Может ли неверующий попасть в рай за свой подвиг?

Как-то на одном из форумов речь зашла о ситуации, описанной известным актером Петром Мамоновым: «Вот полковник стоит в Чечне и восемь салаг. Один с гранатой играется, чеку выдернул, вот она, граната, сейчас будет взрыв. Полковник, недолго думая, на неё брюхом – его в куски, остальные все живы. Он коммунист, никогда в церковь не ходил, ни одной свечки не поставил, Богу не молился. Так вот он – христианин. Потому что нет большего подвига, чем свою душу отдать за другого».

Такой человек, как в другом месте говорит актер, попадет «пулей в рай».

Высказывания такого рода довольно обычны, их можно услышать из самых разных источников – добродетельные люди, особенно те, кто совершил нравственный подвиг, несомненно отправятся в рай и без веры и Церкви. Цитаты такого рода, которые верно или неверно атрибутируют самым разным авторам – от Ганса Христиана Андерсена до папы Римского, популярны в социальных сетях.

Что можно сказать о них?

Многие высказывания носят сложный, комплексный характер. В них сокрыто несколько разных утверждений, как истинных, так и ложных, и когда мы принимаем (или отвергаем) эти утверждения одним пакетом, мы неизбежно впадаем в ошибку.

В такую ошибку, как правило, впасть особенно легко, если эти высказывания эмоционально окрашены – или связаны с эмоциональными примерами.

В этом случае мы имеем дело с разными вопросами, на которые нам стоит ответить по-разному.

• Достойна ли добродетель и особенно жертвенный подвиг ради блага других почитания и награды?

• Означает ли этот подвиг, что человек обрел вечное спасение?

• Достоин ли такой награды я сам?

• Делает ли личная добродетель излишними покаяние, веру, Таинства и вообще церковную жизнь?

В словах Петра Мамонова есть некая правда – добрые дела заслуживают награды. Когда мы хотим, чтобы подвиг был вознаграждён, в нас говорит глубокая и верная интуиция. Христос говорит о «награде великой» тем, кто верно следует Его словам. Когда этот подвиг невозможно вознаградить на земле, мы хотим, чтобы он был вознагражден за гробом.

Но стоит ли нам говорить, что мы точно знаем, что этот человек «пулей» отправился в рай?

Нет, и по нескольким причинам. Самая простая и очевидная – это не наша личная прерогатива. Приведу чисто земной пример – я могу считать, что человек совершил подвиг и заслужил орден. Но я не могу его дать. Ордена и медали выдаёт государство, и я точно не могу сказать о себе, как Людовик XIV, «государство – это я». Начни я раздавать награды от имени государства, я буду выглядеть самозванцем.

Я, конечно, могу ходатайствовать о награждении этого человека – писать петиции, обращаться с воззваниями, выражать свое восхищение и благодарность. Но будет ли он награждён – решать не мне.

Люди невероятно противоречивы. Есть масса примеров того, как в жизни одного и того же человека были и подвиги, и преступления. Он может заслуживать ордена за одно и тюрьмы за другое, и тут я могу только тихо порадоваться, что не мне в этом разбираться.

Более того, бывали случаи, когда люди отказывались принимать награду – обычно из политического протеста. Если, скажем, идейному революционеру случится спасти утопающего, а при попытке царя наградить его он заявит, что никакого царя не знает и знать не желает и вообще «долой самодержавие», награда, увы, не найдет героя. Награда – вопрос желания властей наградить этого человека и вопрос желания самого человека эту награду принять. То и другое находится вне моей власти. Я могу только просить.

По этой же причине я не могу гарантировать Божью награду другому человеку. Я могу сказать благодетелю: «Да вознаградит вас Бог». Я могу – и должен – горячо молиться об этом. Но его вечное спасение – вопрос отношений между ним и Богом, над чем я не имею никакой власти.

Это вопрос Божьего, а не нашего суда.

Мы не знаем жизни другого человека, обстоятельств, в которых он принимал те или иные решения или уклонялся от решений. Мы не сердцеведы; сердцевед один Бог.

Церковь может канонизировать кого-то из своих членов – но для этого он как минимум должен быть верующим православным христианином, почитаемым в церковном народе за свою добродетель, а сам процесс канонизации включает тщательное рассмотрение его жизни и примеров благодатной помощи, оказанной им уже после смерти.

Такой человек уверовал, возложил свое упование на Бога, сознательно служил Ему, искал и желал Его Царства – чего мы об офицере из рассказа Петра Мамонова сказать не можем.

