Святой Серафим, Саровский подвижник и всей России чудотворец

Кому на святой Руси не известно имя преподобного Серафима Саровского? Нет такого уголка в нашем богоспасаемом отечестве, где бы истинные чада святой православной церкви не чтили этого великого угодника Божия, ибо нет такого уголка в нем, где бы не было дивных знамений от Саровского чудотворца, где бы верующие не получали от него себе того или другого чудесного исцеления, того или другого чудесного облегчения в своих немощах. Всякие дивные знамения, всякие чудесные исцеления от святого Серафима совершались на живущих во всех концах нашего необъятного отечества. Совершались они и на живущих в средней полосе его, совершались они и на жителях окраин, – и на Кавказе, и в Архангельске, и в Польше, и в разных местах нашей необозримой Сибири... И совершалось их великое множество, – как при жизни самого угодника Божия, так и после смерти его. – особенно при открытии мощей его. Совершаются они и теперь, в самое последнее время... Везде, везде известен этот великий угодник Божий, везде верующие прибегают к нему за помощью в своих бедах, напастях и болезнях и по вере получают просимое, ибо он – великий святой, ибо он – свет, яркий луч Того Света, Который, по изречению апостола Иоанна Богослова, „во тьме светится и тьма Его необъят “. Дивен Бог во святых Своих, Бог израилев!

Еще с детства святой Серафим является избранником Божиим. Промысел Божий бодрствовал над ним неусыпно. Он охранял его от великих бед, он спасал его от неизлечимых болезней. Так, будучи 7 лет, Прохор (так назывался святой Серафим в миру) однажды был взят своей матерью, Агафьей, на вершину строящейся каменной колокольни. Агафья занялась осмотром работ и на время перестала следить за мальчиком. Тот как-то оступился и упал вниз на землю. Думая, что мальчик разбился до смерти, Агафья с воплем и слезами бросилась вниз по лестнице, но к великому своему удивлению нашла его невредимым и спокойно стоящим на земле.

В другой раз, через три года после этого, мальчик опасно заболел, так что все потеряли надежду на его выздоровление. По человеческому разумению, он должен был умереть, но Господь судил иначе: Он сберег это драгоценное сокровище православно-христианского мира, Он воздвиг его со смертного одра, Он невозможное сделал возможным. В самый разгар болезни мальчику явилась во сне Богоматерь и обещала Сама прийти к нему и исцелить от болезни. В Курске, родном городе святого Серафима, был в это время крестный ход, в котором несли древнюю курскую святыню, – чудотворную икону Знамения Божией Матери. Крестный ход проходил как раз по той улице, где был дом родителей Прохора, по фамилии Мошниных. Вдруг пошел проливной дождь. Приходилось переходить на другую улицу. Чтобы укоротить путь, крестный ход направился через двор Мошниных. Агафья вынесла тогда больного Прохора и приложила его к чудотворной иконе. Затем икону пронесли над самим мальчиком. С этого времени болящий Прохор стал быстро поправляться здоровьем и скоро совсем выздоровел. – Так бодрствовал Промысел Божий над юным Прохором, будущим светильником земли русской.

Такое покровительство Божие юноше показывало, что он не был обычным юношей, не был подобен другим юношам, a что он заслуживал особенной милости Божией. И действительно, жизнь Прохора с самого малолетства была необычной и во многом отличалась от жизни его сверстников. С самого малолетства своего он стремился всем сердцем на служение Тому, Кому непрестанно служит мир горний, мир небожителей, Кому весь мир ангелов «непрестанными гласы» взывает: «Свят, свят, свят Господь Саваоф!». Будучи еще мальчиком, он с особенной охотой посещал ежедневно храм Божий, a в праздничный день, кроме посещения Богослужения, он, как хорошо знающий грамоту, занимался еще чтением Божественных и всяких душеспасительных книг, нередко собирая вокруг себя своих товарищей для того, чтобы они послушали чтение. Но с течением времени у него мало-помалу с особенной настойчивостью стала проявляться и наклонность к жизни подвижнической, так что в 17 лет он с согласия своей матери уже отправился искать себе монастырь, где бы посвятить себя всецело на служение Богу. Отправившись на поклонение святым мощам в Киев, он по благословению одного прозорливого мужа, затворника Досифея, подвизавшегося в Китаевской пустыни, недалеко от Киево-Печерской лавры, поступил послушником в Саровскую обитель. Здесь-то и началась иноческая жизнь Прохора, получившего в пострижении имя Серафима. – жизнь, полная трудов, подвигов и добровольных лишений, жизнь, исполненная постоянного возношения ума и сердца в горний мир, жизнь необычная, равноангельская....

