Слово в неделю 36-ю по Пятидесятнице. О внутренней возрождающей благодати св. крещения, как признаке, отличающем истиное христианство от язычества⁶²

Ныне за литургией в евангельском чтении мы слышали, возлюбленные о Христе чада, повествование Евангелиста Матфея об исцелении Господом дочери жены хананейской (Мф. 15:21–28). Из этого повествования мы можем почерпнуть весьма поучительный для нас догматический урок, если обратим внимание на подвиг жены язычницы, за который Господь оказал ей великое благодеяние.

О сем подвиге жены хананеянки засвидетельствовал Сам Христос, сказавши ей: О, жено, велия вера твоя, буди тебе, якоже хощеши! После чего дочь ее исцелилась в тот час (Мф. 15:28).

Знаменательно в сем евангельском повествовании то, что язычница явила великую веру в то время, как среди народа избранного Господь часто встречал маловерие и даже неверие, что вызывало с Его стороны горький упрек и обличение. Вот почему Господь Спаситель однажды сказал: Мужие ниневитстии востанут на суд с родом сим, и осудят его: яко покаяшася проповедию Иониною; и се, боле Ионы зде. Царица южская востанет на суд с родом сим, и осудит и: яко прииде от конец земли слышати премудрость Соломонову; и се, боле Соломона зде (Мф. 12:41–42). Об этом маловерии еврейского народа и превосходстве язычников над ними говорил Господь и в Назаретской синагоге: Многи вдовицы беша во дни Илиины во Израили, егда заключися небо три лета и месяц шесть, яко бысть глад велик по всей земли; и ни ко единой их послан бысть Илия, токмо в Сарепту Сидонскую к жене вдовице. И мнози прокажени беху при Елиссеи пророце во Израили; и ни един же от них очистися, токмо Нееман Сирианин (Лк. 4:25–27).

Впрочем, хананеянка-язычница превзошла верою не только обычных иудеев, но даже самих Апостолов, которых не раз Господь упрекал в маловерии. Отсюда естественно возникает вопрос: какая же, в таком случае, разница между верующими язычниками и последователями Христа, между язычеством в лучшем его проявлении и христианством?

Вопрос этот естественно поставить потому, что и после пришествия Христа встречались и встречаются случаи в жизни язычников, свидетельствующие об их высокой нравственной жизни и о поразительной близости к ним Бога. Так, из Деяний Апостольских мы знаем, как велик был язычник Корнилий Сотник: Благоговеин, как говорится здесь, и бояйся Бога со всем домом своим, творяй милостыни многи людем и моляйся Богу всегда. Он даже удостоен был видения Ангела (Деян. 10:1–3).

В такой же поразительной близости к Богу были и те язычники Алеуты, которым являлись Ангелы. Последние предвозвестили им день прибытия к ним знаменитого миссионера-апостола Иннокентия⁶³, для обращения их в христианскую веру.

По слову Ап. Петра, мы всегда должны быть готовыми дать ответ всякому, вопрошающему о нашем уповании (1Пет. 3:16). Поэтому мы должны знать, какая разница между христианством и язычеством, в чем заключается самое главное и существенное их различие?

На этот вопрос дают нам ответ те же самые Деяния Апостольские. Как ни был близок к Богу и высок по своей жизни язычник Корнилий, однако, ему для спасения не доставало крещенской благодати⁶⁴, в силу чего Ангел Божий повелел ему призвать Ап. Петра, чтобы от него креститься (Деян. 10:48). Вот почему Господь, по Своем воскресении, заповедал Апостолам крестить все народы во имя Отца и Сына и Святого Духа (Мф. 28:16) и сказал: Иже веру имет и крестится, спасен будеть; а иже не имет веры, осужден будет (Мк. 16:16).

Почему же, возлюбленные, без крещенской благодати нельзя спастись? – Потому, что только она перерождает наше сердце и делает нас новым и совершенным творением во Христе. А этой внутренней перерождающей благодати до сошествия Святого Духа на Апостолов не было не только у язычников, но даже у избранного Израильского народа, несмотря на все его, сравнительно с язычеством, великие преимущества, о которых говорит Ап. Павел в послании к Римлянам (Рим. 9:4–5). В Ветхом Завете действовала благодать внешнего промышления, которая се́рдца человека не перерождала и новою тварью его не делала.

