Глава 14 . Окончание речи Иова. Молитвенно обращаясь к Богу, Иов с глубоким смирением просит, чтобы Он, по милосердию Своему, или утолил Свой гнев и продлил его жизнь, так как всякий человек живет не долго, не чужд греха, умирает безвозвратно, или на время скрыл его от гнева, или, наконец, не на всякое преступное движение души полагал ему наказание, чтобы не погибла совершенно надежда верного раба на Его милосердие

Ст. 1–2. Правосудие обязывает полагать возмездие за всякое преступление; однако, при суждении о преступлении, должно высшие требования нравственного закона сообразовать с силами исполнителей его. Но Иов в своем чрезвычайном опыте видит несоответствие между строжайшими требованиями всесовершенной правды Божией и своим слабым, смертным существом. Человек бо (βροτὸς δε) рожден от жены малолетен (ὀλιγόβιος), и исполнь гнева (раздражения). Некогда первый человек, совершеннейшее создание Творца, окруженный всеми благами в жизни, одаренный бессмертием, не остался верным исполнителем воли Божией и под влиянием искушения нарушил единственную заповедь Создателя; тем более слаб человек, происшедший от страстного существа и греховного семени жены, покрытый проклятием, обреченный на смерть. Его жизнь, при всем старании о сохранении её, непродолжительна, не представляет достаточного опыта поучиться всей правде Божией, при всевозможных заботах, волнениях, искушениях и увлечениях духа не представляет достаточно благоприятных, условий для полного раскрытия и развития начал нравственного совершенствования. Или якоже цвет процветый отпаде (человек); отбеже же яко сень, и не постоит (не останется). Изящное устройство, роскошное убранство и ароматический запах цветов, ласкают зрение и обоняние, восхищают зрителя; но по обстоятельствам или по естественной слабости прелестные цветы быстро увядают, опадают и не дают полезных плодов. Так слаб и человек при всем превосходном совершенстве своей природы. Как тень – нечто только кажущееся и мгновенно мимолетное – не оставляет следа на месте своего появления, так и человек – незаметно для себя, бесследно для других оставляет землю. Не постоянный в своем существовании, он естественно не может быть неизменно постоянным хранителем и точным исполнителем заповедей Божиих, он малосилен, малолетен и малоопытен.

Ст. 3. Не и о семь ли слово сотворил еси. и сему сотворил еси внити на суд пред Тя. Если оправдания первых и лучших людей, призванных Богом к ответу после грехопадения, не могли нисколько отклонить праведного осуждения и достойного наказания; то тем более должны быть несостоятельны все возможные оправдательные соображения их потомков, зачатых в беззаконии. Сознавая это и представляя кратковременность жизни, естественную недостаточность мысли с слабость своей воли, Иов видит в том достаточные основания для своего смирения и убеждения, что он не может отстоять свою правду, входя на суд пред вечным Богом.

Ст. 4–5. а. Кто бо чист будет от скверны; никто же, аще и един день житие его на земли. Все люди грешны, но не в одинаковой мере. Кто более живет – развивает в себе стремления духа и склонности тела, испытывает разнообразные искушения, задается непосильными планами, тот может более уклоняться от исполнения повелений Божиих. Но природа человека настолько страстна и наклонна ко греху, что он не может быть чист пред Богом, хотя бы жил один день. Чиста душа и невинны чувства дитяти, но и младенец уже носит в себе семя зла – склонность ко греху, что естественно и неизбежно передали ему родители вместе с природой, зараженной грехом еще первых людей.

Ст. 5. б. Изочтени же месяцы его от тебе, на время положил еси, и не преступит. С тех пор, как согрешил первый человек, бессмертие не составляет свойства его телесной природы, даже долгоденствие уже есть дар Господа за верность человека в завете с Ним. Промыслитель дает человеку большее или меньшее число месяцев соответственно его заслугам пред своей святой правдой (как видно, в глубокой древности время жизни определялось не только годами, но и месяцами). Господь полагает предел жизни – смерть, и человек не может продлить своего земного бытия. Так некогда Господь определил время «сынам человеческими для исправления и покаяния пред всемирным потопом и за нераскаянность погубил их потоплением в предсказанное время (См. гл_6–7 кн. Бытия) Но если всякому человеку уже от природы назначено определенное время жизни, то Иов, как раб, сердечно преданный Богу, имеет основание желать, чтобы, по милосердию Божию, продлилась жизнь его до предопределенного ей естественного конца и не прекратилась несвоевременно и так ужасно.

