Слово в день Первоверховных Апостолов Петра и Павла и тезоименитства Его Императорского Высочества, 1773 года, Июня 29 дня

Глагола Иисус Симону Петру Симоне Ионин любиши ли мя?

Ин. 21:15.

Хотя б празднования духовные не были что другое, как только один церковный обряд, и тогда б они были вожделенны и всякого приятия достойны. Ибо предстать вкупе всем детям пред лице своего общего Отца, наполнять храм песньми и пениями, возвещающими благодеяния своего Господа, и зреть представляемые от церкви под видом священных символов чудеса произведенные Всемогущим в пользу и славу нашу, суть действия восхищающие мужа благочестивого дух радостию неизглаголанною. Но какое притом заслуживают они уважение, если рассудить происходящую от них пользу прямо относящуюся к нравоучению нашему? Всякое поистине церкви Божия празднование есть не что иное, как преподавание учения, как смертному жизнь свою препровождать надлежит с наилучшим благополучия своего успехом.

Се ныне совершаемое торжество самым делом то доказывает. Ибо если взять в рассуждение один сей ныне празднуемому Апостолу Петру предложенный Христов вопрос, Симоне Ионин любиши ли мя? то откроет нам источник учения неисчерпаемый. Почему и заслуживает он составить материю настоящей беседы нашей, которой искомый плод будет, чтоб не угасал никогда священный пламень Божией любви в сердцах наших.

Симоне Ионин любиши ли мя?

Сей знаменитый вопрос предложил Спаситель Апостолу Петру; да и предложил троекратно, когда хотел ему вручить великое правление церкви своей. Ибо как на оный троекратный вопрос троекратно же ответствовал Апостол, яко люблю тя; то Спаситель троекратно же прилагал паси овцы моя. А сим троекратным Христовым вопросом и приложением, и троекратным же на то Апостольским ответом ясно доказывается, что кто приемлет на себя каковое-либо звание, особливо относящееся до управления другими, тот должен быть привязан любовию к поручающему и к поручаемым. Симоне Ионин любиши ли мя? Паси овцы моя.

Кто приемлет должность и любит того, кто оную ему вручает, тот исполняет повеления его с радостию; ибо свойство любви есть угождать лицу любимому. И как основание истинной любви есть добродетель: то и исполняет он волю своего поручителя не по силе одной власти, но по уверению притом внутреннему о его добродетели. Он бы не меньше почел за удовольствие быть исполнителем его воли, когда б ему и равен был. Почему было б непонятное развращение, быть преслушником воли святой и справедливой. Она пленяет всякого сердце любовию, кольми паче того, кто имеет счастие быть ее исполнителем, и следовательно общего благополучия споспешником.

В таком случае не бывает нужды делать пространные увещания, тем меньше, каковые-либо принуждения. Усердное послушание и радостная охота сами собою ведут человека любовию плененного ко исполнению; и таковое исполнение тем бывает благопоспешнее, что мысль находя себя в непринужденном и свободном любви расположении, яснее понимает истину, и в разбирании всяких обстоятельств врожденный свет ее ничем не затмевается. Ибо по слову Апостола Иоанна, страха несть в любви, но совершенная любовь вон изгоняет страх, яко страх муку имать.²⁵⁷ Он затмевает мысль, и человека не развратных нравов делает робким и во исполнении медлительным; а в развращенном рождает страшное оное чудовище, лицемерие, чтоб хромать на оба колена, чтоб вместе кланяться и Богу Израилеву и Ваалу Аккаронскому, чтоб делать вид усердного исполнителя и ревнителя по добре общем, а самым делом наблюдать токмо собственную пользу свою.

Ведал все сие Спаситель наш; да и ведал несравненно совершеннее, нежели сколько мы изъяснить или и понять можем и для того вручая Апостолу правление церкви купленной своею кровию, вопрошал его: Симоне Ионин любиши ли мя? и как на то отвечал Петр: ей Господи! ты веси, яко люблю тя; то приложил Спаситель: паси овцы моя.

