Глава 39. Христианство и национальный вопрос
Христианский взгляд на национальные отношения основывается на заповеди любви и определяется повелением Иисуса Христа апостолам: Идите, научите все народы, крестя их во имя Отца и Сына и Святого Духа, уча их соблюдать все, что Я повелел вам (Мф. 28:19; Мк. 16:15; Лк. 24:47). Ученикам Христовым, апостолам, в день Пятидесятницы «огненными языками» было дано подтверждение этого повеления Господа проповедовать всем народам Евангелие Царствия Божия. В кондаке праздника Пятидесятницы говорится: «Егда снизшед языки слия, разделяше языки Вышний, егда же огненныя языки раздаяше, в соединение вся призва...» «Нисшедшая сила Божественного Духа божественно совокупила в одно согласие разделенный в древности язык людей... вразумляя верных познанием Троицы» (1-й канон на Пятидесятницу, песнь 3). Пятидесятница утвердила равенство всех народов в деле Спасения, на языках всех народов земли должно возвещаться благовестие Божией любви и мира: «Языками инородными обновил еси, Христе, Твоя ученики, да теми Тя проповедят бессмертного Слова и Бога, подающего душам нашим велию милость» (стихира на «Господи, воззвах»).
Христианское учение о национальных отношениях находит стройное выражение у апостола Павла. Человечество представляется ему в виде единого дерева, корень которого – Христос, а народы – ветви. Значит ли это, что в Новом Завете какой-либо народ вместо ветхозаветного Израиля должен стать избранным народом Божиим? – Нет, все народы равны во Христе. Если корень свят, то и ветви... не превозносись пред ветвями. Если же превозносишься, то вспомни, что не ты корень держишь, но корень тебя... ты держишься верою: не гордись, но бойся (Рим. 11:16–20).
Никакой народ не может считать себя выше или лучше других, ибо Бог нелицеприятен, но во всяком народе боящийся Его и поступающий по правде приятен Ему. Он послал сынам Израилевым слово, благовествуя мир чрез Иисуса Христа; Сей есть Господь всех (Деян. 10:34–36), Который Кровию Своею искупил нас Богу из всякого колена и языка, и народа и племени (Откр. 5:9). Он хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1Тим. 2:4).
Иисус Христос не отвергал людей, не принадлежащих к иудейскому народу. Так, Он исцелил дочь женщины-хананеянки (Мф. 15:22–28), беседовал у колодезя Иаковлева с самарянкой (Ин. 4:7–26), а в притче о милосердном самарянине (Лк. 10:30–37) заповедал нам необходимость одинакового братского отношения ко всем без исключения людям как к нашим ближним, друзьям и братьям, единокровным с нами (Деян. 17:26) носителям образа и подобия Божия (Быт. 1:26). «Сынам громовым», желавшим низвести огонь с неба на самарян, не принявших Христа в свое селение (Лк. 9:52–56), Христос сказал: Не знаете, какого вы духа; ибо Сын Человеческий пришел не губить души человеческие, а спасать.
В синагоге Назаретской, осуждая религиозно-национальную гордыню иудеев, Христос говорил: Много вдов было в Израиле во дни Илии, когда... сделался большой голод по всей земле, и ни к одной из них не был послан Илия, а только к вдове в Сарепту Сидонскую; много также было прокаженных в Израиле при пророке Елисее, и ни один из них не очистился, кроме Неемана Сириянина (Лк. 4:25–27). Дары милосердия Божия стяжаются верою, а не принадлежностью к какой-то избранной категории людей; Царство Божие открыто для всех разрядов людей. И придут, – говорит Господь, – от запада, и севера и юга, и возлягут в Царствии Божием (Лк. 13:29). В каноне Пасхи об этом говорится так: «Возведи окрест очи твои, Сионе, и виждь: се бо приидоша к Тебе от запада, и севера, и моря, и востока, чада твоя, в тебе благословящия Христа во веки».
По примеру своего Господа и Учителя и апостолы Христовы не гнушались людей неиудейского происхождения. Апостол Петр проповедью веры римскому сотнику Корнилию (Деян. 10) и апостол Филипп, крестивший эфиопского евнуха (Деян. 8:26–39), положили начало вхождению в Церковь других народов, а апостол Павел, продолжая это благовестие Христа всем народам, сделался по повелению Господа «апостолом народов» (Деян. 22:21). На Апостольском Соборе в Иерусалиме апостол Петр говорил, что Бог не положил никакого различия (Деян. 15:9) между иудеями и прочими народами, а апостол Иаков напомнил (Деян. 15:13–17) участникам Собора слова пророка Амоса: Восстановлю скинию Давидову... чтобы они овладели... всеми народами, между которыми возвестится имя Мое, говорит Господь, творящий все сие (Амос. 9:11–12).
