Книга пророка Аввакума: (опыт историко-критического экзегетического иследования)

Книга пророка Аввакума имеет такие особенности, которые побуждают к исследованию ее. Для библиологического исследования особенный интерес книги заключается в отсутствии прямых указаний на время ее происхождения. Для экзегета книга Аввакума представляет особенный интерес по своеобразности речи: образы, встречающиеся в ней, и обороты речи – во многих случаях единственны в Библии. Кроме того, содержание книги, отличающееся особенной задушевностью и сердечностью, но часто несвязное, (что приводило критиков к предположению о вставках, пропусках, утратах известных отделов и т. п.) вызывает на особенно внимательный анализ ее. После такого анализа, пред нами восстает цельный, живой образ пророка с его произведением, и вся книга делается понятной и, в высшей степени, интересной и поучительной. Второстепенным мотивом, применимым и ко всякой другой ветхозаветной книге, – может служить определение достоинств и недостатков перевода LXX и славянского перевода, сравнительно с существующим ныне еврейским текстом. Западные экзегеты отдают исключительное предпочтение еврейскому тексту и унижают перевод LXX. С запада этот взгляд переходит и к нам, в унижение славянского перевода. Такая односторонность, в виду древнего уважения церкви и богословов к переводу LXX, в настоящее время не может быть оставлена без внимания. План и порядок нашего исследования будет соответствовать общепринятому и самому естественному, т. е., мы сначала займемся решением исагогических вопросов и, преимущественно, самого трудного и важного в настоящем случае, – вопроса о времени служения Аввакума. Затем, будем последовательно объяснять книгу, пользуясь филологическим разбором еврейского текста. В виду особенностей книги, о которых выше говорили, к филологическому разбору присоединим психологический анализ. Историко-критическому исследованию книги предпошлем необходимый анализ содержания ее.

В заключение, скажем об источниках и пособиях, которые были известны нам, при составлении исследования. Историко-критические исследования: Т. Eichhorn. Allgemeine Bibliothek. 1800 г. 10-й т. статья Фридриха: ueber Habakuk'z Zeitalter und Schriften. I. Eichhorn. Einleitung in das Alte Testament. 1823 г. 4-й т. Bertholdt, Historisch – kritische Einleitungin Alt. u. Neue Test. 1814 г. 4-я ч. Hehjarnick. Handbuch der historisch-kritischen Einleitung in d. Alte Testament. 1844 r. 2 ч. – 2 вып. j. Jürst. Gesohichte der Biblischen litteratur, 1870 г. 2-я ч. Keil. Lehrbuch des historisch-kritischen Einleitung in d. Al. Testament. 1873 r. Fr. Delitzsch. De Habacuci prophetae vita atque aetate. Leipsiae. 1843 r.

Комментарии Святоотеческие толкования: Кирилла Александрийского: Έξήγησις ὑπομνηματική εἰς τόν προφήτην Αμβακούμ. По изданию Миня 1859 г. в LXX томе его патрологии. Блаж. Иеронима: Commеntariorum in Habacue prophetam liber primus et secundus. По изданию Реатина 1616 г. в 5-м томе всех творений Иероним. Блаж. Феодорита толкование на книгу пророка Аввакума. По русскому переводу. Москва 1857 г. в 4-й части творений Феодорита. Блаж. Феофилакта: Έξήγησις εἰς τόν Αμβακούμ. По Венскому изданию 1763 г. с переводом Фоскара.

Позднейшие комментарии: Sсhnurrer. Disscrtationes philologico-kriticae. 1786 r. in. carmen Habakuk. Rosenmuller. Scholia in Habakucum. 1813 г., в общих схолиях нa Ветхий Завет. Maurer Commentarius grammaticus criticus in Uet. Testamentum 1838 r. 2-й t. Hitzig. Kurzgefasstes exegetisches Handbuch zum Alten Testament. 1838 r. Die zwölf kleinen Propheten. Fr. Delitsch. Der prophet Habakuk. Leipzig. 1843 г. L. Reinke. Der prophet Habakuk. Brixen. 1870 г. Keil. Biblischer Kommentar ueber die zmölf kleinen Propheten. 1873 г.

В исследованиях будут кратко упоминаться следующие сочинения: Winer Lecxicon Hebraicum manuale. 1828 г. Штейнберг. Еврейско-Халдейский словарь. Вильна 1878 г. (на Русском языке). Конкорданция Нолодия. Разумеем Латинское издание в 1679 г. Шлейснер (без оглавления сочинения). Разумеем его Novus thesavrus Philologiko-kriticus. 1820 г. Русское исследование о пр. Аввакуме, помещенное в Христианском Чтении за 1867 г. 2-я часть. Варианты еврейского текста приводим по сборникам: Кенникотт. (Известное сочинение: Lotus Testamentum Hebraicum cum variis lectionibus 1780 г.) и Де-Росси (Variae lectiones Uetеris Testamenti. 1785 г.). Варианты перевода LXX – по соч. Гольмеза: Uetus Testamentum Gracium cum variis lectionibus 1827 г. Древние переводы – по полиглотте Вальтона 1600 г. и гекзаплам Оригена, по изданию Монтфокона 1713 г.

За неимением в типографии еврейского шрифта, мы принуждены были пользоваться латинским шрифтом для еврейских слов. Считаем долгом оговориться, что некоторые еврейские буквы мы писали своеобразно и, может быть, не вполне правильно. Так: буквы заинь и цаде писали через z (зет); букву йат – через j; букву шин – через sch (по немецкому произношению); буквы син и самех – через s, причем, невольно иногда допускалась неправильность, когда эта буква употреблялась между двумя гласными (напр., nasaa, maaseе и т. п.). По правилам латинского языка, буква s в этих случаях должна произноситься как з, чего в еврейском языке не требуется. Конечные буквы: га, алеф и аин, в еврейском языке непроизносимые, мы принуждены были писать через произносимые а и h. Покорнейше просим читателей-гебраистов за справками и поверками, при чтении нашего сочинения, обращаться к еврейской Библии; цитаты употребления еврейских слов мы всегда старались тщательно указывать.

В виду того, что решение историко-критических вопросов, относящихся к книге пророка Аввакума, будет основываться на содержании ее, считаем нужным, прежде всего, познакомить читателя с этим содержанием.

Вся книга разделяется на три главы; первая глава содержит предсказание погибели иудеев, вторая – погибели халдеев, третья – погибели, вообще, зла и наступление мессианского спасения. В первой главе, после надписания книги (1 ст.), указывающего на писателя, его служение и характер содержания книги, определяется повод для пророчества. Нарушение правосудия, господство произвола и беззакония, насилие и коварство в, современном пророку, иудейском народе вызывают в пророке вопль скорби и просьбу к Господу о помощи (Авв. 1:1–4). В ответ на эту скорбь и просьбы, Господь успокаивает его предуказанием близости наступления страшного для беззаконников «дела» – нашествия халдеев (Авв. 1:5–6). Халдейское, нашествие должно вселить ужас в сердца беззаконников, потому что халдеи – народ опасный, обладают быстрой конницей, мужественными и коварными всадниками. Халдеи жадны до пленников и грабежа, и своей жадности могут удовлетворить при помощи своего искусного войска. Единственная надежда на спасение от жестоких халдеев заключается в вере в Бога, всегда спасавшего иудеев (Авв. 1:11–12).

Но вера в любящего Иегову, колеблется у пророка, ввиду современного беззакония; последнее влечет за собою жестокое наказание. Поэтому, пророк просит Бога прекратить распространение современного беззакония в Иудее (Авв. 1:13–14). Иначе, халдеи с своими страшными сетями поберут и перебьют, ястребят до конца всех иудеев (15–17).

Во второй главе пророк упоминает о своем намерения стать на стражу своего служения и вопрошать Господа о конце страданий иудеев от руки халдеев (Авв. 2:1–2). На вопрос пророка, скоро следует ответ Господа с предварительным повелением записать его на скрижалях и требованием от пророка веры (Авв. 2:3–4). Откровение, которое должно быть записано на скрижалях, начинается признанием, что люди, жадные и надменные, сами собою никогда не успокаиваются. Но, чем более ненасытна их страсть, тем печальнее конец их (Авв. 2:5). Такими хищниками ненасытными будут халдеи. Их печальный конец воспет будет в народных песнях и притчах. В песни или притче будет возвещаемо горе халдеям за то, что они грабили другие народы, и имущество их, как бы, залог, собирали в свои кладовые. Ограбленные народы восстанут и отомстят халдеям грабежом за их насилие (Авв. 2:6–8). В притче будет возвещаемо горе халдеям за их ложную надежду на собственную безопасность. Насильственные меры, употребляемые халдеями в видах собственной защиты, принесут им только бесславие (Авв. 2:9–10). А постройки и крепости их будут обличать их нечестие и отягчать их совесть (Авв. 2:11–13). Насилие и деспотизм халдеев неуместны будут при распространении ведения славы Господней по всей вселенной (Авв. 2:14). Приточники, далее, будут возвещать халдеям горе за их коварство в обращении с порабощаемыми и порабощенными народами. За это коварство и насилие в Иудее и других странах, халдеи выпьют до дна чашу гнева Господня и потерпят страшное унижение (Авв. 2:15–17). Им не поможет тогда и бездушное произведение рук человеческих – идолы. Напротив, идолопоклонство только принесет пятое и последнее горе (Авв. 2:18–19). В заключении главы, пророк сливается с будущими приточниками в общей непоколебимой вере в величие Иеговы и могущество Его над всей вселенной (Авв. 2:20).

Третья глава начинается надписанием, указывающим на ее ритмический характер и церковное употребление (Авв. 3:1). Пророк воспоминает свое смущение при слухе о падении Иудеи. Лишь вера в Иегову, спасавшего прежде Израиля и предназначавшего к будущему, при Мессии, спасению, успокаивает его. Поэтому, пророк просит Господа совершить скорее это спасительное дело (Авв. 3:2). Он уже созерцает наступление спасения под образами Синайского Законодательства. Иегова уже, видит пророк, выступил к Синаю со Своими громами и молниями, славою Его наполнилась уже, как и тогда, вся земля (Авв. 3:3–4). Грозное шествие Его будет предварено погибелью зла (Авв. 3:5). Как и при Синайском шествии, земля и, живущие на ней, враги Израиля будут трепетать (Авв. 3:6–7). Грозное шествие Иеговы назначено, как и тогда, для спасения Израиля, во исполнение клятв, данных предкам иудейского народа (Авв. 3:8–9). Для спасения Израиля назначаются чудеса в земном мире – горах, реках – и небесном – солнце и луне (Авв. 3:10–12). Пророк видит погибель зла и всех врагов Израиля под образами погибели Фараона (Авв. 3:13–15). Далее, пророк снова воспоминает свое смущение при вести о падении Иудеи. Но вера побеждает это тягостное смущение, опасное, ввиду необходимости утешения для иудеев (Авв. 3:16). Благодаря своей светлой вере, пророк выражает полную решимость постоянно радоваться о Боге Спасителе, не смотря на все видимые признаки Его неблаговоления к Иудее (Авв. 3:17–18). От грядущей же опасности для иудеев, пророк верит, он будет спасен Господом, сокрыт в безопасном месте, где будет иметь возможность постоянно славословить Господа на своей псалтири (Авв. 3:19).

Имя пророка Аввакума – chabakuk (от сhabak) обнимать, прижимать дитя, означает обнимающее, любящее существо и соответствует русскому выражению: человек сердечный. По общему мнению, имя пророка Аввакума вполне соответствует характеру самого пророка, как он выразился в его книге, так что некоторые ученые (Розенмиллер) считали имя пр. Аввакума нарицательным. Древние и новые богословы объясняли имя пр. Аввакума в значении лица, обнимающего своею любовью Бога и соотечественников. При объяснении книги пр. Аввакума, мы увидим строгое соответствие имени пр. Аввакума его характеру.

О происхождении пророка Аввакума, обстоятельствах и времени его жизни, в его книге не сохранилось сведений. Из его книги неизвестно даже имя и звание его отца. Но, может быть, благодаря отсутствию биографических сведений о пр. Аввакуме в его книге, о нем составилось очень много преданий. Древнейшее предание об Аввакуме находится в переводе LXX, в неканонических прибавлениях к книге пр. Даниила. В неканоническом рассказе о Виле и Драконе (в 14 главе кн. Даниила) говорится, что, когда пр. Даниил за оскорбление бога Вила посажен был в ров львиный, страдал от голода, то Ангел Господень велел Аввакуму, шедшему с похлебкой в поле, идти в Вавилон. Духом Господним Аввакум был перенесен из Иудеи в Вавилон и, накормив Даниила, возвратился в Иудею Это предание помещено и в переводе Феодотиона.

Другое предание об Аввакуме встречается у Епифания в сочинении: «О жизни пророков» (De vita prophetarum. cap. XVI). По его сказанию, пр. Аввакум происходил из Вефзохера, из колена Симеонова. Во время нашествия Навуходоносора на Иерусалим, Аввакум убежал в Идумею. По удалении Навуходоносора из разрушенного Иерусалима, Аввакум возвратился в Иудею. Он был после того у пр. Даниила в Вавилоне и, по возвращении оттуда в Иудею, предсказал скорое освобождение иудеев из Вавилонского плена. Спустя два года по возвращении иудеев из Вавилонского плена, пророк Аввакум умер, и с честью похоронен на своем поле. Во времена Евсевия и бл. Иеронима указывали гробницу Аввакума между Кеилом и Говофой. – Эти предания, сохранившиеся в произведениях, употреблявшихся у христианских толкователей, были известны христианам. У иудеев были еще свои предания об Аввакуме. По свидетельству древнейшего иудейского предания, записанного в трактате seder olam, пр. Аввакум проходил свое служение при иудейском царе Манассии и был учеником пр. Наума. Другое предание сохранилось в мидрашах. По нему, пр. Аввакум считается современником пр. Исаии; он отождествляется с упоминаемым у Исаии стражем, который увидел падение Вавилона (Ис. 21:6–10). Иудейским толкователям известно было также таргумистическое сказание о Виле и Драконе, сходное с помещенным в переводе LXX. Всеми перечисленными преданиями об Аввакуме пользовались долгое время толкователи его книги. Но с течением времени авторитет подобных преданий пал. Протестанты, отвергшие авторитет церковного предания, не могли верить иудейскому преданию. Выродившееся из протестантства отрицательное направление, отвергало авторитет не только не библейских преданий, но и самой Библии. Очевидно, богословам нового направления не было нужды держаться древних преданий об Аввакуме. Но, отвергая авторитет древних сказаний, богословы, тем не менее, не могли оставлять без ответа вопроса о времени жизни пр. Аввакума. Богословы начали искать в содержании книги пp. Аввакума указания на время и обстоятельства его жизни.

Основанием для разнообразных мнений о времени жизни пр. Аввакума и происхождении его книги служило содержание книги, или, так называемые, «внутренние признаки». Богословы отрицательного направления обращали, преимущественно, внимание на пророчество Аввакума о нашествии халдеев (Авв. 1:5–17) и падении их (Авв. 2:5–20). И то, и другое пророчества должны иметь для себя повод в современном политическом состоянии Иудейского народа. Поводом для произнесения первого, очевидно, могла служить близость сражения Иудеев с Халдеями, сражения – несчастного для Иудеев. А поводом для произнесения второго – уже результат этого несчастного сражения, т. е. печальное состояние Иудеи под властью Халдеев. Исходя из этих принципов, ученые исследователи могли относить происхождение рассматриваемой книги «не ранее, как к 4-му году царствования Иоакима, царя Иудейского». В этом году было первое сражение (при Кархемисе) между Иудеями и Халдеями, которое кончилось подчинением (хотя и неокончательным) Иудеи Халдеям (ок. 608 г. до Р. X.). Перед Кархемисским сражением пророк мог предсказать нашествие на Иудею Халдеев, а после него уместно пророчество о падении ненавистных Халдеев. Подобные же «естественные» поводы могли находиться в последующее время – при Иоакиме, Иехонии и Седекии, так как и в это время бывали сражения с Халдеями, несчастные для Иудеев. Но, во всяком случае, ранее 4-го года Иоакима, по мнению этих богослов, нельзя найти повода для пророчеств Аввакума (см. исследования Эйхгорна, Бернгольда, Гитцига, Фюрста и пр.) Богословы ортодоксального направления обращали внимание на нравственное состояние Иудейского народа, по описанию Аввакума (Авв. 1:1–4), и, не находя ярких картин преступлений народа, свойственных веку Иоакима и позднее, относили время Аввакума к царствованию благочестивого Иосии (Бейль и Делич). Наконец, третьи (и, в том числе, неизвестный русский исследователь книги Аввакума, вслед за Куртциусом, Витсием, Яном), на основании довольно темного свидетельства 4Цар. 21:10–12; 2Пар. 33:18, относили время жизни Аввакума к царствованию Манассии. Конечно, на основании содержания книги пр. Аввакума богословы не решались составлять подробной биографии пр. Аввакума, но некоторые, тем не менее, находили в книге Аввакума указание на его происхождение (на основании надписи и подписи 3 главы) из Левиина колена.

Следуя принятому в западной богословской литературе методу решения вопроса о личности пр. Аввакума, и мы, не восстановляя полной биографии пророка, попытаемся определить только время его жизни. За исходный пункт в определении времени жизни пр. Аввакума мы будем принимать содержание его книги. Но, так как в книге пр. Аввакума нет указаний на время жизни пророка, то нужно сравнить содержание ее с содержанием пророческих книг и речей, время появления коих определенно известно. Богословы относят служение Аввакума к царствованиям Манассии, Иосии, Иоакима, Иехонии и Седекии. В царствование Иосии и его преемников, до падения Иерусалима, проходили свое служение пророки Софония, Иеремия и Иезекииль. О царствовании Манассии сохранилось ясное свидетельство в исторических Ветхозаветных книгах. Попытаемся теперь сравнить содержание книги пр. Аввакума с перечисленными памятниками с тех сторон, на какие обращают внимание исследователи книги пр. Аввакума. Ортодоксальные богословы обращают внимание на характеристику нравственного состояния современников Аввакума и видят в ней указание на царствование Иосии. Для того, чтобы согласиться или отвергнуть это мнение, нужно сопоставить характеристику нравственного состояния современников у пр. Аввакума с подобной же характеристикой у Софонии, и в первых 20 главах Иеремии, произнесенных при Иосии. Той же характеристикой нужно руководиться и для царствования Манассии, принимая во внимание свидетельства исторических Ветхозаветных книг. Западные богословы отрицательного направления обращают внимание на пророчество Аввакума о нашествии и падении Халдеев. На основании его, относят служение Аввакума к 4-му и следующим годам царствования Иоакима. В это время проходили свое служение пророки Иеремия и Иезекииль. На основании сопоставления их пророчеств с речами Аввакума, можно принять или отвергнуть мнение отрицательных богословов. Приступим к указанному сопоставлению.

