Глава 3. Простота Бога

Неодушевленные и личностные виды причинности взаимодействуют. В некоторых случаях один вид причинности объясняет существование и действие факторов, связанных с другим видом причинности. Физическая наука объясняет, почему шар, брошенный с башни высотой в 64 фута, достигает земли за две секунды. Но нам может понадобиться личностное объяснение того, почему шар вообще оказался брошенным. Может быть, его бросил Галилей для того, чтобы проверить закон притяжения. Очевидно также, что на человеческие способности, верования и цели оказывают причинное воздействие неодушевленные факторы. Мои верования могут оказаться обусловленными воздействием световых лучей на мои глаза, а звуковых волн – на мои уши. Процесс оформления верований не включает воздействие световых лучей с целью послужить причиной моих верований. Тем не менее, этот процесс может быть проанализирован, по меньшей мере, частично, в терминах способностей и предрасположенностей неодушевленных объектов. Сходным образом мои базисные способности телесного движения обусловлены, по меньшей мере, частично, состоянием моих нервов и мозга. Я в состоянии двинуть рукой только в том случае, если мой мозг, нервы, мускулы и т. п. находятся в определенном состоянии. Такое требуемое состояние служит частичной причиной моей способности двинуть рукой. Тот способ, каким я намеренно двигаю рукой, включает (ненамеренное) приведение мозга в определенное состояние, которое, в свою очередь, служит причиной движения руки. Кроме того, мои цели формируются под влиянием желаний, имеющих истоком состояние моего тела – например, моего желания есть вследствие пустоты желудка. (Мои воззрения на цели, как я указал выше, заключаются в том, что подобные влияния носят частичный характер. У личности есть способность сопротивляться подобным влияниям). Неодушевленные и личностные виды причинности взаимодействуют. Неодушевленные факторы способствуют формированию нашего выбора, наш выбор способствует формированию неодушевленного мира.

Поиск человеком объяснений неизбежно и правомерно ведет к поиску последнего объяснения для всего наблюдаемого – такого объекта или объектов, от которого (или которых) зависят существование и свойства всего остального. Не для всего есть объяснение. А может быть объяснено посредством В, а В – С, но в конце есть объект или многие объекты с такими-то и такими-то свойствами, от которого (или которых) зависят все остальные объекты. Мы должны будем признать что-то в качестве последнего объяснения. Великий метафизический вопрос – каким является это последнее объяснение? Представляются возможными три таких последних объяснения. Одно из них – материализм. Под материализмом я понимаю воззрение, в соответствии с которым существование и действие всех факторов, сопричастных личностному объяснению, имеют исчерпывающее неодушевленное объяснение. Это не экстремистское, но, на мой взгляд, ложное воззрение, в соответствии с которым личности, их верования, цели и т. п. – всего лишь материальные объекты и их физические состояния. Такое воззрение кажется очевидно ложным. Чье-либо желание завоевать мир и возбуждение какого-либо нерва в мозгу – это не одно и то же событие. Перечень событий в мире, который включал бы только события последнего рода (нервное возбуждение), но не учитывал бы события первого (желание завоевать мир), очень многое упускал бы. Марсианин, который узнал бы все о моем мозге, тем не менее, хотел бы знать, есть ли у меня какие-то цели или я просто неодушевленный робот. (Я подробнее остановлюсь на этом вопросе в главе 5). Здесь я имею в виду под материализмом воззрение, в соответствии с которым личностные и ментальные явления полностью обусловлены физическими явлениями, хотя и отличаются от физических. Это утверждение о том, что существование личностей, наличие у них целей, способностей и верований имеет полное неодушевленное объяснение (в терминах способностей и предрасположенностей таких материальных объектов, как нервные клетки).

Альтернативой материализму является смешанная теория – теория, в соответствии с которой существование и действие факторов, сопричастных личностному объяснению, не может быть полностью объяснено в терминах неодушевленных факторов. И наоборот, существование и действие факторов, сопричастных личностному объяснению, не может быть полностью объяснено в личностных терминах. Назовем эту теорию «гуманизм» .

