42. Разделение Русской митрополии на Московскую и Киевскую. Начало самостоятельности Русской Церкви под управлением Московских митрополитов. Митрополит Иона

Несмотря на то, что патриархи Константинопольские не благоприятствовали разделению Русской митрополии, попытки к этому настойчиво продолжались как со стороны галицких великих князей, так особенно со стороны могущественных князей литовских, и иногда имели успех, неизбежно внося вместе с собой смуты и нестроения в дела Русской Церкви. Так, при митрополите Феогносте (преемник святого Петра) были в Галиче особые митрополиты Феодор и Феодорит; в правление митрополита Алексия – митрополит Роман, а в последние годы святителя были даже два митрополита: в Галиче Антоний, в Киеве Киприан. По смерти же святителя Алексия произошла и в течение 11 лет продолжалась великая смута в Российской митрополии. Великий князь Димитрий Иоаннович, еще при жизни святителя Алексия, наметил в преемники ему своего духовника архимандрита Михаила (прозванного Митяем по сокращению мирского имени его Димитрий). Святитель Алексий, не желая видеть Митяя своим преемником, предлагал преподобному Сергию после себя престол первосвятителя и после отказа преподобного Сергия как бы уже примирился с волей великого князя, так что архимандрит Михаил тотчас по его кончине, еще не посвященный в сан митрополита, уже усвоил себе права этого высокого сана и начал действовать так, как бы был действительно митрополитом; великий князь отправил его для посвящения в Константинополь, но Митяй умер в виду греческой столицы, и посвящение, предназначенное ему, восхитил один из членов его свиты, архимандрит Пимен. В Москве, однако же, не хотели принять ни поставленного в Константинополе митрополитом Пимена, ни Киевского митрополита Киприана. В то же самое время два раза ездил в Константинополь для посвящения в митрополиты Дионисий, епископ Суздальский, и в первый раз получил только сан архиепископа и многокрестную (как у Новгородского архиепископа) фелонь, во второй же раз получил согласие от патриарха быть митрополитом в России, но на обратном пути из Константинополя в Москву был задержан в Литве и скончался там в темнице. Только по смерти великого князя Димитрия Иоанновича окончилась эта смута. Сын его Василий Димитриевич жил в мире с литовским князем Витовтом (тестем) и принял Киевского митрополита Киприана к себе на митрополию, и Витовт не хлопотал о другом митрополите для своей страны. Впрочем, в Галиче оставался особый митрополит – Антоний, управлявший Галицкою, Холмскою и Волынскою епархиями, входившими в состав королевства Польского. По смерти Киприана снова начинается разделение Русской Церкви. Витовт поспешил послать в Константинополь своего кандидата на митрополию, Полоцкого епископа Феодосия, но в Константинополе ему отказали и прислали в Россию митрополита из греков – Фотия, славившегося ученостью. Витовт не иначе соглашался принять Фотия, как под условием, чтобы он жил в Киеве. Фотий около полгода жил в Киеве, но потом переселился в Москву. Тогда Витовт в 1414 году созвал собор из литовских епископов и настоял на избрании особого митрополита для Литвы. Был избран Григорий Цимблак, или Семивлах, родом серб, племянник митрополита Киприана, пастырь учительный и ревнитель Православия. По смерти Григория в 1419 году Витовт помирился с Фотием, и на некоторое время снова было восстановлено единство Русской митрополии. Окончательно разделение ее произошло при преемнике митрополита Фотия митрополите Ионе, занимавшем митрополичью кафедру в 1448–1461 годах. Но при нем же Русская Церковь получила самостоятельность.

Святой Иона родился в конце XIV века близ Солигалича (ныне уездного города Костромской губернии). 12 лет от роду он постригся в одном из монастырей своей родины, а через несколько времени перешел в московский Симонов монастырь. Здесь он проходил разные послушания и прославился своей мудростью и духовными подвигами⁶⁷. Митрополит Фотий поставил его епископом в Рязань, а по смерти его Иона был избран на кафедру первосвятителя и отправлен в 1434 году для посвящения в Константинополь. Но здесь встретились препятствия. Греческая империя переживала свои последние годы. Турки со всех сторон подвигались к Константинополю. Единственной надеждой спасения представлялась помощь Запада, а ее можно было купить путем унижения перед Римским папой. Предприняты были сношения о соединении Церквей. Со стороны латинян подготовлялись на Востоке лица, которые могли бы согласиться на унию, и им отдавались влиятельные места и должности. Одним из таких лиц был некто Исидор, человек весьма даровитый и образованный, но в нравственном отношении он был не особенно стоек и способен был менять убеждения, и его-то, до прибытия святого Ионы в Константинополь, поспешили там поставить митрополитом в Москву. Святому Ионе обещана была митрополия после Исидора.

Исидор, вскоре после прибытия в Москву, объявил, что в Италии готовится восьмой Вселенский собор для соединения Церквей, на котором необходимо быть и ему, и стал собираться в путь. Великий князь Василий Васильевич всячески отклонял Исидора от участия в соборе; наконец, сказал ему: «Если уже ты непременно желаешь идти на восьмой собор, то приноси нам оттуда наше древнее Православие, которое мы приняли от предка нашего Владимира, а нового и чужого не приноси нам, мы его не примем». Исидор дал клятву стоять за Православие, но на Флорентийском соборе особенно хлопотал об исходе дела, благоприятном для папы. По окончании собора и принятии унии Исидор, в сане кардинала, возвратился в Москву, и при первом же священнослужении стал поминать папу вместо Константинопольского патриарха. Великий князь всенародно назвал его латинским прелестником и еретиком и велел посадить под стражу впредь до соборного решения дела. Русские епископы собрались на собор в Москву и осудили Исидора, который вместе с учеником своим Григорием убежал в Тверь, из Твери в Литву, наконец в Рим, где и остался навсегда при папе.

