О пребывании в заточении в Ферапонтове и Кириллове Белозерских монастырях патриарха Никона по актам последнего, и описание сих актов

Патриарх Никон лицо столь замечательное в истории отечественной Церкви, что всякое новое достоверное сведение о нем в глазах просвещенного соотечественника заслуживает более или менее внимания. Известна судьба сего святителя. Он находился в заточении на Белеозере почти 15 лет, и из них 12 провел в Ферапонтове монастыре, а остальные 3 года в большом Кириллове. В последнем монастыре сохранилось несколько актов, относящихся до пребывания его в сем заключении. Хотя акты эти, к сожалению, не полны, однако они доставляют нам еще очень много интересных известий:1) о его помещении в Ферапонтове и Кириллове монастырях, 2) о надзоре за ним в первом, 3) о продовольствии, какое он там получал, и 4) о занятиях и духе его в то время.

Представляем здесь сведения эти по сим актам и описание самих актов.

Где и какое помещение имел патриарх Никон в Ферапонтове монастыре в первый, по заключении его в оном, год (1666 и 1667), в актах Кирилловских прямо ничего не говорится. Впрочем, нельзя не видеть и из них, что заключение его в то время было весьма стеснительное, потому что в начале 1668 г. в росписи своей, что нужно для его содержания, он называл себя «седящим во тьме и сени смертной и окованным нищетою и железом¹.

Что касается до помещения его в последующее время, акты сии ясно говорят, что чрез год даны были ему «новые кельи»², что кельи сии строились собственно для него и, вероятно, были не каменные, а деревянные, потому что требованы были из Кириллова монастыря «к келейному делу его добрые плотники, сколько «человек пригоже», а не каменщики,³ и что кельи эти отделывались отчасти и на собственную казну патр. Никона, так. как находившийся при нем приставь, в отписке своей от 20 Мая, 1668 года, требуя от Кирилловских волостей присылки в Ферапонтов монастырь оконченного мастера, присовокуплял: «а делать ему «окончины в келью бывшему патриарху Никону, а слюда у нас «готова, куплена на его казенные деньги.» ⁴.

По переводе патр. Никона в 1676 г. в Кириллов монастырь, здесь отведены были ему кельи каменные, но от кирпичных печей угарный. Патриарх Иоаким, как скоро узнал о сем, в том же году приказал Кирилловским властям сделать в оных новые печи «образчатые ценинные, чтобы угару отнюдь не было», и притом позади тех келий, вблизи, «высмотря с ним, Никоном, для его потребе сделать особую поварню каменную,» и если тут стоит какое-нибудь не нужное строение, то сломать оное, чтобы дать место его кухне, и тем кельям его и всему старому и новому строению при них прислать в Патриарший Разряд чертеж. В следствие сего, в кельях патр. Никона, построена печь изразцовая ценинная, стены в оных подновлены, и сделаны «подволока вновь и красные окна, и из келий другая двери в застенок, и от тех дверей; переходы: «в вышку, как ему угодно»; но от постройки новой, каменной поварни монастырские власти отозвались теснотой места, а предложили патриарху поместить оную возле Никоновых келий, в том же ряду, в братской келье⁵, что, без сомнения и было исполнено

Акты Кириллова, монастыря показывают, что патр. Никон находился в Ферапонтове монастыре под надзором военной команды.

Команда эта состояла под начальством пристава из 20 человек стрельцов⁶ с сотником, командированным из Приказа Семена Семеновича Скорнякова-Писарева⁷. Приставом при нем сначала был Аггей Шепелев⁸, с которым он и отправлен туда из Москвы; на место его вскоре, именно, в январе месяце, 1667 г., прислан был дворянин Степан Лаврентьев сын Наумов⁹, а с июня месяца, 1672 г., стольник, князь Семен Никитич Шайсупов¹⁰. Стрельцы стояли при кельях Никона¹¹ не с воинским оружием, а «с дубьем¹²». Доступ до него для сторонних людей, в первые годы его заключения, был очень труден. Так, в 1668 г. старец Кириллова монастыря, Иоиль Лобза, по требованию пристава Наумова, подвергнут был строгому допросу за то, что яко бы он, будучи в Ферапонтове монастыре, говорил стрельцам на карауле, чтобы пропустили его к патриарху Никону, к которому будто бы он послан от Кирилловских, архимандрита и строителя, с «тайным делом», причем Лобза показал, что он таких речей не говорил, а спрашивал только у стрельцов, можно ли ему повидаться с одним из знакомых ему старцев, находящихся при Никоне¹³. Но в последствии времени сношение патр. Никона с народом было уже свободнее. В 1675 г. собирались к нему крестьяне окрестных волостей, и особенно женщины, за лекарствами, в большом числе, человек по сорока и более в один раз¹⁴. Пристав и стрельцы жительство имели за монастырем, на особом дворе¹⁵. У пристава находилось еще несколько человек «подьячих для письма Государевых дел»; _;подьячие сии были из служек Кириллова монастыря¹⁶. Вся эта команда и приказная изба состояли на содержании сего же монастыря¹⁷. В 1679 г., в марте месяце, по Указу царя, Феодора Алексеевича, приезжал к патриарху Никону из Москвы в Кириллов монастырь стольник, Иван Артемьев Мартюхин для «Государева дела», но неизвестно какого¹⁸.

При кельях патр. Никона находилось в 1668 г. шесть человек монашествующих¹⁹, в числе коих известны: один старец с званием казначея его²⁰, один иеромонах²¹ и один иеродиакон²²; о звании прочих в актах здешних ничего не говорится; а в 1672 г. было у него братии уже только четыре человека²³, которые, по какому-то случаю, ездили в том же году с Кирилловским архимандритом Никитою в Москву, и тогда же возвратились к патриарху Никону, а архимандрит остался там²⁴. Имена сих, добровольно разделявших заточение с патриархом Никоном, старцев, показаны в актах только четверых:: казначея, старца «Флавияна²⁵», иеромонаха «Тимофея²⁶», иеродиакона «Мардария²⁷» и старца Иоакима²⁸«. Обязанность их главным образом состояла, конечно, в исправлении для него богослужения; но они исполняли при нем и другая послушания²⁹. В 1668 и 1669 г. еще состоял при нем бывший Новоспасский архимандрит, «Иоасаф³⁰».

Для черных услуг даны были ему от Кириллова монастыря: конюх, повар, портные и сапожные мастера³¹ и подьячии³² для письмоводства, которое иногда исправлялось и старцами его³³.

В первые годы заключения патриарх Никон, полагать надо, часто подвергался глубоким душевным потрясениям, потому, что в это время часто производились там, но касавшимся до него делам, строгие розыски и аресты людей духовного и мирского званий. Акты наши большею частью умалчивают, что именно было разыскиваемо тогда, но в них часто говорится о делах сего рода) по случаю требований из Кириллова монастыря рассыльных и провожатых слуг за отыскиваемыми, или уже забранными, арестантами. Так в 1668 году, в июле месяце, прислана была к приставу Наумову от царя грамота с нарочным гoнцом и велено ему в вотчине Ферапонтова монастыря сделать крепкий заказ, под «смертною казнью», о колоднике,^: служке того монастыря, «Гришке Степанове», и о крестьянине «Осипке Васильеве», которые были пытаны в Москве и бежали, чтобы, где они явятся, сковав и связав их, отослать, за крепким караулом, в Москву к Государю, и Наумов, поймав одного из них, «Гришку Степанова», требовал из Кириллова монастыря пять человек надежных слуг верхами в провожатые за тем колодником³⁴. В том же году 7 октября, он писал, чтобы прислали к нему четырех человек слуг с подводами, «кандалами и железами», для отсылки к Государю колодника, «Савки Ревакина», который прислан к нему из Вологды, где он пойман с письмом в «великом Государевом деле»³⁵. –10 числа того же месяца пристав требовал к себе для Государева караула 10 человек и 5 человек для посылки по оговорных людей в «Крестной монастырь», и пиcал, что Московские стрельцы и слуги Ферапонтова монастыря все разосланы для сыска оговорных же людей в разные города и со стрелецким головою, Андреем Веригиным, который приезжал в Ферапонтов монастырь для «Государевых страшных и великих дел», и забрал под себя и, между прочими, под «старца», которого «повез с собою к Москве», 20 лошадей монастырских, кроме ямских³⁶. 19 ноября того же года находившийся при патриархе Никоне, бывший Новоспасский архимандрит, Иоасаф, сказал за собою «Государево великое и страшное дело», и оговорил черного дьякона Ферапонта, который был на «Вологде у Симона архиепископа»³⁷,и потому Наумов прислал сего иеродьякона в Кириллов монастырь на сбережение до Государева указа³⁸. В 1669 г., 2 июня, Наумов требовал, к себе, для «Государева сыскного дела» Кирилловской вотчины, села Взвоза, дьякона, Григория Иванова, по оговору беглого колодника Ферапонтова монастыря, крестьянина «Тимошки Розторгуева»³⁹. 8 июня он же приказывал отправить к нему с провожатым оговоренного архимандритом Иоасафом иеродьякона Ферапонта⁴⁰.. 28 числа сотник Московских стрельцов, Любим Саврасов, сделал извет Кирилловским властям, что в ночи на 26 число ушел от патриарха Никона из кельи «пришлой дьячек, Сенька», выломав доску в выходе, а пристав, в отписке своей к ним о сем происшествии, выражал прямо подозрение, что дьячок этот отпущен патриархом Никоном с каким-нибудь умыслом,, и власти должны были наряжать погоню за бежавшим⁴¹. 21 августа опять было требование от пристава двух человек слуг, «добрых», в провожатые за колодником до Москвы на монастырских подводах⁴². В 1670 г., 12 июля, тот же пристав, приказывал властям прислать к нему «тотчас, не мешкая», 15 человек служек и стрельцов монастырских с подводами в «посылку для государева дела скорого», и потом требовал высылки к нему двух монастырских служек к «государеву делу для подлинного розыску, не замотчав, и для очных ставок» с Ферапонтовскими служками, а 31 июля, возвращая служку Михайлова, приказывал «беречь его накрепко, чтобы он был в лицах, как его впредь спросят к государеву делу»⁴³. В 1675 г., в конце января, по грамоте патриарха Иоакима, деланы были в Кириллове монастыре допросы Ферапонтовскому игумену Афанасию и келарю с братией, каждому «порознь, со всяким пристрастием, по какому намерению монаха Никона нарицают они и в челобитных своих пишут святейшим патриархом». На сих допросах, показали: а) игумен, что монаха Никона они святейшим патриархом не нарицают и не пишут, а называли его и писали святейшим «бывшим» патриархом. б) Келарь монаха Никона святейшим патриархом нарицал, а в челобитных и в письмах он таким титлом его не писал. в) Казначей монаха Никона нарицал святейшим патриархом, слышав это название ему от своей братии старцев, и от мирских людей, и от самого игумена. г) Конюший старец, монаха Никона называл святейшим патриархом «по его, монаха Никона, приказу», а в челобитных и в других письмах так не писывал⁴⁴. Из актов наших неизвестно, чем решено это расследование, а видно только, что еще при самих допросах игумену с братией объявлен был Указ государев и патриарший, чтобы они «монаха Никона» святейшим патриархом отнюдь не нарицали и не писали⁴⁵.