Ст. 6 Отступи от него, да умолкнет (успокоится), и изберет житие якоже наемник. Некогда Господь за грехопадение наказал первого человека немедленным удалением из рая, проклятием и смертью, однако не совершенно отверг его: изгнанному, как рабу – поденщику, Он определил тяжелый труд, но в награду за терпение и покаяние в этом труде ему дана была надежда на спасение. Так и страждущий Иов, удаленный за стены родного города, просит Господа, чтобы Он дал ему отдых от страданий, душевный покой и надежду спасения, в награду за преданность и терпение, подобно тому, как раб, нанятый за поденную плату, окончив свой дневной труд, при наступлении ночи получает позволение идти на покой, берет условную плату, укрепляет изнурённые силы и поддерживает свою жизнь.

Ст. 7–9. Человек, как создание Божие, имеет основание просить Творца о продлении своей жизни, потому что Он всему своему творению дал не только бытие, но и надежду на продление оного до полного и совершенного окончания. – Есть бо древу надежда: аще бо посечено будет, паки процветет, и леторасль (годовой отросток) его не оскудеет (οὐ μὴ ἐκλίπη). Высокое, ветвистое, широколиственное, пышно цветущее дерево есть лучший образ для представления полной личной жизни человека (особенно – для жителя востока): в разных состояниях дерева человек может видеть много жизненных уроков для себя. Однако и разносторонняя, разнообразная и превратная судьба дерева не объясняет необычайных явлений в жизни Иова. Разнообразно гибнет дерево. Иногда его ссекают у самого корня и, по-видимому, прекращают его жизнь в самом основании; нет, от корня в следующий год являются новые отростки, постепенно образуются новые стволы и жизнь дерева – снова в полном совершенстве. Его губит старость.

Аще бо состареется в земли корень его, на камени же скончается стебло (пень, нижняя часть ствола) его от вони (обоняния) воды процветет. Иногда пень срубленного дерева, находясь с давнего времени в истощенной или каменистой почве, стареет, и, при отсутствии влаги, обращается в прах. Но с появлением дождей, как скоро влага коснется утлого пня, он при действии знойных лучей солнца, обновляется, от него появляются новые корни в земле и молодые отрасли на поверхности, дерево потом снова цветет ( – что с особенною скоростью происходит в восточных жарких странах). Сотворит же жатву (посечение, обрезание), якоже новосажденное. Увеличиваясь в росте и объёме, некогда почти погибшее дерево опять, чрез несколько лет, бывает годно для постройки зданий и для сего можно бывает ссекать его во второй раз, как и в первый. Так бывает с деревом, но не так – с человеком, по мудрому самонаблюдению Иова.

Ст. 10. Муж же умерый отыде, пад же человек, ктому (потом, впредь) несть. Человек, некогда взятый от земли, насажденный в раю, как молодое дерево, был предопределен на нескончаемое долгоденствие, но скоро утратил дорогое свойство бессмертия своей телесной природы. Или буря бедствий и невзгод житейских сгибает и ломает его, или болезнь, образовавшаяся внутри его, как червь подтачивает его кости и члены, или лютое душевное горе иссушает его тело, он раз падает мертвым и уже не восстаёт к прежней жизни; разлагается его труп и от него уже побивает детей, подобно тому, как иногда от дерева произрастают молодые отростки при гниении его корней. То же с достаточным и твердым основанием мог думать, преимущественно о себе Иов, некогда цветущий здоровьем, живший роскошно и в громкой славе, а теперь разорённый, осиротелый, умирающий, при том как бы оставленный Богом и потому слабеющий в надежде на Его милосердие.