Третья возможность заключается в том, что существование и действие факторов, сопричастных личностному объяснению, могут получать объяснение в личностных терминах, причем личности включают не только людей, но и личностное существо совершенно иного рода – Бога. Таково утверждение теизма, воззрения, в соответствии с которым есть Бог. Согласно этому воззрению, как мы видели в главе 1, Бог в каждое мгновение сохраняет существование материальных объектов нашей Вселенной с их способностями и предрасположенностями. Он воздействует на мир, как мы воздействуем на свои тела. Однако в отличие от нас он не зависит от какого-либо тела в своей способности действовать. И поэтому, хотя и верно, что металл расширяется при нагревании и что он обладает способностью расширяться и предрасположенностью реализовывать эту способность при нагревании, – все же металл существует только потому, что Бог сохраняет его, и он обладает способностью расширяться и предрасположенностью реализовывать эту способность при нагревании потому, что личностный Бог в силу своих базисных способностей одновременно сохраняет такую способность и такую предрасположенность металла. Бог, таким образом, сохраняет действие законов природы. А сохраняя существование материальных объектов нашей Вселенной, он сохраняет действие закона сохранения материи. Если у Вселенной было начало, то Бог тогда и сотворил первые материальные объекты. Бог, таким образом, является, как утверждает теизм, причиной существования людей и сохраняет их существование в каждое мгновение. Он причина того, что у людей есть и сохраняются их способности и верования. Он это делает отчасти посредством поддержания в генах способности производить человеческие существа, а в молекулах, образующих мозг, – возможности поддерживать человеческие способности и верования. Бог также позволяет людям формировать те цели, что у них есть, но не навязывает им какого-либо выбора.

Указанные три соперничающих претендента на роль последнего объяснения всех наблюдаемых явлений должны оцениваться посредством тех четырех критериев оценки объяснений, которые анализировались в главе 2. При рассмотрении объяснений для всех наблюдаемых явлений очевидно выпадает критерий 3. Когда мы стремимся объяснить все наблюдаемое, то нет никаких смежных областей, с которыми должна согласовываться наша теория. Поэтому применение четырех критериев сводится к следующему. Та теория последнего объяснения наиболее близка к истинной, которая является самой простой теорией, предсказывающей наблюдаемые явления, которые мы бы иначе не ожидали обнаружить. Тезис данной книги заключается в том, что теизм дает самое простое объяснение всех явлений. Материализм не является, как я покажу в дальнейшем, простой гипотезой. Кроме того, есть ряд явлений, которые он вряд ли когда-нибудь будет в состоянии объяснить. А гуманизм – еще менее простая гипотеза, чем материализм. Как мы увидим в свое время, огромная сложность материализма проистекает из следующего. Он постулирует последнее объяснение вещей, ведущих себя так, как они ведут себя в настоящее время, через способности и предрасположенности огромного (возможно, бесконечного) числа материальных объектов. Каждый из них состоит из атомов, а атомы – из элементарных частиц, таких как электроны и протоны. А они, в свою очередь, состоят из кварков, и, насколько нам известно, кварки состоят из субкварков. Эти материальные объекты относятся к определенным видам, они все обладают совершенно одинаковыми способностями и предрасположенностями. Все куски меди, как мы отметили, обладают совершенно одинаковыми способностями расширяться, растворяться и проводить электричество, а также предрасположенностями реализовывать эти способности при одинаковых условиях. Для каждого события последнее объяснение того, почему оно произошло, следует искать в способностях и предрасположенностях конкретных объектов, вовлеченных в данное событие. Последнее объяснение того, почему данный камень долетел до земли за две секунды, содержится в способностях и предрасположенностях этого камня и земли (как это кодифицировано в законах Ньютона или каких-то законах, объясняющих законы Ньютона). И последнее объяснение того, что данный кусок меди расширяется при нагревании, заключено в способностях и предрасположенностях данного куска меди. Согласно материализму, последнее объяснение – это бесчисленное количество различных конечных инстанций, причем многие из этих конечных инстанций (согласно материализму, случайно) обладают точно такими же способностями и предрасположенностями.

Всякое последнее неодушевленное объяснение вещей должно опираться на сохраняющиеся способности и предрасположенности объектов. Что бы ни произошло в самом начале, вещи сейчас таковы, каковы они есть, в силу того, что электроны, куски меди и все прочие материальные объекты обладают в двадцатом столетии теми же самыми способностями, что и в девятнадцатом. Нынешние способности объектов, возможно, обусловлены какой-нибудь прошлой причиной, но их нынешнее сохраняющееся существование является, в соответствии с материалистической гипотезой, последним непреложным фактом. Мои родители, возможно, явились причиной начала моего существования, но мое сохраняющееся существование не имеет никакого отношения к их прошлому деянию. Я продолжаю существовать в силу себя самого, моих собственных способностей. Таким образом, сложность материализма нельзя устранить ссылкой на то, что Вселенная начала существовать вследствие какого-то «сингулярного» события в прошлом. Материализм остается очень сложной гипотезой, поскольку постулирует, что исчерпывающие причины того, что вещи сейчас таковы, каковы они есть, заключены в бесчисленных отдельных объектах (по совпадению, все они обладают одними и теми же способностями).