Конечно, патриарх Никон не мог видетъ благоприятства себе и от самого Ферапонтовского игумена, Афанасия, хотя пocледний и называл его святейшим патриархом; потому что этот Афанасий подозревался в расположении к расколу, как это значится в актах наших⁴⁶.

Но с 1672 г. патриарх Никон пользовался большею против прежнего свободою, имел позволение выезжать из монастыря, вероятно, для прогулки, и ездил, обыкновенно, верхом. Так в июне месяце сего года он настоятельно требовал для себя из Кириллова монастыря «лошади доброй, с ходою, ступистой, не шарахой и не спотычтивой» и сафьянного седла «властелинского» доброго, «на чем ему самому ездить», и сукна на полной «снимальник», и когда ему присланы были оттуда лошадь шерстью серая, прозвищем «щегол», сафьянное седло с уздою и прочим прибором, 1 арш. сукна на «снимальник» вишневого цвета, то он, взяв сбрую, лошади этой не принял, потому что «цветна», и велел привестии другую лошадь «добрую», карюю, или гнедую, или вороную или, бурую изтемна, и присланную затем вороную лошадь, прозвищем «Москва», велел принять⁴⁷. В августе месяце отправлена к нему, по его требованию, еще одна верховая лошадь⁴⁸.

Что касается до продовольствия патриарха Никона, оно было доставляемо ему в Ферапонтов монастырь не только в достатке, но и с избытком, и даже некоторою роскошью.

Из актов наших видно, что царь Алексей Михайловичу, вскоре по доставлении Никона в сей монастырь, грамотою, от 5 января, 1667 г., повелел властям Кириллова монастыря присылать на содержание его все, что ни потребует от них пристав, при нем находящийся⁴⁹, а сему, вероятно, велено было удовлетворять всем Никоновым требованиям этого рода, потому что, почти во всех отписках своих в Кириллов монастырь о присылке съестных припасов и других вещей для патриарха Никона, он ссылался на словесные, или письменные, требования его⁵⁰. И сам государь новою грамотою, от 11 января, 1668 г., снова предписывал Кирилловскому архимандриту с братией послать в Ферапонтов монастырь к «бывшему патриарху, старцу Никону, белых и черных оловянных и медных судов, сколько пригоже, чтобы у него, Никона, судами было нескудно»⁵¹.

В следствие сего отправлено было к нему для его кухни и стола «посуды, 23 января, того же года: медный луженый противень в l½ ведра, другой такой же в 1 ведро, два по менее ведра, две сковородки черные по полуведру, «веко» порожнее луженое, 6 сковородок луженых, «что на стол ставят», 6 блюд белых средней руки, две солоницы, две скатерти «добрых» и две скатерти «расхожих»⁵², и 7 февраля, того же года: оловянник в ведро, два оловянника по полуведру, три кружки оловянных, медный кумган в ведро, три братыни медных, яндова медная в ведро, ковш разливальный медный и дюжина достоканов добрых⁵³. В последствии времени требована была патриархом Никоном, и послана к нему, и другая разная посуда, и, между прочим, 6 ножиков и вилок столовых, сделанных нарочито против данного им «образца»⁵⁴.

«Провизия» для него и монашествующих при нем доставляема была из Кириллова монастыря, сначала по мере надобности⁵⁵, а потом помесячно и по недельно⁵⁶, но не в одинаковых количествах. В июле 1669 г. патриарх Никон прислал к приставу Наумову «роспись, что надобно ему на обиход в год всяких обиходов и харчей помесячно и по недельно». В ней значится: «муки ржаной ситной белой доброй полосмины на неделю в Московскую меру, пшеничной муки доброй на неделю четверик, просяных круп на месяц четверик, овсяных и ячных круп по четверику на месяц, солоду на месяц по варе ржаного и ячного доброго, а в варе по осьми четвериков, соли на месяц по пуду; во всеядные дни: по гривенке на день коровьего масла, по 10 яиц, рыбы по белуге на два месяца, по осетру на месяц, стерлядей добрых на жаркое и ушные рыбы сколько пригоже, семги по два пуда, икры черной белужьей и осетровой по гривенке на день добрый, по пучку вязиги доброй, щук, судаков, лещей живых и колотых просоленных сколько пригоже, а ушные какова есть неводная своего неводу, по два четверика луку, по четверику чесноку на месяц, по пол четверику хрену, да по фунту перцу на месяц; в постные дни: гороху белого доброго по четверику на месяц, рыжиков маленьких и груздей по два ведра на месяц, масла битого доброго конопляного по ведру на месяц, свеч восковых на неделю по гривенке во всесожжение, да по гривенке ручных, а образец тем свечам дан в Кириллов монастырь⁵⁷». Кроме сих припасов, еще отпускались ему, по его требованиям: мед, хмель, сыры, сметана, уксус⁵⁸, толокно, капуста, репа и т. п.⁵⁹.Замечательны требования его в этом роде: 1 Марта, 1668 г.: «десяти пудов семги на провес.,» 11 апреля «погонной» (т. е., первого весеннего лова, который, по способу ловли, называется «погонею) «рыбы красной, стерлядей, а прислать бы им та рыба живая»⁶⁰; 16 декабря, 1669 г.: «повсенедельно по вся субботы но ситнему «хлебу, да по два блюда пирогов пряженых»⁶¹, и в мае, 1672 г.: муки ржаной белой, а «рожь молоть отолокни с водою⁶²». Конечно подобные требования, частые и в течение столь продолжительного времени, не могли не обременять властей Кирилловских⁶³, и потому не всегда выполнялись ими с точностью, а это не раз возбуждало в патриархе Никоне неудовольствие на них⁶⁴ и жалобы, которые он хотел приносить даже государю⁶⁵. Впрочем, не смотря на эти временные взаимные огорчения Кирилловские власти иногда снабжали патриарха Никона сверх требуемого им и от собственного усердия. Так в 1672 г., ко дню памяти преподобного Кирилла Белозерского, они прислали ему: хлеб, 20 стерлядей живых в бочке, ведро .меду «ставленого» и три ведра пива ячного⁶⁶.

Но, сверх доставления патриарху Никону провизии из Кириллова монастыря, ему еще дана была от государя «рыбная тоня» на реке Шексне под селом Бородавою⁶⁷, и Кириллов монастырь обязан был, вместе с Ферапонтовым, погодно доставлять ему туда для ловли рыбы невод с людьми⁶⁸ и лошадьми, и всякая другие рыболовные снасти⁶⁹; рыбу погонной ловли возили к нему живую в бочках, и он заказывал «провожатым приказать беречь накрепко, чтобы та рыба у Ферапонтова монастыря не поснула»⁷⁰.

Кроме сего иногда снабжали его рыбою, по государеву Указу, и из казенных тоней. Так в 1668 г., в апреле месяце, доставлены были ему «живые стерляди» с Шексны реки, изготовленные для него Белозерским воеводою, Петром Моложениновым⁷¹, а в августе привезенные из государевых Дворцовых сел Пошехонского уезда «чистые осетры»⁷². Живая рыба сажалась в Ферапонтове монастыре в пруды, сделанные Никоном, и в старые монастырские⁷³.      

