Значение Киевской академии в развитии духовных школ в России с учреждения Св. Синода в 1721 году и до половины XVIII века¹

Правильная организация духовных школ в России началась только с издания «Духовного Регламента» в 1721 году, которым устанавливались два типа этих школ: домовые архиерейские школы для обучения кандидатов во священство чтению, письму и основным правилам веры и нравственности, и академии и семинарии с классическими языками и более или менее полным курсом наук.

Учреждение школ первого типа и обучение в них священнических и причетнических детей ставились, по Регламенту, обязательными для каждой епархии, тогда как академии с семинариями лишь проектировались Духовным Регламентом и были только желательными, а не обязательными учреждениями. «Вельми ко исправлению церкви полезно есть сие, чтоб всяк епископ имел в доме или при доме своем школу для детей священнических, или и прочих в надежду священства определенных; а в школе той был бы учитель умный и честный, который бы детей учил не только чисто, ясно и точно по книгам честь (что хотя нужное, обаче еще не довольное дело), но учил бы честь и разуметь. И если мощно и наизусть читать две... книжицы: одну о догматах веры, а другую о должностях всяких» чинов, когда таковые книжицы изданы будут»²). Резолюцией императора Петра 1 на Синодальном докладе 9 ноября 1721 года повелено освободить духовенство от обязательства отдавать своих детей в светские цифирные школы, «понеже по Духовному Регламенту определено таких церковнических детей учить в архиерейских школах»³). Это подтверждено определением Св. Синода 31 мая 1722 года, с угрозою нерадивым и ленивым ученикам, что у них отнята будет надежда священства, и они включены будут в подушный оклад. При этом пояснено было, между прочим, следующее: «а понеже совершеннейших учений богословского и философского, також и нужднейших языков искусства еще за скудость довольных к сему учителей преподавать невозможно, того ради учить ныне в архиерейских школах помянутых церковнических детей, в надежду священства определенных, по недавно изданным первого отроков учения книжицам, букварями именуемым, и как оные буквари, так и напечатанные грамматики разослать во все епархии немедленно и учредить при тех архиерейских домах оные школы, как во оной Духовного Регламента 2-ой части изображено... И к тому учению во оные школы коемуждо архиерею при своем доме определить умных и честных учителей, которые в книжном чтении были б остры и разумны и правоглаголание добре произносить и ударение просодий и препинание строчное беспогрешно соблюдать знали и других научать были довольны и могли б оных учить не только ясно и точно по книгам читать, но и разуметь, а наипаче тщалися б так им оные буквари в твердую память положить, дабы и изустно читать могли. И как уже тех букварей совершенно они изучатся и писать понавыкнутъ, тогда начинать во обучение славянскую грамматику, как уже в Новгородской епархии таковое в школах и букварное твержение и грамматическое учение не точию при архиерейском доме в Великом Новгороде, но и в протчих городех и уездех действительно является. А к тому грамматическому учению коемуждо архиерею ученых людей получать откуду кто возможет»⁴). Высочайшим указом

1 сентября 1723 года повелено было не включенных в подушный оклад священно и церковно-служительских детей, не желающих учиться, отдавать в архиерейские школы «и неволею»⁵. Определением Св. Синода 15-го октября того же 1723 года «велено во всех епархиях в домех архиерейских священно-церковно-служителевых детей помянутой науке (грамматике), ежели где таковые учители обретаются, учением производить неотложно»; а ежели где таких учителей нет, то «для обучения оной науки» послать из епархий по три человека из молодых людей, от 15 до 20 лет, в Новгородскую школу и содержать их здесь насчет тех епархий, от коих они посланы. Вследствие этого, в 1723, 1724 и 1725 годах прислано было в Новгородскую архиерейскую школу 18 человек из епархий: Устюжской 2, Ростовской 3, Суздальской 1, Рязанской 3, Коломенской 3, Воронежской 2 и Тверской 4. Определением Св. Синода 15 июня 1724 года велено репортовать « в каждом году о обретающихся под ведомством Св. Синода во учении учениках дважды», о чем 30 июня послан указ к бывшему тогда советнику, школ и типографий проректору, Троицкому архимандриту Гавриилу Бужинскому) ⁶).

Вследствие этих мероприятий, число архиерейских школ в последние годы царствования Петра 1 быстро увеличилось. Кроме старых школ Киевской и Московской Академий, Черниговского Коллегиума и Новгородской, с 1721 года вновь появились следующие архиерейские школы: в 1721 году Нижегородская, Александро-Невская ⁷) и Иркутская ⁸); в 1722 году Тверская ⁹) и Белоградская ¹⁰); в 1723 году Коломенская, Казанская, Суздальская, Вятская и Архангельская или Холмогорская ¹¹); в 1724 году Вологодская ¹²) и Рязанская ¹³); в 1725 году Устюжская ¹⁴) и Псковская¹⁵). В этот же, вероятно, период времени учреждена Смоленская¹⁶) и восстановлена Ростовская архиерейские школы ¹⁷). Большею частью школы эти учреждены были архиереями из бывших воспитанников Киевской Академии ¹⁸).

По кончине Петра 1, развитие архиерейских школ временно приостановилось и число их пошло даже на убыль. Требуемых определением Св. Синода от 15 июня 1724 года репортов об учениках архиерейских школ, кажется, вовсе не представлялось. Ученики 7-ми епархий, высланные в 1723–1725 годах в Новгородскую архиерейскую школу для обучения славянской грамматике и приготовления к учительству, 8 декабря 1725 года, по определению Св. Синода, а по словесному предложению Новгородского архиепископа Феодосия Яновского, отпущены в свои епархии, «понеже многие ученики никакого в том плода не имеют, но туне токмо время препровождают и домовую пищу тратят» ¹⁹). Архирейские школы одна за другой стали закрываться. В 1725 года распущены были по домам ученики Вологодской архиерейской школы, в 1726 году Суздальской, в 1727 году Холмогорской, в 1728 году Ростовской, Казанской, Устюжской и Вятской ²⁰).

Дальнейшее уменьшение архиерейских школ прекращено было Высочайшим указом Петра 2 от 17 июля 1727 года. «А прешедшего 1727 года июля 17 дня в указе высоко славные и вечно достойные памяти Петра 2, императора и самодержца Всероссийского, присланном в Св. Синод из Верховного Тайного Совета, написано, чтоб подать ведомость, при всех ли епархиях школы и ученики по силе Духовного Регламента содержатся и сколько в которой епархии тех учеников сначала было и ныне обретается, и до каких наук произошли и в какое достоинство куды произведены, а буде зачем в которой епархии таковых школ и учеников не содержится, о том объявить именно; и по силе того Регламента на пропитание тех учеников всякого хлеба от монастырей двадцатая, а от церковных земель тридцатая часть берется, також о учении семинарии каков указ высокославные и вечнодостойные памяти Императорского Величества состоялся, и из каких денег или доходов оные содержать повелено, с того б подать копию, и где по тому указу семинарии учинены и в каком состоянии ныне обретаются, о том бы подать ведомость». Св. Синод, в свою очередь, потребовал этих сведений от епархиальных архиереев и, по мере получения их, дважды представлял их в Верховный Тайный Совет, 10 мая 172S и 25 июля 1729 годов ²¹).

Надобно полагать, что уже вследствие этих запросов в некоторых епархиях архиерейские школы или вновь учреждались, или восстановлялись прежние. Так, около 1727 года учреждена была такая школа в Тобольске ²²), в 1728 году Воронежская ²³), в 1729 году Астраханская, закрывшаяся в следующем 1730 годy ²⁴), а в 1730 году восстановлена Вологодская школа ²⁵).

В 1730 году архиерейские школы были в следующих епархиях и с таким количеством учеников: в Тверской до 20, Коломенской 99, Киевской 654, Казанской 80, Псковской 46, Смоленской 19, Нижегородской 63, Рязанской 339, Белоградской 422, Вологодской 30, Черниговской 257, Вятской 35, Тобольской (в двух школах) 71, Иркутской (двух школах – русской и Мунгальской) 28, Александро-Невском монастыре 51, Московской Академии 310 и Новгородской (в двух школах) 65, а всего в 15-ти епархиях и в Александро-Невском монастыре с 2589 учениками.

