Записка, представленная 15 ноября 1852 года поверенному в делах А.И. Озерову¹²⁹

Церковь палестинская есть часть церкви вселенской живая. Она состоит из 46 приходов, подведомых одному епископу, четырём архиепископам, трём митрополитам и патриарху. Хозяйство её огромно; права её канонические и гражданские неприкосновенны; просвещение духовное в ней начинает появляться; освящение благодатное совершается; молитвенное и каноническое общение её с прочими церквами продолжается. А святыни её привлекают к себе все православные племена и служат предметами мирового прения. Мал ковчег, но всем вожделен.

Много бурь и треволнений испытал этот ковчег. Но Господь не попустил ему погибнуть в водах великих и в волнениях страшных, поставляя на нём искусных и отважных кормчих из Пеласгова рода и пуская его в ход под знамёнами державными.

Дивное промышление Божие о церкви палестинской есть сильное побуждение предержащим к дальнейшему сохранению, защищению и снабдению её, несмотря ни на какие затруднения и препятствия.

В этой церкви, во время трёхвековой борьбы её с разными неприязненными силами, не могло установиться духовное просвещение. Хотя предстоятели её учреждали приходские училища и печатали в Валахии душеспасительные книги на туземном языке, но трудные обстоятельства не позволяли им продолжать и усовершать это дело, как бы следовало. По уменьшению этих обстоятельств, при мире церкви палестинской и при увеличении доходов её, нынешний патриарх иерусалимский, внимательно следя за пробуждением в греческом народе любви к просвещению и к учреждению училищ отроческих и девичьих и книгопечатней в пределах Турции и движимый любезным соревнованием к великой церкви цареградской, устроившей богословское училище на острове Халки и имеющей свою книгопечатню, начал заботиться о просвещении своей паствы с ревностью замечательной и с постоянством благонадёжным и выполняет своё доброе дело в размерах немалых. Приходские школы во всех городах и больших сёлах Палестины, где только находятся православные христиане, поддерживаются платой, производимой местным учителям из казны святогробской. В Иерусалиме, кроме прежнего народного училища, довольно благоустроенного, вновь открыт девичий приют, и учреждена так называемая патриаршая школа (1849 год). В ней три достойных наставника приготовляют немногих юношей из греков и арабов к служению при апостольской и патриаршей кафедре и к подвигам учительства и священства. Эта школа будет перемещена в обширный Крестовский монастырь, который уже перестраивается удобно, красиво и соответственно назначению его, на сорок питомцев. Кроме сего, заводится книгопечатня в Никольском монастыре под руководством известного типографщика Лазариди. Из Парижа выписаны буквы греческие и арабские и два станка, на которых будут печататься книги, преимущественно богослужебные. Наконец, патриарх вверил управление всеми этими учебными заведениями своему и нашему архимандриту Порфирию, зная его обширную учёность, долговременную опытность, счастливый дар приводить всё в лад и пламенную ревность к духовному просвещению.

В патриаршую школу, с начала учреждения её по нынешний год, разновременно приняты были на иждивение святогробской казны (кроме греков) семнадцать арабов из разных городов и селений Палестины. Из них один поступил в должность приходского учителя в городе Рамле; один помер; девять неблаговременно выбыли в дома родителей по причудам, свойственным полудикому племени арабскому, затем остались только пять учеников благонадёжных.

Патриарх намерен воспитывать двадцать арабов. Но, несмотря на приглашения его и на благоустройство помянутой школы, ни иерусалимские, ни прочие христиане более не посылают в неё детей своих. По каким же причинам?

Причин тому много.

Во-первых, туземцы издавна не имеют любви и доверия к своим владыкам иноплеменникам, обращающимся с ними холодно и даже презрительно, и потому легко переменяют свою веру и поручают детей своих лучше англичанам, нежели своим архипастырям.

Во-вторых, почти все они весьма бедны. Питаясь трудами рук своих, они спешат выучить детей своих грамоте в самом раннем возрасте (между 6 и 9 годами) и потом делают их или ремесленниками, или торговцами, или держат при себе для полевых и садовых работ. Их нужда есть их оправдание.

