Глава 4. Каким образом существование Бога объясняет мир и Его порядок

Существующая физическая Вселенная состоит из бесчисленных частей материи различной величины. Наша Земля – одна из нескольких планет, движущихся вокруг Солнца, которое является небольшой звездой, большим огненным шаром. Эта звезда – одна из многих миллионов звезд в нашей галактике, в нашей группе звезд, Млечном Пути. Наша Вселенная принадлежит к локальному скоплению галактик, а астрономы могут наблюдать многие миллиарды подобных скоплений. Хотя Вселенная в значительной мере единообразна, она все же демонстрирует разнообразные локальные «уплотнения». Звезды и планеты имеют различные размеры, а планеты, подобные нашей, разномерны во всех отношениях – подобно тому, как имеют различный размер и форму камни на морском берегу.

В высшей степени удивительно, что вообще что-то существует. Конечно, самым естественным состоянием было бы: никакой Вселенной, никакого Бога, ничего. Но что-то есть, есть сущее. И это сущее очень разнообразно. Возможно, случайно и мог возникнуть какой-нибудь странный электрон. Но ведь существует столь много частиц! Не всему можно найти объяснение. Однако, как мы видели, весь процесс развития и всякое интеллектуальное исследование требует, чтобы постулировалось наименьшее число непреложных фактов. Если мы в состоянии объяснить многое во Вселенной посредством бытия какого-то существа, которое сохраняет их существование, то мы должны сделать это – даже если мы не можем объяснить существование этого простого существа.

Вещей не только очень много, но они при этом ведут себя совершенно одинаковым образом. Одни и те же законы природы управляют самыми удаленными галактиками, которые мы можем наблюдать посредством наших телескопов, установленных на Земле. И эти же самые законы управляют самыми первыми событиями во времени, какие мы только можем представить себе сегодня. Или, как я предпочитаю выражаться, всякий объект, сколь бы удаленным он ни был от нас в пространстве и времени, обладает такими способностями и предрасположенностями к реализации этих способностей, как и те электроны и протоны, из которых состоят наши собственные тела. Если у этого нет причины, то все это в высшей степени экстраординарное совпадение – слишком экстраординарное, чтобы рационально в него поверить. Однако наука не в состоянии объяснить, почему всякий объект обладает одними и теми же способностями и предрасположенностями. Она в состоянии объяснить, почему какой-то объект обладает какой-то способностью в силу обладания какой-то более широкой способностью (почему данный конкретный закон природы действует в силу действия более общего закона природы). Но едва ли наука может объяснить, почему всякий объект обладает теми наиболее общими способностями, которыми он обладает. Предположим, что три ньютоновских закона движения, а также его закон притяжения являются фундаментальными законами природы. Тогда всякий атом, всякий электрон и т. д. притягивает всякий другой объект во Вселенной с той же самой силой притяжения (т. е. той, которая изменяется в зависимости от квадрата расстояния между ними). Законы Ньютона не являются фундаментальными законами природы. Они очень точны, но не тотально точны. Они точны, только если тела, к которым они применяются, не слишком массивны и не движутся слишком быстро. В той мере, в какой законы Ньютона применимы, они применимы потому, что они следуют из законов общей теории относительности и квантовой теории. А возможно, эти последние являются следствием какой-то более общей теории – Великой Единой Теории. Но как бы мы ни рассуждали, во всех рассуждениях наблюдается один и тот же общий момент. Предположим, мы остановимся на Великой Единой Теории. Тогда всякий атом и всякий электрон во Вселенной обладают одними и теми же способностями и предрасположенностями – теми, что описывает Великая Единая Теория. И здесь мы, если позволяем себе заниматься научными теориями, останавливаемся. Именно таково, говорит материалист, положение вещей.

Но это как раз та остановка, на которой никакой рациональный исследователь не остановится. Если все монеты, найденные при каких-то археологических раскопках, имеют те же самые изображения, или если все документы, находящиеся в комнате, написаны одной рукой, то мы ищем объяснение в терминах общего источника. То, что кажется совпадением, требует объяснения.

Дело не только в том, что все материальные объекты обладают одними и теми же очень общими способностями и предрасположенностями (например, ведут себя в соответствии с Великой Единой Теорией). Они также распадаются на виды, представители которых ведут себя сходным, но более специфическим образом. Каждый электрон ведет себя как другой, поскольку отталкивает всякий другой с той же самой электрической силой. И более крупные объекты так же распадаются на виды. Одни дубы ведут себя как другие дубы, а одни тигры – как другие. И многие из тех моментов, которые являются общими для поведения всех материальных объектов и для объектов конкретных видов (причем почти всегда), достаточно просты, и потому легко устанавливаются людьми.

