О первоначальном переводе Священного Писания на славянский язык

И «начаста составливати письмена азбуковныя Словенски, и преложиста Апостол и Евангелие; и ради быша Словене, яко слышаша величие Божие своим языком.» Нестор.

Памяти преосвященного митрополита Евгения

Рассуждение это написано по задаче Преосвященного Митрополита Евгения и с одобрения его издано К. Д. Академией на счет суммы, пожертвованной им для издания Академических сочинений по предмету Русских Древностей.

Славянская Библия имеет для нас особенную важность, будучи рассматриваема даже как предмет Литературы. Подобно Библии Еврейской, единственному хранилищу языка Священного, она есть древнейший памятник и надежнейшее хранилище языка Славянского Священного для нас языка наших предков. В отношении к Религии важность ее превосходит всякое сравнение, потому что определяется величием откровенного Слова, которого Божественные истины она передает нам, как передавала издревле и отцам нашим.

Столь великая важность Славянской Библии заставляет нас обратить внимание на первоначальный перевод ее, тем более, что писатели, преимущественно Западные, занимавшееся исследованием этого перевода,¹ не только не объяснили судьбы его, но привнесли в ее Историю много сомнительного и неверного. И неудивительно; одни из них приступали к делу еще тогда, когда исторические факты, на которых надлежало утверждаться этому исследованию, не были достаточно рассмотрены и оценены здравою критикой, – почему, при всем желании найти истину, доверчиво ссылались на свидетельства и памятники сомнительные и простодушно повторяли самые грубые вымыслы средних веков²; другие, при лучших средствах, увлекаясь излишней ревностью по своей Церкви, писали об этом предмете только для того, чтобы удовлетворить своим особенным видам, именно – доказать, что Славяне получили свои письмена и переводы Священных книг не от Греков, а от Западных Учителей; и что по этому, древнейшая Славянская Церковь не есть, по крайней мере, дочь Греческой. Таким образом истина столько же страдала от недостатка искренности в писателях, сколько и от простодушной, неосмотрительной доверчивости всякому свидетельству. Теперь, – после здравых и беспристрастных, хотя не безошибочных изысканий, по этому предмету, Шлецера, Добровского и других, гораздо ближе можно подойти к истине и с большей удовлетворительностью отвечать на следующие вопросы:

1. Кем и когда начат перевод Библии на язык Славянский?

2. Вся ли она первоначально была переведена?

3. На какое наречие Славянского языка была переводима?

4. Сохранился ли где-нибудь первоначальный перевод ее?

5. От чего произошли несходства этого перевода в разных списках?

Исследования различных писателей о первоначальном переводе Св. Писания на Славянский язык, при всем разногласии в частностях, могут быть приведены к двум главным мнениям. Большая часть писателей Западной Церкви относят появление Св. писания на языке Славянском к IV веку, почитая Св. Иеронима Стридонского изобретателем Славянской азбуки и первым переводчиком Св. книг. Напротив, писатели Греко-Российской Церкви, и некоторые из Западных, приписывают то и другое Кириллу и Мефодию, жившим в IX веке. Защитники первого мнения, в подтверждение его, представляют следующее:

а) Отцы Церкви свидетельствуют о распространении Христианства и существовании следов Св. писания у Гетов и Скифов в IV веке³, разумея под этими именами Славян.

б) Иероним сам о себе говорит: «со всевозможным старанием исправивши перевод Св. Писания, я давно уже передал его людям языка моего». Но Иероним был родом из Иллирического, или Далматского города Стридона, следовательно, знал тамошний язык Славянский или Далматский, и под именем людей языка своего конечно разумел Славян⁴.

в) Славянские буквы Глаголической азбуки, иначе называемой буквицею, по свидетельству якобы Папы Григория VII (жившего в последней половине XI века) изобретены Иеронином; а один немецкий ученый в Вене хотел доказать, что и Кирилловские буквы заимствованы не от Греческих, а от Латинских⁵.

г) Иоанн Дубравский, Богемский Историк, и Велеславский⁶ уверяют, будто древние Богемцы несомненно верили тому, что Св. писание переведено на Славянский язык Иеронимом, и будто в этом убежден был также Император Карл IV, (1347–1378), который в Праге воздвиг великолепную обитель во имя Иеронима, как происшедшего от Славян и говорившего по-славянски⁷. Дубравский уверяет также, что Иеронимов перевод был еще цел в его время, и что тогда же, т.е. около половины XVI века, Далматы и другие Иллирические народы употребляли перевод этот в своих Церквах.

д) Наконец, в недавние времена, Моравский дворянин, Ганк де Ганкенштейн, объявил о найденной им Славянской харатейной рукописи, будто она относится к VIII веку и след, целым столетием древнее переводов Константина и Мефодия. Эта рукопись (как замечает Ганкенштейн из глубоких прорезов букв) писана железным пером в строках – чернилами, а в заглавиях – киноварью Славянским чистым уставом. Древность ее, восходящую к VIII веку, он доказывает худой отделкой пергамина, ветхостью почти избившейся уже книги, согнитием на ней восковых капель от свечей, отличием почерка некоторых букв от тех, какие встречаются в позднейших Славянских книгах, (буквы: Н, И, Ч, Е твердое писаны: N, Н, Y, I-E;) также тем, что во всей рукописи не находится букв кси и пси принадлежащих обыкновенной Кирилловской азбуке, редко встречаются словотитлы, из препинательных знаков употребляется только точка, нигде не означается переносной черты при словах, перерываемых на конце строк, все почти речения сливаются в одну строку, и другими подобного рода приметами палеографическими. Кроме этого, он хочет оправдать свое предположение историческими доводами; так на прим. он говорит, что Карл Великий в VIII веке посылал к Славянам проповедников, что в 791 году крестился Славено-Моравский Князь Самослав, что до того времени построена была в Зарушиче Христианская Церковь, а Моравская Княгиня Фридегильда крестилась еще в 369 году, и что след, гораздо раньше IX века Славяне имели свое богослужение и конечно свои Славянские Богослужебные книги. Притом Славяне до принятия крещения, в самые древние времена, вели торговлю с Финикиянами по берегам Черного и Балтийского морей, и поэтому от них могли еще в язычестве заимствовать письмена. Мнение это он доказывает изъяснением древнего названия Померанской реки Epидана из Богемских слов ржидло, гржидло (теплица) и проч. и особенно производством Славянских букв из азбуки Финикийской, Еврейской, Египетской, или Коптской и других древних Восточных азбук⁸.

Но не трудно усмотреть, что эти доводы Западных писателей не имеют надлежащей силы.

а) Чем доказать, что Отцы Церкви под именем Гетов и Скифов разумели Славян? Большая часть писателей признает Славян народом совершенно отличным от Скифов⁹. Известно также, что Гетов, в древние времена, не редко принимали за Готфов¹⁰. Поэтому ничто не препятствует нам думать, что и Отцы Церкви, под именем Скифов, разумели не Славян, а самих Скифов; именем же Гетов называли Готфов, которые в IV веке действительно имели уже свою азбуку и перевод Св. писания.¹¹ Правда, в Византии долго не полагали различия между Скифами и Славянами, и под именем Гетов не всегда разумели только Готфов. Так Кедрине Скифов, обитавших в Паннонии и Далмации, называет Славянами¹², а Феофилакт, Византийский Историк, почитает сих последних за древних Гетов¹³. Но если вслед за некоторыми из новейших писателей, принять то мнение, что Скифы¹⁴ и древние Геты¹⁵ составляли один и тот же народ Славянский, под разными только названиями, и что Славяне поэтому, еще с III века, под именем Гетов (Савроматов), Скифов и проч., начали обращаться в Христианство: то все еще не будет достаточной причины, по которой с того же времени можно бы было предполагать у них и переводы Св. Писания, за тем, что выше приведенные свидетельства Отцов Церкви о распространении у этих народов Христианского учения в IV веке, – надобно разуметь, – как видно по ходу речи¹⁶, – о проповеди только устной, а не письменной; между тем других свидетельств, в пользу мнения Западных писателей, мы не находим нигде, кроме того их предположения, будто Иероним, передавшей Св. Писание людям языка своего, был Славянин_, и след. разумел здесь Славян же IV века. Но

б) Легко показать неосновательность и этого предположения. Справедливо, что Иероним был родом из Иллирии или Далмации; однако ничем невозможно доказать, что в его время страну эту населяли уже Славяне. Ле Лонг, занимавшийся этим предметом, перестал почитать Иеронима переводчиком Славянской Библии единственно потому, что сомневался в существовании Славян в Далмации во время Иеронима¹⁷. И в самом деле, достовернейшие свидетельства исторические определяют время прибытия их в Далмацию царствованием Ираклия (610–641), который, надеясь воспользоваться их храбростью, позволил им селиться в своих областях, указывают и на прежние их жилища, из которых они вышли – великую, или белую Хроватию и великую, или белую Сербию¹⁸. Весьма многие из Западных изыскателей Славянских древностей согласны, что переселение этого народа в Далмацию случилось не раньше половины VI, или даже начала VII века.¹⁹. И наш Историограф говорит, что Славяне, в начале VII века, заключив союз с Константинополем, вошли в Иллирию, и основали новые области под именем Кроации, Славонии, Сербии, Боснии²⁰. Этих-то Славян, через два века, после Иеронима, появившихся в его отечестве, некоторые из Западных писателей называют соотечественниками его, стараясь доказать свое мнение. Сам Иероним нигде не упоминает о Славянах и их языке. В своем списке Церковных писателей²¹, он исчисляет все свои переводы, но и здесь не говорит ни о Славянском, ни об Иллирическом. Какой же язык он признает своим? В сочинении своем против Руфина²², он называет себя триязычным (trilingvem), именно: Евреем, Греком и Латином, а во многих местах своими называет Латинов и переводы свои Латинскими²³. Причина этому та, что (по свидетельству жизнеописателя Иеронимова, Еразма Ротердамского) он родился от благородной Фамилии Римлян, что в самой Иллирии был тогда господствующим язык Латинский, и что все сочинения свои он писал на этом же языке, несмотря на то, что, по знанию языков, он был Еврей и Грек. Из целого послания Иеронимова к Софронию²⁴, видно, что Иероним говорит здесь именно о Латинском своем переводе, известном под именем Вульгаты. «Ты настоятельно требовал, – пишет он в этом послании, – чтобы я после Акилы, Симмаха и Феодотиона сделал новый перевод Библии на Латинский язык; исполняя твое требование я это сделал». Тоже говорит он в посланни к Павлу и в предисловии к книге Иова. Не иначе разумели слова Иеронима о переводе Св. писания и все те²⁵, которые читали его с беспристрастием.

в) Вместе с этим открывается, что Иероним не мог быть изобретателем Славянской азбуки, известной под именем Глаголитики²⁶, или буквицы. Где бы ни обитали Славяне в его время и по каким бы именем ни разумет их, во всяком случае должно признать, что Иероним не знал языка Славянского. Ни один достоверный писатель не усвояет ему знания этого языка; и сам Иероним не говорит о нем, хотя называет себя Евреем, Греком и Латином, и хотя язык Славянский, по самой редкости своей в тогдашнее время, стоил того, чтобы о нем упомянуть. Наконец, ныне уже несомненно известно, что глаголическая азбука появилась гораздо позже Кирилловской²⁷, и даже составлена по ней, хотя со значительными изменениями и отличиями²⁸. Добровский полагает изобретение Глаголитики именно в первой половине XIII века²⁹; а причина, по которой позднейшее изобретение буквицы приписано Иерониму, легко объясняется тогдашними обстоятельствами Славян. Когда Папа Иоанн VIII запретил³⁰ употребление Славянских книг при Богослужении, а Собор Салонский (1060) самую азбуку Славянскую объявил еретическою³¹, с тех пор Западное Духовенство всячески старалось истребить Славянскую письменность. В эти-то бедственные времена, изобрел Глаголитику, вероятно, какой-нибудь Далматский монах Греческого исповедания и желая защитить ее от Западного Духовенства, украсил именем Св. Иеронима, не заботясь о том, что выдумка его не имеет ни малейшаго правдоподобия.

г) Если древние Богемцы и Император Карл VI, – как свидетельствуют Иоанн Дубравский и Велеславский,-верили, что Св. писание переведено на Славянский язык Иеронимом, то в этом, конечно, предубеждены были Римским Духовенством. Не справедливо также, чтобы в XVI веке Далматы и другие Иллирические народы употребляли в своих Церквах какой бы то ни было Славянский (а тем более Иеронимов) перевод, потому что, как сказано выше, еще в XI веке на Салонском Соборе (в Далмации) запрещено было Богослужение на Славянском языке³²; тоже постановлено и на Костницком Соборе в 1416 году³³; притом, одна Западная летопись свидетельствует, что в Богемии до XI века, только в Сазаве оставался один, Греческого исповедания, монастырь, в котором однако же с тех пор определен был настоятелем Римский Бенедиктинец, и как эта же летопись гласит: «книги языка Славянского совершенно были истреблены и уничтожены, и с того времени вовсе там не читались"³⁴. Если же есть теперь Славянские народы, которые, хотя соединены с Римскою Церквью, однако имеют позволение отправлять службу Божию на древнем Славянском языке и пользуются Славянской Библией, то пользуются исправленною только по Вульгате Иеронима; отчего, как замечает Шлецер, и вздумали некогда, будто первоначальный Славянский перевод Библии сделан был самим Иеронимом³⁵.