Ст. 11. Мало выясняют судьбу Иова и другие явления природы. Временем бо оскудевает море, река же опустевши изсше. В восточных странах среди знойного лета, при сильнейшем испарении воды, мелеют моря; а небольшие озера и мелководные речки особенно среди пустынь совершенно пересыхают: на берегах водворяется томительная тишина, в окрестностях появляется засуха и смертельный голод. Однако оседлый земледелец или путешественник знают, что так бывает не всегда, а только в определенное время, по прошествии которого Господь снова, посылает дожди на землю, отчего вместилища морей и русла рек опять наполняются и даже переполняются водою, по берегам и в окрестностях снова и быстро появляется роскошная растительность и водворяется счастливая жизнь. Но не так в жизни Иова.

Ст. 12. Море, это – лучший образ полной общественной жизни человека со всеми её переменами. Общественная жизнь Иова была, как море, широка, глубока и весьма отрадна, но – как море же опасна и гибельна: поднялись бури бедствий, разразились смертельные удары Провидения, хлынула волны телесных и душевных скорбей и померкли счастливые дни Иова, повергся в прах его телесный состав, потонул ум его в слезах сердечной скорби, и некогда цветущая жизнь его представила теперь обширную пустыню. В сознании такой безвозвратной потери, в смущенном представлении приближающейся кончины Иов высказывает сомнение в том, что Господь продлит его жизнь. Человек же уснув не востанет (не пробудится), дондеже не будет небо сошвено (соберется в складки, состарится), и не возбудятся (все люди) от сна своего. Смертный сон людей не прекратится до конца мира, когда силою Всемогущего будет снять свод небесный, подобно тому, как путешественник снимает свой шатер, а устарелый покров его собирает в складки и уносит с собою. Древние, как Иов, имели – обыкновение свод небесный уподоблять шатру, как новейшие поэты (напр. Шиллер) уподобляют оный куполообразной кровле громадного дома.

Ст. 13. По убеждению Иова, сложившемуся под влиянием многочисленных гибельных обстоятельств, когда человек повергается в прах, то уже не восстаёт к жизни до конца мира; тем не менее страдальца не оставляет вообще великая и в его положении весьма отрадная мысль, что Господь по своему всемогуществу и милосердию может возвратить ему жизнь, хотя бы и свел его в преисподнюю на некоторое время. О дабы во аде мя сохранил еси, скрыл же мя бы еси, Дóндеже престанет гнев Твой и вчиниши (определишь) ми время, в неже память сотвориши ми. Рабов, провинившихся пред своими властителями, в древности (на востоке) обыкновенно заключали иногда в подземелья; но они не оставлялись на погибель, без надежды, они содержались там до определенного срока, пока пройдет гнев их властителей: тогда о них вспоминали и выводили из подземелья на свет, возвращали к делу. Но если такого милосердия были достойны неверные рабы, то тем большей пощады заслуживал раб, неизменно преданный милосердому Господу – Иов. Он желает потерпеть наказание, сойти хотя бы и преисподнюю, но просит Бога, чтобы Он не оставил его там вечно, а по мере утоления своего гнева с милосердием отнесся к нему и возвратил ему жизнь.

Ст. 14. Аще бо умрет человек, жив будет. Если умирает человек, то возвращается ли он к прежней жизни, как дерево, или море, или узник возвращаются в. прежнему образу бытия? нет!.. Сомнительно вопросительная речь и предполагаемый отрицательный ответ дают основание видеть желание Иова, чтобы Господь продлил его жизнь на земле. Не прискорбно было бы окончить настоящую земную жизнь во всякое время, если бы можно было когда-либо в будущем возвратиться к её продолжению; но так как это мало вероятно, то Иов желает продолжить настоящую жизнь и дожить до глубокой старости. Скончав дни жития своею, потерплю (стану ли ожидать от Тебя), дондеже паки буду. Чистота души, любовь в Богу и преданность Его воле – постоянные основы терпения Иова, несокрушимые даже и при живом сознании всех зол, постигших его по воле Привидения. Тем не менее его надежда на продление земной жизни колеблется при ясном представлении скорой кончины – и не по общему закону природы человеческой, а по особенному определению Самого Творца. Страдалец убежден, что если все умирающие не возвращаются к жизни, то ему, испытывающему гнев Божий, тем более не следует ожидать возвращения жизни после её хотя бы неожиданно и неестественно раннего окончания. При таком соображении Иов сердечно молит Господа – да будет Ему угодно продлить жизнь своего верного раба до её естественного предела.