Могло так сложиться, что последние элементы, составляющие материю (электроны, протоны, фотоны и т. п. или то, из чего они состоят), ведут себя одними и теми же простыми способами, но, будучи сведены в материальные объекты среднего размера, начнут вести себя столь сложно, что, исходя из простого поверхностного изучения их поведения, люди никогда не смогут предсказать, что же произойдет. Возможно, однажды скалы начнут разрушаться, а на другой день – полетят по воздуху. В любом случае простое ненаучное наблюдение не подскажет нам даже приблизительно, что и когда произойдет. Но, к счастью, наш мир не таков.

В нашем мире существуют регулярности в поведении объектов среднего размера, которые нетрудно установить и использовать и без помощи науки. Эти регулярности наблюдаются постоянно и устанавливаются с высокой степенью точности. Тяжелые объекты падают на землю; люди и другие наземные животные нуждаются для жизни в воздухе; семена, посаженные в почву и получающие воду, вырастают в растения; хлеб питает людей, а трава – нет. Примеры можно продолжить. Есть, конечно, исключения: бывают случаи, когда тяжелые объекты не падают на землю (например, они настолько намагничены, что располагающийся под ними магнит отталкивает их). И только ученый способен точно предсказать, сколько времени понадобится объекту для падения, и только ученый может точно указать, сколько хлеба требуется человеку для нормальной жизнедеятельности. Очевидные повторяющиеся регулярности, которые люди легко устанавливают, – это регулярности, имеющие важные последствия с точки зрения того, выживем мы или погибнем (достаточно ли у нас пищи для того, чтобы выжить, избежать хищников и опасности); с точки зрения того, как мы заключаем сексуальные союзы; имеем детей; сохраняем тепло; передвигаемся и т. п. Наблюдая и понимая эти регулярности, люди могут затем использовать их для изменения мира вне нашего тела и изменения нашей жизни. Мы нуждаемся в истинных верованиях относительно результатов наших базисных действий, если мы хотим с их помощью воздействовать на мир. Однако мы в состоянии приобрести такие верования только в том случае, если объекты ведут себя упорядоченным, регулярным образом, достаточно простым, чтобы люди могли понять это. Видя, что хлеб питает, мы можем затем предпринять меры к тому, чтобы остаться живыми, потребляя хлеб. Наблюдая, что семена (включая зерна пшеницы), будучи посажены в землю и получая воду, вырастают в растения, мы можем затем предпринять усилия по выращиванию пшеницы и превращению ее в хлеб и т. п. Но, если бы материальные объекты вели себя совершенно неупорядоченно, мы бы никогда не были в состоянии сделать какой-либо выбор для контроля над миром или над своей жизнью. Поэтому, занимаясь поиском объяснения того, что все материальные объекты обладают одними и теми же простыми способностями и предрасположенностями, мы должны искать такое объяснение, которое объяснит, почему эти способности и предрасположенности таковы, каковы они есть, и почему вытекающие из них и с достаточной степенью точности устанавливаемые способности и предрасположенности материальных объектов среднего размера (в том числе важные для человеческой жизни) легко постигаются людьми. Ведь общей характеристикой всех материальных объектов является обладание теми способностями и предрасположенностями, которые позволяют людям их легко устанавливать.

Простая гипотеза теизма заставляет нас ожидать с достаточной степенью вероятности все те явления, которые я описал. Бог, будучи всемогущим, способен создать мир, упорядоченный в указанных моментах. И у него есть веское основание сделать такой выбор: мир, в котором есть человеческие личности, – это хороший мир. Они обладают опытом и мыслями, способны делать выбор, а их выбор может изменять их самих, других людей, неодушевленный мир. Бог, будучи совершенно благим, щедр. Он хочет делиться своим богатством. А обладающие телами человеческие личности в управляемой законами Вселенной представляют собой особый вид блага. Обладая телом, мы обладаем контролем над ограниченным сегментом материи, а если нам это угодно, мы можем исследовать, как функционирует мир и какие телесные действия будут иметь более отдаленные последствия. Мы в состоянии быстро узнать, когда могут упасть скалы, хищники – напасть, а растения – вырасти. Поэтому Бог позволяет нам причаститься к его творческому выбору. Мы в состоянии сделать выбор, имеющий жизненно важное значение для нас: как избежать падения скал, убежать от хищников, посеять злаки, чтобы иметь пищу. Мы в состоянии выбрать, строить ли нам дома и жить комфортно или удовлетвориться более примитивной жизнью. И мы в состоянии сделать выбор, имеющий жизненно важное значение для других: дать им пищу или позволить им умереть от голода.

