Глава 33. Окончание речи Елиуса (1-й). Испросив внимания к своему искреннему слову, Елиус убеждает Иова преимущественно в том, что Господь, как беспристрастный судия, открывает свою волю человеку и поучает его трояким образом: непосредственно говорит с ним, вразумляет его необычайными сновидениями и обращает к покаянию смертельными болезнями

Ст. 1. Но послушай Иове словес моих, и беседу мою внуши. Елиус несомненно быль проникнут сочувствием к Иову и увлечен предметом беседы; а потому Иов, с терпением выслушивавший речи трех первых собеседников и даже отвечавший на них неоднократно и обстоятельно, по своему великодушию и благородству, должен был и мог выслушать речи младшего собеседника – Елиуса, – хотя бы только выслушать (ср. ст. 5-й.)

Ст. 2. Се бо отверзох уста моя и возглагола язык мой. Чувство благородства не позволяет наказывать презрением человека, который так терпеливо и внимательно слушал других, а сам не высказал еще ни одного слова, который так почтителен к старшим, так любит правду, так осторожен и предупредителен в собеседовании, -каков именно Елиус.

Поэтому и «благороднейший» Иов должен был слушать речь Елиуса, тем более, что он уже «открыл уста свои» произнес часть своей речи...

Ст. 3. Чисто сердце мое в словесех, разум же устну моею чистая уразумеет. Иов был человек «справедливый» (гл. 1, ст. 1); он искренно был предан правде, неотступно ей следовал и непреоборимо защищал ее при всех посторонних неблагоприятных обстоятельствах и соблазнительных убеждениях – изменить образ мыслей; и потому в конце беседы решительно заявил всем друзьям: «Доколе еще дыхание мое во мне, и дух Божий в ноздрях моих, не скажут уста мои неправды, и язык мой не произнесет лжи!» (гл. 27, ст. 3 – 4). Елиус слышал это, понимал и помнил, а потому, в самом начале своей беседы заявляет, что с правдивейшим Иовом он будет чистосердечно-правдив и в словах его будет выражаться чистая истина, на сколько она доступна его разуму.

Ст. 4. Дух Божий сотворивый мя, дыхание же Вседержителево поучающее мя. Елиус сказал, что слово его будет выражением чистой истины; он основывает это на том, что его разум есть дыхание Духа – Бога Вседержителя (ср. Быт 1:26–27; гл. 2:7), следовательно, происходит от Верховного разума, которым зиждется и целесообразно существует весь мир. Такое понятие о природе разума человеческого имел и сам Иов (гл. 27, ст. 3; ср. гл. 12, ст. 2).

Ст. 5. Аще можеши, даждь ми ответ к сим: потерпи, стани противу мене, и аз противу тебе. По требованию обычая и по чувству справедливости на речь должно было давать некоторый ответ. Но Елиус знает, что Иов поражен болезнью, огорчен бедствиями, утомлен продолжительной беседой с друзьями, и потому заявляет, что ответ для него необязателен; он просит только одного – е терпением выслушать его искреннюю речь ...

Ст. 6 – 7. От брения сотворен еси ты, якоже и аз: от тогожде сотворени есмы. Не страх мой тя смятет (потрясет), ниже рука моя тяжка будет на тя. Желая, чтобы Иов с терпением выслушал предлагаемую речь, Елиус успокаивает страдальца заявлением, что он не обладает непреоборимой силой, не может и не будет наносить неотразимых ударов, потому что его природа так же слаба, как и самого Иова. Между тем Иов мог смутиться, слыша, что восстаёт против него новый обличитель, решительный, «полный речами», имеющий говорить чистую правду, на обличительные речи которого не удобно было бы не отвечать, – это значило бы оставить себя в подозрении.... Елиус успокаивает его, заверяя, что он правдив, но не жесток, будет рассуждать, а не угрожать, как-то делали отчасти старшие собеседники (напр. гл. 25 я).

