Результаты полемики по вопросу о раскольничьем браке

Правде не сущи, смятение не мало

в вешех бывает. Кормчая.

В конце 1894 г. к нам обратился один московский священник с просьбою уяснить: как смотреть на раскольничий брак, записанный в полицейскую метрическую книгу по закону 1874 г. 19 апр.? Следует ли такой бракпризнавать законным в том же смысле, в каком понимается церковный брак, или же для придания ему полной законности и церковности, должно при обращении к православной церкви раскольников супругов совершить полный чин церковного венчания, или – только «навершение» венчания? При этом он признался, что узнал о существовании самого закона 1874 г. 19 апр. только из напечатанного в Русск. Ведом. судебного процесса В. Парфенова: ибо никаких специальных руководственных указов Свят. Синода или Епархиального Начальства по применению этого закона издано не было.

В виду важности такого заявления, важности жизненной, мы и решились высказать требуемые от нас объяснения печатно, в надежде, что лица, более нас компетентные выскажут свои мнения по этим же вопросам, а может быть и сам Св. Синод издаст какие-либо руководящие правила по данному вопросу. Это намерение наше и осуществлено было изданием в Богослов. Вестник 1895 г. Февраль и Март статьи под заглавием: «Что такое раскольничий брак?» Статья эта имела такое окончание: «Предлагая эти свои соображения вниманию главным образом православных пастырей, мы не имели в виду ничего более, как выставить на вид великую церковную важность поставленного в заглавия статьи вопроса и только наметить (а вовсе не предрешать) те пункты, которые должны быть авторитетно решены законною церковною властью – Святейшим Правительствующим Синодом. В виду великой жизненной важности этих пунктов, мнение частного лица здесь не должно иметь решающего вопрос значения¹. После сего в течение полугода мы не встречали печатно каких-либо ощутительных результатов своей статьи, лишь частным образом, в переписке или в устных беседах с пастырями церковными мы удостаивались и похвалы, и благодарности за свои разъяснения. Желать большего нам ничего уже не оставалось, и мы почитали это свое дело поконченным. Но вот в Октябрьской книжке Правосл. Собеседника за 1895 год появляется статья под заглавием: «Заметка о раскольничьем браке». И. Бердникова (стр. 190–230). Статья эта хотя не обмолвилась ни одним похвальным, или одобрительным словом по нашему адресу, а напротив от начала до конца состояла в мелочных придирках, опровержениях и пожалуй даже некоторых между строчных инсинуациях: тем не менее она доставила вам великое удовольствие (писателю – думаю – вполне понятное) и мы занялись ее изучением, результатом которого явилась наша вторая статья (ответная) под следующим заглавием: юридическое и каноническое значение религиозного элемента в раскольничьем браке. (Богосл. Вестник. 1896 г. Январь-Февраль). В ней мы приветствовали своего оппонента следующими словами: «Проф. Каз. Дух. Академии Казан. Университета И. С. Бердников посвятил разбору нашей статьи свою статью, по объему не меньшую нашей², хотя и под весьма скромным заглавием: «Заметка о раскольничьем браке». «Почтенный профессор отнесся весьма внимательно к нашей статье: он почти шаг за шагом следит за течением наших мыслей и высказывает свои замечания и суждения». «Почитаем приятным для себя долгом выразить ему глубокую признательность за такое лестное внимание. Но еще более благодарны за то, что, воспользовавшись нашею статьей, почтенный профессор подъял на себя не малый труд весьма усиленно аргументировать свои воззрения по данному вопросу, хотя и не согласные с нашими воззрениями».

«В вопросах права истина и ясность ее выражения должны стоять на первом плане, ибо это – вопросы жизни, а не теории, тем более – в вопросах церковного права. Посему, при обмене мнениями по сим вопросам не столько важны и интересны личные отношения и положения противников в разных перипетиях их полемики, сколько самые мнения, ими защищаемые»³.

