К. М. Базили от 13 декабря 1850 г.

Дружески отвечаю на письмо ваше от 6 декабря. Весьма рад я тому, что вы поедете в Византию и Россию. Желаю вам благополучного пути и молю Бога, да пошлет Он ангела спутника вам, верна наставника и хранителя души и тела вашего. Поезжайте туда, как consulus [sic], т. е., как муж совета, видящий настоящее и будущее, и возгрейте данный вам от Бога дар слова светозарным размышлением, между прочим, о нашей духовной миссии и церкви палестинской и о прилогах вражиих, кои потрясают различных христиан, обитающих в св. Граде. Тецыте туда, яко солнце. А я, как спутник ваш, пока останусь здесь; но желаю, чтобы вы знали и передали прочим солнцам то, что я думаю и знаю, чего желаю и прошу и о чем сужу или гадаю. Как плохое здоровье мое, так и пределы сего послания не позволяют мне писать долго и обширно. Посему я прошу вас удовольствоваться одними краткими положениями, или общими выражениями моими. Умному человеку довольно намекнуть, а он уже сам поймет дело.

1) Студентов Петра Соловьева и Николая Крылова, выживших первое трехлетие, следовало бы наградить за благонравное поведение и за успехи в греческой, арабской и французской словесности благословением св. синода с занесением сей награды в их послужной список.

2) Иеромонаху Феофану надобно дать золотой наперсный крест из кабинета Его Величества по примеру прочих духовных лиц, служащих при наших миссиях. Об этом ровно год тому назад я просил г. посланника. Он согласился, но креста до ныне нет. А жизнь о. Феофана примерна.

3) Одно из двух: или пусть отзовут нас назад, или пусть пришлют 5.000 р. сер. на перестройку тех же комнат, в которых мы помещены теперь. Я уже отказываюсь от мысли и надежды иметь особый новый терем для нас и теперь предлагаю самое легкое дело. На упомянутую сумму мы подвысим свои комнаты, настелем деревянные потолки под черепичными крышами, складем печки, устроим баню и будем жить припеваючи. Иначе начальники дадут ответ Богу за истощание нашей жизни.

4) Существование нашей миссии в Иерусалиме украдкой не нравится нашему высшему духовенству. А для моего сердца, любящего правду, искренность, меры, а не полумеры, оно становится нестерпимым после трехлетия. В Иерусалиме в настоящее время и в настоящих обстоятельствах нужен российский епископ с причтом, гласный, признанный Портой, как пастырь русских поклонников. Гласного появления такого лица требует и духовная нужда сих поклонников, и желание умных святогробцев, которые говорят, что дела церкви палестинской пойдут лучше только тогда, когда представитель российской церкви будет иметь непосредственное влияние на эти дела, и крайняя надобность дать им истинное и благое направление, и пример древних церквей, кои единодушно посылали Епифаниев устроять церковь палестинскую, и устранение всяких сплетней, наговоров и подозрений протестантов и католиков, которые ныне видят в русском архимандрите тайного соглядатая, т. е. лицо достойное презрения, и которые внушают туркам, что этот монах подослан русским правительством вызнавать местности для будущих военных действий. (Они в некоторой степени правы, ибо излишняя и бесполезная осторожность подает им повод грешить таким образом). Гласного появления нашего епископа с деятельностью благотворной желают православные туземцы, недоумевающие, зачем прислан сюда русский архимандрит, который служит в изорванной ризе (увы! это правда, ибо синод поныне не выслал ризницы) и который в три года разделил темным арабам три часослова да три псалтири и три азбуки на их родном наречии, тогда как англичане делают много добра даже евреям. Наш епископ хорошо был бы принят и местными магометанами, которые в 1848 г. встретили меня отлично, полагая, что вслед за мной придет фирман султана обо мне, и которые теперь не хотят удостоить меня поклоном. Латинский патриарх в начале дружил со мною и радовался моему просвещенному посредству между ним и греками, думая, что я такое же законное лицо, как и он; а потом, когда узнал, что я тайный подосланец, поехал в Рим и Париж жаловаться на пронырства России и на меня безвинного. Хорошо ли это? Кому хорошо, а мне такое положение несносно. Родник воды сладкой и целебной завалили дипломатическим мусором. Иностранцы подозревают, что под этим мусором кроется отрава для них. Откройте сей родник. Дайте мне, или кому хотите, гласное существование в Турции. Если не надеетесь найти иноков способных, ошибаетесь. У нас под кукулями есть министры. Ежели боитесь ссоры с греческим духовенством, ошибаетесь. Ибо каждый образованный богослов убежден, что единство есть источник жизни, силы и движений.

5) Патриарха Кирилла надобно возвратить в Иерусалим и тем уничтожить мнение, будто он живет в Царьграде с соизволения Государя Императора. Без него дела идут вяло. Да и я не могу сообщать своих мыслей прочим владыкам. Ибо в числе их, как вы знаете, есть предатели.