Вся долгая жизнь святого Серафима в Саровской обители была одним стремлением к Богу, одним стремлением к совершенствованию в добродетелях. Всякое свое дело, всякое свое времяпровождение он направлял к тому, чтобы оно как можно более приближало его к Богу. Первое и главное, что приближает человека к Богу, это – молитва. И вот молитва у святого Серафима была его первым подвигом. Еще будучи послушником, он старался, насколько это было возможно по его монастырскому послушанию, быть на всех церковных службах, которые совершались в храмах Саровской обители. А когда он посвящен был в сан иеродиакона, и потом через некоторое время в сан иеромонаха, то он и вовсе не пропускал ни одной Божественной службы. С великим благоговением и страхом Божиим совершал он Богослужение и стоял на молитве в храме Божием. Храм Божий он всем своим сердцем, всем своим разумением считал местом особенного присутствия Божия. И потому, стоя на молитве или совершая Богослужение в нем, он чувствовал себя так, как в присутствии Самого Господа, как лицом к лицу с Ним. И Господь Бог за такое благоговение к святому месту удостаивал Своего угодника особенных откровений во время Богослужения, показывал Своему угоднику, что он, стоя в храме, действительно присутствовал перед лицом Самого Господа, действительно славословил Его вместе с сонмом ангелов и архангелов, всегда предстоящих перед престолом Всевышнего и немолчно прославляющих Его. По словам святого Серафима, нередко во время своего служения в храме он видел молниеносных юношей, которые служили и пели вместе с братией. To были ангелы Божии, сошедшие с неба для присутствования на Богослужении вместе с верующими христианами.... Пение их настолько было приятно, что, по словам угодника Божия, его нельзя было сравнивать ни с какой музыкой на земле. „Бысть сердце мое, яко воск тая от неизреченной радости “, говорил святой Серафим, вспоминая об этих видениях. „И не помнил я ничего от такой радости; помнил только, как входил в святый храм, да выходил из него “.

Но из всех подобных видений святому Серафиму во время Богослужения в храме замечательно было одно, которое особенно сильно поразило его. Вот как о нем рассказывал сам преподобный. „Случилось мне служить с отцом Пахомием и казначеем Иосифом в великий четверток. Божественная литургия началась в два часа пополудни, и по обыкновению – вечернею. После малого входа и паремий возгласил я убогий: „Господи, спаси благочестивыя и услыши ны “, и, вошедши в царские врата, навел на предстоящих орарем и возгласил: „и во веки веков “. Тут озарил меня точно солнечный луч. Взглянув на это сияние, я увидел Господа нашего Иисуса Христа – во образе Сына Человеческого в славе, сияющего неизреченным светом и окруженнаго, как бы роем пчелиным, небесными силами – ангелами, архангелами, херувимами и серафимами. Он шел по воздуху от западных церковных врат, остановился против амвона и, воздвигши Свои руки, благословил служащих и предстоящих. Затем Он вступил в местный образ Свой, что по правую сторону царских врат. Я же, земля и пепел, удостоился встретить на воздухе Господа Иисуса Христа и благословиться от Него. Сердце мое возрадовалось тогда чисто, просвещенно, в сладости любви к Господу “.

Но великий подвижник не довольствовался молитвой в храме. Молитве он старался посвятить как можно больше времени. Чтобы ничто не препятствовало ему отдаться молитве, он часто на ночь уходил в дремучий лес, окружающий Саровскую обитель. Необыкновенная лесная тишина, необыкновенное безмолвие п спокойствие в природе среди необъятного лесного пространства особенно настраивает душу человека, необычайно влечет ее ввысь, в горний мир к Тому, Кто Сам необъятен, Кто Сам неограничен никаким пространством.... И святой Серафим всецело, всем своим существом отдавался там молитвенному настроению, всецело сливался в молитве со своим Творцом. Целые ночи напролет проходили y него в молитве, и он часто не замечал, как наступало утро и являлся дневной свет. Окончив ночную молитву, он возвращался в обитель и опять в положенное для Богослужения время стремился в храм, опять молился вместе с монастырской братией... A, когда он из обители надолго ушел на жительство в лес, в уединенную келью (где прожил сначала 15 лет почти безвыходно, a потом еще около 8 лет, приходя на ночь в обитель), то y него почти все время там проходило в молитве. Он молился и утром, и в полдень, и вечером, и ночью. Молился он и тогда, когда он работал, молился и тогда, когда отдыхал. Молитва для него была пищей и питьем, молитва для него была потребностью, дыханием его жизни.... Можно сказать, святой Серафим во всей полноте, в буквальном смысле выполнил апостольскую заповедь „непрестанно молитесь“.

Чтобы молитва была угоднее Богу, святой Серафим соединял ее с различными телесными подвигами. Так, живя в лесном уединении, он добровольно принял на себя великий подвиг столпничества. В лесу недалеко от его кельи находился большой и широкий гранитный камень. Святой Серафим всходил на него и молился по целым ночам. Тысячу ночей провел подвижник на нем в молитве. A чтобы нести такой же подвиг и днем, святой Серафим внес в свою келью немного меньший камень и на этом камне молился еще и тысячу дней.

