Какие предания подлежат изменению и какие не подлежат

Старообрядцы говорят: «двуперстное сложение есть предание; а предание не подлежит изменению». Правда,– есть предания неизменяемые, каковы догматы веры; но есть предания и изменяемые, каковы относящиеся к обрядам. И нужно заметить, что под именем «предания» преимущественно и собственно разумеются догматы веры, преданные Апостолами и утвержденные соборами: сие то предание и должно быть неизменно соблюдаемо, по слову Апостола Павла в послании к Тимофею: О Тимофее, предание сохрани (посл. 1, зач. 279).

Но есть, как выше сказано, и недогматические предания, которые правильнее называть: древние обычай, или установления обрядовые; они только служат к поддержанию благочестия и нравственности, а в сущности не суть догматы. И таковые-то древние обычаи и обрядовые установления, для общей пользы, к лучшему могут быть изменяемы церковью, – только именно церковью, т.е. общею церковною властью, вселенскою, а случайно и местною, но не частными лицами, хотя бы даже и епископами. Например, Апостольское обрядовое предание: подобает епископу быти единые жены мужу (Тим.1, зач.283), и: «не отпустити жены епископу подвигом благоверия» (5 пр. св. Апост.), вселенская церковь на соборе изменяет, устанавливая вместо «не отпустити» – «неотменно отпустити» (12-е прав. 6-го всел. соб.).

К числу таких обрядовых преданий, подлежащих изменению от церковной власти, относятся и некоторые действия, или установления, имеющие тесную связь с догматами веры и даже утвержденные на соборах. Поскольку они не суть самые догматы веры, не подлежащие изменению, а только внешние, обрядовые действия, служащие к выражению, или приложению догматов веры, то церковью и были изменяемы по благословным винам. Представлю несколько примеров.

Причащение тела и крови Христовы необходимо для спасения каждому христианину, по слову Самого Спасителя, рекшего: аще не снесте плоти Сына Человеческаго, ни пиете крове Его, живота не имате в себе (Иоан. зач.23), и в частности о чаше крови своей заповедавшего: пийте от нея вси (Матф. зач.108). Согласно тому, как было и на самой тайной вечери, издревле тело Господне подавалось причащающемуся в руку, а св. кровь пили все из чаши, каковой обычай утвержден и вселенским собором (6-го всел. соб. пр. 101). Чтобы причащаться тела и крови Господни, и непременно под обоими видами, это есть догмат веры, не подлежащий изменению, и мы справедливо обвиняем в изменении догмата западную церковь, отнявшую у мирян чашу крови Господни; а способ, или обряд приятия тела и крови Господни св. церковь, для мирян, по благословным причинам, изменила: ибо вместо первоначального обычая – принимать часть тела Господня руками и пить кровь Господню от чаши, установила – преподавать лжицею оба вида таинства совокупленные. За это изменение никто св. церковь не зазирал и не зазирает, и это изменение в способе преподания таинства никто не считал и не считает заедино с изменением, сделанным западною церковью. Видите, как умели древние различать, в чем церковь не имеет власти изменять и малое, и в чем имеет на это полное право. Она не имеет права лишить мирян крови Господни; а чтобы преподать ее вместо чаши лжицею, это имела право сделать по усмотрению нужды, нимало не изменяя сущности таинства: ибо и лжицею подается живоносная кровь от единые чаши, как и частица тела Христова от единого хлеба, по слову Апостола: вси от единаго хлеба причащаемся (1Кор. зач.145).

Св. церковь неизменно содержит от предания догмат о почитании св. икон, коим необходимо требуется и предполагается написание, или изображение икон. Но каким материалом изображать св. иконы, – вапами, из металла, из мозаики, или посредством шитья и пр.,– это не есть догмат, и каждый может избирать для сего материал по своему усмотрению, лишь бы только был он приличен и достоин св. изображению. А ежели поставить в догмат и то, чтобы только одним каким-либо материалом изображать св. иконы, это значило бы к догмату иконопочитания присоединять догмат, и материало-почитания; иконопочитание соединялось бы тогда с почитанием материала и было бы противно не только учению церкви, но и здравому разуму.

Также предание творить крестным знамением освящение наше, в воспоминание искупления нашего крестною страстию, есть догмат, который неизменно должен быть соблюдаем; но крестное знамение может быть изображаемо различными орудиями и способами, и имеет свою силу от самого изображения крестного вида, а не от орудия, которым воображается: ибо воображается иногда спицею (как в маслоосвящении над больными), иногда кроплением воды, иногда дуновением и перстом (по описанию св. Златоуста в толковании на Евангелие от Матфея, беседа 54). Все это суть орудия, служащие к исполнению предания о крестном знамении, или догмата о силе крестного знамения, а не самое предание, или догмат. Если бы самую силу крестного знамения поставить в зависимость от одного какого-либо орудия, служащего к его начертанию, это значило бы к преданию, или догматическому учению о кресте Христовом присоединить таковое же предание, или учение об орудии, которым исключительно должен изображаться крест и которое должно быть совокупно со св. крестом почитаемо и покланяемо, как источник освящения. Но св. церковь к догмату о воображении и почитании креста не присоединяет указания, каким именно орудием воображать крест, да не воздается оному орудию честь, подобающая самому воображению креста, а предоставляет употреблять для того орудие, какое где и когда потребно и удобно.

И еще: есть предание, хотя не писанное и вселенскими соборами не утвержденное, чтобы каждый христианин воображал на себе крест рукою, т.е. перстами, слагая персты так, чтобы они были не токмо орудием для крестного воображения, но вместе и орудием к изображению веры нашей во Святую Троицу и единого от Троицы – воплотившегося Сына Божия. Здесь, очевидно, самые персты не суть вера, или догмат веры, но только орудие к изображению креста и веры. Ежели поставить в догмат, что только известными перстами и известным способом соединенными можно изображать крест и выражать учение веры, а другими перстами и иначе сложенными невозможно уже ни крест вообразить, ни учение о Троице и воплощении выразить: тогда персты будут уже не орудием к образованию догмата веры, но сами будут догмат, и должны будут почитаться совокупно с изображаемым ими крестом и образуемым ими догматом. А это не будет ли служение и почитание твари?

Из приведенных примеров можно понять, что есть именно предание не изменяемое, или догмат веры, и есть предание изменяемое, или обычаи обрядовые, которые церковь может изменять по ее усмотрению, – и именно церковь, а не частные лица.

-----