Внимательное изучение «Заметки г. Бердникова привело нас к убеждению, во 1-х в том, что он для опровержения нашей статьи подъял на себя не легкий труд в нагромождении большой массы отечественного законодательства. хотя по большей части для настоящего времени уже устаревшего, т. е. утратившего силу; во 2-х в том, что он – плохой аналитик, вследствие чего не смог ни в должной мере воспользоваться против нас своим материалом, ни вникнуть в сущность вопроса и в важность тех частных пунктов, на которые мы в своей статье логически расчленили оный. В частности мы заметили, что г. Бердников не ясно различает понятия: «законный» и «церковный», «гражданский» и «канонический», «узаконение» и «освящение»; посему, не почитая нужным входить в мелочные полемические с ним счеты, мы поставили своею задачею в своей ответной статье лишь с возможною ясностью установить различие между этими понятиями и через это рассеять некоторую мглу или туман, в которую облек нашу статью г. Бердников своею «Заметкою» по ее поводу, или лучше сказать – своими под – и между строчными ней схолиями, или комментариями. Вместе с сим мы приложили труд к тому, чтобы по возможности ясно и раздельно так сказать дорисовать свой ответ на вопрос: что такое раскольничий брак, уставляемый законом 1874 г. 19 Апр. – ответ, по нашему мнению, ясно выраженный в первой нашей статье, но насколько затемненный комментариями к ней г. Бердникова. Под влиянием этих соображений в своей ответной статье мы употребили все усилия, чтобы раскрыть: 1) что раскольничий брак, записанный в метрическую полицейскую книгу согласно правилам закона 1874 г. 19 Апр., есть чисто гражданский законный брак и состоящие в нем – муж и жена – в строгом гражданском смысле, а дети, прижитые в этом браке – законные дети, 2) будучи таковыми в гражданском отношении, раскольничий брак должен со стороны православной иерархии получить надлежащую каноническую оценку с его религиозно-нравственной стороны, ибо только произведя такую оценку, можно будет безопасно тем или инымспособом сообщить ему церковное освящение, которого этот гражданский раскольничий брак не имеет. Так как этот пункт в первой нашей статье выяснен был достаточно полно и так как г. Бердников не сделал никаких серьезных возражений против него, то мы в своей статье и ограничились только «некоторыми дополнительными соображениями и разъяснением нерациональности воззрений (на этот счёт) проф. Бердникова»⁴.

Такова задача и отчасти содержание нашей ответной г. Бердникову статьи.

Мы были уверены, что наш оппонент совершенно удовлетворится нашими разъяснениями, которые мы представили в самой почтительной к лицу его форме и оставить за нами поле сражения, на которое он сам нас вызвал и... почти не ошиблись в своей уверенности.

В Июльской книжке Правосл. Собеседн. нынешнего года г. Бердников напечатал: «Вторую заметку по вопросу о раскольническом браке, датированную 10 Марта 1896 г.⁵, Хотя по внешней форме эта заметка есть такой же комментарий к нашим статьям, как и первая его заметка; или, если угодно, есть статья полемическая, но по существу дела – это есть не что иное, как бегство с поля сражения, только прикрывающееся благовидною формою отступления, совершаемого в порядке. Именно: в этой, «заметке» г. Бердников уже ни слова не упоминает о первом пункте своей полемики – что раскольничий брак 1874 г. 19 Апр. есть чисто гражданский брак; значить вся его так сказать, юридическая батарея, направлявшая свои удары на этот пункт наших статей совершенно замолчала. Теперь, совершая свое отступление, г. Бердников только слегка посылает свои выстрелы против второго пункта наших статей – канонического, но уже не нападая, а только защищаясь и отстреливаясь.

Зная хорошо правило, что «победителю свойственно великодушие», мы и готовы были совсем прекратить свои объяснения с г. Бердниковым, но не можем этого сделать по той причине, что он сам вызывает и обязывает нас с непонятною для нас отвагою так сказать добить его, оставляющего за нами полемическое поле.

