Б. П. Мансурову от 8 июня 1858 г.

Вчера я приехал в афонский русский монастырь и от наших поклонников, бывших в Иерусалиме, услышал, что вы были в св. Граде и жаловались там на мое молчание о Мульянийском деле, о котором предложен был мне запрос с вашей стороны. Если эти паломники говорили правду, то мне очень нравится в вас пылкая ревность к этому делу, но вместе с тем грустно думать, что я всегда виноват без вины, а еще грустнее воображать, как недоволен мною Высочайший благодетель мой, если вы поторопились выразить ему свое недоумение, или удивление о (мнимом) бездействии моем у надобного нам острова Мульяни. Что за злая судьба преследует меня! Я не менее вас усерден к успокоению наших поклонников на Афоне, а эта судьба скрывает от вас рвение мое и, как чародейка, издали представляет меня вам в виде неподвижной тени. Я пишу к вам нередко, а она останавливает мои письма, уж и не знаю где, тогда как современные с ними послания мои к другим особам доходят до них исправно. Однако я плюю на эту судьбу и продолжаю переписку с вами, не обижаясь вашим молчанием.

В Петербурге отсрочили мое пребывание на Востоке на пять месяцев, и даже разохотились давать мне дальнейшие отсрочки, только бы я помогал Севастьянову в художественных занятиях его на Афоне, получая от него плату за труды меньше той, какую он дает французу Водену, малевавшему в Париже доски для набоек и жилетов.

Пока нет здесь Севастьянова, и пока святогорцы еще не приписали меня к фотографической фабрике его, я умненько переговорю с Ватопедскими старцами о постройке странноприимного дома для русских богомольцев на принадлежащем обители их острове Мульяни и об успехе или неудаче своих переговоров уведомлю вас в свое время. А теперь сообщаю вам и сподвижникам вашим дельную мысль о том, как можно и должно избавиться от таможенного осмотра наших поклонников на Афоне без участия князя Горчакова.

Святогорские монахи и торговцы берут в Константинополе таможенное тескере, как свидетельство об осмотре их вещей в тамошней таможне и об уплате пошлинных денег за них, и предъявляют оное афонским монастырям, которые, видя это свидетельство, уже не истязуют их и не берут даже бакшишей. А что делают святогорцы и торгаши в Константинополе, то делать там можем и мы. Следовательно, хлопотать о переводе таможни на остров Мульяни не нужно, стоит только нашим пароходам останавливаться на час в Дафнийской пристани для предъявления общего нашим поклонникам таможенного тескере и потом поскорее везти их на вышереченный остров.

Вот силлогизм, почерпнутый в Золотом Роге цареградском! Дарю вам его. Примите этот подарок, а меня отдарите прежним благорасположением вашим.

P. S. Правда ли, что наша духовная миссия в Иерусалиме состоит под начальством княгини Шаховской? Об этом говорят здесь с прискорбием.