К нашей полемике с старообрядцами

Перстосложение для крестного знамения было постоянно и доселе, остается главным пунктом разногласия между старообрядцами и православной церковью. – Ни одно из распоряжений церковной власти не вызвало такого ожесточенного противодействия, при первоначальном возникновении раскола старообрядчества, как распоряжение об употреблении православными для изображения на себе крестного знамения – троеперстного сложения руки…

Просмотрите сочинения первых старообрядческих учителей – «великого» Аввакума протопопа, «попа» Лазаря, Никиты, инока Аврамия, диакона Феодора и др., и вы удивитесь той ненависти, с какой они относились к православному «троеперстию», стараясь в нем найти соединение всех ересей. Прошло 250 лет от того времени и мы вправе были ждать от старообрядцев, по крайней мере, от «начетчиков» старообрядческих, что они, в конце концов, отнесутся к нашему обряду – молитвенного сложения руки – троеперстию с таким же беспристрастием, с каким мы, православные, научаемые нашей пр. церковью, относимся к уважаемому и почитаемому ими обряду – двоеперстия; ждали мы, что передовые вожди старообрядчества, из которых некоторые считают себя людьми не только уже «образованными», но и «учеными», путем беспристрастного изучения вопроса о перстосложении, не только сами убедятся, но и массу народную, темную и доверчивую ко всякому печатанному слову, убедят, что в нашем обычае – троеперстии – нет, тем более, многочисленных ересей… Но наши ожидания остаются пока тщетными и Бог знает, по каким побуждениям старообрядческие вожди и начетчики не идут по пути беспристрастного исследования истины, а и доселе, в этом вопросе, как и в других, стараются еще более затмить истину, посеять вражду и ненависть к пр. церкви, и ее обрядам, а особенно, к троеперстию, о чем у нас и речь. Да не покажемся голословными пред читателями в своих сетованиях! Факты на лицо…

«Троеперстие, говорят они, это римская ересь, которую едва ли и простить возможно… Так пишут в ваших же книгах; так назвала ваше троеперстие Великомученика Варвара, о чем читаем в житии вашего святого Димитрия Ростовского». «Известно, продолжают они, что Димитрий Ростовский велий был хулитель нашего двоеперстия и ярый защитник троеперстия, да и сам молился «щепотью». И вот, читаем в житии его: «Трудящуся Св. Димитрию в спасительном послушании, быша два сицевые во сне видения в скором времени едино по другом случившиеся, из которых последнее напечатано в Минеях-Четьих, месяца ноемврия в 10 день, при конце жития св. мученика Ореста. Первое, в лето 1685-е месяца августа в 10 день в понедельник: «услышал я (глаголет сей святитель о себе самом) благовест к заутрени, но по обыкновенному моему ленивству разоспавшись¹, не поспел к началу, но проспал далее до чтения псалтыря; в сие время видел следующее видение: казалось, будто поручена была мне в смотрение некоторая пещера, в коей святые почивали мощи; осматривая со свечой святых гробы, увидел также, якобы почивающую св. великомученицу Варвару. Приступив к ее гробу, узрел ее лежащую боком и гроб ее являющий некоторую гнилость; желая оную очистить, вынул мощи из раки и на другом положил месте; очистив, приступил к мощам ее и взял оные руками для вложения в раку, но вдруг узрел в живых Варвару святую. Вещавшему мне к ней: Св. дево Варвара, благодетельница моя! Умоли Бога о гресех моих; ответствовала святая, будто бы имея некое сомнение: не ведаю, рекла, умолю ли, ибо молишься по Римски» («Житие св. Димитрия митроп. Ростовского чудотворца». Москва. Синод. типография 1896 г, стр. 16–18).

Остановившись на этом месте, старообрядческие начетчики и делают вывод, что «троеперстие», которым молился Димитрий Ростовский, – Римская ересь, в чем завинила де его св. великомуч. Варвара, да и сомневалась де святая: может ли она умолить Бога за Димитрия Ростовского, как содержащего, якобы Римскую ересь».