После бегства из России Исидора святой Иона еще 7 лет оставался епископом, частью по неустройствам в Константинополе, где в надежде на помощь Рима продолжали называть митрополитом Исидора, частью по затруднениям самого великого князя в борьбе с Шемякою. Наконец, в 1448 году, через 17 лет по избрании святого Ионы, Василий Васильевич созвал всех епископов Русской земли на собор. Отцы собора на основании церковных канонов, прежде бывших примеров и определения Константинопольского патриарха – быть святому Ионе митрополитом после Исидора, поставили его на кафедру первосвятителя. При торжественном богослужении в Успенском соборе возложен был на него омофор, бывший на прежних митрополитах, и вручен ему в руки великий митрополичий посох – признак первосвятительской власти.

Святой Иона жил перед самым окончанием удельной системы и татарского ига. Перед своим падением удельные князья в особенности волновались против великокняжеской власти. Боле сего отличались непокорным духом дети князя Юрия Галицкого – Василий Косой и Димитрий Шемяка. Последний взял в плен великого князя Василия Васильевича, ослепил его и сослал в Углич. Туда же сосланы были и сыновья Василия Темного. Святой Иона (еще в сане епископа Рязанского) ревностно вступился за великого князя и его сыновей. По его настоянию Василий Васильевич получил в удел Вологду, а потом возвратился и на великое княжение в Москву. Святой Иона не только сам деятельно помогал великому князю в борьбе с мятежниками, но убеждал к этому и других русских святителей. Наконец собор русских архипастырей послал к Шемяке грозное послание, в котором сравнивал поведение его с поведением Каина и Святополка (убийцы святых князей Бориса и Глеба) и угрожал ему отлучением от Церкви, если он не покорится великому князю. В этом послании строго осуждается весь удельный беспорядок. Сторонники Шемяки от него отшатнулись, и он вынужден был смириться.

Святой Иона содействовал великому князю и в борьбе с татарами и, через подчиненных ему епископов, склонял к тому же и удельных князей. «Кому случится умереть на той брани, – писал он им, – те, подобно древним мученикам, примут от Христа венец и за подвиг мучения». Во время одного нашествия татар на Москву он показал удивительный пример твердости духа: страшный пожар опустошал столицу, вражеские стрелы летели в Кремль, а он по стенам его спокойно совершал крестный ход. Опасность была так велика, что один инок, стоявший подле святителя, был умерщвлен неприятельской стрелой. Ночью враги услышали великий шум в городе и от страха бежали⁶⁸.

Исидор, однако же, и в Риме не оставил своих притязаний на Русскую Церковь. Не видя возможности к возвращению в Москву, Исидор хотел, по крайней мере, отнять у святого Ионы юго-западные епархии (Черниговскую, Смоленскую, Перемышльскую, Туровскую, Луцкую, Владимирскую на Волыни, Полоцкую, Холмскую и Галицкую), которые стояли во владениях короля польского Казимира, последователя римского исповедания. Он как бы добровольно уступил их ученику своему Григорию, который разделял с ним позорное бегство из Москвы. Бывший патриарх Константинопольский, лишенный кафедры за приверженность к унии и также проживавший в Риме, Григорий Мамма посвятил Григория, ученика Исидора, в сан митрополита Киевского, Литовского и всей Южной России. Снабженный грамотами от Исидора, низверженного патриарха, и папы Пия II, митрополит Григорий отправился к своей пастве и поселился в Киеве. С тех пор русские митрополиты стали именоваться по главным городам своих епархий: Московским и Киевским.

Митрополиты Московский и Киевский с первой же поры разделения встали в различные отношения к Константинопольскому патриарху: Московская митрополия сделалась почти совершенно независимой от патриарха. Вскоре после поставления митрополита Ионы предприняты были со стороны его и великого князя сношения с Константинопольским патриархом Геннадием, которые окончились тем, что как этот патриарх, так и другие восточные патриархи, по вниманию к особенному положению Церквей, раз навсегда установили, чтобы русский митрополит был поставляем своими епископами, почитаем был выше всех митрополитов, прямо после Иерусалимского патриарха. Киевская же митрополия, напротив, встала в более тесную зависимость от Константинополя, чем в какой стояла Московская до своего отделения. Этого потребовали особенные условия Киевской митрополии, как еще новой и неутвердившейся, ввиду опасностей со стороны католиков. Чувство Православия было так сильно в стране, что сам митрополит Григорий, хотя достиг своего сана благодаря Риму, обратился, однако же, за благословением к Константинопольскому патриарху Симеону. Преемники Григория также не обращались к папе, а в видах охранения Православия и своего собственного достоинства искали себе опоры в Константинопольских патриархах и дорожили союзом с ними, а патриархи, со своей стороны, употребляли все меры к тому, чтобы поддерживать там Православие среди соблазнов латинства.