Не было в 1730 году архиерейских школ в епархиях: Крутицкой и Суздальской за недородом хлеба, в Устюжской за неимением учителя, Воронежской по неизвестной причине, в Переяславской и Астраханской за скудостию денежною и хлебною, а о Холмогорской школе не было доставлено сведений ²⁶).

Ко второму типу школ, проектированному Духовным Регламентом, относились академия и семинарии, с более или менее полным курсом наук, в числе коих, кроме латинского языка, проектировались и языки греческий и еврейский, но как только желательные, а не обязательные предметы ²⁷). Академии проектируемого Духовным Регламентом типа не было учреждено в первой половине 18 века. Вместо такой Академии, составитель Духовного Регламента архиепископ Феофан Прокопович в 1721 году учредил у себя на Петербургском подворьи Карповке только семинарию, и притом такую, которая по своему курсу похожа была более на светское, чем на духовное учебное заведение ²⁸). Что же касается высших и средних духовно-учебных заведений, то они оставались те же самые, какие были и до издания Духовного Регламента в 1721 году, или же, хотя и появлялись новые, но в прежнем духе и направлении. То были частью еллинно-греческие, частью латинские школы. Из еллино-греческих школ известны в это время: греческий класс при Московской Академии, еллино-греческие школы Новгородские и Нижегородские, существования параллельно со славяно-грамматическими, и греко-латинская школа в Александро-Невском монастыре. Из латинских школ оставались прежние: Киевская и Московская Академии и Черниговский Коллегиум, по образцу которых, после издания Духовного Регламента в 1721 году, преобразованы были архиерейские школы Белогородско-Харьковская в 1720 г. и Смоленская в 1728 году. Кроме того, некоторыми образованными архиереями делались опыты введения латинского учения в архиерейские школы: Рязанскую в 1727 году, Вологодскую и Астраханскую в 1729 году и Холмогорскую в 1730 году ²⁹). Как еллино-греческие, так и латинские школы заменяли собою простые архиерейские школы первого типа и числились между ними в архиерейских донесениях Св. Синоду ³⁰).

Но с царствования императрицы Анны Иоанновны начинается решительный поворот в пользу латинских школ, мало по малу усваивающих себе название семинарий. Правительство Анны Иоанновны стремилось приобщить Россию к западно-европейской цивилизации и потому оказывало явное предпочтение латинским школам пред еллино-греческими. Именным Высочайшим указом императрицы Анны Иоанновны от 17 марта 1730 года повелено «училища учредить по Регламенту Духовному, и всеми потребными удовольствовать, и смотреть, чтоб во училищах доброе смотрение и порядок был; в чем же какое исправление надлежит учинить, о том представлять и требовать на то Ея Императорского Величества указа» ³¹). Другим именным Высочайшим указом от 7 сентября 1737 года. Св. Синоду повелено малолетних священного чина и церковного причта детей обучать на российском языке грамоте, а потом грамматике и риторике и других высших наук, и того ради во всех епархиях и в других пристойных городах школы учредить и искусных учителей, и на содержание тех школ и на пропитание школьников из архиерейских и монастырских и церковных доходов, которые по сие время на архиереев и в монастыри собирались, сумму определить и сие весьма полезнейшее дело толь наискорее в действо произвесть, чтоб от сего времени неученые люди в церковные чины определяемы не были» ³²). Наконец, именным Высочайшим указом от 9 января, 1739 года, повелено было, между прочим, учредить во всех епархиях экзаменаторов из учительных людей, для обучения ставлеников и приготовления их к священству, «и о сем наиприлежнейшее и ревностное попечение иметь, дабы во всех епархиях неотменно учреждены были семинарии; а на каком основании и в которой епархии сколько содержать учителей и студентов, о том о всем по довольном рассуждении Св. Синоду сочинить штат, не отлагая от времени до времени, и оной подать Ея Императорскому Величеству для всемилостивейшей аппробации» ³³).

Во исполнение Высочайшей воли, Св. Синод определением своим от 24 января, 1737 года, постановила, потребовать от епархиальных архиереев сведений, «при всех ли в епархиях архиерейских домах школы по силе Духовного Регламента учреждены, и сколько где в тех школах какова звания учеников от состояния Св. Синода в коем году порознь было, и какие кто науки происходил, и сколько где их во оном (1)737 году и в каких науках обреталося, и в таком ли оные смотрении и порядке, как Духовным Регламентом и приполнительными о том из Св. Синода в разных годах, месяцах и числах посланными указами повелено, содержаны были, и сколько ж из них когда, и в какие чины, и куда произведены, и на препитание их всякого хлеба с монастырей двадесятой и с церковных земель тридцатой части порознь по годам и по званиям мест в домы архиерейские по 1737 год в сборе и из того на пропитание школьников в расходе и затем из году в год в остатке было..., и впредь о состоянии тех школ, как о наличестве учеников, так и о всем вышеписанном ведомости присылать по вся годы без всякого отлагательства» ³⁴). В силу этого постановления, с 1738 года Св. Синод требовал ведомостей об учащихся от следующих епархиальных архиереев и начальств: Нижегородского, Вологодского, Московского, Новгородского, Ростовского, Киевского, Тобольского, Тверского, Астраханского, Коломенского, Суздальского, Казанского, Псковского, Смоленского, Рязанского, Белоградского, Архангелогородского, Вятского, Устюжского, Воронежского, Черниговского, Переяславского и Иркутского и от архимандрита С.-Петербургского Троицкого Александро-Невского монастыря. Ведомости эти представлялись в Св. Синод, хотя не всегда исправно, по 1744–45 учебный год³⁵).

Из этих ведомостей и других сведений видно, что в царствование императрицы Анны Иоанновны (1730–1740 г. г.) оставалось 5-ть прежних благоустроенных латинских школ – Киевская и Московская Академии, Черниговский и Харьковский Коллегиумы и Смоленская Семинария, и преобразовано из прежних архиерейских школ или вновь учреждено 15-ть латинских семинарий, а именно: Холмогорская или Архангельская в 1731 году, Псковская, Казанская и Вятская в 1733 году, Александро-Невская и Вологодская в 1736 году, Тверская, Новгородская, Устюжская и Переяславская в 1738 году, Ростовско-Ярославская, Коломенская и Тобольская в 1739 году, и Нижегородская и Рязанская в 1740 году. В епархиях же Астраханской, Воронежской, Иркутской, Крутицкой и Суздальской делались только слабые, неудачные попытки латинизации прежних архиерейских школ.

Из перечисленных школ к концу первой половины 18 века имели полный курс наук, по богословие включительно, академии Киевская и Московская, Харьковский Коллегиум, семинарии Александро-Невская, Новгородская, Казанская и отчасти Смоленская; по философию – Черниговский Коллегиум и Тверская и Псковская семинарии; по риторику – Холмогорская, Вятская, Вологодская, Переяславская, Ростовско-Ярославская, Коломенская, Тобольская, Нижегородская, Рязанская и, кажется, Устюжская³⁶).

В царствование императрицы Елизаветы Петровны вновь открыта была в 1742 году семинария в Троице- Сергиевой лавре, с полным курсом по богословие, и положено начало семинариям Костромской в 1746 году и Владимирской в 1749 году³⁷).

Контингент учителей для всех этих латинских школ, не исключая и Московской Академии, доставлялся прежде всего и главным образом Киевскою Академиею. «Изобиловала всегда учеными людьми диецезия Вашего Преосвященства и Академия Киевская, – писал в 1739 году Смоленский епископ Гедеон Вишневский Киевскому архиепископу Рафаилу Заборовскому, – и имела себе честь сицевую, что от нея, аки с преславных оных Афин, вся Россия источник премудрости почерпала и вся своя нововаведенные училищные колонии напоила и израстила; умножить же и еще себе славу, егда и в Смоленскую от нея ж насажденную колонию и уже довольными одеяную класами изведет на жатву делателей и вспоможет собирать плоды богоугодные и душеспасительные ³⁸)».