У патриарха Никона не было недостатка и в «одежде», которую он настаю получал от Кириллова монастыря, а частью шил на свой счет, или из своих материалов, купленных, или подаренных ему, неизвестно. По прибытии в Ферапонтов монастырь, он прежде всего (7 февраля) вытребовал себе из Кириллова монастыря спальный прибор: «тюшак», подушку и одеяло»⁷⁴. В 1669 г. пристав требовал от Кирилловских властей для патриарха Никона портных и сапожников, которые умели бы делать «доброе монашеское платье и обувь сафьяную по его, Никона, руке», и скорняка для выделки «бобров, лисиц и песцов»⁷⁵, конечно, ни шубы ему. В последствии времени доставляемы были ему готовые свитки, тканина, сапоги, туфли, татауры⁷⁶ (кожаные пояса), овчины «легкие меженные,» крашенина и т. п. Не были забыты и мелочи: плетешки, нитки белые и черные, шелк, ножницы, утюг⁷⁷ и т. п.

Из «мебели» значатся взятыми к нему из Кириллова монастыря только два стола «добрых», из коих один «в новые «его кельи»⁷⁸.

Из «хозяйственных вещей,⁷⁹ кроме кухонной и столовой посуды и рыболовных снастей, патриарх Никон требовал для себя: два «свечника» медных, «в чем масло и сало горит»,⁸⁰ свеч сальных, сена и овса для лошадей и коров своих,, железа «Свицкаго» (Шведского),⁸¹ меди, гвоздей, терпуга, кусков, клещей, наковаленки, семян огородных,⁸² под четыре телеги колес⁸³ и т. п. В 1672 г., 20 августа, пристав приказывал прислать к патриарху Никону на 21 число «десять человек плотников со всею плотничною снастью для дворового строения скотного двора, где быть животине его, да десять же человек с подводами возить бревна на «дворовое строение»; но власти Кирилловские отказали ему в сем и писали к приставу, что «ныне время крестьянам работное, рожъ вперед сеют и хлеб с полей убирают, а не дворы строят, «да того им и в указе великого Государя в грамоте не сказано, «что им давать в Ферапонтов монастырь на дворовое строение «плотников и рабочих людей».⁸⁴

В чем проводил время этот знаменитый заточенник? Акты наши свидетельствуют, что он в Ферапонтове монастыре все дни свои посвящал Богослужению и чтению книг и, сверх того, занимался рыболовством, земледелием и скотоводством, и даже лечением больных из жителей окрестных сел. Но об образе его жизни и занятиях в Кириллове монастыре ничего неизвестно, потому что нет в оном никаких бумаг (кроме одной), к этому времени относящихся.

«Богослужение» в первый год заточения его и в начале второго отправлялось прибывшими с ним старцами, (сам он никогда не служил и не имел к тому средств) в его келье. Почему в феврале 1668 г. он требовал к себе из Кириллова монастыря,, кроме Богослужебных книг, крест «воздвизалыный», шестеры деисусы, «чему покланяютися братии», паникадило келейное о шести перах, шесть подсвечников, «что пред образом свещи ставят», кадильницу медную и ладоницу добрую⁸⁵. С Пасхи того же года начали отправлять Богослужение для него уже в церкви, почему, по требованию его от 20 марта, посланы были к нему: вино церковное и мука для просфор⁸⁶, а в июле месяце: сосуды церковные, ризы и стихари⁸⁷. Замечательны еще требования его для храма же «креста» деревянного, который приказывал сделать по образцу, вырезанному из бумаги и подписанному рукою⁸⁸ его, и «сосуда» деревянного и «на нем крест учинен для святыни»⁸⁹. В распоряжение его отдана была каменная церковь во имя Богоявления Господня с двумя приделами над св. вратами монастырскими⁹⁰, и теперь еще существующая. Государь снабдил ее в 1676 г. ризницею и утварью и даже тремя малыми колоколами ⁹¹. По смерти патриарха Никона все эти вещи царского жалованья перевезены в любимый его монастырь, именуемый «Новый Иерусалим»⁹², где покоится и многотрудное тело его. При жизни его Богослужебные книги, минеи, триоди, пролога требовались к нему из Кириллова монастыря ежемесячно и, смотря по церковному кругу времени, неупустительно⁹³, из чего заключать надобно, что Богослужение совершалось для него ежедневно. «Часослов» употреблялся в его церкви собственного его исправления⁹⁴, сделанного, когда он еще управлял патриаршеством, а «служебник» и «требник Грецкого «перевода правленые», из коих первый он называл и «служебником новой печати, что изложили Патриархи.»⁹⁵.

«Домашнее чтение» его было разнообразно, и состояло из книг догматических, нравственно-аскетических и исторических. Для сего требовал он к себе из Кириллова монастыря вдруг по многу книг, и часто переменял их на новые⁹⁶. Замечательнейшие из них были (перечисляем, эти книги по порядку, в каком они стоят в росписях и отписках пристава): Евангелие воскресное толковое, торжественник постный, Ефрем с Лествицею, Григорий Богослов⁹⁷, опять Григорий Богослов, летописцы: Греческий: Киевский и Русский, и Библия, опять Ефрем Сирин⁹⁸, Беседы евангельские, Апостол толковый, Псалтирь толковый большой «перевода Максима Грека», Хронограф, Никон великий⁹⁹, Соборник цветной, Маргарит¹⁰⁰, При требовании сих книг он иногда замечал в своих росписях (впрочем, не собственною его рукою писанных) «хотя и «письменные (книги), токмо добрые»¹⁰¹.

Из «хозяйственных» занятий любимейшим у него было рыболовство, за которое он принялся вскоре по прибытии в Ферапонтов монастырь, к чему, конечно, много располагала его и самая природа тамошняя, более всего богатая водами и рыбными ловлями, и особенно положение монастыря сего, который стоит на берегу живописного озера Бородавскаго, изобильного крупною белою рыбою, В первый год ловили рыбу «про его обиход» вероятно, в этом самом озере, люди и неводом Ферапонтова монастыря, в другой и следующие большею частью Кирилловские¹⁰². Ловля производилась не одним неводом, но и удами, которых иногда ставилось в р. Шексне для перемету вдруг до 600 уд¹⁰³, также ботальными сетями¹⁰⁴, и мережами¹⁰⁵. Рыба ловилась не только крупная белая и. красная, но и мелкая «молевая, неводом с частою «матицею»¹⁰⁶. Рыболовные снасти иногда делались дома у него; для чего он требовал себе из Кириллова монастыря мочал липовых возами, по несколько пудов пеньки¹⁰⁷, конопля, льну, пряжи¹⁰⁸, ужищ¹⁰⁹. Некоторые из потребностей сего рода, как то: лодку, колтуши и веревки к неводу покупал и на свой счет¹¹⁰, и за последними посылал, даже в Вологду своего келейного старца на подводе Кириллова монастыря¹¹¹. Для распоряжения рыбною ловлею на р. Шексне в пожалованной ему Государем тоне он, обыкновенно, отправлял своих старцев¹¹², и строго наблюдал за верностью их. При перемещении патриарха Никона в Кирилловский монастырь оказалось, что в Ферапонтове наполнено им было живою рыбою несколько прудов его «нового строения», и старых монастырских, из которых патриарх Иоаким велел посылать к нему в Кириллов, сколько ему надобно¹¹³.

Относительно «хлебопашества» из наших актов открывается то только, что по переводе патриарха Никона в Кириллов монастырь, при описи его хозяйства, оказалось у него в Ферапонтове монастыре хлеба ржаного и ярового, сухого и молотого, 480 четвертей, и сверх того посеянного им в полях в пустоши Лещове неопределенное количество, и несколько огородных овощей на грядах¹¹⁴. Опись эту производили в июле месяце 1676 г. по государеву и патриаршему Указам, Чудова монастыря архимандрит Павел, думный дворянин Иван Жилябужский и дьяк Семен Румянцев¹¹⁵. Землею пользовался он монастырскою и, вероятно, обрабатывал ее наймом на свой счет, потому что никогда не требовал для сего крестьян ни из Кирилловских, ни из Ферапонтовских вотчин. Патриарх Иоаким, по челобитью вновь определенного строителя Ферапонтова монастыря, велел хлеб Никонов, как посеянный на монастырской земле, и огородные овощи собрать братии в монастырь про себя, и что из тех овощей понадобится Никону, посылать к нему в Кириллов монастырь «не «большое,» а о хлебе, который описан и запечатан в амбарах, отозвался,

что «Указ» им «будет впредь»¹¹⁶; но между актами Кирилловскими Указа сего нет.

Столь обширное хлебопашество требовало, для удобрения земли и обработки оной, и большего «скотоводства». Из актов наших видно, что он имел свой скотной двор¹¹⁷, который, полагать надо, весь выстроил на собственный счет , потому что, как выше замечено, Кирилловские власти отказали ему в присылке монастырских плотников и конных подвод для возки бревен на это строение¹¹⁸. Лошади и коровы у него были собственный же, а овес и сено для них доставлялось, как сказали мы прежде, из Кириллова монастыря¹¹⁹. Рабочие телеги имели свои же, и колес для них иногда просили из Кириллова монастыря за деньги, а иногда и без спроса приказывал брать из под телег, на которых приезжали к нему оттуда слуги монастырские, а приставу велел уведомлять только о сем Кирилловских властей¹²⁰.

Наконец из этих актов мы узнаем, как замечено уже нами прежде, что патриарх Никон занимался еще «лечением больных»¹²¹. И, вероятно, он пользовал их очень успешно, потому что за советами и лекарствами народ собирался «перед кельею» его толпами, и особенно женского пола¹²².

Но не смотря ни на какие прискорбия и жизнь труженическую, патриарх Никон, по «духу» своему, и в заточении остался таким же, каким видели его во время его могущества на кафедре Всероссийской Церкви, непреклонным, строгим, взыскательным, иногда до излишества., и пылким.

