Архимандриту Арсению, настоятелю Знаменского монастыря в Москве, от 18 апреля 1876 г.

Спешу отвечать на ваше письмо от 12 апреля, полученное мною в 15-й день сего же месяца; и во-первых, благодарю вас за книжный подарок мне, достойный теплой признательности, во-вторых, отчетливо исполняю ваше поручение.

Знайте твердо, что память преподобного отца Феодосия, игумена оровонского, в принадлежащем мне Петровом синаксаре рукописном положена 14 августа и вот как записана тут: Τῇ αὐτῇ (ιδ΄) ἡμέρᾳ μνήμη τοῦ ὁσίου πατρὸς Θεοδοσίου ἡγουμένου Ὀρώβων: ὃς ἐξ αὐτῶν σπαργάνων τὸν σταυρὸν ἐπ’ ὤμων ἀράμενος, σπηλαίοις καὶ ὄρεσι καὶ κοιλάσι διῃτᾶτο. Διὸ καὶ ὡς μύρον πολύτιμον καὶ θυμίαμα δεκτὸν τῷ Θεῷ προσενεχθείς, ἐν εἰρήνῃ ἀνεπαύσατο.

В тот же день (14) память преподобного отца Феодосия, игумена оровонского, который, с самых пелен крест на рамена взявши, в пещерах и горах и юдолях проживал и затем как миро многоценное и фимиам приятный Богу принесенный, в мире почил.

Все. Более ничего не сказано о нем. Прочитав это все, никто, кроме киевского профессора Петрова, вашего соперника, никто не скажет, что преподобный Феодосий, игумен оровонский, есть преподобный Феодосий Росский (Киевопечерский), и никто мой рукописный синаксарь Петра, составленный в конце Х века, не перенесет в век двенадцатый, потому что ни у кого не достанет смелости заменить в этом синаксаре ясное слово ὀρώβων воображаемым словом ὁ Ρῶσσος. Торопливость и беглая внимательность оного профессора к такому древнему и отчетливому синаксарю, каков синаксарь Петров, были причиной ошибки его, странной и даже смешной.

Но и вы, отец архимандрит, не лучше профессора Петрова поступили с моим синаксарем петровским, придав ему меньше лет, нежели сколько он имеет от роду своего. Помилуйте, в этом синаксаре записано воспоминание о том страшном землетрясении в Константинополе, которое было в начале (sic) царствования Василия Македонского, а не о том, которое было при императоре Василии II, и которое вы своевольно навязали этому синаксарю, дабы выставить его более молодым, тогда как он более стар. Вот как в нем читается оное воспоминание. В 9-й день января: Συνέφθασε δὲ καὶ ἡ μνήμη τοῦ μεγάλου σεισμοῦ τοῦ γενομένου ἐν ἀρχῇ τῆς βασιλείας Βασιλείου, ὅτε καὶ ὁ μέγιστος ναὸς τῆς ὑπεραγίας Θεοτόκου ἐν τῷ Σίγματι καὶ ἕτεραι πολλαὶ ἐκκλησίαι καὶ ὶδιωτικοὶ κατέπεσον οἶκοι.

Совпала и память великаго труса, бывшаго в начале царствования Василия, когда и величайший храм Пресвятыя Богородицы в Сигме и другия многия церкви и частные дома упали. Здесь разумеется Василий Македонянин. Он воцарился 24 сентября 867 года, а 9 января 869 года (значит в начале царствования) землетрясение уронило купол церкви Пресвятой Девы, что в Сигме. То же и под тем же годом читается и в хронологии Муральта. 869 janvier 9. Un tremblement de terre renverse la coupole de lʼéglise de la Sainte Vierge du Sigma. Вот вам два свидетеля месяцесловной правды, синаксарь Петра и хронология Муральта. А при двух свидетелях станет всяк глагол. Не относите же этот синаксарь в XI век. Ибо и при Василии II землетрясение было в Х веке, точнее, в 986 г. октября 26 дня, спустя 10 лет после воцарения его (976), а не в начале. 986. Oct. 6. Constantinople. Un tremblement de terre fait ecrouler une partie de la coupole de la grande église. (Muralt). Да и в этот раз, как видите, упала часть купола храма св. Софии, а не Богородичная церковь в Сигме.