Но есть ли хоть одно слово во всем этом сказании, что троеперстие есть Римская ересь и что, именно, за троеперстие, как ересь, обличала св. Варвара святителя Димитрия?! Конечно, нет. И только крайняя недобросовестность и злоба на пр. церковь раскольнических начетчиков способны выдумать небывалое обвинение, приписав оное св. Варваре… Дальнейшие слова из жития, которые мы и приводим, а они, обычно, опускаются начетчиками, вполне подтверждают сказанное нами сейчас: «Думаю, читаем в житии, что сие мне сказано для того, что я весьма ленив к молитве; и уподоблялся в сем случае римлянам, у коих весьма краткое молитвословие, так как и у меня краткая и редкая молитва» (там же, стр. 18). Толкований не требуется; понятно, само собой, про что идёт речь.

Но этого мало, продолжают начетники, о нечестивом троеперстии и о том, каковому наказанию подлежат употребляющие оное, пророчески предрек св. Мефодий Патарский, мученик IV века, который в своем «откровении», в слове 63, предрек, что «в последнее время люди будут молиться троицей сиречь тремя перстами без воплощения Сына Божия и за то осуждены будут в муку вечную, ибо де нас спасе Христос Божеством и человечеством». Последнее свидетельство раскольниками приводится из книги: «В. Истрин. Откровение Мефодия Патарского и Апокрифические видения Даниила в Византийской и славяно-русской литературах. Исследование и тексты. Москва 1897 г., стр. 247». На простой, темный, но доверчивый народ последнее свидетельство производит сильное впечатление. Может случиться, миссионер доселе не видел этой книги, а на беседе в несколько минут, трудно просмотреть весьма объемистую книгу, отсюда и обличить ложь и коварный обман начетчика. Не бесполезны поэтому следующие данные, которые мы выписываем из самой этой же книги, для миссионерствующей братии.

В исследовании Истрина, на стр. 5, читаем: «В изданном профес. Тихонравовым списке ложных и отреченных книг, употреблявшихся в древней Руси, под № 62 читаем: «Слово Мефодия епископа Патарского от начатка и до кончины, в нем писан Мунт, сын Ноев и три лета земли горети, что запечатаны цари Александром царем Македонским, Гог и Магог». Это и есть памятник более известный под именем «откровения Мефодия Патарского».

Обыкновенно это «откровение» заносится в разряд апокрифов, – но, само по себе, Слово Мефодия Патарского не есть апокриф. Следовательно, «откровения», из которого приводят раскольничьи начетчики свидетельство о троеперстии – не что иное, как апокриф, но «слова Мефодия» есть; есть его подлинные творения, – а в последних – как раз и нет ни одного слова о перстосложении вообще, в частности, такого ложного сказания о троеперстии.

На стр. 9-й читаем: «Рассматриваемый памятник в рукописях приписывается обыкновенно Мефодию епископу Патарскому. Известны два Мефодия: один епископ Патарский III–IV в., а другой, бывший после патриархом Константинопольским, IX в. Но давно уже указано, что ни тому, ни другому, памятник принадлежать не может. С одной стороны, один тот факт, что сохранились списки VIII в. латинского перевода, говорит против признания автором Мефодия, живущего в IX в; с другой – те исторические данные, которые встречаются в «откровении», указывают на более позднее время, чем III–IV вв. Кутшмидт указывал, как на годы составления памятника 676–678, – это же время принимают за ним и другие». Таким образом, ясно, что ни св. мученик Мефодий Патарский, ни Мефодий Константинопольский – не могли быть авторами этого произведения. Это второе доказательство подложности названного сочинения.