Поскольку приближающиеся к точным наблюдаемые регулярности в поведении объектов среднего размера обусловлены более точными регулярностями в поведении их маломасштабных составляющих, то мы в состоянии, при желании, попытаться выяснить, каковы эти составляющие. Опираясь на такое знание, мы можем создавать инструменты, расширяющие наше знание и контроль над миром. Люди способны открыть законы динамики и химические законы и создать автомобили и самолеты или – бомбы и орудия. Таким образом, мы способны расширить сферу своего контроля за пределы контроля над своим телом и нашей ближайшей средой, доведя его до гораздо более объемного контроля над миром. Телесное существование в упорядоченном мире предоставляет возможность не только быстро постичь регулярности, полезные для выживания, но и создать науку и технологию – открыть совместными многолетними усилиями глубинные законы, которые можно использовать для преобразования мира в желательных для нас формах. Нам предоставлена возможность сделать выбор в пользу постижения мира и расширения контроля над ним и того, как расширять этот контроль. Подобно доброму родителю, щедрый Бог имеет основание не навязывать нам определенную фиксированную меру знания и контроля и предоставить нам возможность расширять свое знание и контроль.

Именно потому, что людям предоставляются такие возможности, у Бога есть основание сотворить мир с теми естественными законами, которые мы обнаруживаем. Конечно, у Бога есть основание сделать и многие другие вещи, и я бы не решился твердо сказать, что можно быть уверенным в том, что он создает только подобный нашему мир. Очевидно, однако, что существует высокая вероятность того, что Бог создаст подобный нашему мир. Пригодность мира в качестве сферы обитания и самопроявления для людей не является единственным основанием для Бога создавать упорядоченный мир. Высшие животные также обладают сознанием, учатся и планируют – ведь предсказуемость вещей в их наиболее легко постижимых аспектах дает им такую возможность. Помимо всего этого, упорядоченный мир – прекрасный мир. Красота заключена в образцах порядка. Тотальный хаос безобразен. Движения звезд в соответствии с регулярными законами -прекрасный танец. Люди средневековья полагали, что планеты несомы сферами, и их регулярные движения издают «музыку сфер», красоту которой люди обычно не замечают, хотя это одно из самых прекрасных явлений. У Бога есть основание создать упорядоченный мир, так как красота – это благо. На мой взгляд, это не зависит от того, видит ли кто-либо когда-либо эту красоту. Но это тем более так, если ее когда-либо созерцал хотя бы один человек.

Аргументация в пользу бытия Бога на основе факта существования мира и его упорядоченности является философской кодификацией естественной и разумной реакции на упорядоченный мир, которая глубоко укоренена в сознании человека. Люди рассматривают понятность мира как свидетельство в пользу существования разумного и понимающего творца. Пророк Иеремия жил в эпоху, когда существование творящего бога какого-либо рода считалось чем-то само собой разумеющимся. Обсуждаться могла только мера его благости, знания и могущества. Иеремия утверждал, исходя из порядка мира, что это могучий и надежный Бог, что это Бог, каким я его описал в главе 1. Иеремия говорил о могуществе творца, указывая на масштаб творения. «Как неисчислимо небесное воинство и неизмерим песок морской» (Иер.33:22). Он утверждал, что упорядоченное поведение творения свидетельствует о надежности творца; говорил о «завете... о дне и ночи», вследствие которого день и ночь приходят в свое время; говорил об «уставах неба и земли» (Иер.33:20, 25).

Упорядоченное поведение материальных тел, которое Фома Аквинский описывает как предрасположенность двигаться к определенной цели (например, падающее тело стремится к земле, воздух выходит на поверхность воды), служит основой пятого из «пяти путей» доказательства бытия Бога у Фомы Аквинского.

Пятый путь опирается на управляемость вещей. Мы видим, что некоторые вещи, у которых отсутствует сознание, а именно природные тела, действуют так, чтобы достичь цели. Это явствует из того, что они всегда или очень часто действуют одним и тем же способом и достигают наилучшего результата. Отсюда очевидно, что к цели они приходят не случайно, а намеренно. А вещи, не имеющие сознания, не стремятся к цели, если их не направляет тот, кто обладает сознанием и разумом, подобно тому, как стрелу направляет лучник. Есть поэтому кто-то наделенный разумом, кто направляет все в природе к цели, и мы называем его «Богом» (Summa Theologiae V. I, q. II, a. III) .

Аргументация, утверждающая бытие Бога исходя из существования и поведения материальных объектов, которые он сохраняет посредством общих для всех способностей и предрасположенностей, – эта аргументация в полной мере соответствует критериям, указанным в главе 2. Гипотеза теизма – очень простая гипотеза, заставляющая нас ожидать известные наблюдаемые явления в тех случаях, когда этого не может сделать никакая другая гипотеза. В соответствии с материалистической гипотезой тот факт, что материальные объекты обладают одинаковыми способностями и предрасположенностями, является просто совпадением, а не просто тем простейшим моментом, который не нуждается в объяснении. Поскольку теизм хорошо соответствует указанным критериям, то существование и регулярное поведение материальных объектов служат убедительным свидетельством в пользу существования Бога.