д) Наконец, и доказательства Ганкенштейна о найденной им рукописи, будто бы VIII века, опровергнуть нетрудно³⁶. Во-первых, приметы его рукописи, как то: неискусно выделанный и обветшавший пергамин, различие букв ее от письмен других книг, не употребление кси и пси³⁷, редкость словотитл, означение препинаний одной точкой, недостаток переносного знака, слияние всех почти слов, и многое другое – находим мы не только в харатейных³⁸, но и в некоторых бумажных наших книгах, и даже в первопечатных Московских изданиях Апостола и Евангелия. Во-вторых, из исторических доводов Ганкенштейна не следует ничего в пользу его предположения, потому что проповедники Карла Великого и Духовники Князя Самослава и Княгини Фридегильды, по обычаю и правилам Западной Церкви, не должны были переводить Св. писания на простонародный язык, и Богослужение обязаны были совершать на Латинском. Даже при Карле Великом отправляли Богослужение на этом же языке, потому что не было еще Французского перевода Библии. В-третьих, в рукописи Ганкештейна (как значится в описании ее содержания), заключается Славянский перевод целого Октоиха, с некоторыми немногими разностями в порядке от нынешнего; на конце присовокуплено несколько Апостолов и Евангелий воскресных на праздники дванадесятые и Святых, а; потом пять служб из общей Минеи; след. в этой рукописи содержатся и службы не Западной, а Восточной Церкви. В-четвертых, сходство некоторых Славянских букв с буквами Финикиян, Египтян и других народов еще не доказывает того, будто Славяне, в древности, заимствовали непосредственно от них письмена свои. Константин и Мефодий, ученейшие мужи своего века, родившиеся и воспитавшиеся в Солуне, славном торговом городе, куда стекались Восточные и Северные народы, могли сами, при изобретении Славянских письмен, заимствовать некоторые буквы из других известных им азбук, и как замечает Добровский³⁹, действительно заимствовали из Арменской и Коптской. Мы не станем утверждать, будто Славянам, до времен Кирилла и Мефодия, вовсе неизвестно было искусство письменное. Некоторые памятники и свидетельства заставляют думать, что в глубокой древности Славяне имели уже письмена. Так Раковецкий и Профессор Юнгман утверждают, что древние Славяне принесли с собою собственное письмо еще из отечества своего – Индии, или, по крайней мере, из Азии, и указывают на отрывок одной древней рукописи о суде Чехской Королевы Любуши, в котором упоминается о досках правдодатных, заключавших в себе начертание закона векожизненных богов, и принесенных предками Чехов, еще издревле, при поселении их в стране Чехской⁴⁰ Дитмар, Историк XI века, упоминает о надписях идолов Славянских, и Peтpcкиe кумиры, найденные близ Толлензского озера, доказали справедливость его известия; надписи их состоят в Рунах, заимствованных Венедами от Готфских народов⁴¹. В рукописи черноризца Храбра (родом, кажется, Болгара) о письменах, принадлежащей к 1348 году, также говорится, что »прежде Словене не имели книг, но чретами и резаньми чьтеху и гатааху, погани суще⁴²«. И Латинские миссионеры занимавшиеся с VIII века обращением Славян в Христианство, запасаясь проповедями, формулами исповеди и пр. на языке народном, употребляли для этого Латинские буквы, как видно из Славянских памятников Фреизингенского монастыря в Баварии⁴³, – каковой способ писания сообщен был миссионерами и самим Славянам. Но все это не препятствует признать Кирилла и Мефодия изобретателями Славянской азбуки, полной, приспособленной к алфавиту Греческому, так как древнейшее, собственное письмо Славян издавна утрачено ими, (если только оно было у них действительно); Руны, а тем более черты и резы недостаточны были для языка Славянского не выражая самых обыкновенных звуков его, и наконец, письмо руническое, по замечанию Карамзина⁴⁴, известно было одним только жрецам; Славяне же Богемские, Иллирические и Российские, до 9 века, не имели никакой азбуки⁴⁵, – а след, не могли иметь и перевода Св. книг на своем языке.

Итак, нет никакой причины сомневаться в свидетельстве тех писателей, которые утверждают, что изобретателями Славянской азбуки и первыми переводчиками Св. писания на Славянский язык были Кирилл и Мефодий. Таково свидетельство Нестора: »пришедшима сима (в Моравию), – пишет он, – начаста составливати письмена азбуковная Словенски и преложиста Апостол и Евангелие; и ради быша Словене, яко слышаша величие Божие своим языком⁴⁶«. Главные черты повествования Нестора можно находить и в других известиях, даже у писателей Западных⁴⁷, с некоторыми только изменениями в частностях, от которых, впрочем, ничего не теряет существо дела. Так Четь-Минея в жизнеописании Кирилла и Мефодия упоминает, что они еще в Константинополе, до отправления своего к Моравам, изобрели «азбуку Словенскую, умущую в себе тридцать восемь письмен, во ежебы преложити книги Греческие на язык Словенский;... и в начале прелагати начаша Св. Евангелие от Иоанна: в начале было слово и пр. и показаша то Царю и Пaтpиapxy и всему Собору, и вси о том с радостию прославиша Бога». В рукописи черноризца Храбра⁴⁸ сказано: «аще ли выпросиши Словенскыя боукаря, глаголя: кто вы письмена сотворил есть или книги преложил? то вси ведят и отвещавше рекут: Святый Константин Философ, нарицаемый Кириле, ты нам письмена сотвори и книги преложи и Мефодие – брат его!» Папа Иоанн VIII, современник Моравских Апостолов, упоминает о Славянском Богослужении, о буквах изобретенных Константином, и о переводе Св. книг⁴⁹ Священник Диоклейский, писатель XII века, и следовательно современник Нестора, также свидетельствует о переводе Библии Кириллом⁵⁰. И в древней Легенде о Богемской Княжне Людмиле изобретение Славянского письма и перевод Св. Писания приписываются Кириллу же; прибавляется только, что прежде прибытия его в Моравию, он обратил к Христианской вере Болгар. А в новейшей Легенде, найденной в Блаубейернском монастыре⁵¹, которую Добровский относит к XIV веку, можно находить все почти сказание Несторово об учителях Моравов⁵².

Некоторые из Западных писателей, не могли не согласиться, что Кириллу и Мефодию принадлежит честь первоначального перевода Св. писания, держатся, по крайней мере, того мнения, будто Кирилл и Мефодий были посланы к Моравам не от Константинопольской, а от Римской Церкви⁵³. Для них кажется невероятным, чтобы Моравскиe Князья, принадлежавшие к Западной Церкви и Империи, просили учителей у Греков, чтобы учители эти согласились подчиниться Папе⁵⁴, и чтобы сам Папа принял их под свое покровительство, как свидетельствует их История⁵⁵.

Но слова, которые говорили Моравские послы Греческому Императору Михаилу и которые читаются у Нестора, ясно доказывают, что Моравы хотели на своем языке слышать Божественные истины. От Папы они не надеялись получить содействие в этом деле: это противно было обычаю Западной Церкви, как говорит Добнер⁵⁶, или лучше,– политическим видам Главы ее; и присылаемые от Папы Священники легко могли своими поступками лишить их охоты обратиться к нему⁵⁷. Кроме этого, Моравские Князья могли иметь и другие побуждения к тому, чтобы просить Учителей у Греков. Шлецер догадывается, что они надеялись через союз с Греческим двором, получит помощь против Немцев. Догадка эта оправдывается тогдашними политическими отношениями Моравии к Немецким Государям ⁵⁸. Впрочем, чтобы ни заставило Моравских Князей вызвать наставников из Греции, но Кириллу и Мефодию, по прибытии в Моравию, лучше всего было обратиться к Римскому престолу потому, что власть Константинопольского Патриарха не простиралась на Моравию, принадлежавшую престолу Римскому, так как в ней уже распространили Христианскую религию Зальцбургские Епископы⁵⁹; след. не обратиться к Папе, значило бы произвольно отказаться от успеха своих трудов. Этому не препятствовало и разделение Церквей, которое в то время не было еще решительным и существовало, можно сказать, только между высшими лицами Иepapxии, а о Папе Иоанне 8 известно, что он был согласен с Патриархом Фотием.

Теперь недостает только прямого указания, в каком именно году Кирилл и Мефодий начали действовать на своем поприще. Нестор ничего здесь не определяет, кроме того, что Моравские Князья отправили посольство к Императору Михаилу; почему и должно ограничиться временем от 857 года, (с которого Феодора уже не участвовала в правлении) до 867, когда Михаил был убит. Но в котором именно году Кирилл и Мефодий приступили к своему делу? Монах Храбр уверяет, что изобретение азбуки последовало «во времена Михаила Царя Греческого и Бориса Князя Моравска и Коцеле Князя Блатенска, в лета же от создания всего Mиpa ҂ѕт҃ѯ (855)».

На чем основано это сказание – неизвестно. Добнер⁶⁰, посредством верного соображения прежде всех проложил путь к разрешению этого вопроса: он обращает внимание на Легенду, (Блаубейернского монастыря), в которой говорится, что Кирилл и Мефодий, прибывши в Моравию, трудились четыре с половиной года⁶¹, потом отправились в Рим, по требованию Папы Николая I, как свидетельствует Легенда, или по своему желанию, как говорит Чех Христианус⁶²; здесь они нашли уже преемника Николаева, Адриана II, вступившего на первосвященнический престол в 867 году; следовательно, прибытие Кирилла и Мефодия в Моравию должно полагать около 863 года. Вычисление Добнера имеет все признаки истины; оно совершенно согласно с жизнеописанием этих святых в Четьи-Минеи, не противоречит также сказаниям Нестора и догадке Шлецера, который полагает, что они отправились незадолго до смерти Императора Михаила (867), и наконец, принято всеми лучшими знатоками Славянской древности⁶³.

Сообразивши все это, с вероятностью можно заключить, что 863 год есть то достопамятное для Славян время, в которое изобретена азбука Славянская, известная под именем Кирилловской, и положено начало перевода на Славянский язык Св. книг: Евангелия, Апостола и Псалтири. Книги эти, конечно, переведены были Кириллом и Мефодием в четырехлетнее пребывание их в Моравии, потому что, до отправления своего в Рим, они совершали уже Богослужение на Славянском языке, а отправляясь, оставили, по сказанию Легенды, списки этих книг в Моравии; прочие книги Св. писания, если переведены были Мефодием по смерти брата его, –переведены до 899 года, пред которым Шлецер полагает смерть Мефодия⁶⁴.

Но все ли Св. книги переведены были в это время, или только те, без которых нельзя обойтись при Богослужении? Шлецер и другие ревнители славы Моравских Апостолов, ссылаясь на свидетельства Нестора и некоторых писателей Западных, полагают, что Славянская Библия первоначально переведена была вся.