И, конечно, гуманизм является еще более сложной гипотезой, поскольку постулирует, что объяснение заканчивается не просто на бесчисленных отдельных материальных объектах, а на очень многих личностях, их способностях и целях, каждая из которых (в той мере, в какой речь идет об их нынешнем существовании) просто является непреложным фактом.

Теизм, как я буду утверждать, выглядит гораздо лучше. В данной главе я продемонстрирую, что теизм – очень простая гипотеза. Это самая простая гипотеза, какая только может быть принята в качестве последнего объяснения. В последующих главах я покажу, каким образом теизм заставляет нас ожидать те вещи, которые мы действительно обнаруживаем. Без него мы бы их не ожидали.

Теизм утверждает, что всякий существующий объект имеет причиной своего возникновения и сохранения своего существования лишь одну субстанцию – Бога. Он утверждает также, что любое свойство всякой субстанции имеется потому, что Бог обусловил или сохранил существование этого свойства. Признак простого объяснения – постулирование малого числа причин. И в этом отношении не может быть более простого объяснения, чем то, что постулирует лишь одну причину. Теизм проще политеизма. Кроме того, теизм утверждает, что эта единственная причина – божественная личность – обладает в бесконечной степени теми свойствами, что являются сущностными для любых личностей. Это бесконечная мощь (Бог в состоянии совершить все логически возможное); бесконечное знание (Бог знает все, что логически возможно знать); бесконечная свобода (никакая внешняя причина не оказывает влияния на то, какие цели формирует Бог: Бог действует лишь постольку, поскольку видит основание для действия).

Гипотеза о том, что есть бесконечно могущественная, всеведущая и свободная личность – это гипотеза о том, что есть личность без ограничений (с нулевыми ограничениями, за исключением логических) в отношении могущества, знания и свободы. Ученые всегда считали, что постулирование бесконечных степеней какого- либо количества проще, чем постулирование какой-либо очень большой конечной степени этого количества. Они всегда предпочитали первый способ, если он столь же хорошо предсказывал наблюдения. Ньютоновская теория притяжения постулировала, что сила притяжения распространялась с бесконечной скоростью, а не с какой-то очень большой конечной скоростью (скажем, 2 000 000 000 325 км/сек). Это предсказывало бы наблюдения в пределах той точности, с какой могли быть сделаны измерения. Только тогда, когда общая теория относительности Эйнштейна, связанная как с электромагнетизмом, так и с притяжением, была принята в качестве простейшей теории, охватывающей огромное число данных, ученые приняли как следствие из этой теории то, что сила притяжения распространяется с конечной скоростью. Сходным образом в средние века люди полагали, что свет движется с бесконечной скоростью, а не с какой-то очень большой конечной скоростью, что в равной мере было совместимо с наблюдениями. Только когда в семнадцатом столетии Рёмером были сделаны наблюдения, несовместимые с теорией бесконечной скорости света, было признано, что свет имеет конечную скорость.

Ноль и бесконечность – противоположности. Постулировать, что свет распространяется с бесконечной скоростью означает постулировать, что ему не требуется какое-либо время, чтобы распространиться на любое конечное расстояние. Ученые показали, что предпочитают (подобно предпочтению, оказываемому ими бесконечности) теории, постулирующие нулевые степени какого-либо количества, а не предельно малые степени этого количества, столь же совместимые с наблюдениями. Они предпочли постулировать, к примеру, что фотоны (частицы света) обладают нулевой массой покоя (нулевой массой в стационарном состоянии), а не очень малой массой покоя (скажем, 2,62 г 10  ^–1000 гмс). Они предпочли поступить так в условиях, когда каждая из гипотез в одинаковой мере совместима со всем, что можно наблюдать.