На сем же основании и всякому звание препоручается, и препоручающий может таковой же избираемому предложить вопрос: человече! любиши ли мя? привязан ли ты ко мне истинным уверением о добром моем намерении в препоручении тебе должности сея? чувствуешь ли ты в себе радостную охоту быть исполнителем моей воли, и уверен ли о ее справедливости? расположен ли ты ко мне искренностию своею, так как истинный сын к рождшему его? думаешь ли ты, что я тебя в сию должность с иным чем призываю, как токмо с тем, чтоб ты был орудием моей благодетельной склонности? готов ли всегда жертвовать всею пользою своею, даже и жизнию своею благу общему? нет ли в тебе каких видов раздвояющих сердце твое? един ли с моим духом твой? одним словом любиши ли мя? На таковой вопрос в должность призываемый повинен с Петром ответствовать: ты веси, яко люблю тя. Тебе открыто сердце мое, тебе известны моя ревность, нравы и дарования. Ведаю я и твои человеколюбивые и просвещенные склонности. Твои намерения спасительны. Их исполнять почитаю я счастием моим и счастием мне вручаемых, и потому не отяготишь ты моей совести повелениями противными разуму и справедливости; выслушаешь мои представления, и различишь их удобно от ласкательства; простишь ты мои погрешности не от хитрости происшедшие, кои в то же время будет препровождать мое раскаяние и исправление. Охотно жертвую святости повелений твоих самим моим дыханием; одним словом Ты веси, яко люблю тя.

Сей завет таковыми с обеих сторон обязательствами связанный есть то, что составляет благополучие общества. О завет дражайший, достойный утвержден быть печатию Духа Святого!

Кто же любит Пастыря, тот любит и овцы его. Любяй рождшаго, по словам писания святого, любит и рожденного от него.²⁵⁸ Любовь к поручающему основывается на уверении власти справедливой; а любовь к порученным утверждается на любви к поручившему, и на общем праве человечества. Симоне Ионин, любиши ли мя? Паси овцы моя.

Любовь к порученным есть сходна, или паче одна с любовию отеческою. Любы, по изъяснению Апостола Павла, долготерпит;²⁵⁹ ибо она ведает удобопреклонную перемену человеческих склонностей. Любы не завидит: ибо почитает она другого счастие своим. Любы не превозносится, ибо она хочет человеку быть человеком, а не зверем. Любы не безчинствует: ибо она благорассудительна. Любы не ищет своих си: ибо она почитает, что приобрела свое, когда сохранила другого. Любы не раздражается: ибо она великодушна. Любы не мыслит зла: ибо она искренна. Любы не радуется о неправде, ибо она благотворительна; Радуется же о истине, ибо она просвещенна. Любы вся покрывает, ибо знает она человеческого существа немощь. Любы всему веру емлет: ибо лукавством и хитростию она мерзит. Любы вся уповает: ибо она благонамеренна. Любы вся терпит: ибо она и врагу своему доброжелательствует. Любы никогда отпадет: ибо сам Бог любы есть, пребывая в любви, в Бозе пребывает, и Бог в нем пребывает.²⁶⁰

Слышите, Властители! Когда б другое что трудное от вас требовалось, если оно только полезно к благополучию врученных: вам отрицаться не можно. Но требуется одна любовь, оную одну сохраня, исполнили вы все. Что сего естественнее? что человеческому сердцу сроднее?

Не мешает сему и самолюбие, если оно только в истинном разуме будет принято. Не тот любит себя, кто только ищет пользы своей: но тот прямо себя любит, кто любит всех, и свято наблюдает пользу всех, как собственную свою. Ибо справедливо можно сказать, что кто ищет корысти своей с пренебрежением общей, тот и свою теряет. Общество право имеет со Христом ясно восклицать: иже со мною не собирает, расточает.²⁶¹