Ст. 8 –11. Обаче рекл еси во уши мои, и глас глагол твоих услышах, за неже глаголеши: чист еси аз не согрешая (гр. в делах), непорочен же еси, ибо небеззаконновах. Зазор же (гр. упрек) ни мя обрете, и мнит мя (ἥγηται με), яко противника себе: вложи же ногу мою в древо (гр. круглую колоду) и надсмотрял (сторожил) пути моя вся. Елиус твердо и точно припоминает то, что высказал Иов; точность воспоминания зависит от того, что он слышал сам непосредственно и слушал весьма внимательно, как того требовал Иов от своих слушателей (ср . гл. 13, ст. 17, и пр). Но как ревнитель правды и добродетели, Елиус особенно хорошо отметил несколько суждений, по его мнению, высказанных Иовом неосновательно. Несомненно, Иов утверждал, что он чист пред Богом (гл. 9 ст. 21; 16, ст. 17; 23, ст. 10 ), – не знает за собой греха и сознает себя непорочным (гл. 9, ст. 21; 27, ст. 5–6), не делал беззакония (гл. 10, ст. 7; 23, ст. 1 1 – 12), а потому и на суде Божием будет прав (гл. 13, ст. 18, 2 3 , ст. 10); с прискорбием высказывал и то, что Господь изыскал обвинение против него, поступает с ним, как с врагом, подстерегал его на всех путях и заключил ноги его в колоду (гл. 7, ст. 20; 13, ст. 24; 19, ст. 11; 13. ст 27). Все эти суждения, взятые отдельно, представляются Елиусу неосновательными: разъяснить это Иову он и поставляет своей задачей.

Ст. 12. Како бо глаголеши, яко прав семь, и не послуша мене (Бог) вечен бо есть, иже над земными (ср. смертными). Иов сознавал себя правым, но не находил себе строго беспристрастного свидетеля, обличителя и судии между людьми, а потому желал, чтобы его судил сам Бог и выражал глубокое сожаление. что Господь не свидетельствует о ого праведности (гл. 9, ст. 3, 14, 20 – 21, 32 – 35). Такое желание и заявление представляются Елиусу дерзостными. По его убеждению, Иов не должен требовать себе суда от Бога, потому что Бог бесконечно выше человека и вечна власть Его над ним: Он безотчетно владычествует над миром (ср. гл. 9, ст. 2. 4, 12– – 13. 19; гл. 10, ст. 4. 5. 7). Уже эта одна мысль о вечности Божией должна быть основой смирения для смертного человека; а Иов на смертном одре обращается к Богу, как равному себе, и дерзновенно требует у Него отчета в его определениях и действиях.

Ст. 13. Глаголеши бо: чесо ради правды моея не услыша всяко слово (т. е. почему Бог не слышит ни одного моего оправдательного слова?). Искренно желая оправдания пред Богом, Иов по чистоте сердца недоумевал, почему Господь не выслушивает его Сам непосредственно и не определяет ему окончательной судьбы (гл. 9 ,ст. 2. 3. 14. 15. 29; гл. 10, ст. 18 – 22). Елиус признает это желание Иова неосновательным и напрасным. По его убеждению, Господь открывает свою волю и дает ее знать тремя известными способами. Уверенный в действительности такого откровения, Елиус подробно говорит далее об этом Иону, с целью уверить его, что и его выслушивает Господь и теми же способами, сколько и как нужно, вразумляет его.