Обличительные речи Аввакума, изображающие нравственное состояние его современников, отличны от пророческих речей, произнесенных при Иосии. Отличительную черту пророков Софонии и Иеремии, живших в эту эпоху, составляет резкость в обличении современных Иудеев в крайнем нечестии и предсказание естественного результата современного состояния – падения Иудеи и Иерусалима. Пророчества Софонии и Иеремии, в рассматриваемый период, начинаются, продолжаются и заканчиваются подобными обличениями и предсказаниями (Соф. 3:1–4; 1:2–18; Иер. 1:16–22; 2:1–37; 3 гл. и т. д., все главы начинаются и оканчиваются обличениями). Пророчества Аввакума, с этой стороны, существенно отличны. После лишь краткого замечания о современных беззакониях, пророк переходит к изображению Халдейского войска и производимых им опустошений, зависимости его от Божественного промысла и ожидающей его гибели за притеснение Иудеи. А молитва Аввакума (3 гл.) нисколько не касается современного нравственного разложения. Кроме особенной резкости, обличительные речи Софонии и Иеремии отличаются от подобных же речей предыдущих пророков по предметам обличения – современным порокам. У Софонии, напр., говорится о легкомыслии и вероломстве ложных пророков и об осквернении святыни священниками (Соф. 3:4) – о пороках, не обличаемых древними пророками. От изображаемого Софонией религиозно-нравственного состояния пророков и священников – прямой переход к обличениям Иеремии. У Иеремии в первый раз упоминается твердо организованный и сплоченный класс ложных пророков. Еще Исаия говорил о нежелании Иудеев слушаться истинных пророков (Ис. 30:10–12). Исаия не говорил, чтобы в его время находились выполнители своеволия Иудеев – ложные пророки. При Софонии, уже, вероятно, слабые зародыши этого класса существовали, хотя и не пользовались особенным влиянием и не были так опасны для политического и нравственного состояния Иудеев. При Иеремии, они уже были в большом количестве и пользовались сильным влиянием, почему и вызывали грозные речи пророка (Иер. 23:9–40; 2:8; 5:31; 6:13–15).

В такой же прогрессии шло образование современного Иеремии класса священников. Исаия обличал только лицемерное служение народа (Ис. 1:13–15) и нетрезвость священников (в переносном, может быть, смысле, Ис. 28:11). Софония приписывал им уже осквернение святыни, попрание закона (Соф. 3:4), а Иеремия считал их виновниками общего нравственного разложения; вместе с Иезекиилем, может быть, он был очевидцем их идолопоклонства даже в храме (Иер. 2:8; 6:13–15; 8:8–13; 10:21; 23:16; Иез. 8:11). Потому-то в первых же своих речах Иеремия произнес грозный суд над священниками, за что в последующее время терпел от них преследования (20 гл., кн. Иеремии).

Кажется, нетрудно понять, почему Софония и Иеремия обличали указанные пороки. Они составляли главный корень и причину дальнейших пороков народа и ожидавшего его падения. Священники и пророки служили, как бы, центром и сердцем политической и нравственной жизни Иудеев. Порча их свидетельствовала о сухости и бесплодии всего Иудейского народа, неспособности к дальнейшему существованию. С этого-то порока и начинали свое лечение духовные врачи – истинные пророки. С него, конечно, начал бы и всякий другой современный пророк. У Аввакума нет подобного обличения, следовательно, нет основания соглашаться с мнением ортодоксальных западных богословов н считать Аввакума современником Иосии.

Также, отличны обличительные речи Софонии и Иеремии против идолопоклонства. Отличие идолопоклонства при Манассии и следующих царях, до падения Иерусалима, заключалось в распространенности его и образовании новых культов (поклонение воинству небесному). Пр. Софония, после предсказания истребления всего с лица Иудеи, прямо говорит об истреблении Ваала, жрецов его, звездопоклонников и т. п. (Соф. 1:2–5). Так важно было это преступление Иудеев. Пророку Иеремии в призвании открыто Господом, что суд над Иерусалимом вызван воскурением Иудеями фимиама чужеземным богам и делам рук человеческих (Иер. 1:16). Первая обличительная речь его начинается изображением забвения Иудеями дружества с Иеговой (Иер. 2:2), продолжается указанием на перемену богов (Иер. 2:11), и заканчивается обличением в изменении пути (Иер. 2:36). Во второй речи пророк говорит о блудодействе Иудеев с богами всевозможных наций (3 гл.) и т. д. От современников Манассии не осталось пророческих писаний, но они, очевидно, должны начинаться, продолжаться и заканчиваться обличением идолопоклонства, потому что исторические Ветхозаветные книги считают его нечестивейшим из царей. Все описание его царствования состоит из перечисления «мерзостей», заимствованных у язычников и введенных им в Иудее (4Цар. 21:1–16). В последний, благочестивый период его царствования, люди продолжали «жрать на высоких» (4Цар. 21:16; 2Пар. 33:16).

Пророчества Аввакума отличаются от речей Софонии, Иеремии и современников Манассии в этом отношении, потому что в них не упоминается об идолопоклонстве. Подобное забвение идолопоклонства встречается только у пророков Исаии и Михея, а уже никак не у современников Манассии и последующих Иудейских царей. Таким образом, сравнение обличительных речей дает право не считать Аввакума современником, как Иосии и Иоакима, так и Манассии.

Указанного сопоставления, кажется, достаточно, чтобы отвергнуть мнение ортодоксальных западных богословов. Если исторические Ветхозаветные книги дают повод считать царствование Иосии, в нравственном отношении, довольно светлым и, таким образом, прилагать к нему характеристику Аввакума, то речи Софонии и Иеремии представляют его в совершенно ином свете, и потому, заставляют делать иные историко-критические выводы. Исторические Ветхозаветные книги не дают уже сами права считать Аввакума современником Манассии.

Перейдем к разбору мнений богословов отрицательного направления, в связи с их принципами и доводами.

Рассмотрим пророческие речи в собственном смысле, т. е. содержащие предсказания будущих событий. У Аввакума есть предсказание нашествия Халдеев и падения их. Эти предсказания заставляют богословов относить время пророческой деятельности Аввакума к 4-му году царствования Иоакима. Но от 4-го года Иоакима, в Библии есть письменный памятник: речь пророка Иеремии, в 25 главе его книги (как видно из Иер. 25:1). Чтобы убедиться в справедливости или несправедливости предположений ученых, нужно сопоставить указанную речь Иеремии с пророчествами Аввакума.

У пророка Иеремии, в 25 гл., после обличений в идолопоклонстве и других пороках, вызвавших гнев Божий на Иудею, говорится, что Господь приведет в Иудею Навуходоносора, который превратит ее в пустыню (Иер. 25:9–10). Иудеи тогда отправятся в Вавилон и пробудут там 70 лет (11 ст.). По истечении 70 лет, Вавилон и земля Халдейская сделаются вечной пустыней (12–13). Халдеев поработят многие и сильные цари и народы (14). Так как Навуходоносор должен был напасть на Иудею после Кархемисского сражения, в котором кроме Иудеев участвовали Египтяне, Моавитяне, Филлистимляне, Тиряне, Сидоняне и проч., то Иеремия предсказывает, что эти народы падут от меча и не встанут (Иер. 25:15–27).

Очевидно, пророчество Иеремии и речи Аввакума различаются между собою. Пророчество Иеремии несравненно определеннее. Оно содержит известное современникам имя Навуходоносора; оно определяет количество лет плена, предрекает освобождение из него, время падения Вавилона и даже называет победителей его. Оно содержит предсказание участникам Кархемисского сражения. Ничего подобного нет у Аввакума. Кроме одного имени Халдеев, довольно общей характеристики их, и такой же общей характеристики будущей участи их, у Аввакума нет ничего.

Современник Кархемисского сражения, если я не сказал бы о летах плена, то упомянул бы о Навуходоносоре, о времени падения Вавилона и об участи Тира, Сидона и других участников Кархемисского сражения. Итак, речи Аввакума отличаются от пророческих речей, произнесенных перед Кархемисским сражением. Критики, преимущественно, обращают внимание на пророчество Аввакума о падении Халдеев. Это пророчество, по их мнению, могло быть произнесено в утешение соотечественников только после Кархемисского сражения, т. е. не ранее пятого года царствования Иоакима. Но, во все правление Иоакима, пр. Иеремия проходил свое служение. Некоторые из его речей произнесены в пятом и следующих годах царствования Иоакима. Для подтверждения или отвержения предположения критиков о времени жизни пр. Аввакума, нужно сопоставить эти речи Иеремии с пророчествами Аввакума.

Пророк Иеремия, после нашествия Навуходоносора произносит обличение Иудеям за отступление от закона Иеговы, в противоположность Рехавитам (Иер. 35:14–17). Такая речь, очевидно, вызывалась современным настроением Иудеев. Нашествие Навуходоносора не повергло Иудеев в отчаяние, не смирило и не обратило к Богу, а вызвало политическое и социальное брожение, ропот на Бога; ложные пророки ободряли уведенных в плен скорым возвратом оттуда, двор устраивал заговоры и заключал союзы с иноземными царями. Речь Иеремии о Рехавитах должна была доказать виновность Иудеев, обратить их к истинному средству спасения, смирить и подавить вредные политические волнения. Такое же значение имело и чтение пророчеств Иеремии вслух Иоакиму и народу (36 гл.). За сожжение пророчеств, Иеремия предсказывает падение Иудеи и бесчестную смерть Иоакима (36 гл.). Не о падении Халдеи, а о завоевании Халдеями Иудеи – вот о чем говорит Иеремия (Иер. 36:29; 35:17). Очевидно, в период такого брожения речь Аввакума о погибели Халдеев подлила бы масла в огонь, возбудила бы бунт и ускорила падение Иерусалима. Такая речь была бы свойственна ложному пророку, а не истинному¹.

По аналогии с утешительными речами Иеремии, кажется, естественнее отнести пророчество Аввакума к началу царствования Седекии, после отведения в плен Иехонии (так думал бл. Иероним). Действительно, речь Иеремии (24 гл. – о хороших смоквах), произнесенная в это время, носит уже утешительный характер. Но в утешении Иеремии далеко нет того, что в утешении Аввакума. Иеремия не говорит о падении Халдеи, зная, что подобная речь поддержала и разожгла бы только мятежные порывы Двора. Напротив, в утешение он говорит о возвращении истинных и покорных Богу и Вавилонскому игу Израильтян (Иер. 24:5–6), а, вместе с тем, говорит об отведении в плен Седекии и падении Иерусалима. Вместо пророчества о падении Халдеи, Иеремия предсказывает, что Седекию и «худых» Иудеев Господь предаст на озлобление и злострадание во всех царствах земных, в притчу, и посмеяние, и проклятие во всех местах (Иер. 24:9). Пророк Иезекииль в речах, произнесенных в это время, так же не упоминает о падении Халдеи. Да и вообще, у пророка Иезекииля, в ряду речей на все, почти, современные иноземные народы, нет только речи на Вавилон. Одна такая речь была неуместна даже и после падения Иерусалима. А по мнению критиков, кажется, она необходима более всех других. Зачем, в самом деле, нужны Иудеям и пророку речи о падении Тира, Сидона, Египта и пр? Им лучше и отраднее, да и пророку желательнее бы знать и говорить о падении Халдеи. Однако же, пути Промысла не согласны с неразумными и прихотливыми, а в то время и опасными², желаниями человека. Очевидно, речь Аввакума в это время была бы неуместна.

Наконец, по аналогии с речами Иеремии, естественнее всего временем пророчеств Аввакума следовало бы признать окончательное падение Иерусалима, отведение в плен Седекии. К этому времени относят служение Аввакума Фридрих, Бертольд, Розенмиллер. Но речи Иеремии и Иезекииля на иноземные народы, произнесенные в это время, при сходстве по предметам речи, по характеру своему отличны от пророчества Аввакума. Ближе и естественнее всего, конечно, ставить речь Аввакума в параллель с речами Иеремии на Халдеев (Иер. 50, 51). Но, при сходстве предметов речей, характер и содержание последних различны.

Отличительную черту речей Иеремии на Халдеев от речей предыдущих пророков (Исаии, Аввакума) составляет указание на подчинение им Иудеи, как на свершившийся факт (Иер. 50:11), на участие Навуходоносора в сокрушении Израильских костей (Иер. 33:51; 34:43), на разрушение храма (Иер. 51:51). Посещение царя Ассирийского, т. е. падение Ассирии, пp. Иеремия признает свершившимся фактом (48 ст.). Признание уже свершимся фактом поражения через Вавилонского царя различных сильных царств (Иер. 51:20:21); наименование в числе врагов Вавилона царей Араратских, Минийских и Аскеназских (Иер. 51:27); наконец, особенная подробность в описании построек Вавилона – города (Иер. 51:58 толстые стены, высокие ворота), образа взятия его (Иер. 50:14, 29; 51:31–32 броды рек захвачены, ограды сожжены); администрации светской, духовной (князи, мудрецы, областеначальники, градоправители (Иер. 51:57) вот черты, свидетельствующие о пророке, современнике и очевидце Вавилонского могущества и падения Иерусалима.

У Аввакума, кроме общего закона неизбежности падения Халдеев, как жестоких поработителей и грабителей, нет ни одной черты близкого знакомства с Вавилоном и его отношением к Иудеям и другим народам.

Напротив, упоминание о существовании храма (Авв. 2:20) и Иерусалима (Авв. 1:12), о будущем нашествии Халдеев (Авв. 1:6; 3:16), – ясно свидетельствует, что Аввакум не пережил падения Иерусалима и плена соотечественников.

Пророчества Аввакума о Халдеях не могут быть, таким образом, даже сравниваемы с пророчествами Иеремии, произнесенными после падения Иерусалима.

Итак, содержание речей Аввакума, Софонии, Иеремии и Иезекииля, опровергает мнение западных богословов ортодоксального и рационалистического направления. Но область фактических данных для принятия или непринятия мнения западных ученых, не ограничивается сопоставлением содержания произведений. Против добытых доселе данных с некоторым (не более!) правом могут сказать, что различие пророческих речей объясняется не временем, а лицами-пророками. Пророки современники имели различную миссию, преследовали различные цели, а потому, обращали внимание на различные пороки и произносили речи с различным содержанием. Но и согласившись даже с этим весьма непрочным аргументом (особенно, в отношении к характеру пророчеств о Халдеях), все-таки нет основания согласиться с мнением западных ученых. Против этих мнений можно указать на резкое различие в языке книг Аввакума, Софонии, Иеремии и Иезекииля. В этом отношении можно обратить внимание на различие в словоупотреблении Аввакума и позднейших пророков. Никто не будет отвергать того бесспорного факта, что слова имеют свои законы жизни и смерти. Как нет человека, и, вообще, живого существа, которое сохранило бы свою жизнь в течение многих столетий и перемен в жизни народов, а, напротив, одни люди умирают, другие нарождаются и т. д., так и слова в известном языке народа – одни выходят из употребления, умирают, другие входят – нарождаются с течением времени. То же самое применимо (и сознается учеными) и к еврейскому языку. Одни еврейские слова получили свое существование в более древнее время жизни еврейского народа и его языка (архаизмы), встречаются в древнейших Ветхозаветных книгах, и, с течением времени, вышли из употребления; другие – появились позднее и заменили собой в позднейших Ветхозаветных книгах древние слова. На этом законе основывается известная библиологам история еврейского языка. Этим же законом воспользуемся и мы в настоящем случае. Сопоставим употребляемые у Аввакума еврейские слова с древними, по происхождению, Ветхозаветными книгами и позднейшими – начиная с книги Софонии. Дальнейшие (в примечании) примеры покажут, что много в книге Аввакума встречается слов, которые употребляются в древнейших Ветхозаветных книгах, но в позднейших – не встречаются, а заменяются новыми словами. Много, также, приведено будет слов, употребляющихся в позднейших Ветхозаветных книгах, но не встречающихся у Аввакума (хотя, и был для этого повод) и в других древнейших книгах³.

Представленных (в примечании) примеров достаточно (особенно, если принять во внимание небольшую величину книги пророка Аввакума) для подтверждения нашей мысли. В произведениях современников пророков едва ли возможно указанное различие в словоупотреблении. Точно так же оно невозможно у писателей, живших через небольшой, друг от друга, промежуток времени: напр., у современников последней половины царствования Манассии (как предполагает автор русского исследования книги пр. Аввакума) и начала царствования Иосии (служение Софонии и Иеремии). Вымирание и нарождение слов происходят в большие промежутки времени. От произведений Иеремии и Иезекииля книга пр. Аввакума отличается чистотою языка. Язык книг Иеремии и Иезекииля носит сильнейшие следы влияния арамейского диалекта. (Сравн. Knobel, sekemias chaldajzans. 1832 г.) Этих следов нет в книге Аввакума.

Последним, сейчас представленным доводом, можно закончить разбор различных мнений о времени жизни Аввакума. Перейдем к положительному решению вопроса о времени жизни Аввакума.

Гораздо труднее, кажется, ответить положительно на вопрос о времени пророческого служения Аввакума. Когда же Аввакум жил и произнес свои речи?

Богословы отрицательного направления признают, что ранее царствования Иоакима нельзя найти повода для пророчества против Халдеев. На замечание, что Исаия в царствование Езекии находил повод для пророчеств против Вавилона (Ис. 13–14; 21:1–10; 46 гл.), они отвечают своим общепризнанным положением, что указанные главы и речи не принадлежат Исаии (см. все исагогики и комментарии рационалистического характера). Но, не пользуясь и этой, quasi непрочной, опорой, можно найти повод для пророчеств Аввакума против Халдеев ранее царствования Иоакима. В книгах Паралипоменон упоминается, что на нечестивого сына Езекии, Иудейского царя Манассию, Господь послал Ассирийских полководцев, которые взяли его и увели в плен в Вавилон. Он, в цепях рабства, вспомнил об Иегове и был возвращен на престол Иудейский (2Пар. 33:11).

Кажется, подобные политические отношения могли дать достаточный повод для речей Аввакума. Сила и армия Халдеев в это время были уже известны востоку, отношения их к другим народам начали уже достаточно выясняться, а нашествие на Иудею ясно предуказало их будущие столкновения, о которых говорили пророки и ранее.

Итак, если нашествие Вавилонского царя при Иоакиме, по мнению критиков, могло служить поводом для речи Аввакума, то отведение в Вавилон Манассии могло быть не менее резонным и естественным поводом для тех же речей. Для народа, опечалившегося погибелью царя, эти речи могли послужить утешением и поддержкой. (Что и признано уже в русской литературе. Христ. Чт. 1867 г. 2 ч., 685–687 стр.).

Но и ранее, еще во времена Исаии и Михея, т. е. при царе Езекии, мог быть повод для пророчеств против Халдеев. Достаточным поводом для них могло быть посольство к Езекии Вавилонского царя, Меродах Валадана (Ис. 39 гл.).

По поводу этого посольства и черезчур радушного приема, оказанного ему в Иерусалиме, Исаия предсказал будущее подчинение Иудеи Вавилонскому игу и отведение Иудеев в Вавилонский плен (Ис. 39:4–11; 49:17–18; 2Пар. 32:31).

Современник пророка Исаии, пр. Михей, предсказал, что Иудеи будут страдать, подобно родильнице, выйдут из своего города и дойдут до Вавилона, – там они будут искуплены и спасены Богом (Мих. 4:9–10). Пророк Михей не ставил своего пророчества в связь с частным историческим событием, как Исаия. Вероятно, основания для него находились в общих политических отношениях Вавилона к Иудеям и другим народам.

С другой стороны, едва ли можно думать, что посольство Меродах Валадана вызывалось личной дружбой монархов и уважением к благочестию Езекии. В таком случае, странна была бы речь Исаии. С большей вероятностью можно предполагать, что Езекия, обманувшийся, в надежде на Египет, начал вести переговоры о союзе против Ассирии с сильными Халдеями. Такому союзу сочувствовал Меродах Валадан и, при удобном поводе, послал дары и посольство. При таких политических планах понятно и некоторое, может быть, вынужденное дипломатами-послами, самохвальство Езекии (им, конечно, нужно было знать, силен ли, и надежен ли союзник). Еще понятнее, при таких политических планах, грозная речь Исаии. «Настоящий коварный союзник употребит Иудею для победы над своим врагом, Ассирией, а потом сам ограбит и поработит ее» – вот смысл речи Исаии. При предположении таких же политических комбинаций, понятна речь пр. Михея. Она, может быть, имела целью поколебать распространившуюся и в Иудейском народе симпатию к сильным Халдеям.

Подобные события, исторические факты и, вообще, сочувствие Иудеев к Вавилону – вот достаточный повод пророчествам Аввакума о нашествии Халдеев. Пророчество о погибели Халдеев стояло уже, в связи с первым, и необходимо было для самого пророка и верующих Иудеев. Оно было, также, необходимо, как предсказание Михея, что в Вавилоне Иудеи будут искуплены и спасены от всех врагов (Мих. 4:10). Оно утешало пророка и народ. Это мнение мы решаемся признать справедливым. Пр. Аввакум, по нашему мнению, был современником прр. Исаии, Михея и царя Езекии.