Добивать его мы не будем, но с подобающим его лицу и положению уважением весьма охотно представим надлежащие объяснения на его вызов.

На стр. 261 своей «второй заметки» проф. И. С. Бердников в примечании 1-м пишет следующее: «Упрек г. Заозерского (Богосл. Вестн. 1896 т. Февр. 347–348), будто мы в своей первой заметке отвергаем необходимость освящения для раскольнического брака, записанного в метрической книге, есть напрасный извет на нас с его стороны. См. нашу заметку Прав. Собес. 1895, окт. стр. 205 – 209, 229».

Смеем уварить г. профессора, что никогда мы «изветами» не занимались. а в данном случае изветом г. профессор наименовал не что иное, как свое отречение от собственных своих слов, а именно: на стр. 229 (первой заметки), проф. И. С. Бердников действительно высказал, между прочим, следующее: «Церковное благословение и религиозное освящение этих браков, в случае присоединения обоих супругов сообщается в акте присоединения их к православной церкви».

Мы просим читателей остановиться с особенным вниманием на этих словах почтенного профессора: ибо они действительно изобличали бы нас в извете, если бы вся его первая заметка состояла только из одной этой 229-й страницы; но к его несчастью, она состоит из некоторых иных страниц, напр. 228-й, в конце которой стоят следующие его слова, которые мы приведем в двух столбцах (делаем это потому, что эти слова напечатаны были дважды: в Прав. Собес. и перепечатаны в Богосл. Вестн.

Как видно отсюда редакции слов г. Бердникова в обоих журналах совершенно тождественна, различие только в шрифтах: ибо некоторые слова в Богосл. Вестн. напечатаны курсивом. Это сделано нами с целью обратить внимание их автора на то, что он совершенно отвергает нужду в церковном благословении и освещении раскольничьего брака; только бы был удостоверен полицейским управлением – и конец делу.

Так. обр. стр. 228 и 229 заметки г. Бердникова относятся между собою как + и – т. е. одна утверждает то, что другая отрицает.

Может быть для некоторых читателей это наше утверждение покажется не вполне убедительным? Верим и для сильнейшего убеждения отправляемся к другим страницам 1-й заметки г. Бердникова.

Так, в своем тексте стр. 205–209 этой заметки автор ее действительно мог бы указать основание для обвинения нас в извете: ибо на этих страницах он как будто действительно признает необходимость церковного освящения раскольничьего брака, но на свою 6еду он поместил на стр. 205 следующее примечание, которое со всею ясностью и изобличает тот т. ск. lapsus mentis (логический промах) которым страдает вся его первая заметка.

Вот это примечание:

«Не совсем последователен в решении этого вопроса и о. архимандрит Павел. Он говорить совершенно справедливо: «самое присоединение супругов (иноверцев) к св. церкви, самое принятие в церковное общение – обоих или одного из них – есть уже церковное подтверждение законности их брака; ибо св. церковь от неверия приходящих ко св. крещению не приемлет в свое единение, если кто из них имеет в сожительство блудницу и не хочет оставить ее». Но с другой стороны он считает недостаточным одного подтверждения иноверческого брака в акте присоединения иноверцев супругов к православной церкви, и желает еще навершения его чрез особую молитву и благословение священника. (Братское Слово 1888, 4, стр. 255, 256, 272).

