Заключение

Бытие Божие и существующий видимый и невидимый порядок вещей, вот та всеобъемлющая основная истина, которую всегда стремился и стремится уяснить разум человеческий. Философское направление, занимавшееся уяснением вопросов о сущности бытия, о Боге, как первой причине, о душе человеческой, как сущности, отдельной от тела и т. д., оказало бесспорно великую услугу в том отношении, что, с одной стороны, указало на способности и потребности человеческого духа не ограничиваться только видимым и осязаемым, но стремиться в вышеопытную сверхъестественную область; с другой – старалось уяснить насколько возможно для разума эти великие и вместе с тем отвлеченные истины: Бог, субстанция, причина, абсолютное, бессознательное, всеобщая воля, неизвестная сила и т. д., вот естественное проявление сознания человеческим духом того, что существует высшая мировая причина, от которой все произошло. Но разум при этом естественно не может отрешиться от окружающего мира явлений. В связи с рассуждением о пространстве и времени, он старается уяснить и то, что заключается в пространстве и времени; он изучает мировые явления, законы их отношения и взаимоотношения, которые весьма много содействуют уяснению той великой причины, которая все сотворила и того премудрого плана, по которому идет мировая жизнь. В связи с рассуждением о душе, как сущности, отдельной от тела, он естественно не может не обращать внимания на изучение законов развития и проявления душевных явлений. Таким образом, указанные два направления могут служить прекрасным дополнением друг другу при уяснении великой основной истины. К сожалению, сильное развитие естествознания – уяснение происхождения многих сложных мировых явлений из простых и элементарных – дало основание человеческой мысли скептически относиться к отвлеченным рассуждениям о сущности бытия, первой мировой причине, о сущности души человеческой и т. д. А так как эти вопросы по своей важности и необходимости для человека настойчиво требуют своего разрешения или уяснения; то человеческая мысль, направленная на изучение мировых явлений, здесь же в самой природе думает найти и ответы на них, предположив при этом существование какой-то неизвестной и неопределенной силы, из которой путем естественного развития и усовершенствования образовалось все существующее. Подобное направление человеческой мысли, не обнимающее области сознания и противоречащее закону человеческой мысли, никогда не может удовлетворить всем потребностям нравственного человеческого духа. Наглядным подтверждением этого служит позитнвно-философская школа, которая не может дать удовлетворительного ответа ни на один из существенных вопросов человеческого познания. Религиозно-философские воззрения Милля, последователя позитивно-утилитарианского направления, основанные, по его мнению, на положительных естественнонаучных данных, представляют множество неточностей, неправильностей и даже противоречий. Подобное явление впрочем, необходимо всегда должно быть в том случае, когда ограниченный и поврежденный человек, обладая частичным знанием природы, знанием, смешанным с сомнениями и недоразумениями, будет полагать его в основу своего исследования, направленного на уяснение таких возвышенных истин, как бытие Бога, всемогущего Творца, происхождение зла, бессмертие человеческой души и т. д. Если же не отрицать всеобщего сознания и веры человечества в необходимость сверхъестественного начала, не относиться скептически к многовековой работе человеческой мысли, направленной на уяснение сущности вещей, на отыскание начала всего существующего, а напротив воспользоваться им и затем восполнять естественнонаучными исследованиями, тогда образуется одно гармоническое целое здание. Таким образом мы и поступали в этом исследовании. Сознание человеческого духа, откровенное учение и философское учение согласно признают несомненным существование высшего разумного начала, от которого все произошло. Естественные же науки при уяснении происхождения и развития всего существующего не могут найти подобного начала в самой природе. Предположение, что слепая сила могла образовать такой разумный порядок, безжизненная сила могла разлить жизнь, бессознательная сила могла творить сознание и самосознание, ничем не может быть оправдано. Переход от безжизненного к полному жизни, от бессознательного к сознательному, по признанию замечательных представителей естествознания, не мог совершиться естественным путем без участия высшей разумной силы. Наконец, самое понятие о силе, как сущности, отдельной от материи, указывает не на силу, заключенную в материи, а на сознание человеческим духом того, что существует высшая, абсолютная сила, как первая разумная причина всего существующего. Еще большим подтверждением того, что действительно причиною всего существующего должно быть высочайшее разумное Существо, может служить план и порядок мировой жизни, который до образования материи и силы существовал в уме Высочайшего, и по которому правильно и однообразно совершает свое течение мировая жизнь. Если отдельные части мирового целого, напр., образование глаза и дивное размещение частей в организме могут, по Миллю, указывать на бытие разумного начала, то тем более требует этого вся мировая жизнь, рассматриваемая во внутренней связи и взаимоотношении всех отдельных ее частей. Здесь не предубежденный ум может видеть полное указание на всемогущество, всеведение и премудрость Творца. Признавать же вместе с Миллем бытие ограниченного мирообразователя невозможно, потому что всякий ограниченный ум находится в процессе развития; а развиваясь, он естественно должен исправлять те несовершенства в мире, которые необходимо должны быть в нем, как следствия ограниченности. Между тем никаких переделок, изменений в природе никто никогда не замечал, напротив, существует всеобщее убеждение, признанное наукою и самим Миллем, что все в мировой жизни правильно совершает свое течение по определенной норме, чего не могло бы быть, если бы мирообразователь Милля действительно существовал. Признанием единства закона естественные науки в их настоящем положении требуют признания единого неограниченного, всеведущего и всемогущего Ума. Одно наблюдение сильно смущало Милля при уяснении религиозных вопросов, это – существование на земле болезней, страданий и смерти, которых, по его мнению, никогда не могло бы быть, если бы Творец был всемогущ; но и оно разрешимо при правильном взгляде на человеческую природу и закон его нравственной деятельности. Первый закон нравственной человеческой природы состоит в том, чтобы человек свободно самоопределял себя к деятельности; в понятии же о свободном направлении воли заключается возможность и такой деятельности, которая не согласна с нравственною природою человека, следовательно, заключается возможность зла. Второй закон в развитии и направлении нравственной деятельности человека требует существования авторитета, который должен предлагать правила для деятельности, но только предлагать и никогда, не должен быть силою, принуждающею свободную волю человека к той или другой нравственной деятельности. Творец, как высочайший Авторитет и Образец для правильного развития нравственной природы человека, никогда не мог нарушать план своего собственного творения, не мог принуждать свое творение, созданное Им свободным, к деятельности не свободной. Факт падения подтверждается общею жизнью людей и, в частности, неправильными отношениями их к природе и другим людям. Подчинение силам природы, эгоизм в отношениях друг к другу – вот естественные следствия поврежденности человеческой природы, объяснить которые нет другой возможности, кроме того, как признать свободное падение первых людей. Освобождаться, хотя несколько от такого ненормального положения люди могут только при том условии, если будут стараться понимать свою нравственную природу, закон ее жизни и деятельности и сообразно с ним будут жить и действовать.