Какие же положительные данные в речах Аввакума побуждают считать его современником Езекии? Поводом и основанием для нашего мнения, служит описание, современного пророку, религиозно-нравственного состояния Иудеев, существенно отличное от описания его современниками Манассии, Иосии, Иоакима и последующих Иудейских царей.

Пророк Аввакум только в двух стихах 1-й главы касается современного нравственного состояния Иудейского народа и находит, преимущественно, отсутствие правосудия: нечестивый одолевает праведного, поэтому возможно грабительство и насилие, вражда и раздор, говорит пророк.

Такое слабое обличение возможно только при благочестивом Езекии. О сыне его, Манассии, в исторических Ветхозаветных книгах замечается, что он был нечестивейшим из Иудейских царей, наполнившим города идолами и кровью. Преемник Манассии, Иосия, не скоро начал свое покаяние и не мог исцелить народа от нравственных недугов, принятых от Манассии (что подтверждают вышеприведенные свидетельства пророков Иеремии и Софонии).

Об Иоакиме и последующих царях нечего уже и говорить: характеристика их и их времени в речах пророка Иеремии всем известна. Сходная, почти тожественная с Аввакумом (и по букве), характеристика нравственного состояния встречается только у Ис. 1:21–23, и у Мих. 2:1–2; 7:2–3 = Авв. 1:3–4 (Судья берет взятки). Оба пророка – современники Езекии.

На этом основании можно считать пр. Аввакума современником Исаии и Михея, пророком, проходившим свое служение в Иудейском царстве, во второй половине правления Езекии (714–700 г. до Р. X). Попробуем подтвердить свое предположение анализом языка книги пророка Аввакума.

Как резким различием языка книги пророка Аввакума от книг Софонии и Иеремии доказывали различие во времени жизни писателей-пророков, так сходством языка книги Аввакума с произведениями современников царя Езекии будем доказывать современность писателей.

Во время Езекии проходили свое служение и писали свои книги пророки Исаия, Михей и Осия. В книге пророка Аввакума встречается чрезвычайно много оборотов речи и выражений, сходных с оборотами и выражениями современников Езекии и ни с кем из других писателей. Много, далее, встречается у Аввакума слов, употребляемых только современниками Езекии. Есть, наконец, слова с особенным значением, встречающимся только у Аввакума и современников Езекии. Такое близкое сходство, признаваемое всеми богословами (по отношению только к Исаии), думаем, есть доказательство современности писателей. Сходные, тождественные обороты речи и значения слов заимствованы из современного разговорного языка. На ту же современность, думаем, указывает особенная чистота и изящество языка книги Аввакума. Его чистоту и красоту сознавали все исследователи книги, начиная с Эйхгорна⁴, но под влиянием предзанятых взглядов или нерешительности не делали из этого факта надлежащего вывода. Чистота языка Аввакума, свидетельствующая, по выражению Эйхгорна, о весне Еврейской поэзии, естественно и необходимо доказывает, что Аввакум жил в эту весеннюю пору – при Исаии и Езекии. Наше предположение, таким образом, есть лишь прямой вывод или констатирование мысли, допускаемой всеми учеными, повторявшими характерное выражение Эйхгорна⁵.

Исследованием и решением главного и существенного вопроса – о происхождении книги пр. Аввакума – можем заключить библиологический отдел в исследовании книги пр. Аввакума. Другие исагогическис вопросы, напр., о единстве и систематичности речей Аввакума и мнимые исторические свидетельства о происхождении их, разберем при последовательном объяснении книги пр. Аввакума, с которым постараемся вскоре познакомить читателей.

Содержание первой главы: После надписания книги (1-й ст.), пророк указывает повод для своих речей: описывает нравственную распущенность еврейского народа, навлекающую на него Божие наказание (2–4). Чтобы предупредить грешников, Господь предсказывает через пророка халдейское нашествие на Иудею (5–11). Но предсказание жестокого халдейского нашествия смущает самого пророка и вынуждает молитву к Богу о прекращении его. В предупреждение поголовного истребления иудеев халдеями, пророк молит Бога прекратить среди евреев беззакония, навлекающие на них грозное халдейское нашествие (12–17).

Содержание первой главы может быть разделено на три отдела: 1–4 ст.; 5–11 ст.; 12–17 ст.

Рассмотрим первый отдел: 1–4 ст., заключающий в себе надписание книги (1 ст.), и описание религиозно-нравственного состояния иудейского народа (2–4).

Бремя, еже виде Аввакум пророк (по рус. Синодальному переводу). Пророческое видение, которое видел пророк Аввакум.

Бремя, т. е. печальное, тяжкое для пророка и его слушателей, пророчество о будущих несчастиях⁶.

Видел – этим словом обозначается духовное созерцание даруемых Богом таинственных пророческих видений (Ис. 1:1, 2:1). Отчего и пророки назывались «видящими» (2Пар. 9:29; 12–13).

Пророк, т. е. лицо, постоянно проходившее свое великое служение, а не однажды только удостоившееся Божественного откровения⁷. Прибавлением к имени Аввакума слова: пророк, по взгляду отцов церкви, уверяется читатель книги, что содержание ее не есть недостойный плод обыкновенной человеческой фантазии, а действительное божественное откровение, и потому, должно вызывать благоговение и веру (Блаж. Феодорит).

Первый стих составляет оглавление книги: бремя т. е. печальное пророчество, полученное пророком Аввакумом. Такое оглавление книги указывает не столько на содержание ее, сколько на отношение заключающихся в ней речей к самому пророку. Пророчество Аввакума было «бременем» для него самого. Пророк, не смотря на свою живую и светлую веру, постоянно обращает свои печальные взоры к горькой действительности и еще более горькой будущности иудеев. Он начинает свои речи скорбным признанием своего одиночества и беспомощности, продолжает сознанием того же одиночества и будущей погибели отечества, и заканчивает светлой верой, побеждающей ту же скорбь и душевную тяжесть. Все его утешительные предсказания вызываются предыдущим душевным томлением. Наименование речей Аввакума бременем доказывает, что главный предмет их заключается в предсказании погибели Иудеи. Цель их – не утешение соотечественников, а печаль и смирение их гордости. Таким образом, предположения богословов отрицательного направления, что пророчества Аввакума, произнесенные в печальную эпоху жизни еврейского народа, имеют цель утешить народ и возвестить конец его страданиям, противоречит понятию самого пророка о цели и характере его служения.

Доколе, Господи, воззову, и не услышиши; возопию к Тебе обидим, и не избавиши. По рус. переводу: Доколе, Господи, я буду взывать, и Ты не слышишь, буду вопиять к Тебе о насилии, и Ты не спасаешь?

Пророк описывает свое мучительное душевное и, по связи с последним, телесное состояние, при виде беззаконий, распространенных среди его соотечественников. Он спрашивает Господа: долго ли еще⁸ он будет кричать⁹ о помощи и избавлении, и Господь его не будет слышать¹⁰? Долго ли еще он будет взывать¹¹ ко Господу, прося прекращения насилий¹² среди иудеев, и Господь не спасет¹³ его и всех преследуемых праведников? Пророк скорбит и страдает, по причине беззакония в иудейском народе; вопиет к Богу о прекращении его и не получает ответа.

Упоминаемый пророком вопль, означает действительное ли его душевное состояние, или это только риторический повод для пророчества о халдеях? На основании характера всех речей пророка Аввакума и других пророков, следует склониться к предположению первого рода. Во всех речах Аввакума (1:12, 17; 3:2–16) видно теплое, искреннее участие пророка в судьбе его соотечественников. Вместе с последними, он переживает все будущие ужасы от жестоких халдеев (Авв. 1:16–17), вместе с ними он радуется, произнося «горе» сильным тиранам. Не напрасно толковники отожествляют в некоторых выражениях личность пророка с иудейским народом (Авв. 3:2, 14, 18–19).

Действительно, как увидим далее, подобное отождествление справедливо. Принимая во внимание сердечный, задушевный характер пророчеств Аввакума, на вопли и скорбь, упоминаемые в настоящем стихе, следует смотреть, как действительно испытанное пророком душевное состояние. Среди несправедливостей и беззаконий в иудейском народе, он стоит один – страж закона и дома Израилева (Иез. 3 гл.). Но страж может быть ответствен за участь охраняемых только при существовании гарнизона, готового во всякую критическую минуту явиться к нему на помощь. У пророка, между тем, такого гарнизона нет, а ответственность остается. При сравнении с подобным состоянием стража в момент побега охраняемых преступников, сделаются понятными отважные вопли Аввакума, обращаемые к Иегове.

Вскую мне показал, еси труды и болезни смотрити страсть и нечестие; противу мне бысть суд, и судия вземлет. По-русски: Для чего даешь мне видеть злодейство и смотреть на бедствия? Грабительство и насилие предо мною; и восстает вражда и поднимается раздор.

Пророк подробнее описывает причины своих жалоб и воплей, обращенных к Иегове. Несмотря на все свое нежелание, он, со скорбью на сердце¹⁴ вынужден¹⁵ Господом смотреть на грехи¹⁶, злодейства¹⁷, споры¹⁸ и раздоры среди иудейского народа. Вследствие этих беспорядков, появилась запущенность в хозяйстве¹⁹ и общее запустение среди Иудеи. Судьи и правители, по лицеприятию и мздоимству, творят неправый суд²⁰. Вот пороки, вызывавшие скорбь и печаль в Аввакуме. Пророк, как видно, рисует общими чертами нравственное состояние своих современников. Описываемые им пороки, могут иметь разные степени развития и распространенности, и свидетельствовать о разных степенях нравственного упадка общества. Чтобы не оставались слушатели и читатели в недоумении по этому поводу, пророк в следующем стихе точнее характеризует нравственное состояние своих соотечественников.

Сего ради разорися закон, и не производится в совершение суд: яко нечестивый преобидит праведного, сего ради изыдет суд развращен. От этого закон потерял силу, и суда правильного нет: так как нечестивый одолевает праведного, то и суд происходит превратный.

Злодеяния, с одной стороны, и неправосудие – с другой, настолько распространились и укоренились среди иудейского общества, что заставили нравственный и гражданский Моисеев закон оцепенеть, как бы, застынуть²¹. Подобно тому, как сердце, застывшее от страха или холода, не может приводить в действие человеческого организма, и закон, составлявший сердце и душу еврейской общественной и частной жизни, по взгляду пророка, перестал руководить жизнью его современников. Но остановка сердцебиения причиняет моментально смерть организму, так и оцепенение закона должно за собою влечь смерть иудейского царства. При бездействии закона, естественно, возможны и другие беспорядки, описываемые пророком. Правосудие²², говорит пророк, не остается господствующим, не приводится в постоянное исполнение. За отсутствием правосудия, сдерживающего в людях дурные инстинкты, начинает господствовать право сильных и порочных людей. Они свою хитрость употребляют во зло не подозрительным праведникам. Своими кознями они опутывают²³ невинных людей и на неправильном, лицеприятном суде получают оправдание в своих поступках.

Таким образом, в первом отделе первой главы своей книги, пр. Аввакум оправдывает свою обличительную пророческую миссию. Его служение и пророческие речи вызваны неутешительным современным религиозно-нравственным состоянием иудейского народа.

Пророк, как видно, преимущественно, свое внимание обращает на отсутствие правосудия. Неужели, кроме неправосудия, не было других пороков в современном ему иудейском обществе? Может быть, и были, но, по слабости своего влияния на участь Иудеи, не вызывали пророческого обличения. Пр. Аввакум жалуется, преимущественно, на отсутствие правосудия, потому что этот порок в той форме, в какой он был при пророке, был признаком недалекой политической и социальной смерти государства. Как Христос, признаком близкой кончины человеческой истории считал восстание каждого на ближнего своего (Мф. 24–25 гл.), так древняя и новая история народов подтверждает тот факт, что потеря власти суда и силы закона, дающая людям возможность восставать на ближних своих (Авв. 1:4), предшествует политической смерти государств. Несправедливости не может прекратить правительство слабое или равнодушное к беззаконию; и то, и другое – предвестник его падения. Когда закон цепенеет, являются разбои, грабежи, узурпация власти и общее расстройство государственного управления. Такое состояние общества может, конечно, вызвать отчаянную скорбь, пережитую и описанную Аввакумом.

Второй отдел: 5–11 ст. – ответ Господа на жалобу пророка. Беззакониики, обличаемые пророком, будут наказаны страшными халдеями, во время их нашествия на Иудею.

Видите презорливии, и смотрите, и чудитеся чудесем, и исчезните: понеже дело Аз делаю во днех ваших, емуже не имате веровати, аще кто исповесть вам. По-русски: Посмотрите между народами и внимательно вглядитесь, и вы сильно изумитесь; ибо Я сделаю во дни ваши такое дело, которому вы не поверили бы, если бы вам рассказывали.

В ответ на жалобу пророка о современных беспорядках, Господь через него обращается к беззаконникам и устрашает их недалеким и тяжким будущим наказанием. Грешные современники²⁴ пророка должны цепенеть²⁵ от ужаса, потому что в их дни, во время их жизни²⁶, Господь предопределил²⁷ такое дело, которому они с трудом могут верить²⁸. Как, обыкновенно, не хочется верить печальным известиям, хотя бы они и заслуживали вероятия, так и евреям трудно, по взгляду пророка, верить его пророчеству о страшном Господнем деле. Прежде, нежели высказать «дело Господне», т. е. содержание Господня предопределения, пророк возбуждает в слушателях внимание к своей речи и страх за их грехи. Достаточно, таким образом, настроенные и приготовленные, слушатели пророка, по его мнению, справедливому, должны лучше запомнить его речь и обратить внимание на свою жизнь. Далее, пророк излагает дело Господне.

Зане, се, аз возставляю халдеи, язык горький и борзый, ходящий по широтам земли, еже наследити селения не своя. По-русски: Ибо вот я подниму халдеев, народ жестокий и необузданный, который ходит по широтам земли, чтобы завладеть не принадлежащими ему селениями.

Подготовив слушателей к восприятию своего пророчества, пророк начинает излагать его. Он говорит, подобно другим Ветхозаветным пророкам, от лица Господа. Как муж Богодухновенный и посредник между Богом и людьми, Аввакум отождествляет себя с пославшим его Господом²⁹. Господь намерен, говорит пророк, восстановить³⁰ против иудеев грозных врагов – халдеев.

Халдейское царство, находившееся к востоку от Евфрата, считается одним из древнейших азиатских государств. Библейские писатели считают патриархов еврейского народа жителями Халдеи, переселившимися в Ханаанскую землю (Быт. 11:28–31). Халдейское царство, родина Сарры и Авраама, во время их переселения в Ханаан было уже благоустроенным, в нем были города, напр., Ур. (Быт. 11:28). Следовательно, за 18 веков, приблизительно, до Р. X., Халдейское царство уже существовало.

Другой древнейший библейский писатель, писатель кн. Иова, упоминает о том, что халдеи во времена Иова, делали набеги на соседние страны (Иов 1:17).

Языческая история так же считает Халдейское царство очень древним. В 14 в. до Р. X. Халдейское царство было настолько уже могущественно, что равноправие с ним считалось славным. Ассирийские памятники с гордостью упоминают о договорах Ассирии и Халдеи, как государств равносильных. В последующее время, впрочем, Ассирийское царство одержало верх и поработило Халдею. Но и халдеи, в свою очередь, были главными участниками в разрушении Ниневии, Ассирийской столицы, и виновниками падения Ассирии (ок. 606 г. до Р. X.). После падения Ассирии, халдеи захватили власть над всеми странами, прежде подвластными Ассирии, и завоевали Иудею (ок. 589 г. до Р. X.)³¹.

Чтобы устрашить современных беззаконников, пророк описывает халдеев, как народ жестокий³² и необузданный³³, ходящий по широтам земли. Последнее выражение означает то, что халдеи, хотя живут и вдали от Иудеи, но скоро могут оттуда придти и занять широкие промежуточные пространства, отделяющие Халдею от Иудеи (ср. Ис. 39:3, 5, 26–29)³⁴. Цель халдейских хождений по широтам земли составляет обладание³⁵ шатрами³⁶ и селениями кочевых народов, живших близ Халдеи и Палестины. Обращая внимание на стремление халдеев занимать чужие селения, пророк дает повод думать, что халдеи также постараются занять и иудейские селения, прежде им не принадлежавшие³⁷. Пророк становится на ту же точку зрения, какой руководился, некогда, Моисей. Как Моисей предсказывал, что иудеи в награду за исполнение закона сделаются главою других народов и будут беспрепятственно приобретать их имущества и владения, а в наказание за грехи сами будут лишаться своих владений и отдавать их врагам, так и Аввакум предсказывает, что халдеи, за грехи евреев, займут владения не свои, т. е. иудейские. (Втор 28:12–18, 28–38).

Из описания халдеев пророком Аввакумом видно, что халдеи в его время еще не овладели Иудеей, они даже далеко от нее были, их владения отделены от Иудеи широтами земли. Так халдеи и их владения описываются только во время Езекии пророком Исаией (Ис. 39:3).

Страшен и явлен есть, от него суд его будет, и взятие его от него изыдет. По-русски: Страшен и грозен он; от него самого происходит суд его и власть его.

Пророк продолжает характеристику халдеев. Чтобы резче повлиять на беспечных соотечественников, пророк называет халдеев народом страшным³⁸, возбуждающим ужас своим появлением в странах врагов (ср. Иер. 6:23). Халдеи ужасны для народов, подпадающих их владычеству, по своему необузданному произволу. От них самих происходит суд, т. е. халдеи не знают высших нравственных законов суда, правды и милосердия, а руководятся своей прихотью и произволом. Владычествуя по своему произволу, халдеи гордятся своей славой³⁹. В противоположность иудеям, искавшим своего суда и правды у Бога и в Его законе (Пс. 16:2), халдеи всего ищут у себя и в своей прихоти. Следя за изображением халдеев пророком Аввакумом, слушатели его, вероятно, ужасались при мысли о подчинении им, потому что, действительно, очень неприятно находиться в зависимости от такого народа. Но нельзя, с другой стороны, не признать справедливой характеристику халдеев у Аввакума. Необразованные народы (Исаия называет халдеев обитателями пустынь – Ис. 23:13), быстро достигавшие славы и власти среди других народов, отличались самодурством и деспотизмом, по отношению к порабащенным ими народам. Таковы, напр., были турки в Византийской империи (таковы они, впрочем, и теперь) вандалы и другие азиатские выходцы, занимавшие Римскую империю. Таков и всякий человек без образования, занимающий скоро высокий пост, (ср. русские старшины и сельские власти по частым описаниям в корреспонденциях).

И изскочат паче рысей кони его и быстрее волков Аравийских, и поедут конницы его и устремятся издалеча и полетят аки орел готов на ядь. По-русски – Быстрее барсов кони его и прытче вечерних волков; скачет в разные стороны конница его; издалека приходят всадники его, прилетают как орел, бросающийся на добычу.