Однако нам стоит обратить внимание на определенный подтекст, который часто скрывается под вопросом о спасении добродетельных неверующих. Человек ждет ответа «да», чтобы утвердиться во мнении, что он-то и есть добродетельный неверующий, который и так попадет в рай за свою добродетель. В самом деле, если кому-то можно, почему мне нельзя?

Тут есть определенная – возможно, не вполне осознаваемая – подмена. Мы все понимаем, что неправильно уничижать чужую добродетель. Если другой человек совершил нравственный подвиг, есть что-то подлое в том, чтобы отрицать или преуменьшать его. В то же время мы понимаем, что неправильно восхвалять свою добродетель и свои подвиги. Это по меньшей мере нескромно.

Заявление «я добродетельный человек и точно попаду в рай» вызовет иронические улыбки. Но скажи я так о другом – «он добродетельный человек и точно попадет в рай» – это прозвучит совсем неплохо. Самохвальство – глупый порок, а вот признавать добродетель других, напротив, хорошо и правильно.

Если кто-то заявит: «Я знаю, что этот человек точно попадет в рай за свой подвиг», – это прозвучит великодушно и благожелательно. Если вы начнете в этом сомневаться, вы будете выглядеть не очень хорошо.

Проблема в том, что мы иногда говорим о себе в третьем лице, как если бы речь шла о неком общем теоретическом случае, произошедшем не с нами.

Фраза: «А я вот знал одного чрезвычайно хорошего, доброго, справедливого и честного человека, который совершенно не интересовался верой и Церковью, неужели он не попадет в рай?» может подразумевать: «Разве я недостаточно хорош для рая?».

И чтобы разобраться в этом, мы должны сформулировать вопрос несколько иначе – а хочу ли я попасть в рай? Хочу ли я этого достаточно сильно, чтобы приложить усилия и разобраться в том, как мне туда попасть? Если я хочу, чтобы и другие люди туда попали, как я могу этому содействовать? И прежде всего – реален ли рай?

Людей нередко огорчает наша неготовность удостоверить их, что такой-то хороший человек попал в рай. Вам что, трудно произнести пару добрых, приветливых слов? От вас не убудет.

Но тут нам важно понять, о чем мы говорим. «Рай», «вечное спасение», «Царство Небесное» – что означают все эти слова?

Это всё фигуры речи или выражение каких-то продуманных убеждений относительно реальности? Существует ли рай на самом деле?

Иногда слово «рай» используется просто для выражения одобрения – «он был такой хороший человек, что, если бы рай существовал, он бы точно туда попал». Примерно так же, как люди, кричащие «гори в аду!» вслед новопреставленному, не верят ни в какой ад. Они просто считают его негодяем и хотят сказать, что, если бы ад существовал, ему там было бы самое место.

Отказ заявить, что покойный точно в раю, звучит почти как оскорбление – вы что, не хотите согласиться, что он был хороший человек?

Но мы, христиане, исходим из того, что это – не фигуры речи. Мы говорим о самых реальных и важных вещах, которые только могут быть. Рай существует, и мы можем попасть в него. «Жизнь вечная и блаженная» – не фигура речи, а та предельная реальность, для которой мы созданы. Высшее благо, которое только может быть для человека, – обрести эту жизнь. Самое ужасное, несопоставимое ни с чем несчастье – пройти мимо неё.

Смерть – это не момент, когда сознание навеки угасает. Напротив, это момент, когда оно обретает особенную ясность, и человек убеждается, что он сделал в этой жизни либо правильный, либо трагически неверный выбор.

Вопрос о том, как нам обрести жизнь вечную и блаженную, – самый важный из вопросов, который мы должны рассмотреть со всем тщанием. Я попробую привести пример.

Мы иногда делаем дорогие (по крайней мере, по нашим деньгам) покупки. Скажем, когда вы покупаете новый ноутбук, вы стараетесь навести справки – насколько это надежная модель? Довольны ли ей другие покупатели? Устроит ли вас качество монитора, перед которым вам предстоит провести долгие часы? Когда речь идет о более дорогих покупках, скажем, машины или квартиры, люди не жалеют времени на то, чтобы собрать всю относящуюся к делу информацию, удостовериться, что они не станут жертвой обманщиков, что их покупка не обернется горьким разочарованием. Это понятно – никому не хочется выбросить свои деньги, особенно большие, собранные годами трудов.

Но мы можем совершить намного более трагическую ошибку, чем потерять деньги – мы можем впустую выбросить свою жизнь. Оказавшись на той стороне, мы можем убедиться, что выбрали совсем не тот путь – а теперь уже поздно что-то менять.