Что касается конечной цели нравственной природы человека, то она не достижима здесь на земле, а должна быть жизнь будущая, загробная. В пользу учения о будущей жизни говорит естественнонаучное признание мировой сущности, которая неуничтожима, а тο, что изменяется и уничтожается, относится к области явлений, которые в свою очередь служат условием новой формы бытия, при том формы более развитой, более усовершенствованной. Жизнь есть сущность, которая поэтому неуничтожима; а смерть, как явление, служит только условием новой формы жизни. Бессмертие человеческого духа возможно только личное, потому что все естественнонаучные исследования согласно приходят к тому убеждению, что в природе все постепенно развивается и усовершенствуется; движения от совершенства к несовершенству не существует, отсюда и жизненная сила, или сущность, проявляющаяся здесь на земле в сознании и личности, должна постоянно развиваться и усовершенствоваться в этом направлении. Переход от сознательной жизни к бессознательной, от личной к безличной не может быть оправдан аналогиями от мировой жизни вообще. Еще большая уверенность в бессмертии человеческой души вытекает из рассмотрения целей и потребностей человеческой природы, которые не получают удовлетворения здесь на земле, а требуют для своего полного развития вечной жизни. Что касается того вопроса, какое бессмертие более возможно с естественнонаучной точки зрения; бессмертие ли личного духа, не облеченного никаким телом, или, наоборот, бессмертие духа с телесным организмом: то ответ следует тот, что первого рода бессмертие естественные науки хотя и нe могут отрицать, тем не менее могут дать некоторое основание сомнениям и недоумениям при уяснении вопроса о бессмертии. Что же касается бессмертия человеческого духа, с телесным организмом, то естествознание не только должно признать его, но даже требовать, применив сюда тот принцип, которым оно объясняет постепенное развитие и усовершенствование мировой жизни, именно, «переживание сильнейшего». Если этот закон развития мировой жизни вообще применим к человеческому духу, то основательно можно и должно допустить, что бессмертный дух при постоянном развитии и усовершенствовании будет пользоваться соответствующим телесным организмом. Возможность бессмертия с естественнонаучной точки зрения должна перейти в полную достоверность при вере во всемогущего Творца мира, премудрые цели и планы Которого выполняет мировая жизнь. А так как всемогущий Творец не может трудиться напрасно, то и человек, созданный с потребностями к бесконечному развитию в мудрости, любви, истине, силе и правде, должен получить полное удовлетворение им. Самое светлое, полное, отрадное и согласное с разумом и наукою учение о бессмертии предлагает нам Божественное Откровение. Но возможно ли Откровение? Откровение не только возможно, потому что бесконечный, всесовершенный Разум может сообщать истины веры и нравственности разуму конечному, но и необходимо, так как человек, пользуясь ограниченною и притом поврежденною природою, не может собственными силами без участия божественной помощи достигнуть тех целей, для которых он сотворен. Достоверность Откровения подтверждается внутренними и внешними признаками. К последним относятся сверхъестественные факты или чудеса. Все возражения, направленные против возможности чудес, как нарушающих неизменный мировой закон, не могут претендовать на доказательное значение, потому что основаны не на научных данных, а только на ожидании, что повторяющиеся прежде явления в известной связи и последовательности, будут повторяться таким же образом и в будущем. В основе подобного ожидания или веры в неизменность мирового закона лежит сознание человеческим духом неизменной воли всемогущего Творца мира, по премудрому и неизменному плану Которого идет мировая жизнь. С признанием же бытия высочайшего Разума и возможность чудес не только не противоречит представлению о законах природы, а, напротив, совершенно согласна с мировым законом причины и действия. Что касается того положения, что чудеса не оправдываются опытом, то против этого можно заметить, что если опыт не может распространяться на все творение, если он не одарен атрибутами всеведения и вечности, тο и не может доказательно утверждать, что не может быть непосредственного божественного вмешательства в жизнь природы. Все, таким образом, истины веры, как то: бытие Божие, свойства божественные, учение о бессмертии и откровении не только не находятся в противоречии с настоящими естественнонаучными исследованиями, но, наоборот, предполагаются, подтверждаются и даже требуются ими.