Упорядоченность природы, как регулярное поведение объектов во времени, зафиксированная в законах природы, не является единственным проявлением упорядоченности естественного мира. Существует еще и чудесное устройство человеческих тел и тел животных. Они подобны очень и очень сложным машинам. Они обладают тонкими органами чувств, восприимчивыми к очень многим аспектам среды. Эти тела делают возможными для нас истинные верования относительно окружающего нас мира. Мы узнаем, где находятся те или иные объекты вокруг нас, где находятся друзья и где враги, где пища, а где отрава – и все это благодаря нашим глазам и нашим ушам, превращающим световые лучи и звуковые волны в нервные импульсы. Используя возникающие на основе этого верования, мы можем двигаться, можем двигать руками, шевелить ртом, взбираться на скалы, удерживаться там и разговаривать. Все это базисные действия, которые позволяют нам достигать самых различных целей (включая и те, что нужны для выживания). Сложная и тонкая организация животных и человеческих тел, делающая их эффективным средством приобретать знание и осуществлять действия, поражала анатомов и натуралистов в восемнадцатом столетии еще больше, чем в предыдущие столетия (отчасти потому, что изобретение микроскопа в конце семнадцатого столетия дало возможность им увидеть, какой сложной была организация этих тел).

Очень многие авторы восемнадцатого столетия утверждали, что нет оснований предполагать, что случай мог создать такую чудесную организацию, в то время как у Бога есть возможность и веские основания создать ее. Речь идет о благе (к чему я привлек ваше внимание выше) существования обладающих телом животных и людей. Поэтому существование животных и людей, как аргументировали эти авторы, является надежным свидетельством в пользу бытия Бога. Я считаю, что такой аргумент (каким он был представлен) правилен, если судить по критериям, указанным в главе 2. У Бога есть основание для творения обладающих телом людей и животных и потому – основание для создания человеческих и животных тел. Обладая таким телом, мы способны сделать выбор в пользу расширения своего знания и контроля над миром (если это упорядоченный мир). Бог в состоянии создать такие чела. То, что он поступает так, является простой гипотезой, как мы видели в главе 3. Есть поэтому веское основание полагать, что Бог – создатель человеческих и животных тел. Их существование является еще одним свидетельством (в дополнение к тем, что следуют из существования Вселенной и ее подчиненности естественным законам), подтверждающим бытие Бога.

Наилучшим образом такое доказательство представлено Уильямом Пейли в его труде «Естественная теология» (1806), начинающемся со знаменитого отрывка:

Пересекая луг, я, предположим, ударился ногой о камень, и, если бы меня спросили, как этот камень оказался там, я, наверное, ответил бы, что, насколько мне известно, он всегда там лежал. И было бы нелегко показать абсурдность такого ответа. Но, предположим, я нашел на земле часы, и, если бы потребовалось узнать, как часы оказались в этом месте, мне вряд ли бы пришло на ум дать такой же ответ, как и в предыдущем случае – мол, насколько мне известно, часы скорее всего всегда были там. Почему же такой ответ не подходит к случаю с часами так же, как к случаю с камнем? Почему он во втором случае не приемлем, как приемлем в первом? По той единственной причине, что когда мы начинаем изучать часы, то видим (чего мы не могли видеть в камне), что составные части часов изготовлены и собраны воедино для определенной цели, т. е. они созданы и приспособлены так, чтобы производить движение, а это движение отрегулировано так, чтобы показывать, который сейчас час. Если бы различные части часов были созданы иначе и были бы иного размера или размещены иным образом или в другом порядке, то не было бы вообще никакого движения в механизме часов или не было бы такого движения, которое соответствовало бы той пользе, которую сейчас приносит это движение... Вывод, мы думаем, неизбежно таков, что у часов был создатель: в какое-то время и в каком-то месте должен был существовать мастер или мастера, создавшие их для той цели, которой они соответствуют; мастер или мастера, которые знали устройство часов и продумали, как их использовать.

Остальная часть книги Пейли показывает, насколько хорошо во всех своих сложных деталях устроены животные и люди, и потому заключает, что их создателем должен был быть Бог. Такая аналогия между животными и сложными машинами представляется мне правильной, а заключение на ее основе – оправданным.

Доказательство не дает, однако, оснований считать, что Бог сотворил людей и животных каким-то базисным актом в какой-то определенный день в истории, а не посредством постепенного процесса. И, как мы сейчас знаем, люди и животные действительно появились посредством постепенного процесса эволюции из некоей первоначальной материи, которая образовалась, когда Земля остыла около 4 млрд. лет тому назад. В этом процессе ключевую роль играл естественный отбор. «Происхождение видов» Дарвина (1859) показало нам основные черты этой истории, и с тех пор биологи дополняют ее деталями. Ясное и простое изложение современных воззрений, содержащееся в работе Ричарда Докинса «Слепой часовщик», пользуется заслуженной популярностью.