Впрочем, характер вызова воспитанников Киевской Академии в учители разных духовно-учебных латинских заведений не всегда был одинаков и значительно видоизменялся применительно к характеру и особенностям тех духовно-учебных заведений, в который вызывались Киевские воспитанники. В этом отношении зачетную разницу представляет вызов Киевских воспитанников в учители Московской Академии в сравнении с вызовом в рядовые епархиальные семинарии.

В учителя и проповедники Московской Академии вызываемы были воспитанники Киевской Академии не только непосредственно из Киева и Киевской епархии, но и из других учебных заведений, куда первоначально поступили эти воспитанники в качестве учителей, как, напр., из Харьковского и Черниговского Коллегиумов, семинарий Смоленской, Александро-Невской, Рязанской и др. Притом же, весьма многие из наставников!» Московской Академии этого периода, хотя и окончившие свое учение в Московской же Академии, носят однако же малорусские фамилии и указывают на малорусское свое происхождение. Даже такая, по- видимому, великорусская фамилия, как Драницын (Геннадий) ошибочно образовалась из фамилии Грацинский³⁹). Вероятно, все такие лица начали свое образование в Киеве или вообще на юге России и только окончили его в Московской Академии. Вообще Московская Академия этого времени была старшею и самою многолюдною колониею Киевской Академии, развивавшею свои силы даже в ущерб своей метрополии. Состоя почти все это время в непосредственном ведении Св. Синода, Московская Академия, через своего ректора, намечала в Киеве способных к учительству монашествующих или желающих монашества лиц и просила их у Св. Синода себе, а Св. Синод предписывал высылать этих лиц в Московскую Академию, хотя они нередко весьма нужны были и для самой Киевской Академии. Формальным основанием или оправданием таких требований служило то обстоятельство, что ученые монахи, преподававшие в Киевской Академии, были постриженцами не одного Братского, а и других Киевских монастырей, и значились в числе их братии, и следовательно требование таких ученых монахов в Московскую Академию, по-видимому, не шло в разрез с интересами Киевской Академии. Притом же, в указах Св. Синода иногда делалась такая оговорка, чтобы намеченные ученые монахи высланы были в Москву, если они не состоят в школах учителями, с предоставлением, в противном случае, права «в их место» выбрать и выслать в Москву других искусных и ученых людей; но при этом предъявлялось такое тяжелое условие, что если эти другие люди окажутся неспособными к учительским должностям в Москве, то первоначально требуемые Св. Синодом лица взяты будут в Москву «на кошт того, кто оных негодных отправлять будет⁴⁰)».

Что же касается вызова Киевских воспитанников на учительские должности в рядовые епархиальные семинарии, то характер этого вызова был уже совсем не тот, какой мы видели при назначении Киевских воспитанников в учителя Московской Академии. Св. Синод только разрешает епархиальным архиереям приглашать в учителя своих семинарий воспитанников Киевской Академии, но по добровольному соглашению с ними и без всякого принуждения⁴¹). Даже образовательный ценз для учителей этих семинарий требовался ниже, чем для учителей Московской Академии, потому что, во-первых, семинарии, как мы видели, больше чем на половину учреждались неполные, с низшими только классами, по реторику включительно, во- вторых, многие семинарии в это время вновь учреждались или преобразовывались в латинские школы и открывались с низших классов, для преподавания в которых не требовалось высокого, вполне законченного образования. Притом же, в преподаватели семинарий принимались и светские лица. Вследствие этих причин, вызовы воспитанников Киевской Академии в учителя этих семинарий не ставили Киевскую Академию в особенно затруднительное положение. В семинарские преподаватели шли не одни богословы, но и философы, и риторы, а в редких случаях и ученики пиитики⁴²). В глухих и отдалённых епархиях в учителя семинарий приглашали даже ссыльных и запрещённых за вины иеромонахов⁴³), а в одном случае – даже расстриженного священника⁴⁴).

Кроме воспитанников Киевской Академии, на училищные должности назначались иногда воспитанники и других тогдашних учебных заведений частью для самих этих учебных заведений, частью и для других сторонних. То были преимущественно воспитанники некоторых учебных заведений с полным курсом наук по богословие включительно, как, например, воспитанники Московской Академии, Харьковского Коллегиума и Казанской семинарии, хотя средка и Черниговский Коллегиум, имевший до 1749 года классы только по риторику, снабжал другие семинарии учителями из своих воспитанников⁴⁵). Некоторые духовно-учебные заведения иногда посылали своих воспитанников в Киевскую Академию для довершения образования и приготовления к учительству в родном заведении, как, напр., Казанская семинария посылала своих студентов Аристовского и Быстрицкого; но почти во всех семинариях, даже неполных, вошло в обычай назначать, для преподавания в низших классах семинарии, своих же лучших воспитанников, – или уже окончивших курс, или же еще учащихся в высших классах семинарии.

Наша задача состояла собственно в собирании сведений о воспитанниках Киевской Академии, принимавших участие в учреждении и преобразовании разных духовных школ того времени и в преподавании в них наук; но мы считаем не излишним представить перечень и таких учителей этих заведений, о которых с достоверностью неизвестно, где они получили свое образование, и даже о тех учителях коллегиумов и семинарий, которые несомненно не были воспитанниками Киевской Академии, дабы иметь, по возможности, некоторое представление о процентном отношении таких семинарских учителей к количеству учителей из воспитанников Киевской Академии.

Собранные нами сведения касаются следующих духовно-учебных заведений: Московсковской Академии, Черниговского Коллегиума; семинарий: Ростовско-Ярославской, Новгородской, Нижегородской, Александро-Невской, Иркутской, Белгородско-Харьковского Коллегиума, семинарий Тверской, Казанской, Холмогорской, Коломенской, Вятской, Суздальской, Вологодской, Рязанской, Псковской, Устюжской, Тобольской, Смоленской, Воронежской, Астраханской, Крутицкой, Переяславской (южной), Троицкой Лаврской, Костромской и Владимирской⁴⁶).

1) Московская Академия. В Московскую Академию переходили из Киевской как воспитанники последней, не окончившие курса, для завершения образования, так и окончившие свое учение в Киевской Академии и даже профессора ее, для занятия профессорских или проповеднических должностей.

Еще в 1702 году, за один раз, отправились в Московскую Академию десять воспитанников Киевской Академии, и между ними Венгриновский, Терлецкий, Иоанн Томилович, Туркевич и др.⁴⁷). В 1705 году собирались в Москве пожертвованы на утварь конгрегационной церкви Киевской Академии, и в числе 114 жертвователей больше половины было малороссов, воспитывавшихся в Московской Академии, и между ними Василий Ванатович и Михаил Заборовский, будущие митрополиты Киевские⁴⁸). Впоследствии Московская Академия считала всех этих лиц своими воспитанниками⁴⁹). В первое тридцатилетие синодального периода нам известны следующие киевские воспитанники, перешедшие в Московскую Академию для окончания образования: Григорий, в монашестве Гавриил Кременецкий, и Андрей, в монашестве Амвросий Зертис-Каменский⁵⁰); Николай Каминский польской нации, Василий Воронович малороссиянин и Иван Микляев польской нации, значащиеся в списке учеников Московской Академии за 1737–8 год⁵¹), и Иван и Николай Николаевичи Бантыш-Каменские, в 1745 году поступившие в Киевскую Академию и в 1754 году перешедшие в Московскую Академию⁵²).

Что же касается профессоров, проповедников и начальствующих лиц Московской Академии за рассматриваемый период, то они почти исключительно являются с малорусскими фамилиями, которые, однако же, не всегда служат верными показателями того, что известное лицо с южно-русскою фамилией непрерывно и закончило свое образование в Киевской Академии. О некоторых же положительно известно, что они, начав образование в Киевской, закончили его уже в Московской Академии. Представляем список не только действительных, но и предполагаемых Киевских воспитанников, бывших профессорами, проповедниками и начальствующими лицами в Московской Академии в данное время.

Вишневский Гедеон, из учителей Киевской Академии перешёл в 1714 году в Московскую; с 1718 до 1722 префект, с 1722 до 1727 г. ректор Московской Академии; скончался в 1761 году в сане Смоленского епископа⁵³).

Грембецкий Гедеон, окончивший учение в Московской Академии⁵⁴), в 1718–19 году учитель реторики⁵⁵), с 1721 года префект Московской Академии, скончавшийся на этой должности в 1724 году.

