Почему мы верим в Троицу

Церковь исповедует веру в Троицу – Бог, Которому мы поклоняемся, един по существу и троичен в Лицах.

Эти Лица – Отец, Сын и Святой Дух. Каждое из Них обладает полнотой Божественных совершенств, каждое – Бог: Отец – Бог, Сын – Бог, Святой Дух – Бог; но это не три Бога – это один Бог. Это учение носит абсолютно центральный для нашей веры характер. Это – фундамент, без которого никакое христианство невозможно.

Вместе с тем эта доктрина вызывает, пожалуй, больше всего непонимания и критики. В этой статье мы попробуем кратко рассказать о том, почему учение о Троице истинно и бесконечно важно.

Одна из часто возникающих претензий к учению о Троице – его непонятность.

Наш великий классик Лев Толстой печально знаменит своим заявлением, что «отвергает непонятную Троицу». Что же, такая жалоба отчасти ясна – учение о Троице может вызвать затруднения, но это едва ли может служить доводом против его истинности.

Когда вы учитесь – и растете духовно или интеллектуально – вы постоянно сталкиваетесь с непонятным. Философские концепции или физические теории, которые вы пытаетесь изучить, поначалу могут вызывать фрустрацию и раздражение. Они не укладываются в голове, иногда вам вообще непонятно, о чем ведет речь автор.

Доказывает ли это их ложность? Едва ли. Физики, например, говорят о том, что электрон – это одновременно волна и частица. По правде сказать, я до сих пор не понимаю, о чем идет речь.

Я понимаю, что такое волна. Я видел волны, разбегающиеся от камня, упавшего в пруд. Я понимаю, что такое частица – что-то типа дробинки или горошинки. Но как электрон (по уверению физиков) одновременно умудряется быть волной и частицей – это ускользает от моего понимания. Когда физики (терпеливо улыбаясь) говорят, что электрон – это вообще математическая абстракция, я чувствую себя окончательно потерявшимся.

Но мое огорчение никак не может служить опровержением физических теорий. Возможно, если бы я имел время и желание засесть за учебники по физике, я бы начал понимать лучше.

Реальность не обязана быть легко доступной моему интеллекту. Понимание той же квантовой физики требует усилий.

Когда мы говорим о Троице, то говорим о реальности, превосходящей всё, о чем мы только можем помыслить. Эта реальность не является «сложной» в том смысле, что не является запутанной. Но она является «трудной» – в том отношении, что удалена от нашего повседневного опыта. Наш язык – и наше мышление – могут оказаться неготовы к её пониманию.

Если мы начнем жаловаться физикам на трудность их теорий, и попросим предложить нам что-нибудь попроще, они, вероятно, скажут, что теории должны описывать реальность – и в простых, легко доступных пониманию теориях не будет никакой пользы, если они не верны истине.

Так и утверждения о Боге не обязаны быть легкодоступными – они должны быть сообразны тому, что Он Сам открыл о Себе. Нам стоит приложить некоторые усилия, чтобы понять их.

Нередко говорят о том, что доктрина Троицы логически противоречива. Три не может быть равно одному. Это ошибка – в учении о Троице есть тайна, но не противоречие.

Три не равно одному, и если бы мы утверждали, что Бог един и одновременно троичен по природе, или что Бог одновременно является одним Лицом и тремя Лицами, мы бы действительно впадали в противоречие.

Но Церковь верит, что Бог един по существу и троичен в Лицах, то есть относим единственность Бога к Его природе, а троичность – к Лицам.

Мы можем рассмотреть в качестве примера одну из тех реальностей в тварном мире, которая отражает Троицу – семью. Аналогия эта, конечно, условна – в самой чудесной семье любовь несовершенна, семья, увы, может разделиться, кто-то из её членов умереть и т.д.

Но там, где есть подлинная любовь, обращенность к другому, жизнь друг для друга, мы видим отсветы Святой Троицы.

Когда мы говорим, например, что Петровы – муж, жена, их сын – одна семья, мы не видим никакого противоречия в том, что она состоит из трех людей. Петровы едины как семья – единосущны друг другу, пребывают во взаимной любви, осознают себя единым целым – и троичны как лица. Еще раз подчеркнем, что эта аналогия условна, но она помогает понять, как нечто может быть единицей и троицей одновременно. И в этом не будет никакого нарушения логики.

Но откуда мы знаем о Троице? Нам это открыл Бог, и мы рассмотрим это подробнее.

Пророкам древнего Израиля открылся Бог, Который резко отличался от представлений о божественном у окружающих их народов.