Поскольку эта история хорошо известна, я резюмирую ее очень кратко. Молекулы первоначальной материи благодаря случаю сложились в очень простую форму жизни, которая воспроизводила себя. Она давала потомство, очень похожее на себя, но каждый раз немного отличавшееся в силу случайности. Вследствие таких различий некоторые из потомков были лучше приспособлены для выживания и поэтому выживали. Другие не были хорошо оснащены для выживания и не выживали. Следующие поколения потомства являли в среднем характеристики своих родителей, но при этом демонстрировали и различные небольшие отличия от них. Чем в большей степени та или иная характеристика давала преимущество в борьбе за выживание, тем в большей степени эволюция благоприятствовала ее развитию. При прочих равных обстоятельствах сложность организации была характеристикой, благоприятствовавшей выживанию, и поэтому стали появляться более сложные организмы. Воспроизводство половым путем было свойством, дававшим преимущество сложным организмам, и постепенно эволюционно появились мужские и женские организмы, какими мы их знаем сегодня. Какое бы свойство того или иного животного мы ни взяли, можно рассказать историю о том, каким образом это животное приобрело данное свойство. Это было одно из многих свойств, являвшихся небольшими вариациями свойств родителей, которое давало преимущество в борьбе за выживание в сопоставлении с другими свойствами.

Когда-то жирафы имели шею таких же размеров, как и другие животные со схожим размером тела. По воле случая некоторые пары жирафов произвели потомство с более длинными, чем обычно, шеями. Эти потомки с более длинными шеями могли легче, чем другие, доставать пищу (например, листья на вершинах деревьев), поэтому они процветали и большее количество из них выжило и имело потомство, чем те, у кого были более короткие шеи. Потомки жирафов с более длинными шеями имели шеи в среднем таких же размеров, как и у их родителей, но у некоторых из них шеи были еще длиннее, а у других – чуть короче. Преимущество получали те, у кого они были еще длиннее, и потому средняя шея в популяции стала длиннее. Однако жирафы с очень длинными шеями оказывались менее способными убежать от хищников, поскольку они не могли вырваться из леса или оказались менее способными убежать достаточно быстро, когда их преследовали львы. В результате длина шеи у жирафов стала оптимального размера – достаточно длинной для того, чтобы они могли доставать листья, но не настолько длинной, чтобы сделать невозможным бегство от хищников. Таково или примерно таково объяснение того, почему у жирафа именно такой длины шея. И подобную историю можно рассказать в связи со всякой характеристикой животных и людей. Небольшая чувствительность к свету давала определенное преимущество многим животным во многих средах в борьбе за выживание. Еще чуть большая чувствительность давала больше преимущества, и потому появился глаз. Но самое большое преимущество давало сложное устройство нервной системы, поддерживающей ряд органов чувств и телесных движений. Вот почему мы сегодня наблюдаем столь сложно организованных животных и людей.

Итак, вкратце дарвиновское объяснение, почему сегодня существуют сложные животные и человеческие тела, состоит в следующем. В свое время на Земле были определенные химические вещества, и при наличии законов эволюции (например, закона воспроизводства с небольшими изменениями) становилось вероятным возникновение сложных организмов. Такое объяснение существования сложных организмов, разумеется, является правильным объяснением, но это не последнее объяснение данного факта. Для последнего объяснения нам нужно объяснение на высшем уровне того, почему действовали именно эти законы, а не какие-либо другие. Законы эволюции являются, несомненно, следствием законов химии, управляющих органической материей, из которой состоят животные. А законы химии действуют потому, что действуют фундаментальные законы физики. Но почему действуют именно эти фундаментальные законы физики, а не какие-либо другие? Если бы из законов физики не следовало, что определенное химическое образование породит жизнь или что будут случайные вариации характеристик родителей в потомках и т. д., то не было бы эволюции посредством естественного отбора. Так что, даже если дано, что есть законы природы (т. е. материальные объекты обладают одними и теми же способностями и предрасположенностями), то почему эти законы таковы? Материалист утверждает, что этому нет объяснения. Теист утверждает, что у Бога есть основание создать именно такие законы, поскольку эти законы имеют следствием то, что в конечном счете эволюционно появятся животные и люди.