Туркевич Иосиф, окончивший курс в Московской Академии; в 1721 году назначен наставником в Новгородскую семинарию; в 1722 году переведен проповедником в Московскую Академию⁵⁶).

Кохановский Симон, иеромонах, учитель Киевской Академии в 1710–11 г.⁵⁷), переведён в учителя Московской Академии, а в 1721 году вызван в Синодальные проповедники в С.-Петербург⁵⁸), но в 1722 году отрешен от этой должности и отослан в Киевскую епархию⁵⁹) и в 1724 году производил следствие в Лубенском Мгарском монастыре⁶⁰).

Концевич Герман, иеромонах, вызванный из Киева в Московскую Академию указом Св. Синода oт, 2 ноября, 1721 года⁶¹), в 1726 году читал здесь философию, с 1727 года богословие, с 1728 до 1731 года был ректором Академии; скончался в 1735 году в сане Архангельского архиепископа⁶²).

Копецкий Иероним, иеромонах, из учителей Киевской Академии⁶³), вызванный в Московскую Академию указом Св. Синода от 2 ноября 1721 года⁶⁴), в 1723–25 г.г. был проповедником в Московской Академии, в 1726 году послан был в Голландию к полномочному министру графу И. Г. Головкину; в 1728 году возвратился в Москву и в том же году возвращен в Киево-Печерскую лавру⁶⁵).

Мигалевич Софроний, из учителей Киевской Академии⁶⁶), вызванный в Московскую Академию указом Св. Синода 2 ноября, 1721 года⁶⁷), с 1727 г. префект, с 1731 до 1732 года ректор Московской Академии⁶⁸); в 1741–43 г.г. архимандрит Гамалеевского монастыря; скончался в 1752 году⁶⁹).

Рудзинский Иустин, вызванный из Киева указом Св. Синода 2 ноября 1721 года⁷⁰); в 1722 году посылан был в Польшу по делам православия и, возвратившись, преподавать реторику в Московской Академии⁷¹); с 1725 года состоял иеромонахом Ревельской эскадры⁷²) и к 1731-му году умер на этой должности⁷³).

Малиновский Платон, из профессоров и префектов Киевской Академии, вызванный указами Св. Синода 2 августа 1723 г. и 10 января 1724 г.⁷⁴), с 1724 года префект Московской Академии; в 1727 году уволен, по прошению, за болезнью, в Киево-Печерскую лавру; но в 1720 году определён ректором Харьковского Коллегиума; скончался в 1754 году в сане Московского архиепископа⁷⁵).

Янович Парфений, бывший учителем в Киевской Академии, вызван в Московскую теми же указами 2 августа 1723 г. и 10 января 1724 г. на кафедру пиитики, где и умер в 1728 году⁷⁶).

Езофович Иерофей, иеродиакон, а потом иеромонах, окончившей курс в Московской Академии⁷⁷), в 1724–26 г.г. преподавал синтаксиму⁷⁸).

Хмарный Исаакий, иеромонах, вызванный из Киевского Никольского монастыря указом Св. Синода от 23 ноября 1724 г.⁷⁹), в 1728 году преподавал в Московской Академии пиитику⁸⁰), в 1728 г. был проповедником, а в 1729 году отпущен в Киевский Никольский монастырь на обещание⁸¹).

Тыниовский Паисий, иеромонах, вызванный из Киево-Михайловского монастыря указом Св. Синода от 23 ноября 1724⁸²), в 1726 году преподавал в Московской Академии грамматику⁸³); умер 26 сентября 1726 году⁸⁴).

Илилевич или Иллевич Серапион, иеродиакон, вызванный из того же монастыря и тем же указом 23 ноября, 1724 года⁸⁵), в 1726 году преподавал в Московской Академии инфиму и фару⁸⁶); в 1728 году отпросился назад в Киев⁸⁷).

Нерунович Иннокентий, из учителей Киевской Академии⁸⁸), вызванный в Московскую Академию указами Св. Синода от 21 сентября 1727 г. и 10 апреля 1728 г.⁸⁹), в 1729–30 г. преподавал здесь реторику⁹⁰), в 1730–32 г. г. был префектом Академии, в 1732–41 г.г. епископ Иркутский⁹¹).

Шумский Стефан, иеродиакон, а потом иеромонах, вызванный из Киево-Никольского монастыря указом Св. Синода 21 сентября 1727 года⁹²), преподавал в Московской Академии в 1729–30 году пиитику, в 1730–31 г. реторику⁹³); умер в 1731 году⁹⁴).

Селецкий Виктор, иеромонах, вызванный в 1728 году из Киево-Братского монастыря, в 1728 году преподавал в Московской Академии синтиксиму, с 1729 года был проповедником; в 1730 году за скорбью отпросился в Киево-Печерскую Лавру⁹⁵).

Конашевич Герман, иеродиакон, а потом иеромонах, вызванный из Киево-Софийского монастыря указом Св. Синода от 10 апреля 1727 года⁹⁶), преподавал в Московской Академии инфилу и грамматику; но в 1730 году за скорбью уволен в Киев⁹⁷). В 1733–38 г.г. он был игуменом Гамалеевского монастыря⁹⁸), а в 1746 году архимандритом Лубенского Мгарского монастыря⁹⁹).

Конашевич Лука, иеродиакон, из Киево-Михайловского монастыря определенный указом Св. Синода, от 23 октября, 1728 года, в учители Московской Академии¹⁰⁰), преподавать здесь грамматику, синтаксиму и пиитику; в 1731–32 г. был проповедником; скончался в 1758 году в сане Белогородского епископа¹⁰¹).

Ипполитович Модест, в 1729 году преподававший в Московской Академии инфиму¹⁰²).

Кветницкий Феодор, в монашестве Феофилакт, из Киева, учитель синтаксимы в 1730 году; в 1732 году переведен на пиитику, пострижен и посвящен в иеромонаха в 1733 году. В декабре 1739 года послан в Вятскую епархию для обучения ставлеников¹⁰³).

Данелевич Давид, окончивший курс в Московской Академии¹⁰⁴), в 1731–34 годах учитель инфимы и фары, с 1737 гола проповедник. В октябре 1738 года переведен в игумена Московского Андреевского монастыря, с оставлением при должности проповедника¹⁰⁵). Въ 1739– 41 г.г. онъ был архимандритом Солотчинского, а в 1741–49 г. г. Спасского Рязанского монастыря¹⁰⁶).

Лещинский Иван, в монашестве Иона, около 1730 года окончивший курс в Московской Академии¹⁰⁷), был сначала инспектором школьников у Крутицкого архиерея, а потом учителем Московской Академии, где в 1731–3 г. преподавал грамматику; а в 1739 году «пятую школу», т. е. пиитику¹⁰⁸). Скончался в 1761 году в сане архимандрита Московского Андрониевского монастыря¹⁰⁹).

Журовский Феофилакт, иеромонах, с 30 августа 1732 г. по 12 декабря 1733 года управлявший Заиконоспасским училищным монастырем¹¹⁰).

Калиновский Стефан, иеромонах, из префектов Киевской Академии перемещенный в Московскую Академию определениями Св. Синода 19 сентября 1732 г. и 31 января 1733 года¹¹¹), с 1733 до 1736 года был ректором Московской Академии; скончался в 1753 году в сане Новгородского архиепископа¹¹²).

Кувечинский Антоний, иеромонах, вызванный в начале 1733 года из учителей Киевской Академии, с декабря 1733 года префект, с 1736 года ректор Московской Академии и игумен Московского Заиконоспасского монастыря; скончался в апреле 1737 года¹¹³).

Райковский Дионисий, иеродиакон и бывший учитель грамматики в Киевской Академии, в 1733 году вызван в Московскую Академию в проповедники.

Данилевич Дамаскин, иеродиакон, назначенный учителем фары и инфимы на 1732–3 год¹¹⁴).

Флоринский Кирилл И, из Киевских воспитанников, в 1736 голу переведен из префектов Харьковского Коллегиума в префекты Московской Академии, с 1741 года ректор сей академии, с 1742 года архимандрит Свято-Троицкой Сергиевой лавры и в этом сане скончался в 1743 году.