Не сознавая себя виновным пред Церковью, а суд над собою и осуждение законными, он в заточении не преставал называть себя «патриархом». Так в феврале 1668 г. в списке, потребных для него вещей, который был послан им к приставу, с тем, чтобы тот препроводил оный в Кириллов монастырь, мы читаем следующую надпись, сделанную, по приказанию его, рукою келейного его иеромонаха: «Роспись сидящему во тьме и сени смертной, окованному нищетой и железом смиренному, Никону, милостью Божией патриарху»¹²³. На такой же росписи на марте месяце сделано им было подобное же заглавие, только короче: «Роспись, «что надобно смиренному Никону, Божией милостью, патриарху»¹²⁴. Выше мы уже видели, что в Ферапонтове монастыре именовали его «патриархом» не только собственные его старцы, но и игумен и вся братия того монастыря, и мирские люди, и что монашествующие делали это «по его приказу»¹²⁵. Здесь кстати припомнить еще известную надпись, положенную им в том же монастыре на кресле, которое он оттуда взял с собою в Кириллов монастырь, и которое цело там и теперь: «7176 года, марта дня, сей стул сделан смиренным Никоном патриархом в заключении «за слово Божие и за святую Церковь в Ферапонтове монастыре в «тюрьме»¹²⁶. Так смотрел он на свое заточение и такими способами старался сообщить взгляд свой на оное и другим¹²⁷.

О строгости патриарха Никона и взыскательности акты наши представляют не мало свидетельств. Так мы уже видели выше, что когда он требовал себе чего либо, очень нередко прибавлял: «доброго»; на прим.: «скатерти» ему нужны «добрые», кадильница «медная», но добрая, ладаница добрая стаканы добрые, ладан «добрый», мука ржаная добрая, соль добрая, сукно доброе, стол добрый, плотники добрые»¹²⁸, верховая лошадь со всеми наилучшими качествами и приличием для его звания¹²⁹ и т. п. Некоторые вещи надобно было сделать для него не только хорошо, но и «по его «руке»¹³⁰ или вкусу и «по образцам», им данным¹³¹. Когда в посланной к нему провизии из Кириллова монастыря оказывался против росписи недовес, он, обыкновенно, не принимал посылки , и «вельми досадовал, , что к нему запасу не сполна присылают»¹³², если чего не присылали по требованию его, потому что негде было взять, чего требовал, он опять не приказывал, принимать ничего и прочего, и грозил монастырским властям «в их против Указу великого государя непослушании и к нему «оскорбления» принести жалобу государю»¹³³. Сделавшись больным, он потребовать себе «повара доброго» готовить пищу по его потребе, и присланного чрез пять дней выслал из кельи «для того, что про него есть, варить не умеет», и велел прислать лучше того¹³⁴. В 1672 г. перед Петровым днем случилось, что Кирилловский служка, ездивший на Белоозеро «в стряпню», заехал под село Бородаву на рыбные ловли на р. Шексе, где по указу государеву, производил ловлю рыбы «про обиход» Никона келейный его старец, Иоаким, с Ферапонтовскими работниками;; служка этот, «искусом запоя старика вином» велел работникам ловить рыбу на него, служку, и двукратно «столы готовить» про него же из стерлядей, лещей и язей и, сверх того, уезжая с рыбной ловли домой, взял с собою стерлядь в «аршин», да восемь стерлядей поменьше и 20 язей. Такой наглый поступок служки, естественно, не мог не огорчить патриарха Никона, и вот он приказывает властям Кирилловским всю ту рыбу на служке их взять и прислать к нему, Никону, живою и дать на него «оборону, чтобы впредь старцам и служкам и служебникам Кирилловским без Указу Великого Государя на рыбные ловли, где ловят про него, Никона, приезжать и ловить и иметь на себя было не повадно», и присовокупляет, что буде они той рыбы на виновном не возьмут и к нему, Никону, не пришлют, и обороны на своего служку не дадут, то он будет писать на них к великому государю, и с сим вместе даст знать им, что «старцу Якиму за его неистовство он велел учинить жестокое наказание»¹³⁵.

Наконец, не умолчим и о другом происшествии, в котором весьма резко обнаружился необычайно пылкий его нрав. В 1675 году, в январе месяце, когда Кирилловский архимандрит, Никита, по Указу патриарха, Иоакима, послал в Ферапонтов монастырь к игумену и старцам с отпиской служку своего, для вызова их к допросам, почему они называют Никона святейшим патриархом,, и когда игумен показал эту отписку патриарху Никону, то Никон посылал к своему приставу сказать, чтобы игумена и старцев к допросу в Кирилловский монастырь не отпускал, и, предавшись гневу, бранил всячески посланного служку при большом собрании тутошних и посторонних людей и велел «стрельцам, которые к нему для сбережения приставлены с дубьем, бить его, а грамоту патриарха Иоакима называл воровскою и лично о патриархе произносил «неистовые слова»¹³⁶. Кирилловские власти донесли о сем происшествии патриарху Иоакиму и послали к нему самого того служку¹³⁷.

Еще акты Кирилловне содержат в себе известие «о болезни» патриарха Никона, которая приключалась ему 10 декабря, 1670 г. Лишь только патриарх Никон сделался болен, тотчас изъявил желание исповедаться и приобщиться Св. тайн, и велел пригласить к себе для этого Кирилловского архимандрита, Никиту, который, вероятно, был и прежде духовником его и после напутствовал его Св. таинствами пред самою кончиною его¹³⁸. Пристав при нем в тоже время распорядился приказанием, чтобы архим. Никита взял с собою церковного вина с ведро, свеч восковых и масла деревянного и «прислал тотчас повара доброго, кому готовить пищу» для больного, «по его потребе». Но болезнь Никона была непродолжительна; 16 декабря он уже делал обычные распоряжения по своему хозяйству¹³⁹.

№ 1. Грамота от царя Алексея Михайловича Кириллова монастыря архимандриту Моисею и келарю старцу Павлу Ремезову с братией, данная 7175 (1665) г., января 5 числа. В этой грамоте дается им знать, что по Указу государя послан для государева дела в Ферапонтов монастырь «Стефан Лаврентьев, сын Наумов» на место «Агея Шевелева» и повелевается, о чем Наумов к ним в Кириллов монастырь станет писать, все посылать к нему немедленно и отдавать ему с распиской, и что отпущено будет, записывать в монастыре в книги особою статьей, и о том писать к государю в Разряд. Грамота писана на столице из одного листа, сложенном, в виде пакета. Запечатана была восковою черною малого печатью, с изображением короны и каких-то слов, которых теперь не разобрать.

2. Грамота от того же царя в Кириллов монастырь архимандриту Никите и старцу келарю Пахомию Спиридонову с братией; дана 7176 (1668) г., января 11 дня. Этою грамотою предписывается послать в Ферапонтов монастырь «к бывшему патриарху старцу Никону, белых и черных, оловянных и медных судов сколько пригоже, чтоб у него, Никона, судами было не скудно», и сколько какой посуды и которого числа к нему послано будет, о том отписать к государю в Приказ большого дворца.. Писана на столпе из одного листа, сложенном в виде пакета. На боку грамоты, над адресом, небольшая восковая черная печать, которою она была запечатана, с изображением бегущего коня, и помета: «Писал Федка Протопопов».

