№ 52. Речь в Московском кремле, в мироварной палате, при наречении во епископа Сухумского

Милостивейшие Архипастыри и отцы! Когда один пресвитер, будучи избран на епископство, послал вопросить о том великого старца св. Варсонофия, то последний, чтобы утвердить его на пути призыва Божия, напомнил ему о приобретенном им уже в пресвитерстве духовном опыте и чрез него глубокой вере, что только Бог, богатый милостью, по своей великой любви, нас, мертвых прегрешениями, оживотворяет со Христом, уготовляет, очищает и спасает Своею благодатью (Еф.2:4–5), Сам избирает и призывает, ниспосылая в свое время духовные дарования, ибо не может человек приимати ничесоже, аще не будет дано ему с небесе (Ин.3:27).

Многоразлично совершается призыв Божий! Неизследимы пути Провидения Божия (Рим.11:33), предопределяющие пути человеку. Со мной, вот уже в третий раз, в продолжении последних двенадцати лет, происходят перевороты, которые, меняют весь строй моей жизни. Хотя я никогда не забывал молитвенно простирать руки к Богу, в надежде на Его милосердие и всепрощение, но мог ли себе представить, что мой первоначальный светский путь, казавшийся естественным и вполне соответственным моему рождению и воспитанию, продолжавшийся так долго и с таким успехом, не тот, который мне предназначен Богом? И как я должен был убедиться в этом? Несомненно, путем испытаний и скорбей, ибо известно, что скорби – это лучшие провозвестники воли Божией и от начала века они служили людям знамением избрания Божия. Испытав с восьмилетнего возраста сиротство, равнодушие людей, беспомощность и, убедившись в необходимости проложить себе жизненный путь собственным трудом и многолетним учением, я, по окончании образования, еще в молодости, прошел чрез все ужасы военного времени, подвиги самоотвержения, но сохраненный в живых дивным Промыслом Божиим, продолжал свой первоначальный путь, претерпевая многочисленные и разнообразные испытания, скорби и потрясения, которые окончились семейным несчастием – вдовством. Перенося столько скорбей, я вполне убедился, что этот мир, который так трудно перестать любить, делается через них нашим врагом и что мне предопределен в моей жизни особенный, тернистый путь.

Тяжело испытывать пути Божии! Не потому, что требуется безусловная покорность, совершенное послушание и всецелая преданность в волю Божию, даруемые испытуемым Самим Господом; нет, но от того, что мир, среди которого надо духовно подвизаться и нести свой крест, яко душевен человек не приемлет яже Духа Божия: юродство бо ему есть... Божия никтоже весть, точию Дух Божий (1Кор.2:11). Тяжело, потому что, как говорит Святитель Филарет, Митрополит Московский, мир, побежденный верою, плененный в ее послушание, допущенный по сему в область ее, неприметно внес в нее свой собственный дух; таким образом, сей враг Христа и христианства, очутился в пределах самого христианства; прикрывшись именем христианского мира, он действует свободно и учреждает себе мирское христианство, старается обратно переродить сынов веры – в сынов мира, сынов мира не допустить до возрождения в истинную жизнь христианскую, а на непокорных ему вооружается ненавистью, лукавством, злословием, клеветами, презрением и всяким орудием неправды (т. III, 374).

Поэтому, жизнь людей, взятых неожиданно из мира и поставленных на духовный путь, особенно многотрудная и многоскорбная. Такую жизнь Божественный Учитель начертал одному из Своих учеников, говоря: Егда же состареешися, воздежеши руце твои и ин тя пояшет, и ведет, аможе не хощеши (Ин.21:18). Подобное произошло и со мною. Иные опоясывали меня и вели туда, куда я не ожидал и не мечтал идти и эти люди были, конечно, высокой духовной жизни. Когда, по их святым молитвам, во мне открылось сознание, что Сам Господь требует от меня такой перемены в пути, ради Его Божественных целей, что это необходимо для всей моей будущей жизни, для предназначенных мне еще испытаний и скорбей, для моего сораспятия Христу, то не смотря ни на какие препятствия, поставленные мне миром, я исполнил святое послушание и сначала принял священство, а по вдовстве – монашество. Долго я переносил осуждения, за эти важные шаги в жизни, и хранил в глубине своего скорбного сердца истинную причину их. Но, наконец, Сам Господь оправдал мое монашество в ближайшем моем участии в прославлении великого чудотворца Преподобного Серафима. Ныне, по всеблагой воле Божией, я призываюсь на высокое служение в церкви Христовой в сане епископа.