Ст. 14 – 15. Единою бо (ἐν γὰρ τῳ ἅπαξ – однажды) возглаголет Господь: второе же во сне, или в поучении нощнем (ώς φάσμα εν μελέτη νυκτερινῇ, рс: в ночном видении), или яко егда нападает страх лют на человеки, во дреманиих на ложи. Елиусу было известно, что Господь открывает свою волю трояко. Первый способ откровения, это – непосредственное слово Божие к человеку, выражающее определенную истину, определенный нравственный закон. А потом, по мере надобности, Господь некоторыми способами напоминает свое, прежде откровенное, слово и побуждает строго исполнять его. Таким способом напоминания воли Божией было чрезвычайное видение в ночное время; оно невольно оставалось в памяти человека и было внушительным истолкователем воли Божией. Иногда откровение сообщалось от Бога в глубокую полночь при некотором особенно сильном возбуждении духа в получающем откровение. Когда вся природа предается покою и наступает глубокая тишина, тогда и человек, чувствуя господство воли Божией над жизнью природы, глубоко благоговеет пред Вседержителем, и в таком настроении духа бывает более достоин и способен получить откровение Верховной Воли. Эти способы откровения божественного были известны в патриархальное время. Так Господь открывал свою волю не только патриархам еврейского народа (Быт. 15:1, 5; 26:24) но и другим праведникам того времени – лучшим людям соседних народов. Так мудрый, строго честный и ревностно-правдивый старец Елифаз, почтеннейший из друзей Иова, откровенно и прежде всего заявляет о себе: «Ко мне тайно принеслось слово, и ухо мое приняло нечто от него (Бога). Среди размышлений о ночных видениях, когда сон находит на людей, объял меня ужас и трепет, и потряс все кости мои и дух прошел надо мною, дыбом стали волоса на мне. Он стал, – но я не распознал вида его, – только облик был пред глазами моими; тихое веяние, и я слышу голос...» (гл. 4, ст. 12 – 16). Подобным образом Господь открывал свою волю знаменитому пророку востока Валааму, сыну Веорову из Пефора (на р. Евфрате): Господь «приходил к Валааму «ночью», «влагал слово в уста его,» и Валаам «говорил с открытым оком, слышал слова Божии, видел видения Всемогущего; падал, но были открыты глаза его...» (числ. гл. 22, ст. 9 13. 2 0 – 21; гл. 23, ст. 4 – 7. 16; гл. 24, ст. 3 – 4).

Ст. 16–17. Тогда открыет (Господь) ум человеческий (гр. людей) виденми страха тацеми (гр. в таких видениях страха) их устрашит, да возвратит человека от неправды (гр. его), тело же его от падения избави (ἐρρύσατο). В полночной тишине размышляющий ум человека способен глубоко сосредоточиться на предмете размышления и отчетливо воспринять откровение Божие. Тогда, при наитии Духа Божия, человек испытывает ощущение сильнейшего страха (ср. числ. гл. 24, ст. 2. 4.), под влиянием этого чувства он сознает свою виновность пред Богом и раскаивается пред ним в своих неправдах; а Господь избавляет кающегося от погибели.... Так путник в ненастную темную ночь, стремясь скорее достигнуть ночлега, по несчастию, терять свою тропинку и незаметно близится к пропасти: пред ним глубокая долина; вот он оступился на покатости тропинки, стоит в нерешительности; он слышит гам внизу шум низвергающегося потока; воображение говорит путнику, что он стоит над глубочайшим ущельем; внезапно блеск молнии прорезывает густые тучи и открывает зияющую пропасть под ногами, – путник в ужасе мгновенно отступает назад.,.. Так внушение Духа Божия и луч откровения Его спасает грешника в минуту пред самою погибелью.

Ст. 18. Пощаде же душу его от смерти, еже не пасти ему на брани (на войне). Проникнутого чувством страха, раскаявшегося и внимательного к откровению свыше Господь щадит, спасает его от непредвиденной смертельной опасности и даже от поражения мечем на войне.