3. Отписки пристава дворянина Стефана Наумова, в Кириллов монастырь властям и от них Наумову, писанные 7176 (1668) г., с января месяца по июнь, о присылке в Ферапонтов монастырь для бывшего патриарха Никона, также для него, Наумова, и 20 человек стрельцов, разных вещей и припасов. В своих отписках Наумов, между прочим, велит прислать для старца Никона 1) 23 января, медных «судов»: противень в 1¹/₂ ведра луженый, противень в 1 ведро луженый, два противня поменьше ведра, две сковородки черные по полуведру, «веко» пирожное луженое, 6 сковородок луженых, «что на стол ставят», двои судки, 6 блюд белых «средней руки», две солоницы, две скатерти «добрых», две скатерти «расхожих». 2) Февраля 7 дня, между прочим, пишет, что бывший патриарх, старец Никон, прислал к нему на «монастырский двор» роспись, что ему надобно в келью, и велел ту роспись послать к ним в Кириллов монастырь, которую он и посылает для доставления по оной, что требуется, присовокупляя, что «та роспись письмо руки его келейного черного попа Тимофея». Роспись эта озаглавлена след. словами: «Роспись сидящему во тьме и сени смертной, окованному нищетою и железом, смиренному Никону, милостью Божиею патриарху». В ней исчислены следующие вещи: «крест воздвизальный, шестеры деисусы келейные, чему покланяться братии, книга Евангелие воскресное толковое, торжественник постный, книга Ефрем да Лествица, хотя письменные, токмо добрые, книга Григорий Богослова, книга минея месяц февраль, два ирмология печатные, паникадило келейное о шести перах, шесть подсвечников, что пред образом свечи ставят, кадильница медная добрая, ладаница добрая, оловянник в ведро, два оловянника по полуведру, рукомойник медный, лахань медная, три кружки оловянных, кумган медный в ведро, три братины медных братских, яндова медная в ведро, ковш разливальный медный, дюжина достаканов медных, два свечника медных, в чем масло и сало горит, шесть ковров лавочных, тюшак, подушка. одеяло, шесть тюшаков братских, шесть шуб братских, одевальных и шесть подушек братских». 3) Февраля 16 дня велит прислать ему же, старцу Никону, «в новые его кельи стол, «да на потребу его» капусты, огурцов, рыжиков, груздей и масла битого». 4). Марта 1 дня посылает новую роспись, что потребно для старца Никона, которая озаглавлена так: «Роспись, что надобно смиренному Никону, Божией милостью Патриарху», и в которой исчисляются: книга пролог с Марта месяца, книга минея месяц Март, воску пуд, ладану доброго, солоду четырнадцать чети ржаного и житного, муки ржаной доброй пять четей, крупы гречневой осмина, манатей или сукон против прежней росписи (т. е., на 6 человек), невод и с людьми против Ферапонтова монастыря, потому что они год ловили про наш обиход, масла конопляного, гороху доброго осмина, луку пуд, хрену полпуда, соли доброй пять пуд, юфть добрая красных, или лазоревых, или черных, кож, 50 арш. сукна доброго на свитки, десять подошв или сапог братских, плетешков 100 арш. нитей черных и белых, 10 пудов семги на провес, стол добрый, и что против прежней росписи не довезено, то все надобно, ножницы мастерские да утюг добрый». 5). Марта 20 дня требует к празднику Светлому Христову Воскресению на церковную службу свеч восковых, вина церковного, муки пшеничной на просфоры, «да ему на пищу с братией», муки ржаной и пшеничной, солоду ячного и ржаного яиц, сметаны и масла коровьего, «рыбы колотой», какая у них есть в улове, и свеч сальных. 6). Апреля 11 дня велит прислать, «нынешней погонной рыбы красной, стерлядей, какова будет у них в улове, а прислать бы им ту рыбу живую», и сверх сего требует подводы для привоза из монастырской вотчины Взвоза из садка «красной живой рыбы, стерлядей», которая изготовлена для старца Никона по указу великого государя Белозерским воеводою, Петром Моложениновым. 7). Мая 7 дня требует, между прочим, «к келейному делу бывшего патриарха Никона добрых плотников, сколько человек пригоже, незамотчав». 8). Мая 20 дня велит прислать, «не замотчав, окопчинного мастера», и прибавляет: «а делать ему окопчины в келью бывшему пaтриapxy Никону; а слюда у нас готова, куплена на его казенные деньги». Свиток из 61 склейки.

4. Отписки того же пристава и властей Кириллова монастыря» писанные 7176(1668) г., с июня месяца по сентябрь, о доставлении в Ферапонтов монастырь, для бывшего патриарха, старца Никона, красной рыбы осетров и стерлядей и белой, муки, круп всяких, солоду на пиво и квасы, меду, хмелю, сыров, сметаны, яиц, коровьего масла, уксусу, луку, чесноку, книг: месячных миней, евангелия, апостола, «служебника и требника Греческого переводу правленых», сосудов церковных, риз и стихарей, муки для просфор, вина церковного, ладану, воску, пшеницы и меду на кутью, на одежду для старцев при нем сукна и обуви, и для самого Наумова разной провизии. В отписке 14 июля пишет Наумов, что прислана к нему от великого государя грамота «с нарочным гонцом», и велено ему в вотчине Ферапонтова монастыря «заказ учинить крепкий, под смертною казнью» о колодниках, служке того монастыря, Гришке Степанов, и о крестьянине, Осеньке Васильеве, которые «пытаны, с Москвы утекли из-за караула» чтобы, где они явятся, сковав и связав их, отослать, за крепким караулом и с провожатыми, в Москву к государю, и что он одного из них, «Гришку Степанова», ныне поймал и посылает к Москве, и потому велит прислать к нему 5 человек монастырских слуг добрых, верхами, в провожатые за тем колодником. Тут же «распросные речи» старца Кириллова монастыря, «Иоиля Лабзы», в следствие отписки пристава Наумова, что будто бы он, Лабза, 10 числа августа, будучи в Ферапонтове монастыре, говорил стрельцам на карауле, чтобы его пропустили к бывшему патриарху, старцу Никону, к которому якобы прислали его Кирилловские архимандрит Никита и большой строитель, старец Ефрем Потемкин, «с тайным делом», в коих речах старец Иоиль объясняется, что таких слов стрельцам на карауле не говорил, а спрашивал у них: «Льзя ли ему повидаться с казначеем» бывшего патриарха, Никона, «старцем Флавианом», который ему старый знакомец, и проч. В отписке 13 августа Наумов извещает архимандрита Никиту и келаря, между прочим, что посланных ими на праздник Успения Пресв. Богородицы для старца Никона съестных припасов (масла коровьего полпуда, 200 яиц,,, ведро сметаны и пуд соли) он, Никон, не принял., и «в том на них вельми досадует, что они к нему запасу не сполна присылают». В отписке 16 августа велит привезенную из государевых дворцовых сел Пошехонского уезда в село Взвоз на р. Шексне для бывшего патриарха Никона рыбу живых осетров доставить в Ферапонтов монастырь «вцеле, чтобы она была жива», на подводах Кириллова монастыря. Свиток из 32 склеек.

5. Отписки того же пристава и Кирилловских властей, писанные 7177 (1668 и 1669) г., с сентября месяца до апреля, о присылке в Ферапонтов монастырь старцу Никону, также самому приставу и стрельцам, разных потребностей и о других предметах. Для патриарха Никона Наумов требует: свеч восковых и вина церковного, книг: Григория Богослова, летописцев Греческого, Киевского и Русского; библии, триоди постной, Ефрема Сирина, прологов и миней месячных; рыбаков в невод его; железа «Свицкого» сена и овса для лошадей и коров его, веревок для невода, съестных припасов, муки пшеничной, рыбы живой, солоду, хмелю, масла, рыжиков, груздей, луку, чесноку, соли, уксусу и других, также свеч сальных. Замечательнейшие из отписок следующие: а) 7 октября Наумов велит прислать к нему четырех человек слуг с подводами и «кандалами и железами», для отсылки к великому государю колодника, «Савки Ревикина», который привезен к нему с Вологды, где он пойман с письмом в «великом государевом деле». б) Октября 21 дня требует к себе монастырских людей на государев караул 10 человек, для посылки по оговорных людей в «Крестный монастырь», так как Московские стрельцы и слуги Ферапонтова монастыря разосланы для сыску оговорных же людей в разные города и со стрелецким головою, Андреем Веригиным, который приезжал в Ферапонтов монастырь, «для государевых страшных и великих дел», и уезжая из монастыря, взял под себя, и между прочим под старца, которого «повез с собою к Москве», 20 лошадей монастырских, кроме ямских. в) 12 ноября Наумов, между прочим, пишет, чтобы власти Кирилловские присылали с посылками в Ферапонтов монастырь «грамотного человека», для рукоприкладства к расписке в их присылках, «потому что старец Никон в их присылках запирается, будто, де, он у их присыльщиков ни каких запасов не принимал прежь сего». г) Ноября 19 дня пишет, что бывший «Новоспасский архимандрит, Иосиф» (находившийся в Ферапонтове монастыре при патриархе Никоне), сказал за собою «государево великое и страшное дело» и оговорил черного дьякона, Ферапонта, который был «на Вологде у Симона архиепископа», и потому он, Наумов, посылает сего дьякона в Кириллов монастырь, на сбережение, до государева указа. д). 22 января велит прислать к нему на время, «доброго подьячего для государевых дел «Московского письма», и извещает, что келарь Ферапонтова монастыря, Макарий, учинился государеву указу силен и ему, Наумову, не послушен, и нынешней ночи, умысля и собрався нарядным делом с монастырскими служками, да с приходящими ворами, пьяным обычаем разбил государев караул и сотника и стрельцов побил на голову», е). 28 февраля, между прочим,, дает знать, что по «указу великого государя на его, великого государя, караул присланы вновь Московские стрельцы».      ж).28 Марта извещая, что от старца Никона отпущен черный дьякон, «Мардарий», на Шексну реку «погонные рыбы ловить» и с ним Ферапонтовские «служки и служебники», велит ту рыбу, какая будет в улове, привести на подводах Кириллова монастыря из села Взвова в Ферапонтов монастырь «живую в бочках, и провожатым приказать беречь накрепко, чтобы та рыба у Ферапонтова монастыря не поснула» и проч. Тут же находится собственноручная записка в пять строк, бывшего «Новоспасского архимандрита, Иосифа», коею уведомляет «государя строителя» Кириллова монастыря, великого отца, «Ефрема», что, по его жалованью, по росписи все дошло до него, кроме солоду ржаного и ячного, и в коей Бога молит и челом бьет. Свиток из 68 склеек.