Но Нестор не утверждает этого прямо. – Он говорит только что Константин и Мефодий сперва «преложиста Апостол и Евангелие... по сем же преложиша Псалтирь и Октоих и прочие книги». А после, когда уже не было Константина в Моравии, оставшийся там Мефодий «посади два Попа борзописца зело, и преложиста вся книги исполнь от Греческа языка во Словенске в шесть месяце» и пр.⁶⁵ Как понимать слова Летописца? Краткость времени, в которое совершено это дело, заставляет некоторых думать, что словом: преложиста означается здесь переписка, а не перевод известных книг⁶⁶. Но слову этому можно дать и другой, собственный смысл: если два борзописца знали не только по-славянски, но и по-гречески, то они могли быть участниками Мефодия в самом переводе⁶⁷. При том, время употребленное на списывание книг, стоило ли того, чтобы летописцу обозначать его с такой точностью? Впрочем, для нас все равно – были ль эти книги переведены, или только списаны борзописцами, (потому, что если были списаны, то уже были и переведены). Для нашей цели важнее знать то, к чему относятся слова Нестора; вся книги исполнь? Шлецер, а за ним и Калайдовичь⁶⁸, под именем книг у Нестора разумеют все Св. Писание – книгу по превосходству (Βιβλος); но слово Нестора книга, или книги, как замечает и Добровский⁶⁹, неправильно переводится Библиею; и у Греков она чаще называется писанием (ἡ γραφὴ, ἱερὰ γράμματα), нежели книгою (Βιβλος). «К чему же, – говорит Калайдович в подтверждение своей мысли⁷⁰, – клонилось бы последнее известие Нестора (о переводе всех книг сполна), когда уже выше, обо всем необходимом для Богослужения, было сказано?» На это отвечаем: Нестор, в первом месте, указав на перевод Евангелия, Апостола, Псалтири и Октоиха, прибавляет: и прочие книги (Церковные), но не говорит: все; а Четь Минея, вместо: и npочие книги присовокупляет к указанным – только Часослов и Литургиарий. – Таким образом, из слов Нестора и даже Четь Минеи не видно, чтобы Кириллом и Мефодием, в четырехлетнее пребывание их в Моравии, переведены были все нужные для полной службы Церковные книги. Книги эти суть: Часослов с Псалтирью, Служебник с Требником, Апостол и Евангелие, Октоих, Ирмологий, две Tpиoдu, Паремейник, Минея месячная⁷¹, или вместо ее общая – с праздничной, и Устав. След., оставаясь при свидетельстве только Нестора и Четьи Минеи, мы можем полагать, что Мефодию, по смерти брата его, предстоял труд дополнить перевод этих книг; – почему и слова Нестора о полном переводе в то время (каких-то) книг, можно еще разуметь об остальных книгах Богослужебных. Как бы то ни было, по крайней мере, выражение: вся книги исполнь, – столь же легко может быть приложено к полнейшему в последствии времени предпринятому переводу книг Богослужебных, как и к предполагаемому переводу всей Библии. Явно после этого, что слова Нестора, сами по себе, еще не дают нам свидетельства о переводе Библии ясного и определенного.

В Чет Минеи подробнее излагаются деяния Моравских учителей; но и здесь не упоминается о переводе целой Библии; сказано только, что по кончине Константина, Мефодий «и еще книг множество с Греческого языка на Славянский переведе».

Обращаемся к свидетельствам Западных писателей. Диоклейский Священник (1161) пишет, что «Константин, составив Славянскую азбуку, перевел с Греческого языка на Славянский Благовестие Христово, Псалтирь и все Св. книги Ветхого и Нового Завета».⁷² Тоже говорится и в древней Легенде о Богемской Княжне Людмиле⁷³. Но ни Священник Диоклейский, ни Легенда не именуют книг Св. писания порознь, не указывают даже на число их вообще и притом не говорят, что они видели их сами. Поэтому еще неизвестно, должно ли искать здесь точности исторической? Писатель Легенды и Священник Диоклейский, незнакомые с Греческим подлинником, а также, может быть, и языком Славянским, не могли ли признать перевода Славянской Библии полным, хотя недоставало в нем нескольких книг, особенно, когда они не делали критических разысканий по этому предмету, а руководствовались только слухом и голосом чужим? – Но чего не находим мы у этих Писателей, то представляется в более определительном свидетельстве Иоанна, Экзарха Болгарского, жившего в конце IX и в начале X века⁷⁴, и след, прежде писателя Легенды и Священника Диоклейского. В предисловии к переведенному им Богословию Иоанна Дамаскина, именуемому небеса, упомянув о переводе Евангелия, Апостола, или выбраннаго из них на весь год чтения, и о последовавшей вскоре смерти Кирилла, он продолжает⁷⁵: «А великый Божии Архиепискоуп Мефодии, брат иего, преложи вся оуставныя книгы ѯ҃ (60) от Елиньска языка, иеже иecть Греческ в Словенеск». Под именем уставных книг несправедливо было бы здесь разуметь книги Богослужебные вообще, о которых он упомянул выше и которых, даже теперь, считается гораздо менее 60-ти, а во времена Мефодиевы, вероятно, было еще менее. Итак, надобно полагать, что под 60-ю уставными книгами разумеются здесь Библейские. Это тем вероятнее, что многие другие писатели считали Библейских книг именно 60. Так в Прологе XIII, или XV века, в жизнеописании Моравских проповедников, ясно сказано о Мефодии »седеже в земли Моравстей преложи все 60 книг Ветхаго и Новаго Завета от Греческа в Словенский»⁷⁶. Филипп пустынник, в заключении своей Диоптры, или Зерцала (сочинен., по мнению некоторых, в 1095 г. в Смоленске) говорит⁷⁷, что «Пророки и Апостолы составили шестьдесят книг: Ветхаго тридесять и три над сими, Новаго же двадесят и седмь ко онем. Антиох Игумен обители Св. Саввы (в нач. 7 века), в предисловии к своим Пандектам, объясняя Песнь Песней, под 60-ю Царицами в гл.6 ст. 7, разумеет 60 Св. книг мы убо, по нашему достижению», говорит он «60 Цесариц челесныя (численные) глаголем быти книгы, сиречь, шестьдесятыя завещанныя Ветъхаго же и Новаго Завета»⁷⁸.

На чем же основано это счисление и что означается словом: книги уставные: все ли Библейские книги вообще, или только Канонические (утвержденные уставом, каноном)? – В Библии у нас считается 75 книг, и даже Канонических более 60-ти, именно 65: – 27 Нового Завета и 38 Ветхого. – Но известно, что Евреи, имевшие в азбуке своей 22 буквы и обозначавшие ими Канонические книги, считали и книг в своем Каноне 22⁷⁹, хотя порознь их было также 38. Образ счисления Канонических книг у Евреев был следующий: 1, книга Бытия; 2, Исход; 3, Левит; 4_; Числа; 5, Второзакония 6, кн. Иисуса Навина; 7, Судей Изр. и Руфь, 8, Самуила, или 1 и 2 книги Царств; 9, Цари, или 3 и 4 Царств; 10, Исаия; 11, Иеремия и Плачь его; 12, Иезекииль; 13, двенадцать малых Пророков; 14, Иов; 15, Псалтирь; 16,Притчи; 17, Екклесиаст; 18, Песнь Песней; 19, Даниил; 20, Паралипоменон 1 и 2; 21, Ездры 1 и 2; и 22, Есфирь⁸⁰. Христиане, приняв от Евреев Канонические книги их, большею частью последовали к прежнему способу счисления этих книг; не имея впрочем надобности держаться здесь числа Еврейских букв, они могли разделить 12 малых Пророков и отсюда вышло в Ветхом Завете Канонических книг 33, в следующем порядке: 1, Бытия; 2, Исход; 3, Левит; 4, Числа; 5, Второзакония; 6, Иисуса Навина; 7, Судей с Руфью; 8, Царств кн. 1-я и 2-я; 9, Царств кн. З-я и 4-я; 10, Паралипоменон 2-я кн. 11, Иова; 12, Псалтирь; 13, Притчи Соломона; 14, Екклесиаст; 15, Песнь Песней; 16, Осия; 17, Иоиль; 18, Амос; 19, Авдий; 20, Иона; 21, Михей; 22_, Наум; 23, Аввакум; 24, Софоний; 25, Аггей; 26, Захария; 27, Малахия; 28, Исаия; 29, Иеремия; 30, Иезекииль; 51, Даниил; 32, Ездры, и 1-я книга Неемии; 35, Есфирь.– Это было обыкновенное счисление Канонических книг Ветхого Завета в первенствующей Церкви⁸¹. Таким образом 33 Канонические книги Ветхого Завета и 27 Нового составляют 60; а потому весьма вероятно, что под именем 60-ти, уставных книг и у Иоанна Экзарха Болгарского должно разуметь только Канонические.

И так, по точному свидетельству Экзарха Болгарского, Кириллом и Мефодием переведена собственно не вся Библия, в том виде, в каком мы ныне имеем ее, так как, кроме 60-ти уставных, или, по настоящему исчислению, 65-ти Канонических книг⁸², в ней заключаются еще 10 Апокрифических; 1) 2-я Книга Ездры, (по нашей Библии, а по Латинской 3-я) 2) Товия, 3) Иудифь; 4) Премудр. Солом. 5) Премуд. Сирах. 6) Варух; 7) Маккавейск. 1-я книга; 8) Маккавеиск. 2-я кн. 9) Маккавейск. 3-я кн. 10) Эздры 3-я книга.

Здесь должны мы еще взять во внимание древнейшие Славянские списки Св. писания, сохранившиеся в архивах. К какому заключению приведет нас рассмотрение этих списков?

В знатнейших Российских книгохранилищах, как. напр., в Московском Синодальном, Новгородском Софийском и других местах находится множество харатейных Евангелий, Апостолов, Прологов, Триодей, Миней, Паремейников и других книг, но, сколько до ныне известно, нигде нет харатейных списков целой Библии; особенно из Ветхого Завета, кроме Псалтири, нет ни одной книги древнее XV века⁸³. Отсюда Добровский выводит заключение, что из Ветхого Завета, кроме Псалтири, всегда бывшей в величайшем употреблении, – Кириллом и Мефодием в 9 веке переведены только некоторые чтения, необходимые при Богослужении. Для подтверждения этой мысли, он указывает также на следующие слова из письма Папы Иоанна 8 к Святополку, Князю Моравскому: «Ничто не препятствует ни здравой вере, ни здравому учению петь Литургию на языке Славянском, или читать Святое Евангелие, или Божественные чтения, из Нового и Ветхого Завета, хорошо переведенные и изъясненные» и пр⁸⁴.. О прочих (кроме Псалтири) книгах Ветхого Завета Г. Добровский говорит следующее: «что в XII веке притчи Соломона были уже переведены, о том можно заключить из частых ссылок Нестора на эту книгу и из обычая Церкви читать Паремии; книги Премудрости, Екклесиаст, Пророки и Иов, кажется, переведены в XIII и XIV веках в Poccии, или Польше; а собраны в одно целое в Сербии под конец XV века (но не прежде издания Богемских Библий в Праге 1488, или Кутебер. 1489 г.) и расположены по образцу Библий Богемских⁸⁵».

Но, во-первых, из того, что кроме Псалтири нигде не встречаются Славянские списки прочих книг Ветхого Завета древнее XV столетия, кажется, нельзя еще заключить решительно, что они вовсе не были переведены Кириллом и Мефoдиeм, или по крайней мере близкими к их веку переводчиками. Древнейшим спискам Псалтири легко можно было сохраниться по тому уже самому, что она была во всеобщем употребление и что след. ее списывали весьма многие. Прочие же книги Ветхого Завета не имели такого, преимущества. По многочисленности этих книг весьма трудно было списывать и даже собрать их, так как они не были тогда приведены в одно целое. Притом, они никогда не были во всеобщем употреблении, подобно Псалтири; при самом Богослужении заменяли их Паремейниками⁸⁶, след. не было особенной необходимости списывать их многим: после этого неудивительно, если древнейшие списки их не дошли до наших времен, подобно тем, которые были в употреблении народном и Церковном. Во-вторых, если первоначально и были переведены особенные чтения (Паремейник) из Ветхого Завета, то еще не должно заключать, что сами книги Ветхого Завета вовсе не были переводимы в IX веке. Чтения, как необходимые при Богослужении, могли быть переведены еще Кириллом тогда, когда он, по словам Иоанна Болгарского »от Евангелия и Апостола прелагал избор« (избран. места)⁸⁷; а самые книги Ветхого Завета (какие только переведены были) переведены, по смерти Кирилла, Мефодием в продолжение 30-ти летнего пребывания его в Моравии, а также помощниками его и, быт может, непосредственными его преемниками. В-третьих, главные причины, по которым Добровский полагает Славянский перевод некоторых книг Ветхого Завета в XIII, XIV и XV веках в Сербии, России, или Польше, конечно, заключаются в свойствах языка, употребленного в этих книгах. Но известные свойства наречия Сербского или Русского, могли превзойти в некоторые книги Св. писания не от первоначального перевода их в XIII, XIV и XV веках, а от значительных поправок книг, в это время, в Сербии, или России, и даже просто от переписчиков. Притом у Нестора и в Сборнике XI столетия мы находим места не только из Притчей, но и из других книг Ветхого Завета, из Премудрости из Пророков (которых Славянский перевод Добр, полагает в XIII и XIV веках), из Пятокнижия и Царств (которых перевод Добр. относит к XV веку). Пятокнижие Моисеево, по словам Калайдовича⁸⁸, сохранившееся хотя в позднейшем списке, было уже списано в 1136 году в Новгороде.