Во время речи пророка о халдеях, слушателям его естественно было успокаивать себя мыслью о том, что страшные самодуры халдеи еще далеко от Иудеи и помощь не опасна им. Чтобы рассеять этот самообман, Аввакум настойчиво указывает на то, что халдеи из своей дальней страны могут скоро и легко явиться в Иудею. Они обладают прекрасной конницей⁴⁰, которая быстрее⁴¹ барсов и острее⁴² вечерних волков⁴³. По описанию путешественников и историков, барсы отличаются необыкновенной быстротой: «когда видишь его, думаешь, что это вихрь несется» (Bochart. Hierozoicon. Р. 1 it. III. с. VII). Библейские писатели, преимущественно, обращали внимание на коварство барсов, тайное выслеживание и быстрое похищение добычи (Иер. 5:6; Иов. 37:3; Ос. 13:9). Может быть, и пp. Аввакум имеет в виду не столько быстроту халдейской армии, сколько коварство самих халдеев: внезапное превращение из мирных союзников, какими они представлялись Езекии (Ис. 39 гл.), в жестоких врагов. Вечерние волки водились в восточных окрестностях Иордана; в течение дня они, обыкновенно, прятались в своих берлогах, а ночью отыскивали себе добычу. (Mischna. Taanith. 3, 6). Что значит сравнение остроты коней с остротой вечерних волков? Шультэнс, принимая во внимание естественную остроту зрения ночных волков⁴⁴, находил у пр. Аввакума указание на остроту зрения халдейских коней. Но библейские описатели, сравнивая людей с ночными волками, обращали внимание на хитрость и жадность волков, – выслеживание и похищение добычи (Быт. 49:27; Соф. 3:3; Иез. 22:27). То же значение нужно придать выражению Аввакума. Сравнение халдеев с барсами и волками означает их коварство и жадность в приобретении добычи (Ср. Иер. 5:6, 15).

Халдейские всадники⁴⁵, продолжает пророк свое описание, с гордостью и презрением скачут⁴⁶ по неприятельским странам и, рассеявшись по ним, вероятно, занимаются грабежом. Их иашествие можно по быстроте и жадности уподобить полету орла за добычей. Халдеи, подобно орлу издали усматривают добычу (Мф. 24:28) и очень быстро, по-орлиному, овладевают ей (Ср. Втор. 28:49; Иер. 4:13).

В настоящем стихе пророк продолжает характеристику халдеев, только с другой стороны, сравнительно с предыдущим стихом. Своевольные и страшные халдеи, говорит пророк, для иудеев опасны столько же, сколько и для народов, живущих вблизи халдейского царства. Опасность заключается в их коварстве и жадности, и в средствах удовлетворения этим страстям. При барсовой и волчьей хитрости, при волчьей и орлиной жадности халдеев, их кони, по быстроте своей, могут равняться с орлами, а потому, всадники их скоро достигают своих хищнических целей и потом, от радости и презрения, попирают своих врагов. Очевидно, пророк имеет ввиду поколебать беспечность и самомнение иудеев, надежду на отдаленность и мнимый мирный характер халдеев. Описание халдеев, подобное настоящему, странно в устах современника Иосии или Иоакима, иудейских царей, когда уже халдеи были известны иудеям и не раз встречались с ними на поле сражений (при Кархамисе), когда воинственность, коварство и быстрота халдеев были всем известны. Восьмой стих естествен в устах современника Езекии.

Скончание на нечестивыя приидет, сопротивляющыяся лицам их противу, и соберет яко песок пленники... По-русски: Весь он идет для грабежа; устремив лице свое вперед, он забирает пленников, как песок.

Рассеяв надежду евреев на далекое расстояние Халдеи от Палестины, пророк снова продолжает описывать халдеев, как народ грозный и страшный для иудеев. Халдеи, говорит пророк, пойдут⁴⁷ исключительно для грабежа, других более благородных целей в своих походах они не имеют, и не будут иметь⁴⁸. Военные походы, сопровождаемые грабежом и насилиями, разовьют злобные инстинкты в халдейском народе. Их гневное лицо⁴⁹ будет постоянно устремлено к востоку⁵⁰, их отечеству, и взор их будет выражать желание поскорее вернуться на родину с богатой добычей. Сильно развитые, злобные инстинкты халдеев помогут им одерживать многочисленные победы над мирными и слабыми соседними народами, и набирать пленников, многочисленных, подобно морскому песку.

Предрекаемое пророком, халдейское нашествие, вероятно, очень понятно было жителям Европы в период нашествий разных азиатских диких полчищ: гуннов, готтов; оно понятно было и нашим предкам, очевидцам монгольских нашествий. Как халдеи своим гневным взором устрашали врагов, как они влекли пленников, так и дикие монголы были грозны и обладали пленниками многочисленными, подобно морскому песку. И евреям, слушателям Аввакума, было понятно его описание, потому что они не раз видели подобные нашествия, напр., ассирийские (Ис. 7:17–24; 10:13–14, 18–25)⁵¹.

И той над царьми посмеется, и мучителие играние его, и той над всякою тверделию поругается, и обложит вал, и возобладает ею. По-русски: И над царями он издевается, и князья служат ему посмешищем; над всякою крепостью он смеется: насыплет осадный вал и берет ее…

Не менее мрачную характеристику халдеев представляет пророк и в настоящем стихе. Иудейский народ, воспитанный под продолжительным периодом царского правления, с удовольствием всегда вспоминавший о лучших своих царях – избранниках и помазанниках Божиих, – связывавший свои мессианские идеалы с царским Давидовым домом, всегда относился к своим царям с глубоким уважением. История иудейского (а не Изральского) царства не упоминает о мятежах этого беспокойного народа против своих царей. Тем с большим уважением и, даже, благоговением, евреи относились к своим добрым и благочестивым царям, напр., Езекии. (Ср. 2Пар. 30:25; 32:33). И вот, этому-то народу пророк говорит, что ужасные халдеи имеют обыкновение смеяться и варваски издеваться⁵² над порабощаемыми ими царями и князьями. Царей и князей халдеи будут делать своими шутами⁵³. Можно представать себе, как тяжело было современникам Езекии слушать речь пророка и думать, что добрый Езекия и его дети будут предметом издевательства каких-то дикарей. Но, как ни тяжело было им слушать суровую речь пророка, а в последней, была несомненная правда. Пр. Исаия предсказывал, что царское потомство Езекии будет прислугою при Вавилонском дворе (Ис. 39). Навуходоносор жестоко издевался над царем Седекией (Иер. 39). История упоминает, что, подобные халдеям, народы часто делали покоренных царей своими слугами и шутами. Единственно, и даже неизбежно, было евреям во время пророческой речи Аввакума высказать надежду на защиту от грозного врага. Припоминая, что, подобные халдейским, вражеские полчища, нередко разбивались об иудейские стены и крепости, они и теперь могли выразить на них надежду. Но пророк рассеивает и эту естественную надежду. Крепости иудейские для халдеев суть не более, как детская забава⁵⁴, для взятия их, халдеям не нужно будет употреблять разных стенобитных машин, а достаточно насыпать кучу пыли⁵⁵, и, таким образом, овладеть ими. Так, и эту ненадежную опору своих соотечественников пр. Аввакум беспощадно разбивает.

Тогда пременит дух, и прейдет и помолится: сия крепость Богу моему. По-русски: Тогда надмевается дух его, и он ходит и буйствует; сила его – бог его.

Изображение халдеев в настоящем стихе может привести в ужас не только иудеев, но, кажется, и всякого человека.

Тогда надмевается дух его, и он ходит и буйствует. Что за ужасная картина! Представьте себе народ, недавно вышедший из дикого состояния (Ис. 23:13), одержавший много побед, и во время похода окруженный пленниками и добычей. Слава и победы вывели его из спокойного состояния, надмили его дух; льстивые пленники своей невольной хвалой еще более развивают его самомнение; и вот, он, не видя себе противников, среди опустошенных стран и царств ходит со своими полчищами и пленниками, и буйствует. В побежденных царствах он грабит и опустошает до конца все, уцелевшее от войны. Для иллюстрации к описанию Аввакума, можно привести собственный рассказ Ассирийского царя Сеннахирима, вероятного современника Аввакума, о его походе в Финикию и Иудею. «Вельможи и жители Амгаруны (Екрон) изменили царю своему Нади, соединенному дружбой с Ассуром. Я сразился с ними и обратил их в бегство. Жителей городов (находившихся в революционном союзе с Екроном) я обратил в рабство. Я казнил мятежных вельмож Амгаруна, распял их тела на городской стене. Я продал в рабство жителей, участвовавших в бунте. Я напал на крепости Газакиу, царя страны Яуда (Езекия иудейский), с огнем, резней, боем, военными машинами. Я увел в плен 200,150 человек. Ужасный страх моего величества обучил Газакиу и его подданных»⁵⁶. На подобное же «буйство», вероятно, указывал и Аввакум, описывая халдеев и напоминая факты, очевидцами которых были его слушатели.

В таком состоянии, естественно ожидать мысли, влагаемой пророком халдеям: сила его – Бог его. Своей силе и власти этот народ, действительно, способен покланяться более, нежели Богу. Библейские писатели нередко приписывают подобные мысли гордынь древним победителям, напр., Ассирийским (Ис. 8:13–16) и Вавилонским (Дан. 3:16) царям, и другим грабителям и тиранам (Иов. 12:6).

Примечание. Мы представили объяснение, принятое всеми новыми толковниками (и русским синодальным переводом), и основывающееся на нынешнем еврейском тексте. Но нельзя отвергать некоторых возражений против этого толкования и еврейского текста. Еврейское выражение chalaf ruach vajaabor vaasem – так переводят: переменяется дух его (халд. народа) и переходит (естественные границы спокойного состояния), и делает себя виновным – согрешает. Но для такого перевода существует небольшое затруднение. Дело в том, что переводчики подлежащим считают слово ruach – неправильно, так как это существительное женского рода (множ. ч. ruchot), а сказуемые его: chalaf и jabor – стоят в мужском роде. Соответственно еврейской грамматике, следует так перевести: переходит (халд. народ) через дух (вероятно, свой), и пройдет, и согрешит. Во всяком случае, при буквальном переводе еврейского текста, не получается никакой ясной мысли; гадательно, по аналогии и контексту, по сопоставлению со второй половиной стиха, можно думать, что пророк говорит о гордости халдеев и переходе их через границы спокойствия духа. Такой трудности нет в чтении этого выражения по переводу LXX: τότε μεταβαλεῖ τό πνεύμα, καί διελεύσεται, καί ἐξιλασεται αὐτη ἡ ὑσχίς τῶ Θεῶ μοῦ. По объяснению отцов церкви (бл. Феодорита, Кирилла Алекс., Иеронима, Феофилакта), пророк этими словами указывает на резкий поворот в душе гордых халдеев. После удовлетворения своих хищнических инстинктов, халдеи изменят, при Божией помощи, свой гневный и гордый дух на милостивый и смиренный. Из врагов народа Божия и Бога, они превратятся в союзников евреев и поклонников Иеговы: покаются и помолятся Богу. Такую чудную перемену пророк приписывает действию Иеговы (пременит Господь), и потому, с радостью и торжеством восклицает: сия крепость Богу моему, т. е. перемена халдеев есть чудесное действие всемогущего Иеговы. Поэтому, в следующем, 12-м стихе, пророк обращается к Иегове и определяет значение халдейского нашествия, с точки зрения ветхозаветной теократии.

Так заканчивается второй отдел первой главы, в котором, преимущественно, описываются халдеи и их нашествия на неприятельские страны.

Третий отдел, 12–17 ст. Пророк выражает веру, что Господь только на время, для устрашения и наказания беззаконников, пошлет в Иудею халдеев. Иначе, халдеи могут до конца истребить иудеев.

Неси ли Ты искони Господи Боже святый мой: и не умрем. Господи, на суд учинил ecu его, и созда мя обличати наказание его. По-русски: Но не Ты ли издревле Господь Бог мой, святый Мой? мы не умрем. Ты, Господи, только для суда попустил его. Скала моя! Для наказания Ты назначил его.

Не Ты ли издревле Иегова? Это выражение стоит в связи со всеми ветхозаветными представлениями об отношении Иеговы к иудейскому народу. Оно указывает на употребление имени Иеговы-Спасителя, при исходе евреев из Египта (Исх. 6:2, 6–7). Иегова, изведший евреев из Египта, вследствие Своих «древних» отношений к патриархам еврейского народа, по пророчествам Моисея, и на будущее время намерен был заботиться об иудейском народе (Втор. 33:27). Библейские историки и псалмопевцы, действительно, постоянно видели участие Иеговы в истории иудейского народа (4Цар. 19:25; Пс. 73:2; 77:3). Пр. Исаия из этих исторических отношений делает вывод, что все важные события в жизни иудеев и других народов предопределяются Иеговой «издревле» (Ис. 19:12; 23:13) и потому, Господь есть «от века» Спаситель евреев (Ис. 63:16). На этой же точке зрения стоит и пр. Аввакум. Древнее имя Иеговы и Его отношение к иудейскому народу служит для пророка основанием веры в спасение евреев и в зависимость халдейского нашествия от Божия промысла.

Бог мой, святой мой. Эго выражение понятно при сопоставлении с речами пр. Исаии. Еще в призвании пр. Исаии, выяснено ему значение имени Божия: святой: славою святого Иеговы должна наполниться вселенная (Ис. 6:3). На основании такого значения этого имени, пр. Исаия употребляет его в изображении отношений Иеговы к иудейскому и другим народам. Это значение имени – святой, т. е. существо, близкое к иудейскому народу и, в то же время, управляющее судьбою других народов, имеет ввиду и пр. Аввакум (Ср. Пс. 32:21).

Вера в древнего святого Иегову убеждает пророка в том, что он сам и, родственный ему, иудейский народ – не умрут⁵⁷ от руки халдеев (Ср. Ис. 26:19). Халдейский народ посылается Богом только для суда над иудейскими беззаконниками, для наказания и исправления их. Он может быть назван скалой испытания⁵⁸, через которую спокойно проходят праведные и спотыкаются грешники (Ср. Ис. 28:16; 8:14).

Как смотреть на 12-й стих в общей логической и психологической связи речи пророка? Естественнее всего понимать его, как уступку чувству любви пророка к соотечественникам. После того, как пророк изобразил весь ужас и страдания, которые должны испытать иудеи от халдеев, смирил и поверг в печаль иудеев, он проливает в сердца их мир и успокоение. Пусть иудеи, скажем мысль пророка, не пребывают безмятежно в своих грехах, пусть они ждут грозных халдеев и трепещут при имени их, но, когда они поверят пророчеству, то пусть не отчаиваются за свое спасение. Пусть они не забывают, что у них есть Иегова, любящий их и всемогущий, святый израилев. Он пошлет халдеев, верит пророк, не для истребления своего избранного народа, а для суда и обличения грешников и беззаконников. Эта светлая вера была необходима и для самого пророка, она должна была подкреплять его в тяжком служении.

Чисто око еже не видети зла, и взирати на труды болезненныя: Вскую призираеши на презорливыя? премолчаваеши, егда пожирает нечестивый праведного? По-русски: Чистым очам Твоим не свойственно глядеть на злодеяния, и смотреть на притеснение Ты не можешь; для чего же Ты смотришь на злодеев, и безмолвствуешь, когда нечестивец поглощает того, кто праведнее его...

Пророк продолжает свое обращение к Богу. Он ранее признал, что халдейское нашествие должно быть судом для иудейских беззаконников. Это признание переносит теперь мысли пророка к современному нравственному состоянию еврейского народа, вызывавшему и прежде (2–4 ст.) его жалобы. Среди еврейского народа пророк видит распространение злодейства и притеснений⁵⁹. Правосудный Иегова, требующий от людей правды и добра, не может, по верованию пророка, допускать беззаконий среди еврейского народа. Иегова чист очами, т. е. имеет чистый духовный взор, не помраченный собственными беззакониями, и не могущий смотреть на грехи других. Как телесный слепец не может видеть физических недостатков у себя и у других, так и духовный слепец, нравственно-преступный человек, не может замечать преступлений своих и чужих. Но праведный Господь видит все наши недостатки (Пс. 5:6; Быт. 6:8–9), и по Своему всемогуществу имеет возможность исправить нас. Господь, некогда, говорил, что беззакония людей вопиют к Нему (Быт. 18:20) и вызывают Его суд, почему же, спрашивает пророк, Господь теперь не слышит⁶⁰ вопля иудейских беззаконий и дозволяет коварному поглощать праведников⁶¹? Неподозрительные иудейские праведники часто делаются, подобно Давиду, предметом козней и злоумышлений грешников и, таким образом, погибают, а Господь спокойно смотрит на все это (Cp. Пc. 9:28–30; 16:12–14).

Ранее, в предыдущем стихе, проявившееся в пророке чувство любви заглушается чувством и сознанием справедливости. Грехи современников побуждают правосудного Бога наказать их, хотя бы это наказание и было очень жестоко, посредством суровых халдеев. О, если бы этих беззаконий среди евреев не было, если бы они вняли обличению моему и сами предотвратили суровое халдейское нашествие!... вот, кажется, какие желания руководили пророком при произнесении настоящего стиха.

И сотвориши человеки, яко рыбы морския, и яко гады не имущия старейшины. По-русски: И оставляешь людей как рыбу в море, как пресмыкающихся, у которых нет властителя.

Господство беззакония, стремящегося, обыкновенно, к разъединению и безначалию, имеет, по взгляду пророка, очень печальные последствия для еврейского народа. Беззаконники, захватившие власть в свои руки и употребляющие ее только для поглощения людей слабых, ослабили силу закона (1, 4 ст.) и силу власти. Им не может быть добровольного повиновения. Напротив, один беззаконник, неправильно захвативший власть, побуждает и других следовать его примеру и также стремиться ко власти. Так, евреи⁶², во взаимной борьбе за власть, подобны пресмыкающимся и рыбам, потерявшим своих вожаков. Как рыбы и пресмыкающиеся без своих вожаков расплываются и расползаются в разные стороны, друг друга поедают (пчелы без маток), не соединяются вместе для защиты от общих врагов, так и иудейский народ, отданиый на взаимное истребление, подобен этим животным У него нет сильного начальника, который охранял бы права всех и не допускал насилий. Таким властителем (moschel) иудейского народа, можно думать, пророк считает Иегову, потому что Он молчит, и не слышит, и не видит современных беззаконий в иудейском царстве (Ср. Ис. 53:5; 63:19).

Если пророк Аввакум был, по нашему мнению, современником Езекии, то мог ли он так описывать современное нравственное состояние иудейского общества? Как пророк Михей мог говорить об иудейских князьях, сдирающих плоть с народа (Мих. 3:2–3, 10), о распространении коварства и недоверия, и о взаимном самоистреблении иудейского народа (Мих. 7:2–6), так и пророк Аввакум, современник Михея, мог указывать на те же недостатки в иудейском обществе.

Скончание удою восхити и привлече его мрежею, и собра его сетьми своими: сего ради возвеселится и возрадуется сердце его. По-русски: Всех их таскает удою, захватывает в сеть свою, и забирает их в неводы свои, и от того радуется и торжествует.

От разъединенности и разрозненности, господствующих среди иудейского народа, пророк мыслью переносится к описанному им ранее суровому халдейскому народу. Результатом этого сопоставления должны быть скорбь и ужас в душе пророка и его внимательных слушателей. Разрозненный иудейский народ стоит пред лицом кровожадных и алчных до добычи халдеев. Какой должен быть результат столкновения этих двух народов? Результат, по взгляду пророка, должен быть такой же, как от столкновения рыб и рыбаков. В предыдущем стихе пророк сравнил иудейский народ с рыбами, теперь, продолжая то же сравнение и обращая внимание на халдеев, пророк уподобляет халдеев рыбаку, забрасывающему в реку громадные сети и неводы⁶³, вытаскивающему⁶⁴ оттуда, и собирающему⁶⁵ рыбу. Собравши в свои сети людей, халдейский народ, говорит пророк, возрадуется, – затанцует от радости⁶⁶. Действительно, разъединенность и разрозненность, замеченная пророком среди еврейского народа, скорее всего, могли возбудить алчность халдеев и легче всего могли доставить им победу над иудеями. Так, некогда удельный период в России, облегчил монголам завоевание ее; взаимные ссоры поляков возбудили желание разделить Посполитую Речь между, соседними с нею, государствами. Внимательные слушатели пророка из его пророчеств должны были извлечь мысль о необходимости жить дружно и сплоченно, чтобы не подвергнуться участи рыб в халдейском неводе⁶⁷.

