Библиотека Новгородской духовной семинарии и её сокровища

(О необходимости спасти Библиотеку Феофана Прокоповича).

8 сентября 1736 г. умер Феофан Прокопович.

Продолжительная и верная служба и важные заслуги Феофана по проведению Петровских реформ не только в сфере церковной, но и гражданской, даже военной, как при самом Петре, так и при его первых преемниках, а также умелая защита самодержавия от попыток ограничения его со стороны верховников, – все это сделало Феофана высоким государственным и церковным сановником и богатым человеком.

После него осталось довольно большое имущество, которым он и распорядился в своем завещании. Своими личными наследниками Феофан называет до 30 лиц, окружавших его в его личной жизни и своих «семинаристов», т. е. учившихся в устроенной им и покровительствуемой им школе1. Кроме того 6986 р. 3 к. наличных денег Феофан распределил на повседневную и праздничную службу и всякие потребности и убранство на весь год в его домовой церкви на Карповке, на достройку приморской мызы, на семинарию, на устройство прудов, забора, поварни, скотного двора и др. хозяйственные расходы. Покончив с этим, Феофан дает в своем завещании реестр своим личным домам и библиотеке, с оценкою их, а именно: в Москве на Мясницкой улице – дом каменный на догад (приблизительно) – 7000 р. В С.-Петербурге: дом деревянный близ Карповки реки – 9500 р.; Приморский дом каменный – 5000 р.; дом каменный погорелый на Адмиралтейской стороне «по виду теперешнему» – 1000 р. Наконец, библиотека в 4500 руб. Кроме того от Феофана остались разные вещи, как то картины, писанные масляными красками, числом 149, ценою за все 500 руб.; трость морская с камешками алмазными (цена не обозначена), одни часы стоячие стенные – 40 р.; иноходных три лошади – 70 р.; сфера медная – 150 р.; часы солнечные четверы –100 р.; два глобуса – 50 р. и, наконец, числившиеся в недоимке деньги с села Ильсиц 86 чтв. и 1 чк. хлеба и 100 р., и с личных московских вотчин за 1732 г. – 1180 р. 71 к.2

Как ни странно, но ликвидация имущественных дел Феофана, исполнение его последней воли затянулось на несколько лет и составило два огромных тома в архиве Св. Синода3 и одно дело в Государственном Архиве. Из этих архивных материалов видно, что тотчас по смерти Феофана по особому Высочайшему повелению и по приказанию графа Салтыкова все частное имущество Феофана и казенные дела были описаны и опечатаны в Москве – лейб-гвардии Измайловского полка поручиком Хрущовым4, а в Петербурге – генерал-майором Петром Измайловым5. Затем занялись гораздо более интересными вотчинами Новгородского Архиейского дома и личными Феофана Прокоповича, и только, по-видимому, в 1737 г. вспомнили о «пожитках» Феофана и его семинаристах. Тогда кабинет-министр кн. Алексей Черкасский вошел со всеподданнейшим докладом к Императрице Анне Иоановне, в котором предполагал исполнить волю Феофана относительно «награждения» из его наследства тех его семинаристов, которых он содержал при своей жизни и хотел поддержать по окончании ими курса наук и при вступлении в жизнь. Для этой цели кн. Черкасский советовал «платье и все прочие его вещи персональные и оставшие за отдачею в Невский монастырь излишние книги и собственные его дворы»... распродать, а вырученные деньги поручить кому-либо с тем, чтобы из процентов с них он раздавал упомянутым в завещании семинаристам в пособие. На этот доклад последовало согласие Анны 22 марта 1738 г. с назначением самого кн. Черкасского заведовать выручкою от продажи6. Однако предложение кн. Черкасского осталось тогда без исполнения, хотя указом 6 сентября 1740 г. Анна, приняв во внимание, «что оставшие после покойного Новгородского Архиепископа Феофана пожитки лежат в разных местах многое время и гниют напрасно, а иные бывший при нем служитель Илья Борисов захватно утаил», между тем как по воле завещателя стоимость их надо было раздать его семинаристам, вновь повелела: «взяв, собрать в одно место, и, оценя, продать аукционным обыкновением, и взятые за них деньги, справясь с вышеупомянутым завещанием оного Архиепископа Феофана, по росписанию отдать наследникам его, кому сколько по пропорции той продажи надлежит; образы святые раздать по церквам, а книги для обучения школьников в Невский семинариум, а инструменты в де Сианс Академию'7.