Эту разницу сознавал некогда великий пророк Иезекииль. Имея в виду перерождающее действие новозаветной благодати, он так пророчествовал о новозаветных людях, говоря им от лица Господа: И дам вам сердце ново, и дух нов дам вам, и отъиму сердце каменное от плоти вашея, и дам вам сердце плотяно, и Дух Мой дам в вас, и сотворю, да в заповедех Моих ходите, и суды Моя сохраните, и сотворите я... И спасу вы от всех нечистот ваших, и очищу вы от грех ваших всех (Иез. 36:26–27:29).

Имея в виду это внутреннее перерождение ветхозаветного человека в нового, Ап. Павел во втором послании к Коринфянам говорит: Кто во Христе, тот нова тварь (2Кор. 5:17; ср. Гал. 6:15). Но, по преимуществу, о сей разнице между ветхозаветным и новозаветным человеком Ап. Павел учит в своем послании к Римлянам: Якоже царствова грех во смерть, говорит он здесь, такожде и благодать воцарится правдою в жизнь вечную Иисус Христом (Рим. 5:21).

Но как грех мог царствовать в человеке, не завладев сначала самым главным органом человеческого существа – сердцем? И, наоборот, как благодать могла воцариться в человеке, не изгнав предварительно из человеческого сердца грех и не воцарившись там вместо него?

Поэтому-то блаженный Диадох, указывая нам главную существенную разницу между ветхозаветным и новозаветным человеком, в строгом соответствии с приведенными изречениями пророка Иезекииля и ап. Павла, говорит, что в Ветхом Завете, до крещения, благодать действовала совне на человека, а грех действовал в сердце его; а в Новом Завете, наоборот: грех действует совне на человека, а благодать в самом сердце его, в глубине его духа⁶⁵.

Отсюда вполне понятно, что не только в язычестве, но и в избранном народе до Христа, какую бы добродетельную высоту и близость к Богу ни имели люди, они не перерождались, новой тварью не делались и не достигали того нравственного совершенства, какое стало возможно только с появлением благодати. Вот почему в Ветхом Завете даже такие великие праведники, как Моисей, лицо которого осиявалось Божественным светом, Самуил и многие другие не дерзали воспринимать на себя подвига девства, ибо не была еще дарована людям новозаветная благодать. По учению св. отцов Церкви, нравственное совершенство, как внутренний мир Христов и блаженный покой от всех страстей даже в чувствах и помыслах, стали возможны только при перерождающем действии Христовой благодати. Вся же нравственная высота ветхозаветного избранного народа, как свидетельствует св. Иоанн Златоуст, могла только доходить до воздержания от внешних пороков и исчерпывалась отрицательными добродетелями⁶⁶. Тем более нужно это сказать касательно нравственной высоты язычников, которая, по свидетельству преп. Иоанна Кассиана, доходила лишь до мучительного воздержания от греха, в чем не постыдился признаться перед своими учениками лучший из язычников – Сократ⁶⁷.

Конечно, вера язычницы жены Хананейской была велика, как велика была и милость к ней Христа. Однако ей, как и Корнилию Сотнику, не доставало великой крещенской благодати, чтобы переродиться и сделаться новою тварью во Христе.

Впрочем, этим перерождающим действием крещенской благодати не исчерпывается все превосходство христианства над язычеством. Новозаветная крещенская благодать не только перерождает, она снимает с нас проклятие, наложенное на людей за первородный грех Адама, т.е. уничтожает наше разъединение с Богом и приводит нас от купели крещения к Богу, из состояния рабства в состояние сыновства. А вместе с сыновством, как учит Ап. Павел в послании к Римлянам, благодать делает нас наследниками вечной жизни. Вы, говорит Апостол римским христианам, не приняли духа рабства... но приняли Духа усыновления, Которым взываем: «Авва, Отче!» Сей самый Дух свидетельствует духу нашему, что мы дети Божии. А если дети, то и... наследники Божии, сонаследники... Христу (Рим. 8:15–17). Господь, говорит тот же Апостол в своем послании к Титу, спас нас... банею возрождения и обновления Святым Духом, Которого излил на нас обильно... чтобы, оправдавшись Его благодатию, мы... соделались наследниками вечной жизни (Тит. 3:5–7).