Даже если законы физики таковы, что кладут начало законам эволюции сложных организмов из определенного состояния первоначальной материи, то животные и люди появятся эволюционным путем только в том случае, если есть первоначальная материя нужного химического состава. Некоторые виды первоначальной материи с химическим составом, отличающимся оттого, с которого в действительности все начиналось на Земле, так же привели бы к появлению животных при наличии данных законов физики. Однако большинство видов первоначальной материи из химических элементов, состоящих из по-иному сочетающихся фундаментальных частиц, не породили бы животных. Так почему же был именно такой вид первоначальной материи? Мы можем проследить историю мира еще дальше вглубь. А указанный вид первоначальной материи существовал потому, что Земля сформировалась так, как она сформировалась. А Земля сформировалась так потому, что галактика сформировалась так, как она сформировалась и т. д. пока мы не придем к Большому Взрыву, взрыву, происшедшему 15 млрд. лет тому назад, с которого, вероятно, началась Вселенная. В последнее время ученые обратили внимание на то обстоятельство, что Вселенная «тонко налажена». Материя-энергия в момент Большого Взрыва должна была обладать определенной плотностью и определенной скоростью разбегания для того, чтобы произвести жизнь. Увеличение или уменьшение на одну миллионную часть указанных показателей имело бы следствием то, что во Вселенной не было бы эволюции жизни. К примеру, если бы Большой Взрыв привел к тому, что образования материи-энергии разбегались друг от друга немного быстрее, то ни на Земле, ни где-либо еще во Вселенной не сформировались бы ни галактики, ни звезды, ни какая-либо среда, пригодная для жизни. Если бы разбегание по краям было бы более медленным, Вселенная коллапсировала до того, как сформировалась бы жизнь. Если есть какое-то последнее научное объяснение, то оно должно было бы взять в качестве непреложного факта то, что Вселенная началась в таком состоянии и обладала такими законами природы, что оказалась возможной эволюция жизни, причем незначительное отличие в начальных условиях сделало бы невозможным появление жизни где бы то ни было.

Возможно, конечно, что Вселенная не началась с Большого Взрыва, а существовала всегда. Но даже если так, то все равно материя должна была обладать определенными общими характеристиками, чтобы когда-нибудь наступило такое состояние Вселенной, которое было пригодно для создания животных и людей. Требовалось бы, например, чтобы было достаточно материи, но не слишком много ее для того, чтобы в какое-то время образовались химические субстанции – требовалось много элементарных частиц, но с большими пространствами между ними. И только наличие определенного набора законов могло сделать возможным появление животных и людей. Научные исследования недавнего времени, выявившие «тонкую наладку Вселенной», привлекли внимание к следующему факту (независимо от того, имела ли Вселенная начало или нет). Если в ней действовали те же самые законы, что действуют и сейчас (т. е. закон притяжения и законы трех прочих сил, которые проанализировали физики: электромагнетизм, сильная ядерная сила и слабая ядерная сила), то константы этих законов должны были бы располагаться в узком диапазоне для того, чтобы когда-нибудь где-нибудь во Вселенной появилась жизнь. И вновь материалист должен будет оставить в качестве последнего непреложного факта то обстоятельство, что вечно существующая Вселенная и ее законы изначально обладали этими характеристиками. В то же самое время теист обладает простым последним объяснением того, почему вещи таковы, каковы они есть. Оно вытекает из его базисной гипотезы, которая, кроме того, позволяет ожидать и другие явления, которые мы описывали.

Правда, Бог мог сотворить людей и без длительного процесса эволюции. Но если мы предполагаем, что единственное основание для Бога творить что-либо – творить это что-либо для людей, то такое предположение есть на деле возражение против теистической гипотезы. Повторю свою ранее высказанную мысль: у Бога есть также основание создавать животных. Животные являются сознательными существами, которые наслаждаются жизнью и совершают намеренные действия, даже если они и не выбирают свободно при этом, какие действия совершать. Конечно, у Бога есть основание дать жизнь слонам и жирафам, тиграм и улиткам. В любом случае красота эволюции неодушевленного мира начиная с Большого Взрыва (или от вечности) была достаточным основанием для ее создания, даже если бы Бог был бы единственной личностью, созерцавшей эту красоту. Но он не был единственным. Мы сами сейчас способны восхищаться все более и более ранними стадиями космической эволюции благодаря нашим телескопам. Бог рисует широкими мазками, и используя большой набор красок, и ему нет нужды скупиться на краску, которой он рисует прекрасную Вселенную.

Дарвин показал, что Вселенная – это машина для производства животных и людей. Но неправомерно преувеличивать значение этих моментов так, как это делает Ричард Докинс: «наше собственное существование когда-то представляло величайшую из всех тайн, но... это уже больше не тайна... Дарвин и Уоллес раскрыли ее»⁴ . Это неправомерно потому, что игнорируется интересный вопрос о том, имеет ли дальнейшее объяснение само существование и действие этой машины, имеют ли дальнейшее объяснение те самые факторы, которые использовали Дарвин и Уоллес для объяснения нашего собственного существования. Я утверждал, что принципы рационального исследования предполагают, что имеют. Дарвин дал правильное объяснение существованию животных и людей, но, как я думаю, не последнее объяснение. Часы могли быть сделаны с помощью каких-то неразумных отверток (или даже неразумной машины по изготовлению часов), но их направлял очень разумный и обладающий ясным видением часовщик.