Если же кто смотрит только пользу свою, пренебрегая благополучие других; и следовательно не стяжал в сердце своем любви ко врученным его попечению: то каковых печальных следствий для несчастливых овец ожидать должно? Будет ли таковой плакать над несчастием другого, как Иаков над окровавленною ризою сына своего, и возьмет ли участие в страдании Иосифове? Будет ли он бегать по горам, чтоб искать овцы погибшей? Будет ли он возжигать свечу неусыпаемого бдения, чтоб сыскать другого драхму потерянную? Будет ли он иметь ревность Финеесову, чтоб отмстить своевольство беззакония? Будет ли он с Моисеем лучше изволять страдать с людьми Божиими, нежели прельститься на Египетские сокровища? Будет ли он с Иовом нога хромым, и око слепым? Будет ли он, яко кокошь собираяй птенцы своя под крыле? Ах! и сколь важны сии вопросы. Се аз на пастыри, глаголет Господь Бог Вседержитель, святый Израилев: Се млеко ядите, и волною одеваетеся, и тучное закалаете, а овец моих не пасете. Изнемогшаго не подъясте, и болящаго не уврачевасте, и сокрушеннаго не обязасте, и заблуждающаго не обратисте, и погибшаго не взыскасте, и крепкое оскорбисте трудом, и властию наказасте я и поруганием. Не поискаша пастырие овец моих, но пасоша пастырие самих себе, а овец моих не пасоша.²⁶² Страшно есть сие прещение Господне, и кто постоит противу мраза гнева его?

Но не таков есть, кто любит овцы своя. Он есть пастырь добрый; пастырь добрый душу свою полагает за овцы. Он чадолюбивый отец. Польза чад, польза его. Благополучие их, его блаженство. Жизнь их, жизнь его. Се аз и дети, яже ми дяде Господь; ты веси, яко люблю тя; ты веси, яко люблю и овцы твоя.

К сему же обязательству надлежат и овцы, надлежат и подначальные. Прилагаемое о их благополучии попечение требует от них воздавать своим промыслителям любовь сыновнюю, благодарность искреннюю, почтение глубочайшее. Требуются от них поступки во всем добросердечные и повиновение усердное. Надобно, чтоб они увеселялись внутренно зрением своих благодетелей, и так бы сердцем своим к ним были привязаны, якоже очи раб в руку Господей своих, якоже очи рабыни в руку Госпожи своея.²⁶³

Сие-то взаимное обязательство настоящею виною есть, что процветают общества, прославляются Государства, устроются хозяйства, благоукрашается церковь Божия. О сем познают ви, яко мои ученицы есте, аще любовь имате между собою.²⁶⁴

Но как первый есть, иже имать власть и державу, оный Царь Царей и Господь Господствующих, распоряжающий престолами и царствами человеческими, у которого все власти земные суть токмо орудия его промысла: то и есть он первый достойный всей любви нашей. Возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея, и всем помышлением твоим.²⁶⁵ Почему который вопрос предложил некогда Христос Апостолу Петру, тот же всегда предлагает он каждому из нас: Симоне Ионин любиши ли мя? Христианине! любиши ли мя? На жертвеннике сердца твоего не погас ли оной огнь, которой я созидая тебя возжег в тебе светом моим присносущным? Не заглажены ли оные следы моей к тебе любви, которые я в тебе начертал излиянием крове моей? Столь ли ты исправен во исполнении заповедей моих, чтоб тем засвидетельствовать тебе любовь свою ко мне? Глаголяй бо, яко люблю Бога, а заповеди его не исполняет, ложь есть.²⁶⁶ Любиши ли и ближнего твоего, якоже сам себе? Глаголяй бо, яко люблю Бога, а брата своего ненавидит, ложь есть.²⁶⁷

Что мы на сии Господа нашего вопрошения ответствовать будем? Аще кому совесть не зазирает, да имать дерзновение отвещати пред Господем: Ты Господи вся веси, ты веси, яко люблю тя.

Но при сем да вспомнит всяк оные Евангельские слова: оскорбе же Петр, егда ему рече третие: любиш ли мя? Для чего оскорбел Апостол на третичный вопрос учителя своего? По мнению Златоустову Петр вообразил тогда прежнее свое уверение, как он обещался, да еще и с клятвою, живот свой положить за учителя своего; но после от него отрекся. По чему ныне уверяя его о своей к нему любви, опасался общей человеческой слабости, чтоб паки обещания своего не преступить: и сие то приводило его в страх, смущение и печаль. Оскорбе же Петр, яко рече ему третие, любиши ли мя?

И мы всегдашнюю должны иметь осторожность, чтоб не оскорбить чем нами любимого, чтоб не произрос в нас каковый горестный корень порока, и не огорчил бы сладости любви нашей. Любовь к Богу тем более должна соблюдаема быть, что она есть первым началом и твердейшим основанием всей той любви, о которой мы беседовали.