Ст. 19 – 21. Паки же обличи его болезнию на ложи, и множество костей его разслабн: всякаго же брашна пшенична не возможет прияти, а душа его яди хо-щет, Дóндеже согниют плоти его, и покажет кости его тощи. Третье сродство откровения воли Божией, обличающей и вразумляющей человека – болезнь. С благодетельною целью Господь посылает человеку болезнь столь сильную, что заболевший вынужден бывает слечь в постель и, при расслаблении всех костей, он уже не может подняться с одра болезни. Страдания больного постепенно увеличиваются: он уже не может принимать не только твердой пищи (мясной или растительной), но и самой легкой-даже мягкого пшеничного хлеба; а от этого он испытывает сильнейший голод, обыкновенно увеличивающий расслабление и усиливающий страдание--до такой степени, что изнуренные члены тела, от худосочия, начинают покрываться ранами и гнить, а при отделении нагноения и отложении сгнившего мяса обнажаются даже кости. Так возможно страдать: так действительно страдал Иов, пораженный лютою проказой!..

Ст. 22. Приближися же на смерть душа его, и живот его в аде. Тяжелая и продолжительная болезнь человека совершенно разрушает его тело; в нем уже не остается ничего здорового: при такой сильной, особенно заразительной, болезни человек удаляется от общества иногда даже из дома за город. Тогда, по своим соображениям и предчувствиям, он приобретает полную уверенность, что он постепенно переходит к умершим предкам, что душа его готова оставить тело, что одр его болезни вот-вот станет его гробом и он сойдет в мрачное подземелье... Но момент смерти не настанет, если на то не будет изволения Божия.

Ст. 23 а. Аще будет тысяща ангел смертоносных, един от них не уязвит его. Исполнители воли Божией – ангелы. Если дело смерти совершают многие ангелы, если смертоносных ангелов так много, как много воинов в полку войска – тысячи (ср. Быт. 32:1 – 2), то из всех них ни один не нанесет решительного смертоносного удара смертельно больному, если сего не повелит Творец и Владыка жизни человеческой! ⁴⁴. В предсмертном страшном состоянии находился Иов, однако оставался живым... По мнению Елиуса, Господь доводит человека до такого положения с тою целью, чтобы обличить, вразумить и привести его к раскаянию.

Ст. 23 б. –24 . Аще помыслит сердцем (в душе) обратиштся ко Господу, повесть же человеку свой зазор, и безумие свое покажет, заступит и (т. о. защитит его Господь), еже не впасти ему в смерть, обновит же тело его якоже повапление (ἀλοιφὴν – штукатурку) на стене, кости же его исполнит мозга. Болезнь и страдание посылаются за грехи; а семя греха – злой помысл. Поэтому, если человек раскается, помыслит о правосудии Божием и, признав себя виновным, откроет своему ближнему все свои преступления, выразит пред ним свое понимание всей неразумности и преступности своих действий (что имел обыкновение делать и сам Иов, 31, 33 – 34), то Господь, знающий состояние души человека и видящий степень его искреннего покаяния, не только спасет страждущего от смерти, но и совершенно избавит его от разрушительной болезни так что на теле страждущего не останется никакого следа оной. Обыкновенно, после «лютой проказы», разъедающей тело глубокими язвами, члены тела носят следы этих язв: отгнившие куски мяса и отвалившиеся прочь оставляют значительные углубления на поверхности тела, подобно тому, как штукатурка, по местам отвалившаяся от стены, оставляет на ней своего рода язвы; изуродованные члены тела остаются таковыми на всю жизнь человека (напр,, рука или нога – без пальцев и т. п.). Но Господь, впервые создавший тело человека из праха земного, может и обновить тело страдальца так, что на нем не останется и следа язв, подобно тому, как в здании, заново покрытом известкой, не остается следов прежнего повреждения.

От. 25. Умягчит же (Господь) его плоть якоже младенца νηπίου), и устроит его возмужавша в человецех. Раскаявшийся пред Богом, соответственно чистоте его сердца, получает и чистое тело: и если человек страдал проказой – тело его было сплошь покрыто струпьями, как бы корой (как у Иова, 2, 7; 7, 5; 19, 20), то очищенный покаянием, он получает и чистое тело: все члены его делаются гибкими, кожа чистою и нежною как у детей, еще питающихся молоком матери; возвращая свежесть тела, Господь возвращает ему и полноту сил: при всей своей нежности, оно будет крепко и мощно как у здорового и сильного мужа. Такое здоровье будет залогом долгоденствия и благоденствия.

