Безнадежность – уныние – скорби

Чтобы исправить недостатки одного брата, от которых, собственно, не свободны и все мы, Старец часто приводил ему как примеры из жизни природы, так и случаи из своей жизни. Он говорил:

«Ты должен знать, дитя мое, что ничего случайного не бывает. Все имеет какую-то цель. Без причины ничего не происходит. Без воли Божией не упадет ни одна иголка с сосны. Поэтому ты не должен волноваться из-за того, что с тобой происходит. Так мы достигаем святости. Да… Ты расстраиваешься из-за своих домашних и страдаешь иной раз из-за своей жены, иной раз – из-за своих детей. Но в результате этого ты растешь духовно. Если бы ты был один, то у тебя не было бы и никакого преуспеяния. Бог дал эту жену и детей именно тебе. Ты меня спросишь: «Что же хорошего в том, что мы терпим от самых любимых людей?» Но этого хочет Бог. Ты очень чувствительный человек, и от переживаний у тебя начинаются боли в желудке. Ведь так?»

«Да, Геронда, но неужели быть чувствительным человеком – это плохо?» – спрашивает брат.

«Да, – отвечает Старец, – быть таким чрезмерно чувствительным, как ты, – это плохо. Своими переживаниями ты провоцируешь у себя развитие различных телесных заболеваний. А ты не знаешь, что все душевные заболевания – это демоны?»

«Нет», – отвечает брат.

«Ну, теперь ты это узнал от меня», – закончил наш разговор Старец.

С какой радостью в последнее время Старец говорил о Святой Горе.

– Сейчас я уже только один день в неделю нахожусь здесь (в Милеси), а остальное время провожу там, в моей келье. Я думаю, что уже привык к тому климату. Скоро я отправлюсь в скит, где принял монашеский постриг. Там меня ждут другие монахи, хорошие и духовные. Да сподобит меня Бог там закрыть глаза навеки.

– Но Геронда, разве не опечалятся здесь сестры, которые так Вас любят?

– Опечалятся, если их любовь – человеческая. Когда мы имеем любовь Христову, тогда желаем того, чего хочет тот человек, которого мы любим. Мне открыто, что Христос желает, чтобы я вернулся туда, где дал свои монашеские обеты.

Старец, будучи спрошен об одном человеке, который в тот момент находился очень далеко и которого он никогда не видел, сказал: «Я вижу, что он не работает, а бездельничает – отсюда и отчаяние». Это заключение отца Порфирия полностью отвечало действительности. И если говорить о том, какие следует принять меры против отчаяния, то первой из них будет – устроиться на работу.

«Когда согрешаешь, не отчаивайся. Мужественно, с упованием на Бога покайся, и если у меня нет возможности принять тебя, то иди исповедуйся духовнику, которого я тебе посоветовал. Только так ты сможешь спастись».

Образ Старца, который уже почти двадцать лет спустя возникает передо мной, полон умиротворения и всегда желанен. Я не помню, чтобы отец Порфирий когда-либо был жестким или ругал тебя.

– Он был Старцем любви.

– Когда он хотел что-либо тебе сказать, то говорил всегда очень мягко. Его голос… «Будь благословен…» – он очень часто произносил эти слова. Ко всем он обращался так: «Какой ты хороший… какая ты хорошая…» Он создавал атмосферу полного покоя.

– Да, как много раз он говорил: «Христос – ваш друг, Он любит вас, Он не пугает вас вечными адскими муками».

– В своих беседах Старец особое внимание уделял таинству Исповеди. Он говорил: «Когда ты находишься в Церкви, тогда нет места отчаянию, что бы ты ни совершил, что бы с тобой ни случилось. Отчаянию нет места. Ты можешь нервничать, переживать, но не отчаиваться. Бог в таинстве Исповеди помогает тебе преодолеть все то, что может довести тебя до крайних пределов отчаяния». Старец всегда говорил о значимости священника, о деснице иерея… о том, что из нее исходит Божественная благодать. Очень часто отец Порфирий всю ночь проводил с теми, кто находился уже на грани самоубийства или же приближался к пограничным стадиям, близким к помрачению рассудка и духовному повреждению. Вместе с ними он просиживал до рассвета, и благодаря его любви, исходящей от него благодати и его молитвам все их беды исчезали как сон.