А чтоб нам в сем столь святом, но часто слабостию человеческою нарушаемом действии иметь подкрепление; воззрим на празднуемых ныне Апостолов. Они любили истинно призвавшего их на дело Апостольства. Кто ны разлучит от любве Божия? Ни смерть, ни живот, ни ангелн, ни начала, ниже силы, ни настоящая, ни грядущая, ни высота, ни глубина, ни ина тварь кая возможет нас разлучити от любве Божия.²⁶⁸ Да и сей свой благороднейший отзыв утвердили самым делом, положив за него души своя. Любили они и врученные им от него овцы. Что бо значат сии Павловы слова? Я со удовольствием жертвую жизнию своею за души ваша, хотя столь горячо вас любя, равно соответствующей любви в вас и не примечаю. Аз в сладость иждиву и иждивен буду по душах ваших, аще и излишне вас любя, меньше любим есмь.²⁶⁹ И на другом месте: я бы согласился, даже на утрату моего спасения, если б сим средством доставить всем спасение. Молился бы сам аз отлучен быти от Христа по братии моей.²⁷⁰ О любовь поистине Божественная! Какое сердце может гореть большим любви пламенем? Какой отец усерднее расположен к детям своим? Может ли действительнее пример быть к подражанию для тех, кои великое звание управлять подобными себе приняли от руки Господни?

***В сем нашем рассуждении первое место занимает Священнейшая Монархов особа. Ибо Государи первые суть пастыри, коим верховный света Правитель непосредственно поручил пасти овцы своя в лице своем, да и поручил так же на основании любви к нему, и к тем, кои им поручены от него. И для того в тот преславный день и час, в который судьба святая и вечная определила Тебе Великая Монархиня наша! принять скипетр и державу, в тот день и час Царь царствующих предлагал Тебе внутренно оный вопрос: дщи моя! любиши ли мя? Взойди со мною в сей завет, и на сем залоге прими порфиру и венец: Паси овцы моя. Ты же возженная к нему благочестивою любовию, любящая же и вручаемый Тебе народ, со излиянием пред ним души своей и усердных слез рекла еси: Ты Господи вся веси, ты веси яко люблю тя; люблю и овцы твоя. О завет дражайший и в восторг восхищающий мысли наши! На сем залоге приняв Ты, Великая Государыня, великой империи правление, управляеши народ Твой любовию Матернею. Человеколюбие есть основанием престола Твоего, и возможно ли, чтоб то не чувствовали Твои подданные, когда оное прославляют неприятели? Ты пасеши овцы Своя на месте злачне, на воде упокоения; промышляеши им пажить тучную и изобильную, и тем доставлявши им счастия весну присноцветущую. Бог, его же существо есть любовь, управляющий сердцем Твоим, да сотворит оное всегда, яко же и творит, Едемом напоевающим землю потоками сладости любви Твоей.

И Тебе, Благоверный Государь, дражайший Именинник наш, при случае сея о истинней любви беседы, слыши, что глаголет Господь Бог: Сыне! даждь мя сердце твое.²⁷¹ Не можешь благонадежнее кому вручить сие сокровище Твое, как тому, который оное Тебе даровал; который украсил душу Твою отличными дарованиями; который под усердным Августейшей Матери Твоей попечением сподобил Тебе получить доброе воспитание; который предуготовляет Твою Особу быть благодетельным орудием благого своего о роде человеческом промысла. Но и не скрыт от внимания нашего оный внутренний вопль, который Ты пред ним в богомыслиях Своих и в святых закона упражнениях в тайне души Твоей произносиши и глаголеши: Боже сердца моего! ты вся веси, ты веси, яко люблю тя. Сие священное с Богом посредством любви соединение есть и будет в Тебе источником спокойствия душевного, благопоспешества в предприятиях Твоих и исполнения Твоих желаний. Да будет сие райским души Твоей утешением, и да огласит Тя оный небесный благословенный глас: вниди в радость. Господа твоего.²⁷²

Боже! возлюби любовию твоею вечною сии дражайшие Особы наши, а сия к Ним любовь будет несомнительным уверением твоего и о нас благоволения. Аминь.

Сказывано в присутствии Ея Императорского Величества и Его Императорского Высочества в Петергофе 1773 года.