По нашему мнению, как приведенные в этом примечании подлинные слова покойного о. Архимандрита Павла, так и его якобы «непоследовательность» делают великую честь его уму (если не ошибаемся, покойный о. Архимандрит не получил школьного юридического образования). В словах его содержится совершенно та же мысль о различии в церковном таинстве венчания силы узаконивавшей брак и силы освящающей оный, мысль которую мы старались выяснить г. Бердникову и старались не бесплодно: ибо в своей второй заметке он уже правильно и ясно различает в таинстве венчания эти силы и уже не упрекает о. Павла в непоследовательности а благоразумно замалчивает о сделанном уже ему упреке в первой своей заметке, как благоразумно умалчивает и о тех местах ее, он повинен в этом своём грехе не различения понятий «узаконение» и «освящение»; на сделанные же нами указания ему на места его заметки изобличающая его в сем грехе отвечает обвинением нас в «напрасном извете». Нет, почтенный профессор! Извета тут нет с нашей стороны, а с Вашей допущено то, что можно выразить библейским языком своя своих не познаша.

Г. Бердников далее жалуется, что мы не опровергаем его, а только «голословно, тоном, не допускающим никаких сомнений и возражений, заявляем… что наши воззрения совершенно ясны, просты, чужды темноты и спутанности; а возражения его, Бердникова, не доказаны и он совершает тяжкий грех против начал той науки, оберегать интересы и принципы которой составляет его прямой и священный долг»⁶.

В этой жалобе – две половины: первая заключает совершенную неправду, вторая – совершенную правду.

Совершенная именно неправда, будто мы не занимались опровержением воззрений г. Бердникова. Напротив, занимались, даже двумя способами: 1) весьма энергично выражая свои опровержения и 2) выражая их весьма тонко и деликатно.

На первые не будем указывать: их каждый легко найдет в нашей статье Юридическое и каноническое значение религиозного элемента в раскольничьем браке; о вторых поговорим несколько.

Тонко-деликатным способом опровержения мнения мы называем состоящий в том, что не входя в рассмотрение мнения, буквально выписываем его отмечая лишь курсивом те выражения, которые, по нашему мнению, выражают напр. нелепость. Мы пренебрегали к этому способу опровержения г. Бердникова дов. часто, с одной стороны уважая его достоинство и честь, с другой – будучи вполне уверены, что он поймет па основании этих безмолвных наших указаний – в чем он ошибся или обмолвился.

Так в приведённых выше двух столбцах наши подчеркивания слов г. Бердникова наглядно, хотя и безмолвно, выражают следующее его осуждение: он не знает, где кончается обязанность полицейского управления по устроению раскольничьего брака и начинается обязанность пастырская для священника по этому же самому делу.

Опираясь на слова закона 1874 г. 19 Апр. что исполнение соблюдаемых между раскольниками брачных обрядов, предшествовавших записи брака, не подлежит ведению полицейских чинов, ведущих метрическую запись, – он утверждает, что «не должен быть принимаем во внимание религиозный обряд заключения брака» и православным священником, присоединяющим к церкви раскольничью брачную пару. Г. Бердников так был убежден в верности такого разумения закона, что в первой своей заметке прямо обвинял нас в противоречии закону 1874 г. 19 Апр. когда мы высказали следующее положение: «если оба супруга, обратившись к церкви из безпоповщинского толка не пожелают освятить своего брака, записанного в метрическую книгу, церковным венчанием, то церковь должна отнестись к этому сожитию как терпимому гражданским законом, но почитать его не более, как конкубинатом. Это положение – писал г. Бердников – прямо противоречит закону 1874 г. 19 Апр. которым браку, записанному в метрическую книгу, усвояется сила и последствия законного брака».⁷ Теперь тот же г. Бердников, конечно уже не решится обвинять нас в таком противоречии, именно потому, что он научился различать «гражданское» и «каноническое» достоинство брака и когда нами выяснено было, что закон 1874 г. 19 Апр. есть плод и гуманности и мудрости законодателя: «ибо по истине было бы жестокостью уполномочивать полицейского чиновника правом производить дознание в чисто-нравственной области и весьма нерационально судьей религиозной совести и значения священного обряда назначить частного пристава или волостного старшину. Но это гуманное и мудрое отклонение государственной администрации от обсуждения и оценки религиозно-нравственной стороны раскольничьего брака тем более, тем настойчивее должно побуждать православную иерархию как можно внимательнее относиться к этой именно стороне раскольничьего брака в случае обращения побрачавшихся раскольников к православной церкви»⁸.