Однако, в виду вскоре последовавшей 17 октября 1740 года смерти самой Анны, Андрей Иванович Ушаков представил новому правительству свое мнение в смысле желательности отдать все имущество Феофана, подлежащее разделу и употреблению, в ведение Новгородского Архиепископа Амвросия, дабы он «о всем мог надлежащее исполнение учинить».

11 марта 1741 г. последовало соизволение правительницы Анны Леопольдовны именем ее сына-Императора, о чем А.И. Ушаков и известил Архиепископа Амвросия Юшкевича письмом от 12 того же марта.

Тогда по силе этого указа все пожитки Феофана в апреле того же 1741 г. с аукциона проданы и в определенные места розданы, а взятые за них деньги розданы семинаристам и др. лицам на помин души8.

Между тем совершившийся переворот в пользу Елизаветы Петровны вызвал отмену всех актов предшествовавшего царствования, в том числе и касавшихся наследства Феофана. Заинтересованные лица, думая воспользоваться положением, подали об этом Елизавете докладную записку. Однако вернуть сделанного было невозможно, хотя все-таки новая судьба постигла прекрасную библиотеку Феофана.

Еще 27 октября 1737 г. последовал на имя Св. Синода Высочайший указ: «Указали мы оставшие после покойного Новгородского архиепископа Феофана книги отдать с подлинным описанием в Александро-Невский монастырь, которые, убрав, содержать в том монастыре в особливых палатах, не смешивая с другими монастырскими книгами, и повелеваем Нашему Синоду учинить по сему Нашему указу»⁹.

На основании этого указа, по распоряжению Св. Синода библиотека Феофана была принята Александро-Невским монастырем на хранение и поручена иерадиакону Епифанию, который составил ей опись в трех экземплярах: один хранился при библиотеке, другой – в Невской Канцелярии, третий подан им в Синод 26 августа 1740 г. По журнальному определению Св. Синода 17 апреля 1741 г. опись Епифания приложена к делу о смерти Феофана, где и находится в настоящее время на л. л. 1956–2109¹⁰.

Между тем, в Новгороде, в монастыре преп. Антония Римлянина была устроена Духовная Семинария, и архиепископ Новгородский Амвросий, озабоченный желанием обставить ее возможно лучше, воспользовался благоволением Елизаветы Петровны к духовенству и 24 января 1742 г. испросил у нее повеление передать библиотеку Феофана в Новгородскую Семинарию11. 18 июня 1742 г. было дано желаемое повеление передать библиотеку с подлинной описью, вследствие чего 21 того же июня состоялось определение Св. Синода, а 25 июня посланы указы Амвросию, архиепископу Новгородскому, Стефану, епископу Псковскому и архимандриту Александро-Невскому, а в кабинет – сообщение¹². Уже 28 июня 1742 г. Амвросий просил у Синода себе копии с описи библиотеки, которая и была ему послана при указе от 2 июля 1742 года за № 2593, а 3 июля от Амвросия донесено о ее получении¹³.

Таким-то образом библиотека, это любимое детище одного из ученейших русских людей, попала в Новгородскую Духовную Семинарию, где и находится до сих пор14.

Нет никакого сомнения, что библиотека Феофана Прокоповича имеет огромную научную ценность прежде всего потому, что она его библиотека. Феофан Прокопович слишком большая фигура в истории русской государственности, церкви и просвещения, поэтому его библиотека, сохранившаяся 200 лет в возможной целости, заслуживает особого внимания, как показатель того, что читал Феофан, чем интересовался, откуда черпал тот круг идей, который его обессмертил и так повлиял на русскую жизнь.

Кроме того, его библиотека, пополненная новыми приобретениями и пожертвованиями, составляет одно из богатейших в России собраний, заключающее в себе многие редкие книги, в частности напечатанные при Петре гражданской печатью, которые ценятся теперь особенно дорого, потому что в ХVIII в. множество их было уничтожено, или пошло на обертку15.

