Глава 7. Продолжение речи Иова. Представляя жизнь человека подвигом, сознавав себя и всегда желая быть верным рабом Господа, Иов ожидал от Него награды, но встретил болезнь и крайнее душевное беспокойство, вынужден желать и ожидать немедленной смерти, и потому усердно молит Господа, чтобы Он не признавал страдальца своим врагом и, по милосердию к его беспомощности, даровал ему мирную кончину
Ст. 1. Желая, при участии мудрых друзей, устранить некоторые невольные недоразумения о своем положении и вернее определить свое отношение к Богу, Иов обращается к ним с вопросом: не искушение (испытание) ли житие человеку на земли. Земная жизнь человека есть опыт, при котором он среди всех благ, роскоши и неги или среди всяких лишений, бедности и скорбей должен обнаружить силу и достоинство своего лица в лучших свойствах своего духа и в совершенных добродетелях. И яко же наемника повседневнаго (αὐθημερινοῦ) жизнь его. В течение жизни человек должен постоянно употреблять свои силы на добрый труд, действовать сообразно внушениям совести, как определениям воли Божией, и тем свидетельствовать свою преданность Господу, ожидая от Него достойной награды, подобно тому, как поденщик принимает на себя нелегкий труд целого дня в надежде получить условную награду за свой труд в тот же день.
Ст. 2. Или яко же раб бояйся Господа своего, и улучив сень (тень). Раб, всецело принадлежащий своему господину, принужден бывает беспрекословно выполнять все его требования и трудиться постоянно, иногда наравне с рабочим животным, по неволе часто переносит сильный зной и жажду, нередко тело его, подвергнутое бичеванию или изъеденное роем кровожадных насекомых. окровавливается, страдает... Но по мере усердия раба и выполнения им срочного дела хозяин назначает ему в награду время отдыха под тенью (что на востоке особенно благодетельно для рабов). Или якоже наемник ждый мзды своея. Человек, не уклоняющийся от своего прямого назначения и долга, не смотря ни на какие трудности на пути жизни, вправь ожидать себе награды, как наемник, добровольно принявший на себя труд совершить какое-либо дело и с достоинством достигший своей цели, вправе требовать себе награды от того, кому служил. Не то видел Иов в своей жизни.
Ст. 3–4. Такожде и аз ждах месяцы тщы (лишенные награды). Иов, как раб, всецело преданный Богу, живший во имя Божие, справедливо ожидал милости от Господа, как награды за добродетель в течение нескольких месяцев своей несчастной жизни, но не получил даже и того, что получает последний раб от своего полновластного господина – покоя. Безутешны были дни Иова, еще безотраднее – ночи. Нощи же болезней даны (насильно) ми суть: мне нет возможности воспользоваться и тем временем покоя, какое назначается последнему рабу и рабочим животным; я не могу подкрепить сил своих сном во время ночи. В течение ночи болезненные припадки Иова увеличивались, воображение возбуждалось сильнее, являлись устрашающие призраки. Иов ожидал дня. Но с появлением солнца наступал жар, усиливался, переходил в зной, вместе с тем увеличивалось гниение ран, рой за роем налетали кровожадные насекомые, разъедали тело, увеличивалось общее страдание – изо дня в день в течение нескольких месяцев.
Ст. 5. Месится (разлагается) же мое тело в гнои червей, представляет как бы сосуд, наполненный гноем, в котором кишат мириады червей. Обливаю же грудие (глыбы, кочки) земли, гной стружа (оскабливая). При таком состоянии здоровья есть основание желать милости Господа верному рабу Его, но Иов не имел утешения ожидать и увидеть ее, в сознании неминуемой и немедленной смерти... ему не было награды за подвиг жизни!
Ст. 6. Житие же мое есть скорее беседы, погибе же во тщей (напрасной) надежде. Я быстро приближаюсь к смерти: дни моей жизни так скоро проходят, как слова в беседе (с друзьями), погибаю, – надежда на возвращение земного благополучия напрасна...