В доказательство того, что Славянские книги Ветхого Завета были слишком редки до XVI столетия, однако издавна уже существовали (хотя не все сполна), ссылаемся также на свидетельство Острожского Князя Константина Константиновича, заслужившего бессмертную славу неутомимым попечением своим о первом напечатании Славянской Библии в 1581 году. В предисловии к ней он пишет: «В всех странах роду нашего языка Словенскаго ниж едина обретеся севрешена в всех книгах Ветхаго Завета. Токмо от Благочестива и в православии изрядно Сиателна Государя и Великаго Князя Иоанна Васильевича Московскаго и пр. с прилежным молением испрошеную сподобихомся приати севрешеную Библию з Греческа языка седмьдесят и двема переводчики, множае пяти сот лет на Словенский переведеную еще за Великого Владимера, крестившего землю Рускую.» Остановимся на некоторых из этих выражений. Острожский Князь говорит, что он получил от Иоанна Васильевича Библию севрешенную, т. е. полную с Греческого языка переведенную: слова эти, конечно, не должно принимать в строгом смысле, потому что в списке Князя Острожского не доставало еще 3-й книги Маккавейской, а Товия, Иудифь и 3-я Эздры переведены здесь с Вулгаты. – Далее Острожский Князь говорит, что он получил «Библию множае 500 лет на Славянский переведеную еще за Великаго Владимера, крестившаго землю Рускую.» Некоторые полагали, что здесь говорится о переводе Славянской Библии в Poccии, при Владимире Великом. Но мысли этой принять нельзя. О переводе Славянской Библии при Владимире, не свидетельствует ни один из Летописцев, между тем как умолчат об этом не можно было бы им, особенно Нестору, когда он не умолчал о начале перевода Св. Писания в Моравии, и притом близок был по времени к Владимиру Великому и в своей Летописи говорит о любви его к чтению книжному⁸⁹, где кстати было бы сказать, хотя кратко, о столь важном событии. И сам Острожский Князь, в приведенном здесь месте, хочет сказать только, что в списке Библии, полученном от Иоанна Васильевича, заключался древнейший Славянский перевод, сделанный, с Греческого текста 70-ти, более нежели за 500 лет, около времен Владимира Великого, (только не в России)⁹⁰. Но верно ли, что список Библии, присланный Острожскому Князю Иоанном Василиевичем, заключал в себе древнейший Славянский перевод, сделанный пред тем слишком за 500 лет? Добровский отвергает это, между прочим, потому, что книги Библейские собраны были в одно целое уже под конец XV века и что в издании Острожском во многих книгах заметны поправки по Вулгате⁹¹. Согласимся, что Славянские книги Св. писания собраны в одно целое около XV века и по этому случаю сверены с Вулгатою; но это не препятствовало им существовать порознь, без поправок по Вулгате, еще с IX столетия. Итак, мы не имеем особенной причины не доверять свидетельству Князя Острожскаго о древности Славянского перевода в списке Библии, полученной им от Московского Князя Иоана Василиевича, хотя перевод этот не весь был с Греческого и в некоторых местах уже переделан по Вулгате.

Наконец, если Славянская Библия, как известно, была на Запада не только исправлена, но и дополнена по Вулгате, то без сомнения потому, что в первоначальном Славянском переводе Св. писания не доставало еще нескольких книг: каких же именно? Есть в Московской Патриаршей Библиотеке Библия, писанная в 1538 году Монахом Иоакимом. По всему видно, что она списана с Библии, дополненной именно на Западе, за тем что некоторые книги в ней значительно поправлены, а многие буквально переведены с Вулгаты⁹²; но книги, буквально переведенные с Вулгаты, преимущественно суть Апокрифическая⁹³: 2-я и 3-я книги Эздры, Товия, Иудифь, Премудрость Соломона, 2 книги Маккавейские, (третьей вовсе нет в списке Иоакимовском). Отсюда нельзя не заключить (согласно с свидетельством Иоанна Экзарха Болгарского), что в списке первоначального Славянского перевода Библии, который надлежало дополнять по Вулгате, недоставало именно книг Апокрифических. Правда, и из числа Апокрических книг, Варух и Сирах в Иоакимовском списке переведены с Греческого. Но причина этого понятна: Варуха нередко причисляли к Иеремии⁹⁴; поэтому Пророчество Варухово могло быть переведено на Славянский язык вместе с книгами Каноническими. Притом, так как Еврейский подлинник Варуха⁹⁵ и Сираха⁹⁶ издревле затерян, то и в Вулгате обе эти книги переведены с Греческого, а от того происходит, что теперь трудно сказать решительно, переведены ли они с Греческого непосредственно, или через посредство Вулгаты; между тем и другим переводом не может быть значительной разности. По замечанию знатоков Библейской критики⁹⁷, в Иоакимовском списке переведены не с Греческого, (как ожидать надлежало бы), а по Вулгате некоторые и из Канонических книг, именно: 1-я Эздры, Неемия, 2-я Паралипоменон, Есфирь и Иеремия. Но отсюда мы еще не должны тотчас выводить заключения, что и этих книг не доставало в первоначальном Славянском переводе Библии. Известно, что Вулгата переведена Иеронимом, большей частью, с Еврейского подлинника. Между тем Греческий перевод 70-ти, с которого сделан и Славянский, во многих местах тёмен и неточен. Поэтому, поправка некоторых книг Славянских по Вулгате должна была быть весьма значительною, что и побудило поправщиков перевести их вновь. Особенно это надобно сказать о Пророчестве Иеремии, которое принадлежит к числу книг, наиболее тёмных в переводе Греческом, и которое в списки Иоакимовском, преимущественно перед прочими, означенными здесь Каноническими книгами, переведено с Вулгаты буквально. Но что Пророчество Иеремии, несмотря на перевод его в Иоакимовском списке с Вулгаты, – первоначально было переведено на язык Славянский, это видно из того, что Плач Иеремии и в списке Иоакимовском переведен с Греческого; а быть не могло, чтобы Мефодий, или кто другой из древних, переведши прибавление к Пророчеству, не перевел самого Пророчества, или чтобы дополнители Библии Славянской, переводя Пророчество Иеремии с Вулгаты, Плачь его переводили с Греческого.

Из всего, что выше нами сказано, выводим следующее:

а) Нельзя не принять древнейшего и точного свидетельства Иоанна Экзарха Болгарскаго о переводе Кириллом, и после него Мефодием, 60-ти уставных книг, под именем которых должно разуметь Канонические книги Ветхого и Нового Завета, собственно составляющие Св. писание.

б) Свидетельство это, как замечает и Калайдович⁹⁸, должно пояснить не довольно определенные слова Нестора: «преложиша вся книги исполнь.» След. если слова эти отнесем к переводу (или переписке) книг Библейских (а не Богослужебных в частности, переведенных, по свидетельству Легенды, еще при жизни Константина): то должно разуметь и это место также о переводе (или переписке) всех сполна книг Канонических же.

в) В таком же смысле принимаем слова Священника Диоклейского и Легенды о переводе Кириллом и Мефодием всех книг Св. писания, т. е. собственно Священных, Канонических.

г) Первоначальный Славянский перевод Библии дополняем был, в различные времена, Апокрифическими книгами с Греческаго (кроме Товии, Иудиеи, 3-й Эздры и 3-й Маккавейской, как видно из Острожского издания Библии), вероятно в Сербии или Болгарии, может быть, частью и в России по случаю издания Библии Острожской. – А на Западе этот же первоначальный перевод дополнен был Апокрифическими книгами по Вулгате, причем некоторые и из прежде переведенных на язык Славянский подверглись значительным изменениям (1-я Эздры, Кн. Неемии, 2-я Паралипоменон, Есфирь и Иepeмия), как это открывается из рассмотрения списка Библии Иоакимовской.

Славянский язык, как известно, разделяется на несколько главных наречий: на которое же из них переводима была первоначально Славянская Библия? – Ученые разногласят в своих ответах и на этот вопрос. Впрочем, при всем разнообразии мнений, сюда относящихся, Бальби приводит их⁹⁹ к двум главным: по первому – Славянская Библия первоначально переведена на коренной Славянский язык, еще не разделившейся на наречия; по другому – она переведена на известное какое-либо наречье.

Первое мнение доказывают тем, что язык Славянский в 9 веке не мог еще разделиться на разные наречия. Единство происхождения Славянских народов, сделавшихся известными в V веке, сходство в религии, в образе жизни и степени просвещения, естественно, говорят, долженствовали способствовать к сохранению единства языка Славянского, не смотря на различие племен, употреблявших его. – Это же хотят подтвердить сличением некоторых письменных Славянских памятников, которые не восходят выше XIV века. Все они, более или менее различаясь между собою, имеют признаки языка, на который первоначально переведены Священные книги; и чем древнее эти памятники, тем более усматривается в них сходства. Так Богемские стихотворения XII и даже XIII веков¹⁰⁰ имеют разительное сходство в оборотах и словосочинении с Русскими того времени. Язык Краинский, сколько можно судить о нем по отрывкам, найденным в Баварии¹⁰¹, вообще весьма близок к Церковному Славянскому языку. Отсюда заключают, что во времена Моравских Апостолов язык Славянский, получивший через перевод Св. Писания достоинство книжного, был общим для всех племен Славянских. В этом случае ссылаются также на слова Нестора, который исчисляя разные племена древних Славян, Южных и Северных, не показывает никакого различия в языке их, когда они разорялись уже по разным местам. Вот слова Летописца: «тако разидеся Словеньский язык (народ); тем же и грамота прозвася Словеньская" – И далее «сим бо первое преложены книгы (в) Мораве, яже прозвася грамота Словеньская, яже грамота есть в Руси и в Болгарех Дунайских;... а Словенеск язык и Русской едино есть».¹⁰² Притом, – говорят, – большая часть писателей, свидетельствующих о первоначальном переводе Св. книг на Славянский язык, не упоминают о диалектах его. Нестор в приведенном месте говорит просто: «симь бо (т. е. Славянским языком) первое преложены книгы в Мораве». В Четьи Минеи также сказано: «и все к Церковному правилу потребные книги с Греческого на Славянское чтение переведоша.» – Священник Диоклейский пишет, что Библейские книги переведены «с Греческаго на Славянский язык». И в Легенде о Людмилле сказано: «de Graeco sive Latino sermone in Slavonicum transtulit idioma». Наконец, мнение, что Славянские книги первоначально переведены на коренной Славянский язык, еще не разделившейся на наречия,– подтверждают распространением этого перевода между различными племенами Славян, как то Болгарами, у которых всё насажденное в Моравии, утвердилось весьма скоро, – Славено-Руссами при Владимире Великом, если еще не ранее, – между Сербами и другими доколе они не испытали политических переворотов и влияния Западного Духовенства.

Но, несмотря на все эти доводы, нельзя согласиться с тем мнением, что Славянский язык в IX веке не разделялся еще на наречия и что поэтому Славянская Библия первоначально переводима была на Славянский язык коренной.

а) Со времени исторической известности Славян (под разными названиями) до IX. века язык их очень мог и должен был оразнообразиться от многократных переселений их, от сообщения с другими народами, от знакомства с новыми предметами и пр. Может быть, тогда еще не было такого множества наречий, и разность их не была так очевидна, как в настоящее время, когда каждое нapeчиe сделалось особым языком; но тем не менее эта разность издавна существовать должна была потому уже самому, что Славяне вообще издревле разделялись на три племена, разные по языку, – племя Антов, Венедов и собственно Славян.

б) Немногие древние памятники Славянского языка, означенные выше, указывают только на сходство некоторых наречий Славянских и близость их к одному общему корню, но вместе представляют нам и значительную их разность¹⁰³, следов, более свидетельствуют в пользу мнения противного.

в) Нестор по праву мог говорить о единстве языка у разных Славянских племен даже тогда, когда язык этот уже различался у них по наречиям, и это потому, что мог разуметь здесь единство их корня.

г) Само собою также открывается, что Летописец наш и другие писатели, свидетельствующие о переводе Св. книг на язык Славянский, без означения какого-либо наречия, могли выражаться таким образом, на какое бы наречие этого языка ни были они переведены; выражение: переведены на Славянский язык–во всяком случае будет верно, хотя несколько обще. Наконец, что Славянский перевод Св. Писания был удобопонятен для Славянских племен и легко распространился между ими, это очень естественно; но из того не следует, что язык их не разделялся на наречия и что поэтому перевод Библии сделан был на коренной язык Славянский, Древний Греческий язык, без сомнения, также был понятен для всех Греков, однако он различался по диалектам.

Итак, мы должны следовать мнению другому, по которому Славянская Библия первоначально переведена была на известное какое-либо наречие языка Славянского: но на какое именно? По большей части указывают на которое-нибудь из следующих трех наречий: Моравское (иначе Чешское или Богемское), древнее Сербское и Болгарское.