Кроме столпничества великий подвижник принимал на себя еще добровольный обет молчальничества. Человеку дан дар слова, чтобы он мог произносить речь, говорить. Обычно, встречаясь с людьми, он обменивается с ними своими мыслями, беседует, разговаривает. Это дает великую утеху его жизни; – можно сказать, это есть одно из того, чем человек живет. И вот святой Серафим, отчасти для того, чтобы меньше согрешить (ибо речь часто вводит человека в грех), но главным образом для того, чтобы ради Бога меньше иметь утехи в земной жизни, временно лишил себя дара слова, заградил свои уста и несколько лет молчал, ни с кем не говорил ни одного слова¹. Обычно, когда кто-нибудь встречался с ним (в лесу), святой молчальник во избежание того, чтобы никто не делал попытки вступать с ним в разговор, падал ниц и лежал до тех пор, пока встретившийся не удалялся от него.

Но этого было мало великому подвижнику, – он принимал еще на себя подвиг затворничества, т.е. вошел в свою монастырскую келью, долго (около 15 лет) никуда не выходил из нее, a некоторое время даже никого не принимал к себе и ни с кем не разговаривал². Послушник, приносивший ему пищу, обычно, подошедши к келье и вслух сотворивши молитву, ставил принесенное y двери. Великий затворник тогда открывал дверь и брал себе пищу. Чтобы никого не видеть, и чтобы и его никто не видел, он закрывал лицо свое большим полотном. He открывал своих дверей (в первые годы затворничества) святой Серафим и для высоких посетителей. Так, в одно время в Саров приехал Тамбовский епископ Иона, бывший после экзархом Грузии и митрополитом. Желая повидать затворника, он вместе с настоятелем обители Нифонтом пришел к его келье. Но святой Серафим не отворил им дверей, Нифонт предлагал снять дверь с крючьев, но епископ Иона не согласился на это, сказав: „как бы не погрешить нам “. Затвор был до того строг, что святой затворник не покидал кельи даже для святого таинства причащения. С благословения настоятеля в воскресные и праздничные дни ему обыкновенно приносились святые Дары в его келью.

Всею душой отдаваясь молитве, соединенной с подвигами, святой Серафим в свободное от молитвы время нес и обычные житейские труды. Труд избавляет человека от праздномыслия, a потому великий подвижник любил его. Будучи послушником, он занимался и в хлебопекарне, и в просфорне, и в столярне; вместе с братией он тогда сплавлял лес, рубил дрова и т. п. После, когда он избрал себе главным местопребыванием лес и свою пустынную келью, он там также нес различные труды. Зимой, например, он рубил себе дрова для топки и сам носил их в келью; летом он возделывал гряды на своем огороде, который был около его кельи, сажал на грядах картофель, лук, свеклу и проч., жал голыми руками осоку, ходил за пчелами; для удобрения земли на огороде он собирал мох на топких болотистых местах и т. п. Ho и во время работ своих святой Серафим не забывал возноситься мыслью к Богу. Он обыкновенно говорил: „Дело в руках, a молитва в устах “. A потому, исполняя какое-нибудь дело, он пел различные песнопения, как, например, „Всемирную славу, “степенный антифон первого гласа „Пустынным непрестанное Божественное желание бывает “, разные ирмосы и т. п. А иногда, занимаясь какой-нибудь работой в лесу, он вдруг, незаметно для себя, останавливал ее; руки его тогда опускались вниз, что было в руках, – заступ или топор и т. п. – выпадало из них и он некоторое время стоял безмолвно, погруженный в мысль о горнем мире.... Ничего он тогда не видел и не слышал, что происходило вокруг него...

Другим занятием святого Серафима в свободное от молитвы время было чтение слова Божия и различных назидательных книг. Первой и любимой его книгой был Новый Завет, который оп постоянно носил в своей сумке за плечами. Обычно он прочитывал ежедневно по нескольку зачал из Апостола и Евангелия и при этом прочитанное изъяснял для себя. Кроме священного писания преподобный Серафим любил читать творения святых отцов и учителей церкви. – и особенно творения аскетические или подвижнические, как, например, святого Иоанна Лествичника, Ефрема Сирина, Исаака Сиринa, Маргарит и друг. Ho и при чтении так же, как и при житейском труде, он не переставал возноситься мыслью в мир горний, не переставал заботиться о том, чтобы ум его живее и яснее представлял себе Всевышнего. Поэтому чтение слова Божия и творений святых отцов святой Серафим считал важным делом, необходимым для усовершенствования человека и для спасения его души. Такое чтение он называл „снабдением души“ и оставил даже наставление „как снабдевать душу“.