В книге пророка Исайи есть описание Встречи – Пророк видит Бога:

«В год смерти царя Озии видел я Господа, сидящего на престоле высоком и превознесенном, и края риз Его наполняли весь храм. Вокруг Него стояли Серафимы; у каждого из них по шести крыл: двумя закрывал каждый лице свое, и двумя закрывал ноги свои, и двумя летал. И взывали они друг ко другу и говорили: Свят, Свят, Свят Господь Саваоф! вся земля полна славы Его! И поколебались верхи врат от гласа восклицающих, и дом наполнился курениями. И сказал я: горе мне! погиб я! ибо я человек с нечистыми устами, и живу среди народа также с нечистыми устами, – и глаза мои видели Царя, Господа Саваофа. Тогда прилетел ко мне один из Серафимов, и в руке у него горящий уголь, который он взял клещами с жертвенника, и коснулся уст моих и сказал: вот, это коснулось уст твоих, и беззаконие твое удалено от тебя, и грех твой очищен» (Ис.6:1–7).

У нас слово «святой» ассоциируется, прежде всего, с нравственным совершенством. Нельзя сказать, что это неверно, но в древнееврейском «кадош» – «Кадош, кадош, кадош Адонай Цебаот!» – есть и другой оттенок.

«Кадош» – это «отделенный», «совершенно иной». Язычники представляли себе своих богов как технически улучшенную версию человека – изваяния Зевса, или Аполлона, или Афины показывают нам идеально сложенных людей. Боги были частью мира, они жили, так сказать, этажом выше – но в той же постройке.

Бог, открывшийся библейским пророкам, обладал совершенно иной, неописуемой и невыразимой реальностью. Он был не частью мира – а его Создателем. Между Ним и творением пролегала качественная пропасть.

Философы (гораздо позже) попытались описать эту разницу в таких терминах, как случайное и необходимое, зависимое и абсолютное. Случайное – это то, чего могло бы и не быть.

Например, мое существование случайно – меня вполне могло не быть, если бы мои родители не встретились. Было время (и по историческим меркам совсем недавно), когда меня не было. Мое бытие зависит от множества причин, без которых я не появился бы на свет и не мог бы продолжать существовать. Мне нужен воздух, пища, вода, и еще очень много чего.

Конечно, есть вещи намного более долговечные, чем я – многие деревья, например, уже росли, когда меня еще не было на свете. А скалы образовались задолго до того, как мой пра-пра-прадед встретил мою пра-пра-прабабушку. Но и они не вечны. Было время, когда их не было. Планета Земля по меркам человеческой жизни очень стара, но тоже не вечна. Солнце тоже когда-то начало существовать – это достаточно очевидно, потому что любая звезда светит за счет того, что водород в её недрах превращается в гелий, и, когда его запасы будут исчерпаны, она погаснет.

Галактика Млечный Путь, к которой принадлежит Солнце, тоже образовалась когда-то. Все эти грандиозные и поражающие воображение космические объекты обладают, как и мы с вами, случайным бытием. Их могло и не быть – и когда-то не было. Причина их существования лежит где-то вне их самих.

Более того, Вселенная в целом тоже ограничена во времени – будь она бесконечно старой, она уже бесконечно давно находилась бы в состоянии «тепловой смерти» – в частности, все звезды давно бы уже погасли. Её бытие тоже случайно в этом же смысле. Вселенной могло и не быть – она приведена в бытие какой-то причиной, лежащей за её пределами.

И эта причина – Бог. В отличие от всего творения, Он обладает необходимым бытием – в том смысле, что Его не могло не быть. Он был всегда. Не было времени, когда Его не было. Впрочем, и само время возникло лишь по Его произволению. Творения вокруг нас – от травинок до галактик – появляются и исчезают. Бог пребывает всегда. Как говорит псалмопевец,

«В начале Ты основал землю, и небеса – дело Твоих рук; они погибнут, а Ты пребудешь; и все они, как риза, обветшают, и, как одежду, Ты переменишь их, и изменятся; но Ты – Тот же, и лета Твои не кончатся» (Пс.101:26–28).

Творение не происходит само собой; Бога к нему ничто не вынуждает. Это есть дело Его доброй воли. Как поют спасенные в книге Откровения, «достоин Ты, Господи, приять славу и честь и силу: ибо Ты сотворил всё, и [всё] по Твоей воле существует и сотворено» (Откр.4:11).

Бог творит мир из ничего – не из какого-то уже бывшего материала, который обладал бы самостоятельным, независимым от Него бытием. Бог поддерживает мир в существовании каждое следующее мгновение – если бы Он перестал это делать, мир обратился бы в ничто. Если провести такую аналогию, мир подобен мелодии, которую играет скрипач. Стоит ему остановиться, и мелодия прекратится.

Между Богом и самыми прекрасными, могущественным и долговечными из Его творений, таким образом, существует непреодолимая качественная разница.

Бытие Архангела полностью зависит от Бога. Это подарок, возобновляемый каждое мгновение. Бог обладает бытием Сам по Себе – Он не получает Его ни от кого и совершенно не нуждается в этом. Он – единственный независимый источник бытия; всё остальное зависит от Него.