«Если ты не можешь продвигаться вперед, то хотя бы не отступай назад», – сказал мне однажды отец Порфирий, когда я упрямо стал говорить, что снова повторю этот грех.

«В любом деле, которое ты предпринимаешь, знай, что тебя ждет множество препятствий. Ты будешь скорбеть. Однако не отступай, но молись, и Бог устранит все преграды и скорби, и ты достигнешь успеха».

«Жив Бог. Когда ты теряешь всякую надежду, Он посылает тебе нечто такое, чего ты никак не ждешь… надо только верить в Него и любить Его. Так же, как Он нас любит и заботится о нас – как каждый отец о своих детях. Мы все являемся чадами Божиими. И все то доброе, что у нас есть, мы имеем от Бога. Это Его дар. Не слышал ли ты в Церкви такие слова: «Всякое даяние благо, и всяк дар совершен свыше есть»? ²⁴

Для одного человека встреча со Старцем стала настоящим откровением. Отец Порфирий видел его душу так же хорошо, как мы видим лицо своего собеседника. Он сказал ему: «Когда сатана надевает на тебя свои кандалы и начинает давить, не оставайся в бездействии, как некоторые люди. Они впадают в уныние, начинают думать и думать. Целыми днями они думают, как будто они столкнулись с непреодолимыми проблемами, тогда как ничего подобного не случилось; просто их заковал сатана. Ты должен всегда быть готов дать отпор, оказать сопротивление, прорвать эту сатанинскую «блокаду». Должен действовать как человек, схваченный и удерживаемый разбойниками, который неожиданно резким движением стряхивает их со своих рук и расшвыривает направо и налево. Он ускользает из их рук и устремляется прочь, ко Христу, Который его освобождает». Старец умолк и начал молиться. Когда посетитель поднялся, чтобы уйти, отец Порфирий сказал ему: «Теперь я ясно увидел твою душу. У тебя есть определенные психологические трудности, которые часто тебя парализуют, но приходит благодать Христова и освобождает тебя». Этот человек был поражен. Позднее он сказал мне, что никто бы не смог описать так точно состояния его души, как это сделал Старец.

Однажды Старец сказал мне: «Христианин должен избегать нездоровой религиозности: как чувства превосходства перед другими по причине своих добродетелей, так и чувства своей худости по причине своей греховности. Одно дело – комплекс, а другое – смирение; одно дело – уныние, а другое – покаяние. Как-то раз ко мне пришел один мирской врач-психиатр и стал осуждать христианство, потому что оно, как он говорил, вызывает в людях комплекс вины и уныние. Я ответил ему, что согласен с тем, что некоторые христиане, как по своей собственной вине, так и по вине других, заболевают комплексом вины. «Но и ты, в свою очередь, – сказал я ему, – должен согласиться с тем, что неверующие подвержены значительно более страшному заболеванию – гордости. И в то время как комплексы вины на религиозной почве близ Христа преодолеваются через покаяние и исповедь, гордость мирян, живущих далеко от Христа, ничем не излечивается».

Эти слова Старца пролили свет на некоторые мои недоумения касательно психологического аспекта христианской жизни. Я понял, что отец Порфирий желает, чтобы мы избегали гордости, облеченной как в личину самоправедности «христианского» фарисейства, так и в самоуничижение «христианской», трепещущей от страха совести. Я увидел, что дерзость тех, кто считает себя «чистыми», и страх чувствующих себя «виновными» существенно не различаются между собой, но являются лишь различными сторонами одной монеты – гордости. Потому что истинно верующий христианин освобождается от комплекса вины через исповедь и отпущение грехов и радуется в свободе, дарованной ему Христом. Но, зная, что это – дар Божий, он лишь выражает свою благодарность Богу и не превозносится. Он чист через кровь Христову²⁵, а не за свои подвиги. Таким образом, он радуется, благодарит и не превозносится. Этот человек теперь уже видит, что все люди могут быть добрыми через кровь Христа.