В-третьих, они не видят впереди никакой пользы от долговременного обучения детей, которым не бывать-де ни архиереями, ни переводчиками, ни писцами, когда все хлебные должности занимаются или греками, или католиками, или униатами и протестантами.

В-четвёртых, по учреждению патриаршей школы неблагоразумие попечителей её произвело недоверчивость и страх, даже в тех родителях, которые решились отдать в неё детей своих. Ибо им запрещено было видеть их; кое-какие училищные грехи не затаены были и разглашённые напугали отцов и матерей; а взятое с них обязательство, чтобы сыновья их поступили в духовное звание, показалось нарушением древнего права, по которому каждый приход избирает себе в священника кого хочет и кому доверяет. От сего пошли странные толки, будто детей постригут в монахи, будто пошлют их в Грецию потому-де, что там весьма мало народу, будто в патриаршей школе они погибнут душой и телом. По сей последней причуде заиорданский шех Абдалла взял своего сынка и сверстника его, которые подавали прекрасные надежды.

В-пятых, деревенские мальчики, привыкшие дома к полевой свободе, ходившие в одной рубашке без исподниц и дышавшие свежим воздухом, поступив в школу, где им и тесно и душно и несвободно в другой одежде, как Давиду было тяжко в воинских доспехах, начинают скучать и бегут домой опрометью.

По всем этим причинам патриаршая школа пустеет. Недоверчивость, нужда, близорукость и причуды арабов противятся благонамеренности и отеческой заботливости иерусалимского владыки о просвещении детей их. Сам он, не получив никакого образования, чувствует трудность дела и говорит, что учреждение училища кажется ему непроходимой горой. В таком сознании его блаженство принуждён был прибегнуть к помощи нашего архимандрита, и поставил его попечителем училища.

Архимандрит ознаменовал первое вступление в новую должность устранением недоразумений и неприятностей между патриархом и начальником его школы о. Дионисием Клеопой, дошедших до того, что прекратилось преподавание уроков и надзирание за учениками, и тем восстановил прежний порядок в патриаршей школе. Кроме сего он, ища в сметливости своей души способа к заохочиванию арабов учиться прилежно и долго в видах наставнических должностей и священнических мест, предложил его блаженству воспитать находящихся в Иерусалиме сирот на счёт казны св. Гроба, но не помещать их в патриаршей школе во избежание кривых толков, подозрений и неприятностей, а выдавать матерям их ежемесячно от двух до трёх и пяти руб. серебром на каждого малолетку и юношу, и то в виде подарка за успехи в науках и за хорошее поведение. Вдобавок поставлено было на вид ему:

1) что при таком распоряжении он издержит на питомцев своих вдвое менее денег, нежели сколько они будут стоить, когда поместят их внутри учебного заведения;

2) выгода заставит бедных матерей посылать детей своих в школу в течение многих лет, следовательно, недостатка в учениках не будет;

3) ответственность за них пред Богом и родителями облегчится вполовину.

Патриарх в первых порывах отеческой заботливости о сиротах увлёкся советом нашего архимандрита и обещался сделать опыт, но потом раздумал. Понятно его раздумье. Ему, знающему бедность арабов, их жадность до денег и дерзость, представилось, что коль скоро сиротам будут выдаваться денежные подарки, то от него потребуют их и не для сирот, и в случае отказа возникнет ропот, и недовольные отведут детей своих или в католическую или в протестантскую школу, а выдача денег всем ученикам народного училища, которых считается теперь 92, составила бы новое бремя для патриаршего престола, который и без того издерживает на бедных христиан иерусалимских до 600 руб. серебром ежегодно.

В таких трудных обстоятельствах или надобно вовсе отказаться от надежды на духовное просвещение православных в Палестине, или до́лжно начать и продолжать это благое дело каким-либо другим способом.

Самый простой, законный и верный способ к тому есть ежегодный выдел 1.000 руб. серебром из кружечного сбора, накидываемого благоговением россиян к гробу Господню, и вручение этой суммы архимандриту нашей миссии в Иерусалиме с тем, чтобы он расходовал её по своему усмотрению на воспитание сирот из арабов.