В настоящее время в библиотеке Новгородской Духовной Семинарии находятся некоторые рукописи, напр.: 1) Собрание царских грамот с 1584 г., обретенных в Ярославском архиерейском доме и касающихся Ярославских Монастырей; 2) Переписка Μ. Иова (№ 6834 in f⁰ 293 л.) и другие16; 3) О зачатии и рождении в. г. Императора Первого Петра (№ 6829, писана в ноябре 1742 г. 4⁰ мал. формата); 4) Повествование о рождении св. патр. Никона (№ 6816, in f⁰ , 57 л. л., напечатана в 1784 г.); 5) Житие св. п. Никона и др. документы до него касающиеся (№ 6815, in f⁰ , 416 л., писана в 1710 г.); 6) Переписка с Сорбонной относительно соединения церквей (№ 6797, in 4⁰ ); 7) Сочинение Феофана, De arte Rhetorica libri X, списанное Стефаном Савицким в 1707 г. (№ 6750); 8) Стоглав № 6791, 232 л ); 9) Летопись Угличская (№ 6822, 207 л.); 10) Летопись о Славянском языке (№ 26823, 148 л.); 11) Повести временных лет (№ 6824, 230 л.); 12) Краткий летописец г. Углича (№ 6826 и 6827, два экз.); 13) Краткая выписка об учреждении Св. Синода и порученных к управлению его делах и состоящихся касательно до духовного суда законах (№ 6789 на 233 л. справочник начала XIX в.); 14) Матфея Властаря «Εκθεσις συνοπτική τών Θείων, καί των συνοδικών κανόνων (6726) и др.

Кроме того, имеются, например, такие редкие книги:

1. Букварь, изданный словенским, греческим и римским письмом в Москве 1601 г. (№ 4622, 4623, 4624, 4625, 4626, т. е. 5 экземпляров);

2. Эрнест Браун, Основание и практика артиллерии 1682 г. (№ 6251, 6252, т. е. 2 экз.);

3. Эрнест Фридрих барон фон Боргедорф, Побеждающая крепость 1696 (№ 6254);

4. Торжественные врата, вводящие в храм бессмертной славы, на торжественное Его Величества, Императора Петра I от побед возвращение, 1703 (№ 4452);

5. Лексикон треязычный, Москва 1704 (№ 4601, 4602, 4603, 4604,4605, т. е. 5 экз.);

6. Побеждающая крепость, Μ. 1708 (№ 6386, 6387, 6388, т. е. 3 экз.);

7. Политиколепные достохвальные храбрости Всероссийского Геркулеса Петра Алексеевича по преславной виктории под Полтавою, возвращающегося во град Москву, Μ. 1709 (№ 4474, 4475, т. е. 2 экз.);

8. Инструкция и артикулы военные, принадлежащие к Российскому флоту, Μ. 1710 (№ 6354, 6355, 6356, т. е. 3 экз.);

9. Описание Артиллерии, Μ. 1710 (№ 6327, 6328, 6329, 6330, т. е. 4 экз.);

10. Воинский устав, Спб. 1716 г. (№ 6307);

11. Инструкция о морских артикулах. 1718 г. (№ 6351, 6352, 6353, т. е. 3 экз.);

12. Бароний в русском переводе, Μ. 1719 (№ 4053, 4054, т. е. 2 экз.);

13. Уложение Царя Алексея Михайловича, изд. 1719 г. (№ 6268);

14. Воинский устав, 1719 г. (№ 6250);

15. Мемориал, 1720 г. (№ 6350);

16. Врата триумфальные на вход Петра В. по окончании войны со Швецией, Μ. 1721 г. (№ 4453);

17. Ульрика Элеонора, Ратификация Королевского Величества Свейского на трактат вечного мира в Ништадте, 1721 г. (№ 6261, 6262, 6263, т. е. 3 экз.);

18. Генералитет, или Табель о полевой армии, Μ, 1722 г. (№ 6253);

19. Рассуждение, какие законные причины Его В. Петр Великий имел к начатию войны против Короля Карла XII Шведского в 1700 г., Спб. 1722. (№ 4442, 4443, 4444, 4445, 4446, т. е. 5 экз.);

20. Кантемир, Книга Система, или состояние Магометанской религии, Спб. 1722 (№ 4157);

21. Грамматика Словенская, Спб. 1723 (№ 4595, 4596, 4597, т. е. 3 экз.);

22. Тариф С.-Петербургского, Выборгского, Нарвского Архангелогородского и Кольского портов, Спб. 1724 (№ 6258 6259, т. е. 2 экз.);

23. Генеральный Регламент 1724 г. (№ 6269);

24. Краткая повесть о смерти Петра Великого, Спб. 1725 (№4218);

25. Правда воли монаршей, 1726 г. (№ 6245);

26. Указы за 1719–1720 г., Спб. 1726 (№ 3340);

27. Граф де Марсильи, Военное состояние Оттоманской империи, Спб. 1737 г. (№ 6255, 6256, т. е. 2 экз.);

28. Уложение ц. Алексея Михайловича, Спб. 1737 года (№ 6267);

29. Воинский устав, 1755 г. (№ 6306);

30. Книга Марсова, или воинских дел войск Российских над войском короля Свейского, 1766 г. (№ 4219) и другие.