Что касается вопроса о значении религии для нравственного развития человека, то необходимо должны признать, что религия служит существенным условием, без которого положительно невозможно правильное нравственное развитие человека, потому что составляет существенную потребность его нравственной природы. Объяснение Миллем происхождения религии из произвольной тенденции ума, приписывать движение и жизнь таким предметам, которые представлялись как бы самодвижущимися, нисколько не уясняет вопроса о происхождении религии: а только указывает на стремление нравственного человеческого духа к высочайшему Существу, как бесконечной полноте нравственных совершенств. Вопрос об основании, сущности и значении религии для нравственного развития человека возможно уяснить только при правильном понимании основного закона нравственного развития человека, который состоит в том, чтобы существовал авторитет и образец, сообразно с которым развивался бы, как отдельный человек, так и целые общества. Бог есть высочайший Образец и Руководитель нравственной деятельности человека, и сущность религии, таким образом, заключается в собственной нравственной природе человека, созданной по образу Божию, и со стремлениями быть подобной Ему; со стремлениями к полному и правильному развитию всех сил и способностей. При таком взгляде на религию, как на сознательное отношение одной разумной и ограниченной личности к другой бесконечной и всесовершенной совершенно естественно, что и в основе таких отношений должна заключаться справедливая любовь. В силу справедливой любви человек должен с полною сознательною преданностью изливать свои мысли, желания и чувствования пред бесконечным Духом, должен чувствовать полное смирение, преданность и благоговение пред своим Творцом, как высочайшим Образцом нравственной жизни; должен с полною верою принимать те истины, которые ему предлагаются Творцом, но при этом не должен совершенно пассивно следовать им, а как разумный дух должен по возможности стараться понять и уяснить их для своего сознания.