Нечего и говорить, что великий подвижник был и великий постник. Пищей его служил хлеб (по большей части черствый и сухой), толокно, рубленая капуста и те немногие овощи, которые он выращивал на своем огороде. A в одно время, когда святой Серафим жил в лесном уединении, он вовсе даже перестал брать хлеб и все то, что приносилось ему из обители, так что братия недоумевала, чем он мог поддерживать свое существование. Дело разъяснилось только после. Святой подвижник на своем огороде выращивал горькую траву снить и из нее варил себе похлебку. Об этом он сам незадолго до своей смерти сказал одному близкому к себе человеку. „Ты знаешь снитку? „говорил он ему: “Я рвал еe, да в горшочек клал; немного вольешь, бывало, в него водицы и поставишь в печку, – славное выходило кушанье “. – Так скудна была его пища. Да и ее он употреблял в самом малом количестве. В среду и пятницу он вовсе ничего не ел, a в остальные дни недели принимал пищу только однажды в сутки. Во дни же говения на первой неделе Великого поста он не принимал пищи до самого причащения святых Тайн, т. е. до субботы.

Многотрудна была жизнь святого Серафима в Саровской обители, велики его были подвиги, возлагаемые им на себя ради спасения своей души. Тяжело выносить все подобное человеку, тяжело было и святому Серафиму при такой жизни. Но тяжесть эта усугублялась еще от жестоких нападок на него врага рода человеческого – диавола, или иначе– от искушений диавола. Диавол видел, как высока жизнь святого подвижника и не мог выносить этой высоты. Как ненавистник всего святого, как враг человеческого спасения, он не мог оставить святого Серафима в покое. И вот со стороны его начинается гонение на подвижника. Желая выселить его из кельи и совсем удалить из пустыни, где преподобный Серафим восходил все к большему и большему совершенству, диавол стал действовать на него ужасом. To слышал преподобный яростный вой диких зверей за дверьми его кельи, когда в ночной тишине стоял на молитве; то как будто толпа народа выламывала двери и бросала к ногам молящегося старца такой огромный кряж, который после с трудом могли вынести только несколько человек; то вдруг являлся открытый гроб, из которого поднимался мертвец. Бывало даже, что диавол поднимал подвижника вверх и вдруг с такою силою ударял его о пол, что, если бы не был с ним ангел-хранитель его, y него сокрушились бы все кости. И проч., и пр. Но все нападки и козни диавола преподобный преодолевал силой своей молитвы и крестного знамения. Тогда диавол стал действовать против него при помощи злых людей. 12 сентября 1804 года подошли к нему три человека в крестьянской одежде. Преподобный в это время рубил дрова. Пришедшие нагло требовали y него денег. Напрасно святой подвижник уверял их, что y него нет ничего. Тогда злодеи набросились на него и стали бить. Один из злодеев, взяв топор, так сильно ударил преподобного обухом по голове, что y него изо рта и ушей хлынула кровь и он упал без памяти. Злодеи потащили тогда пустынника в его келью, продолжая наносить ему тяжелые побои. Веревками связали они ему руки и ноги и положили в сенях, a сами бросились в келью, надеясь найти там много денег. Но не нашедши там ничего, они, гонимые каким-то страхом, убежали. Между тем, преподобный Серафим через некоторое время очнулся. С трудом распутав веревки, которыми был связан, он наутро собрал последние силы и ушел в обитель. Там его положили в постель. Тяжело страдал преподобный и не быть бы ему живым, если бы по-прежнему не исцелила его Божия Матерь. Явившись ему в сонном видении в сопровождении апостолов Петра и Иоанна, Она остановилась около его постели и сказала: „Сей от рода нашего». С этого времени силы больного стали быстро возвращаться и месяцев через пять он совсем выздоровел.

За такое непрестанное стремление (в молитве) к Богу, за такие труды и подвиги Господь Бог возвеличил Своего угодника еще при жизни его и возвеличил в высшей мере. Святому Серафиму еще при жизни был открыт горний мир; еще при жизни ему в видимых образах наяву (помимо многократных сонных видений) являлись или Сам Господь, или Богоматерь с теми или другими угодниками Божиими, или ангелы Господни. Можно сказать, что он был истинным „Боговидцем“. Выше было уже сказано, как святому Серафиму однажды во время литургии явился Господь Бог, окруженный сонмом небесных и бесплотных сил, a также, как он не раз во время Богослужений видел молниеносных юношей, поющих с братией на клиросе и сослужащих ей. Но это только часть его Боговидений. Всех Боговидений ему было много. Чаще всего ему являлась Богоматерь, Которую он чтил особенно и к Которой усердно обращался с молитвой. Вот как, например, однажды Она посетила святого Серафима, за год и девять месяцев, извещая его о кончине. Это было ранним утром в день Благовещения, 25 марта 1831 года. Свидетельницей дивного посещения Богоматерью преподобного Серафима была одна из инокинь Дивеевского монастыря. Объятый трепетной радостью, стоя на коленях и воздев к небу руки, старец ждал небесную Гостью. Сначала пронесся шум, похожий на шум леса во время сильного ветра; потом послышалось подобное церковному пение, и, наконец, сама собою отворилась дверь в келью. Необыкновенный свет и благоухание наполнили собой жилище старца. Вперед шли с ветвями два ангела, за ними – в белых, блестящих одеждах святые Иоанн Предтеча и Иоанн Богослов, н, наконец, Сама Богоматерь в светлой ризе и ярко сияющей короне, сопровождаемая 12-ю девами, святыми мученицами, которые шли за Нею попарно. Это явление привело в ужас монахиню, и она упала на землю. Царица Небесная тогда сказала ей: „Встань, девица, не бойся; мы пришли посетить вас“. Ободрив монахиню, Богоматерь стала милостиво беседовать со святым старцем и, наконец, благословляя его, сказала: „Скоро, любимче Мой, будешь с нами“. Видение кончилось. Несказанною радостью исполнилось сердце святого старца. Обратившись к монахине, он сказал: «Вот, матушка, какой благодати сподобил нас Господь убогих. Это мне уже 12-й раз явление от Бога».

