Записка, представленная 29 октября 1849 года в Константинополе В.П. Титову¹¹⁷

Наша духовная миссия в Иерусалиме, по благословению блаженнейшего отца и патриарха Кирилла, водворилась в Архангельском монастыре. Его возвышенное местоположение, разведённый при нём сад, прекрасные виды из него на священные окрестности, близость его к Святогробскому храму, смежность с садом и домом нашего патриарха, с огородом латинского монастыря и с городской стеной, свободное течение воздуха в таких смежных просторах, все эти удобства, почти незаменимые в других частях Иерусалима, делали бы весьма приятным пребывание нашей миссии в сем монастыре, если бы внутреннее помещение не лишало её спокойствия, не подавало других поводов к неблагоприятному мнению о ней и не вредило здоровью тружеников, долженствующих по своему званию, сану и цели проводить почти всё время внутри их духовного укромника. Но нет им покоя от прилива и шума разноплемённых поклонников, помещаемых вместе с ними в сей обители. В начале нынешнего года, в отсутствии всей миссии, одна армянка, стакнувшаяся с англичанином и надзираемая армянским духовенством, вошла под покрывалом в Архангельский монастырь, будто для богомолья, а вышла в другом виде и очутилась там, где её ждали для венчания. А в прошлом году один греческий поклонник, задумавший поститься сорок дней, тайно поместился в подземелье сего монастыря и после двадцатидневного подвига ревности не по разуму был найден и вынесен оттуда полумёртвый. Такие и подобные явления могут повторяться в не своём приюте нашей миссии и набрасывать на неё чужие тени в виду многих иноверных соглядатаев её жизни. Архангельский монастырь, до прибытия нашей миссии в Иерусалим, был перестроен для помещения поклонников. Посему он загромождён лестницами, кухнями и портомойнями в таком беспорядке и с таким неудобством для жизни, что величайшее терпение ослабевает и вянет. А келий – одни тёмны, другие кривы и ниже одна другой, все очень низки, малы, душны и походят более на пещеры и даже на ящики, чем на комнаты. В прошлую зиму от проливных дождей и от снега они промокли через плоские каменные крыши, так что не высохли летом. Духота от извести и спёртого воздуха, и сырость повредили здоровье архимандрита и иеромонаха и произвели лихорадки в студентах. Если продлится такой быт их, то им угрожает бесполезное и жалкое истощение жизни.

В таком положении миссия покорнейше просит отеческое начальство успокоить её, устранить от чужих тайн и уменьшить число её лишений, неизбежных в стране варварской, благовременным устроением для неё лучшего помещения и осмеливается представить свои предположения касательно сего дела.

1. Из всех возможных способов к улучшению помещения миссии представляется скорейшим, удобнейшим и выгоднейшим пристройка нового двужилого здания к северной стороне Архангельского монастыря с особым келейным храмом во имя апостола Андрея Первозванного и с особыми входами и выходами через сад. Взгляд на прилагаемый при сем чертёж как местности монастырской, так и новой постройки, лучше слов поясняет дело. Новое здание придаст правильный вид монастырю. Миссия будет иметь в нём отдельный и покойный приют. Доходы монастыря, к удовольствию греческого духовенства, удвоятся от вкладов её и от поклонников, которые будут занимать её настоящее помещение. В случае же постройки другой особой обители для нашей миссии, упомянутое здание может быть обращено в гостиницу или больницу для русских поклонников.

2. Так как миссия наша поручена отеческой любви иерусалимского патриарха, то он сам позаботится о предполагаемой пристройке и произведёт её, сообразно с потребностями миссии и с климатом, на счёт казны гроба Господня. Но если любовь вызывает любовь, то естественно и справедливо на щедроты его отвечать щедротами, так чтобы обоюдное святое дело было бескорыстно. Патриарх успокоил нашу миссию по единоверию и любви, а ему по тем же чистым побуждениям могло бы быть дано пожертвование в пользу церкви Палестинской.

3. Не полагая на весы серебра, потребного на предполагаемую пристройку и имеющего быть пожертвованным помянутой церкви, миссия сподобилась бы великого утешения, если бы её благословили вручать ежегодно предстоятелю гроба Господня 2.000 рублей серебром в течение шести лет на духовные потребности престола иерусалимского¹¹⁸.