На стр. 14 читаем: «В виду того, что наше откровение не принадлежит ни одному Мефодию, правильнее было бы назвать его «откровением псевдо-Мефодия», но имя Мефодия настолько уже обыкновенно в данном случае, что для обихода можно его оставить. Наш памятник в греческих списках носит название «ло́гос, апо́диксис про́ффегма, – в славянских «слово», «истое указание»; в латинских liber. – Я употребляю всюду уже известный термин «откровение», чтобы отличить наш памятник из настоящих слов Мефодия». –

Несомненно, раскольничьи начетчики, имея под руками эту книгу, знают все эти места, знают, что В. Истрин обстоятельно доказывал подложность этого «откровения» и, тем не менее, приводят свидетельство это на беседах, рассчитывая произвести известное впечатление на народ, особенно – если у миссионера не было в руках этой книги. На стр. 242 читаем: С XVII века, мы замечаем сильное пользование откровением Мефодия, как в целом виде, так и в частях. Его часто переписывают, дополняют, сокращают, делают из него выписки, подвергают толкованиям; Мефодием пользуются, как авторитетом для своих целей, приписывая ему даже то, что раньше не связывалось с его именем. На стр. 244: «Но XVII в. был в другом еще отношении наиболее благоприятным для распространения откровения. Раскольническое движение было самой обширной средой, где откровение пользовалось особенной популярностью. В этом отношении с XVII в. связывается и XVIII. Большинство списков откровения относится к этому времени и большинство встречается именно в раскольнических сборниках. Выдержками или целиком, оно помещается наряду с такими произведениями, как послание Аввакума… Читателям раскольникам пришлась по вкусу новая интерполированная редакция, чем и объясняется ее большое распространение. На стр. 247: «Большинство списков интерполированной редакции попадается в раскольнических сборниках, за это говорит тот факт, что имя Мефодия приобрело у раскольников такой авторитет, что им стали они пользоваться в своей полемике с православием… Такие ссылки, мы находим, наприм., в рукоп. Публ. Библ. О. I. 489, где на л. 55 читается: В книге святого священномученика Мефодия епископа Патарского в слове 63, между прочим, напечатано (приводятся слова о троеперстии выше нами дословно выписанные)». – Таким образом, ясно, что слова о троеперстии позднейшая вставка даже в Псевдо-Мефодиево откровение, вставка, сделанная никем иным, как раскольниками, вставка, появившаяся в рукописях только с конца XVII в., особенно XVIII в. Даже в древнейших списках Псевдо-Мефодиева откровения такой вставки нет, в чем мы убеждаемся из текста трех древнейших списков «откровения», помещенных Истриным в конце книги. Ни в первом, ни во втором, ни в третьем (интерполированном) списках, древнейших, нет слов, приводимых раскольниками. И все-таки, зная все это, они пользуются. – Такова их добросовестность! В предисловии «Полного собрания творений Мефодия Патарского» сказано: Приписанная же ему (св. Мефодию) некоторыми издателями откровения о последних временах и хроника, по общему убеждению ученых и по внутренним признакам, не могут принадлежать Мефодию III века… Встречающееся в древних славянских рукописях под именем св. Мефодия Патарского Слово о царствии язык последних времен напрасно носит имя этого святителя и есть не что иное, как перевод из летописи греческого писателя Константина Манасии (XII в.). Оно издано в Памятник, отреченной Рус. Литературы, И Тихонравовым, т. II. Москва. 1863 г.; стр. 212 и далее (см. полн. соб. тв. Мефодия. Евгр. Ловягина, СПб., 1877 г., ХХII). И пр. Филарет Черниговский в «историческом учении об отцах церкви» писал: «нет никакого сомнения в том, что откровение св. Мефодия Патарского о последних временах не принадлежит св. Мефодию 3 века. Здесь говорится о Византии и о завоевании Сарацин» (§ 76, стр. 152, т. I. по изд. 1882 г.). Приведенных свидетельств довольно, чтобы показать, что «Слово» не принадлежит св. Мефодию, что и в древнейших списках Псевдо-Мефодиева откровения нет приводимых раскольниками слов о троеперстии и что только в раскольнических списках встречается подобная вставка, но она, произведение и вымысел самих раскольников. Мы сказали, что могли, желая придти на помощь нашей миссии.

Епархиальный миссионер, протоиерей Дим. Александров