Старец показывал нам путь, идя по которому можно избежать как зла (греха), так и наихудшего из его проявлений – гордости своей добродетелью, и достигнуть лучшего – смирения. Поэтому он старался сохранить истинное смирение от опасности подделок. Он говорил мне: «Мы должны быть смиренными, но не должны смиреннословить. Смиреннословие является ловушкой диавола, оно несет с собой отчаяние и бездействие, тогда как истинное смирение дает надежду и ведет к исполнению заповедей Христовых».

Старец своими наставлениями, но еще больше примером своей жизни наставлял свое словесное стадо, направляя его на пастбища любви и смирения. Он сам жил смирением, веря, что он – ничто, потому что Бог, как он говорил, – это всё, и всё, что мы у Старца видели, – это не его, но дары Божии.

Старец горел желанием пробудить наши равнодушные окаменелые сердца, запечатлеть на них образ Христа, чтобы преобразить нас. С великими усилиями он вселил в нас и раздул искру надежды, чтобы мы никогда не отчаивались и не прекращали борьбы.

Как в нашей личной жизни, так и в жизни нашего народа и всего человечества он усматривал знамения надежды. Однажды вечером, когда мы рассказали ему о наших переживаниях и скорби по поводу того, что происходит вокруг, он сказал:

– Наше время похоже на время земной жизни Христа. Тогда мир также пришел в самое жалкое состояние. Но Бог сжалился над нами. И теперь мы не должны терять надежды. Я вижу, как среди всех этих бедствий является некто, честный, добродетельный человек Божий, который направит и объединит мир вокруг добра.

Да будет так, отче! Но когда?

Одна девушка-инвалид – она пользовалась инвалидной коляской – рассказала Старцу о своих трудностях, с которыми ей приходится сталкиваться, и спросила у него совета. Старец сказал ей: «Прежде всего остерегайся излишне переживать за свое будущее. Эти переживания и страхи являются болезнью души и не связаны с физической неполноценностью. Здоровый человек может иметь не один миллион на своем счету в банке и жить в постоянном страхе перед будущим. Этот страх преодолевается доверием к промыслу Божию и добрым подвигом».

Одной молодой вдове, которая была буквально убита своим горем, Старец посоветовал начать активно работать, чтобы преодолеть это чувство подавленности. Молитва и трудотерапия, как и говорил потом отец Порфирий, дали удивительные результаты. Ее скорбь претворилась во внутреннее умиротворение и радость, так что она даже стала опасаться за свой рассудок. Но Старец успокоил эту женщину, уверив ее, что это – духовная радость, и она имеет своим источником Христа, Которого она приняла в себя.

Один мой друг, врач по профессии, попросил меня передать Старцу письмо с его вопросом личного характера. Привожу нашу беседу с отцом Порфирием так, как я записал ее для того, чтобы передать доктору: «Чадо мое, – сказал мне Старец, прочитав письмо, – ну что это за отклонения, о которых он пишет, разве они имеют какое-то отношение к его душевным проблемам? Что значит наследственность?» – «То есть, Геронда, ни первое, ни второе предположение не верны?» – «В данном случае ничего подобного нет. Все, что он пишет, исходит от ветхого человека, который живет в каждом из нас. Но когда мы всей душой возлюбим Христа, когда в нас войдет Божественная любовь, тогда все трудности исчезают, и мы исполняемся духовной радости. Ты, чадо мое, это знаешь, я неоднократно говорил тебе об этом. Да, так оно и бывает». При этих словах Старец медленно поднял руку, как бы показывая, как наполняется душа. «Психиатры и психологи говорят об отклонениях и о наследственности потому, что они не знают человеческую душу, которая исцеляется только лишь Божественной любовью и живет радостью о Господе».