Смиренное всемогущество Бога

Священное Писание многократно говорит о том, что Бог обладает всемогуществом. Бог открывается Аврааму как Всемогущий: «Аврам был девяноста девяти лет, и Господь явился Авраму и сказал ему: Я Бог Всемогущий; ходи предо Мною и будь непорочен» (Быт.17:1)

Это означает, что Он может творить всё, что пожелает; никто и ничто не может Ему помешать.

«Бог наш на небесах; творит все, что хочет» (Пс.113:11).

Его замыслы неизбежно осуществятся: «С клятвою говорит Господь Саваоф: как Я помыслил, так и будет; как Я определил, так и состоится» (Ис.14:24).

Учение о Божием всемогуществе – важный источник нашей надежды. Мы знаем, что Божий замысел не может быть сорван; и что этот замысел благ. Бог приведет вселенную – и нас самих – к тем целям, которые Он установил.

Однако это учение часто вызывает затруднения и непонимание; о некоторых из них мы и поговорим.

Когда мы говорим о Боге, нас очень часто подводит язык. Дело не только в том, что слова нашего языка, как правило, употребляются лишь для описания того, что входит в сферу нашего повседневного опыта – столов и стульев, ветра и дождя, а Бог и духовная реальность находятся вне этой сферы. Беда еще в том, что любое слово, которое мы используем, влечет за собой шлейф связей и ассоциаций – мы его не замечаем, но он неизбежно оказывает влияние на наше мышление.

Так, увы, происходит и со словом «всемогущий».

В нашем мире, охваченным враждой и острым соперничеством, «могущество» – это способность навязывать свою волю, преодолевая сопротивление других людей или слепых сил природы. Строить всех в колонну по четыре или разворачивать реки с севера на юг.

«Могущественный правитель», например, это тот, кто способен держать в страхе как подданных, так и соседей, продавливать свои требования, осуществлять проекты, требующие огромных ресурсов и вовлечения большого числа людей, – такие, например, как строительство пирамид. Это тот, кому никто не смеет бросить вызов – потому что он всех сломает об колено. Тот, кто на арене жизни победил и превозмог всех – пока неизбежная смерть не ниспровергла его самого.

А «всемогущество» мы склонны видеть как то же самое, но возведенное в высшую степень. В нашем мире «могущество» – это не очень хорошая характеристика в том смысле, что власть развращает, абсолютная власть развращает абсолютно, и чем больше могущество одного человека, тем большие опасения он внушает.

Причем если те, кто обладает могуществом над вами, не злонамерены, от этого не легче – много вреда было причинено именно теми, кто искренне хотел всех осчастливить и верил, что нашел для этого надежный рецепт.

У многих атеистов (судя по их писаниям) в голове живет кошмар всемогущего космического тирана, который всех попирает и которому невозможно дать отпор. Но Божие всемогущество – это нечто принципиально другое.

Мы можем сравнить два повествования о творении: в Библии и у других жителей Ближнего Востока, шумеров. Верховный бог шумеро-аккадской мифологии, Мардук, творец мира в его нынешнем состоянии, прорвался к своему верховному положению в вавилонской религии с боем.

Само творение есть результат кровавой битвы между Мардуком и чудовищем Тиамат, божеством соленого океана. Тиамат решила уничтожить Мардука. Она собрала всех чудовищ, поставила во главе их своего ужасного сына Кингу. Младшие боги просили Мардука выйти на бой c Тиамат. Он согласился, но потребовал, чтобы его признали главой всех младших богов. Его признали и наделили великой силой.

Далее последовала страшная битва двух коалиций богов, из которой, наконец, Мардук вышел победителем. Он разрубил тело Тиамат на две части, из верхней части сделал небо, из нижней – землю.

Мардук «могущественен» в том же смысле, что и какой-нибудь древний правитель – его способность к дипломатии и лидерству ставит его во главе других богов, а военная мощь приносит ему победу над врагами.

Мардук – самое могущественное существо в мироздании вавилонян, но он не всемогущ. Он должен добиваться лидерства переговорами, а победы – в тяжелом бою.