Калайдович полагает, что для перевода Славянской Библии послужил язык, употреблявшийся в IX веке у Моравов, и что этот язык был общим для Болгар, Сербов, Русских и вероятно для других племен однородных¹⁰⁴. Но нет достаточных причин, по которым можно бы согласиться на это предположение; напротив, совершенно справедливо замечание по этому предмету Добровского: «Если бы я и мог допустить – пишет он¹⁰⁵, – что Болгары, Сербы и Руссы говорили одним языком в IX столетии и не образовали себе никакого приметно отличного наречия; то никак не могу сказать того о Моравах и поэтому не могу также понять, как мог Калайдович утверждать о Моравском Церковном языке, что сходство его способствовало к принятию самого перевода Болгарами и Руссами. Языки: Моравский, Словацкий, Богемский, Польский принадлежат к совершенно другому разряду (к разряду языков собственно Славянских), нежели Болгарский, Сербский, Далматский, Русский (язык Антов), хотя оба эти разряды причисляются вообще к языку Славянскому». – Правда, с первого взгляда кажется, что если язык Моравов различался от языка Антов, то Кирилл и Мефодий, для самого успеха своего Апостольства, должны были переводить Библию на Hapeчиe Моравское (Богемское), так как переводили для Моравов и переводили потому, что они давно уже тяготились непонятным для них языком Римских учителей и просили у Греков именно таких, которые изъяснили бы им Св. книги на их языке. Но при ближайшем рассмотрении исторических свидетельств открывается, что Кирилл и Мефодий, начавшие перевод Св. книг в Константинополе, не могли переводит их на Моравское наречие потому, что в это время еще не знали его сами.

Матфий Меховита и другие¹⁰⁶, более знакомые с Сербским языком, утверждают, что Кирилл и Мефодий перевели Св. книги на Сербское наречие. В доказательство этого мнения приводят обыкновенно то, что в окрестностях Солуня, отечества первых переводчиков, по словам Константина Багрянородного¹⁰⁷, издревле жили Сербы, у которых Кирилл и Мефодий удобно могли изучиться Сербскому наречию и после употребить его для перевода Св. писания; – ссылаются также на Сербов, которые свободно пишут на Церковном языке, и наконец на сами Св. книги и рукописи, в которых находят признаки Сербского наречия.

Очевидно, что первое доказательство в пользу Сербского наречия основано на одном предположении, на одной возможности. Потому что около Солуня жили Славяне Сербского поколения, – Кирилл и Мефодий, уроженцы Солунские, конечно, могли изучиться Сербскому нарочно, но могли и не изучиться ему, по крайней мере столько, сколько нужно было для перевода Библии на этот язык. Равным образом и легкость, с какою Сербы изучаются Церковному Славянскому языку и пишут на нем, мало блaгoпpиятcтвyeт тому мнению, что Св. писание переведено первоначально на Сербское наречие. Это, и с такой же достоверностью, можно сказать не только о Сербах, но и о других Славянских племенах и даже о Волохах¹⁰⁸, которые, не будучи Славянского происхождения, отправляют Богослужение на Славянском языке. И удивительно ли, что некоторые народы владеют им с такою легкостью? Как язык, образованный более народного, он у многих племен давно сделался книжным; им занимаются с малолетства, а потому он неприметно становится для них, так сказать, отечественным; как язык Латинский для Западного Духовенства. С такой же легкостью писали на Славянском языке и в нашем отечестве, почти до XVIII века, когда общенародный Русский получил достоинство книжного: но не смотря на это, никто не думал утверждать, что первоначальный перевод Библии сделан на Славено-Русском наречии.

Легче всего можно бы заключить, что первоначальный перевод Св. писания появился на Сербском наречии, если бы в нем самом находились ясные признаки, благоприятствующие такому заключению. Некоторые находят эти признаки Сербского наречия в букве: юсь (Ѫ), заменяющей у, также в буквах е, i-е, и ѣ, (сходных в произношении), которые во многих древних списках употребляются иногда вместо а, по большей же части вместо я,¹⁰⁹, и удержаны в новейшем Сербском языке¹¹⁰. Не восходя к началу употребления е, i-e, и ѣ, вместо а и я, заметим здесь, по указанию некоторых Филологов, что эти признаки Сербского наречия усматриваются, большей частью, в тех только списках, которые писаны с XIII века¹¹¹, когда Сербское наречие начало иметь ощутительное влияние на общий Славянский язык, но о древнейших сказать этого нельзя¹¹². Что касается до буквы юс, то она находится в самых древних списках; однако ж это еще не может служить явным доказательством того, что Св. писание первоначально переведено на Сербское наречие; буква эта первоначально могла быть не отличием какого-либо наречия, а общею принадлежностью Славянского языка; в последствии же времени оставленная другими племенами Славянскими, она сохранилась у одних только Сербов, а потом, когда наречие их стало оказывать особенное влияние на общий Славянский язык, вновь начала появляться и в наших списках. Это оправдывается ближайшим рассмотрением древних наших рукописей, В списках XI столетия, именно: в Евангелии Остромировом¹¹³ и Сборнике¹¹⁴, даже в самой азбуке Кирилловской¹¹⁵, мы находим юсы в списках же XII и XIII столетия не встречаем их¹¹⁶; они остаются у Сербов, особенно в XIV веке у Болгар¹¹⁷; в наших рукописях они вновь являются в XV столетии и начале XVI-го, как на пр. в Вологодском бумажном Евангелии этого времени¹¹⁸, и Угровлахийском 1512 года¹¹⁹.

Христофор Иордан думает, что Кирилл воспользовался, может быть, наречием Болгарским, которому научился в Константинополе¹²⁰. – Г. Векелин, в своих разысканиях о древних и нынешних Болгарах, решительнее выразился, что наш Церковный язык есть природный Болгарский; но, предоставляя доказательства дальнейшему исследованию, в этом месте прибавил только: «juod erit demonstraudum"¹²¹.

Мнение о первоначальном переводе Св. писания на Болгарское наречие, сколько известно, защищаемо было менее других, между тем в его пользу есть доказательства довольно ясные.

а) Где изучились Кирилл и Мефодий языку Славянскому и какому именно наречию его? При этом вопросе обыкновенно указывают на окрестности Солуня и – предположительно – на наречие Сербское. Но мы находим другое, вернейшее решение этого вопроса в Четьи Минеи, которую весьма уважал Шлецер и о которой он сказал: «в ней несравненно более исторической истины, нежели в Римских Легендах»¹²². В Четьи Минеи повествуется, что при Патриархе Игнатие прибыли к Царю Михаилу послы от Козар и ради старой дружбы и любви просили у него «мужа книжна ижебы возмог препрети Евреов и Сарацынов», которые преклоняли их к вере своей. Царь Михаил для этого назначил Константина, который «со усердием на тот путь изволил и молил брата своего, яко умевша от части язык Славянский, да идет с ним"¹²³. Итак, старший брат Константина, Мефодий, служивший прежде в воинских полцциях, в странах сопредельных Славяном¹²⁴, знал по Славянски только отчасти, а Константин, по всей вероятности, знал тогда язык Славянский еще менее, потому, что в отрочестве взят был на воспитание в Константинополь и потом удалился в монастырь на узкое (по Шлец. черное) море. Послушаем Четь Минеи далее: »не отречеся убо и Мефодий, и яшася оба купно пути и достигше до Херсона, града Козаром сопредельнаго, умедлшпа тамо время довольное дондеже изучишася добре языку Козарскому¹²⁵, беседоваху же Козары языком Славенским». – Ассемани опровергает это свидетельство, что Константин учился в Херсоне по-славянски, почитая Козарский язык Турецким. Но лучше говорит нам об этом предмете Френ в своих выписках de Chasaris из Арабских писателей; там, на стр. 15 сказано, что язык Козарский совершенно отличен от Турецкого¹²⁶. Добровский не признает языка Козарскаго Турецким, но не признает Козар и Славянами¹²⁷. И Шлецер при этом месте из Четьи Минеи поставил отметку: не правда!¹²⁸ – Вслед за Тунманом и Енгелем он и другие писатели обыкновенно признают Козар племенем Татарским. Но Венелин справедливо доказывает что Козары, которых называли также Гуннами и пр., равно как и Болгары, были собственно Славяне¹²⁹, и след. говорили по Славянски.

Каким ж Славянским наречием говорили Козары? У Френа на стр. 27 в 75-м примеч. Из Ибнгаукала сказано, что язык Козар, (которые заняли и места прежних Болгар) схож с языком Болгарским, но отличен от языка Руссов¹³⁰. Итак, Кирилл и Мефодий изучились надлежащим образом (добре) Славянскому языку не в Фессалонике, а в Херсоне, – изучились не Сербскому наречию (фессалонийскому, которое знали только отчасти), a наречию Козар, сходному с наречием Болгарским. Теперь мы можем перейти к следующему заключению: Кирилл и Мефодий, вскоре по возвращении от Козар, назначенные в Миссию к Моравам, приступили к переводу Св. книг еще в Царь-граде и, как утверждает Добровский¹³¹, продолжали свое дело в Болгарии – прежде, нежели пришли в Моравию. Явно, что они должны были переводить Cв. писание на то Славянкое наречье, которому изучились (добре), след. на Козарское, – или, по ближайшему его сходству, – на Болгарское.

б) Тогда, как исторические свидетельства говорят только вообще, что Библия первоначально переведена была на язык Славянский, – Греческий Биограф Болгарского Apxиeпиcкoпa Климента пишет определенно, что Кирилл и Мефодий перевели Богом дарованные писания с Греческого языка на Болгарский¹³². И это свидетельство в пользу Болгарского наречия не есть единственное в своем роде. Градский Монах в Моравии, в XII столетии, упоминая о проповедании Кирилла и Мефодия у Моравов, самые буквы ими изобретенные, называет Болгарскими¹³³.

в) Простое сличение Болгарского наречия, сохранившегося в шестодневе Иоанна Экзарха Болгарского и в его переводе Богословия Дамаскина, легко может убедить каждого в единстве этого наречия с древним Священноцерковным языком Славянским. Для примера приведем здесь несколько стихов Притчи о талантах, перевода Иоанна Экзарха Болгарского из его предисловия к Богословию Дамаскина и перевода Кирилла и Мефодия из Евангелия Остромирова (1057 г.)

Язык один и тот же; отличия перевода Иоаннова состоят только в перемене нескольких выражений: вм. и употр. иногда ти; у Иоан. притворь ими, в Ев. Остром: дела о них; у Иоан. шъд погреб в земли, в Остр, шъд раскопа землю, у Иоан. съня с ними слово, в Остром, сътязася о словеси с ними, и проч.

Основываясь на этих доказательствах, утверждаем, что для первоначального перевода Славянской Библии послужило преимущественно наречие Болгарское, которое, как замечает Христофор Иордан¹³⁴, легко могли понимать и Моравы, хотя бы разговорный язык их различался от Болгарского. Впрочем, мнения о переводе Библии на Болгарское наречье нельзя принять без некоторых ограничений. И, во-первых, Мефодий, а может быть и Константин, отчасти знали предварительно наречие Сербское, употреблявшееся в окрестностях Солуня. Надобно полагать, что первоначальное знание и этого наречия употреблено было ими в дело при переводе Св. книг на язык Славянский и от того-то, может быть, знатоки древнесербского наречия, замечая некоторые идиотизмы его в первоначальном Славянском переводе Св. писания, утверждали, что Церковно-Священный язык Славянский есть язык древних Сербов. Во-вторых, Кирилл и особенно Мефодий долго жили в Моравии и там продолжали начатый прежде в Царь-граде ( и может быть в Болгарии) труд свой; нельзя не предположить, что, привыкши к наречию Моравскому, они привнесли много выражений и оборотов его в перевод тех книг, которые в последствии времени были переложены ими с Греческого языка в Моравии. В-третьих, Стефан Роза, Рагузинец, не без основания, кажется, почитает Кириллов перевод Св. книг нечисто Славянским до причине примеси слов фракийских¹³⁵. В-четвертых, недостаточность и необразованность языка Славянского заставляли первых переводчиков, для лучшего выражения мыслей подлинника, прибегать к словосочинению Греческого языка, и таким образом привносить в Славянский новые формы, которых в нем недоставало, и изменять прежние, вводить старые, забытые и даже чуждые, Греческие слова, или производить от известных речений новые. А поэтому, как справедливо замечает Г. Полевой¹³⁶, Церковный Славянский язык никогда и нигде не был народным, разговорным, в таком виде, в каком он остается в Св. книгах, но составлен, или, так сказать, изобретен Св. Кириллом и Мефодием для перевода Св. писания; при чем они взяли в основание (не древний Сербский язык, как думает Г. Полевой, а) наречие древне-Болгарское, но изменили его, пополнили словами новыми, или заимствованными из других наречий (Серб, Морав. и пр. ) и из чужих языков и преобразили его по Греческим формам. Образовавшиеся таким образом язык, употребленный сперва при переводе Св. книг, а потом в сочинениях некоторых писателей, не мог не отличаться от простонародного и у различных племен Славянских сделался языком ученым, а у Сербов он остается таковым до новейших времен¹³⁷.