Более того, важно обратить внимание, что Бог – личностен. Это не безличная «сила» или «энергия», как в некоторых восточных или оккультных представлениях. К Нему можно обратиться на «Ты», с Ним можно вступить в общение.

Такой взгляд называется теизмом – кроме христиан его придерживаются иудеи и мусульмане. Но христиане знают о Боге нечто большее, так как опираются не только на Божественное Откровение, преподававшееся во времена Ветхого Завета через пророков, но и на то, что было его целью и осуществлением – откровение Бога в Иисусе Христе.

Люди, не читавшие Евангелие, смутно представляют его каким-то сборником возвышенных – хотя и непрактичных – нравственных поучений. Нравственные наставления там определенно есть. Но гораздо важнее Тот, Кто их высказывает. Иисус, Которого мы встречаем на страницах Евангелия, называет Бога Отцом – и говорит о Своих уникальных отношениях с Ним.

Конечно, мы можем заметить, что Писание называет сынами Божиим разных людей – все христиане сыны Божии по усыновлению. Но Иисус – Сын в совершенно ином, уникальном смысле.

Он говорит о том, что имел славу у Отца прежде бытия мира (Иоан.17:5). Отец возлюбил Его прежде основания мира (Иоан.17:24).

Иисус говорит об Аврааме, герое Ветхого Завета, который жил за тысячи лет до него: «Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой; и увидел и возрадовался. На это сказали Ему Иудеи: Тебе нет еще пятидесяти лет, – и Ты видел Авраама? Иисус сказал им: истинно, истинно говорю вам: прежде нежели был Авраам, Я есмь» (Иоан.8:56–58).

Каким образом Иисус мог быть человеком, родившимся около тридцати лет назад, и одновременно Тем, Кто существует до Авраама – и даже до творения мира?

Пролог Евангелия от Иоанна, читаемый на Пасху, объясняет, как:

«В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог. Оно было в начале у Бога. Все чрез Него начало быть, и без Него ничто не начало быть, что начало быть... И Слово стало плотию, и обитало с нами, полное благодати и истины; и мы видели славу Его, славу, как Единородного от Отца» (Иоан.1:1–14).

Рассмотрим эти слова тщательно – как они того заслуживают. «Слово» было «у Бога» «в начале». Возникло ли это Слово во времени? Древний еретик Арий учил, что да – сначала Бог сотворил Слово, а потом уже, через Него, и всё остальное.

Но текст говорит иначе: всё, что начало быть, то есть любое творение, которое имело начало во времени, – начало быть «через Него», то есть сам Он не относится к числу этих творений. Сын находится по Божью, а не по нашу сторону качественной пропасти, разделяющей Творца и творение.

Слово, сотворившее всё, «стало плотью», то есть человеком, с которым общались апостолы, свидетелями смерти и Воскресения которого они были.

Идею, что Бог, Творец мироздания, стал человеком, который ходил по земле, трудно переварить – но Новый Завет выражает её ясно и настойчиво. Объем статьи не позволяет превратить её в полный справочник по этой теме, поэтому ограничимся несколькими цитатами:

Как, например, святой Апостол Павел пишет в Послании к Колоссянам: «ибо Им создано всё, что на небесах и что на земле, видимое и невидимое: престолы ли, господства ли, начальства ли, власти ли, – всё Им и для Него создано; и Он есть прежде всего, и всё Им стоит. И Он есть глава тела Церкви; Он – начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство, ибо благоугодно было [Отцу], чтобы в Нем обитала всякая полнота, и чтобы посредством Его примирить с Собою все, умиротворив через Него, Кровию креста Его, и земное и небесное» (Кол.1:16–20).

Создатель всего, Бог, и человек Иисус, умерший за нас на Кресте – одно и то же Лицо.

В послании к Евреям сказано: « А о Сыне: престол Твой, Боже, в век века; жезл царствия Твоего – жезл правоты. Ты возлюбил правду и возненавидел беззаконие, посему помазал Тебя, Боже, Бог Твой елеем радости более соучастников Твоих. И: в начале Ты, Господи, основал землю, и небеса – дело рук Твоих; они погибнут, а Ты пребываешь; и все обветшают, как риза, и как одежду свернешь их, и изменятся; но Ты тот же, и лета Твои не кончатся» (Евр.1:8–12).

Слова Псалма, в которых говорится о Боге-Творце, автор послания относит к Сыну, описывая Его как вечного и неизменного Создателя мироздания.