Библейская история выглядит по-другому. У Бога нет конкурентов, Он ни с кем не торгуется и не сражается. Никакой силы, которая могла бы состязаться с Ним в могуществе, просто не существует. Он творит мир из ничего – а не из тела убитого чудовища или еще какого-то предсуществовавшего материала. Он творит Его словом – а не надрываясь в борьбе. Только Он обладает собственным, ни от чего не зависящим бытием – всё остальное, все силы природы, все сколь угодно могущественные существа в мироздании существуют только потому, что Он создал их и поддерживает в бытии.

Между Ним и всеми остальными существует даже не количественная разница в могуществе – а разница в реальности самого существования. Он отличается от всего в творении не так, как Мардук отличается от младших богов – а так, как Автор отличается от персонажей.

Достоевский существует на самом деле; Раскольников – плод его воображения. Так, Бог – единственный, Кто в абсолютном смысле «существует на самом деле». Всё остальное существует только по Его доброй воле. Как поют в книге Откровения, «достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил все, и [все] по Твоей воле существует и сотворено» (Откр.4:11).

Поэтому Его могущество проявляется не в сокрушении конкурентов – у Него их просто нет, – а в щедрой раздаче даров. «Могущество» в нашем падшем мире проявляется в подавлении, подчинении или эксплуатации других; всемогущество Бога – в том, что Он превозносит, освобождает и щедро оделяет Свои творения множеством благ.

Люди попирают друг друга, чтобы превознестись; Бог, напротив, «из праха поднимает бедного, из брения возвышает нищего» (Пс.112:7).

В нашем мире одно из проявлений могущества – это способность достигать своих целей быстро. Государь, который выигрывает войну в считанные дни, более могущественен, чем тот, который одерживает победу в результате долгой и изнурительной борьбы. Тот, кто способен возвести величественный памятник (вроде уже упомянутых египетских пирамид) быстро, более могущественен, чем тот, у кого на это уйдут десятилетия.

Время – ограниченный ресурс; его невозможно купить ни за какие деньги. Поэтому у нас возникает представление о том, что всемогущество должно достигать своих целей моментально. Но это не верно – Бог не связан временем. Его ресурсы (в том числе Его запасы времени) неограниченны. Мы часто бежим, задыхаемся, боимся опоздать – Бог никуда не торопится.

Это важно помнить, когда мы рассматриваем вопросы и затруднения, которые возникают у людей в связи с учением о всемогуществе Божием.

Первое, что скептики вспоминают, когда речь заходит о Божием всемогуществе, – это знаменитый «парадокс камня»: «Может ли Бог создать камень, который Сам не сможет поднять?» Этот парадокс формулируют по-разному, но всегда речь идет о возможности сделать что-то, противоречащее логике: «может ли Бог уничтожить Себя?», «может ли Бог создать второго Бога и поклоняться Ему?», «может ли Бог сделать так, чтобы дважды два было пять?»

Ответ на все эти вопросы – нет, не может. Всемогущество не означает, что Бог может выполнить (хотя бы теоретически) любое задание, которое мы для Него придумаем. Бог не может делать то, что противоречит логике. Отрицает ли это Его всемогущество? Нет. Человеческая логика в подобных случаях обнаруживает ошибки мышления самого человека, а не ограничивает всемогущество Бога.

Дело в том, что язык позволяет нам составлять описания, содержащие противоречия в определениях, например, «круглый квадрат», «горячий холод», «женатый холостяк» или, скажем, «жидкий баран, летающий в заостренном небе». Эти сочетания слов ничего не описывают – никакого, теоретически возможного положения дел, которое Бог мог бы создать. Задавая вопрос «может ли Бог создать круглый квадрат и т.д.», мы не ставим под вопрос Божие всемогущество – мы произносим бессмысленный набор слов.

Выражение «камень, который не может поднять Всемогущий», тоже содержит противоречие в определении, и, таким образом, бессмысленно. Бог не может создать такой камень – не потому, что Его возможности ограничены, а потому что само выражение бессмысленно и не означает чего-то, что могло бы быть создано.

К этой же – логической – невозможности относится и другой вопрос: может ли Бог обеспечить нас вечным блаженством как-нибудь без нашего обращения к Нему? Но Бог и есть наше вечное блаженство, и чтобы обрести его, мы должны довериться и покориться Ему. Мы не можем оказаться дома, отказываясь возвращаться домой, а убежденный холостяк не может в один прекрасный день проснуться счастливым семьянином – до тех пор, пока он сам не примет решения вступить в брак.