Но с сохранением церковно-славянского языка у некоторых племен, сохранился ли где-либо список первоначального перевода славянской Библии, и особенно подлинный текст ее, – или известный нам язык Библейский много уже изменен и оразноображен в последствии времени? – церковно-славянский язык, как замечено, преимущественно сохранился в Сербии; но не смотря на то, тщетно стали бы мы искать списков первоначального перевода славянской Библии у сербов и у других славян южных. Кроме политических бедствий их, которых началом было нападение венгров, последовавшее вскоре по смерти Мефодия, – Западное Духовенство, побуждаемое духом преобладания, старалось искоренять все то, что было насаждено моравскими Апостолами. Оно тем более вооружалось против Славянского перевода, чем теснее употребление его соединялось с греческими Богослужебными обрядами. Всегда ревностное в исполнении папской воли и наблюдении собственных выгод, оно поставляло себе в славу истреблять Славянские рукописи. Известие временника, писанного в XI веке, о истреблении Славянских книг¹³⁸, без сомнения должно отнести ко всем славянским областям, в которые проникла власть Западного Духовенства. Даже Болгария, сохранившая независимость от него, вопреки ожиданиям Шлецера, не сохранила первоначального славянского перевода; а те Библии, какие можно находить у южных славян, уже исправлены по Вулгате. Итак, должно обратиться к тем, которые сохранились в нашем отечестве – богатом памятниками древней письменности.

Со всею вероятностью можно полагать, что плоды подвигов Моравских Апостолов начали появляться в России вместе с Христианской верой и распространяться вместе с ее распространением. Нестор говорит, что еще при Великом Князе Игоре и при Княгине Ольге¹³⁹ были в Kиевe христиане, которые след. имели у себя Богослужение и, конечно, на языке славянском, потому что Греки не принуждали новообращенных, по примеру римских священников, совершать службу на их языке. Но христианам киевским удобнее было приобресть Богослужебные книги от соседей своих – Моравов, или от болгар, нежели вновь переводить их на язык славянский и при Ольге был священник, именем Григорий¹⁴⁰, о котором не сказано, что он грек, а если бы был и грек, то по крайней мере для нее должен был знать по славено-русски, потому, что Ольга не разумела языка греческого. Все это заставляет думать, что при ней богослужение совершалось по переводам Кирилла и Мефодия, живших до нее лет за 70.

В последствии времени, рyccкие князья и пастыри Церкви особенно старались об умножении Св. книг, и с XI века уже появились у нас Библиотеки¹⁴¹. Несмотря на то, напрасно бы мы стали искать в Poccии, равно как и в других странах, полной Славянской Библии, первоначально переведенной (как никоторые ищут), или жалеть о потери перевода ее¹⁴², сделанного будто бы при Владимире Великом. Такого перевода, как сказано выше, вовсе не было ни при Кирилле и Мефодии, ни при Владимире. А те списки полной Библии, которым приписывают достоинство первоначального перевода, или по крайней мере, глубокую древность, принадлежат к позднейшим временам. Так Аккерман уверяет¹⁴³, что в Библиотеке Ватиканской находится Славянская Библия, переведенная Кириллом и Мефодием. Пятокнижие, по его словам, напечатано в Праге 1519 года, а вся Библия в 1570 году. Предположив существование этой Библии, нельзя не отвергнуть приписываемой ей древности и не усомниться в том, что подлинный моравский перевод, утраченный славянами, мог сохраниться в Риме, где ненавидели все славянское. Молчание писателей, занимавшихся Славянскими древностями, также заставляет думать, что эта Библия появилась в позднейшие времена, а приняв в соображение время и место издания, со всей вероятностью должно заключить, что, она есть перевод известного Доктора Скорины¹⁴⁴, уроженца Полоцкого, который, по его собственным словам¹⁴⁵, перевел всю Библию с латинской Вулгаты на русский язык, имеющий, впрочем, все отличительные приметы языка его отечества и времени. Долго и у нас думали, что Библия Острожская есть перевод древнейший, первоначальный: но теперь уже достоверно известно, что текст ее, в основании своем быть может первоначальный, много изменен (как замечено выше) поправками и дополнениями по Вулгате.

Первоначального текста Славянской Библ должно искать в списках ее неполных. А в книгохранилищах: Московском Синодальном, Новгородском, Софийском, Кирилло-Бело-езерском, Вологодском и в иных, находится множество бумажных и харатейных Церковных списков, и между ими – много Евангелий, Апостолов, Паремейников, Псалтирей и некоторых других отдельных книг Ветхого Завета, которые гораздо древнее Библии Острожской. Особенно о харатейных вообще можно сказать, что они, хотя в редких из них означен год писания, не позже XIV века, потому что с XV столетия начали писать в России Церковные книги уже на бумаге. В Синодальном Московском книгохранилище есть харатейные Евангелия, Апостолы и Псалтири, означенные веками XIV-м XIII-м и ХI-м¹⁴⁶.

Есть и в Московском Архангельском Соборе харатейное Евангелие, писанное для Новгородского Князя, Мстислава Владимировича, в начале XII века¹⁴⁷. А в Императорском Эрмитажском книгохранилище находится редкое по чистому, красивому письму и заглавными рисовками харатейное Евангелие Остромирово, писанное еще в 1056 г¹⁴⁸.. Об этом последнем особенно можно сказать, что оно имеет характер первоначального перевода. Сам Добровский, известный своими познаниями Славянской Литературы, не сомневался в том, что оно заключает в себе большею частью подлинный перевод Кириллов¹⁴⁹. Другие знатоки Славянской палеографии¹⁵⁰ усматривают даже в правописании этого Евангелия признаки языка первых переводчиков. Язык этот без сомнения, не мог еще потерпеть до XI века значительных изменений. Притом, самые изменения его почти не могли иметь влияния на Евангелие Остромирово, если допустить, что оно было списано с III или IV только списка подлинной рукописи первых переводчиков; а это легко могло статься, если Великому Князю Владимировичу доставлена была рукопись первоначального перевода и с нее сделан был первый список для Новгородской Софийской Церкви, с которого непосредственно мог списать Григорий Дьякон, для посадника Иосифа Остромира. В рассуждении книг Ветхого Завета мы находим столь же древний текст Св. писания в различных местах, приводимых в летописи Преподобного Нестора (писавшего также в XI и XII веке) и в вышеупомянутых харатейных Церковных книгах, а сверх того еще в Сборнике, писанном 1046, или достовернее 1076 года¹⁵¹ и сохраняющемся в Императорской Эрмитажной Библиотеке. Явно по этому, что первоначальный текст Славянской Библии. для нас не совсем потерян.

Как далеко уклонились от этого текста последующее списки Св. книг, можем узнать из сличения разных списков Нового Завета с Евангелием Остромировым и списков Ветхого Завета с Сборником и текстами, приводимыми у Нестора. Для этого сличения избираем следующие рукописи¹⁵² и печатный книги:

А. Из Ветхого Завета

а) Сличение Сборника с Библией Иоакимовской, Острожской и новоисправленной

б) Сличение мест Ветхого Завета из Несторовой Летописи по к.сп. с Иоакимовскою, Острожскою и новоисправленной Библией

в) Сличение харатейной Псалтыри со списком Иоакимовским

Б. Из Нового 3авета¹⁵³

а) Сличение 1) Евангелия Остромирова¹⁵⁴ 2) Харатейного Евангелия Вологодского, 3) Рукописи Ганкенштейновой, 4) Харатейного Евангелия Моисеева, 5) Бумажного Вологодского Евангелия, 6) Списка Иоакимовского и 7)Библии Острожской.

б) Сличение 1) Сборника, 2) Евангелия Остромирова, 3)Вологодского Харатейного 4) Вологодского Бумажного, 5) Иоакимовского и 6) Острожского.

в) Сличение мест из Летоп. Нестора с Харатейным Евангелием Вологодским, с Иоакимовским и Острожским.

Таким образом из самого сличения древних рукописей и позднейших изданий Библии открывается с одной стороны, что они большей частью между собою сходны, а сходство это и служит доказательством того, что первоначальный Славянский текст Св. писания для нас не потерян совершенно; но с другой стороны, это же сличeниe показывает, что в различных спиcках находится довольно изменений и разноречий; спрашивается; от чего произошли эти изменения и разноречия?

Причины этих изменений и разноречий, общие всем древним письменным памятникам, конечно, заключаются в духе времени и в содействии просвещения и невежества. Но эти общие причины действовали, посредством переписчиков на Славянский перевод Св. книг ощутительнее и разнообразнее, нежели на дpyгиe памятники. Язык Славянский, еще неутвержденный постоянными правилами Грамматики, с каждым веком, – как живое слово народа, – более и более изменялся в устах его; с каждым веком диалекты языка этого, сперва едва приметные, более и более разнообразились, или раздроблялись на новые наречия. Оттого, не только в тех списках, которые появлялись через целые веки один после другого, но, даже в тех, которые принадлежат одному времени и месту, примечаются уже разноречия. Кроме обыкновенных ошибок, переписчики, наблюдая принятые ими не совсем определенные правила словопроизношения и правописания, неумышленно оставляли в списках признаки своего времени и наречия. Не менее претерпел перевод Св. писания от их неопытности и невежества. Не понимая силы и значения древних слов и целых выражений, и желая быть понятными для тех, среди которых и для которых писали, или для того только чтобы показать свою изобретательность, они часто заменяли их новыми, общеупотребительными, по их мнению лучшими, но без сомнения не всегда точными, словами и выражениями. Поэтому не удивительно, что из многих списков Св. книг на Славянском языке, которые старался приобрести покупкой у переписчиков Царь Иоанн Васильевич, в его время «мали обретошася потребни,прочие же вси растлени от преписующих, ненаученных сущих и неискусных в разуме, овоже и неисправлением пишущих», как сказано в послесловии к Апостолу, напечатанному при нем в 1564 году.

Еще более произошло разноречий в Славянских списках Библии от различных переводчиков и поправщиков. Римская Церковь, издавна завладевшая большею частью Славянских племен, то запрещала употребление у них Славянских книг и прежние переводы Библии заменяла Латинскою Вулгатою, то позволяла иногда переводить Св. книги на разные Славянские наречия. Mнoгиe из таковых новых переводов Св. писания, с начала XVI [и даже под конец XV¹⁵⁵] века, еще до Острожского издания Библии, появились уже печатные; между прочим и в Poccии появился перевод Франциска Скорины, во многом отличный от первоначального и даже от ближайших к нему, по времени, списков Библии в нашем отечестве. Чтобы видеть это различие, снесем здесь для примера некоторые места Св. писания из перевода Библии Скорины со списком Иоакимовским и Острожским изданием:

Еще прежде XII столетия Славянская Библия дополнена и поправлена была на Запад по Вулгате, – от чего привзошли в первоначальный славянский текст некоторые слова Латинские, на пр. олтгарь (altare, alta ага) вместо которого в древнейших списках употреблено слово: требник; Церковь (kirch, circulus), оцет (acetum) и др. Особенно во многих местах Ветхого Завета появились значительнейшие разночтения с прежними списками, потому что Вулгата переведена не с Греческого, как древнеславянские книги Св. писания, а большей частью с Еврейского. Несмотря впрочем на то, что древние Славянские книги, – как впоследствии времени признано было на Московском Соборе в 1667 году, – почти во всем согласные были с Греческими, нежели новейшие, дополненные и исправленные,– эти последние скоро перешли в Poccию, в которой до того времени еще не было полной Библии, а таким образом к прежним изменениям, пришедшим в разные списки от переписчиков, прибавились еще новые разногласия нового перевода.

По этим и другим причинам, Славянские списки Св. писания оразнообразились так ощутительно, что издавна признавали у нас нужным исправлять их. Потребность эта в полной мере открылась вскоре по ослаблении татарского ига, которое препятствуя успехам просвещения, возникавшего в нашем отечестве, без сомнения, содействовало к умножению погрешностей в наших списках Св. писания. Первый начал стараться об исправлении перевода Св. книг Митрополит Киприан (около 1400 года). С начала ХVI века обращали внимание свое на исправление Славянской Библии рoccийскиe цари, соборы и пастыри Церкви. Впрочем, и после того, Царь Иоанн Васильевич жаловался стоглавому Собору (1551) на неисправность различных списков и для удобнейшего исправления их старался завести типографию; но его намерение осталось почти без всякого успеха.