Слотвинский Митрофан, из учителей Киевской Академии, в 1727 переведенный в Харьковский коллегиум, с 1737 до 1739 года ректор Московской Академии. Скончался в 1752 году в сане Тверского архиепископа¹¹⁵).

Левицкий Платон, иеромонах, из профессоров Киевской Академии, в 1739–41 г.г. ректор Московской Академии¹¹⁶). Скончался в 1749 году в сане Нежинского архимандрита¹¹⁷).

Рубчановский Самуил, иеромонах из Киева, с 1739 года учитель пиитики, в 1742 году учитель реторики. В 1743 году выбыл, за слабостью здоровья, в Киево-печерскую лавру¹¹⁸), и в 1747 году был игуменом подчиненного лавре Змиевского Спасского монастыря¹¹⁹).

Чарнуцкий Феодор, в монашестве Феофан, воспитанник Киевской Академии, поступивший в 1739 году в учители Московской Академии, в 1742 году преподавал здесь пиитику, но в ноябре этого года уволен в Киев; с 1748 до 1753 г. был наместником Троице-Сергиевой лавры, с 1753 до 1773 г. епископом Нижегородским; скончался в 1780 г. на покое в Киево-Печерской лавре¹²⁰).

Конюскевич Павел, из учителей Киевской Академии, в 1741–42 г.г. был проповедником в Московской Академіи¹²¹); впоследствии митрополит Тобольский, скончавшийся в 1770 году в Киево-Печерской лавре, на покое¹²²).

Могилянский Арсений, начавший обучение в Московской Академии, а окончивший его в Харьковском Коллегиуме¹²³), в 1741 году вызван из учителей Тверской семинарии и определен в Московскую Академию учителем грамматики и инфимы; в 1743 году переведен в учители Троицкой семинарии¹²⁴), скончался в 1770 году в сане митрополита Киевского¹²⁵j.

Бенклеевский Феофил, из Киевских воспитанников, в 1741 году поступил в учители грамматики и инфимы и выбыл из Академии в 1744 году¹²⁶). В 1744–49г.г. он был игуменом Серпуховского, а с 1749 года – Путиальского Молченского монастыря¹²⁷).

Козлович Иоанн из киевских учителей вызван в 1741 году в префекты Московской Академии; в 1748–53 г.г. был ректором ее. Скончался в 1757 году в сане Переяславского епископа¹²⁸).

Шмигельский Симеон, из киевских воспитанников, бывший учитель Смоленской семинарии¹²⁹), в 1742 году предназначался в Пекинскую миссию¹³⁰), но вместо того назначен был в проповедники в Московскую Академию, а в 1743 году возвратился в Киево-Михайловский монастырь¹³¹), где в 1746 году был наместником монастыря¹³²).

Врублевский Иоиль, иеродиакон, из воспитанников Киевской Академии, в 1742 году предназначался в Пекинскую миссию¹³³), но определен был учителем синтаксимы в Московскую Академию. В 1743 году отправлен в Пекинскую миссию и скончался там в 1744 году.

Русичевский Иуст, киевский воспитанник, в 1742 году назначен из экзаменаторов Устюжской епархии в проповедники в Московскую Академию, но в ноябре того же года за слабостью возвращен в Киев¹³⁴).

Завалевич Иларион, воспитывавшийся и обучавшийся у римлян, указом Св. Синода от 30 октября 1742 года назначался в Пекинскую миссию¹³⁵), но вместо того определен в 1743 году учителем инфимы в Московскую Академию, а в 1747 году выбран в проповедники. В 1749 году он отправлен в миссию в Китай¹³⁶); скончался в 1764 году в сане Перервинского архимандрита¹³⁷).

Блонницкий Иаков, иеромонах, бывший учитель Тверской семинарии; в конце 1743 года, по рекомендации Киевского митрополита Рафаила Заборовского, вызван из Лубенского Мгарского монастыря в наставники греческого языка в Московскую Академию, где и пробыл до 1745 года¹³⁸). Умер в Киеве 14 апреля 1774 года¹³⁹).

Мокрицкий Анания, иеромонах; поступил из Киева в 1743 году учителем синтаксимы, а в 1745 году за старостию уволен в Киево-печерскую лавру.

Рудинский Никодим, иеромонах из киевских воспитанников, бывший прежде в Коломне, учитель реторики в 1744–47 г.г. В августе 1747 года поступил в С.-Петербург в законоучители Шляхетского Кадетского корпуса и здесь скончался в начале 1753 года¹⁴⁰).

Григорович Кондрат, в монашестве Кирилл, из студентов философии Киевской Академии, 1741–44 г.г. был учителем Рязанской семинарии¹⁴¹), в 1744 году определен в Московскую Академию учителем фары, в 1745 году преподавал здесь грамматику и инфиму, в 1748 году пиитику, в 1752 году реторику. В 1753 году определен законоучителем в Шляхетский Кадетский корпус¹⁴²). После 1759 года он был игуменом Лебединской Михайловской Предтечевой пустыни, Харьковской епархии, и отсюда переведен в Белгород¹⁴³).

Бродский Константину воспитанник Киевской Академии¹⁴⁴), в 1748 году вызван в Московскую Академию в преподаватели философии, в июле 1748 года определен префектом, в августе 1749 года назначен наставником богословия; в 1753 году определен ректором Харьковского Коллегиума и архимандритом Покровского монастыря и скончался в 1703 году.

Сломинский Гедеон, из профессоров Киевской Академии выбывший в 1747 году, в 1754 голу определен ректором Московской Академии и архимандритом Заиконоспасского монастыря и пробыл в этих должностях до 1761 года. Скончался в 1772 году архимандритом Киевского Выдубицкого монастыря¹⁴⁵).

Гловацкий Варлаам, иеромонах, воспитанник Киевской Академии и бывший учитель Тверской семинарии¹⁴⁶), в 1749 году назначен был вместо оказавшегося больным иеромонаха Порфирия Падуновского учителем философии в Московскую Академию¹⁴⁷), где в 1753 году был префектом¹⁴⁸). В 1776–8 г.г. был архимандритом Лубенского Мгарского монастыря¹⁴⁹).

2) Черниговский Коллегиум учрежден был в 1700 году Черниговским архиепископом Иоанном Максимовичем по образцу Киевской Академии и имел много общих с нею условий своего внутреннего строя и экономического быта. Подобно Киевской Академии, Черниговский Коллегиум принимал в состав своих воспитанников детей всякого звания и состояния и предоставлял им полную свободу перехода в другие учебные заведения. В 1728 году Черниговский епископ доносил Св. Синоду о своем Коллегиуме следующее: «Черниговский Коллегиум при катедральном монастыре открыт был в 1700 году по риторику, а сколько было в нем учеников по сю пору, о том неизвестно, первее для того, что оных нигде не записывано; другое же, нельзя и записывать, понеже суть отходные люди, одни из других училищ приходят и отходят, и которые кончат школу риторику в училищах Черниговских, отходят в Киев или в другие епархии до высших школ, и скончивши школы, некоторые монашеский чин приняли от епархии Киевской, другие в Черниговской, и ныне в профессорстве зостают, а другие проповедью слова Божия бавятся, а иные произведены до игуменств и в другие достоинства, а которые в светском стану, иные священниками поставлены, а другие на мирских властях зостают. Пропитание же иные ученики имеют, которые господские дети, те от своих домов питаются, а неимущим своего пропитания, по силе Духовного Регламента, с начала 1723 года с монастырей и земель церковных дается пропитания и на прочие нужные требования повсегодние, сколько им контентными быть возможно. Число же тех учеников в школах Черниговских сего 1728 года обретается на лицо всех господских детей и нищих 257, а по окончании года будет ли столько или ни, знать немощно»¹⁵⁰). Учителя содержались насчет епархиального архиерея, но получали некоторое вознаграждение и от более или менее зажиточных учеников своих. В донесении Св. Синоду от 28 апреля 1737 года Черниговский преосвященный, указав на главные источники содержания своего Коллегиума и его учителей, прибавлял следующее: «сверх же того, за обыкновение в здешних малороссийских епархиях при училищных коллегиях отдавна состоящее – от учеников в Коллегиум в детей знатного чина науки проходящих бывают им учителям, за честь домов тех знатного чина учеником, по изволениям самих их отцов политические во время приезду к наукам, в дни праздничные Рождества и Воскресения Христова, тако ж и во время отъезду 8 наук в домы свои, приношение»¹⁵¹).

