Слово на Новый 1771 год

Се ныне время благоприятно, се ныне день спасения.

2Кор. 6:2.

При вшествии нашем в торжественные врата нового года, се открывается пространная материя к духовному любомудрию нашему. Новый год настал! Боже вечный! благослови начало течения нашего, и течения всех тварей. Новый год настал! и мы стали в соединение прешедших и вновь открываемых Божиих благодеяний. К чему убо паче слово наше обратим, слушатели? Ко исчислению ли оказанных над нами в прешедшее время Божеских щедрот и благословений, дабы сим возбудить нам самих себя к благодарности: или к размышлению об открываемых вновь и чаемых Его же благодеяниях, дабы чрез то утвердить нам сердце свое упованием на Него, и расположить оное любовию к Нему? Ибо если обратим мы взор свой на прешедшее время, видим, что во оном всякий день, час и минута замечены особливым каковым-либо Божиим благословением; и сие одолжает нас быть благодарными. Воззрим ли в будущее? и се блистает нам благоприятная заря, изводящая солнце благого мир правящего промысла: а сие велит нам несомнительную и впредь на Него полагать надежду. Так вместим же в рассуждение наше оба сии важные пункты, и примем на себя хотя кратким словом изъяснить благодеяния Божие оказанные обще над всеми нами: ибо зело радостно человеку, свои счастливые успехи исчислять, да и впредь того же надеяться.

Мы, любезные граждане! соединены одним союзом общества; едино любезное отечество нас объемлет; мы обитаем под крылами пространной и преславной России. По чему, если какое с небес изливается благодеяние на отечество наше, мы все того бываем участники: капли сей небесной росы орошают всех нас. Следовательно и проповедать благость сию так надобно, как бы всех Россиян уста во едино были соединены. Благополучие общества тогда есть в своем полном совершенстве, когда оно внутри благоучрежденно, а вне безопасно. Благоучреждение внутреннее основывается на премудрости, правосудии и человеколюбии правящих обществом и проистекающих от престола их законов. Ибо никто не может сумниться, чтоб не процветал там народ, где сии добродетели и прямо разумеются, и беспрепятственно действуют, и благорассудительно употребляются.

Отечество наше, хотя и всегда сими добродетелями было управляемо; по чему до толикого величества и славы и могло оно возрасти: но если возрастающим совершенствам положен каковый от судьбы предел, то можно не без вероятности заключить, что мы с благословением Вышнего ныне оного достигли. Наш век, есть век просвещения; век, который предков наших славу возносит; потомкам же зело богатое приуготовляет наследство.

Законы, сия душа благоучреждения внутреннего, ведаете, с коликим рачением и мудростию ныне приводятся в совершенство, и сколь отличный приемлют на себя вид и красоту. И для того имеем мы ныне удовольствие, видеть в божественной ограде отечества нашего правосудие в лучшем порядке. Ибо беспристрастный судия созерцает уже исходящие узаконения в большей ясности; и находя оные сходственными с человечеством и благоразумием собственным, любезнее их приемлет и охотнее исполняет: страстный же судия оною ж светлостию поражается, и под каким бы видом страсть свою мог скрыть, не находит.

Правда, нельзя сказать, чтоб не было и таких, из которых одни не столь счастливы понятием; другие ко удовольствию слабости и страсти своей всяких изыскивают способов. Но первые, благонадежно есть, что в школе мудрости, Монархинею учрежденной, просветятся: другие от часу больше будут находить счастливых для себя препятствий. Ибо впрочем едва ли нам смертным того и желать можно, чтоб не осталось и малейших следов порока. Великое есть человеческое блаженство и совершенство общества, когда превосходит добродетели перевес. Ибо тогда уже и недостатки самые очень благовременно служат к большему славы добродетели откровению.