Личности, как мы видели, – это объекты, обладающие интенциональными способностями, целями и верованиями. Если действие какой-либо личности способно объяснить существование и функционирование Вселенной, то это должна быть чрезвычайно могущественная личность. Будет более простой гипотезой постулировать, что могущество этой личности бесконечно, а не просто очень значительно. Если бы мы сказали, что эта личность достаточно могущественна, чтобы создать Вселенную с такой-то и такой-то массой, но не достаточно могущественна, чтобы создать более массивную Вселенную, то возник бы вопрос, почему у могущества этой личности именно такое, а не какое-либо другое ограничение. С предположением о бесконечном могуществе Бога естественно согласуется то, что не существует причинных воздействий вне Бога, влияющих на то, каким образом он реализует это могущество. И самым простым будет считать, что его свобода так же бесконечна. Для эффективной реализации могущества необходимо знать, каковы последствия действий. Поэтому с утверждением о бесконечном могуществе Бога естественно согласуется утверждение о его бесконечном знании.

Если мы хотим объяснить различные явления (которые будут описываться в последующих главах) намеренным действием Бога, то нам требуется предположение о том, что он в полной мере понимает последствия своих действий. И самым простым будет предположить, что его понимание вещей безгранично. Соответственно, принципы, которые мы используем в науке, истории и других своих исследованиях, связанных с поиском причин, указывают на то, что если мы хотим объяснить мир в терминах личностного объяснения, то нам следует постулировать существование личностного существа с бесконечным могуществом, знанием и свободой.

Проще предположить, что Бог существует вечно. Если бы он начал существовать только в определенный прошлый момент времени, то тогда был бы какой-то более ранний период времени, в который происходящее не имело бы никакого отношения к Богу. Действовали бы другие силы, и от них зависело бы, появится ли Бог вообще. И потому наша гипотеза для объяснения мира неизбежно бы усложнилась, поскольку постулировала бы другие силы и тем самым ограничивала божественное могущество. Это верно и в том случае, если бы мы предположили, что Бог мог прекратить существовать в будущем.

Я полагаю, что проще постулировать не только то, что Бог вечно и бесконечно могуществен, всеведущ и свободен, но и то, что он таков сущностным образом. Если бы мы сказали, что Бог лишь акцидентально бесконечно могуществен и т. п., то мы бы допустили, что Бог мог, если бы захотел, отказаться быть тем, кто он есть. Он мог бы уменьшить свое могущество. Он мог бы даже совершить самоубийство. И тогда у какого-то соперника появилась бы возможность стать бесконечно могущественным вместо него. Но в таком случае оказалось бы, что лишь по стечению обстоятельств наш Бог отвечает за Вселенную. Могло бы так быть и так случиться, что другой Бог (возможно, с меньшими возможностями) взял на себя ответственность. Но тогда уже не было бы основополагающим непреложным фактом то, что наш Бог есть источник всего. Нужно было бы объяснить, почему Бог уже не ограничил свое могущество или не совершил самоубийство. И действовали бы другие причинные факторы, определяющие, при каких условиях его соперник мог бы стать всемогущим. Но все это не нуждается в дальнейшем объяснении, если мы полагаем, что Бог сущностным образом всемогущ, всеведущ, совершенно свободен и вечен.

Рассуждение здесь такое же, как и сходное рассуждение в физике, которая считает элементарные частицы таковыми только в том случае, если они сохраняют свои способности. Способности, которыми они обладают, образуют часть того, что делает их теми объектами, каковыми они являются. Электрон есть электрон, только если он отталкивает все другие электроны с определенной фиксированной силой. На базовом объяснительном уровне вещи есть то, что они есть отчасти и в силу своих способностей.

Личность не могла бы быть личностью, если бы эта личность обладала нулевой степенью могущества, знания и свободы. Предположить какой-то конечный предел таких свойств менее просто, чем предположить отсутствие предела. А предположить бесконечные степени этих качеств в совокупности и в связи с вечностью означает постулировать существование самой простой личности, какая только может быть. И, как мы видели в главе 1, все прочие сущностные свойства Бога следуют из трех свойств: всемогущества, всеведения и совершенной свободы. Отсюда теизм предлагает самый простой вид личностного объяснения Вселенной, какой только может быть. Бог осуществляет выбор на каких-то основаниях или выбирает между основаниями и создает Вселенную потому, что это одно из многих благих дел, которые он может совершить.

Бог, как всемогущий, мог создать все что угодно. Показать, что «то, что мы наблюдаем, следует ожидать, если есть Бог», означает показать, что «наблюдаемое принадлежит тому виду Вселенной, создать которую у Бога было основание в силу его совершенной благости». Это не служит гарантией того, что он ее создаст, но указывает на высокую вероятность ее создания. Я покажу это на целом ряде окружающих нас явлений. Кроме того, я покажу высокую степень сложности всякого материалистического объяснения этих же явлений и неспособность материализма вообще объяснить некоторые другие явления.