Существенное отличие Черниговского Коллегиума от Киевской Академии состояло в том, что он был неполный, беэ высших классов. До 1749 года в нем преподавались науки только по риторику, а с этого года стала преподаваться и философия¹⁵²). В виду этого, Черниговский Коллегиум постоянно нуждался в людях, закончивших полное образование в Киевской Академии, необходимых ему для замещения преподавательских должностей. В Киевскую Академию иногда нарочито присылались из Чернигова воспитанники для приготовления к преподавательству в Коллегиуме, как, напр., Пантелеимон, в монашестве Пагкратий Чарныский, присланный сюда в 1733 году и окончивший курс в 1740 году¹⁵³). Но наставниками в низшие классы Коллегиума назначались иногда, по-видимому, и доморощеные черниговские ученые.

С 1721 года, т. е. со времени учреждения Св. Синода и до половины 18 столетия, нам известны следующие учители Черниговского Коллегиума:

Дубинский Иоанн, иеромонах. В 1721 году он был префектом Коллегиума, в 1724–1725 году вторично префектом¹⁵⁴). В 1732–7 г.г. он был игуменом Андроникова Троицкого Брецкого монастыря¹⁵⁵); в 1737–9 г.г. игуменом Домницким; в 1739–1743 г.г. епископом Нижегородским¹⁵⁶).

Богуславский Иустин, иеромонах, в 1722 году бывший префектом Коллегиума¹⁵⁷).

Кокуйлович Фаддей, иеромонах, в 1722–1724 г.г. бывший учителем реторики и префектом Коллегиума¹⁵⁸). В 1733–1738 г.г. он был архимандритом Новгород-Северского Спасского монастыря, а с 1738 года – Свято-горского Успенского монастыря, в котором и скончался в 1758 году¹⁵⁹). В 1741 и 1742 годах он участвовал в исправлении славянской Библии¹⁶⁰).

Смяловский Димитрий, иеромонах, в 1726–1727 г. префект Коллегиума.

Демчинский Варлаам, иеромонах, в 1727–8 г. префект Коллегиума¹⁶¹).

Болдинский Ефрем, в 1727 году исправлявшей должность префекта, а в 1729–31 г.г. префект и учитель реторики в Коллегиуме¹⁶²)

Комаровский Ираклий, иеромонах, перед 1730-м годом учитель Коллегиума¹⁶³); с 1731 г. игумен Костянский Троицкий, а потом Суражицкий; в 1737 году переведен

– 33 –

из Суражицкого монастыря в Каменский Успенский Стародубский¹⁶⁴). Был впоследствии (в 1752–1761 г.г.) епископом Черниговским и скончался в 1765 году на покое в Черниговском Троицком Ильинском монастыре¹⁶⁵

Жураковский Мелегий, иеромонах, в 1730 году префект Коллегиума¹⁶⁶).

Прохорович Герман, иеромонах, в 1730–1731 году учитель пиитики в Черниговском Коллегиуме¹⁶⁷). В 1758–1761 годах он был игуменом Переяславского Михайловского монастыря¹⁶⁸).

Смаржевский Товия, иеромонах, в 1732–1733 г.г. префект Коллегиума¹⁶⁹); в 1742 году игумен Костянский¹⁷⁰).

Максимович Сильвестр, учитель пиитики в 1736–7 году¹⁷¹).

Михайлович Герасим, в 1737 году учитель реторики и префект Коллегиума¹⁷²); игумен Макошинский¹⁷³).

Лепицкий Иоасаф Григориев, родом из Полтавы, воспитанник Киевский, иеромонах, в 1737 году учитель реторики и префект Коллегиума¹⁷⁴).

Земнецкий Софроний Иванов монах, впоследствии иеромонах, родом из м. Золочева, в 1737 году преподававший пиитику, а в 1738 году бывший учителем реторики и префектом Коллегиума¹⁷⁵). В 1739 году он был вызван в учителя реторики в Московскую Академию¹⁷⁶); в 1742–1744 годах был игуменом Сретенского монастыря в Москве¹⁷⁷); но в 1745 году уже значился иеромонахом Межигорского монастыря¹⁷⁸).

Захаржевский Пафнутий Захариев, родом из Львова, Киевский воспитанник, иеромонах, в 1737 году преподававший в Коллегиуме грамматику и синтаксиму¹⁷⁹). Впоследствии он был игуменом Чебоксарской Геронтиевой пустыни, но в 1748 году, отпросившись на обещание в Космо-Дамианский Спасский Юнговский монастырь, бежал неизвестно куда¹⁸⁰).

Богославский Лазарь, иеромонах, в 1738–9 году преподававший в Коллегиуме реторику¹⁸¹). В 1742 году он выбыл в Вятскую епархию, а затем в Воронежскую, в которой, до 1745 года, был архимандритом Дивногорского монастыря; в 1745–49 г.г. – Севского Николаевского монастыря¹⁸²).

Корогодский Варнава Иванов, иеродиакон, в 1737 году преподававший в Коллегиуме аналогию и инфиму¹⁸³).

Чарныский Пагкратий, иеромонах, в 1740 году окончивший курс Киевской Академии¹⁸⁴); в 1741–2 году был учителем пиитики и реторики и префектом школ¹⁸⁵). Вскоре он был назначен в проповедники в Москву и с 1746 года преемственно был архимандритом монастырей Даниловского в Переяславле Залесском, Иосифова Волоколамского, Можайского Лужецкого, Бирюкова, Черниговского Елецкого, Черниговского Ильинского Троицкого и опять Елецкого, в котором и скончался в 1773 году¹⁸⁶).

Пашкевич Павел светский, учившийся в Киевской Академии; в 1741 году преподавал синтаксиму, в 1742–1744 годах пинтику¹⁸⁷).

Феодосий, иеромонах, в 1741 году преподававший грамматику.

Полиевкт, иеромонах, в 1741 году преподававший аналогию и инфиму¹⁸⁸).

Борецкий Симон, иеромонах, в 1742–1744 годах бывший учителем реторики и префектом¹⁸⁹). В 1744 году вызван был в Московскую Академию в проповедники и в том же году скончался там¹⁹⁰).

Волковицкий Филипп, иеродиакон, в 1742 году преподававший синтаксиму и грамматику¹⁹¹).

Тулепанский Тимофей, иеродиакон; в 1742 году преподавал фару и инфиму, а в 1744 году синтаксиму и грамматику¹⁹²).

Нарожницкий Иона, воспитанник Киевской Академии, иеромонах, в 1744–1748 г.г. бывший учителем реторики и префектом школ¹⁹³).

Гаванский Андрей, в 1743–4 году бывший учителем синтаксимы и грамматики, а в следующем году – пиитики.

Волуцкий Серапион, иеродиакон, в 1744–5 году бывший учителем фары и инфимы¹⁹⁴).

Новопольский Сильвестр, иеромонах, в 1749–1752 годах бывший профессором философии и префектом школ¹⁹⁵). В 1753 году он определен в архимандрита Троицкого Ильинского Черниговского монастыря, а в 1757 году переведен в Черниговский Елецкий. в котором и скончался в 1761 году¹⁹⁶).

Искра Гавриил, монах, в 1749 году учитель реторики¹⁹⁷).