Второй пример применения нами тонко деликатного способа опровержения г. Бердникова, воздействовавший на него, но к сожалению не в должной мере, представляет следующее место нашей ответной статьи: «В случае присоединения к православной церкви раскольников-супругов состоящих в таком сожитии они не подвергаются венчанию, а благословляются, на продолжение своего брачного сожития актом присоединения»⁹… Это не наши слова, а слова г. Бердникова. Мы, приводя их буквально, с своей стороны только отметили курсивом неудачные в них выражения…

Г. Бердников в свою защиту пишет следующее: «Это выражение удостоилось замечания со стороны г. Заозерского: «Венчание есть высокая честь, а не экзамен, или пытка – говорит г. Заозерский – а потому о венчании нужно выражаться, что его удостаиваются, а не подвергаются ему» (Бог. Вест. 1896, Февр. 348). Но вопрос в том, всегда ли уместно говорить, что удостаиваются? Когда бы зашла речь о древней церкви, лишавшей второбрачных права венчания, тогда, уместно было бы говорить, что второбрачные не удостаивались чести венчания. Но когда говорится о венчании, как об обязательном требовании от кого-нибудь в каком-либо случае, тогда будет неуместным выражение «удостаиваются» венчания, а нужно сказать: подлежат венчанию, или подвергаются венчанию, как обязательному требованию. Если, по совету г. Заозерского, вставить в нашу речь слово «удостаиваются» вместо слова «подвергаются», то не будет надлежащего смысла"¹⁰.

По нашему мнению, «надлежащего смысла – выражаясь словами г. Бердникова – не будет» во всей его рассматриваемой теперь речи, пока она не будет совершенно переделана, в частности пока не будет устранено из нее и дальнейшее, нами подчеркнутое странное сочетание слов: благословляется актом«. Ибо что такое «благословение (εὐλογία)?.. И что такое «акт» (actus, actio)? И кто это, кого и когда благословлял или благословляет актом? Надлежащий и глубокий смысл эта речь получить лишь в следующем перефразе:

За нашу весьма деликатную, хотя и добродушно-ироническую заметку по поводу совершенно неправильного толкования г. Бердниковым законов 1883 г. 3 Мая и 1874 г. Апр. 19¹³ он обвиняет нас в инсинуациях¹⁴.

Обвинение, как может видеть образованный читатель, не менее, если не более тяжкое, чем и предыдущее обвинение нас в «извете». Почитаем себя вынужденными дать объяснение уже без добродушной иронии, а категорическое и прямое.

Наша ирония (иди по выражению г. Бердникова „инсинуации») заключалась в следующих словах: «что будет, если супруги-раскольники, прочитав статью г. Бердникова, начнут устраивать свои семейные дела, руководствуясь правами, ею предоставляемыми, а не сводом российских законов? – Вероятно последуют разные практические неопрятности и для раскольников, и для г. Бердникова»¹⁵.

Прямой смысл этой иронии следующий: нам достоверно известно, что статьи духовных журналов, особенно украшенные подписями профессоров Академии, читаются нашим духовенством (а также и некоторыми мирскими лицами, не исключая и раскольников) с величайшим доверием и, если оные касаются вопросов жизни, то не редко, за трудностью справок с законами, принимаются к руководству в самой пастырской практике. Проф. И. С. Бердников в рассматриваемом месте своей первой «заметки» сделал такое неверное толкование законов 1883 г. 3 Мая и 1874 19 Апр. и преподал от себя такой неудобный практический совет, что если бы кто из пастырей последовал сему совету, то подверг бы и себя, и раскольников-супругов крайне неудобному, незаконно-унизительному положению пред полицейским или волостным управлением и за это, конечно, не поблагодарил бы г. Профессора.