При наблюдении же правосудия, не позабыто в наказании не столь стремиться ко истреблению преступника несчастливого, сколь ко истреблению порока, и строгость суда растворять такою умеренностию, чтоб из того и общая опасность была отвращена, и самому согрешившему дан был случай и способ свою рану заживить. Ибо никогда поистине правительство не заключало в себе столь обильно попечительного и человеколюбивого духа. Ныне согрешивший не столь может быть боится наказания, как собственного совести своей суда, каковый суд отворила ныне царствующая Премудрость. Ибо лучше научен всяк понимать честность, и яснее открыты безобразные и вредные порока следствия, коих согрешивший не зная, или зная несовершенно, и при самом наказании больше может быть осуждает своего судию, нежели самого себя. Ныне глас закона, есть един со оным гласом Апостольским: Хощеши ли не боятися власти, благое твори, и имети будеши похвалу от него.¹⁷¹

При таковом разливающемся повсюду просвещении, и начинающим всем познавать истинную силу честности и благородства, нет сомнения, что низкого духа туман тем больше будет опадать, чем больше ясные просвещения лучи восходить станут на горизонте нашем. Пусть токмо всяк ревностно упражняется в богодухновенной книге, которая ныне подана от престола к сочинению законов: в ней найдет просвещение истинное, человеколюбием одушевленное, и украшенное не токмо неложным понятием общей пользы, но и ревностным о той же пользе попечением.

Где тот бесценный ковчег, в который Великий Александр хотел положить Гомерову Илиаду, чтоб в нем со благоговением положено было сие наставление, яко сокровище премудрости? Но драгоценнее не может быть для него ковчега, как сердце наше. В нем хранить оное должны, не столь для прославления оного, как для пользы своей. Ибо его слава состоит в пользе нашей.

Хотел бы я пространнее изъяснить, какое новое просвещение в мыслях наших воссияло, но излишне там витийствовать словом, где свидетельствует самое дело. Вы, любезные сограждане, Вы и собственным признанием и чувствованием сладких плодов благословенного правления слово наше утверждаете. Который глас Россия громче ныне произносит, как не сей, что она с радостию взирает на воссиявшее и ее просвещающее новое светило? Когда благополучие отечества нашего и слава его до толикой восходили степени?

Земледелие не только не препятствуется, но и о размножении оного нарочно учрежденным обществом прилагается старание. Коммерция процветает, и чтоб она еще паче свое имела действие, также не оставлено о том особливое иметь попечение. Мздоимство от судов столь далеко отогнано, что если б кто оным еще ныне опорочить себя не стыдился, то по крайней мере ищет коварнейших и сокровеннейших способов: следовательно уже и много сделано, когда столь великое страсти причинено затруднение. Училища при таковых обстоятельствах не могут быть не в почтении. Ибо открыта стала настоящая учения цена. Но и церковь Божия в общем всех благосостоянии не осталась, чтоб не иметь в том счастливого для себя участия. Ибо суеверство обессилено; но истинное благочестие возносит свою главу, и спокойство в честных душах плоды свои производит. К чести же закона и времен наших и то да будет сказано, что имения посвященные церкви так распоряжены, что вместе служат и украшением алтарю, и к довольному, а при том к спокойному и беззазрительному содержанию служителей святилища.

О других же учреждениях не без затруднения великого было, если б об оных подробно изъяснять мы отважились. Оное поистине родительское попечение о призрении бедных и несчастливых сирот, и учрежденные места для воспитания сами собою вопиют, и заставляют тех призренных удивляться, что их несчастливый рок сделался случаем к их спасению. Недолжно же к похвале нынешнего времени и то молчанием прейти, что и в самых домашних расположениях иной уже примечается лучший порядок: ибо уменьшена суровость, и больше взяло власти человеколюбие; ибо благоразумно ослабляя непомерные рабства узы, больше дозволяется действовать совести. Да и во обхождениях житейских суета гордости и пустой пышности вдруг, не знаю как, исчезла. У вышних с нижними обхождение стало ласковее, возвышенная бровь на всех стала взирать снисходительнее; подчиненный начальнику не дрожа изъясняет мысли свои, и отличные достоинства степени не стали мешать, почитать других человеками и братиями.

Все сие, как оно сказано по беспристрастному признанию, и по свидетельству от самых дел, не есть ли яснейшим доказательством внутреннего благоучреждения отечества нашего? Не громогласнее ли всякие труды проповедает не нам токмо, но и всем окрестным народам, что мы живем в златом веке. Како убо не признаем собственное блаженство наше? следовательно, как не воспоем Богу благодеющему нам, и не вознесем во гласе радостном и в духе благодарном щедроты Вышнего, Россию благословляющего?

Но как в начале речи нами сказано, что благополучие общества требует, дабы оно не токмо внутри было благоучрежденно, но и вне безопасно, то и о сем несколько сказать последование слова требует. Ибо не довольно, чтоб вертоград был изрядно расположен и обогащен всякими плодами: надобно и крепкою ему защищенну быть оградою, дабы расхищению хищных зверей и птиц не был он подвержен.