сего ради пожрет мрежи своей и покадит сеть свою, яко теми разблажи часть свою и пищи своя избранныя. По-русски: За то приносит жертвы сети своей, и кадит неводу своему, потому что от них тучна часть его и роскошна пища его.

Но вот, халдейский народ, допускает пророк, уже встретился с иудеями, разрозненные иудеи уже попали в его сеть. Что же делать следует? В предыдущем стихе пророк говорил, что халдеи возрадуются и возвеселятся, теперь он распространяет ту же мысль. Халдеи будут славиться своими сетями, им, как богу, будут закалать жертвы⁶⁸ и воскурять фимиам⁶⁹, потому что при помощи этих сетей они приобрели богатую добычу⁷⁰ и тучную пищу⁷¹.

Как понимать эти выражения пророка? Так как подобного образа в Ветхом Завете еще не встречается, то толковники обращались за разъяснением его к свидетельству других памятников. Напр., по свидетельству Иустина, древние народы свои стрелы и копья считали богами и приносили им жертвы (Le. 43 с. 3). Лукиан и Арнобий говорят, что скифы приносили жертвы своим мечам (Adv. gentes. L. VII, 196 р.). Аммиан Марцеллин свидетельствует, что Квады приносили жертвы саблям, которые считали богами (L. XVII, с. 12). У вавилонян бог войны назывался Миррих, что значит: стрела (Gesenins. Соmmetar. ub. (I. Iesaia. II. 334 s.). Но сами толковники, приводившие перечисленные примеры, сознавали их недостаточность и видели в 11-м стихе (сила его – бог его) полную параллель рассматриваемому месту. Гордые халдеи, не признающие никаких высших существ и покровителей (в противоположность верующим иудеям – 12 ст.), готовы всем пожертвовать для поддержания и возвышения своего «я». Они готовы на всякие кровавые жертвы, согласны избить население целых государств, – лишь бы через это прославиться и воскурить себе фимиам. Для проставления ловкости своей армии, похожей на барсов, орлов и волков, для прославления своего военного искуства, превращающего неприятельские крепости в игрушки, халдеи разорят и разграбят не одну Иудею, а много и других государств.

От военного искуства халдеев, говорит пророк, и от походов их зависит пища халдейского царства. Нельзя не припомнить закона, принимаемого социологами и историками, что государство, образовавшееся путем завоеваний, существует до тех пор, пока есть материал для поддержания этой хищнической страсти. Последняя, составляет пищу такому государству. Этот закон применим к древним царствам, падавшим вскоре после прекращения завоеваний, он применим и к Халдее. Халдея пала вскоре после завоевания бывших ассирийских провинций. Изображение страшного самолюбия халдеев, не останавливающихся для возвышения себя ни перед какими жертвами – картина также поразительно верная. Ее с точностью воспроизводили древние деспоты-завоеватели (припомним походы Ксеркса, Александра Македонского) и недавний Наполеон Бонапарт.

Воскурение фимиама в знак лести, – оборот речи, и доселе сохранившийся в русском языке. Меткие выражения и пословицы, подобно аксиомам, вечны.

Сего ради прострет мрежу свою, и присно избивати языков не пощадит. По-русски: Неужели для этого он должен опорожнять свою сеть и непрестанно избивать народы без пощады?

Пророк с недоумением, скорбью и ужасом⁷² спрашивает: уже ли только для вышеописанной эгоистической цели халдеи будут опорожнять⁷³ свою сеть, снова распростирать ее и, уловленных людей, без пощады и жалости будут постоянно избивать⁷⁴? Да, эта сеть с человеческими жертвами не один только раз будет закинута и наполнена иудеями. Нет, ее постоянно будут закидывать, пока не переловят и не перебьют всех иудеев. Страсти человеческие ненасытны: чем более они удовлетворяются, тем более и развиваются (Ср. Притч. 30:15).

При характеристике халдеев и их походов, пророк постоянно замечает, что он говорит о будущих событиях. Он говорит, что халдеи придут, будут ловить, приносить жертву и т. п. (форма imperfectum всех глаголов). Следовательно, пророк не дожил еще до халдейских походов, бывших при иудейских царях: Иоакиме и его преемниках.

Нелишне остановиться на анализе первой главы: она предоставляет очень ясную и точную характеристику, как пророка Аввакума, так и других иудейских пророков. Преимущественно, она важна для понимания душевного состояния самих пророков в период тяжкого и ответственного их служения. Кажется, не ошибемся, если скажем, что пророки, прообразы Христа (Втор. 18:18), испытывали на себе то состояние, какое они предрекли Мессии: той грехи наша носит и о нас болезнует (Ис. 53:4). Они несли на себе грехи соотечественников и терпели те страдания, которые предрекали последним. Как чистые души (срав. выше – 13 ст.), они живее всех современников чувствовали нравственные болезни окружавшего их общества; как любвеобильные существа, они более всех страдали за будущие страдания своих соотечественников. Те и другие страдания увеличивались от сознания полного одиночества, так как современники их не обращали внимания на свои грехи и не ждали будущих тяжких наказаний, а иногда даже и насмехались над пророками (Иер. 23:33–40). По указанным аналогиям можно понять речь Аввакума, заключающуюся в первой главе. Пророк видит все тяжкие язвы современного общества, он предвидит прямые и естественные следствия этих смертоносных болезней. И вот, он с отчаянием вопиет к Богу о помощи и спасении соотечественников, – и не бе помогаяй (Ис. 63:5); он обращается с обличениями к соотечественникам, – и нет внимания (2–4 ст.). Аввакум ясно указывает на плоды современного беззакония, он упоминает о страшных халдеях, старается уничтожить всякую надежду на защиту от них, рисует их жадность и т. п. Увы, все тщетно. Кто верова слуху нашему (Ис. 53:1)!? (5–11 ст.). Не встречая сочувствующих себе ни гласа, ни послушания, пророк обращается к последней исконной опоре верующего человека – милосердию Господа. Вечный Иегова Израиля, столько раз прощавший его грехи и не казнивший заслуженной казнью, верит пророк, не решится и теперь погубить его. Пророк надеется, что он призвал возвестить только «научение», педагогическую меру, для непокорных сынов Израиля (12 ст.). Вслед за этой отрадной, хотя и слабой, надеждой, пророк снова погружается в печальную действительность. Соотечественники, видит пророк, сами навлекают на себя роковую петлю, сами попадают в смертную сеть перед чистыми очами Иеговы. Как ни жалко, а следует сознаться, что расставление халдейской сети – законно (13–14 ст.). А чего стоит такое грустное сознание? Сознание, что дорогая, любимая пророком и Богом, отчизна обречена на погибель, бесполезную – только для удовлетворения халдейского тщеславия – и постоянную, без надежды на прекращение (15–17 ст.)! Вот какая тяжесть лежала на сердце пророка в последний момент произнесения рокового заключительного вопроса.

Содержание. Пророк, ставший на стражу своего служения (1–3 ст.), получает откровение о погибели Халдеев. Господь открывает пророку, что Халдеи будут осмеяны в притчах народов, которые прежде были у них в порабощении (4–5 ст.). Приточники с укоризною будут осмеивать жадность Халдеев до грабежа (6–8 ст.), самонадеянность их (9–11 ст.), кровопролитие (12–14), коварство (15–17), надежду на идолов (18–19). Господне Откровение вызывает в пророке непоколебимую веру и надежду на Всемогущего Иегову (20 ст.).

На стражи моей стану и взыду на камень, и посмотрю еже взлетети, что возглаголет во мне, и что отвещаю на обличение мое. По-русски: На стражу мою стал я и, стоя на башне, наблюдал, чтобы узнать, что скажет Он во мне, и что мне отвечать по жалобе моей?

Пророк выражает намерение⁷⁵ стать на страже⁷⁶ или башне⁷⁷ и оттуда наблюдать⁷⁸ и узнавать Божественные Откровения⁷⁹. На своей страже пророк намерен получить ответ⁸⁰, согласно своему обличению⁸¹, т. е. пророческой миссии. Св. Кирилл Александрийский дает прекрасное объяснение употребленного пророком образа. «Обычно было святым мужам, когда они хотели научиться чему-нибудь от Бога и получить разумение будущего, – удалять от своего духа развлечения, помыслы и всякое житейское попечение, и, таким образом, умиротворив и поставив свой ум, как бы, на какой холм, башню или камень, воспрянуть к созерцанию того, что имел открыть им Бог разумов Господь»⁸².

По какому поводу пророк намерен занять свой сторожевой пост? Ответ на это можеть дать связь настоящего стиха с первой главой. В первой главе пророк касался участи Иудеев и характеризовал Халдеев. Вопросом о продолжительности господства Халдеев, пророк закончил первую главу (17 ст.). В этом вопросе пророк выразил сомнение в том, что политическое столкновение Евреев и Халдеев окончится безнаказанным грабежом Иудеи; пророчество о Халдеях, по мнению пророка, должно быть, не окончено. В таком томительном настроении он решается еще ожидать откровения, более удовлетворительного для себя и соотечественников. Таким образом, все главы книги пр. Аввакума находятся между собой в тесной внутренней связи – начало одной главы не возможно без связи с концом предыдущей главы.

И отвеща Господь ко мне и рече: впиши видение, и яве на дске, яко да постигнет читаяй я. По-русски: И отвечал мне Господь и сказал: запиши видение и начертай ясно на скрижалях, чтобы читающий легко мог прочитать...

Ожидания пророка скоро исполнились, томления прекратились; Господь ответил ему и велел записать видение на досках, которые выставлялись на площади для объявлений. Видение должно быть записано ясно⁸³, так, чтобы всякий легко и скоро⁸⁴ мог его⁸⁵ прочесть

Не трудно понять значение Господня повеления, по сопоставлению его с поступками Моисея и других пророков. Пр. Аввакум получает от Господа повеление записать видение на твердых досках, на каких, некогда, было записано десятословие. Как Моисеевы скрижали, благодаря своей твердости, могли долго сохранять написанные на них законы, так и доски должны были сохранять начертанное на них видение Аввакума. Видение должно быть написано ясно и точно. Оно не должно содержать дельфийских двусмысленностей, никому непонятных. Всякий грамотный Еврей, в последующее время, может быстро прочитать видение и убедиться в могуществе Иеговы и предведении Его истинных пророков.

Зане аще видение на время и просияет в конец, а не вотще: аще умедлит, потерпи ему, яко идый приидет и не умедлит. По-русски: Ибо видение относится еще к определенному времени и говорит о конце и не обманет; и, хотя бы и замедлило, жди его, ибо непременно сбудется, не отменится.

Ничто в планах Божественного домостроительства не происходит случайно. И повеление о записи видения Аввакума дано не без цели. Господь указывает причины его. Видение относится к отдаленному, но строго определенному, времени⁸⁶, оно исполнится⁸⁷ в конце дней⁸⁸, о каких пр. Аввакум мог лишь думать. Видение не обманет⁸⁹, как нередко обманывали ложные пророчества (Втор. 18:22; Иер. 6:13–14). Посему, непременно нужно ждать исполнения его, хотя бы последнее замедлило⁹⁰, согласно воле Божией. Видение неизменно исполнится⁹¹. Видение, открываемое пророку Аввакуму, имеет сходство с видениями, которых передко удостаивались и другие Богоизбранные Еврейские мужи. Напр., пророк Даниил получал повеления записывать видения, относившиеся к отдаленному будущему времеии (Дан. 12:4). Пр. Исаия получал такое же повеление (Ис. 8:1–4). Служение Иудейских пророков относилось не только к современникам, но и к будущим поколениям.

Аще усумнится, не благоволит душа моя в нем: праведник же [мой] от веры жив будет. По-русски: Вот, душа надменная не успокоится, а праведный своею верою жив будет.

Продолжая укреплять веру пророка в исполнение обещанного Откровения, Господь и утешает, и смиряет людей. Он проливает свет утешения в сердца верующих людей той истиной, что верующий человек, благодаря своей непоколебимой вере, всегда будет жить. Неверующих людей Господь смиряет той мыслью, что Он будет относиться неблагосклонно, не будет благоволить к людям малодушным и сомневающимся. Это общее положение пр. Аввакум должен был к себе приложить. Если он сам не поверит Откровению, которого ожидал, то и он не будет жив, и не будет иметь благоволения в очах Божиих⁹².

Нельзя не остановиться на глубоко справедливом учении о значении веры. Это учение впоследствии подробно раскрыто aп. Павлом. Ап. Павел доказывал, что все ветхозаветные праведники были живы и спасались, благодаря своей вере. Одушевляемые ею, они побеждали царства, заграждали уста львам, угашали силу огня, избегали острия меча. Благодаря ей, они получали и обетования (Евр. 11). Но не только ветхозаветные праведники жили верою, а и все лучшие люди из всех народов жили и живут при помощи веры. Она спасает людей не только среди опасностей, но и в спокойное время. Она бережет нравственные идеалы людей. Без веры в, какие бы то ни было, высшие нравственные принципы, нет жизни для человека. Скептицизм у народов – предвестник их политической и социальной смерти; скептицизм у отдельных лиц – предвестник самоубийства.

Презорливый же и обидливый муж и величавый ничесоже скончает: иже разшири аки ад душу свою, и сей яко смерть ненасыщен: и соберет к себе вся языки и приимет к себе вся люди. По-русски: Надменный человек, как бродящее вино, не успокаивается, так что расширяет душу свою как ад, и как смерть он ненасытен, и собирает к себе все народы, и захватывает себе все племена.

Как сам пророк Аввакум высказывал Божественные откровения только после того, как настраивал слушателей к восприятию их (cp. 1:4–5), так и Господь высказывает Свое откровение после того, как потребовал от пророка непоколебимой веры. Господь говорит, что жадный, коварный и надменный человек⁹³ никогда не успокоится⁹⁴ сам собою в приобретении средств для удовлетворения своей страсти. Подобно аду, он расширяет свою душу, для увлечения своей страстью и, подобно смерти, он никогда не прекращает приобретать себе жертвы. Употребляемые здесь сравнения со смертью и адом имеют себе аналогию в языке Библейских писателей. Так, Соломон говорит о ненасытимости ада, огня и земли (Притч. 30:15–16). Пp. Исаия сравнивает жадность богачей с жадностью ада (Ис. 5:8, 14). Ненасытимость смерти в поглощении своих жертв, вероятно, факт общеизвестный, и потому не упоминается у Библейских писателей. К кому относится представленная в Откровении характеристика жадного и гордого человека? Все толковники, на основании контекста речи, думают, что так характеризуется Халдейский народ. Так же точно Халдеи описываются в первой главе, к ним же относится дальнейшее содержание второй главы. Пятый стих, таким образом, следует считать началом видения, которого с таким нетерпением ожидал пророк. Коварные, жадные и надменные Халдеи, говорит Господь, никогда сами собою не успокоются, никогда не захотят прекратить распространения своей власти и употреблять для этого коварство (cp. 1:8), чтобы затем превозноситься над порабощенными народами (1:7). Но, чем большим количеством народов они овладеют, тем более захотят приобрести власти и уподобиться, по тяжести для порабощенных народов, аду и смерти (cp. 1:16–17).

Не лишнее обратить внимание на точную характеристику гордого и жадного человека. Откровение замечает, что надменность и жадность никогда сами собою не успокаиваются в человеке. Мысль чрезвычайно верная! Обратимся ли мы к истории, или психологии, или к повседневному опыту – всюду встретим подтверждение этой истины. Возьмем великих, так сказать, классических честолюбцев древнего мира, всемирных завоевателей: Кира, Ксеркса, Александра Македонского, всю Римскую империю. Когда их жадность и честолюбие успокаивались? За их смертью или бессилием, т. е., под влиянием внешней необходимости. То же можно видеть в примерах, раскрытых поэзией. Страсти, по мере удовлетворения их, не утихают, а развиваются, и своими железными кольцами сжимают несчастную жертву. С этой точки зрения они могут быть сравнены с адом, потому что причиняют адские мучения своей жертве, и со смертью, потому что убивают проявление в человеке всех его душевных способностей.

Примечание. В конце историко-критического разбора книги, было сделано замечание, что некоторые историко-критические вопросы, напр., о единстве и систематичности книги будут разрешаемы при последовательном объяснении книги. Теперь разберем этот вопрос. Все толковники в шестом стихе видят пророчество о Халдеях. На каком основании? Единственно, на том, что в первой главе (6 стихе) Халдеи назывались по имени, и затем они описывались без повторения имени. Толковники, следовательно, предполагают, что вторая глава продолжает речь первой главы, обе главы связаны единством подлежащего. Такое соотношение двух глав возможно только в том случае, если допустить одновременность их произнесения. При существовании значительного, между ними, промежутка времени, пророку не было бы понятно Откровевие, а народу – сообщение его. По мнению некоторых богословов отрицательного направления, первая глава произнесена Аввакумом в царствование Иоакима, вторая – при Иехонии (напр., Розенмиллер), или, при Иоакиме, и во время Вавилонского плена (напр., Фридрих). Очевидно, все подобные мнения ошибочны.

Пятым стихом заканчивается вводная часть главы, приступ к главному ее содержанию – пророчеству о Халдеях. Откровение о Халдейском народе и его конечной участи излагается в форме притчи, которую будут произносить народы по падении Халдейского царства. Притча разделяется на пять отделов (6–8 ст., 9–11 ст., 12–14 ст., 15–17 ст., 18–19 ст.), из которых каждый начинается возвещением горя Халдеям за те или другие их злодейства. В первом отделе осмеивается жадность Халдеев и предрекается им страдание от народов, прежде им подвластных (6–8 ст.).

Но не все ли они будут произносить о нем притчу и насмешливую песнь: «горе тому, кто без меры обогащает себя не своим, – на долго ли? – и обременяет себя залогами!»

Жадность, надменность и коварство Халдеев будут иметь для них печальные последствия. Над Халдеями будут произносить притчи⁹⁵, загадки⁹⁶ и насмешку⁹⁷ все народы, прежде порабощенные ими. В Откровении Аввакума употребляется та же угроза, какой нередко пользовались Библейские писатели. Еще Моисей предсказывал Еврееям, что, если они забудут закон Божий и Иегову, то Господь истребит их из Палестины и сделает притчей для других народов (Втор. 28:37). Последующие вожди и руководители Еврейского народа более всего опасались, чтобы Иудеи не сделались притчей для других народов (Нав. 7:9). Пророки очень часто предсказывали Иудеям и другим народам, что они испытают тяжкое наказание – сделаются притчей среди других народов (Ис. 14:4; Иер. 22:8...). Для составления притчей был даже особый класс народных певцов, или приточников (Чис. 21:27). Не только у Евреев, и других восточных народов употреблялась эта форма народного и исторического суда, она известна и у современных Европейских народов. Напр., у русских можно считать подобными притчами (по значению) поговорки, касающиеся монголов, поляков, шведов, французов и др. Нечего, кажется, замечать, что очень тяжело сделаться предметом народной притчи. Пророки ставят эту угрозу, после предсказания рассеяния среди других народов, как наказание более тяжкое (Втор. 28:36–37; Мих. 2:4).

В притче о Халдейском народе будет осмеиваема, прежде всего, жадность Халдеев. Горе, будут говорить приточники, умножающему свое достояние чужим⁹⁸ имуществом и обременяющему⁹⁹ себя залогами¹⁰⁰! Надолго ли¹⁰¹ сохранится это незаконно приобретенное имущество? Естественно ожидать, что притчи, составленные порабощенными народами, осмеивают ту страсть поработителей, которая была особенно ненавистна их подчиненным. Такой страстью представляется жадность Халдеев. Эта черта Халдейского народа возбуждала особенный ужас в Аввакуме (1:16–17); о ней упомянуто в начале откровения ему (2:5), ее же осмеивают, прежде всего, и приточники. Присвоенное Халдеями чужое богатство, приточники считают бременем для них¹⁰², потому что оно должно возбуждать мучения совести и беспокойство. Богачи должны во всякую минуту ждать, чтобы законные собственники не явились возвратить себе имущество. Причина напрасного обременения Халдеев чужим имуществом раскрывается приточниками далее, в следующих стихах.