Иоанн Креститель, Предтеча Христов, обличая религиозно-национальное высокомерие фарисеев и саддукеев, говорил: Не думайте говорить в себе: «отец у нас Авраам», ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму (Мф. 3:9).
Церковь признает права наций, но отвергает национальный эгоизм. В великом доме Отчем каждому народу суждено занимать лишь одну ему предназначенную обитель (ср.: Ин. 14:2). Каждая нация делает свой вклад в общее дело.
На почве Нового Завета обнаруживается несостоятельность горделивых националистических притязаний различных народов. Отвергая греховное стремление людей властвовать над себе подобными, Сын Божий призывает ко взаимному братскому самопожертвованию в союзе любви, говоря: князья народов господствуют над ними, и вельможи властвуют ими; но между вами дa не будет так: а кто хочет между вами быть большим, да будет вам слугою (Мф. 20:25–26).
В христианстве нет и не может быть места спорам о первенстве ни между людьми, ни между народами. Устами апостола Павла христианство провозглашает, что во Христе нет и не должно быть никаких разделений, – ни Еллина, ни Иудея ... варвара, Скифа, раба, свободного, но вce и во всем Христос (Кол. 3:11); все вы одно во Христе Иисусе (Гал. 3:28).
Применяя к национальным отношениям учение апостола Павла о взаимодействии органов в теле (1Кор. 12), В. С. Соловьев (1853–1909) говорит, что, как, по этому учению, особенность в строении и функциях одного органа в теле, отличающая этот орган от других, не отделяет его, однако, от них и от всего тела, а, напротив, составляет основание его определенного участия в жизни всего тела и его специфического значения для всех других органов и для целого организма, так и в обществе людей индивидуальные особенности не отделяют каждого от всех, а соединяют его со всеми, будучи основанием его особого значения для всех и положительного взаимодействия со всеми, и это применимо, очевидно, и к национальным отношениям.
Если высший христианский нравственный идеал требует, чтобы мы любили всех людей, как самих себя (и больше, вплоть до пожертвования жизнью за друзей своих. – Ин. 15:13), а поскольку люди не существуют вне народов – как и народ не существует без отдельных людей, – то мы должны любить и все народы, как свой собственный, и если такое отношение, говорит В. С. Соловьев, станет действительным правилом, то национальные особенности сохранятся и получат надлежащее применение, а исчезнут только враждебные разделения и обиды, составляющие коренное препятствие для единения человечества.
Таким образом, христианская истина утверждает существование наций, солидарность и братство народов, равно как и любовь к своему народу и стране – патриотизм, осуждая в то же время космополитизм (в существе своем представляющий одинаковую нелюбовь ко всем народам), шовинизм и расизм, всякое стремление одних, «сильных» народов, властвовать и господствовать над другими, «слабыми» народами.
Христианство сурово осуждает всякую претензию на национальную исключительность, всякое национальное самомнение, порождающее несправедливое отношение к людям других национальностей. Психология национальной исключительности – это отрицание равнодостоинства всех народов пред лицом Божиим, забвение того, что во Христе нет ни Еллина, ни Иудея... варвара, Скифа... но вce и во всем Христос (Кол. 3:11). Следовательно, любая националистическая идеология совершенно несовместима с христианской верой.
Различными формами национализма выступают и так называемые «мессианизм», «филетизм», колониальная идеология и расизм.
Всякий мессианизм как вера в высшее назначение своего народа чаще всего укореняется в национальном эгоизме. Этот «мессианизм», конечно, не имеет ничего общего с мессианизмом древнееврейского народа, из которого, по обетованию Божию, должен был произойти – и произошел – Мессия, Спаситель мира. Ветхозаветный мессианизм был необходимым этапом на пути к христианскому универсализму, хотя искажался у евреев чувством национальной исключительности. Поэтому Новый Завет не оправдывает теорий о высшем призвании того или иного народа, а благословляет мессианизм лишь как учение об особенном служении каждого народа благу всего человечества.
Еще меньше оправдания находит филетизм (церковный национализм), вносящий в общецерковную жизнь разделения по национальному признаку. Нет нужды говорить о том, какое осуждение навлекают на себя проповедники и зачинатели национальных расколов в Церкви. К ним вполне приложимы слова, что грех раскола не смывается даже кровью мученичества.