Поэтому нам стоит тщательно исследовать вопрос о том, существует ли рай, и как человек может в него попасть. Поспешные, легкомысленные ответы, которые мы дали просто потому, что нам показалось это уместным, могут оказаться неверными. И нам лучше не сбивать с толку ни себя, ни других.

Как-то в одной газетной статье были собраны мнения разных людей – порнозвезды, рок-музыканта, композитора, актера, худрука известного театра – по тому самому вопросу, который мы здесь рассматриваем. Кто попадет в рай?

Общим в ответах было то, что обретение рая люди связывали с их личными заслугами – с тем, что они «стараются не делать гадостей», «соблюдают десять заповедей».

Порнозвезда решительно заявила: «В рай попадают только добрые, хорошие люди. Я – такая, поэтому обязательно попаду в рай». Вероятно, бедная женщина привыкла к косым взглядам и собственному внутреннему беспокойству, поэтому, желая защититься, подчеркивала свою «хорошесть» и райские перспективы особенно энергично.

Что не так с этой надеждой?

У нее как минимум две проблемы.

Вот есть плохие люди, которые, как мы согласимся, в рай не попадут, по крайней мере, если не исправятся. Они жестокие, черствые, злобные, их слова и поступки нас глубоко шокируют – ну как можно быть такими злыми и бессердечными!

Но что если мы попробуем заглянуть в их каменные сердца и помраченные умы, что если мы попробуем понять, как они видят мир и самих себя? Сознают ли они, что являются презренными злодеями?

Если мы решимся их выслушать, мы узнаем, что дело обстоит ровно наоборот – они хорошие люди, мужественно стоящие на стороне добра и правды. В этом мире есть, конечно, подлые негодяи, которые продали свои души сатане, но это как раз их враги. Сами они на светлой стороне.

Если мы прочитаем, что самые страшные злодеи писали о себе, мы обнаружим благороднейшие сердца, полные искреннего негодования против несправедливости и сочувствия к её жертвам. Как писал один революционер, «Каждое насилие, о котором я узнавал, было как бы насилием надо мной лично».

Конечно, мы можем задохнуться от возмущения – как можно так глубоко извратить свой разум и совесть? Пугающий ответ – можно. Даже очень легко. В день Суда они убедятся, как они были неправы – но будет уже поздно.

Но откуда берутся эти плохие люди, уверенные в своей «хорошести»? Которые творят (или хотя бы горячо одобряют) злодеяния с непоколебимой верой в то, что история их оправдает, а Бог (если они признают Его существование) наградит их вечным блаженством? Они не принадлежат к какой-то особенной злой породе, культуре или религии.

Это люди, похожие на нас. И здесь нам стоит сделать пугающий, но логически неизбежный вывод. Мы – люди, похожие на них. Мы также легко можем пребывать в сознании своей правоты, такой кристально-ясной, что Бог просто обязан нас одобрить. Люди обладают огромной способностью к самообману и самооправданию, и мы не являемся исключением.

Мнение человека о своей «хорошести» может оказаться совершенно ложным.

Вторая проблема – насколько хорошим надо быть, чтобы попасть в рай? Каков проходной балл? Если только особо крупные злодеи будут осуждены, а мелкие грешники проскочат, то где пролегает грань? И почему мы решили, что мы достаточно хороши, чтобы проскочить?

Сколько греха можно втащить с собой в рай?

Правильный ответ – нисколько. «И не войдет в него ничто нечистое» (Откр.21:27). Рай, в который можно было бы втащить хоть какое-то зло, уже не был бы раем.

Мы нуждаемся в очищении от греха – и мы не можем очистить себя сами. Как сказал библейский Пророк, «Все мы сделались – как нечистый, и вся праведность наша – как запачканная одежда; и все мы поблекли, как лист, и беззакония наши, как ветер, уносят нас» (Ис.64:6).

Когда мы осознаем нашу проблему – мы грешники и не можем помочь себе сами, – мы становимся в состоянии понять, зачем нам нужна вера, Церковь и Таинства.

Мы нуждаемся в спасении – в том, чтобы наши грехи были прощены, а наше сердце пережило глубокую внутреннюю перемену, которую мы не можем сами произвести в себе.

Мы нуждаемся в том, чтобы Бог вмешался и сделал для нас то, что мы не можем сделать для себя.

Чтобы понять это, нам стоит подумать о том, что же такое рай, в который мы хотели бы попасть.