Не восстанут ли внезапно те, которые будут терзать тебя, и не поднимутся ли против тебя грабители, и ты достанешься им на расхищение?

Приточники считают очень естественным и даже неизбежным¹⁰³ тот факт, что порабощенные Халдеями народы, подобно должникам платившие им, как бы, проценты¹⁰⁴, подати, внезапно восстанут¹⁰⁵ на своих поработителей. Народы, трепетавшие¹⁰⁶ перед Халдеями, разграбят¹⁰⁷ и унизят¹⁰⁸ своих поработителей – Халдеев.

Откровение, влагающее в уста приточников эту мысль, опирается на общечеловеческую законную точку зрения, подтвержденную Новозаветным наречением: какою мерою мерите, такою же отмерится и вам (Лк. 6:38). Что Халдеи делали своим пленникам, то же должны получить и сами, из рук последних. Они наводили на всех ужас, они грабили всех и имущество всех народов сносили к себе, как бы, в залог, за это их имущество будет расхищено, и сами они будут унижены. Эта истина часто подтверждается в истории народов. Подчиненные народы, в рабстве крепнут и нравственно растут, а поработители от покоя и изнеженности растлеваются. Между поработителями и порабощенными начинается столкновение, исход которого не трудно угадать. Подобное столкновение на наших глазах происходит в Турции, и результат его не трудно предвидеть.

Так как ты ограбил многие народы, то и тебя ограбят все остальные народы за пролитие крови человеческой, за разорение страны, города и всех живущих в нем.

Откровение начинает более и более проясняться для пророка. Доселе в пророчестве о Халдеях была допущена обоюдность: содержание притчи могло быть отнесено не к народу, а к отдельному человеку. Теперь оно определяется частнее. Приточники будут говорить, что Халдейский народ приобретал добычу¹⁰⁹ из собственности многих народов, поэтому и его ограбят остальные¹¹⁰, прежде зависимые и независимые от него, народы. Это пророчество, очевидно, неприложимо к отдельному человеку: если еще он может ограбить многие народы (напр., Наполеон), то его одного, конечно, нельзя грабить многим народам. Пророчество приложимо только к народу, грабительские инстинкты коего так характерно описаны Аввакумом ранее (1:8–9).

Халдейский народ, по речи приточников, во время своих походов не щадил человеческой жизни, он проливал человеческую кровь¹¹¹. Этого преступления естественно ожидать во время многочисленных войн, предшествовавших порабощению разных народов. В параллель с пролитием человеческой крови, приточники ставят Халдеям в вину насилие¹¹² над страной, городом и живущими в нем. Несмотря на видимую неопределенность этого выражении, между толковниками не было разногласия в понимании его. Все разумеют под страною – Иудею, под городом – Иерусалим Такое значение естественно видеть в Откровении, данном Иудейскому пророку и народу. Сожалея об участи других народов, пострадавших от Халдеев, Иудей невольно, в несравненно большей мере, должен сожалеть об участи соотечественников и радоваться отмщению за них.

Так заканчивается первый отдел притчи. Во втором отделе притчи предсказывается Халдеям горе за их постройки для собственной безопасности (9–11 ст.).

Горе тому, кто жаждет неправедных приобретений для дома своего, чтобы устроить гнездо свое на высоте и тем обезопасить себя от руки несчастья!

В предыдущем отделе притчи не выяснены были цели Халдейского грабежа и насилий. Теперь приточники выясняют ее: Халдеи старались незаконно приобретать богатство¹¹³ для того, чтобы устроить гнездо свое¹¹⁴ на высоте и тем обезопасить себя¹¹⁵ от несчастия¹¹⁶. Приточники, очевидно, разумеют многочисленные крепости, устраиваемые на неприступных вершинах гор, для обезопашения от порабощенных народов (Авд. 1:4). Вавилон, столица Халдейского царства, был построен на горе, окружен башнями и висячими садами, и мог быть уподоблен гнезду¹¹⁷. Современные пр. Аввакуму Ассирийские цари упоминают о крепостях в Мидии и Халдее, «подобных птичьим гнездам». Они нередко с торжеством рассказывают о занятии этих крепостей¹¹⁸. Несравненно большее количество таких крепостей настроили Халдеи, когда сделались всемирными завоевателями¹¹⁹.

Можно предполагать, что Откровение передает содержание притчи соответственно чувствам, какие будут испытывать порабощенные народы, и, вместе с ними, приточники, по освобождении от Халдейского ига. В первом отделе приточники вспоминали алчность Халдеев в порабощении народов; в их речи чувствовалась ненависть к тиранам. Такого чувства естественно ожидать в первое время после свержения ига. Когда порабощенные народы немного успокоятся, под влиянием чувства свободы, им естественно вспомнить подробности своего освобождения. Они вспомнят, как прежде Халдеи надеялись на свои многочисленные и хорошо защищенные крепости и арсеналы, и как эти надежды скоро рассеялись. Вероятно, крепости и арсеналы охраняла стража из порабощенных народов. При первом же призыве к свободе, стража присоединилась к инсургентам, и крепости обратились против Халдеев. Таким образом, в речи приточников слышно комическое чувство от неосуществления гордых Халдейских надежд на крепости и арсеналы.

Бесславие измыслил ты для твоего дома, истребляя многие народы, и согрешил против души твоей.

Надежда Халдеев на крепости причинит им бесславие. Истребление¹²⁰ народов для возвышения и распространения своей власти, причинит Халдеям только стыд и позор¹²¹. Оно будет тяжким бременем для совести Халдеев, будет грехом против них самих. Совесть никогда не простит и не забудет этого греха¹²².

Комизм притчи переходит в грусть и сострадание. Надежда на арсеналы и крепости только пристыдила Халдеев, а, между тем, с нею соединены бесчисленные преступления. Для нее избивались и клались в сети народы (1:14–17), для нее они жертвовали своей свободой и жизнью. И вот, от таких-то тяжких для совести причин, получились такие ничтожные следствия! Мы поймем душевное состояние приточников, если увидим на суде тяжкого преступника, лишившего жизни и имущества многих своих соотечественников, и вскоре попавшего на скамью подсудимых. Очевидно, он в нас возбудит не комизм, а грусть и сострадание. Эти же чувства слышны и у приточников.

Камни из стен возопиют и перекладины из дерева будут отвечать им…

Преступления Халдеев будут осуждаемы не только порабощенными народами и приточниками, но и неодушевленной природой: произведения Халдеев будут свидетельствовать против них. Все составные части Халдейских зданий: камни¹²³ и перекладины¹²⁴ будут возвещать о жестокостях Халдеев и призывать к отмщению. Употребленный приточииками образ нигде еще в Ветхозаветных книгах не встречается¹²⁵, но употреблено Иисусом Христом: если они умолкнут, то камни возопиют (Лк. 19:40). Христос, по мнению толковников, употребил этот образ в доказательство очевидности Своих чудес и неизбежности приветствия Его, как Царя. Такое же значение можно придать этому образу и в Откровении Аввакуму. Злодейства Халдеев так очевидны, что, если бы не говорили о них приточники, то они были бы известны человечеству, на основании свидетельства Халдейских построек.

Замечание приточников вполне справедливо. Связь неодушевленной и неразумной природы с жизнью и характером человека есть истина, всегда и всюду повторяющаяся. От обычного примера, отношения убранства и обстановки комнаты к ее хозяину, легко перейти и к более обширному выводу: отражению на природе той или другой страны, характера и жизни ее обитателей. Рассматривая и доселе оставшиеся памятники древней культуры, мы невольно знакомимся с историей древних народов. Египетские пирамиды, Ассирийские и Вавилонские висячие сады, многочисленные Вавилонские башни, и другие гигантские постройки древнего мира и доселе красноречиво говорят о жизни и характере древних народов, об их идеалах и общественных отношениях, об их верованиях и надеждах. В этих постройках воскресает перед нами древняя жизнь. Так, многочисленные крепости и запасные кладовые (для сохранения имущества, награбленного во время походов – 6 ст.) яснее летописей и хроник возвещает о характере Халдеев. В устах приточников эти крепости возвещали и о жертвах, употребленных для их сооружения (ср. 12 ст.) и о прежнем назначении их – быть ужасом для порабощенных народов. Какое чувство испытывали французы в конце 18-го века, при виде Бастилии, такое же должны были испытывать и приточники.

Так заканчивается второй отдел притчи. В третьем отделе приточники возвещают горе Халдеям за постройки, соединенные с пролитием крови. Все эти постройки будут истреблены, когда земля наполнится ведением славы Господней (12–14 ст.).

«горе строящему город на крови и созидающему крепости неправдою!».

Приточники еще прежде замечали, что жадность Халдеев не останавливалась перед кровопролитными войнами (8 ст.). Но они говорили о кровопролитиях, как неизбежном зле, требуемом характером и жизнью Халдейского царства. Теперь, на допущенном Халдеями кровопролитии, приточники долее останавливаются. Они доказывают, что все города¹²⁶ и крепости¹²⁷ Халдейские, задуманы¹²⁸ и построены¹²⁹ на крови. Кровопролитие было не случайным, неизбежным злом, нежелательным для Халдеев, а входило в их планы. Они смотрели на него очень спокойно, и самодовольно разбивали младенцев (Пс. 136:8–9; Ис. 13:16; Иер. 51:35) и истребляли народы, чтобы достигнуть и сохранить у себя власть. Древняя история представляет очень много примеров бесцельной жестокости и кровопролития, допущенных во взаимных отношениях разных народов. Современные пр. Аввакуму Ассирийские цари очень часто с похвальбою рассказывают о том, что они складывали целые пирамиды из вражеских голов и трупов. Иудейские историки подробно описывают жестокости по отношению к Иудеям, допущенные Халдеями и Римлянами. Поэтому, кажется, мало преувеличения в том, что крепости завоевателей залиты кровью порабощенных и истребленных народов¹³⁰.

Вот, не от Господа ли Саваофа это, что народы трудятся для огня и племена мучат себя напрасно?

Как сам пp. Аввакум ставил в зависимость Халдейское нашествие и страдание Иудеев от воли святого Израилева (1:12), так и Откровение участь Халдеев поставляет в зависимость от определения Господа Саваофа¹³¹. Без сомнения, говорят приточники, Господом Саваофом определено, чтобы народы трудились¹³² и мучили себя¹³³ для огня и пустоты¹³⁴. Порабощенные Халдеями народы, принужденные употреблять свой труд на постройку Халдейских крепостей, по определению Божию должны трудиться для огня и пустоты. Построенные ими крепости погибнут в огне и место их будет пусто. Это пророчество, повторенное впоследствии Иеремией (Иер. 51:58), буквально исполнилось. Вавилон был истреблен пожаром от поджога и молнии¹³⁵. Еще при Бл. Иерониме остатки его были зверинцем Персидских царей¹³⁶. Последующие путешественники постоянно называли и называют Вавилонское царство «великой пустыней»¹³⁷.

В устах приточников настоящий стих составляет завершение и заключение песни о тщетности замыслов Халдеев. Все крепости, залитые человеческой кровью, суть работы для насыщения пустоты, что может быть убедительнее этой истины!

Ибо земля наполнится познанием славы Господа, как воды наполняют море.

Пророчество о распространении¹³⁸ славы Господней по всей вселенной основывается на учении о славе Господней всех ветхозаветных писателей. В древнейших ветхозаветных книгах явление Господне Иудейскому народу и Богоизбранным мирянам, описывается, как явление славы Господней (Kebod Iegovah). Слава Господня являлась во время странствования Евреев до Синая (Исх. 16:10); она являлась на Синае (Втор. 5:24). Явление ее освятило скинию (Исх. 40:34) и храм (3Цар. 8:11). Явление и удаление славы Господней соответствовало явлению и удалению Господа от Еврейского народа. С раскрытием учения о назначении религии Иеговы для всех народов (а не для одних Иудеев), у пророков стало раскрываться учение о том, что слава Господня должна наполнить всю вселенную (Чис. 14:21; Ис. 6:3), проповедь о славе Господней должна быть возвещена всем народам (Ис. 66:19). Об этом же распространении славы Господней говорится и в Откровении пр. Аввакуму. Распространение славы Господней тождественно с распространением веры в Иегову среди всех народов; при этом, конечно, немыслимо незаконное владычество Халдеев. Сожжение и опустошение Халдейского царства должно предшествовать распространению славы Господней (Ср. Дан. 2:44).

В устах приточников, 14-й стих составляет характеристику их душевного состояния. При составлении и воспевании притчи, ими будет руководить не злорадство и глумление над павшим врагом, не самохвальство, а религиозное чувство. Победа над Халдеями должна развить в них не грубость чувств, плод векового рабства, а благоговение и живую веру в Промысл Божий. Вместо злорадства и самохвальства, какие, обыкновенно, слышны в подобных песнях, у приточников видна вера в Бога. Погибель Халдеев они приписывают не себе, а Господу.

Так заканчивается третий отдел притчи. Следующий отдел заключает предсказание Халдеям горя за их коварство в обращении с порабощенными народами. (15–17 ст.).

Горе тебе, который подаешь ближнему твоему питье с примесью злобы твоей и делаешь его пьяным, чтобы видеть срамоту его!

Приточники своеобразно описывают нравственные качества Халдеев. Они сравнивают Халдеев с сладострастным¹³⁹ и коварным человеком, который опьяняет своих друзей¹⁴⁰, чтобы видеть их срамоту¹⁴¹. Через это, он унижает своих мнимых друзей и удовлетворяет своей страсти. Отдельные черты употребленного приточниками образа, нередко встречаются в языке библейских писателей. Опьянение людей считается образом исполнения над ними гнева Господня (Ис. 19:14; Иер. 51:7). Обнажение людей считается символом величайшего унижения и невыносимого позора (Ис. 47:3). Но, употребленный приточниками образ коварства Халдеев, скорее, кажется, напоминает образы коварных людей, подробно очерчиваемые псалмопевцами (Сp. Пс. 9:27–35) На коварство Халдеев, современных союзников Иудеев (Ис. 39), пр. Аввакум неоднократно обращал и сам внимание (1:7–9), и, может быть, этим желал отвлечь Евреев от опасного союза (Ср. Ис. 39:6–7).

В устах приточников, переживших Халдейское иго, настоящий стих может составить воспоминание о действительных грустных событиях. Кирилл Александрийский сообщает предание, что Навуходоносор пленных Иудеев напаивал допьяна и, когда они падали и обнажались, веселился. По свидетельству Блаженного Иеронима, так издевался Навуходоносор и над царем Седекией. История может представить, с другой стороны, множество примеров, когда путем лести и обмана совершалось порабощение одних народов другими.

Ты пресытился стыдом вместо славы; пей же и ты и показывай срамоту, – обратится и к тебе чаша десницы Господней и посрамление на славу твою.

Откровение снова становится на ту же точку зрения, какую опо принимало в начале изложения притча (6 ст.). Как Халдеи поступали с другими народами, также и с ними будет поступлепо, злодейство их обратится на их голову. Они с коварной целью опаивали другие народы и, когда были в славе¹⁴², насыщались¹⁴³ позором и унижением других народов, поэтому должны и сами попробовать того же напитка. Халдеи должны сами пить чашу гневной десницы Господней и прийти в бесчувственное состояние¹⁴⁴, свойственное пьяному. После прежней славы¹⁴⁵, Халдеев покроет позор¹⁴⁶, какому подвергаются великие люди, сделавшись пьяницами (Ср. Притч. 20:1; 31:4–5). Употребленный здесь образ, впоследствии подробно объяснен пророком Иеремией. Иеремия получил повеление от Господа взять Его чашу с вином ярости и напоить все окрестные, с Иудеей, народы, Иерусалим и Иудею. Они должны были, по слову Господа, выпить эту чашу, опьянеть и изрыгнуть, в знамение того, что назначенное Господом бедствие пойдет от народа к народу, и будут пораженные Господом от края до края земли. Суд над Иудеями и другими народами Господь совершит через Навуходоносора, Вавилонского царя, но затем, и Халдейское царство будет разрушено, и сделается пустыней (Иер. 25 гл.). Этот Господень суд над Халдеями предрекают приточники (Ср. Мк. 10:38; Мф. 26:39).

Ибо злодейство твое на Ливане обрушится на тебя за истребление устрашенных животных, за пролитие крови человеческой, за опустошение страны, города и всех живущих в нем.

Из всех преступлений Халдеев по отношению к другим народам, выделяется беззаконие и насилие их на Ливане. Под этим, вероятно, разумеются насилия Халдеев в царствах, расположенных к северу от Иудеи, у подножия Ливана (ср. Ис. 10:33–34). Насилие в Ливанских царствах, по выражению приточников, покроет¹⁴⁷ Халдеев, подобно тому, как слава Господня покроет всю землю (14 ст.). Другое преступление Халдеев составляет истребление животных, может быть, стад, пасшихся в Ливанских горах. Такое истребление неизбежно во время войн в Ливанских царствах. Такой же страх, какой испытывают животные при истреблении их, должны испытать¹⁴⁸ сами Халдеи. К этим двум преступлениям присоединяется ранее упомянутое преступление против Иерусалима и Иудеи – истребление страны, города и живущих в них (ср. 8 ст.).

Какое чувство слышно в речи приточников, в 16–17 стихах? По-видимому, ближе и естественнее всего видеть в них злорадство, по случаю падения врага. Но из 14-го уже стиха видно было, что это чувство им не свойственно. Гораздо справедливее, кажется, видеть здесь только сознание законности падения коварного врага. Мы не ошибемся, если сравним душевное состояние приточников с состоянием присяжных заседателей (из коих некоторые и сами пострадали от преступника) на суде тяжкого преступника. Поступки его вызывали в них ужас и отвращение, показания и речи свидетелей вызывали сострадание к преступнику (10 ст.); но, в конце всего процесса, возникает и остается только сознание законности наказания преступления. Это сознание и видно в образцах 16–17 стат. Унижение Халдеев есть следствие поднесения им чаши из десницы Правосудного Иеговы.

Так заканчивается четвертый отдел притчи. В пятом отделе осмеивается надежда Халдеев на своих богов и их идолов (18–19 ст.).

Что за польза от истукана, сделанного художником, этого литого лжеучителя, хотя ваятель, делая немые кумиры, полагается на свое произведение?

Откровение влагает в уста приточников речь о бессилии идолов. Какая может быть польза и помощь, говорят приточники, от истукана, иссеченного художником, этого лжеучителя¹⁴⁹, на которого напрасно надеется¹⁵⁰ его творец, делающий немых ложных богов?

Упоминание о том, что художник считает себя безопасным в надежде на свое произведение, соединяет 18-й стих с предыдущей речью о Халдеях. Откровение после предсказания погибели Халдеев, старается опровергнуть, естественное для религиозного Иудея, предположение, что боги Халдейские не допустят своих поклонников до унижения, как Иегова не может допустить погибели Иудеев. Халдеи, в случае нужды, обратятся за помощью к своим богам, но не получат ее; их надежда тщетна. Самое сильное опровержение ее заключается в том, что Халдейские боги или идолы суть произведение людей. Не странно ли ждать помощи и защиты от того, что придумано и осуществлено самим человеком? Положение это, действительно, логически и исторически верно. Никто, конечно, не усомнится в том, что глупо надеяться на произведение своих рук, создателю ждать помощи от своего создания. Эта истина осуществлялась в истории. Как только люди приходили к убеждению, что их боги суть создание человеческой фантазии, то теряли веру в них. Таковы древние и новые философы, родоначальники атеизма (Лукреций, Евгемер, Вольтер, Юм...). Вот почему ветхозаветные писатели так подробно развивают мысль о том, что языческие боги суть произведения людей (Ср. Ис. 44 гл., Иер. 10 гл., Посл. Иеремии, Премудр. Соломона и др.). Кумиры или идолы у приточников называются ложными учителями, потому что они отвлекают от истины, которую возвещает Иегова (Иов. 36:22) и Его истинпые пророки, и возвещают ложь и погибель (Иер. 16:19).