Что же это за вечная жизнь, о которой говорит здесь Ап. Павел и наследовать которую дает нам право крещенская благодать? Эта жизнь начнется после нашей смерти, в полноте раскроется после общего воскресения и страшного Христова суда и будет состоять в нашем блаженном единении со Христом в Его вечном небесном Царстве. Блаженство сего Царства так велико, что мы сейчас не можем его себе представить. Ныне чада Божия есмы, и не у явися, что будем: вемы же, яко, егда явится, подобни Ему будем, ибо узрим Его, якоже есть, говорит Ап. Иоанн Богослов (1Ин. 3:2). Сие-то величайшее будущее блаженство вечной жизни, в силу проклятия, было совершенно недоступно для ветхозаветных людей, одинаково, как для язычников, так и для евреев, ибо все они после смерти, не исключая великих праведников вплоть до Иоанна Крестителя, сходили в ад.

Так было бы до сих пор и с нами, если бы не явилась крещенская благодать. Св. Иоанн Златоуст в своем толковании Евангелия Иоанна говорит: «Хотя бы мы имели тысячи благ, но если не приимем благодати крещения, пойдем после смерти в ад, где геенна, огонь неугасимый, червь ядовитый и узы неразрешимые»⁶⁸. Теперь же, когда крещенскою благодатию мы разрешаемся от проклятия и делаемся чадами Божиими, двери рая с его Божественным наследием для нас открыты. Наши души по освобождении от тела, могут воспарить к небесам, к Престолу Божиему для вечной блаженной жизни. И сбываются ныне над нами слова Христа: Слушаяй словесе Моего и веруяй Пославшему Мя... на суд не приидет, но прейдет от смерти в живот (Ин. 5:34).

Но и этим не исчерпывается для нас значение крещенской благодати, как отличительного признака христианства. По неизреченному милосердию Божиему, крещенская благодать не только дает нам право наследовать блаженство небесного Царства от единения со Христом в будущей жизни, – она дает нам право на поразительное и блаженное единение со Христом еще здесь, в земной жизни, через участие наше в таинстве св. Причащения. В этом таинстве мы до такой степени соединяемся и сродняемся со Христом всем своим существом, что делаемся едино с Богом по благодати и обожаемся. Это таинство есть предвкушение будущего райского блаженства. Недаром в конце литургии св. Иоанна Златоуста священнослужитель от лица верующих произносит такие слова молитвы из пасхального канона: «О, Пасха велия и священнейшая Христе... подавай нам истее Тебе причащатися в невечернем дни Царствия Твоего!» А в конце литургии св. Василия Великого в молитве на потребление св. Даров находятся такие слова: «Насладихомся неистощаемыя Твоея Пищи, Еяже и в будущем веце всем нам сподобитися благоволи». Все величайшие неизреченные блага, которые может только дать нам Господь, пока мы во плоти, даруются в сем дивном таинстве. Поэтому здесь, по учению св. Симеона Нового Богослова, мы получаем то, о чем никогда в Ветхом Завете не слыхало человеческое ухо, чего никогда не видело человеческое око и что никогда не восходило на сердце человеку (1Кор. 2:9; ср. Ис. 64:4)⁶⁹.

Такова самая главная и существенная разница между христианством и язычеством. Она заключается в полученной нами при св. крещении и миропомазании благодати Святого Духа, перерождающей нас и делающей нас чадами Божиими и наследниками райского блаженства на небесах и даже еще здесь, на земле через блаженное единение со Христом в таинстве св. Причащения. При свете сей благодати язычество в самых высших своих религиозно-нравственных достижениях является землей, а христианство, конечно, истинное – небом.

Вот какой догматический урок с познаниями о благодати, на основании Божественного Откровения и учения св. отцов Церкви, мы получаем из нынешнего литургийного евангельского повествования о великой вере язычницы, жены хананейской.

Но этот догматический урок указывает нам и на урок нравственный. Велико наше христианское превосходство над язычеством, в силу данной нам благодати Святого Духа. Но это превосходство может нас не только вознести на небо, оно может низвести нас и в ад и подвергнуть худшей участи, в сравнении с язычниками, если мы, приявши благодать, потушим ее Божественный свет в наших сердцах своею нерадивостию, пеплом своих грехов и страстей.

Поэтому приятие нами от Бога сего величайшего дара должно обязывать нас всегда возгревать его в себе ревностию в исполнении заповедей Божиих. Тогда мы будем подобны мудрым девам. Тогда мы не только сами просветимся светом Божественной благодати к нашему спасению, но будем содействовать спасению и наших ближних и, таким образом, осуществлять в своей жизни слова Христа: Тако да просветится свет ваш пред человеки, яко да видят ваша добрая дела и прославят Отца вашего, Иже на небесех (Мф. 5:16). Аминь.