Принимая во внимание такое богатство книжных сокровищ, хранящихся в Библиотеке Новгородской Духовной Семинарии, станет понятна та острая тревога, которая охватывает всякого, кто видел, или представит себе по описанию, современное состояние этой библиотеки.

Библиотека, как и самая Семинария, находится в Антониевом монастыре, и помещается в особом двухэтажном каменном здании, построенном в средине ХVIII в., быть может именно тогда, когда библиотека Феофана Прокоповича была испрошена для Семинарии. Здание имеет около 17 сажень в длину, около 8 в ширину, 6–7 саж. в высоту. Нижний этаж разделяется на две части сквозными воротами, и в эти части ведут по две двери с каждой стороны, из коих по одной ведут наверх, во второй этаж, и по одной из-под ворот в нижний. Верхний этаж составляет как бы одну общую большую залу в два света, а по бокам устроены входы и комнаты. Внизу 8 окон, наверху 11 окон по фасаду, а сбоку по 3 окна. Здание библиотеки совершенно не отапливается никогда, отчего чувствуется сырость и холод. Оконные рамы старые с ломаными железными решетками. Книги помещаются во втором этаже в деревянных шкафах, а также во множестве на полу и на окнах. Внизу же в пустых комнатах хранятся рогожи, метла, ящики и прочая семинарская рухлядь. Но что самое важное, в левой части здания внизу помещается семинарская кузница, в которой постоянно идет работа. Само собою понятно, что вокруг здания лежит грязь, навоз, разные старые ненужные вещи. Уже идти к зданию приходится по полусгнившим мосткам, или по высокой траве, а обойти здание без опасения сильно вымазаться невозможно. По стенам все загажено.

Состоянию здания, очень давно перемонтированного, соответствуют, конечно, и внутренние порядки. Особого библиотекаря нет. Заведывание библиотекой, как тяжелая повинность, переходит от одного преподавателя семинарии к другому, обыкновенно же заведует преподаватель истории и обличения раскола и сектантства, ибо у него меньше уроков, чем полагается по штату, а потому на него возлагается этот лишний труд. Особого вознаграждения заведующему не полагается, хотя в других семинариях оно дается. При библиотеке есть служитель для уборки за 3 р. в месяц. Никакого помещения для занятий, разумеется, нет. Каталоги старые, в виде описей, а карточного нет. Старой описи библиотеки Феофана тоже нет. Многие книги свалены в кучу, тут же помещается и часть архива Новгородской семинарии, в разрозненном и неразобранном виде. Другая часть архива, заключающего в себе дела еще Петровской эпохи, помещается в совершенно другом конце монастыря в темной сырой комнате под покоями ректора. Разумеется, все это гниет, портится и гибнет. Можно удивляться при этом, что библиотека Феофана пока находится в сохранности и всякий потребованный номер был мне представлен в целости. Между прочим, ходит легенда, что часть книг замурована в стенах библиотечного здания.

Я посетил библиотеку Новгородской Семинарии с научною целью 7–8 июля сего 1913 г. и вынес ужасное впечатление. Говорят, ежегодно в смету семинарии вносится расход на ремонт библиотечного здания и упорядочение библиотеки, и ежегодно Св. Синод, будто бы, выбрасывает этот расход из сметы, предоставляя сделать, что нужно, из местных средств. Таких не оказывается, и здание разрушается, кузница усердно действует, сокровища книжные продолжают быть в большой опасности.

Я полагаю, что так дальше не может оставаться. Библиотека Новгородской Семинарии, хранящая книги Феофана и многие редкие Петровские издания, хранящая ценные вещи по Св. Писанию, Творения Св. Отцов, по истории гражданской и церковной, по юриспруденции, философии и богословию, даже медицине и языковедению XVII, XVIII в. на древних и новых языках, в том числе, по несколько экземпляров редких изданий классических сочинений философов школы естественного права, – эта библиотека заслуживает самого внимательного к себе отношения со стороны русского общества, правительства, высшей иерархии, и ученых учреждений, в особенности же Императорской Академии Наук. По своему значению эта библиотека должна стоять наряду с крупнейшими публичными библиотеками всей России, и смотреть на нее, как на частное имущество Новгородской Семинарии, по меньшей мере совершенно неправильно.