Авв. 2:19

Горе тому, кто говорит дереву: «встань!» и бессловесному камню: «пробудись!» Научит ли он чему-нибудь? Вот, он обложен золотом и серебром, но дыхания в нем нет.

Откровение продолжает речь о ничтожестве идолов. К ним обратятся Халдеи с таким же воззванием, с каким верующий Иудей обращается к Иегове (Пс. 34:23). Как Иегова иногда допускает совершение обид своим верующим, не внимает их мольбам, так и древопоклонники Халдеи, при разрушении их царства, будут думать, что боги временно испытывают их веру, и будут к ним взывать: востаньте и помогите! (Ср. 3Цар. 18:26–29). Но речь Халдеев очень странна будет. Неужели они не знают, что камень, по природе своей, есть самый неподвижный¹⁵¹ и безжизненный предмет? Камень¹⁵², из которого сделан идол, конечно, не встанет, несмотря на отчаянные вопли Халдеев. Неподвижность камня, по мнению приточников, не смутит Халдеев. Они будут обращаться к нему с мольбою о совете¹⁵³, в надежде, что в нем сокрыт разум под мертвенной оболочкой. Приточники рассеивают и эту надежду. Дерево и камень, от которых Халдеи будут ждать себе совета и помощи, сами по себе, настолько невзрачны и не видны, что нуждаются в прибавках и украшениях. Они всецело зависят от золотых и серебряных украшений, находятся в их власти и плену¹⁵⁴. И эти ли страшилища могут восстать и дать совет? О необходимости украшений для кумиров часто говорят библейские писатели (ср. Ис. 40:19; Иер 10:4...). Наконец, приточники опровергают всякую возможность надежды на идолов. Они говорят, что в идолах совершенно нет духа. Пусть не думают Халдеи, что идол, плененный золотом и серебром, сходен с пленным человеком, засаженным в золотую клетку. Нет, идол никогда не может с себя снять золотых уз, в нем нет не только разумной, но и вообще какой бы то ни было жизни¹⁵⁵. А может ли мертвое живому помочь?

Так, разносторонне опровергнуты всякие надежды идолопоклонников на своих мертвых и немых лжеучителей. В устах приточников, переживших Халдейское иго, 18–19 стихи, может быть, составляли воспоминание исторических событий: собрания Халдеев, в момент разрушения Вавилона, в их многочисленные и богато украшенные храмы. Это событие должно наглядно доказать ложность идолопоклонства и истинность веры в Иегову. Поэтому, следующий, 20-й стих выражает настроение, как будущих приточников, так и пророка.

19-м стихом оканчивается притча и Откровение о Халдейском народе. Начинаясь полным уверением в законности погибели Халдеев, видение заканчивается разрушением всякой надежды Халдеев на спасение. За все их злодеяния ожидается только роковое «горе». Следующий стих выражает результат видения для самого пророка.

А Господь – во святом храме Своем: да молчит вся земля пред лицем Его!

Совершенную противоположность идолам и их храмам представляет пебесный и земной храм¹⁵⁶ Иеговы. Если напрасно Халдеи будут пробуждать своих идолов, то не напрасно Иудеи могут обратиться к Иегове. Действительно, Он может восстать и явить Себя не только Иудеям, но и всему миру. Пред лицем Его пусть умолкает ропщущая вселенная, недовольная великими историческими переменами в жизни ее владык. Ропот вселенной за участь Халдеев, если бы и перешел в действие, бесполезен и бездействен для всемогущего Иеговы.

В последнем торжественном выражении видна полная перемена в настроении пророка Аввакума. Он вполне поверил погибели Халдеев, перенесся мыслью от ближайшего будущего страдания Иудеев к отдаленному воздаянию за эти страдания. Томительное состояние в начале его стояния на страже, превратилось теперь в торжественное и радостное.

Содержание. В третьей главе пророк Аввакум излагает свою песнь, в которой вспоминает древние чудесные события в жизни Иудейского народа и предрекает будущее спасение Иудеев и всего человечества (1 ст.). Свое душевное смущение, под влиянием откровения о падении Иудеи от руки Халдеев, пророк успокаивает воспоминанием о древних Господних чудесах, явленных на Синае для спасения Иудейского народа (2–11). Древние чудеса дают возможность верить, что и в будущее время Господь совершит такие же чудеса для спасения Иудеев. Будущие чудеса и спасение Иудеев пророк описывает, как уже совершившиеся (12–15). Новое непродолжительное душевное смущение, вследствие откровения о порабощении Иудеи Халдеями, пророк скоро побеждает верою в свое будущее спасение. Радостной надеждой на прославление Господа за избавление от всех бед, пророк заканчивает свою песнь и свою книгу (16–19).

Молитва Аввакума пророка, для пения.

Этот стих считается надписанием главы и, подобно надписаниям псалмов, характеризует содержание и определяет писателя главы. Глава будет содержать в себе молитву¹⁵⁷, просьбу пророка Аввакума, изложенную ритмически и удобную для церковного пения. Песнь¹⁵⁸ пророка Аввакума вызвана сознанием современного бедственного положения пророка и народа Иудейского, но полна живой веры и надежды на будущее торжество и спасение.

Господи! услышал я слух Твой и убоялся. Господи! соверши дело Твое среди лет, среди лет яви его; во гневе вспомни о милости.

Пророк описывает свое душевное состояние под влиянием необычайного откровения. Услышав Божественное откровение¹⁵⁹, он затрепетал от страха. Сознавая, что открытое ему грозное Божие дело¹⁶⁰ непременно совершится, пророк просит Бога поскорее его совершить¹⁶¹, явить его в ближайшие годы¹⁶². Вместе с тем, пророк просит Господа гнев Свой, проявляющийся в предрекаемом деле, растворить и смягчить милостию к людям.

Можно думать, что пророк описывает возврат к тому же душевному состоянию, в каком он находился при произнесении пророчеств, изложенных в первой главе. Он сошел со своей сторожевой башни (2:1–3) в долину своих современников (Ис. 22:1) и смущается в ожидании грядущих на них бедствий от Халдеев. От отдаленного будущего времени, открытого ему во второй главе, пророк мыслью перенесся ко дням своих слушателей и участвует в их трепете за свою участь. В ожидании халдейского нашествия и всех других будущих бедствий для Иудеев и других народов, пророк просит Господа, в справедливом гневе на грехи людей, не забывать о милости к людям, как к Своему созданию.

Анализ второго стиха приводит к тому убеждению, что произнесению и записи его предшествовали произнесение и запись других откровений пророка Аввакума. Как первые стихи второй главы доказывали связь ее с первой главой, так и рассматриваемый стих доказывает, что третья глава не может считаться отдельным произведением, будто, случайно помещенным в книге Аввакума. Напротив, эта глава стоит в тесной логической и психологической связи с предыдущими речами пророка и должна быть признана подлинным его произведением.

Бог от Фемана грядет и Святый – от горы Фаран. Покрыло небеса величие Его, и славою Его наполнилась земля.

Образная речь пророка, по общему мнению, находится в соотношении с, подобным же образом, встречающимся в древней Библейской письменности. Подобно пророку Аввакуму, древние библейские писатели описывают Синайское законодательство. Моисей вспоминает, как Господь пришел от Синая, явился от Сеира, приспел от горы Фаран. (Втор. 33:2). Девора также вспоминает о шествии Господа к Синаю, по направлению от Идумейских местностей (Суд. 5:4), названных у Аввакума Феманом (ср. Иер. 49:7; Авд. 1:9). Хотя Идумея находилась далеко от Синая, но, может быть, тучи, окружавшие Синай, двигались по направлению от Идумеи, и, таким образом, Библейские писатели указывали на исторические факты. Гористая пустыня Фаран¹⁶³ находилась недалеко от Синая (Чис. 10:12), и была, как бы, зрительницей чудес, окружавших Синайское законодательство. Другие образы, употребленные пророком, так же приложимы к событиям из истории Синайского законодательства. Во время Синайского законодательства, небеса и земля были покрыты и наполнены славой и величием¹⁶⁴ Иеговы. В это время была приведена в сотрясение земля; небо было закрыто от взоров людей облаками и светом, исходившим из них. Синайское законодательство положило начало распространению славы и величия Иеговы в человечестве.

Воспоминание о чудесном сошествии Господа на Синай должно было утешить и ободрить, как самого пророка, так и его слушателей. С Синайского законодательства началось непрерывное общение Иеговы с Иудейским народом. Во всех тяжких годинах в жизни Иудейского народа, Господь являлся ему и избавлял от бед. Так же точно Господь поможет, верил и уверял других пророк, и в наступающих страданиях Иудеев. Он может с такой же славой и вновь явиться Иудеям, с какой являлся древле на Синае. Библейские писатели нередко утешали себя и других воспоминаниями о древних чудесах и надеждой на возможность повторения¹⁶⁵ их в будущее время (ср. Пс. 17; Ис. 63:7–19).

Блеск ее – как солнечный свет; от руки Его лучи, и здесь тайник Его силы!

Пророк продолжает описание славы Господней, явившейся на Синае. Он обращает свое внимание, преимущественно, на свет, окружавший Синайскую гору. Свет¹⁶⁶, представлявшийся Иудеям в виде зажженных свечей (Исх. 20:18), Аввакум уподобляет солнечному¹⁶⁷ блеску. Синайский свет пророк, согласно с Моисеем (Исх. 20:20), считает выражением и доказательством силы Господней.

Свет и другие чудеса, по взгляду пророка, составляли рога¹⁶⁸ в руке¹⁶⁹ Господней и тайник¹⁷⁰, по силе. Из света и славы, окружавших Господа во время Синайского законодательства, Иудеи также убедились в силе и могуществе, как по рогам узнается сила животных. На поэтическом языке Библейских писателей, рога считаются символом силы и понимаются часто в духовном смысле (1Цар. 2:1, 10; Пс. 74:5; 2Цар. 22:3). Синайская слава Господня была тайником, т. е. сокровенным источным началом для прославления силы Господней среди Иудеев, а через них, и среди всего человечества. (Исх. 19:9; 20:20). По Славянскому переводу, основанному на переводе LXX толковников, Синайский свет был доказательством Господней державной любви. И эта мысль вполне справедлива. Из любви к человеческому роду, избранному в лице Иудеев – Господних сынов (Втор. 14:1), Господь явился на Синай и дал Свой закон, закон любви (Мф. 22:37–40). Чудеса, окружавшие Синай, доказали могущество и державу любви Господней. Воспоминание об этих чудесах могло успокоить и пророка Аввакума, и поселить надежду на будущее явление Господа Иудеям.

Пред лицем Его идет язва, а по стопам Его – жгучий ветер.

Пророк говорит о других необычайных явлениях, окружавших Синайское законодательство. Он вспоминает о гласах трубных (Исх. 19:18–19), предшествовавших грозному и громкому изречению слов закона. Необычайные звуки шли впереди Иеговы, предвозвещали Его явление (ср. Ис. 40:4–5); да и слова¹⁷¹ закона, как бы, предшествовали Иегове, шедшему на Синай. Слова закона сошли к людям и Евреи их слышали, а Господа не видели, так как Он сокрылся от человеческих взоров. Позади и кругом Иеговы, у стоп Его, люди видели искры и молнии¹⁷² (ср. Исх. 19:18; 20:18:19; Втор. 33:2). В таком же величии, верил пророк, Господь в будущее время мог явиться Иудейскому народу.

Он стал и поколебал землю; воззрел, и в трепет привел народы; вековые горы распались, первобытные холмы опали; пути Его вечные.

Сошествие Господа на Синай имело значение не только для местностей, ближайших к Синаю, но и для более отдаленных. В предыдущих стихах пророк упоминал о явлениях, предшествовавших схождению Господа, теперь говорит о явлениях современных схождению Господа на Синай. Господне сошествие, или стояние на Синае, сопровождалось колебанием¹⁷³ земли. Обзор Господом с вершин Синая вселенной, сопровождался приведением народов в трепет. Колебание земли имело своим обычным следствием падение¹⁷⁴ древнейших и, как бы, неподвижнейших (Пс. 89:3) гор и холмов. Все необычайные исчисленные события пророк считает не случайностями, а выполнением вечных путей, или вечного Божия предопределения¹⁷⁵. Пророк в этом случае руководится точкой зрения, принятой всеми Библейскими писателями. Последние признавали призвание Иудеев выполнением древних, от века данных, Господних обетований Адаму (Быт. 3:15–18), Аврааму (Быт. 15:13–14) и другим патриархам Еврейского народа и всего верующего человечества. Чудесные события, воспоминаемые пророком, действительно были современны Синайскому законодательству. Если Моисей в истории Синайского законодательства не упоминает о землетрясении, то пророчица Девора повествует, как земля тряслась, горы двигались и Синай таял от лица Иеговы (Суд. 5:4–5). О трепете народов священные историки умалчивают, но пророк подробнее говорит о нем в следующем стихе и сам дает объяснение своему замечанию, – объяснение, подтверждаемое историей.

Грустными видел я шатры Ефиопские; сотряслись палатки земли Мадиамской.

Из всех народов, приведенных в трепет Иеговой, при Его сошествии на Синай, пророк выделяет народы, ближайшие по месту жительства, к Синаю; трепет этих народов известен и из библейской истории. Пророк упоминает¹⁷⁶ об Эфиоплянах¹⁷⁷, населявших Египет, и, следовательно, на себе испытавших страшные Египетские казни. Он упоминает, также, о Мадианитянах, по свидетельству священного историка, знавших: вся, елико, сотвори Господь, егда изведе люди Своя из Египта (Исх. 18:1). Мадианитянам и впоследствии довелось много трепетать от Евреев, по окончании 40-летнего странствования последних (Чис. 31). Жилища Эфиопские и Мадиамские, по замечанию пророка, находились в бедственном положении¹⁷⁸ и трепетали. По обычному, у библейских писателей, метафорическому способу выражения, пророк указывает этим на трепет обитателей Мадиамских и Эфиопских шатров. Таким образом, выражения настоящего стиха могут быть понимаемы исторически, но, при предположении, что пророк вспоминает не одно Синайское законодательство, а и другие события, бывшие до него, и после него.

Разве на реки воспылал, Господи, гнев Твой? разве на реки – негодование Твое, или на море – ярость Твоя, что Ты восшел на коней Твоих, на колесницы Твои спасительные?

Пророк объясняет причину и цель грозных явлений природы, предшествовавших и следовавших за Синайским законодательством. Пророк отвергает мысль, что чудеса на реках и на море служили выражением гнева Господня на эти неодушевленные и неразумные предметы природы. Соответственно контексту, естественно видеть у пророка воспоминания о чудесном переходе Иудеев через Чермное море и Иордан (Исх. 14–15; Нав. 3–4). Эти чудеса, нарушавшие обычное течение воды в море и реке, вызваны, по мнению пророка, спасительным шествием Господним. Господь восшел на Своих спасительных коней и на колесницы, т. е. воспользовался теми средствами, какие употребляют люди во время путешествий. Подобным образом, нередко библейские поэты описывают шествия Господни. Напр., Давид говорит о шествии Господа на крыльях херувимов и ветра (Пс. 17:11), на тысячах колесниц (Пс. 67:18). Коням и колесницам Господним пророк придает спасительный характер, потому что шествие Господне имело целью спасение Иудейского народа (Исx. 14:13), выполнение клятв, данных иудейским патриархам о спасении их и всего человечества (см. 9-й ст.). Как в предыдущем, так и в настоящем стихе, пророк воспоминает весь период спасительного шествия Господа с Иудеями из Египта в обетованную землю. В выражениях пророка о спасительном характере древних чудес, более и более проясняется смысл речи пророка; своим воспоминаниям он придает значение надежды на будущее¹⁷⁹ спасение Иудеев от всех опасностей.

Ты обнажил лук Твой по клятвенному обетованию, данному коленам. Ты потоками рассек землю.

Пророк точнее определяет спасительный характер древних Господних чудес. Подобно тому, как люди употребляют различные военные орудия для защиты себя и поражения врагов, так пророк приписывает и Господу обладание употребительным в древности военным орудием – луком. Лук Господень, по взгляду пророка, обнажался, т. е. вынимался из колчана для стрельбы из него, в защиту Иудеев и для поражения врагов их. Библейские писатели, для выражения мысли о силе Господней поражающей нечестивых людей, упоминают о разных военных орудиях, употребляемых Господом (ср. Ис. 59:17; 63:1–5; Пс. 17:15). Господь обнажил Свой лук, говорит пророк, для выполнения клятвенного обетования, данного Иудейским коленам¹⁸⁰. Здесь, конечно, разумеются Господни клятвы об избрании Иудейского народа, которые давались Еврейским патриархам и осуществлялись в истории Иудейского народа. При исходе Евреев из Египта, лук Господень был обнажен для поражения Египтян и других народов, враждебных Иудеям (Исх. 15:6–7). Исполнением Господних клятв, пророк считает чудесное рассечение земли при помощи рек¹⁸¹. Во время путешествия Евреев из Египта до Синая (Исх. 17:6) и, по удалении от Синая, во время 40-летнего странствования, Господь нередко чудесно изводил воду из земли и, таким образом, новыми водными источниками рассекал землю. Воспоминание о древних чудесах обнадеживало пророка и его современников верой, что и в будущее¹⁸² время Господь может явить такие же чудеса для спасения Иудеев во имя клятвенных обетований издревле данных Иудейскому народу.

Увидев Тебя, вострепетали горы, ринулись воды; бездна дала голос свой, высоко подняла руки свои.

Явление Господа в мире, имело следствием трепет, или болезнь¹⁸³ гор. Об этом чудесном событии пророк неоднократно и прежде упоминал (6 ст.) и находил себе подтверждение, как мы видели, в истории Синайского законодательства. Воды, сокрывшие свои источники в горах, вследствие потрясения гор, полились с необычайной силой и быстротой¹⁸⁴. Водная бездна, оставшаяся при сотворении мира над твердью и внутри земли (Быт. 1:7–9; Пс. 23:2), дала свой голос и даже высоко подняла свои руки¹⁸⁵. Описываемое пророком состояние бездны толковники сопоставляют с состоянием ее во время потопа (Быт. 7:11). Во всяком случае, в истории Синайского законодательства и 40-летнего странствования не было чудесных событий, сходных с тем, что описывает пророк в настоящем стихе. Пророк говорит, что бездна дала голос свой. Библейские писатели нередко упоминают о голосе бездны, считая им плеск волн и гром (Пс. 92:3–4). Бездна, по замечанию пророка, высоко подняла руки свои. Этот образ у Библейских писателей более не употребляется и потому, заставляет толковников делать разные предположения для объяснения его. Одни отождествляют руки бездны с волнами, подобно рукам, вздымающимся на поверхности морей, или со смерчем. Другие видят в этом образе лишь олицетворение или одушевление бездны. Как люди от страха кричат и поднимают руки, так и бездна, испытывая необычайный страх, готова была бы кричать и поднимать руки, если бы обладала голосом и руками. Такое понимание может быть подтверждено первой половиной стиха, где пророк упоминает о болезни гор, также, очевидно, одушевляемых, как и бездна. Подобным образом, бездну одушевляет псалмопевец Асаф: видели Тебя воды, Боже, видели Тебя воды и убоялись, и вострепетали бездны (Пс. 76:17). О таком же трепете говорит пророк Аввакум.

…солнце и луна остановились на месте своем пред светом летающих стрел Твоих, пред сиянием сверкающих копьев Твоих.