Посещая святого Серафима в его земной юдоли, Господь Бог по его прошению, подобно апостолу Павлу, восхищал его еще живого в небесный мир и показывал ему те райские обители, которые уготованы праведникам за их добродетельную жизнь на земле. Вот как рассказывал преподобный одному Саровскому послушнику о таком своем восхищении на небо. „Скажу я тебе об убогом Серафиме“, говорил он своему слушателю: „я усладился словом Господа моего Иисуса Христа, где Он говорил: „в дому Отца Моего обители многи суть“ (Иоан. 14, 2). На этих словах Христа Спасителя я, убогий, остановился и возжелал видеть оные небесные обители, и Господь не лишил меня, убогого, Своей милости. Он исполнил мое желание и прошение: вот я и был восхищен в эти обители; только не знаю, с телом или кроме тела, Бог весть, это непостижимо. A о той радости и сладости небесной, которую вкушал я там, сказать тебе невозможно“. Праведный старец замолк. Он был не в силах передать словами пережитого им духовного восторга. Лицо его сияло радостью, светилось каким-то чудным, неземным светом, как будто он и сейчас что-то с умилением рассматривал, что-то с изумлением слушал.

Прошло так около получаса. Но вот преподобный снова заговорил. Необычайное умиление слышалось в его голосе. „Ах, если бы ты знал, какая радость, какая сладость ожидает душу праведного на небе, то ты решился бы во временной жизни переносить всякие скорби, гонение и клевету с благодарностью. Если бы эта келья была полна червей и если бы эти черви ели плоть нашу во всю временную жизнь, то со всяким желанием надобно бы на это согласиться, чтобы только не лишиться той небесной радости, какую уготовал Бог любящим Его. Там нет ни болезни, ни печали, ни воздыхания, там сладость и радость неизглаголанная!!“.

Удостаивая святого Серафима таких Божественных явлений и откровений, Господь Бог щедро наделил Своего угодника и различными Своими великими дарами. Так, Он наградил его даром прозрения. То, что находилось вдали, чего нельзя было видеть обыкновенному человеку, святой Серафим видел ясно, как будто бы оно находилось перед его глазами. Он знал будущее, как настоящее, и читал мысли каждого человека как книгу, лежащую перед его глазами. Так все было открыто ему, так все было доступно для его прозрения. Вот примеры его прозорливости. Прибежал однажды в Саровскую обитель сильно встревоженный и огорченный крестьянин. Шапка была y него в руках, волосы на голове были растрепаны.... Отыскав преподобного Серафима, он упал к ногам его и сказал: „Батюшка! y меня украли лошадь, и я теперь без нея совсем нищий. He знаю, чем буду кормить семью; a говорят, ты угадываешь» ... Милосердый прозорливец не оставил несчастного без помощи. Ласково потрепав крестьянина по голове, он сказал ему: „Огради себя молчанием и поспеши в такое-то село. Когда подойдешь к нему, сверни с дороги вправо и пройди задами четыре дома. Там ты увидишь калитку, войди в нее, отвяжи от колоды свою лошадь и молча выведи ее“. Крестьянин пошел и действительно отыскал свою лошадь в том месте, где указал святой Серафим.

Строителя Высокогорской пустыни иеромонаха Антония сильно смущали неотвязные думы о смерти. Желая найти себе совет и успокоение, он в январе 1831 года отправился в Саров к преподобному Серафиму. Когда он прибыл в пустынь, было уже около пяти часов вечера. Темнело. Старец возвращался по обычаю из своей пустыньки в монастырь. О. Антоний тотчас подошел к нему. – „Что ты?» спросил старец. – „К вам, батюшка, со скорбною душой, отвечал прибывший –,, Пойдем, радость моя, в келью“ , приветливо приглашал старец.