Несовместимы с духом христианства идеология и практика колониализма, неоколониализма и расизма, пытающиеся отказать в братской любви и бескорыстной помощи, в праве на свободу и счастье другим народам как якобы неполноценным и происходящим не от одного общечеловеческого корня и потому не заслуживающим человеческого к себе отношения. Глубоко противно христианству отношение к народам слаборазвитых стран как к «нуждающимся в опеке». Такая политика, как свидетельствует история, преследует чаще всего не цели экономической помощи, политического и культурного воспитания, а прямое порабощение с целью грабежа национальных богатств. Именно «слабые» прежде всего нуждаются в бескорыстной помощи и самоотверженной любви. Духу Евангелия противоречит и теория «неполноценности» того или иного народа или расы (расизм), несовместимая с учением о высоком достоинстве всякой человеческой личности, сотворенной по образу и подобию Божию (Быт. 1:26) и о равноценности всех народов на земле, ибо от одной крови Он произвел весь род человеческий для обитания по всему лицу земли (Деян. 17:26).
Христианский нравственный принцип, если проводить его последовательно до конца, осуждает и противоположное национализму направление – космополитизм, отрицающий обязанности личности по отношению к народу (своему или чужому). Слишком много приписывает себе тот, кто воображает, что он объят любовью ко всему человечеству и потому может не питать особенной, сыновней любви к своему отечеству. Для любви человеческой существуют ступени, по которым она достигает известной степени: любви к человечеству.
Одной из таких ступеней, без которой немыслимы никакие другие, является любовь ко всему родному – сначала к своим родителям и родным (семейное начало), затем к своему отечеству (национальное начало).
Человек не может утверждать, что любит все человечество, которого вполне и всецело он знать не может, если не любит своих близких, с которыми соединен от рождения. Апостол Иоанн Богослов выражает сомнение даже в том, можем ли мы говорить, что любим Бога, Которого не видим, когда не любим брата, которого видим, и имеем заповедь, чтобы любящий Бога любил и брата своего (1Ин. 4:21). Потому не любящий свое, родное под предлогом любви ко всему человечеству только показывает этим, что он вообще никого не любит, кроме самого себя.
Любовь – это тепло, которым мы можем согреть тех, кого любим. Но всякое тепло греет прежде всего там, где оно находится, и постепенно распространяется от центра к периферии. Апостол Павел, который был готов пожертвовать своим вечным спасением за благо своих единоплеменников, писал коринфской общине: Коринфяне, сердце наше расширено. Вам не тесно в нас (2Кор. 6:11–12). Только тот, кто любит родной народ, способен полюбить и другие народы.
Относясь равнодушно к своему отечеству, космополит, следовательно, равнодушно относится и к своему ближнему. Отвлеченно рассуждая о достоинстве человека вообще, представляясь болеющим за недостатки и действия всего человечества, он не хочет знать действительных общественных нужд, порой не исполняет простейших обязанностей в обществе и поэтому есть, в сущности, низкий себялюбец. Кто говорит, что любит дальнего, а к ближнему холоден и сух, тот любовью к человечеству демагогически прикрывает отсутствие любви к ближнему. «Равная» любовь ко всем народам, которую проповедуют космополиты и которая, по свидетельству опыта, обыкновенно переходит у них в отрицание своего отечества, совершенно несовместима с христианским учением и вытекающими из него обязанностями христианина по отношению к своему народу. Ибо самоотверженно заботясь о пользе своего отечества и своих сограждан, полагая душу свою за друзей своих (Ин. 15:13), христианин не только не отрекается от главной своей цели – спасения для Царствия Божия, – но, напротив, приближается к ней.
Нравственно чистая, добрая и полезная для общества жизнь гражданина есть тот достойный путь, по которому христианин – член общества должен постоянно следовать к своему вечному назначению. Как тело и душа, несмотря на полное различие их природы, тесно, гармонично связаны между собой и составляют одного человека, так и мир земной и мир небесный, духовный, находятся во взаимообщении и представляют воплощение единого плана Творца о жизни, деятельности и блаженстве человека.
Нельзя быть гражданами Небес, не став прежде добрыми гражданами земли. Жизнь в обществе есть земное благодатное поприще деятельности христианина и среда осуществления Царства Божия в душах верующих во Христа (1Тим. 2:1–7).