Царство Божие, как заметил Г.К.Честертон, это не новые вещи, а новые отношения – и вы не можете вступать в эти отношения, отказываясь в них вступать. Требование, на которое можно нередко наткнуться – «в Бога мы вашего не верим, но пусть Он гарантирует нам вечное блаженство», – невыполнимо именно в силу его логической абсурдности.

Иногда вопрос ставят по-другому: «Может ли Бог согрешить? Если нет, то как же тогда можно говорить что Он может все?» Этот вопрос может принимать немного разные формы – но за ними стоит одна и та же ошибка.

Есть физическая невозможность – и такой невозможности для Бога не существует. Есть невозможность нравственная – и Писание ясно говорит, что Бог не может некоторых вещей. Бог не может поступить неправосудно (Быт.18:25), солгать (Евр.6:18) или отречься от Себя Самого (2Тим.2:13).

Например, когда мы говорим о человеке, что он не может украсть, мы можем иметь в виду две вещи: а) он не может украсть физически, хотя и хочет. Ценности, которыми он мечтал бы завладеть, слишком хорошо охраняют; б) он честный человек и не совершит кражи, хотя бы и имел к тому все возможности.

Бог никогда не поступит неправосудно не потому, что Его возможности ограничены, или Его воля наткнется на какое-то непреодолимое препятствие, а потому, что это противно Его природе. Бог может творить всё – но Он не творит глупых, бессмысленных или злых вещей.

К этому вопросу близки и другие, предполагающие несовершенство в Боге. Например, «может ли Бог передумать?» Если не может, то это, как утверждают, будет означать ограничение Его всемогущества, если может – поставит под вопрос Его Всеведение.

Но наша способность передумывать – проявление нашего несовершенства. Мы приняли глупое решение под влиянием гнева, или острого желания, или еще какой-то страсти, а потом стали сожалеть о нём; или мы просчитались и столкнулись с тем, что реальность разрушила наши замыслы; или мы узнали что-то, чего не знали до этого, и нам пришлось корректировать наши планы. Все это – проявления того, что мы слабые, грешные и ограниченные существа.

Богу не приходится передумывать, потому что Он не ошибается.

Еще одна причина, по которой Бог добровольно ограничивает проявление Своего всемогущества некоторыми рамками, – Его любовь к творению.

Обладает ли художник неограниченным могуществом на холсте своей картины? Разумеется; ведь картина существует только благодаря ему. Может ли он пририсовать изображенной на ней придворной даме усы, как хулиганистый школьник, или вообще нарисовать её с собачьей головой и заячьими ушами?

Технически – вполне может; его воля не наткнется ни на какую преграду, пожелай он этого. Но его картина превратится в злую карикатуру. Если в его планы не входит рисование злых карикатур – он любит людей, которых изображает, свою аудиторию и свою картину, он не станет этого делать.

Обладает ли писатель неограниченным могуществом в пространстве романа? Конечно; роман существует только благодаря ему, каждая буква родилась под его пальцами. Но роман – чтобы быть именно романом, а не насмешливой пародией, или, тем более, просто рассыпанным хаосом букв – должен обладать определенной внутренней структурой.

Мир, в котором разворачивается его действие, должен обладать устойчивыми характеристиками, которые нельзя менять произвольно. Автор романа «Властелин колец» Джон Толкин вполне мог бы послать на помощь отважным хоббитам самолет, который доставил бы их прямо к Ородруину – ведь в созданном им мире Средиземья он полный хозяин. Но такой сюжетный ход полностью уничтожил бы весь мир книги.

Нам, когда мы читаем роман и сочувствуем его положительным героям, может быть, и хотелось, чтобы автор послал им такую помощь – но тогда бы у нас не было ни романа, ни героев. Некоторые формы вмешательства, которые могут казаться нам вполне уместными, разрушили бы тварный мир.

Писатель, с одной стороны, ничем не ограничен в пространстве романа, с другой, он может делать в нём не всё, потому что это уничтожило бы повествование.

Для того чтобы я мог писать этот текст (а вы его читать), нужен ряд условий – начиная с неизменных законов физики, которые позволяют нам видеть буквы и ожидать, что мир в целом будет вести себя упорядоченно и реагировать на наши действия предсказуемым образом. Клавиатура не испарится под моими пальцами; чай в чашке не превратится в бензин и не вспыхнет; монитор не обратится в птицу и не вылетит в окно.