Вместе вошли они в жилище подвижника. О. Антоний поведал старцу ни на минуту не покидавшие его мысли о близкой смерти и вместе спрашивал совета, не отказаться ли ему от своей должности, чтобы провести остальное время в приготовлении к вечной жизни. Старец слушал о. Антония, держа его за руку и с любовью глядя на него. Когда тот кончил, подвижник сказал: „Не так ты думаешь, радость моя, не так! Промысл Божий вверяет тебе обширную лавру“. Затем преподобный начал просить его, чтобы он милостиво принимал из Саровской обители тех, кто придет в лавру или будет им (святым Серафимом) прислан. „Не оставь сирот моих, когда дойдет до тебя время“, говорил он. A потом, давши о. Антонию несколько советов, как управлять лаврою, он благословил его крестом, висевшим на груди, и сказал: „теперь гряди во имя Господне“. О. Антоний поспешил в свою пустынь. Он был погружен в глубокое раздумье, так как не мог понять, что означали слова блаженного старца. Вдруг слышит он, едущий с ним монах горько плачет. Оказалось, что он плакал о скорой разлуке со своим настоятелем, так как святой Серафим сказал ему: „ну, вот и вам предстоит разлука с вашим строителем “.

Между тем время шло. Настал Великий пост. В понедельник на первой неделе, 2-го марта, о. Антонию подают письмо от Московского святителя Филарета. который призывал Высокогорского строителя занять должность наместника Троице-Сергиевой лавры вместо умершего архимандрита Афанасия. Ясны стали теперь около двух месяцев тому назад сказанные слова прозорливого старца.

Другой великий дар, которым наградил Господь Своего угодника, это был дар исцеления недугов и болезней человеческих. С какими бы болезнями кто ни приходил ко святому старцу, всех он исцелял (если, конечно, приходивший заслуживал от Бога этой милости). Исцелял он и расслабленных, и глухих, и немых, и бесноватых и проч. Все было по силам его, всякая болезнь, всякий недуг уступали ему, ибо великую силу даровал Господь Своему угоднику. В 40 верстах от Сарова есть село Нуча. Помещик этого села, по фамилии Мантуров, тяжко заболел. Самые лучшие врачи не могли разгадать болезни и совершенно отказывались лечить его. Мантуров, много слышавший о Саровском подвижнике, решил обратиться к нему за помощью. Крепостные люди с большим трудом привели помещика к келье старца. Старец вышел в сени и, увидев больного, милостиво спросил: „Что пожаловал посмотреть на убогаго Серафима?“ Мантуров упал старцу в ноги и слезно просил исцелить его от ужасного недуга. С живейшим участием и отеческой любовью преподобный трижды спросил его: „Веруешь ли ты несомненно в Бога?“ Мантуров искренно отвечал: „Верую несомненно“. – „Радость моя!“ сказал преподобный: „если ты веруешь, то верь же и в то, что верующему все возможно от Бога, a потому веруй, что и тебя исцелит Господь, a я, убогий Серафим, помолюсь“. Затем преподобный посадил больного в сенях, a сам удалился в келью. Спустя немного времени он вышел оттуда с елеем, взятым из лампады перед келейной иконой и, помазывая им больные места. говорил: „По данной мне от Господа благодати я первого тебя врачую“. Совершилось великое чудо: Мантуров сразу же почувствовал себя совершенно здоровым и крепким. В несказанной радости и в благоговейном ужасе он бросился к ногам преподобного, лобызая их и благодаря за чудесное исцеление. A смиренный старец поднял исцеленного и наставительно сказал: „Что ты, батюшка! разве Серафимово дело мертвить и живить, низводить во ад и возводить? Это–дело единого Господа, Который творит волю боящихся Его и молитву их слушает. Господу всемогущему да Пречистой Его Матери воздай благодарение“.

Однажды зимой привезли на санях к монастырской келье преподобного Серафима больную женщину. He смотря на множество народа, толпившегося в сенях, преподобный велел немедленно привести ее к себе. Больная была вся скорчена. Ее внесли в жилище старца и положили на пол. Преподобный спросил больную: „Откуда ты, матушка?“ – „Из Владимирской губернии“, ответила больная. – „Давно ли ты больна?“– „Три с половиною года“.– „Какая же причина твоей болезни?“ спросил старец.– „Я была прежде, батюшка, православной веры,“ сказала женщина: „но меня отдали замуж за старообрядца. Долго я не склонялась к ихней вере и была все здорова. Наконец, они уговорили меня: я переменила крест на двуперстие и перестала ходить в церковь. И вот однажды вечером пошла я по домашним делам во двор. Там одно животное показалось мне огненным; я в испуге упала, меня стало ломать, корчить и с тех пор я хвораю“.– „Понимаю“,. отвечал старец. „А веруешь ли ты опять в святую, православную церковь?“ – „Верую теперь опять, батюшка“, отвечала больная. Тогда преподобный сложил по-православному свои персты, положил на себя перстами крест и сказал: „Перекрестись вот так, во имя Пресвятой Троицы“. –„Рада бы, батюшка“, отвечала больная, ,,да не владею руками“. Старец взял из лампады y келейной иконы елея и помазал им грудь и руки больной. Вдруг она стала выпрямляться и тут же вполне выздоровела. Широко разнеслась молва о чудесном исцелении больной женщины, a смиренный подвижник говорил: „Это не Серафим убогий исцелил ее, a Царица Небесная».