Ст. 26. Помолится же ко Господу, и прият им будет. внидет же лицем веселым со исповеданием, воздаст же человеком правду Свою. Человеку необходимо молиться: больному – о выздоровлении, а здоровому – о насущных средствах жизни. Но Господь принимает только кающегося и по чистоте его совести подает ему блага жизни. И вот когда раскаявшийся увидит, что Господь принимает его молитвы, то, преисполненный чувством радости о своем спасении, он явится в народное собрание и, для общего назидания, будет проповедывать, как чудесным образом Промысл Божий спас его от неминуемой смерти, как премудро вел его к оправданию.

Ст. 27 –28 . Посем тогда зазрит человек сам себе, глаголя: яковая содевах (что я делал!) и не по достоинству истяза мя (Господь), о них же согреших. Спаси душу мою, еже не внити во истление: и жизнь моя свет узрит. По избавлении от бед и скорбей человек поймет, что Бог желал только его покаяния, получив всякие блага от Бога, он почувствует, как много милостив Господь. Сознавай над собой действие столь премудрого и милосердого Промыслителя, человек испытает укоризны своей совести: она скажет ему, как гнусно он поступал – совершая недостойное ни Бога, ни людей; она внушит, что он за свои поступки был достоин еще больших бедствий и страданий. Тогда, страшась своего недостоинства, человек еще с большим благоговением обратится к Богу с молитвой – да дарует ему Господь жизнь отрадную, безбедную.

Ст. 29 –30 . Се сия вся творит Крепкий (Бог) пути три с мужем-, но (гр. и) избави душу мою от смерти, да живот мой во свете хвалит его (αἰνῆ αὐτόν). Внимательный взор человека разумного, благоговейно наблюдающего пути промысла Божия в жизни человеческой, издревле заметил, что Господь тремя способами вразумляет человека и отклоняет его от погибели: или непосредственно возвещает ему свою волю в слове, или предостерегает – открывая ему Себя в необычайном видении, или наказывает тяжелою болезнью и такими средствами вразумляет человека, возбуждает в нем чувство страха к себе, склоняет к покаянию и открывает ему путь спасения. Так вразумленный и спасенный человек готов всем существом своим хвалить Бога, даровавшего ему свет разумения своей воли вместо тьмы неведения о ней и счастливую жизнь вместо времени великих бедствий и тяжких страданий. Эти пути промысла Божия рано открыты были людям, о них знали потомки по преданию от предков. О них знал и разумный Елиус. Такими путями, по мнению Елиуса, Господь ведет и страждущего Иова к покаянию, а затем – к выздоровлению и совершенному благополучию.

От. 31 – 33. Внимай, Иове, и послушай мене, премолчи, и аз возглаголю. И аще тебе суть словеса, отвещай ми, глаголи, хощу бо оправдитися тебе: аще же ни, ты послушай мене, умолчи, и научу тя премудрости. Высказав убеждение, что Господь не оставляете человека без внимания, напротив, разнообразными способами вразумляет его, Елиус выражает уверенность, что он прав, что Иов с ним согласится и, находя его речь основательною, вразумляемый ею будет еще с большим вниманием выслушивать последующие его речи. Однако, предполагая возможность возражений со стороны мудрейшего из слушателей – Иова, Елиус предоставляет ему воспользоваться временем и в свою очередь, отвечать на только что произнесенную речь. Этот ответ Елиус охотно готов выслушать, желая, чтобы Иов так или иначе доказал друзьям свою правоту и удовлетворительно для всех разъяснил значение своих бедствий и страданий.