Проповедуя Царство Божие, Христос Спаситель мира разумел под ним не только лишь духовное перерождение человека (Царствие Божие внутрь вас есть. – Лк. 17:21), но воздействие начала новой, благодатной жизни на внешнюю среду. Утверждая солидарность людей во Христе, Святая Церковь призывает не только к личной борьбе со злом, и именно этой общей работе обещает многий плод: Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них (Мф. 18:20), кто пребывает во Мне, и Я в нем, тот приносит много плода (Ин. 15:5).
Господь назвал главным отличительным признаком своих учеников любовь (Ин. 13:35). Тот, кто любит, заботится о благе любимого. И это есть путь, который ведет нас на Небо, соделывает подражателями Христу и уподобляет Богу. Искать полезного для общества – правило совершенного благочестия. Кто живет для одного себя, а о ближних не радеет, тот находится вне Церкви Христовой. Премудрость Божия тесно связала общую пользу с личным благом каждого. Никто не ищи своего, но каждый пользы другого (1Кор. 10:24).
Господь, желая соединить каждого со всеми, сочетал все обстоятельства в такой необходимой связи, что с пользой одного соединяется польза другого. Поэтому пусть никто не ищет своей пользы и тогда в пользе общей обретет ее. Если человек хочет искать своего счастья достойным образом, то он не должен создавать отдельного для себя, личного благополучия, а почерпать его из сокровищницы общего блага. И если общее дело процветает благодаря усилиям всех, то каждый будет счастлив. Поэтому христианин должен служить и общественному благу. Из взаимной зависимости людей друг от друга следует тождество личного и общего блага. Человек по своему жизненному опыту знает, как тесно он связан с другими людьми, как он нуждается в них и они – в нем. Личное благо строится на общем благе, как ветвь утверждается и растет на стволе дерева.
Каждый человек представляет собой как бы центр нескольких концентрических кругов. Ближайший к центру круг – это семейные обязанности человека, следующий круг – это обязанности по отношению к согражданам, наконец, последний круг изображает наши обязанности относительно всего человечества в целом. Но на первом плане у христианина должен стоять долг любви и благодарности к Богу, нашему Творцу и Промыслителю.
Живая, подлинно христианская любовь к людям несовместима с холодным безразличием к соотечественникам. Апостолы, учители Вселенной, имели все основание называться и быть гражданами мира, но даже апостол Павел, по преимуществу «апостол народов», никогда не погашал в себе горячей любви к народу, из которого происходил. Он писал римлянам: великая для меня печаль u непрестанное мучение сердцу моему: я желал бы сам быть отлученным om Христа за братьев моих, родных мне по плоти, то есть Израильтян (Рим. 9:2–4). Он убеждает иметь преимущественное попечение о близких по вере и плоти: Если же кто о cвoux u особенно о домашних не печется, тот отрекся от веры u хуже неверного (1Тим. 5:8).
Сам Иисус Христос, пришедший просветить весь мир светом евангельской истины и принести Самого Себя в жертву за всех людей, однако же, посвящает время Своего общественного служения Своему родному народу и до последней минуты скорбит об ожесточении Израиля (Лк. 19:41–42). Отправляя апостолов на проповедь, Господь сказал: Идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева (Мф. 10:6), и в этом усматривается Его любовь к Своему народу.
Патриотизм – это любовь к своему отечеству, к своему родному народу, но Христос собирает в наше сердце всех людей без различия веры и национальности и заповедует нам любить »a, уважать в каждом человеческое достоинство, неповторимость его личности, образ Божий в нем, и быть ему, в том числе иноплеменнику и иноверцу, добрым соседом и благожелательным другом. Как Иисус Христос, безгранично любя весь человеческий род, в то же время любил Свой народ, так, следовательно, и нам, призванным «вообразить в себе» Христа, возможно совместить в себе то и другое: любить всех людей беззаветной жертвенной любовью, как это показывается в притче о милосердном самарянине (Лк. 10:25–37), и в то любить особенно тех, которые соединены с нами в одно общественное тело теснейшими узами.
Истинный патриотизм совсем не исключает проявлении широкой подлинной любви ко всему человечеству. Напротив, эти два чувства как нельзя более совместимы. Для того, чье сердце глубоко ощущает семейные узы и привязанность к Родине, горячее сочувствие всем людям более доступно, чем для того, чьи чувства сосредоточены на нем самом. Каждый человек – звено в цепи мироздания, и поэтому, как бы ни была горяча наша любовь к родной Отчизне, перед каждым из нас открыт весь мир для полезной и благотворной деятельности во имя дружбы и братства народов всех стран.