6. Отписки того же пристава, Наумова, и властей Кириллова монастыря о присылке старцу Никону разных припасов и вещей, также для самого Наумова и для сотника со стрельцами, писанный 7177 (1669) г., с апреля месяца до сентября. Для патриарха Никона Наумов требует из Кириллова монастыря: книг – .миней месячных, триоди цветной, бесед Евангельских, Апостола толкового, псалтири толковой большой перевода Максима Грека, Хронографа, книги Никона Великого, свеч восковых мерою по данному «образцу»; двух возов мочал липовых и 4-х пудов пеньки для невода, масляника медного, железа «Свицкого», 100 арш. плетенков, и черных ниток на манатейное шитье, сукна манатейного и крашенины по 100 арш.; велит привезти из села Взвоза в Ферапонтов монастырь купленный старцем Никоном лодку и колтуши для невода, и выделать посланного от него же, Никона, «бобра», также прислать к нему портных и сапожников, которые умели бы делать «доброе монашеское платье и обувь сафьяновую, по «его, Никона, руке», и скорняка для выделки «бобров, лисиц и песцов», и также разных съестных припасов. При отписке 26 июля приложена «роспись,» присланная. к Наумову патриархом Никоном, «что надобно ему на обиход в год всяких обиходов «и харчей помесячно и понедельно», в коей значится: «муки ржаной ситной белой доброй полосмины на неделю в Московскую меру, пшеничной муки доброй на неделю четверик, круп гречневых четверик на две недели, просяных круп на месяц четверик, овсяных и ячных круп по четверику на месяц, солоду на месяц по варе ржаного и ячного доброго, а в варе по 8 четвериков, соли на месяц по пуду; «во всеядные дни»: по гривенке на день коровьего масла, по 10 яиц, рыбы по белуге на два месяца, по осетру на месяц, стерлядей добрых на жаркое и ушные рыбы сколько пригоже, семги по два пуда, икры черной белужьей и осетровой по гривенке на день доброй, по пучку визиги доброй, щук, судаков, лещей живых и колотых про сольных, сколько пригоже, а ушные какова есть неводная своего неводу, по два четверика луку, по четверику чесноку на месяц, по пол четверику хрену да по фунту перцу на месяц; «в постные дни»: гороху белого доброго по четверику на месяц, рыжиков маленьких, и груздей по два ведра на месяц, масла битого конопляного доброго по ведру на месяц, свеч восковых на неделю по гривенке во всесожжение, да по гривенке ручных, а образец тем свечам дан в Кириллов монастырь». В отписке июня 2 Наумов велит прислать к себе, «для государева сыскного дела», Кирилловской вотчины, села Взвоза, белого дьякона, «Григория Иванова», по оговору беглого колодника Ферапонтова монастыря, крестьянина, «Тимошки Розторгуева». В отписке 8 июня приказывает отправить к нему, с провожатым, черного дьякона, «Ферапонта, который прежде сего послан в Кириллов монастырь для бережения». В нескольких отписках требует к себе «подьячих добрых, для письма государевых дел Московского отпуску». Тут же находится извет сотника Московских стрельцов, Любима Саврасова, который, 27 июня, приезжал из Ферапонтова монастыря, для объявления властям Кирилловским, что «против 26 числа, в ночи, из Ферапонтова монастыря, от старца Никона ушел из кельи пришлый дьячок,» по имени «Сенька», который жил у него без указу государева больше года, «а ушел выломив доску в выходе; затем распоряжение Кирилловских властей о погоне за сим дьячком и отписка Наумова к ним с требованием того же, в которой, между прочими, сказано: «а с каким умыслом тот дьячок, Сенька, отпущен от старца Никона, про то нам неведомо.» В отписке 21 августа велит прислать в Ферапонтов монастырь «двух человек слуг добрых, коим быть за колодником в провожатых до Москвы, на своих монастырских подводах, тотчас не замотчав». Свиток состоит из 42 склеек.

7. Отписки его же, Наумова, и властей Кириллова монастыря, писанные 7178 (1669 1670) г., с сентября месяца по июнь, о присылке для старца Никона провизии и также разных потребностей, как то: медной посуды, меди и железа, гвоздей, овчин деланных, оконного мастера и слюды, для невода его ловцов и лошадей, конопли и лык, 600 уд для перемету, сетей для невода и ботальных, пряжи, ножниц, терпуга, кусков, клещей, наковаленки маленькой, сена для его лошадей и коров, семян огородных, свитков для него и для старцев при нем, тканины, сапог и туфлей, татауров, кожи для налоя и проч., восковых свеч, ладану, масла деревянного, церковного вина и книг для кельи и церкви: миней месячных, «часослова его, Никонова, исправления, служебника новой печати, что изложили патриархи», Евангелия напрестольного, соборника цветного, Маргарит, кадильницы, креста деревянного, который сделать по образцу, вырезанному из бумаги и подписанному рукою его, Никона, (образца этого в свитке не находится) и проч., и на пищу ему муки, разных круп», масла постного и коровьего, сметаны, яиц, сыров, осетров свежих и колотых, семги, рыбы белой «покрупнее», толокна, капусты, репы, хрену, уксусу, перцу, пива, меду и проч., а для самого пристава и стрельцов разной хлебной месячной провизии, свеч сальных, писчей бумаги, овса и сена для скота. В отписке 10 декабря Наумов пишет, что старец Никон, волею Божьею, «заскорбел гораздо» и желает исповедаться и приобщиться, и чтобы архимандрит, Никита, «для такого дела» приехал в Ферапонтов монастырь не мешкая и взяв с собою церковного вина с ведро, также свеч и масла деревянного, и чтобы «прислал тотчас повара доброго, кому готовить пищу про старца Никона по его потребе». В отписке 16 декабря уведомляет, что старец Никон присланного к нему повара «из кельи выслал вон, для того, что про него есть варить не умеет», и велит прислать «повара лучше того», также пуд хмелю и по прежней отписке осетров колотых, «да к нему же, старцу Никону, по вся недельно присылать, по вся субботы, по ситному хлебу да по два блюда пирогов пряженых», и проч. Свиток coстоит из 96 склеен.

8. Отписки его же, Наумова, и властей Кириллова монастыря, писанные 7178 (1670) г., с июля месяца по сентябрь, о доставлении старцу Никону разных припасов и вещей, и между прочим.: «свеч восковых ручных, что говорят по книгам», осетрины, икры, вязиги и «иной обиход праздничный», на одежду ему «20 овчин легких меженных», шелку темно синего 10 зол., о выделке шести «песцов его» и седлание «сосуда деревянного, и на нем крест учинен для святыни», и о присылке матицы новой частой для молевой рыбы, также и для самого Наумова и стрельцов хлебных и других припасов, скоромных и постных, и между прочим для первого «коровы дойной» на время, «как и в прошлом году». В отписке 12 июля Наумов приказывает им прислать к нему «служек своих монастырских и стрельцов», 15 человек, «тот час, не мешкая», на монастырских своих подводах, «а надобны те люди в посылку для Государева дела скорого»; в другой отписке того же числа требует к себе монастырских служек, Микифорки Михайлова и Андрюшки Гостинщикова, к «государеву делу для подлинного розыску, не замотчав, и для очные ставки с Ферапонтовскими служками, с Исачком Прокопьевым да с Ивашком Кривозубовым»; а в отписке 31 июля велит служку, Микифорка Михайлова, которого он возвращает в монастырь. «беречь накрепко по своему властелинскому рассмотрению, чтобы он был в лицах, как его впредь спросят к государеву делу». Свиток состоит из 30 склеек.

9. Списки, современные подлинникам, с отписок стольника, «князя Самойла Никитича Шайсунова», и Кириловских, архимандрита Никиты с соборными старцами 7180 (1672) г., с 13 июня по июль месяц. 1. Отписка Шайсунова, в коей прописано, что 9 июня писал он архимандриту, Никите, чтобы прислал к монаху Никону «лошадь добрую с ходью, ступистую, не шараху, не «спотычтиву», да седло сафьянное с прибором, «властелинское» доброе, «на чем ему самому ездить», и сукна на полный «снимальник», и что до 13 числа ничего того не прислано, «а монах Никон о том к нему непрестанно посылает», и потому он, Шайсупов, требует, чтобы лошадь и все прочее присланы были немедленно, и сверх того пять возов сена и мелких грибов сухих. 2. Отписка архимандрита, Никиты, при которой присылает для монаха Никона лошадь, мерина серого, прозвищем: «щеголь», седло сафьянное с уздою и прочими принадлежностями, и 1½ арш. сукна на снимальник «вишневого цвета» 3. Отписка Шайсупова, что монах Никон той лошади принять не велел, потому что «цветна», а велел прислать другую лошадь добрую, карюю, или гнедую, или вороную, или бурую изтемна, «да конюха, который бы умел стряпать около той лошади». 4. Отписка архимандрита, Никиты, с посылкой лошади мерина вороно-карего, прозвищем: «Москва», и с нею конюха. 5. Ответ Шайсупова, что монах Никон эту лошадь принять велел, и требование прислать для него муки ржаной белой, солоду, хмелю, перед иконы свеч восковых да ручных таких же по данному образцу и перцу, при чем присылает для ведома «хлебец», с замечанием, что прежде посланная к монаху Никону мука на хлеб «затхлая, и худая, и горькая»; также велит прислать, для государевых дел, бумаги шесть дестей, и «конюху, и повару, и портному мастеру, которые живут у монаха Никона», хлеба и других припасов, и для лошадей шесть четвертей овса, и уведомляет о получении шести ножичков и вилочек столовых, сделанных «против его, Никонова, образца». 6. Две отписки его же о перемене прежде посланной монаху Никону чалой лошади, заболевшей, на другую здоровую, и о присылке ему сукна манатейного на четыре рясы и четыре свитки, четырех войлоков, обшитых крашениною, четырех пар сапог и башмаков братских «добрых», и портного мастера. 7. Отписка его же, в коей он прописав, что пред Петровым днем дня за три Кирилловский служка, Тихон Волков, ездивший на Бело озеро «в стряпни"», возвращаясь оттуда, заехал «под село Бородаву на рыбные ловли на Шексну реку, где, по указу Великого Государя, ловят про обиход монаха Никона рыбу красную и белую келейный его старец Яким да Феранонтова монастыря работники», и старца сего «искусом запоя вином», ловцов заставил ловить рыбу на себя и велел двукратно «столы готовить» про себя из стерлядей, и лещей, и язей, и с собою взял «стерлядь в аршин», да 8 стерлядей поменьше и 20 язей, приказывает на нем, Волкове, всю ту рыбу взять и прислать к монаху Никону живою, и дать на него оборону, «чтобы впредь старцам, и служкам, и служебникам Кирилловским без указу великого государя на рыбные «ловли, где ловят про Никона, приезжать и ловить и иметь «себе было неповадно», а старцу Якиму за его «неистовство монах Никон велел учинить жестокое наказание», и присовокупляет, что буде Кирилловские власти той рыбы на Тихоне не возьмут и к монаху Никону не пришлют и «обороны» на него не дадут, то монах Никон будет писать на них к великому государю. Свиток состоит из 11 склеек.