Разумная вера в Бога, полное доверие и любовь к Нему, как к предмету достойному высочайшей любви и при этом ревностное желание понять, что те истины, которые предлагаются человеку его Творцом, необходимы для правильного развития его нравственной природы, что они требуются его собственною же нравственною природою, все это, с одной стороны, характеризует истинно-религиозного человека, а с другой составляет необходимое условие для достижения земного блага. Сам Милль, проповедуя религию человечества, в тоже время сознавал, что для правильного нравственного развития человека необходим образец, по духу деятельности которого развивался бы человек; таким образом признает необходимость религии, и насколько выше и совершеннее образец, настолько правильнее и совершеннее будет развиваться религия человечества. Если же люди постоянно будут иметь пред сознанием не Сократа и Вашингтона – правда великих исторических деятелей, но в тоже время ограниченных людей; – а бесконечного по могуществу, любви и правде своего Творца, тем более они будут развиваться правильно в нравственном отношении и тем более будут достигать как внутреннего блаженства, так и внешнего благосостояния. Побуждением и, так сказать, вдохновлением для человека правильно развиваться в нравственном отношении, постоянно возвышаться от совершенства к совершенству, от славы во славу служит надежда на бессмертие и вечную жизнь с Богом.

Неопровержимым подтверждением того, что правильное нравственное развитие человека возможно только при безусловной преданности Отцу небесному, служит Богочеловек Христос Иисус, Которого сам Милль называет воплощенным Богом; и чем более общество и индивидуумы будут стараться направлять свою нравственную жизнь и деятельность по духу жизни и деятельности Христа, тем более они будут достигать собственного блага и содействовать благу общества. Но следовать правильно духу жизни и деятельности Христа возможно только при полной безусловной преданности воле Отца Небесного. Здесь – в полном доверии Творцу – нравственная природа человека может находить для себя действительную поддержку в своих правильных отношениях к природе и другим людям. Без любви и полной преданности к Богу невозможно честное и бескорыстное отношение к ближним, основанное на любви и справедливости, потому что одно и тоже сердце не может любить и не любить, один и тот нравственный дух не может поступать справедливо и несправедливо, а без справедливой любви к ближним невозможно правильное отношение к природе. Таким образом, без любви к Богу нарушается весь нравственный порядок человеческой жизни.

Вот в кратких чертах сущность всего исследования, которое должно вести к тому убеждению, что бытие Бога есть та основная истина, которая лежит в основе, как естественнонаучного исследования, так и всей нравственной жизни и деятельности человека. Если отнять от человеческого сознания представление о едином Боге, тогда невозможна естественная наука, потому что слепая сила, или сила, заключенная в процессах химических сложений и разложений, не может действовать обдуманно, целесообразно, и все существующее в мире случайно является, чтобы затем случайно уничтожиться; а на случайности не может твердо построиться никакое научное исследование. Представление же о неизменном мировом законе, о постоянно целесообразно и равномерно развивающейся мировой жизни всецело основывается на сознании бытия всемогущего и премудрого Существа, Которое образовало по премудрому плану такой гармонически-цельный мировой порядок. Если отнять от сознания представление о едином Боге, как первой нравственной причине всего существующего, тогда и нравственные науки необходимо должны будут пасть, потому что не будут иметь для себя твердой точки опоры.

Все свои рассуждения о бытии Божием, божественных свойствах, бессмертии, откровении, о нравственной природе человека, о религии и значении ее для нравственного развития человека Милль писал по тому побуждению, чтобы общество, усиленно заботясь о воспитании своих членов, не повредило им, воспитывая их нравственную природу под руководством религии. Поэтому он и старался подробно раскрыть, какая возможна разумная вера в Творца от изучения природы, чтобы, таким образом, как бы наглядно представить обществу, что вместо пользы, не приносит ли оно вред своим членам, когда побуждает их безусловно верить в бытие всемогущего и всеблагого Творца и эту веру полагает в основу их нравственного развития.

При разборе и уяснении религиозных воззрений Милля мы старались показать и теперь смело можем утверждать, что если общество хочет достигнуть, хотя некоторого возможного счастья на земле, то оно необходимо должно воспитывать своих членов, прежде всего, в полнейшей любви и сознательной преданности всемогущей воле Бога, любвеобильного Отца, Его Сына, нашего Искупителя и Св. Духа, нашего Освятителя, затем в справедливой любви к ближним и в непрестанном труде. В безусловной преданности воле Божией и в содействии Божественной благодати человек может находить для себя действительную помощь при правильном выполнении своих нравственных обязанностей к природе и другим людям; а правильное отношение к природе и другим людям, в свою очередь, служат существенным условием для достижения земного благосостояния. Если Апостол и Евангелист Иоанн Богослов в своем первом послании выражает такие мысли: «Кто говорит: я люблю Бога, a брата своего ненавидит, тот лжец: ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит?» (1Ин.4:20); то совершенно верно будет и наоборот: кто говорит, я не верую в Бога и люблю бескорыстно честною любовию ближнего, тот лжет, обманывает и себя и других.