читателями пробелы и промахи. Но не в этом дело, по нашему мнению. Дорога основа взгляда тот предмет, к которому прокладывает дорогу ученый. Нужно ли говорить, что эта основа и этот предмет достойны полного одобрения. Можно ли отрицать в природе существование развития? Конечно, нет. А если так, то ясень путь и предмет этого развития. Только для духа может быть назначено беспредельное развитие и совершенствование. Следовательно, бессмертие является необходимым условием такого развития. Что же касается до признания внутреннего тонкого организма, который будет служить основой для жизни духа после смерти тела, то разве и этот пункт далек от христианских верований?

Разве мы не признаем, что по воскресении мертвых мы будем не один дух, а и тело, и что это тело будет тонкое, эфирное, не стесненное тяжелыми условиями материи, подобно нашему телу. Мы верим, что все земное развитие в час, определенный Промыслом Божиим, закончится обновлением всей земной жизни и нашего тела, когда воцарится на земле царствие Божие и мы и по духу, и по телу будем сподоблены этого царствия, если только не отвратим сами себя от этой жизни будущей.

Серый Кулюкин

Холм, Люблинской губернии1897 г.