Третий дар, которым наградил Господь святого Серафима, это–великая сила его слов, великая убедительность его речи. Всякий, слушавший его наставление, чувствовал в своем сердце какое-то особенное умиление, какую-то особенную сладость и тут же становился как будто другим человеком, тут же в душе своей получал решимость вести жизнь новую. Пришли однажды к святому Серафиму муж с женой. Они нашли старца на работе–на грядках. Пришедшие поклонились ему до земли. Старец благословил их и, положив руки на голову мужа, прочитал тропарь Успению Божией Матери. Потом он сел на грядку и приказал сесть также пришедшим, но те невольно стали перед ним на колени и начали слушать его беседу– о будущей жизни, о жизни святых, о заступлении и предстательстве за людей Пресвятой Богородицы, a также о том, что необходимо людям в земной жизни для вечности. Беседа продолжалась около часа, но, как говорил после муж, такого часа нельзя сравнять со всей прошедшей его жизнью. Во все продолжение беседы он чувствовал в сердце неизъяснимую небесную сладость, которую ни с чем нельзя сравнить на земле и о которой после он никогда не мог вспомнить без слез умиления и без особенной живейшей радости.

Вот как чувствовали себя люди при беседе с преподобным Серафимом. Даже люди черствые, закоренелые или гордые – и те не могли устоять перед силой речи святого угодника; они умилялись своей душой и как бы перерождались. Одному гордому генералу, увешанному орденами, пришлось быть в Сарове. С ним был его знакомый. Знакомый этот, имея намерение посетить святого Серафима, уговаривал идти вместе с собой и генерала. Тот никак не соглашался. Наконец, уступая уговорам своего спутника, он пошел. Едва они вошли в келью старца, как тот поклонился в ноги гордому посетителю. Спутник генерала вышел из кельи, a генерал наедине около получаса беседовал со старцем. Вдруг из кельи послышался плач, –то плакал, точно малое дитя, генерал. В слезах закрыв свое лицо руками, он вышел от старца. После он признавался, что прошел много стран, знает великое множество самых разнообразных людей, но никогда не видел такого смирения, с каким встретил его Саровский затворник, и не слышал о такой прозорливости, с какой старец раскрыл перед ним всю его жизнь, до самых скрытых подробностей.

Обладая столь великими дарами, святой Серафим нисколько не превозносился. Напротив, он отличался великим, даже необычайным смирением (что засвидетельствовал и вышеуказанный генерал). – он считал себя грешным и недостойным рабом Божиим. Так, беседуя с иеромонахом Антонием, строителем Высокогорской пустыни, он говорил: „Я, грешный Серафим, так и думаю, что я – грешный раб Божий“... Обычно он любил называть себя убогим Серафимом, как это и видно из вышеприведенных нами рассказов. Так велико было смирение великого старца.

Другой великой добродетелью святого Серафима была его великая любовь к человеку, как к Божию творению и своему брату. В последние годы жизни святого Серафима, когда он снял с себя подвиги молчания и затворничества, к нему стекалось великое множество народа (целыми тысячами). С утра до ночи около его кельи толпились посетители. Приходили к нему с разной целью, – иные для получения себе благословения на то или другое свое дело, другие для получения совета, как нужно жить, чтобы достигнуть вечного спасения, иные для получения исцелений от своей болезни и проч. и проч. От множества народа он не знал ни минуты себе покоя, он изнемогал, тем не менее ни от кого он не отворачивался (разве от каких-нибудь лицемеров, пришедших с какой-нибудь нечестной целью), никого не удалял от себя, но всех принимал, со всеми беседовал, всем подавал нужные советы, всех старался приободрить, воодушевить. И принимал он всех с любовью, ласково, иных ласково гладил рукой, иных целовал. Обычно он обращался ко всем со словами: «Hy, что, радость моя?» И действительно, духовное общение с человеком для него было радостью. Он так любил человека, что всего себя отдавал на служение ему, что ради него совсем забывал себя. По этой-то любви к человеку он заранее, еще при своей жизни, испросил себе y Господа Бога одну милость, – именно, умолил Господа Бога, чтобы Он дал ему великий дар помогать всем, приходящим со своей скорбью к нему, святому Серафиму, на могилу. Так, он сказал своим почитателям и почитательницам, окружающим его: „Когда меня не станет, вы ко мне на гробик приходите. Как будет вам время, так и идите; чем чаще, тем и лучше. Все, что есть y вас на душе, что бы ни случилось с вами, о чем бы ни скорбели, придите ко мне, да все свое горе с собою-то и принесите на мой гробик. Припав к земле, как живому все и расскажите; и услышу я вас, вся скорбь ваша отлетит и пройдет. Как вы с живым всегда говорили, так и тут. Для вас я живой есть, буду и во веки “. Так сказал преподобный. И действительно, как показало последующее время, слова его исполнились и продолжают исполняться в точности. Многое множество посещавших и теперь посещающих Саров y гробницы святого Серафима получали и получают себе великие милости. Так сказалась и сказывается великая любовь великого угодника Божия к людям и после его смерти.