Люди видят рай как какой-то санаторий, путевку в который можно получить «по совокупности заслуг». Хороших людей после смерти пустят в прекрасный сад, плохих – посадят в тюрьму.

Что не так с этим образом? Рай действительно сравнивают с садом, и этому есть основания – в раю будет всё то хорошее, что есть в нынешнем Божьем творении. Цветы и ягоды, деревья и птицы. Красота природы, которую мы знаем, служит указанием на красоту рая.

Но рай – это не просто место, куда нас могут пустить или нет.

Сверхкомфортабельный загробный санаторий просто не заслуживал бы названия рая по ряду причин, но, в частности, потому, что вам бы там скоро надоело.

Здесь, на земле, много удивительных, прекрасных мест – и когда я вижу съемки, например, с берега Амальфи в Италии, где чудеса архитектуры органично вписаны в чудеса природы, теплое море плещется у подножия гор, а под изобильным южным солнцем зреют сочные фрукты, мне кажется это похожим на рай.

Но делает ли это место счастливым всех, кто живет там? Нет, увы, люди ссорятся, страдают и умирают, как и везде.

Да и отправь вас или меня в это прекрасное место – первое время мы будем счастливы, а потом нам надоест.

Как показывает опыт, место очень мало красит человека. Некоторые красивейшие места мира, как мы знаем, делались ареной кровавой резни и гнусных преступлений.

Как сказал поэт:

И с грустью тайной и сердечной

Я думал: жалкий человек.

Чего он хочет!.. небо ясно,

Под небом места много всем,

Но беспрестанно и напрасно

Один враждует он – зачем?

Одна перемена внешних условий не сделает людей ни добрыми, ни счастливыми. Поэтому рай – это нечто гораздо большее, чем просто прекрасное комфортное место.

Даже здесь, на земле, полнота жизни связана с возможностью любить и быть любимым – иметь семью, друзей, значимые, важные отношения с другими людьми.

А способность к таким отношениям зависит от самого человека – невозможно сделать счастливым в браке (или в дружбе) эгоиста, который сосредоточен на себе, всегда ищет только своего удовольствия и возвышения, не может и не хочет хоть чем-то пожертвовать ради других.

Переселение в райский сад ему не поможет – его проблема внутри, а не снаружи, изменением внешних условий её не решить.

Человек эгоистичный и неблагодарный и в райском саду будет недоволен. Наша главная проблема не в том, где мы находимся, но в том, что мы за люди.

Эти соображения были понятны уже давно. Многие языческие мудрецы говорили о том, что наши главные беды – внутри нас.

Но только библейское Откровение делает ясным наше положение. Мы созданы Богом из любви, отпали от Него в грех и нуждаемся в спасении.

Благая весть, которую возвещают апостолы, состоит в том, что у нас есть Искупитель.

Предвечный Сын Божий воплотился от Девы Марии и стал человеком, во всём подобным нам, кроме греха. Он прожил совершенно праведную жизнь в послушании Отцу. Он добровольно принял смерть на Кресте за наши грехи. Он воскрес из мертвых и послал апостолов проповедовать: «И сказал им: идите по всему миру и проповедуйте Евангелие всей твари. Кто будет веровать и креститься, спасен будет; а кто не будет веровать, осужден будет» (Мк.16:15,16).

Он открыл рай для нас – и мы призваны оставить упование на свою праведность и положиться на Него.

Чтобы принять то, что Он сделал для нас, мы должны довериться Ему и делать то, что Он сказал. Присоединиться к Его Церкви через Крещение, пребывать в ней через Евхаристию и хранение заповедей.

Тогда наши грехи будут прощены, мы обретем благодать для того, чтобы исправить нашу жизнь, и окажемся на дороге, ведущей в рай.

С этой дороги нас будут пытаться сбить – вольно или невольно, намеренно и по ошибке. Да зачем тебе ходить в Церковь, приступать к Таинствам, приводить свою жизнь в порядок в свете заповедей Божьих, когда вот же человек и без всего этого (как мы тебе говорим) попал в рай?

На это стоит ответить примерно так: «Я не знаю, куда попал этот человек. Это не мне решать. Но знаю, что я-то в любом случае не имею подвигов, которые заслуживали бы рая. Я нуждаюсь в Спасителе. Возможно, хорошенько подумав, вы поймете, что в Нём нуждаетесь и вы».

Мы можем возвещать обещания, которые Бог даёт в Священном Писании; у нас нет власти раздавать от имени Бога обещания, которых Он сам не давал.

Мы не можем изменять тот путь спасения, который указал Бог.