Чтобы мы могли жить и совершать какие-то поступки в этом мире, он должен иметь надежный и предсказуемый характер. А это означает, что сверхъестественные вмешательства, нарушающие обычный ход событий, должны быть исключительно редкими.

Только Сам Бог знает, к каким последствиям для всей сложнопереплетенной сети событий в мире приведет то или иное вмешательство; поэтому нам едва ли стоит ожидать, что Он будет нарушать обычный ход событий всякий раз, когда нам самим это покажется уместным.

Всемогущество Бога не является капризным произволом – Он считается с внутренней структурой творения и свободой ангелов и людей.

Мы, например, можем хотеть, чтобы алкоголика, выходящего из магазина с бутылкой водки, толкнул под руку ангел, посланный Богом, так чтобы он выронил и разбил бутылку. Это определенно будет милостью Божией – хотя сам пьяница не будет этим доволен.

Но может ли Бог посылать ангела всякий раз, когда этот бедный человек захочет напиться? Теоретически да – но это разрушило бы свободу человека самому распоряжаться своей жизнью.

Бог обращается к свободе человека, а не ломает его снаружи, актом сверхъестественного насилия. Его всемогущество проявляет себя сообразно Его нравственной благости – и Его целям.

Один блогер-атеист написал: «Представление о всемогуществе Бога противоречит церковному учению о дьяволе и слугах его, которые были созданы Богом, но отпали от него, творят зло, а Бог бессилен в Борьбе с ними».

Совершенно аналогичный вопрос задает простодушный дикарь Пятница в романе «Робинзон Крузо»:

«Ну вот, – сказал Пятница, – ты говоришь, что Бог – такой большой, такой сильный; Он такой же сильный и могучий, как и дьявол?» – «Да, да, – отвечал я, – Бог еще сильнее дьявола; Бог выше дьявола, и потому мы молим Бога, чтобы Он покорил нам дьявола, помог нам противиться его искушениям да гасить его огненные стрелы».

«Но, – возразил Пятница, – если Бог такой сильный, такой крепкий, как дьявол, почему Бог не убей дьявола и не сделай, чтобы он не делай больше зла? .... Мой не понимай. Отчего не убить дьявола сейчас? Отчего не убить его давно-давно?»

Ну, в самом деле, пора бы уже и власть употребить. Почему Бог не делает того, что нам кажется вполне очевидным – еще псалмопевец восклицает «О, если бы Ты, Боже, поразил нечестивого» (Пс.138:19).

Мы привыкли к тому, что в нашем мире противиться можно только тому, кто не может заставить – если кто-то, например, не исполняет распоряжений власти, это указывает на то, что власть ослабела и пришла в упадок. Иначе бы она быстро и эффективно пресекла всякое противление.

Когда христиане говорят о том, что Бог обладает абсолютной и неоспоримой властью над творением, а всё остальное – от архангелов до пылинок – существует только по Его воле, и в то же время в мире есть грех, зло и противление Его замыслам, это может показаться непонятным.

Люди бывают просто возмущены тем, что они считают бездействием Бога – они бы на месте Всемогущего знали бы, что делать.

Немедленно заключили бы сатану в темницу, чтобы больше не обольщал народы. Растащили бы за шиворот воюющие армии. Поражали бы молнией – может, даже и не смертельной, но достаточно чувствительной – любого злодея до того, как он попробует причинить вред.

Нанесли бы силам зла немедленное поражение и показали бы, что теперь добро – хозяин планеты. Разве не очевидно?

Для нас, может, и очевидно, потому что мы привыкли видеть всё со своей, человеческой точки зрения. Для нас победа – это такое положение дел, когда одна из сторон уничтожила или хотя бы принудила к покорности другую. Воля неприятеля сломлена превосходящей силой. Остатки разбитой армии вынуждены сложить оружие, её командование подписывает капитуляцию.

Так побеждают все человеческие царства – и установившийся в результате такой победы мир держится до тех пор, пока у победителей хватает могущества, чтобы удерживать свой сапог на шее побежденных.