Ст. 15. Желание Иова, чтобы Господь возвратил ему здоровье и продлил земную жизнь, создало в нем решительную готовность дать полный и точный отчет во всех своих поступках пред Богом – когда прекратится гнев Его. Посем воззовеши, аз же послушаю Тя. Если повинный раб готов принести пред Богом искреннее раскаяние в своей виновности пред Ним, то уже от милосердия Божия зависит его спасение. Поэтому Иов с глубоким смирением молит Создателя о желанной ему милости: дел же руку Твоею не отвращайся. Человек глубоко уверен, что Господь не должен презирать свое создание, если оно совершенно покорно и предано Ему... Такою уверенностью был проникнут и благочестивый Иов.

Ст. 16. Проникнутый твердым сознанием своей постоянной преданности Богу, глубоко чувствующий всю строгость и тяжесть суда Божия над собой, томимый долговременным, напряженным, но бесплодным ожиданием спасения, Иов наконец с необыкновенною силою чувства и глубоким убеждением выражает то благоговейное опасение, что гнев Божий может привести его к отчаянию, которое так прискорбно столь великодушному страдальцу, потому именно, что этот гнев чрезвычайно силен и неутолим (ср. ст. 19 и 22). Исчислил же еси начинания моя, и ничто же Тя мимоидет от грех моих. По вере Иова, милость Божия и к нему возможна, поэтому он с терпением ожидал её; но есть терпению мера и ожиданию предел. Чувствуя всю тяжесть величайших бедствий, которая свидетельствует о крайней степени гнева Божия, Иов невольно приходит к опасной мысли, что Господь лишит его своей милости. По своему глубочайшему смирению Иов предполагает, что Господь, зная все образы действий его, основы и цели их, усмотрел в них множество нравственных недостатков и, по-видимому, определил без всякого смягчения строгое наказание за каждый из них без всякого исключения. Это видимое немилосердие Божие подавляет мысль страдальца о будущем спасении и всякому ожиданию оного полагает конец.

Ст. 17. Запечатлел же ми (μου) еси беззакония в мешце. В жизни общественной обыкновенно бывает, что иногда какой-либо должник, желая единовременно уплатить заем своему заимодавцу, понемногу собирает нужное количество денег, копит и тщательно хранить их в кошельке, как нужнейшее сокровище; а чтобы сделать свой клад неприкосновенным, он завязывает отверстие сохранного кошелька и возлагает свою печать на узлах перевязки. Потом, по наступлении срока уплаты, должник вынимает накопленное богатство и сразу отдает его своему заимодавцу. Подобно тому и Господь, в течение долгого времени исчисляя одно за другим все преступления Иова, должен был за каждое из них воздать наказание виновному; но определив число наказаний, Он до известного времени, как бы до срока уплаты своего долга, тщательно хранил оные в тайне, как бы за своею печатью, а потом открыл и единовременно в виде многочисленных бедствий ниспослал их своему заимодавцу – Иову, как бы в уплату своего давнего долга. Полного возмездия заслуживают только произвольные действия, которые должны быть вменяемы всякому человеку по закону; но Господь, по мнению Иова, отнесся к нему чрезмерно строго, вменил ему даже все непроизвольные преступления. Назнаменил же еси, аще что неволею престутих. Преступление, по дознании и раскрытии его, обыкновенно объявлялось во всеобщее сведение иногда посредством особого знака, который в виде клейма возлагался на лице самого виновного. Это позорное и прискорбное действие становилось еще прискорбнее, когда клеймо возлагалось на виновного, совершившего преступление по невольному увлечению или принуждению. Так виновным и опозоренным признает себя Иов, пораженный язвами проказы и говорит это пред Богом в надежде на Его милосердие.