Вызвана же наша ирония, имеющая сей смысл следующими словами г. Бердникова:

«Быть может, было бы надежнее и практичнее ¹⁶ в подобных случаях советовать обращающимся супругам позаботиться прежде своего присоединения записывать свой брак в метрическую книгу, установленную для раскольников и потом представить присоединяющему их пастырю метрическую выпись о их браке»¹⁷.

Рассмотрим этот совет. Представьте, что раскольники, муж и жена, не записавшие свой брак в полицейскую или волостную метрическую книгу, сознав свое заблуждение бегут из раскола и обращаются к церковному пастырю, прося приобщить их к чадам церкви православной. И вот пастырь церкви, следуя совету Проф. И. С. Бердникова, отсылает их в полицейское или волостное правление, чтобы записаться там в книге, установленной специально для раскольников. Хорошо ли так делать пастырю? Раскольники бегут из раскола к пастырю с мольбою сопричислить их к избранному стаду, т. е. к святой православной церкви, а пастырь гонит их снова в раскол, требуя, чтобы они официально сопричислены были к раскольникам в установленной специально для раскольников метрике? Неужели эти канонический и законный образ действия православного пастыря?!

И вот мы теперь положительно удивлены, что вместо благодарности за наше благодушное указание весьма важной ошибки г. Бердникову получаем следующее его заявление: «Мы оставляем па своем месте упомянутую комбинацию (так г. Бердников называет свой вышеприведенный нами совет) в той редакции, какая ей дана в первой нашей заметке, ничто же сумняся и не взирая на инсинуации г. Заозерского"¹⁸.

Грубая несостоятельность совета нашего консультанта произошла вследствие того, что он (консультант) не ясно различая в общем понятии «гражданский брак» (как он установлен в западной Европе) двух его видов: «обязательный» и «факультативный» совершенно опустил из виду, что Законодатель, установляя правила 1874 г. 19 Апр. и в мысли не имел ввести что либо в роде обязательного или факультативного гражданского брака, а лишь так сказать скрепя сердце соизволил в виду великой крайности допустить изъятие из общего законодательства для природных раскольников, женящихся и рождающих детей, – изъятие в форме гражданского регистрирования их естественных браков. Глубокий смысл этого закона состоит в следующем: Законодателю весьма нежелательны формы гражданского брака, и обязательного, и факультативного, установленные на западе, но вынужденный крайностью, сожалея о тысячах детей и матерей их, лишаемых вследствие фанатического ослепления расколо-вождей, даже права называться детьми и матерями Он установил особенную форму гражданской легитимации их естественных брачных связей и даровал им все гражданские права детей, матерей (и отцов) под условием если эти уже зачавшиеся естественные брачные связи будут официально закреплены установляемым нарочито для сего гражданским актом. При соблюдении сего условия естественная брачная связь становится законным браком, состоящие в ней лица – мужем и женой, а происшедшая от нее liberi naturales – законными детьми. При сем Он строжайше воспретил гражданским чиновникам, призванным к совершению этого гражданского акта как-либо вмешиваться в рассмотрение и обсуждение религиозных обрядов, при коих обычно начинаются и оглашаются раскольничьи подобобрачпые связи и основываютсяих естественные семьи, – строжайше воспретил это делать, не только щадя, но и уважая религиозную, хотя и немощную совесть тысяч верноподданных.

Вот глубокий и в высокой степени гуманный смысл закона 1874 г. 19 Апр. (по соответствию с законом 1883 г. 3 Мая), каковой мы и старались раскрыть в своих статьях, подвергшихся нападению со стороны проф. И. С. Бердникова¹⁹.

Прямой логический вывод отсюда тот, что закон 1874 г. 19 Апр. совершенно чужд мысли установить какую-либо конкуренцию между полицейскими метрическими и вероисповедными – не говорю уже о церковных -метрическими книгами и тем паче конкуренцию между гражданским актом легитимации раскольничьего брака и вероисповедным 6лагословением и венчанием брака- тем паче – церковным благословением и венчанием брака.