Так совершилось дело, видимое в своих знамениях, но не видимое в существе своем; дело, имеющее вид человеческого по своим орудиям, но воистину Божественное по силе в нем действующей, не столько понятное для разума, сколько ощутительное верою (M. Филарет).

Богомудрые Архипастыри и отцы! Не безызвестны мне обязанности епископа и сопряженные с этим саном скорби. Большинство светских людей видит в Архиерейском сане удовлетворение человеческого тщеславия. Какое неведение подвига епископского служения, сто крат превосходящего испытания священства, которое, однако, святыми отцами именуется добровольным мученичеством! Не епископам ли прежде всех сказал Иисус Христос в лице Своих Апостолов:В мире скорбни будете(Ин.16:33), якоже от мира несте, но Аз избрах вы от мира, сего ради ненавидит вас мир? Хотя слово Божие громко вещает, что епископам вверены люди Господни и они имеют пасти Церковь Господа и Бога, юже стяжа Кровию Своею (Деян.20:28), что они несут тяжелую ответственность за каждую вверенную им душу и обязаны говорить, увещевать и обличать со всякою властию (Тит. 2:15) и что достойно начальствующим должно оказывать сугубую честь, особенно тем, которые трудятся в слове и учении (1Тим. 5:17), но в наши трудные и лукавые дни голос Святителей заглушается голосами и криками главарей разнообразных сект, проповедников бесчисленных вер, отрицаний и новых путей, а за последнее время сторонников беспримерного в истории безумия, христианства без Христа и человеколюбия без имени Божия. Современный дух, враждебный церкви и государству, религии и нравственности, на столько силен, что епископы обречены на неустанную, многостороннюю борьбу, глубокую душевную скорбь, вовлечены в невежественные состязания, от которых св. Апостол повелевает уклоняться, ибо они рождают ссоры (2Тим. 2:23), обременены бесчисленными судебными и всякого рода делами, жалобами, просьбами и требованиями, в большинстве своем не разрешимыми, ведущими лишь к недовольству просителей, поврежденных в вере и послушании Церкви, к недоразумениям с интеллигентными слоями общества и к бесконечному мученичеству. Кого не ужасает современное стремление образованного общества соделать православный русский народ равнодушным к вере и жизни вечной, и, таким образом, наложить на него иго худшее татарского, которое, как известно, стесняло нашу веру, но не уничтожало ее? Как тогда Россия была избавлена от этого тяжелого ига молитвами и подвигами Святителей и преподобных, так верую, что и ныне никто иной не может спасти ее от великой скорби, кроме поставленных пасти Церковь Господа и Бога и обязанных говорить, увещевать и обличать со всякою властью.

Мир даже не представляет себе всех трудностей постоянного церковного служения епископов, соединенного с частым рукоположением, проповедничеством, управлением обширной епархией и принадлежностью пастве, которая требует, не зная времени и часов, свободного доступа к ним, но всегда готова при малейшем стремлении епископов стать ближе к обществу, обвинить их в излишней светскости, а при удалении от него – в неподобающем аскетизме.

Малодоступны этим строгим судьям нужды, семейная обремененность и неудовлетворенность сельского духовенства, после полученного им образования и бесчисленные скорби младших членов клира, которые епископы обязаны облегчать, удовлетворять и, за неимением никаких материальных источников, частью покрывать из своего мнимого благосостояния. Кто из этих требовательных судей вдумывался когда – либо в скорби и безвыходное положение епископов, на руках которых всегда имеется известное число подчиненных, не выдержавших борьбы с нуждою, неудовлетворительности, семейными горями и падших, по слабости воли, в своих страстях?!

Итак, небезызвестны мне скорби епископов и предстоящий мне трудный путь, но преданность в волю Божию и обеты послушания обязывают меня с благоговейным трепетом преклониться пред Божественным Промыслом и принять все предназначенное мне Свыше с усердным и сыновним благодарением Святейшему Синоду и Возлюбленному Монарху. Уповаю на ваши святые молитвы, Милостивейшие Архипастыри и отцы, при моем рукоположении и на предстательство пред Христом Спасителем и Его Пречистою Матерью возлюбленного покровителя моего Преподобного Серафима, по молитвам которого, не сомневаюсь, я призываюсь ныне к новому служению и к новым подвигам. Аминь.