Примеч. На обороте отписки Кирилловских властей князю Шайсупову 13 июня находится следующая любопытная запись, не относящаяся, впрочем, до патриарха Никона. «Роспись, которым слугам с государем архимандритом Никитою ехать к Москве¹⁴¹. «Дворецкий» Иван Черепанов; с «посохом»¹⁴². Андрей Гостинщиков; «подьячий» Иван Васильев; государю «архимандриту» два слуги, Осип Евсевьев, Кручина Щетинин; «келейник» Никита Яковлев; «путному келарю» Василий Молев да Онуфрий Денисов; к попу Петр Семенов, у дьякона Дмитрий Иванов; ;у «крестов¹⁴³ Иван Андреев, Федор Терентьев; «со ставом»: конюший Максим Заикин; два заимщика, Степан Миронов, Яков Кирилов; «к рыдвану» Иван Егорьевсий, Еремей Дашков».... Роспись продолжается еще, но конец бумаги оторван.

10. Отписки его же, князя Шайсупова, и властей Кириллова монастыря, писанные 7180 (16722) г., мая и июня, не по порядку чисел, о присылке в Ферапонтов монастырь монаху Никону, по требованию первого, миней месячных, свеч восковых к образам, да ручных против его образца, солоду ржаного и ячного, хмелю, овса, ржи, причем в отписке архимандрита и властей замечено: «да в твоей же Господине, отписке писано, чтобы прислать муки «ржаные белые, а рож молоть велеть отмокши с водою, и у «нас в монастыре ржи с водою сталкивать не умеют», да на праздник Св. Апостол Петра и Павла, сыру, яиц, сметаны, масла коровьего и осетра колотого свежего; также коня, вместо прежнего чалого, рыже бурого, с замечанием Кирилловских властей, что «лучше тех лошадей ныне у нас в монастыре отнюдь ни каковых нет»; также месячного хлеба для самого князя Шайсупова, 20 человек стрельцов «Семенова приказу Семеновича Скорнякова «Писарева» и, сверх того, «чем им разговетьса, и конюху» Кириловскому, «который живет у монаха Никона, да портному мастеру». При чем под отпискою Шайсупова строителю, великому старцу, Исаи, приписано: «да ведомо тебе, государь, буди по указу Великого Государя монаха Никона старцы Флавиан с товарищи сам «четверть приехали, и про Архимандрита Никиту сказывали, что до «Москвы доехал, дал Бог, здорово» Сверх сего в отписке к Шайсупову от 7 июня значится, что Кирилловские власти сами от себя посылают монаху Никону на праздник Преподобного Кирилла Белоезерского хлеба, 20 стерлядей живых в бочке, ведро меду «ставленого» и три ведра пива ячного. Свиток из 16 склеек.

11. Отписки Кирилловских властей и пристава князя Шайсупова, писанные 7180 (1672) г., с 19 июня до сентября месяца, о присылке в Ферапонтов монастырь из Кириллова на содержание монаха Никона, также его, Шайсупова, и 20 человек стрельцов, хлебных припасов и других потребностей. Замечательнейшие из отписок Шайсупова следующие: 1). В отписке от 21 июля он, «по «запросу монаха Никона», требует под четыре телеги «колес» задних. и передних «в деньги», и уведомляет, что, по приказу монаха Никона, взяты у Кирилловского конюха колеса от их телеги. 2). В отписке 23 июля велит прислать для монаха Никона пуд мережного пряденья на невод и для того же 140 сажен ужищ. 3). Августа 2 дня пишет, чтобы прислали к нему служку для посылки с ним «на Вологду» к архиепископу «Симону, крылошанина, старца Александра, прозвищем «Золотые паки», и его извета на игумена Ферапонтова монастыря Афанасия «в деле Великого Государя и Божественные Литургии в службе в не исправлении и против соборные Апостольские церкви в расколе», и распросных речей, также четырех человек ловцов и невод. 4). Августа 8 дня велит прислать к монаху Никону «верховую лошадь» и другую в телеге с человеком, для его келейного старца, которого он посылает на Вологду за покупкой ужищ к неводу. 5). Августа 12 дня пишет, что монах Никон, прочитав отписку Кирилловских властей, что у них осетров и красной и белой живой рыбы нет, не велел принять, посланных к нему восковых и сальных свечей, перцу, уксусу, масла коровьего, сметаны и яиц для того, что, де, и есть у вас, и вы того не присылаете, а что, де, и пришлете, и то несполна», и что «в вашем против указу Великого Государя непослушании и к нему» Никону «оскорбления», хочет он, Никон, писать на вас Великому Государю. 6). Августа 20 числа велит прислать к монаху Никону к 21 августа «десять человека плотников со всею плотничною снастью, для дворового строения скотного двора, где быть животине его, да десять же человек с подводами возить бревна на дворовое строение»; но Кирилловне власти в сем ему отказали, и писали к Шайсупову, что «ныне время крестьянам работное, рожь сначала сеют и хлеб с полей убирают, а не дворы строят, да того им и в указе Великого Государя не сказано, что им давать в Ферапонтов монастырь на дворовое строение плотников и рабочих людей». Свиток из 41 склейки.

Примечан. На обороте отписки архимандрита Никиты к князю Шайсупову сделана следующая пометка о подарках монастырских:

«167 года, июля в день, роспись, что отпущено со святынею Чудотворна Кирилла казенных поминок к Москве с черным священником Федосьев Кивуйским». «Праведному Государю 10 икон Богородичных¹⁴⁴ на красном золоте осьмилистовые,10 ложек репчатых, 10 ножей репчатых¹⁴⁵, 10 чашек вязовых под киноварем, 3 посоха¹⁴⁶.

«Государю Святейшему Патриарху икона Богородичная осьмилистовая на красном золоте, братина коленчатая под золотом, чашка вязовая под киноварем, связки, ложка и ножик репчатые».

«Боярину Борису Ивановичу икона Богородичная осьмилистовая».

«Князю Ивану Алексеевичу Воротынскому икона Богородичная осьмилистовая».

«Окольничему Ивану Федоровичу Большему Стрешневу икона Богородичная, блюдо.... да ставок под золотом».

«А чашки им вязовые под киноварем, и ложки, и ножи репчатые писаны ниже сего».

-"На Патриарший двор казначею да ризничему 3 связки репчатые».

«Да братии пять связок подрепчатых».

«Крутицкому Митрополиту икона Богородичная, братина вязовая под золотом, чашка вязовая под киноварью, связки репчатые».

«Государеву духовнику братина вязовая под золотом, ложки и ножи репчатые».

«Патриаршему духовнику братина вязовая под золотом, связки репчатые».