При этом способе будет достигаема цель учреждения патриаршей школы как нельзя лучше. Лакомые деньги заохотят арабов к учению. На добровольные щедроты наши, оказываемые сиротам, никто из туземцев, имеющих хлеб насущный, не предъявит своих требований, потому что совестность или несмелость не позволит того сделать. Немалые милостыни нашей миссии, раздаваемые во имя Христа Бога в Иерусалиме, Вифлееме и в деревнях евангельских пастырей, также снабжение церквей ризницей в сей деревне, Газе, Лидде, Набулузе, Рафидии и Абуде не послужили поводом к требованиям подобных щедрот в другие места. Иное дело, когда благотворит арабам патриарх их, и иное, когда они получают милости от иностранного единоверца. В первом случае они воображают, что сей пастырь обязан снабдевать их всех, и делаются взыскательными; а во втором ценят произвол доброй воли иноплеменника, радуясь и тому, что, по крайней мере, бедные и сирые члены их общества призрены и снабжены неожиданно. Но ежели щедроты, изливаемые нами на сирот, обрадуют православных арабов, то не возбудят ли они подозрение или недовольство в святогробском греческом духовенстве? Ни. Ибо ему уже известна благотворительность нашей миссии духовной; оно даже просит у неё пособий для церквей арабских. Патриарх понял, что её доброхотные пожертвования пастве его служат наилучшим средством к распространению добра без взыскательности туземцев. Как его блаженство, так и прочие владыки иерусалимские почитают архимандрита нашей миссии и сподвижников его не чужими, а своими, и в сих добродетелях видят и находят пользу свою, благо своё и славу свою. «По нашему благословению, – недавно говорил патриарх христианам набулузским, – вы получили церковные ризы от российского архимандрита». Такая связь наша с предстоятелями церкви палестинской есть вожделенный проводник добра. Скажут, от выдела сборной 1.000 руб. серебром в руки настоятеля нашей миссии для указанной им цели окажется ущерб в кружке святогробской. Но ущерба на самом деле не будет; ибо упомянутая сумма употребится для палестинской же церкви. Поскольку же известно, что количество доброхотных подаяний в России к гробу Господню не всегда бывает одинаково; то не может возникнуть подозрение касательно мнимого уменьшения их численности и против прежних годов. А благонамеренный патриарх с радостью одобрит употребление части нашей милостыни на духовное просвещение его паствы, тем более что сам он уже начал отделять от доходов своей кафедры значительные суммы для содержания училищ своих и полагать их в наши сокровищницы в видах получения ростов. С этим начинанием его будет весьма согласно распределение нашей милостыни, частью на святогробское братство, частью на воспитание и образование сирот, которые со временем будут достойными наставниками и священниками в церкви палестинской.

Итак, во имя Бога, отца вдов и сирот, во имя Единородного Сына Его, любящего малых детей, во имя матери церквей христианских, хранимой особым Провидением Божиим, во имя благоговения православных россиян к гробу Господню, во имя священного права распоряжаться своим добром, как угодно и как полезнее для ближних, ради галилейских людей, седящих во тьме и сени смертней и чающих небесного света, ради богоподобных и бессмертных душ отроков сирых испрашивается у российской церкви не новое пожертвование и не увеличение прежних благотворений новозаветному Сиону, а назначение малой части оных (1.000 руб. серебром) исключительно на образование духовного юношества и снабжение учащихся сирот, по усмотрению настоятеля нашей духовной миссии, водворённой в св. Граде.

Помощь мала, но польза велика! Свет воссияет в стране пророков и апостолов. Шатание веры в православных туземцах остановится. Воссоединение их с духовной властью последует. В своих пастырях и учителях они обретут закон и разумение. Их предрассудки и грубые нравы заменятся здравыми понятиями и добродетелями. Какие блага! Какая слава! Какая страница в истории нашей церкви! Какое новое зачало её в книге живота вечного! Обаче Бог есть действуяй вся во всех¹³⁰.