Не хочет раскольничья пара оставаться более в расколе и идти в полицию или в волостное правление, чтобы закрепить гражданский свой якобы брак, а хочет идти к православному священнику, подчиниться его каноническому образу действования (который есть и законный) и хочет вписаться в его церковные книги мужем и женою – и Слава Богу!

Таковы, мы глубоко уверены и убеждены в этом, намерение и разум закона 1874 г. 19 Апр.

На этом мы и прекращаем свои объяснения и оправдания против обвинения нас г. Бердниковым в «инсинуациях» и «извете».

Охотно почитая эти обвинения последствием его недоразумения, мы не желаем ему ничем мстить за напрасное обвинение. Мало того, мы находим себя вынужденными им же самим сделать ему одно братское предостережение по поводу некоторых его заявлений, по нашему мнению, то же результатов полемики – сделанных им в V-й (Майской) книге Ученых Записок Императорского Казанского Университета текущего года (стр. 16 – 18 в отделе Критики и библиографии). По поводу этих заявлений, смею его уверить, что делаемое им на этих страницах сближение моего скромного имени, равно как и имени моего достоуважаемого сослуживца И. М. Громогласова с весьма-таки заслуженно-громким и славным именем Л. С. Павлова не только у нас, но и за границею – есть высокая для меня и моего сослуживца честь; а заявленная г.Бердниковым -выражаясь наивозможно мягко – une tentantive de la diffamation наших имен унижает и профессорское достоинство г. Бердникова и вредит достоинству почтенного органа, в котором он решился напечатать подобную попытку. Во свидетельство сего ссылаюсь на следующие слова нашего старого писателя: «Если дозволение диффамации иногда и могло бы оказать некоторую пользу,то она все-таки производит во сто раз больше вреда. Она производить целый класс литературных корсаров, большею частью людей без чести и ума, которые, под личиною любви к правде, занимаются опозореньем людей из мщения, из желания льстить грубым инстинктам массы. В результате диффамации ведет к падению нравственного значения литературы»²⁰. Решаясь на подобную попытку не излишне бы Вам, почтенный г. Профессор, обратить внимание и на воззрение на сей предмет нового нашего писателя Н. С. Таганцева, хотя бы выраженное им в его примечаниях к ст. 1039²¹.

В заключение своих на нас нападений г. Бердников посылает нам так сказать аттестат, характеризующий наши воззрения «и степень основательности наших познаний по вопросу о браке (стр. 269–272).

С благодарностью принимаем этот аттестат; ибо он все-таки аттестат, хотя для нас и не весьма лестный, но опять-таки глубоко сожалеем, что именно г. Бердников доселе не мог заручиться – как это доказывает вся его против нас, полемика и даже самый этот его аттестат – ни научными, ни моральными, ни юридическими основаниями для того чтобы выдавать нам какой бы то ни было аттестат, т. е. не только для нас не лестный, нодаже и похвальный.

В самом конце своей статьи (стр. 273) г. Бердников выражает свое грустное настроение в следующих словах: «статьи г. Заозерского о раскольничьем браке наводят нас на грустные размышления о состоянии нашей науки церковного права и о приемах полемики наших канонистов по ученым вопросам. Не будем высказывать их вслух».

И, по нашему мнению, г. Бердникову не следовало бы высказывать вслух своих «грустных размышлений», а лучше бы наплыв оных отгонять теми рецептами, которые предлагают учебники науки называемой Логикою, которая не даром же называлась некогда и medicina mentis… Грустим несколько и мы, созерцая печальное бегство г. Бердникова с полемического поля, но принужденыв слух и в след оного произнести слова, кормчей книги: правде не сущи смятение не мало... в вещех бывает».