3) Ростовско-Ярославская Семинария. Ростовская школа, в виде Коллегии, учреждена была еще св. Димитрием Ростовским в 1702 г., в бытность его митрополитом Ростовским (1702–1709 г.г.); но в ней открыты были только низшие классы, и школа закрыта была еще при жизни самого святителя Димитрия, в 1705 или 1706 г.г., по недостатку средств на ее содержание¹⁹⁸). По издании в 1721 году Духовного Регламента, открыта была в Ростове, вместо прежней Коллегии, русская архиерейская школа; но в 1728 году ученики этой школы были распущены по домам¹⁹⁹). В 1739 году заведена была в Ростове латинская школа или семинария²⁰⁰). Кто был первым учителем этой школы, неизвестно. Не ранее 1740 года назначен был в Ростов, в экзаменаторы ставлеников, эконом Киево-Братского монастыря, бывший учитель Киевской Академии иеромонах Викарий Григорович²⁰¹), который привлечен был и к преподаванию в семинарии и в 1742 году довел учеников этой школы до четвертого класса, т. е. до синтаксимы²⁰²). В этом году перемещён был из Тобольска в Ростовские митрополиты известный Арсений Мацкевич²⁰³), который, будучи еще в Тобольске, недружелюбно относился к латинским школам и предпочитал им миссионерские или простые русские архиерейские школы, как наиболее полезные для епархии²⁰⁴). Он немедленно произвел строгий разбор воспитанникам Ростовской латинской школы и закрыл ее, заменив ее домовою славянороссийскою архиерейскою школою²⁰⁵). Иеромонах Викарий Григорович летом 1742 года отпросился, по болезни, назад в Киево-Братский монастырь²⁰⁶), где в скором времени и скончался²⁰⁷).

О закрытии Ростовской Латинской школы донесено было Св. Синоду частным лицом. 22 августа, 1743 года, Лейб-Гвардии Преображенского полка отставной солдат Дементий Лигин донес Св. Синоду, что «предусмотрел-де он в Ростовской епархии от обретающегося при преосвященном Арсении митрополите называемого архидиаконом Аникия непорядки, которой-де, не взирая на состоявшиеся Ея Императорского Величества указы, из бездельной своей корысти имеющуюся латинскую собранную школу, в которой многие и изучались, распустил, и ныне оной не имеется». На требование объяснения по сему делу, Ростовский митрополит Арсений Мацеевич 17 апреля, 1744 года, доносил Св. Синоду следующее: «О семинаристах латинской школы, которые в доме Его Преосвященства имелись после учителя иеромонаха Киево-Братского монастыря Викария Григоровича 39 человек, не Иоанникий, а Его Преосвященство, за приездом Его Преосвященства, по свидетельствовании их в славяно-российской грамоте, сделал такое определение: которые ничего не умеют или мало-чего умеют, тех отпустить при пашепортах в домы их и велеть им учиться чтению исправно в домех своих на своем коште, ежели хотят быть в причте церковном; а тех, которые читают исправно или посредственно, удержав в домовом Его Преосвященства училищи, приказать определенному от Его Преосвященства славяно-российской грамматической школы учителю обучать по исправному чтению и в твердость катехизиса, для произведения их по достоинству на степени священнические и причетнические, кто чего явится быть достоин. Таковое же Его Преосвященства определение сделалось по такому резону и усмотрению: помянутый учитель иеромонах Викарий объявил годных к учению латинскому 11 человек, из которых ниже 20 лет ни одного человека не обретается; а исправных и посредственных в книжном славяно- российском чтении из всех 39-ти человек только 5 изыскалось, и потому во всех никаковой доброй надежды и доброго основания к преспеянию в дальшее латинских школ учение не показалось; большего же в них учения в ведомостях учительских не показано, только дошли до четвертой школы синтаксимы вышеупомянутое число 11 человек. А ныне семинарии латинских школ в доме Его Преосвященства не имеется потому, понеже за крайнею скудостью дому архиерейского до сих пор не может усмотреть, откуда бы сумму, надлежащую к благопорядочному со удовольствием содержанию учителей и учеников взять и промыслить». Митрополит Арсений Мацеевич находил возможным содержать не только семинарию, но и Академию, в Спасо-Ярославском монастыре, если бы последний освобожден был из ведения Коллегии Экономии и от содержания солдатов. Не смотря на синодальное подтверждение, преосвященный Арсений все-таки не возобновлял Ростовской Семинарии и в 1745 году репортовал Св. Синоду только об учениках русской архиерейской школы, обучавшихся чтению, письму и пению церковному и партесному²⁰⁸). Своею настойчивостию он, вероятно, добился каких-либо льгот в пользу Спасо-Ярославского монастыря и в 1747 году основал в нем латинскую школу или семинарию²⁰⁹). В этом году митрополит Арсений, по словам В. И. Аскоченского, вызвал из Киевской Академии в Ярославль в учители Варфоломея Любарского²¹⁰). Но в это время Варфоломей Любарский, после ректуры в Смоленской семинарии²¹¹), был уже архимандритом Боровского Пафнутиева монастыря, откуда в 1747 году и переведен был в архимандриты Спасо-Ярославского монастыря²¹²). Ему могло быть поручено только высшее наблюдение за учреждаемою в его монастыре семинарией.

Новгородская Семинария. В Великом Новгороде школы заведены были Новгородским митрополитом Иовом по образцу Московской греко-славянской Академии. В 1706 году этот митрополит выпросил себе опальных греков Иоанникия и Софрония Лихудов и, при их помощи, устроил в Новгороде школы еллино-греческую и славяно-грамматическую и кроме того 14 низших школ в разных городах и местах своей епархии²¹³). Особенно славилось здесь «грамматическое учение», которое Св. Синод считать переходною, приготовительною мерою к учреждению в последствии времени полных семинарий и поставлял в пример для подражания и другим архиерейским школам²¹⁴).

В самой Новгородской школе «грамматическое ученіе», как не совершенное и только подготовительное, стало восполняться изучением латинского языка. Преемник митрополита Иова Феодосий Яновский, из Киевских воспитанников сделавшись в 1721 году Новгородским архиепископом, немедленно ввел в Новгородские школы латинский элемент, пригласив для этого к себе в школьные учители иеродиакона Московского Заиконоспасского монастыря Иоасафа Туркевича²¹⁵), начавшего свое образование в Киевской, а окончившего в Московской Академии²¹⁶). В следующем 1722 году Туркевич возвратился в Московскую Академию в звании проповедника²¹⁷). Но в этом году учителем и проповедником в Новгороде является Стефан Прибылович²¹⁸), из Киевских воспитанников и учителей²¹⁹). В 20-х же годах 18 столетия был учителем в Новгородской школе иеродиакон Иоанн Ястрембский²²⁰), который был впоследствии игуменом монастырей Путивильского Молченского (1738–1749 г.) и Угрешского (1749–1751 г. г.)²²¹). Но в полную латинскую семинарию Новгородские школы преобразованы лишь в 1738 году²²²), а 24 мая 1740 года был сочинен для этой семинарии особый штат, по которому на ее содержание полагалось по 7591 руб. 37 коп., кроме огородных овощей, молока, масла, скотных дворов и свежей рыбы²²³). В учителя этой семинарии вызывались преимущественно воспитанники Киевской Академии. В скором времени курс преподавания наук был доведен до богословия включительно, которое стало преподаваться здесь с 1748 года²²⁴).

Из учителей и других служащих в Новгородской Семинарии лиц нам известны, до 1750 года, следующие:

Одровонс – Мигалевич Иннокентий иеромонах, из учителей Киевской Академии, с 1740 года²²⁵). В 1741–2 году он преподавал здесь пиитику, а в 1743–4 году реторику и вместе был префектом школ²²⁶); скончался в 1744 году в сане архимандрита Новгородского Антониева монастыря²²⁷).

Армашенко Наркисс, иеромонах, в октябре 1740 года назначенный проповедником при семинарии²²⁸).

Родышевский Маркелл, из бывших учителей Киевской Академии²²⁹), архимандрит Юрьевский, с 24 января 1741 года по 8 января 1742 года бывший ректором Новгородской семинарии²³⁰).

Дамаскин Аскаронский, иеромонах, из воспитанников Киевской Академии²³¹); в 1741–2 году преподавал синтаксиму, в 1743–4 году пиитику²³²); скончался в 1769 году в сане Костромского епископа²³³).

Кудромонтовский Василий, в 1741–2 году преподававший грамматику²³⁴).

Софонович Мефодий, киевлянин, иеродиакон, а впоследствии иеромонах; в 1741–2 году преподавал инфиму, в 1742–3 году грамматику²³⁵).