Вас упрекнул профессор Петров за то, что вы уменьшили древность месяцеслова, приложенного к златописному синайскому Евангелию царя Феодосия III (715 г.), отличного златописца, вообразив, что упомянутый в этой рукописи преподобный Петр есть Петр Галатийский, живший в конце 9-го века во дни царя Василия Македонского. Сей упрек вы заслужили вполне. Помилуйте, в названном месяцеслове под 7 февраля значится: преподобный отец наш Петр без прибавления галатийский, или антиохийский или александрийский; вот вам точная выписка оттуда: Μηνὶ τῷ αὐτῷ (φεβρουαρίῳ) ζ ἡ μνήμη τοῦ ὁσίου πατρὸς ἡμῶν Πέτρου. С чего же вы взяли, что это Петр Галатийский? Нельзя так пользоваться древнейшими рукописями, как пользуетесь вы. Ежели синайский месяцеслов 715 г. необыкновенно краток, это значит, что он весьма древен, т. е. написан тогда, когда еще мало было святых в христианских церквах и когда еще никто не делал сводных общецерковных святцев. А ежели он весьма древен, ежели он списан со старинного месяцеслова в 715 году, то под именем упомянутого в нем преподобного Петра надобно разуметь какого-либо древнейшего Петра, а не Галатийского, который жил гораздо позже переписки оного месяцеслова. Профессор Петров разумел св. Петра Александрийского и в оправдание свое сказал: это подтверждается эпитетом ἅγιος, который обыкновенно усвояется святителям. Но он ошибся. В синайском месяцеслове 715 г. Петр назван преподобным (ὅσιος), а не святым (ἅγιος). Посему нельзя признать его за александрийского епископа Петра, тем паче, что при оном месяцеслове есть изображение сего преподобного, нарисованное разноцветными красками во весь рост его и перерисованное для меня моим живописцем в бытность мою на Синае в 1850 г. Тут около головы его отвесная надпись гласит: ὁ ὅσιος Πέτρος – преподобный Петр. А одежда его – монашеская, самая простая. Это – желтый хитон, подпоясанный (заметьте) узеньким пояском синего цвета, на котором видны вышитые или металлические кружечки. Поверх хитона нарисована короткая мантия синего же цвета. Из-под нее с шеи до бедер спущена как бы епитрахиль того же цвета. Стриженая голова сего Петра вся весьма седа; брови, длинные усы, опущенные к низу и борода, предлинная до пупа и преузенькая вроде кошелька, также весьма седы. Чело изрыто морщинами, щеки впалы. Длинноватый и прямой нос – тонок. Ноги босы обе. Кисти рук его приподняты и задками приставлены к персям так, что ладони открыты и обращены к тому, кто смотрит на него; оба же большие пальца соприкасаются один к другому. Итак, это схимонах, а не архиерей и старец маститый. Я узнаю в нем того Петра монаха, который в Антиохии Сирской жил в первой половине пятого века и подробно описан в истории боголюбцев, составленной Феодоритом Киррским, узнаю же по указаниям самого этого описания. Тут упомянуто, что преподобный Петр жил 99 лет, и что у него был широкий и длинный пояс из крепкого полотна, но он разделил его на двое и одной половиной (узкой) опоясывался сам, а другую отдал матери Феодорита Киррского; и она возлагала ее на недужных, которые и получали исцеление от нее. Согласно с этим упоминанием написано красками и изображение его, так что он кажется 99-летним и подпоясан пояском узким. Excusez lʼapreté de mon style²⁷³.