При этом мы видим, что Сын и Отец – не одна и та же Личность; между Ними существует исполненное любви общение. Отец пребывает в Сыне, и Сын пребывает в Отце:

«Иисус сказал ему: столько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца; как же ты говоришь, покажи нам Отца? Разве ты не веришь, что Я в Отце и Отец во Мне? Слова, которые говорю Я вам, говорю не от Себя; Отец, пребывающий во Мне, Он творит дела. Верьте Мне, что Я в Отце и Отец во Мне; а если не так, то верьте Мне по самым делам» (Ин.14:9–11).

Библия говорит и о Третьем Лице – Святом Духе. Святой Дух обозначен как Лицо, отличное от Отца и Сына и в то же время подобное Иисусу («другой Утешитель»), и пребывающее с Ним и Отцом в совершенном единстве:

«И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет» (Ин.14:16,17).

Святой Дух исходит от Отца, Он учит и напоминает нам то, чему учил Своих слушателей Иисус.

«Утешитель же, Дух Святый, Которого пошлет Отец во имя Мое, научит вас всему и напомнит вам все, что Я говорил вам» (Иоан.14:26)

Это именно Личность, а не безличная энергия – Он, в частности, отдает повеления от Своего Лица: «Когда они служили Господу и постились, Дух Святый сказал: отделите Мне Варнаву и Савла на дело, к которому Я призвал их» (Деян.13:2).

Наконец, мы находим в Библии упоминания всех трех Божественных лиц подряд. Они перечисляются, например, в уже приведенных словах Господа:

«И Я умолю Отца, и даст вам другого Утешителя, да пребудет с вами вовек, Духа истины, Которого мир не может принять, потому что не видит Его и не знает Его; а вы знаете Его, ибо Он с вами пребывает и в вас будет» (Иоан.14:16,17).

В конце Евангелия от Матфея Господь говорит:

«Итак, идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа» (Матф.28:19).

Святой Апостол Павел обращается к коринфянам с приветствием:

«Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любовь Бога Отца, и общение Святого Духа со всеми вами. Аминь» (2Кор.13:13).

Иногда говорят о том, что термина «Троица» нет в Писании Это так – но мы используем слово «Троица» в качестве краткого и вместе с тем емкого понятия, отражающего самую суть евангельского учения о единотроичности Бога: Отца и Сына и Святого Духа.

После Реформации XVI века появились общины, которые отвергли Священное Предание, в том числе авторитет Соборов, провозгласив принцип «Sola Scriptura» – «Только Писание». Но и они (за исключением нескольких маргинальных сект) сохранили веру в Троицу, потому что таковы библейские данные.

Учение о Троице кажется непонятным на первый взгляд – как это может быть? Но когда мы начинаем улавливать, о чем идет речь, нам уже трудно помыслить, как может быть иначе.

Теизм – в любой его форме – воспринимает Бога как личностного, совершенного и самодостаточного. Но троичность Бога следует из этих Его свойств.

С точки зрения тех теистов, которые отвергают Троицу, Бог неизбежно пребывает в одиночестве – по крайней мере, до того, как Он творит мир.

Доктрина Троицы говорит о том, что в Боге вечно – до творения мира и независимо от него – существует общение Лиц. Бог-Троица (в отличие от предполагаемого Бога-единицы) полностью самодостаточен. Творение ничего Ему не добавляет, не восполняет каких-то Его нужд. Оно является полностью свободным актом божественной щедрости – Бог приглашает нас в общение Лиц, которое от вечности существует в Нем.

Более того, Священное Писание говорит: «Бог есть любовь» (1Иоан.4:8).

Бог не просто проявляет любовь к Творению – Он есть любовь. Но любовь есть личное отношение – любит всегда кто-то кого-то. В Боге-Троице вечно существует любовь Лиц, которая призывает к жизни всё творение.

Для людей пока далеких от веры богословие – и особенно учение о Троице – может казаться чем-то непонятным и ненужным, какой-то не слишком увлекательной интеллектуальной игрой. Как сказала писательница Людмила Улицкая, «Достойно и правильно вести себя важнее, чем соблюдать обряды. Ортопраксия, правильное поведение, важнее, чем ортодоксия, правильное мышление. Это и есть острие разговора. Признание или непризнание Иисуса Мессией, идеи Троичности, Искупления и Спасения, вся церковная философия не имеют никакого значения, если мир продолжает жить по законам ненависти и эгоизма».

Но что значит «вести себя достойно и правильно»? У людей могут быть разные представления об этом. И они сильно зависят от того, как мы видим высшую реальность.

Учение о Троице открывает нам, что высшая реальность есть Любовь – именно Любовь создала мир, именно к любви мы призваны. Но Церковь предлагает нам нечто гораздо большее, чем учение. Через церковную жизнь мы входим в живое, действенное общение с Троицей – мы соединяемся со Христом, усыновляемся Отцу, в нас живет Святой Дух.

Это радикально меняет всю нашу жизнь. Как сказал преподобный Сергий Радонежский, «Да воззрением на святую Троицу побеждается страх ненавистной розни мира сего…»