Внешняя безопасность состоит в порядке, мужестве и верности воинства. Ибо оно есть надежное забрало отечества, и твердая преграда всякому напрасно стремящемуся нарушить покой общий.

Доказывать, сколь надежна есть сия почтенная оборона наша, при другом обстоятельств положении, может быть несколько б открылось затруднений, или доказательства не так бы ясны могли показаться: но в нынешнее время, когда слава оружия нашего гремит везде по вселенной, когда неприятель раскаивается о своей дерзости, когда лавровые побед венцы процветают в самой своей силе; то нет удобнее и приятнее рассуждения о сей материи.

Но что мы прежде из счастливых действий оружия нашего начнем исчислять? Ибо мужества воинов наших виды и победы суть многоразличны, и потому многочисленны. Здесь видим, что Днестр взял нашу сторону, и которые хотели скрыться от побеждающего Героя, тех водная стихия бегство удержала, и покориться победителю принудила. Там слышим, что Хотин возгнушался своими не человеколюбивыми обладателями, поразив их страхом, из стен своих выгнал, и отдал себя в руки Россиянину, лучше человеческим родом управлять могущему. Там Яссы и Бухорест, против обычая пленяемых, мнимых своих неприятелей встречают с распростертыми дланьми, и в плене своем находят все счастие свое. А вы, Ларга и Кагул и Дунай, останетеся вечными монументами Россиян храбрости. Ибо вы были свидетелями тех поражений неприятеля, от которых он доселе отдохнуть не может, и на собранные остатки свои со умилением взирая, если что ко утешению находит, то сие, что имел счастие победим быть от Героев, не больше мужеством, как и человеколюбием прославленных.

Оставалось было некоторое затруднение воину нашему при воевании не столь с неприятелем, сколь с натурою, с Бендерскими, то есть, натурою укрепленными местами. Но и сие послужило токмо ко изведению в ясный день воинов наших храбрости беспримерной. Беспримерной, говорю: ибо делать спор, кому предпочтительнее занять место на стене в виду всеми образы вооруженного неприятеля, делать спор в сем случае, представлять на то свои права, некоторым образом жаловаться и смущаться, и предводителя принудить так любезно, но странно спорящих примирять, и изыскивать способы ко взаимному их удовольствию; все сие, если не беспримерно, то по крайней мере таково, что никогда большего по мужеству примера никто не показывал, и показать не может. И так Бендеры покрыты торжествующими России трофеями. Великий Петр! Ты имел мужество, победить храброго и непримиримого северного неприятеля; теперь и самое то место, где он последнее себе находил убежище, и откуда бросал свои замахи, чтоб воспрепятствовать Тебе, совершенно победить нынешних неприятелей наших, и самое сие место счастливая судьба потомкам Твоим вручила. Не довольно ли уже сего к славе мужества воинства нашего? Нет! О предприятие славное и примера в истории не имеющее! Когда неприятель оными поражениями был занят, и изумленный взор свой на сию сторону токмо обращал; в то самое время, против его и всех чаяния, Российский флот из глубочайшего севера обозрев в округ брега Европы, прилетел на восток и владычество свое тотчас открыл во Архипелаге. Агарянин стал в изумлении, поражен одним видом Героев, и в таком будучи не состоянии, там думал найти спасение, где его постигла судьба несчастливая. Ибо, как явное было о наших героях благоволение небесное, то бездна и пламень соединились к погибели неприятельской и всех орудии его.

При сем не должно оставить без примечания, что если б Герои наши взошли в те отдаленнейшие места, токмо чтоб воевать, и открыть свету мужество свое, и сие не было б против обычая народов. Но зри совсем отличную причину. Народ тамо обитающий приемлет их за своих избавителей и спасителей. Да что, говорю, тамо? Россиянин еще доселе не вступал никуда, чтоб от обитателей тоя земли прежде он ожидаем, не был, и не стречаем был с неизглаголанною радостию. Свидетелем тому суть Молдавия, Влахия, Морея, Архипелаг и Георгия. А чрез сие самый естественный вещей порядок делает его законным тех мест обладателем. Ибо кто законнее может править народом, как не любимый им, и в правлении которого находит он свой покой и благополучие? И сия то есть истинная причина, что Бог оружию нашему, яко оружию справедливому споспешествует; идеже бо справедливость, тамо и помощь Господня.