Велик и славен угодник Божий Серафим. Он так велик, так велик, что трудно и представить себе, чтобы такого величия, такой святости мог достигнуть греховный по своему рождению человек. Своей непрестанной молитвой к Богу, своими великими трудами и подвигами он настолько очистил себя от прирожденного человеку греха и всего греховного, что сделался подобен первому человеку Адаму, вышедшему чистым из рук своего Создателя. И самая жизнь святого Серафима в Саровском лесу напоминала жизнь нашего праотца в раю. Адаму (до его грехопадения) покорны были все звери. – даже и те, которые сделались после хищными и враждебными человеку. Они были дружественными ему, ласкались к нему и служили ему по его указанию... И святому Серафиму так же, как и Адаму, лесные звери были дружественны; они также и ласкались, и служили ему. Всем известно, как к келье святого подвижника ходил медведь, как святой подвижник кормил его из своих рук хлебом, как посылал он иногда его принести из лесу меда для угощения посетителей и т. п.– Адам в раю имел непосредственное общение с Богом. Господь Бог часто являлся ему и беседовал с ним. Точно так же и святой Серафим в своем лесном уединении имел частое общение с небесным миром, – с Самим Господом, с Богоматерью, с ангелами и святыми. Богоматерь, как было указано выше, не раз являлась ему и беседовала с ним. –Так подобен был святой Серафим нашему праотцу, Адаму „первозданному“.

Уподобился он и ангелам бесплотным. Так же, как и ангелы, он мог держаться в воздухе, не касаясь земли, как бы не имеющий никакого тела. Однажды святой Серафим стал молиться за привезенного к нему одного больного мальчика. Мальчик лежал тут же, с закрытыми глазами. Через несколько времени он открыл их и посмотрел в сторону святого Серафима. Вдруг он вскрикнул от ужаса. Оказалось, что он увидел угодника Божия молящимся в воздухе, высоко над землей. Великий угодник, заметив испуг отрока, повелел ему умолчать о том, что он видел; „иначе “, говорил он ему, „Господь накажет тебя“.

Так был велик и славен по своей жизни святой угодник Божий Серафим. Славна была и его кончина. Она была отмечена особенным дивным знамением. В те минуты, когда он умер и когда, следовательно, душа его возносилась в горний мир, на небе был виден необыкновенный свет. Один из избранников Божиих, иеромонах Глинской пустыни Филарет, вместе с другими вышедши в это утро по окончании Богослужения из храма, указал окружавшим его на этот свет и сказал: „Вот как души праведных возносятся на небо! Это душа отца Серафима возносится “.

Удалившись из мира видимого в мир невидимый, к Господу сил, святой Серафим несомненно стал близко к престолу Божию. Апостол Павел славу праведных людей по воскресении мертвых сравнивает со славой или со светом небесных светил. Он говорит: „Иная слава солнца, иная слава луны, иная–звезд; и звезда от звезды разнится в славе. Так и при воскресении мертвых.“³ Применяя образ небесных светил к святому Серафиму, можно сказать, что он – звезда первой величины, звезда близко, ближе многих других, стоящая к Вечному Солнцу. Свет этой звезды блистателен, и нам, живущим на земле, ярко освещает путь к небу. При свете этой звезды всякий свободно может идти туда, куда всем нам лежит неизбежный путь, –туда, к нашему, общему для всех, вечному отечеству. A потому, православный христианин, ближе присматривайся к свету оной яркой звезды, не закрывай глаз своих от него и с его помощью придешь к Самому Свету Невечернему... Вместе с тем, православный христианин, приумножь свое благоговение перед этим светильником Божиим, усиль свое почтение к нему, как необычайному вместилищу славы Божией. В своих нуждах и напастях скорее спеши к нему. Случится с тобою что-нибудь неблагоприятное, – какая-нибудь скорбь или болезнь, – отправляйся к нему „на гробик “, помолись там ему, облобызай его многоцелебные мощи, сходи на целительный источник его и получишь себе облегчение. Великий угодник Божий услышит тебя, услышит твое моление, твое воздыхание к нему и поможет тебе в твоих нуждах, как он сам обещал людям еще при своей жизни. Ибо он обрел великую благодать Божию и, близко стоя к престолу Всевышнего, мощно предстательствует перед Ним за всех нас, своих братьев по плоти. По этому-то его мощному предстательству тебе и будет исполнено все, о чем ты с верою и усердием ни попросишь его⁴.