Но потом хватка победителей слабеет, побежденные – или кто-то еще со стороны – приобретают достаточно сил, чтобы бросить им вызов, борьба возобновляется, пока окончательно не прояснится, кто кого будет попирать в ближайшие годы. Победа и следующий за ней перерыв в военных действиях, который лишь условно можно назвать «миром», – лишь часть бесконечной войны всех со всеми.

Относительно длительные периоды затишья были связаны с появлением сапога настолько тяжелого, что никто долго не мог сбросить его со своей шеи. Таков был знаменитый Pax Romania – «Римский мир», который (на какое-то время) покончил с междоусобицами греческих городов и вообще принес в Средиземноморье стабильность. Эта стабильность держалась на мечах легионеров – но в этом мире ни на чем другом она и не держится.

Но победа Бога – и мир, который за ней следует, выглядит совершенно по-другому. В нём нет места принуждению; люди Божии служат Ему не потому, что Он запугал их и заставил, но потому, что они любят Его и чтут.

Иногда эта радость служения Богу просвечивает и в нашей жизни; иногда мы повинуемся и творим Его волю с радостью и ликованием.

Бог побеждает, когда Его благодать преображает сердца людей. Библия использует для этого разные образы. Противники добровольно становятся друзьями; блудные дети возвращаются домой; неверная жена принимает прощение и любовь мужа.

Любая человеческая победа одерживается насилием и несет в себе семена новой войны. Бог достигает победы иначе – Крестной Жертвой, словом проповеди, тихим веянием благодати.

Его Царство есть Царство любви и свободы. Поэтому у нас есть возможность противиться Ему; более того, у нас возможность отвергнуть Его Царство окончательно и погибнуть.

Но Его Царство неизбежно победит. Как пророчествует Исайя, «Тогда волк будет жить вместе с ягненком, и барс будет лежать вместе с козленком; и теленок, и молодой лев, и вол будут вместе, и малое дитя будет водить их. И корова будет пастись с медведицею, и детеныши их будут лежать вместе, и лев, как вол, будет есть солому. И младенец будет играть над норою аспида, и дитя протянет руку свою на гнездо змеи. Не будут делать зла и вреда на всей святой горе Моей, ибо земля будет наполнена ведением Господа, как воды наполняют море» (Ис.11:6–9).

Еще один часто возникающий вопрос – зачем Всемогущему помощники? Зачем нужны ангелы, творящие волю Его, когда Он сам бы со всем отлично справился? Зачем Церковь проповедует Его слово – разве Он не мог бы обойтись и без неё? И зачем Ему вообще служение ангелов и благочестивых людей?

Земной правитель – всего лишь человек, и он может совершать свои великие дела только руками других людей, подчиняя их и направляя, но Богу-то это зачем?

Строго говоря, незачем. Он, конечно, мог бы обойтись и без помощников. Бог вообще мог бы обойтись без творения – Он самодостаточен, «вседоволен», как говорят в Церкви, у Него нет нужд. Он творит мир из чистой щедрости – чтобы разделить Свою вечную жизнь, любовь и радость с сотворенными им существами. Ангелы и люди созданы, чтобы познать Бога и возрадоваться Ему во веки.

И один из Его даров – это возможность быть активными и добровольными участниками Божиего замысла. Бог удостоил нас чести быть Его служителями не ради Него Самого – а ради нас. Даже в этом падшем мире мы можем знать радость труда – когда мы делаем что-то доброе и осмысленное.

Взрослый может дать ребенку возможность поучаствовать в его работе – хотя ему гораздо проще было бы всё сделать самому. Но он хочет обрадовать ребенка, показать ему, что его вклад имеет значение, что его принимают.

Так и Бог пожелал дать Своим творениям возможность трудиться в Его мире – мы здесь нужны, наше служение и наш выбор имеют значение.

Итак, мы знаем, что Бог достигнет Своих целей – и никто и ничто не сможет Ему помешать. Нам же оказана честь – быть участниками Его замысла, потому что Его Всемогущество проявляется в том, что Он одаривает – а не попирает; щедро делится – а не обирает. Всемогущий Творец мироздания кротко ждет, когда мы обратимся к Нему. Мы призваны отозваться на это чудо божественного смирения покаянием и верой – тогда мы обретем то вечное Царство, для которого Он нас создал.