При таковых мужественных воинства нашего успехах уже не для чего изъяснять, сколь отечество наше отвне безопасно; не безопасно токмо, но и страшно и славно. Ибо могут ли пределы наши чего опасаться, когда неприятель свои оставляет? Может ли житель наш обеспокоен быть, когда неприятель в столице своей от страха содрогает? И так мы под тению сея обороны спокойно опочиваем, и плодами мирного сожительства во время войны наслаждаемся. А сие не больше доказывает внешнюю безопасность, как и внутреннее благоучреждение, ибо что воинство в таком находится порядке, что подчинение совершенно наблюдается, что воинов всех расположены сердца любовию ко отечеству и верностию; сие есть плод правления мудрого.

Что убо, любезные Сограждане! Не видим ли, коликими благодеяниями благословил нас Вышний? Ибо Его благая и всесильная рука и порядок общежительства человеческого учреждает, и на брани споспешествует. Мы уже сие, как во всяких других случаях, так особливо в течении настоящей войны, не токмо очами своими видели, но так сказать, и руками своими осязали. Мы видели, сколь явно помогал нам Господь сил; видели неоднократно, что сверх чаяния нашего благословлял Он нас победами. И хотя во всякое время должны мы признавать его благодеяния, и за оные всеусердно благодарить; но не паче ли окончав прешедший год, и вступив в новый, оные воспомянуть нам прилично и праведно.

Россия, любезное Отечество! чувствуй сии Божия благодеяния, и с благодарным сердцем признай Его благий о себе промысел. Возлюби Его всем сердцем твоим, и буди почтительна к святому закону Его. Памятуй всегда Божий суд, яко он возносит и смиряет, и весы его правосудия склоняй себе во благое соблюдением Его заповедей. Храни снисканную славу, проходя непорочно подвиг свой, и исправление должности своей почитай всяк существенною частию богопочтения. Не преставай удивлять свет своим благоучреждением, и человеколюбия примеры сообщай роду человеческому. В прочем отложи всякую боязнь, и уверь себя, что небесная защита есть всегда с стороны справедливости.

Вострубим убо, о Россияне! трубою духовных песней в новолетии нашем, во благознаменитый день праздника нашего. Приидите возрадуемся Богу помощнику нашему; яко той есть нам прибежище и сила, помощник в скорбех обретших ны зело. Жив Господь, и благословен Бог, и да вознесется Бог спасения нашего: Бог даяй отмщение нам, и покоряли люди под нас: избавитель наш от враг наших гневливых, от восстающих на нас возносяй нас, от мужей неправедных избавляли нас. Сего ради приносим Ему жертву благодарности, и посвящаем ему весь дух наш во всесожжение.

Предначни же сие духовное торжество наше, Ты Всеавгустейшая и Вседражайшая Монархиня! Ибо Россия по лицу пространства своего рассеянная в своих членах, в единой священнейшей Особе Твоей заключается и представляется. Почему мы воспевая славу России, воспели славу Твою, воспели Твои добродетели, которые сильны были склонить к нам щедроты небес. Предначни убо сие духовное торжество, яко виновница всех благ наших, и насладися плодами славы Твоей. Тебе единой Россия, и мудрым благоучреждением, и твердою безопасностию, и славою побед, Тебе единой одолженною себя быти исповедует. Приими убо, при сем благословенном случае, в начале нового года, приими от верноподданных Твоих рабов, от лица всея Богом врученной Тебе Империи, благодарность усердную, и верность нелицемерную. Продолжай милосердый промысел Свой над подчиненными Тебе народами, и Богом дарованною Тебе мудростию устрояй храм благополучия нашего. О! да будем токмо мы достойны, быть орудиями Твоей Богодвижимой десницы!

Тебе же, Великая Героиня, и торжествующая Победительница! Царь царствующих Господь господствующих, Бог времен и Владыка всякой твари, благословивый славно прейти прешедший год, да благословит и сей настоящий совершити благопоспешно, продолжая жизнь в позднейшие веки, и укрепляя дражайшее здравие Вашего Императорского Величества и вселюбезнейшего Наследника Вашего, и тем наполняя радостию и веселием сердца наша, Аминь.

Сказывано в присутствии Ее Императорского Величества и Его Императорского Высочества.