В тоже время Острожский Князь Константин Константинович предпринял издание печатной Библии. Но когда он повелел «испытати, – как сказано в предисловии этой Библии, – аще вси съгласуются в всем Божественом писании, обретеся много различно, не токмо разнъствия, но и развращения – сего ради посланьми и писаньми своими много стран далеких вселенныя проходя, яка Римския пределы тако и Кандийския островы, паче же много монастырей Грецких, Сербских и Болгарских, даже и до самаго Апостолом наместника и всея Церкве Восточныя строению чиноначальника пречестнаго Иеремия, Apxиeпиcкoпa Константинаграда, новаго Рима, вселенныя Патриарха, высокопрестольныя Церкве дойдохом, требуя с тщанием и молением прилежным тако людий наказанных в писаниях святых Еллинских и Словенских, якоже изводов (списков) добре исправленых и порока всякаго кроме свидътельствованых. И сицевым Всесильный Бог по обычной своей благости сподобитимися благоизволи. книг бо и книгочий, якоже предречеся, настоящему делу пресвятому по достоанию изобретохом. Съними же купно и с инеми многими наказанными добре в писаниях Божественых довольно советовав и с общим советом и изволением единомысленым звод (список) древняго писания славнаго и глубочайщаго языка и письма Еллинскаго от 72 блаженных и богомудрых преводников, на умоление желаемое книгорачителя Птоломея Филадельфа, Царя Египетска, от языка Еврейска, во Еллинский переведеную избрах. Она же паче инех множае со Еврейскою и Словенскою съглашашеся, и сего въсем неизменно и не суменно посладовати повелех, и проч.»¹⁵⁶. Но не смотря на все старания Острожского Князя, – или по причине неисправности Греческого списка Библии, избранного им за подлинный, или по неискуству переводчиков его в Греческом и Славянском языках, или наконец от поспешности издания¹⁵⁷, – Библия его, во многих местах, напечатана неисправно¹⁵⁸. Из сличения этой Библии с различными списками видно, что издатели в Библейских книгах, переведенных с греческого языка, держались преимущественно списка, присланного Острожскому Князю Царем Иоанном (VI) Василиевичем, или что тоже, – Иоакимовского¹⁵⁹; однако и сами дополняли с Греческой Библии пропуски этого списка, приводили в порядок разделения глав, исправляли ошибочное летосчисление и собственные имена лиц и мест, прибавляли опущенные союзы и выключали излишние, переменяли местоимения и предлоги, поправляли Грамматические ошибки и правописание и на место обветшавших слов поставляли новейшие, на место низких– более важные, как на пр. Быт.6:20. вм. гад плежущих они напечат. гад ползаюищих. Быт.7:2. вм. двери – хляби; Быт.9:1. и в др. мест. вм. плодитеся – раститеся ст. 20. вм. тожарь – делатель; ст. 23. вм. опаки – вспять; X. 9. вм. щут – гиганть; Исх. 1:10. вм. истовавше – одолевше; ст. 11. вм. застави – пристави; ст. 15. вм. снабдевайте – соблюдайте; Лев. 1. 5. и след. вм. требник и треба – олтарь и жертва; XLVI. 1. вм. ротному – клятвенному, и пр. в Ветхом Завете присовокупили на полях страниц сводные места, которых не находится в списке Иоакимовском, а в новом Завете только умножили их. Как в Иоакимовском списке, так и в Острожской Библии нет разделения на стихи. В Библии Иоакимовской 13-ть книг Ветхого Завета переведены, как сказано выше, с Вулгаты; в Острожской – по этому переводу напечатаны только Товит, Иудиф, 3-я книга Эздры и частью Пророк Иеремия. Также многие места в первых книгах Эздры, Иезекииля и Даниила в Острожской, кажется, более поправлены с Вулгаты, нежели с Греческого; а 3-я книга Маккавейская, которой вовсе недостает в Иоакимовском списке, переведена с Греческого по своду с Чешским, или Богемским переводом. Это показывает, что издатели Острожсской Библии не только поправляли (против Иоакимовской), но и заменяли некоторые книги Ветхого Завета переводом из других списков (полученных, может быть, из Сербии или Болгарии), или вновь переводили нечто, впрочем так, что по возможности старались удержать при переводе слог Московской Славянской Библии. Какие произошли от этого в Острож. издании разноречия с Иоакимовским и другими древними списками, можно видеть из сличения следующих мест рукописи Иоакимовской и текстов помещенных в 45 гл. Кормчей книги¹⁶⁰ с Библией Острожской и новоисправленной Московской 1751 года.

Паралипоменон Книга 2 Гл. 1

Не смотря на то, что Острожское издание Библии, при всех ее улучшениях, осталось еще довольно не исправным, Церковь наша пользовалась им более 80-ти лет. Когда же Царь Алексей Михайлович усмотрел недостаток Библии этого издания и во многих местах перевод ошибочный, несогласный с Греческим подлинником, то задумал о новом исправлении и издании Библии. Но тогдашние обстоятельства не благоприятствовали этому многотрудному делу. Для исполнения его (как замечено в предисловии Библии изданной им в 1663 году), потребно было много времени, многих искусных переводчиков, сличения многих Греческих подлинников и Славянских списков; а в Москве тогда не было достаточного числа ни Греческих Библий, ни переводчиков; притом в народе того времени мнoгие привержены были к старым книгам, и не принимали новоисправленных. По этим причинам, а особенно потому, что тогда предстояли военные дела, – при Царе Алексее Михайловиче только повторено было прежнее Острожское издание в Москве, с весьма немногими поправками в слоге и отметками некоторых слов, показанных на полях страниц. Так на пр. в книге Иoвa IX. 9. издатели Московской Библии, не исправляя слов Острожской: нарек ту, раи южь наложа, довольствовались только тем, что на полях означили: Гречески плиaдy и еспера и арктура и сокровища южная. После того, еще и в прошедшем веке двукратно исправляемы были Св. книги именно: при Императоре Петре I. с. 1717–1723 г¹⁶¹ и при Императрице Елисавете Петровне с 1751 года ¹⁶².

Сколь ни благодетельны были все эти исправления Св. книг, нельзя однако ж не сознаться, что многие трудившиеся в этом деле, исправляя в Славянских списках различные ошибки переписчиков и разноречия, сами привносили в них новые погрешности, и все вообще изменяли древний язык Славянский. Так Митрополит Kunpиан родом Серб, первый был восстановителем просвещения в Poccии и первый начал употреблять слова и выражения Сербского наречия в переводе наших Св. книг. Древние Сербские рукописи, которые он привез в Россию и ввел в употребление, должны были произвести новые разноречия в списках. Сам он, исправляя Славянский перевод Св. писания, не совсем для него понятный, сделал его еще непонятнее, потому что исправлял, большей частью, по Сербскому наречию, как это заметил ученик Максима, монах Нил Курлятев, об исправленной им Псалтири¹⁶³. Максим Грек, в первые годы своих трудов, не знал еще хорошо славянского языка; а потому переводил толковую Псалтирь на Латинский язык, с которого два переводчика переложили ее на Славянский. Софроний Лихуд и сотрудники его, как известно, исправляли Славянскую Библию не по одному Греческому переводу, но и по другим тогда существовавшим¹⁶⁴. Тоже можно думать и о прочих, занимавшихся исправлением Библии. От того, при всем усердии к своему делу, переводчики не могли не привносить иногда новых разноречий и погрешностей к прежним: «первее бо" – как замечает Св. Димитрий, Митрополит Ростовский, – «Греческие переводчики, Российских некиих речей не совершенно уразумевшии, на некоторых местах не против Греческаго положиша. Потом переписями многими различными погрешения и описи многия привнидоша, якоже то видети есть во всех древних рукописных книгах»¹⁶⁵. Наконец те, которые занимались исправлением Св. книг во времена позднейшие, изменяли язык древних списков потому, что сообразно с предположенною ими целью и с потребностями Христиан, применялись к Греческому переводу и языку своего времени, много уже изменившемуся от влияния других различных наречий. Общим следствием всех этих исправлений было то, что с одной стороны, Славянская Библия получала более и более достоинства от точности перевода и близости его к подлиннику, но с другой стороны, –не могли некоторым образом не изглаждаться в ней следы первоначального перевода, потому что древний Библейский язык при многократных исправлениях книг, последуя за изменениями живого народного слова, изменялся и разнообразился беспрестанно.

Описание Иоакимовской Библии и некоторых других Славянских рукописей вышеприведенных и сличенных¹⁶⁶

1) Формат, переплет, бумага и время писания

Библия эта писана в большой лист на Александрийской толстой лощеной бумаге одним столбом на каждой странице, длиною в 6½, а шириною в 3¾ вершка, с белыми полями – длиною в 9¼ и шириною в 6 ¾ вершка; переплетена в доски, оклеенные черной кожей клейменною разными узорами. Листов во всей книге 1040, но они не перемечены цифрами. Перед началом этой Библии на обороте белого листа написано рукою самого писца следуюшее: «в лето Зѯ шестаго (т. е. 1558) написана бысть книга сия Библия рекше обоихь Заветов Beтхаго и Новаго Вдому присвятыя Богородиця, честнаго и славнаго ея успения. И преподобнаго Отца нашего Игумена Iocuфa. Повелением Государя Сомодержца Царя Великаго Князя Иоанна Васильевича всея Poссии, рукою многогрешнаго Инока Якима, пострыженника Спаскаго Ефимиева Монастыря Суждальскаго."

2) Почерк буквы, письмо и чернила

Почерк текста полууставный, а заглавия книг писаны сложными рунообразными буквами. Вообще письмо чистое. Речения, по большой части, без расстановки одно от другого; буква ꙗ писана везде в начале реченний, а ѧ в середине и на конце; между у и ꙋ нет в употреблении различия, но у писано двумя буквами оу. Чернила текста черные, а заглавия, надписи, начальные буквы и означения глав писаны киноварью.

3) Знаки препинательные и надстрочные

Из знаков препинательных в тексте всей книги употреблены только точки и запятые а в конце надписей, глав и книг двоеточие и иногда узорчатые почерки; в Псалтири почти все точки и многих стихов начальные буквы в середине текста описаны киноварью.

4) Порядок и разделение книг и прологи к ним

В начале Библии помещено краткое оглавление всех Библейских книг, с наименованием многих по-гречески и по-еврейски, и с означением числа глав, а в книгах Нового Завета вместе и зачал Церковных. После этого следует предисловие, которое напечатано и в Московском издании 1663г. с некоторыми однако ж переменами. За тем написано подробнейшее оглавление и описание содержания всех Библейских книг, что всe помещено и в издании 1663 года, а в Острожском (1581 г.) предисловий этих не находится.– В начале первой книги Моисеевой – Бытия помещена следующая, в больших складных буквах, надпись: «Фалеолога книги бышейская в еж искони сътвори Бог небо и землю и прочаа внем же и на концю имеет, сын Адамов, сын Божий»! над второй книгой Моисеевой надпись: книга вторая исход; над третьей: книга третия Левитска Божия речи к Моисею; над четвертой: книга четвертая числа; над пятой: сия книга вторый закон Бoжиa слова. Bсе эти книги. кроме разделения на главы, разделены еще на особые части,¹⁶⁷ а именно:

Кн. Бытия

Исход

Часть

1 от нач. до 9 cт. VI гл.

Часть

1 от нач. до 2 ст. VI гл.

2 до I cт. XII гл.

2 до 1 ст. X гл.

3 до I ст. XVIII гл.

3 до 17ст. XII гл.

4 до I ст. XXIII гл.

4 до 1 ст. XVIII гл.

5 до 19 ст. XXV гл.

5 до 1ст. XXI гл.

6 до I 0 ст. XXVIII гл.

6 до 1ст. XXV гл.

7 до 3 ст. XXXII гл.

7 до 20 ст. XXVII гл.

8 до 2 ст. XXXVII гл.

8 до I1ст. XXX гл.

9 до I ст. XLI гл.

9 до 1ст. XXXV гл.

10 до 18 ст. XLIV гл.

10до конца книги

11 до 28 ст. XLVII гл.

12 до конца книги

Левит

Числ

Часть

1 от нач. до 8 cт. VI гл.

Часть

I от нач. до 21 ст. VI гл.

2 до I cт. IX гл.

2 до 2 ст. VIII гл.

3 до I ст. XII гл.

3 до 2 ст. XIII гл.

4 до I ст. XIV гл.

4 до 1 ст. XVI гл.

5 до 1 ст. XVI гл.

5 до 1 ст. XIX гл.

6 до I ст. XIX гл.

6 до 2 ст. XXII гл.

7 до I ст. XXI гл.

7 до 10 ст. XXV гл.

8 до I ст. XXV гл.

8 до 1 ст. XXX гл.

9 до 2 ст. XXVI гл.

9 до 1ст. XXXIII гл.

10 до конца книги.

10 до конца книги

Второзакония:

Часть 1 от нач. до 23 ст. III гл.

Часть 2 до 12 ст. VII гл.

Часть 3 до 26 ст. XI гл.

Часть 4 до 18 ст. XVI гл.

Часть 5 до 10 ст. XXI гл.

Часть 6 до 1 ст. XXVI гл.

Часть 7 до 10 ст. XXIX гл.

Часть 8 до 1 ст. XXXI гл.

Часть 9 до 1ст. XXXIII гл.

Часть 10 до конца книги.