Ст. 7. Еще более проникаясь мыслью о скором наступлении своей смерти, Иов сильнее выражает скорбь о безвозвратно утраченном благополучии. Помяни убо (Господи), яко дух (дуновение), мой живот. Ждать награды за подвиг в будущем··? – но остаток моей жизни пройдет так быстро, как отлетает дуновение ветра; жизнь готова прекратиться, едва не вырвется последний вздох из груди... И. ктому (после того) не возвратиться око мое видети благая, сойду в могилу и не возвращусь, чтобы слова видеть своими глазами потерянное теперь благополучие, как награду за свои скорби (ср. ст. 10-й).
Ст. 8. Не узрит мене око видящаго мя – друга и родного человека: очи твои (Господи) на мне, и ктому несмь. Еще раз Ты, Господи, обратишь на меня взор свой и меня уже не будет в живых, и милость Твоя для меня уже не возможна.
Ст. 9–10. Якоже облак очищен от небесе: аще бо человек снидет во ад, ктому не взыдет (на землю). Как утреннее прозрачное облако быстро появляется на небосклоне, но с постепенным восходом, солнца скоро и бесследно исчезает, так скоротечно и бесследно проходит жизнь человека, особенно смертельно страждущего. Если человек сойдет в ад (подземную, мрачную область), но снова уже не выйдет оттоле на поверхность земли, не возвратится в свой дом. Ниже имать его познати ктому место его. Иногда человек оставляет, место своего жительства, свою родину, отправляясь в далекое путешествие, но родные и домашние не забывают его, напротив, ждут с нетерпением, встречают с величайшею радостью, приветствуют и осыпают его всеми ласками. А смерть – не путешествие: по смерти человека скоро исчезают все признаки его существования; на том месте, где он был, постепенно слабеет и исчезает память о нем, как о невозвратимой утрате.
Ст. 11. Для смертельно страждущего и в страданиях умирающего Иова не оставалось надежды на возвращение земного благополучия. Сознавая то великое лишение, что нет награды за добродетельную жизнь, представляя, что Господь оскорблен некоторым неведомым злодеянием и потому не желает слышать воздыханий и воплей, Иов решается усилить свою сердечную молитву и возвысить свои громкие вопли к милосердию Господа. Убо ниже аз пощажу уст моих, не стану терпеть страданий своих, безмолвно, я вынужден с особенным усилием просить милости Божией; возглаголю в нужде сый: чувствуя столько сильных побуждений при многих существенных лишениях – семейства, богатства и чести... отверзу уста моя горестию души моея сотеснен: горе, коим проникнуты ум и сердце, естественно волнует мою душу, открывает мои уста, проникает каждое слово и обращает всю мою речь в один жалобный стон. Пусть же слышит вопль страдальца Тот, Кто послал страдание; пусть Господь примет этот вопль, как сознание всецелой беспомощности, исповедание совершенной покорности.
Ст. 12. Еда море есмь, или змий (дракон), яко учинил (поставил) на мя хранение (стражу). Страдания мои ужасны, бедствия чрезмерны; лютая болезнь стесняет всякое мое движение и я нахожусь как бы в заключении под стражей. Почему это так? – Я не море, которое надлежало заключить в скалистых берегах, иначе оно, выходя из своего лона, могло бы производить громадное разрушение; я не лютый дракон (чудовищный, баснословный змей, вооруженный крыльями), который вырвавшись из своего заключения, носясь в воздухе, при нападении не может быть отразим. Такое слабое существо, как человек, не может быть опасным врагом Божиим. Между тем он, как лютый враг, содержится в узах жестокой болезни, под страхом смертельной скорби.
Ст. 13–14. Обыкновенный узник имеет то утешение, что может спокойно заснуть; не то было дано в удел страдальцу – Иову. Рекох, яко утешит мя одр мой, думал, на ложе успокоюсь от тяжелой болезни, – произнесу же ко мне наедине слово на ложи моем, подумаю сам с собою, припомню свое прошлое и, пользуясь тишиной ночи, успокою себя мирной молитвой, но – нет!.. Устрашаеши мя сониями, и видениями ужасаеши мя. – Болезнь Иова достигла такой степени развитии, когда дыхание крайне затрудняется, чувствуется сильное стеснение в груди, горло поражается язвами, голос пропадает, губы делаются необыкновенно толсты, чернеют, и все тело, покрытое струпьями, принимает черный цвет; душевное состояние больного приходит в расстройство, особенно во время сна: ему являются устрашающие призраки, часто сменяясь одни другими, производят крайне мрачное настроение, больному представляется, будто его хотят задушить (Avicenna).