Ст. 18 – 19. Страдалец, уверенный, что бедствия зависят от воли Провидения. должен иметь возможно твердое терпение и неотложную надежду. Но есть предел терпению и надежде в ограниченных силах человека. Это сознание крайней трудности своего страдания и высказывает с душевною скорбью изумительно – терпеливый Иов. Обаче и гора падающе распадется, и камень обетшает от места своего. От сильнейших толчков подземных сил происходят землетрясения, так сильные, что поднимают, наклоняют и разрушают каменные горы. От действий дождя, зноя и холода в течение долгого временя разрушаются скалы. Камение огладиша (сгладили, сравняли,) воды, и потопиша воды взнак (навзничь, назад) холмы земныя (плотины). В русле рек, протекающих по каменистой почве, иногда со дна или с берегов выступают острые камни; но непрестанным действием воды и эти твёрдые преграды смываются, обращаются в песок и разносятся по течению. Напором воды против её течения человек для многих своих целей ставит преграды в виде громадных земляных насыпей, опертых на деревянных или каменных столбах. (Подобные плотины и в древности умели строить по берегам морей и рек – в Египте, Финикии, Вавилонии). Но приливы и от них давление воды бывают иногда гак сильны, что и громадные плотины прорываются, размываются и отодвигаются течением назад. Если же горы, скалы, камни и плотины при сильнейших продолжительных толчках, давлении и напоре сдвигаются и разрушаются, то тем более могут поколебаться силы и терпение человека, которому по воле Провидения пришлось испытать сильнейшее потрясение от действия адских сил сатаны, вооруженного вихрем, молнией, язвой и наконец злоречием. Столь тяжелый опыт долговременно нес долготерпеливый, но больной и немощный Иов. Его утешением была надежда на Бога, но и ожидание человеческо погубил еси. Иов был вооружен терпением, которое укреплялось надеждой; но настало время, когда он ясно видел и необходимо был уверен, что у него нет естественных сил терпеть и не на что надеяться, потому что Господь оставил его.

Ст. 20. Отринул еси его до конца, и отиде. Господь оставил Иова (гл. 1, ст. 12; 2, ст. 6); он стал беден, болен, бездетен, бесприютен, как преступник раб, изгнанный из дома своего владетеля безвозвратно. Изменил еси (ἐπέστησας) ему лице (свое), и испустил еси (отпустил). Виновный раб не всегда одинаково удаляется от своего хозяина: иногда он отходит без враждебных угроз, без оскорбительных и позорных порицаний, даже с ласковыми благожеланиями хозяина, того требуют иногда честь и благоразумие его; а иногда с позором, с оплеванным, избитым и обезображенным лицом. Иов, ощущая и представляя свое лицо, искаженное лютой язвой, уподобляет себя тому несчастному изгнаннику, который удален своим властелином во гневе, без милосердия, с позором и поруганием безвозвратно.

Ст. 21. Оставление и отвержение Иова Богом по всему было очевидно, оттого надежда его могла замениться отчаянием, и это отчаяние не могло находить себе предела. Надежду не только на продление своей жизни, но даже и на сохранение о себе памяти в потомстве Иов не мог иметь. Некогда у него было много детей, которые могли продолжить его жизнь, как отростки продолжают жизнь устаревшего и сломившегося дерева, но перед смертью он не видит ни одного из них и не знает, будут ли и сколько будет еще: рождение детей как в настоящее, так и в будущее время Иову было и неизвестно, и невероятно. Единственно, что известно страдальцу, это – ощущение сильнейшей боли и грусти в пораженном теле и сокрушенном сердце.

Ст. 22. Но плоти его болеша, душа же его о себе сетова (επ' αὐτῷ ἐπένθησεν). Тело Иова болит и разрушается, но и душа, к большему несчастию, не может сколько-нибудь поддержать телесных сил, в ней нет мужества, потому что она, подавленная сознанием гнева Божия над собой, скорбит о своих несчастьях и страшится своей будущности. Так страдалец изображает свое безнадёжное состояние пред Богом, желая обратить на себя Его милосердие.