6) Порта, под влиянием хитрых врагов православия, подрывает самые основания восточной церкви. Не припоминаю о том, что она печатно обесчестила цареградских архиереев. Говорю о последнем распоряжении ее взимать подати с христиан через посредство местных архипастырей. Эта мера не поведет к добру, а паствы с пастырями разрознит. В Палестине же она невыносимо тяжела. Ибо местные власти требуют с архиереев податей, прежде нежели они собрали их с своих голых овец. Овцы рады, а епископы крехтят. Что это за правосудие? Носится слух, что Порта намерена дать жалованье всем владыкам¹⁰². Если наше посольство не вразумит цареградских святителей и не убедит их отказаться от сей милости султанской, то намерения эти будут печальны, напр., число епархий сократится, епископские кафедры долго не будут замещаться, как это водится в Австрии; на этих кафедрах явятся негодяи Τουρκόφρονες (туркофилы), православные будут отвыкать от тесного общения со своими пастырями, и пастыри, не нуждаясь в них, будут гордее и беспечнее; лжеапостолы станут действовать смелее там, где нет епископов. Цареградцам надобно подражать примеру клира ирландского, который отказывался от жалованья английского правительства. Избави их Господь от большой любви султана. Она погубит их.

7) Патриарх Валерга и прокуратор св. Земли усиливаются изгнать греков с св. мест. Станьте на страже. Наши унывают.

8) По случаю вмешательства бельгийского министра Блонделя в дела святогробские я намерен посоветовать нашим, чтобы они внушили здешним властям, что Бельгия, как вчерашнее государство, не имеет никакого права распоряжаться в святогробском храме, что восстановление гробниц Готфрида и Балдуина не покажется ли туркам знаком к возобновлению крестовых походов, или к восстановлению латинского царства в Палестине, и что, если распространится такой слух между магометанами, то не пострадают ли христиане так же, как и в Алеппе. Бога ради отвратите эту грозу. По-моему, уж коли хотят почтить память рыцарей, пусть поставят или портреты их, или памятники, но не под Голгофой, а снаружи у входа под нее, напротив того места, где обыкновенно сидят турки. Кстати, у меня есть рисунки гробниц, о которых затевается дело, начертанные католиком Франое в 1480 году.

9) Дело здешних абиссинцев, ищущих покровительства англичан, точно заслуживает внимания с нашей стороны. Епископ Гоба представил в мегкеме доверительное письмо абиссинского царя, в котором его величие поручает своих подданных защите Англии. Дело скверно! Армяне, копты и абиссинцы здесь перессорятся. Последние уже заняли одно место за коптским храмом, смежным с нашим Авраамиевским монастырем, и не выходят оттуда. Есть воспоминания, что этот монастырь некогда принадлежал абиссинцам. Следовательно, англичане могут для них потребовать его от греков, равным образом отнять у армян Вифлеемский монастырь их, который некогда принадлежал тем же эфиопам. Смотрите, как далеко зайдет дело! Непременно надобно проучить рыжих и вот бы как! Армянские патриархи, здешний и константинопольский, должны приласкать и задарить абиссинских монахов и монахинь и тем отклонить их от островитян! Если же это не удастся, то нашему генеральному консулу в Александрии г. Фоку надлежит объяснить сие дело коптскому патриарху в Каире и настаивать, чтобы зависящий от него абиссинский митрополит сменил иерусалимских иноков и прислал бы сюда других из Гандара, или из знаменитого монастыря Девра-Ливаная, что в Эфиопии. Участие сего консула в этом деле подаст коптам повод искать покровительства России, которого они давно желают, о чем я говорил Фоку еще в 1845 году.

10) Кстати прошу вас сообщить, кому следует, мое пламенное желание сделать вклад церковными сосудами в монастыри св. Антония и Павла в Египте за отличный прием, какой сделали нам тамошние монахи. Хорошо бы одарить и коптского патриарха Петра, напр., дорогой табакеркой за подобный же прием. О сем в свое время я не премину писать к начальству.

11) Что касается до здешних властей (мусульманских), то нога моя не ступит к ним до тех пор, пока не дадут им знать, что наша миссия признана Портой. Sic. Воля моя непреклонна.

12) Давно носится слух, что англичане намерены завести колонии в Палестине и особенно в Иерусалиме. Этот слух оправдывается. В самом деле они купили участок земли в деревне Ортас¹⁰³, с час пути от Вифлеема, и там развели огород и построили два дома на первый раз. Это имение не иначе называют здесь, как колония. И я уже ел свеклу английскую. Хотя она мне и по нутру, но не по душе. Удивляюсь зеванию турок. Верно, они не слыхали о лорде Пальмерстоне, который будет взыскивать с них пеню в том случае, когда Ортасский осел хватит английской капустки. Что сделано лордом в Греции, Португалии и на острове Мадере, то же может повториться и в Палестине. Не худо бы вновь подтвердить здешним властям приказание Порты, чтобы местные жители не продавали земли островитянам.

Наконец, прошу вас осведомиться, где следует, намерены ли дать в распоряжение нашей миссии 1500 руб. сер. ежегодно на печатание книг арабских, на устроение церквей и на вспоможение бедным, о чем я представлял в прошлом году, в видах побуждения святогробского духовенства к соревнованию с нами. Уведомляю вас, что к Рождеству Христову будет готов рисунок Вифлеемской иконы. Куда и как прикажете доставить его? При нем будет прислана мера иконы. Смотрите, позаботьтесь, чтобы в карантинах не изрезали сей меры.