Ст. 15. Свободиши от духа (дыхания) моею душу мою, от смерти же кости моя: при страшном душевном расстройстве я с особенным желанием днем и ночью ожидаю, вот скоро – скоро отлетит последний вздох мой и разрешится душа от тела, скоро последует смерть и тело мое, изнуренное болезнью, исхудавшее, представляющее один остов, освободится от непрерывного и непосильного труда.
Ст. 16. Не поживу бо во век, да долготерплю: почему бы ни посылались скорби человеку, но в такой мере и степени, как они постигли Иова, он не может их переносить хладнокровно в течение долгого времени; и если не по заслугам своим, то ради крайней немощи человек должен быть помилован. Отступи (Господи; от мене, освободи мена от тех уз болезни, в которых я заключён, как злодей, – тще бо житие мое, – жизнь столь сильно пораженного лишена надежды видеть благополучие, пусть же смерть будет последней отрадой и наградой.
Ст. 17 18. Что бо есть человек, яко возвеличил еси его – тем, что признаешь его, бессильного, опасным врагом своим? -или яко внимавши умом к нему – обращаешь внимание на то, как он жил, что делал, какого достоин наказания, как преступник. Или посещение твориши ему по всяко утро – определяешь испытание его терпению и покорности и для этого, как будто опасного узника, Ты содержишь его в кандалах, сменяешь страдание дня страданием ночи, как будто переменяешь над ними стражу. И в покои судити его имаши – даже ночью, когда все, и самые важные преступники, и лютые звери могут наслаждаться покоем, Ты устрояешь суд рабу Своему. Но если рабы и преступники по суду людей находят милость – покоиться во время ночи, то почему не получает покоя верный и страждущий раб милосердого Господа?
Ст. 19. Доколе не оставити мене, не отвратишь своего гневного взора, – ниже отпускавши мя, доколе не перестанешь мучить меня страданиями? – дондеже поглощу слины моя в болезни. – Ты не оставляешь меня ни на одну минуту, каждый глоток слюны соединен с ощущением боли и напоминает о Твоей немилости ко мне.
Ст. 20. Аще аз согреших, что тебе возмогу соделати сведый (ведущий) ум человек. Коварный человек, при помощи своего изворотливого ума, тайных средств, не редко наносит существенный вред жизни своего ближнего: а виновный пред Богом своими греховными действиями не может причинить Ему какое-либо зло. Господь, есть блюститель всех действий людских, всегда знает, что человек намерен предпринять и всегда может предотвратить зло. Вот почему Иов убежден, что от его поведения не зависит бытие Творца его; притом и преступления его так незначительны, что он даже не может их припомнить. Почто мя еси положил прекословия тебе (предметом нападений), и есмь тебе бременем. Ты много заботишься о человеке, тщательно наблюдаешь за его действиями, ставишь его целью своих стрел, и при всем том, Ты возбуждаешь в нем желание узнать Твою волю, исследовать Твои действия. Так слагается для Тебя новое и неприятное бремя.
Ст. 21 Почто неси сотворил беззаконию моему забвении, и очищения греха моего. Если причина попечения и наблюдения Твоего, Господи, есть беззаконие мое и если я не заслужил прощения его никакими своими добрыми делами, то Ты, по милосердию своему, можешь простить мне мое беззаконие и прекратить мои страдания; это тем более возможно для Твоей благости, что я ныне же в землю отиду, утренюяй (на утро) же несмь ктому, – неминуемо и скоро умру, а потому не совершу еще уже никакого преступления, оскорбляющего Твое правосудие; по смерти и вожделенная милость Твои уже не будет возможна для меня. – Это молитва скорбящего, но неизменно преданного, раба Божия: главное, чего он просит себе, это – не богатства и счастья земного, но – примирения с Богом в час смерти.