После Моисеевых книг следуют: Иисус Навин (который тут наименован Наугином и Навгином ); потом Судии, Руфь, 4-е книги Царств, (над первою из них надписано: книги глаголемыя Самуил); 2-е книги Паралипоменон; перед 1 книгою помещено предисдовие Герасима (надлежало бы сказать Иеронима) и его же послание к Домниону, ( чего нет ни в Острожском, ни в Московском 1663 г. изданиях, а есть в Вулгате, с которой и переведены обе эти книги в Иоакимовском списке, в Библии же Острожской с Греческого); далее – 3-и книги Эздры, и Heeмия после первой книги: все переведены с Вулгаты, а в Острожском с Греческого; перед первой книгой Эздры, в Иоакимовском, помещено из Вулгаты же послание Иеронима (названного тут Герасимом Пресвитером ) к Домниону; потом следует Товия, переведенный с Вулгаты, а в Острожском с Греческого;–перед этой книгой в Иоакимовской Библии из Вулгаты же помещено послание Герасима Пресвитера ( Иеронима ) к Хроматию; – Иудифь переведена с Вулгаты (с Вулгаты же поправлена и в Острожском; а в позднейшем издании 1751 г. книга эта, так как и Товит вновь переведена с Греческого); к книге Иудифь также приложено Иеронимово предисловие из Вулгаты; – Есфирь переведена с Вулгаты, но здесь нет Иеронимова предисловия, (а перевод этой книги в Острожской Библии неизвстно откуда взят); – Иов, – большей частью– с Греческого, а в некоторых местах и с Вулгаты; предисловия нет, но на конце приписаны два послания, из которых первое заимствовано вкратце из Иеронимова предисловия к Вулгате, а другое из Полихрония;– Псалтирь вся с Греческого – (и весьма мало поправлена в Острожском и Московском 1751 г; поправки означены, большей частью на полях); – кроме разделения на псалмы, она разделена еще на кафизмы, славы и аллилуи; но предисловия нет никакого; – Притчи Соломоновы переведены с Греческого; предисловия нет; Экклиcиacm – с Греческого же и без предисловия; Песнь песней–также с Греческого и без предисловия; Премудрость – с Вулгаты, с кратким предисловием, которое заимствовано из Вулгаты же, 1491 года печат. Готическими буквами, (в Остр. перевед. с Греческого без предисловия); Сирах – с Греческого и без предисловия; в надписях наугольных по листам он наименован Екклисиастикус, как в Вулгате; – Исаия – с Греческого, предисловие перед ним из Феодорита, а на конце известие о именех Пророческих из Епифания Кипрского; Иеремия – буквально с Вулгаты (тоже частью и в Острожском ), а предисловия нет; Плач Иеремии – с Греческого; перед ним краткое предисловие и сказание о Варухе, неизвестно откуда заимствованное; Варух – с Греческого; на конце этой книги извстие об Иеремии; Иезекеиль – с Греческого,– а в некоторых местах поправлен с Вулгаты; перед ним Феодорита Кипрского сказание о Пророчестве Иезекиилеве, а на конце известие об Иезекиле; Даниил – с Греческого Феодотионова перевода, но инде поправлен с Вулгаты а на конце известие о Данииле; Иocия – с Греческого и без предисловия; Иоиль – с Греческого; перед ним есть краткое предисловие и на конце краткое же известие об этом Пророке; Амос – с Греческого, также с кратким предисловием и на конце с кратким известием о нем; все прочие пророки переведены с Греческого же; при началах и концах помещены известия о них и их пророчествах заимствованные, может быть, из пролога. Следуют книги Маккавейские, первая и вторая, переведенные буквально с Вулгаты, и перед первой книгой предисловие Иеронимово; 3-й книги Маккавейской нет, (а в Острож. перевед. с Греческого). –

Новый Завет переведен с Греческого и весьма сходен с изданием Острожским. В начале изложено содержание Матфеева Евангелие и сделан свод с другими Евангелистами. Потом Феофилактово предисловие и самое Евангелие Матфеа, разделенное на главы и Церковные зачала, с означением дней и случаев чтения, как обыкновенно печатается в Церковных Евангелиях. Таким же порядком и с такими же предисловиями писаны сказания и прочих Евангелистов.

После Иоанна следует Соборник 12 месяцем, то есть, показание Евангелий на все те дни года, в которые положены особые чтения Святым и праздникам, и потом столп воскресных Апостолов и Евангелий. Все это в Острожском припечатано на конце Нового Завета; кроме этого, в списке Иоакимовском на конце прибавлены два примечания 1) о рядовых во весь год Евангелиях, 2) с какого времени года начинается чтение какого Евангелиста,

Затем написаны Деяния Апостольские с разными предисловиями и изложением содержания их. Книга эта разделена также на зачала с означением дней и случаев, как в Церковных Апостолах печатается. Потом следуют соборные послания и Павловы таким же порядком, с предисловиями, оглавлениями, зачалами и проч.

После послания к Евреям помещено расписание от Пасхи на весь год воскресных и дневных Апостолов с антифонами. Затем месяцеслов годовой с Сентября, с означением прокименов и Апостолов на дни празднуемых Святых и на конце – на разные случаи. Все эти каталоги в изданиях Острожском и новоисправленном Московском совокуплены в один. Замечательно, что в Иоакимовском списке – святцы или месяцеслов годовой, написаны не на все дни месяцев, а только на те, в которые положены особые, кроме столповых, Евангелия и Апостолы Святым или господским праздникам. Замечательно также, что в этих святцах нет Святых Российской Церкви, а только в расписании Апостолов в Июле месяце поставлено: Святых праведных новоявленных мученик Бориса и Глеба.

После всего этого следует Апокалипсис; перед ним оглавление и содержание его, с предисловием Андрея, Архиепископа Кесарии Каппадокийской. Тут над каждою главою краткое содержание написано киноварью, но без расстановки текста. Кроме обыкновенного разделения этой книги на 22 главы, есть в контексте разделение еще дробнейшее на 72 главы. На конце приписано из Ипполита краткое сказание о связании диавола на 1000 лет. В заключении на 58 листах, приложено краткое содержание каждой главы из всех книг Библейских по порядку,

5) О самом тексте

Текст Ветхого Завета во многих местах очень неисправен, с ошибками особливо в собственных именах, с перестановками стихов, с пропусками, а инде с посторонними прибавлениями. Все это в Острожском издании, по большей части, исправлено.

Бумажное Евангелие Вологодское писано в малый лист весьма чистым уставным почерком с юсами. В заглавиях, при всех Евангелистах, находятся, очень искусные, разноцветные, с золотом, рисовки. Отличных букв, кроме юса, нет в нем никаких. А из препинательных знаков употреблены точки и запятые. Над словами есть ударения, которых нет во всех нижеуказанных харатейных списках. Чтения расположены по дневному порядку. Время написания не означено, но должно отнести это Евангелие₎ по некоторым соображениям, к XV веку.

Евангелие Харатейное Новгородского Архиeпискoпa Моисея, находящееся в Новгородском Софийском книгохранилище, писано чистыми Церковными буквами по тераксе, в малой листе одним столбцом, в строках – чернилами, а в заглавиях–киноварью, с разноцветными но довольно искусными рисовками в заглавиях. В нем над буквой Ѻ ставлены две точки, когда она употреблена вместо двоегласной Ѡ, а инде и над Я. Ударений и переносной черты в конце строк нет. Из препинаательных знаков одна точка ставлена в средине строк, а при окончаниях три точки треугольно. На конце книги приписано другою рукою под титлами следующее: О Господи спаси и помилуй Apxиenucкоna Новгородского Моисея стяжавшаго книгы сия святого Иевангели, дай иему Господи здравиие и участиие в Царствии твоем в веке Аминь. Из этого видно, что если Евангелие Моисеево писано при жизни самого Арxиепископа Моисея_, то оно XIV столетия; а если он стяжал готовое, то должно отнести эту рукопись к предыдущему веку.

Псалтырь Харатейная Московского Синодального книгохранилища писана в малый лист, или в большую четверть листа одним столбцом, по тераксе, весьма чистым крупным уставом с киноварью при началах и с златоцветными заглавиями; разделена на кафизмы и славы с приложением к каждой кафизме покаянных тропарей и молитв, но инде отличных от печатаемых ныне при Псалтирях. Каждый стих писан с отстановкою сначала, и первые буквы киноварью; начальные буквы псалмов рисованы золотом и красками, красною и голубою, с изображением разных животных; в строках нет расстановки речений. Из препинательных знаков при конце каждого стиха ставлено четыре точки крестообразно ⁛ ; а в прочих местах только одна точка внизу букв. Титла и согласные над строками писаны очень редко а ударений нет никаких, так как и переносной черты в конце строк. – Из отличных букв этой рукописи замечательны – двоегласная IE, – связанная чертою, N (Н) Н, (И) V, (Ч,) I с двумя на верху точками, вместо краткого Й, но инде писано в этом случае И с двумя же на верху точками Впрочем везде, где ныне употребляется буква I, ставлено И. Вместо пси инде писано П, а инде эта самая буква. Но буквы кси совсем нет. В конце этой книги рукою самого писца приписано под титлами; «в лето 6804, (то есть 1296) в велик день бысть благовещение и високость причтеся повеле собе Боголюбивая Княгыны Мариа списати книгы сыя Псалтирь спокаанны и с молитвами. Захариа жь писец о Господе бе вседержители молясь о Господеве и пречистей иего матери имея издетска обычая много написав Богословия святых книг уже пpистapocти ему бывшу списа на Волоце Еоунглие опракос боголюбивому Анътонию Игумену кпокрову Святей Госпожи Богородици и сию псалтирь написах много трудивсь о Господе усердно молясь пречистей иeгo матери якожь ми дасть Бог дар свой и проч.»

Харатейный Вологодский Апостол писан весьма чистыми уставными буквами, по тераксе, в лист двумя столбцами на каждой странице в строках – чернилами, в началах – киноварью, а в заглавиях– голубою краскою и киноварью; большие же буквы – с изображетем разных животных. В нем нет двоегласной буквы. IE, а также пси и кси; прочие буквы весьма сходны с буквами вышеописанной Псалтири. Апостолы расположены по дневному чтению, начиная от Пасхи. Год писания не означен, а можно отнести эту рукопись к XIII веку.

В месяцеслове, при этом Апостоле находящемся, некоторые месяцы наименованы не так как в Киевских месяцесловах, на пр. Сентябрь назван Рюин, Ноябрь – Грудень, Январь – Просинец, Февраль – Стень, Апрель – Березовол, Maй – Травный, Июнь – Изок, Июль – Червень, Август –Зарев. Такие же названия находятся в месяцеслове и при Остромировом Евангелии XI века.

Харатейное Вологодское Евангелие писано в четверть листа чистыми уставными буквами, по тераксе, в два столбца на каждой странице, в строках – чернилами, а в началах– киноварью; в заглавиях же – с рисовками, голубою краскою и киноварью, не довольно однако ж искусно. Сверх отличных букв, какие замечены в Харатейной Псалтири, в Евангелии этом над двоегласными буквами IE, Я, Ю, Ѡ и над начальным И, а также над И в середине речений, твердо произносимым, и над Й кратким. а инде и над I, О, А начальными, ставлены сверху две точки. Но других надстрочных ударений никаких нет. Словотитла очень редки и большею частью над почетными именами. Из препинательных знаков одна точка, не внизу, а по середине строк. Переносной черты при конце строк нет и все речения писаны без расстановки. Евангелия расположены по дневному порядку, начиная от Пасхи. Хотя год письма в этой рукописи не означен, однако ж можно относить ее к XII или XIII веку.

Сборник Харатейный, находящийся в Императорском Эрмитажном книгохранилище, писан в малую четверть листа, чистыми уставными буквами с юсами, в строках – чернилами, а в началах – киноварью. В нем есть двоегласная буква IE_, а вместо буквы Щ писано по большей части ШТ; прочие буквы сходны с буквами в вышеописанных рукописях; а почерк этих букв и вся азбука напечатаны 1806 года при письме А. Н. О. Графу А. И. М. П. о камне Тмутараканском. Содержание этой книги составляют разные выписки: поучительные и истолковательные. В конце приписано рукою самого писца следующее: Кончашася книгы сыя рукою грешънаго Иоанна избърано измног книг княжь... Иде же криво, бpamиe, исправивъше чътете, благословите, а не кленете: Аминь.

Кончях книжьки сия в лето ѕфна лето при Святославте Князи русъкы земле. Аминь.

Можно думать, что в этом летосчислении буква Н, написанная по нынешнему почерку, переправлена из буквы П: так как в древних Славянских книгах, и в этом самом Сборнике буква Н писана N, и потому надобно, может быть, читать ѕфпд т. е. 1076 года. Это согласнее будет и с временем Великого Князя Святослава, который родился 1027 года, княжил в Чернигове до 1075, в этом же году вступил на Великокняжеский престол и 1076 года скончался.