Цророк говорит о необычайных изменениях в других предметах природы, настолько же неизменных и вечных, как и водная бездна. Солнце и луна, замечает пророк, остановились¹⁸⁶ в своем жилище. Трудно определить, что называет пророк жилищем солнца и луны? По аналогии с описанием у священного историка солнцестояния, при Иисусе Навине, думают, что Аввакум указывает на это же, или на подобное этому чудо (Нав. 10:13). Солнце и луна остановили свой путь вокруг земли и, таким образом, перестали выполнять свое назначение по отношению к земле, назначение, определенное им Господом при сотворении (Быт. 1:14–18). Чем же для земли заменяется свет солнечный и лунный? Светящие стрелы и сверкающие копья Господни служили для земли источником света. Библейские писатели нередко упоминают о светоносных стрелах и копьях Господних, разумея под ними стрелы молнии (Пс. 17:15; 76:18–19). Если будем придавать речи пророка исторический смысл, будем считать ее воспоминанием о древних чудесах, то должны будем допустить указание на события, случившиеся в разное время. Стояние солнца и луны было при Иисусе Навине, а молнии сопровождали Синайское законодательство (Исх. 19:16). Пророк вспоминает различные, наиболее величественные, чудеса из жизни Еврейского народа, и питает веру, что и в будущее¹⁸⁷ время Господь может совершить для Своего народа подобные же чудеса.

Из представленного анализа песни пророка Аввакума (2–11), видно было, что к воспоминанию древних чудесных событий он везде довольно ясно присоединял надежду на повторение их в будущее время, и на будущее спасение Иудеев. Тем с большей ясностью просвечивает эта надежда в следующем отделе его песни (12–15). Чудесные события, имеющие сходство с древними чудесами, пророк здесь описывает уже, или как современные ему, или как будущие.

Во гневе шествуешь Ты по земле и в негодовании попираешь народы.

Если физическая природа трепетала и болела при явлении Господа на землю, то тем больший трепет вызван был явлением Господа в человеческом мире. Людям естественно было трепетать, потому что Господь, шествуя по земле, попирал и молотил¹⁸⁸ народы языческие¹⁸⁹. Как измолоченный хлеб развеивается, так и измолоченные Господом народы должны рассеяться и навсегда потерять свою самостоятельность (ср. Мих. 4:13; Ис. 21:10). Поражение, при помощи Божией, врагов Иудейского народа совершалось неоднократно. В частности, пророк Аввакум, если был современник царя Езекии, мог быть свидетелем такого поражения Ассирийских войск у Иерусалима (Ис. 36–37). Пророк, впрочем, шествие Господа и поражение врагов считает еще будущими событиями¹⁹⁰.

Авв. 3:13

Ты выступаешь для спасения народа Твоего, для спасения помазанного Твоего. Ты сокрушаешь главу нечестивого дома, обнажая его от основания до верха.

Как прежде, описывая грозные явления природы, сопровождавшие шествие Господа по земле, пророк указывал на спасительный характер Его шествия, так и теперь, пророк оправдывает гнев Господа на языческие народы спасительными Его целями по отношению к Иудеям. Господь выступает, по пророчеству Аввакума, для спасения Своего народа, для спасения Своего помазанника¹⁹¹, т. е. Иудейского народа. С этой целью Господь попирает¹⁹² главу нечестивого дома и обнажает нечестивый дом с основания – до верха¹⁹³. Первая половина образа заимствована пророком от употребительного у древних народов обычая наступать на головы пленных врагов. (Нав. 10:24). Этот обычай быль символом крайнего унижения порабощенных народов (ср. Мих. 7:17).

Вторая половина образа заимствована от обычая обнажать и обдирать здание, лишать его наружной и внутренней отделки, перед окончательным разрушением его (ср. Мих. 1:6). Так же точно и нечестивый дом, по пророчеству Аввакума, будет обнажен и лишен своих богатств и имуществ (ср. Авд. 1:6; Пс. 136:7)

Если речь пророка Аввакума ставить в связь с древними историческими событиями, ранее упоминаемыми пророком, то под нечестивым домом, естественно, разуметь Египетское царство, униженное и лишенное своей силы во время казней и перехода Евреев через Чермное море. Но, на основании грамматического состава речи пророка, толковники затрудняются придавать ей характер воспоминания о древних событиях. Правильнее думать, что пророк верует в будущее разрешение нечестивого дома, представителями которого, в его время, были Халдеи и другие языческие народы. Но будущая погибель нечестия, может быть сходна с поражением Египтян.

Ты пронзаешь копьями его главу вождей его, когда они как вихрь ринулись разбить меня, в радости, как бы думая поглотить бедного скрытно.

Сообразно контексту, можно думать, что пророк определяет причины описанного в предыдущем стихе гнева Господня на нечестивый дом. Пророк говорит, что Господь разделил¹⁹⁴ главу поселян¹⁹⁵ нечестивого дома между Иудейскими коленами¹⁹⁶, когда они, т. е. члены нечестивого дома, как вихрь заволновались¹⁹⁷, чтобы рассеять пророка Аввакума. Члены нечестивого дома, в отношении к пророку, уподобились сильному человеку, решающемуся поглотить бедняка тайно¹⁹⁸, когда не видит око правосудия. Как в предыдущем стихе – историческим образом нечестивого дома, по мнению толковников, пророк считал Египтян, так и в настоящем стихе есть некоторое основание для такого же понимания. Египтяне, действительно, мчались за Евреями на своих колесницах, подобно вихрю, и намеревались поглотить их, насытить ими свою душу (Исx. 15:9). В силу своей крепкой любви к отечеству, пророк решается отождествить и объединить себя со своими предками, вышедшими из Египта. Ужас Евреев, при виде Фараоновых войск (Исх. 14:10–12), пророк, как бы, сам испытывает. Если в других своих речах пророк не отождествляет себя со своими предками, то со своими современниками отождествляет себя нередко. Но исторический образ погибели нечестивого дома важен для пророка в том отношении, что он служил основанием веры в будущую погибель всех представителей нечестивого дома, которые когда-либо явятся. Несмотря на их силу и ярость, они будут погибать, и владения их будут делимы между Иудейскими коленами, как владения Хананеев, некогда населявших Палестину.

Ты с конями Твоими проложил путь по морю, через пучину великих вод.

По связи с предыдущими стихами, нетрудно определить историческое событие, давшее повод для речи пророка. Пророк говорит о проложении Господними конями дороги через море и пучину великих вод. Очень ясно речь пророка напоминает чудесный переход Евреев через Чермное море. Господними конями пророк мог назвать Божию силу, помогшую Евреям перейти через море, в соответствии коням и колесницам Фараона, погубившим его войско. Древнее чудо давало и пророку повод надеяться на возможность повторения его и в будущее время.

Так пророк Аввакум заканчивает ряд утешительных воспоминаний и ожиданий будущего спасения Иудеев. От ожиданий будущего спасения, мысль его невольно переносится к современному состоянию народа, и грядущим на него бедствиям. Он смущается, но вера в Господа скоро побеждает его смущение и вселяет веселие и радость в его сердце, несмотря ни на какие невзгоды отечества (16–19).

Я услышал, и вострепетала внутренность моя; при вести о сем задрожали губы мои, боль проникла в кости мои, и колеблется место подо мною; а я должен быть спокоен в день бедствия, когда придет на народ мой грабитель его.

Очень резкий переход в речи пророка всегда затруднял толковников. Содержание настоящего стиха может быть понято только при сопоставлении его со вторым стихом. Оно может быть понято не в логической, а в психологической связи с предыдущей речью пророка. Пророк вспоминает о своем трепете, при получении Божия Откровения. По аналогии с трепетом, испытанным пророком неоднократно прежде, при получении Откровения о порабощении Иудеи Халдеями (1:12, 2:1, 3:2), можно думать, что и этот трепет вызван Откровением, о том же предмете. После ободрения себя верою во всемогущество Божие, неоднократно явленное в истории иудейского народа, пророк снова вспоминает о ближайшем будущем состоянии отечества и возвращается к тому душевному состоянию, какое описано им во втором стихе своей песни.

Пророк повествует, что, услышав Божие Откровение о падении Иудеи, он вострепетал; вся внутренность¹⁹⁹ его, т. е. душа, со всеми своими силами и способностями, задрожала от страха; в устах зазвенело²⁰⁰, они стали бездейственны, как бездейственны бывают уши, оглушенные сильным звоном. Трепет и дрожь²⁰¹ проникли в кости и нижние члены тела²⁰². Этот невольный трепет мучителен для пророка потому, что в, наступающий для его отечества, день бедствия, он должен быть спокоен. Верою в Бога он должен утешать и ободрять своих соотечественников, когда прийдет на них грабитель, т. е. Халдейский народ (cp. 1:6)²⁰³. Употребленное пророком описание собственного страха так естественно, что каждым переживается лично, а потому, и отдельные черты его речи не нуждаются в объяснении. От необычайного страха, пророк, впрочем, скоро оправился и в следующих стихах выражает свою вполне непоколебимую веру.

Хотя бы не расцвела смоковница и не было плода на виноградных лозах, и маслина изменила, и нива не дала пищи, хотя бы не стало овец в загоне и рогатого скота в стойлах…

Пророк описывает страшный голод в Иудейской стране, вследствие Божьего неблаговоления к Иудеям. Хотя бы смоковница не зазеленела²⁰⁴ и не было ростков на виноградных лозах, и маслина своим бесплодием обманула²⁰⁵ своего хозяина и нива не дала пищи. Хотя бы крупный и мелкий скот остался без корма и, таким образом, от бескормицы²⁰⁶ опустели стойла, но и все эти признаки Божия неблаговоления к Иудеям не поколеблют веры пророка (18 ст.). Новые толковники считают описываемое пророком бесплодие следствием Халдейского нашествия на Иудею. Но древние иудейские толковники считали речь Аввакума пророчеством о голоде в Иудее. С последним мнением, как основывающимся на подлинном тексте²⁰⁷, необходимо согласиться.

…но и тогда я буду радоваться о Господе и веселиться о Боге спасения моего.

Несмотря на все признаки Божия неблаговоления к Иудеям, пророк выражает надежду на радость и веселие о Боге Спасителе. Теперь уже, верит пророк, ничто не поколеблет его и не заставит трястись и трепетать. Божии откровения укрепили его навсегда и приготовили ко дню бедствия. Да и будущий день бедствия не принесет пророку вреда, потому что он будет спасен и защищен Господом (19 ст.).

Господь Бог – сила моя: Он сделает ноги мои как у оленя и на высоты мои возведет меня! [Начальнику хора.]

Необычайную бодрость и душевное веселие среди будущих страданий отечества пророк надеется испытывать, потому что Господь Бог составляет его силу и бодрость²⁰⁸. Господь сделает ноги пророка, по быстроте, подобным ногам оленя. Быстрота в ногах потребуется пророку для скорейшего удаления от Халдейского преследования. В грядущую тяжкую годину пророк будет сокрыт Господом на особенных высотах, безопасных от вражеского нашествия. На этих-то высотах, в уединении и тишине, он надеется прославлять Господа постоянным пением, во славу Его, песней и играть их на своей псалтири²⁰⁹.

Так пророк заканчивает свою песнь, а, вместе с нею, и свою книгу.

Но с окончанием текста книги пророка Аввакума, мы не можем кончить своего исследования. В заключение объяснения песни Аввакума, мы должны упомянуть о принятом у древних авторитетных иудейских и христианских толкователей понимании песни Аввакума. Еще древние иудейские толковники таргумисты считали песнь Аввакума пророчеством о Мессии. Точно так же, христианские толковники, объяснявшие книгу Аввакума, Бл. Иероним, Феодорит, Кирилл Александрийский и Феофилакт, придавали песне Аввакума пророчественно-мессианское значение. Пророк устрашился (2 и 16 ст.), услышав Откровение о Мессии; кони и колесницы Господни (8 ст.) суть Апостолы, рассекшие своей проповедью море языческого лжеучения (10 ст.). Вот, в нескольких словах, сущность святоотеческого толкования. – Из анализа текста песни Аввакума мы видели, что вся песнь проникнута ожиданием будущей Господней помощи Иудеям. Будущее явление Господне должно иметь спасительный характер; вызвано будет исполнением древних обетований Иудейскому народу, помазанному Богом и своим наименовавием (massiach – 13 ст.) прообразовавшему Мессию. Принимая во внимание, что все думы и чаяния Ветхозаветного Израиля были сосредоточены вокруг грядущего Мессии и Его царства, естественно, можем видеть и в пророчестве Аввакума ожидание пришествия Мессии и Его царства. При наступлении царства Мессии и требуемого им распространения на земле Богопознания (Авв. 2:14), Халдеи должны пасть, а Иудеи – избавиться от всех бед. – Так, пророчество о Мессии могло служить утешением Аввакуму и его соотечественникам, перед нашествием Халдеев.

В духе, и под руководством святоотеческого объяснения, можно следующим образом изложить содержание песни Аввакума:

Пророк услышал о падении отечества и убоялся. Но окончательно он не пал духом. Он помнит Божественные обетования о спасении Иудейского народа: это воспоминание ободряет его и вызывает молитву к Богу, чтобы скорее наступило это великое, предреченное всеми пророками, спасительное дело Божие. Это спасительное дело, согласно другим пророчествам, будет проявлением милости Божией, по отношению к верующим Иудеям, и гнева Божия на непокорных грешников (ср. Мал. 4:1–3).

На основании древних пророчеств и обетований, пророк настолько уверяется в исполнении своей молитвы, что предвидит и решается предызобразить явление Господа для совершения спасения. Будущее явление Господа, по величию и славе, может быть уподоблено явлению Господа на Синае. Небо и земля, как было при Синайском законодательстве, некогда, наполнятся славою Иеговы. Как во время Синайского законодательства, местности, близкие и отдаленные от Синая: Феман и Фаран, отражали на себе славу являвшегося Иеговы, так и в будущее время все близкие и отдаленные от места явления Господа страны, будут носить на себе следы шествия Божия. Согласно переводу LXX толковников²¹⁰, Отцы Церкви отождествили Феман с Вифлеемом, лежавшим к югу от Иерусалима и прилагали пророчество к событиям хождения Иисуса Христа с родины на проповедь и страдание в Иерусалим. (3-й ст.).

Как во время Синайского законодательства, слова Закона и трубные звуки предвозвещали и предшествовали явлению Господа, так и будущее явление Господа будет предшествуемо словом, гласом вопиющего в пустыне, т. е. вторым Илией или Иоанном Крестителем (ср. Ис. 40; Мал. 4:5–6). (5-й ст.)

Пророк настолько уже уверен в исполнении своей молитвы, что спасительное явление Иеговы считает событием, как бы, совершившимся. Пророку представляется, что Иегова уже сошел на землю, и предопределение о спасении Иудейского народа привел в исполнение. Вся физическая природа, как, некогда, при Синае, содрогнулась при явлении Господа. Земля потряслась, горы распались, вековые холмы опали. Другие пророки подобным же образом описывают изменение в физической природе при явлении Мессии. (Ис. 40:4). У Исаии даже предсказывается сотворении нового неба и новой земли (Ис. 34:4, 65:17). Пророчество Аввакума, по мнению Отцов Церкви, исполнилось в момент смерти Иисуса Христа (Мф. 27:51) (6-й ст.).

Будущее явление Иеговы должно быть ужасным и для человеческого мира. Как при исходе Евреев из Египта поражаемы были ужасом Эфиопляне и Мадианитяне, так и при будущем Господнем явлении все неверующее человечество содрогнется. Отцы Церкви отождествляли Эфиопов со злыми духами. Согласно языку библейских писателей, можно их считать потомством лукавого, представителями коего, некогда, были Каин (1Ин. 3:12), сыны человеческие (Быт. 6:2) и другие богопротивные люди. (7-й ст.).

Но библейские писатели редко останавливали свое внимание на описании проявления гнева Господня; их любящим сердцам более естественно было описание проявления любви Господней. Пророк Аввакум, описав гневное явление Господне, спешит объяснить цели его и милостивый его характер. Кони и колесницы гневного Иеговы вызваны желанием спасти Иудейский народ. Солнце и луна должны умалить свой свет перед стрелами Господня лука, который будет обнажен, согласно древнему Господню обетованию о спасении Иудейского народа (Втор. 32:40–42). Лук Господень будет испускать стрелы для поражения богопротивных людей (ср. Иез. 39:1–5). Отцы Церкви видели в упоминаемых пророком конях и колесницах Иеговы пророчество об Апостолах; в море и реках – пророчество о языческах народах, волновавшихся (Пс. 2:1) при появлении христианства. Солнце и луна померкли от шестого часа до девятого в день смерти Иисуса Христа. (8–11 ст.).

Гнев Господень на богопротивных людей вызван их поведением по отношению к Иудейскому народу. Пророк видит, что Господь выступает молотить и рассеивать языческие народы для того, чтобы спасти от их ярости Свой помазанный Иудейский народ. Для достижения Своей спасительной цели, Господь вынужден сокрушить главу нечестивого дома. Нечестивый дом со своей главой, подобно вихрю заволнуется и ринется на Иудейский народ с намерением овладеть им, поглотить его. Но, подобно тому, как Фараон и Египтяне погибли в море, когда намеревались поглотить Евреев (Исх. 15:10), так и нечестивый дом с своей главой будет поражен Господом, когда вознамерится погубить Иудеев. Под главою нечестивого дома Отцы Церкви разумели диавола, посланного Господом, когда он овладел, было, и развратил весь мир, перед пришествием Христа. Другие пророки, подобно Аввакуму, предрекали поражение Господом злобной силы, имеющей воплотиться в лице разных богопротивных народов и достигнуть наибольшей дерзости перед явлением Мессии. (У Иезекииля, таково пророчество о Гоге и Магоге; у пр. Даниила – пророчество о зверях и богохульном роде). Во время пр. Аввакума представителями нечестивого дома были Халдеи. Представляя, что Халдеи уже ринулись на своих быстрых конях в Иудею, и готовы посадить Иудеев в свои сети и неводы (1:16–17), пророк ожидает, что Господь в этот самый момент величественно явится, поразит врагов и спасет Иудеев – своих священников и помазанников (12–14 ст.).

Перенесшись мыслью и сердцем в будущее явление Иеговы, и с радостью забыв о предстоящем нашествии Халдеев, пророк видит уже, что богопротивные люди погибли. Как Фараон погиб, погнавшись по рассеченному Моисеевым жезлом Чермному морю, так и пророк видит погибшими Халдеев и всех злодеев (потому что Господь с Иудеями уже перешел море и погубил врагов). Жезл Моисеев уже простерт, и враги погублены пучиной морской (ср. Исх. 14:26–28). Вера пророка достигает высшей степени своего развития; мессианское спасение, погибель зла, благополучие отечества – для его веры все эти события уже свершились! Подобно Аввакуму, нередко Ветхозаветные пророки описывали будущие времена явления Мессии и спасения Иудеев, как события, уже совершившиеся (ср. Ис. 9:1, 11:1 и пр.). В Еврейских грамматиках даже существует особое название: прошедшее пророческое время (pevfectum propheticum), употребляемое в пророческих речах в приложении к будущим событиям (15 ст.).

После наибольшего и яснейшего проблеска веры, ветхий противовоюющий человек в пророке берет перевес, из мира светлой веры, пророк переносится в область горькой действительности. Он вспоминает о скорой и неминуемой погибели Иудеев от руки Халдеев и трепещет всем своим существом, несмотря на то, что своим спокойствием должен бы был поддерживать соотечественников (16 ст.).

Но от этого смущения, пророк скоро освобождается. Он испытывает веселье и радость, несмотря на Божие неблаговоление, вызываемое нравственным бесплодием Иудейского народа. Упоминаемую пророком сухую смоковницу, Отцы Церкви считали образом сухости неблагодарного Израиля (Мф. 21:19–20), а виноградную лозу – образом неверности Иудеев Богу (ср. Ис. 5:1–7). (17–19).

Итак, объяснение песни Аввакума, как пророчества о Мессии, нисколько не противореча контексту, вполне приложимо и справедливо. На этом можем закончить свое исследование.