Стивен Хокинг высказал предположение, что Вселенная не является бесконечно старой, но у нее тем не менее не было начала и потому не было нужды в каком-то определенном начальном состоянии для того, чтобы появились животные и люди. Он предполагает, как и Эйнштейн, что пространство замкнуто, оно конечно, но не имеет границы. Трехмерное пространство подобно двумерной поверхности шара. Если вы двигаетесь в каком угодно направлении по поверхности шара, вы вернетесь к своей исходной точке с противоположной стороны. Возможно, что трехмерное пространство действительно таково, хотя по этому вопросу и нет согласия среди ученых. Однако Хокинг высказывает парадоксальное предположение, что это же верно и применительно ко времени⁵. Время замкнуто, потому что оно циклично – если вы проживете достаточно долго в будущем после 1995 г., то обнаружите, что движетесь из 1994 г. в 1995 г. (выглядя и чувствуя себя точно так же, как сейчас). Хокинг утверждает, что «реальная» проверка его предположения будет состоять в том, сможет ли его теория, содержащая такое предположение, сделать «предсказания, согласующиеся с наблюдениями».

Но это не единственное испытание, которое должно выдержать его предположение. Как я отметил в главе 2, теория, которая приводит к противоречию, не может быть истинной, сколь бы успешной ни была она в предсказаниях. А «предположение», что время циклично, ведет, на мой взгляд, к противоречию. Из него следует, что «завтра» есть и до, и после «сегодня» (потому что если вы проживете достаточно долго после «завтра», то обнаружите себя в «сегодня»). Это в свою очередь означает, что я сегодня создаю завтрашние события, которые в свою очередь посредством длинной причинной цепи обусловливают мое существование сегодня. Однако возможно, во всяком случае, логически (неважно, возможно ли это практически), что я мог бы сделать свободный выбор, отличающийся от того, что я делаю сегодня. И в этом случае я мог бы сделать выбор и поступить сегодня так, что мои родители не могли бы появиться на свет и потому я бы никогда не существовал – это противоречие. Циклическое время допускает возможность такого моего действия, которое может послужить причиной моего недействия. А поскольку это невозможно, то невозможно циклическое время. Говоря это, я не имею желания оспаривать правильность уравнений Хокинга, являющихся частью теории, предсказывающей наблюдения. Но я хочу оспорить словесную интерпретацию, которую Хокинг дает этим уравнениям.

То, как Хокинг использует свое «предположение», явствует из следующего отрывка:

Из представления о том, что пространство и время образуют замкнутую поверхность, вытекают также очень важные следствия относительно роли Бога в жизни Вселенной. В связи с успехами, достигнутыми научными теориями в описании событий, большинство ученых пришли к убеждению, что Бог позволяет Вселенной развиваться в соответствии с определенной системой законов и не вмешивается в ее развитие, не нарушает эти законы. Но законы ничего не говорят нам о том, как выглядела Вселенная, когда она только возникла – завести часы и выбрать начало все-таки могло быть делом Бога. Пока мы считаем, что у Вселенной было начало, мы можем думать, что у нее был Создатель. Если же Вселенная действительно полностью замкнута и не имеет ни границ, ни краев, то тогда у нее не должно быть ни начала, ни конца: она просто есть, и все. Остается ли тогда место для Создателя?⁶

Ответ теиста на этот отрывок двоякий. Во-первых, совершенно очевидно, что независимо от того, вмешивается ли Бог когда-либо в дела Вселенной с тем, чтобы нарушать ее законы, или нет, он в состоянии делать это. И продолжающееся действие этих законов проистекает из его сохранения их, из его выбора не нарушать их. И, во-вторых, если у Вселенной было начало, то именно Бог так или иначе положил ей начало. Если у Вселенной не было начала, то единственным альтернативным утверждением будет утверждение о ее вечности. В этом случае можно считать, что Бог сохраняет ее бытие в каждое мгновение с теми законами, которые есть.

Именно благодаря его выбору, совершаемому в каждое мгновение, Вселенная существует в это мгновение, а законы природы таковы, каковы они есть. Основания для того, чтобы считать такой теистический ответ Хокингу не просто возможным, но истинным, излагаются в данной книге.

Возражение может принять форму того, что известно как антропный принцип. Если бы Вселенная не являла тот порядок, который я описал (простые законы, воздействующие на материю так, что процесс эволюции приводит к появлению животных и людей), то просто не было бы живых людей, способных прокомментировать этот факт. (Если бы не было законов природы, то не было бы упорядоченно функционирующих организмов, и потому не было бы никаких людей). Нет поэтому ничего удивительного в том факте, что мы обнаруживаем порядок – возможно, и нельзя найти ничего другого. (Такое заключение очевидно является слишком сильным. Необходимо должен существовать порядок в наших телах и вокруг них для того, чтобы мы существовали и мыслили. Но вне Земли мог бы существовать хаос – до тех пор, пока бы этот хаос не начал затрагивать Землю. В мире гораздо больше порядка, чем необходимо для существования людей. Поэтому могли бы быть люди, способные прокомментировать указанный факт, даже если бы мир был гораздо менее упорядоченным местом, чем он есть).