12. Отписки о бывшем патриархе Никоне, писанные 7183 (1675), года, в конце января месяца, именно: 1) черновая отписка Кирилловского архимандрита, Никиты, Ферапонтова монастыря игумену, Афанасию, да келарю, старцу Пафнутию, в коей архимандрит Никита прописав, что, по указу святейшего патриарха, Иоакима, и по грамоте его, велено им был в Кириллове монастыре к допросу, приказывает, взяв с собою казначея и конюшенного и нарочитых первых старцев, человек с десять, прибыть с ними в тот монастырь января в 28 день, прибавляя, что для того с сею отпиской послан к ним «наскоро» слуга, Андрей Гостинщиков. 2). Допросы от архимандрита Никиты игумену Афанасию и старцу келарю Пфнутию с братию, которые «допрашиваемы» были «порознь со всяким пристрастием, по какому намерению монаха Никона нарицают и в челобитных своих пишут святейшим патриархом. «В сих допросах они показали: а) игумен Аефанасий, что монаха Никона они святейшим патриархом не нарицают и не пишут, а называли его в челобитных и во всяких письмах писали святейшим «бывшим» патриархом; монаха Никона нарицал святейшим патриархом, а в челобитных и письмах он, б) келарь монаха Никона нарицал святейшим патриархом, а в челобитных и письмах он, келарь, святейшим патриархом его не писал»; в) казначей старец Иона, монаха Никона нарицал святейшим патриархом, слышав от своей братии старец и мирских людей и от самого игумена; г) конюшей старцев Лаврентий монаха. Никона называл святейшим патриархом «по его, монаха Никона, приказу», а в челобитных и других письмах так не писывал. Далее еще допрос игумену Афанасию, для чего он не против указу святейшего патриарха братии с собою к допросу взял мало, и ответ его такой: «больше, де, того братию ему с собою к допросу взять было не кого, здоровых старцев у них в монастыре больше того нет». Допросы сии подписаны собственноручно игуменом, а за прочих, по безграмотству их, сторонними людьми. 3). Сказка 7183 (1675) года, января 29 дня, в коей значится, что архимандрит Никита посылал в Ферапонтов монастырь за означенным игуменом и старцами с отпискою служку «Андрюшку» Гостинщакова, что игумен, взяв от него отписку и пригласив, казначея и конюшего, ходил с ними к монаху Никону, а Никон посылал ту отписку «с своим келейным подьячим», Иваном Фоминым, к приставу, князю Шайсупову, чтобы игумена с братией в Кириллов монастырь, к допросу не отпускал, что после того, по приказу монаха Никона, он, «Андрюшка», подходил к его келье под окно, и Никон бранил его всячески, и грамоту святейшего патриарха Иоакима называл «воровскою», и говорил: «Ферапонтов, де, монастырь приказано ведать в Приказе Великого Государя тайных дел, а не патриарху, и называл, его, патриарха, «патриаршишком и своим чернецом и чернонедужным», и когда он такие слова говорил, «в то время перед его кельею было для лечбы разных волостей женок и девок человек сорок и больше», и что он, Никон, велел стрельцам, которые к нему для бережения приставлены с дубьем», бить его, «Адрюшку», но они его не послушали, что он, «Андрюшка», заявлял об этом всем людям, которые тут были, но имен их переписать не успел, потому что по его, Никона, приказу, стрельцы отбили его от кельи Никоновой, а также объявлял и князю Шайсупову, и что игумен, и келарь, и казначей с братией сего числа в Кириллов монастырь не поехали, «учинились сильны». Сказка эта на обороте листа по склейкам утверждена рукоприкладством Гостинщикова. 4). Отписка архимандрита Никиты святейшему патриарху Иоакиму, при которой посылает те допросы за руками спрашиваемых, и доносит, что игумену Афанасию с братией указ великого государя и патриарший сказан, чтобы они монаха Никона святейшим патриархом отнюдь не нарицали и не писали. 5). Отписка его же, архимандрита Никиты, со строителем, чернецом Исаиею, келарем чернецом Павлом, казначеем, Гедеоном, с соборными чернецами и братией, к святейшему патриарху Иоакиму, в коей они доносят ему, что монах Никон говорил про него «неистовые слова», и с которою посылают к нему вышеозначенного служку, Гостинщикова, для распроса, буде он, святейший патриарх, изволят. Свиток состоит из 12 склеек.

13. Отписка к патриарху Иоакиму Кирилловских, архимандрита Никиты и келаря Гедеона с братией, в следствие патриаршей грамоты 7184 (1676) года, июля 27 дня, в которой сказано, что ведомо сделалось ему, святейшему патриарху, что в Кириллове монастырь в кельях, где велено жить монаху Никону, печи кирпичные и бывает от них угар, и которою предписано, вместо кирпичных печей в тех кельях сделать «ценинные, чтобы угару отнюдь не было», да позади оных келий, где пристойно, вблизи, «высмотря с ним, Никоном, построить для него особую каменную поварню», и если будет тут какое-нибудь строение не нужное, то оное отставить, и кельям его и всему старому и новому строению прислать «чертеж». В сей отписке архимандрит Никита с братиею доносят, что у монаха Никона печь «обрашатую ценинную» в келье они построили, стены поновили и сделали вновь подволоку и окна красные, двери и переходы в вышку, как ему угодно, но что особой каменной поварни близ его кельи никаким образом построить невозможно, по тесноте места, и что можно поместить его поварню подле его келий, в том же ряду, в братской келье, на что и испрашивают у патриарха разрешения. Свиток из 5 складок.

14. Грамота от патриарха Иоакима Ферапонтова монастыря игумену, Афанасию, и строителю, старцу Исии, с братией, писанная 7187 (1646) г., августа 28 дня, по челобитью сего последнего, в котором он писал к патриарху, что велено, де, ему, по указу его и по грамоте Симона, архиепископа Вологодского, быть строителем Ферапонтова монастыря, а в монастыре этом хлебом и деньгами скудно от «многих прибылых расходов» с 7175 (1666 и 1667) году, и братии чем питаться, неведомо, и что в нынешнем 7184 (1070) году, в июне месяце, по указу великого государя и патриаршему, Чудова монастыря архимандрит Павел, думный дворянин Иван Желябужский, да дьяк Семен Румянцев, описали, «после Никона монаха», в Ферапонтове монастыре всякого хлеба ржаного и ярового, сухого и молотого, 480 четвертей, и теперь стоит тот хлеб запечатан, также описали они и хлеб посеянный монахом Никоном в пустом Лещеве, и приложил к своей челобитной таковую же игумена Афанасия со всею братией, и роспись расходам, которые были для Никона монаха и приставов его. Этою грамотою патриарх повелевает, хлеб Никона монаха, посеянный на монастырской земле и огородные овощи, собрать им в монастырь про себя, а что из тех овощей понадобится монаху Никону, то к нему посылать «небольшое», также и из рыбы, которую Никон садил «в свои ново построенные» и в монастырские «пруды», когда будет присылать за тою рыбою, посылать к нему, сколько ему надобно, а про себя ловить им рыбу из своих монастырских прудов, «кроме его Никоновой саженой», а о хлебе, который описан и запечатан в амбарах, «указ» им «будет впредь». Печать, которую грамота была запечатана, утрачена: на задней стороне, на склейке, скрепа дьяка Тимофея Симоновского. Столпец, сложенный пакетом, из 2 склеек.

15. Грамота от царя Феодора Алексеевича Кирилловским архимандриту Никите, келарю Корнилию и казначею Никифору, писанная 7187 (1079) г., марта 12 числа, коею дается им знать, что, по указу великого государя, послан из Москвы «стольник Иван Артемьев Мартюхин» в Кириллов монастырь к монаху Никону для государева дела, и посылается к ним сия грамота для того, чтобы они о том великого государя указ ведали. Печать, которую грамота была запечатана, утрачена; назади, на склейке, скрепа дьяка Федора Казанцева. Столпец, сложенный пакетом, из 2 склеек.

16. Приемная роспись 7192 (1083) г., октября 6 дня, в коей значится, что, по указу царей, Иоанна и Петра Алексеевичей, а по грамоте из Приказу Большого Дворца, Московского Воскресенского монастыря слуга, Аврам Поляков, и приписного Афанасьева монастыря, что на Мологе, уставщик, иеродиакон Тимофей, взяли из Ферапонтова монастыря, из церкви св. Богоявлений, что на году пожаловал в ту церковь при святейшем патpиархе Никоне, для перенесения в Воскресенский монастырь, в церковь Иоанна Предтечи, где погребен он, св. патриарх. Утварь эта следующая: 1. Евангелие напрестольное, печатное, в десть, покрытое зеленым бархатом с серебряными позолоченными, резными накладками. 2. Крест напрестольный, серебряный, с мощами многих святых. 3. Потир, дискос, , звезда, два блюдца и лжица серебряные, местами позолоченные, и копие стальное с позолотою по местам. 4. Кадило серебряное, местами позолоченное. 5. Тарелка серебряная. 6. Чарка плоская серебряная, с золоченою подписью. 7. Ризы из камки белой травчатой, и оплечье из бархату червчатого. 8. Подризник тафтяный. 9. Подризник из дороги червчатой. 10. Епитрахиль из травчатого золотого бархата с кружевом, кистями и пуговицами серебряными. 11. Пояс бархатный с кистями, обшитый серебряным кружевом. 12. Поручи бархатные. 14. Три покрова тафтяные. 15. Три колокола малые, весом все в 2¹/4 пуда. На обороте росписи, писанной на свитке из 42 склеек, собственноручная росписка иеродиакона Тимофея в принятии сих вещей.

17. Черновая челобитная властей Кириллова монастыря царю Алексею Михайловичу в 1675 г., в коей они доносят, что в прошлом 7182 (1674) году монах Никон принимал от них в Ферапонтове монастыре белуг и осетров колотых свежих и просольных,, а ныне требует живых, между тем как белуг в Шексне реке в их езах в улове и не бывает, и в прошедшем году они покупали их для него на Москве, а осетры и есть в одном монастырском езе, но тот ез отстоит от монастыря на 40 верст, а потому и просят, велеть монаху Никону принимать от них осетров колотых, по-прежнему, против царского указа, мерных в печатный аршин.

18. Приходорасходные книги 7180 (1672) г. приписного Никитского монастыря, что ныне приходская церковь в Белозерском уезде, на Шексне реке, близ Воскресенского Горицкого Девичьего монастыря, в коих, между прочим, значится: «января в 5 день куплено рыбы двадцать окуней да язя, поднесена та рыба в Ферапонтов монастырь Никону монаху, дано 3 алт. 2 ден, да ему же, Никону, послано на свечи да на бумагу 3 алт. 2 ден. Того же числа повыше: «Куплена туша мяса баранья да пять языков говяжих, свезено в Ферапонтов монастырь князю Самойлу Шайсупову, дано 7 алт. 2 ден.». И еще ранее, в 1671 году, в июле месяце, записано: «Куплено рыбы на 10 ден., а поднесена та рыба княгини, что в Ферапонтове монастыре», т. е., супруге пристава Шайсупова.

Архимандрит Варлаам.

8 Мая 1857 г.

Кириллов монастырь.