Но даже если оставить в стороне это незначительное замечание, то все равно аргумент терпит полную неудачу по причине, которую лучше всего выразить посредством аналогии. Предположим, что какой-то сумасшедший похищает кого-нибудь и запирает его в комнате с машиной, тасующей карты. Машина тасует одновременно десять колод карт, затем вытаскивает по карте из каждой колоды и демонстрирует одновременно десять карт. Похититель говорит своей жертве, что он сейчас запустит машину и она покажет первый набор карт, но если этот набор не будет состоять из одних только тузов, то машина мгновенно произведет взрыв, который убьет жертву, и жертва не успеет увидеть, какие карты машина вытащила. Затем машина запускается, и, к удивлению и облегчению жертвы, машина демонстрирует тузы, вытащенные из каждой колоды. Жертва полагает, что этот экстраординарный факт нуждается в объяснении в том плане, что машину определенным образом сориентировали. Однако вновь появившийся похититель ставит под сомнение такое предположение. «Нет ничего удивительного, – говорит он, – в том, что машина вытаскивает только тузы. Ничего другого вы бы не увидели. Вас бы вообще уже не было бы, если бы были вытащены какие-то другие карты». Но, конечно же, права жертва, Действительно, есть нужда объяснить такое экстраординарное явление, как вытаскивание десяти тузов. Такой своеобразный порядок, являющийся необходимым условием того, что вытащенный набор вообще может быть виден, делает видимое не менее экстраординарным и потому также нуждающимся в объяснении. Отправным пунктом для теиста является не то обстоятельство, что мы воспринимаем скорее порядок, чем беспорядок, а то, что есть порядок, а не беспорядок. Возможно, только благодаря наличию порядка мы способны знать сущее, но это не делает сущее менее экстраординарным и нуждающимся в объяснении. Действительно, каждый набор карт, как и всякая организация материи, в равной мере априорно невероятны – только случай определяет, что именно вытаскивается и организуется. Но если вещи организует какая-то личность, то у нее есть основания создавать какую-то одну организацию, а не другие (десять тузов; мир, налаженный таким образом, чтобы производить животных и людей). И если мы обнаруживаем такую организацию, то есть основание полагать, что ее создала какая-то личность.

Другой возражающий может отстаивать то, что называется теорией многих миров. Он может утверждать, что если есть триллионы и триллионы вселенных, демонстрирующих в совокупности все возможные виды порядка и беспорядка, то неизбежно, что среди них есть какая-то одна, управляемая простыми понятными законами, которые порождают животных и людей. С этим можно согласиться. Однако нет оснований предполагать, что есть какие-либо вселенные, кроме нашей. (Под «нашей вселенной» я понимаю все звезды и другие небесные тела, которые располагаются в определенном направлении на определенном расстоянии, сколь угодно большом, от нас. Это все то, что мы можем видеть в ночном небе, и все то, что слишком мало, чтобы быть видимым, а также все, что дальше этого). Всякий известный нам объект является наблюдаемым компонентом нашей Вселенной или объектом, постулируемым для объяснения таких объектов. Постулирование существования триллионов и триллионов иных вселенных, а не одного Бога, с целью объяснить упорядоченность нашей Вселенной, представляется верхом иррациональности.

Итак, есть наша Вселенная. Она характеризуется всеобъемлющим и всепроникающим временным порядком, соответствием природы формуле, которая отражена в научных законах, сформулированных людьми. Она началась таким образом (или вечно характеризуется такими свойствами), что возникла эволюция, приведшая к появлению животных и людей. Эти явления очевидно «слишком значимые», чтобы наука могла их объяснить. Перед ними наука останавливается. Они образуют обрамление самой науки. Я утверждал, что не рационально считать, что процесс объяснения должен останавливается там, где останавливается наука, и потому нам следует искать личностное объяснение существования Вселенной, ее соответствия закону, а также эволюционного потенциала Вселенной. Теизм предлагает именно такое объяснение. Это дает веские основания считать, что он истинен – в согласии с критериями, изложенными мною в главе 2. Обратите внимание, что я не постулирую существование «Бога зазоров», Бога, призванного объяснить то, что наука еще не объяснила. Я постулирую бытие Бога для объяснения того, что объясняет наука. Я не отрицаю объяснений науки, я постулирую бытие Бога для объяснения того, почему наука в состоянии предлагать объяснения. Сам успех науки в демонстрации того, насколько глубинно упорядочен естественный мир, дает весомые основания считать, что у самого этого порядка есть еще более фундаментальная причина.