Миткевич Иоанн, в монашестве Иоасаф, 20 октября 1741 года выбывший из богословского класса Киевской Академии к преосвященному Новгородскому²³⁶) Амвросию Юшкевичу, в 1743–4 году преподавал синтаксиму, в 1744–5 году пиитику²³⁷); до 1748 года – реторику; в 1748–50 г.г. был префектом, в 1750–56 г.г. ректором семинарии²³⁸). По поручению Св. Синода, исправлял Четь-Минеи Св. Димитрия Ростовского для третьего издания 1754 года и Печерский Патерик для Киевского издания 1759 года. Скончался в 1763 году в сане епископа Белоградского и Курского²³⁹).

Ямницкий Иоанн, в монашестве Иосиф, изд, Киевских воспитанников, вызванный из Киева вместе с Миткевичем²⁴⁰). В 1743–4 году преподавал в Новгородской семинарии грамматику, в 1744–5 году был учителем реторики и префектом²⁴¹); в 1748 году, начав читать богословие, скончался в сане ректора семинарии и архимандрита Новгородского Антониева монастыря²⁴²).

Борзаковский Василий, учитель, упоминаемый в письме Новгородского митрополита Амвросия Юшкевича oт 2 октября 1742 года²⁴³).

Скибинский Стефан, из воспитанников Киевской Академии, в 1743 году преподававший инфиму²⁴⁴).

Данилиевич Максим, из Киевских воспитанников, в 1743–4 году преподававший инфиму и фару²⁴⁵).

Сопковский Павел Иванов, в монашестве Парфений, воспитанник Киевской Академии; в 1744–5 году преподавал синтаксиму²⁴⁶); в 1750–56 г. г. был префектом, в 1756–58 г.г. ректором Новгородской семинарии²⁴⁷). Кроме проповедей, известно его сочинение о должностях пресвитеров приходских, с 1776 года имевшее несколько изданий. Скончался он в 1795 году в сане Смоленского епископа²⁴⁸).

Чишкевич Иван Иванов, светский, в 1744 году выбывший из богословского класса Киевской Академии в Новгород. Здесь он три года последовательно был учителем грамматики и синтаксимы, после чего возвратился в Киев и подал прошение о пострижении в монашество²⁴⁹).

– 45 –

Кремянский Иоанн Карпов, 6 сентября 1744 года выбывший из Киевской Академии в Новгород, где в 1744–5 году преподавал фару и инфиму²⁵⁰).

5) Нижегородская семинария. В Нижнем Новгороде преосвященный Питирим в разное время завел школы трех типов: еллино-греческую, славянограмматическую и наконец латинскую. В 1720 году он учредил здесь «еллино-греческую школу» и учителем в нее назначил «Переяславля Залесского Николаевского монастыря монаха Савватия», а в 1725 году устроил другую школу славяно-грамматическую, которою до 1726 года заведывал тот же монах Савватий, а с 1726 по 1729 год учитель Тимофей Колосовский²⁵¹). «Да сверх вышепоказанных школ, – говорится в донесении Св. Синоду от 17 июня 1738 года, – в нынешнем 1738 году марта от 29 дня, по прибытии из Санкт-Петербурга в Нижний Новгород, покойный преосвященный Питирим, архиепископ Нижегородский и Алаторский, при жизни своей при доме ж архиерейском определил еще вновь славянолатинскую школу, а в ней учителя иеромонаха Венедикта Туранского», и в эту школу собрано было 100 учеников²⁵²). Этот Туранский был из воспитанников Киевской Академии²⁵³). Он умер в 1739 году.

При преемнике преосвященного Питирима Иоанне Дубинском (1739–1742), в 1740 году, по указу Св. Синода, прислан Смоленским епископом Гедеоном Вишневским в Нижний Новгород, для определения в латинскую школу, бывший в Смоленском Авраамиеве училищном монастыре «в наставлении от Римской Церкви к восприятию греческого исповедания веры вышедший из-за польского рубежа из Литвы шляхетский сын Антоний Коссаковский, которой де допросом показал, что, учась в Польше латинского языка, и слушал философии... Да от преосвященного Рафаила, архиепископа Киевского, – писал преосвященный Иоанн, – по просительным моим письмам чрез нарочно посланных на моем коште для такого ж латинского диалекта обретающихся при доме моем учеников обучения присланы два человека польской нации: воеводства Русского города Львова шляхетские дети греческого исповедания Василей Федоров сын Кунашевич, Никита Алексеев сын Долганевской» (оба из философского класса). Последние двое обязались учить грамматике и реторике и другим высшим наукам, а на Коссаковского возложено преподавание катехизиса и сказывание проповедей. «И в том учении, – писал преосвященный Иоанн, – как над ними учителями, так и над учениками смотрение иметь поручил я дому моего экзаминатору иеромонаху Венедикту²⁵⁴.

В 1744–5 году в Нижегородской семинарии были следующие учителя:

Долганевский Софроний иеромонах, учитель реторики и префект.

Сокальский Трифиллий иеродиакон, учитель синтаксимы и пиитики.

– 47 –

Иванов Иван иерей, учитель ифимы и грамматики, и

Канарский Павел, из воспитанников Киевской Академии, учитель аналогии²⁵⁵).

6) Александро-Невская семинария, прародительница С.-Петербургской Дух. Академии, учреждена была, в виде славяно-русской школы, архиепископом Феодосием Яновским в 1721 году. В 1725 году Александро-Невский архимандрит Петр Смелич ввел в этой школе преподавание греческого и латинского языков. Учителями в ней были: грек Афанасий Скиада с 1726 года по январь 1729 года, преподававший греческий и латинский языки, и датчанин Адам Саллий с 1734 до 1737 года, преподававший латинский язык. Школа эта преобразована в 1736 году в семинарию новым Александро-Невским архимандритом Стефаном Калиновским²⁵⁶), бывшим раньше префектом Киевской и ректором Московской Академий²⁵⁷). Еще около 1737 года Св. Синод поручил Киевскому архиепископу Рафаилу Заборовскому избрать и выслать в Невскую семинарию четырёх учителей. Но так как из Киевской Академии, неизвестно почему, не прислали наставников; то Стефан Калиновский пригласил к себе в учителя обучавшихся у него в Московской Академии студентов Григория Феодоровича Кременецкого и Андрея Степановича Зертис-Каменского, которые, до поступления в Московскую Академию, обучались в Киевской, а Зертис-Каменский, кроме того, и в Львовской Академии. С 1 апреля 1736 года они вступили в отправление своих должностей и, переходя из одного класса в другой вместе с воспитанниками, к 1740 году довели их до реторики. Впоследствии классы открыты были по богословие включительно. В низших классах обучали воспитанников чтению, письму и начаткам латинского диалекта старшие воспитанники этой же школы²⁵⁸), как, напр., в 1742–3 году слушатели философии Алексей Гусс и Афанасий Пелский²⁵⁹). С 1742 года на содержание этой семинарии отпускалось по 1917 рублей²⁶⁰).

Кременецкий Григорий, в 1739 году принявший монашество с именем, Гавриила; в следующем году он назначен был ректором семинарии и в этом звании оставался до 1748 года. Скончался в 1783 году в caне, митрополита Киевского²⁶¹).

Зертис-Каменский Андрей, сын греческого купца из Нежина, в 1739 году принявший монашество с именем Амвросия; в 1740 году он назначен был префектом семинарии и оставался в этой должности до 1748 года. Скончался мученически в 1771 году в сане московского архиепископа²⁶²).

В 1748 году Кременецкий и Зертис-Каменский перевели на русский язык «Зерцало историческое государей Российских» Адама, в православии Никодима Селлия²⁶³).

7) Иркутская семинария. Начало Иркутской школе положено в 1721 году. В этом году архимандрит Антоний Платковский, воспитанник Московской Академии, еще до открытия Иркутской епархии, задумал завести при Вознесенском Иркутском монастыре школу славянскую и мунгальскую и действительно вскоре учредил ее. Он отбыл в Пекин в 1728 году; но его дело продолжал св. Иннокентий Кульчицкий, первый епископ Иркутский, который собирал учеников в эту школу и поддерживал ее. В 1785 году ученики этой школы были распущены по домам. В 1739 году в Иркутской архиерейской школе училось 26 человек, и из них 20 букварю и 6 человек пению²⁶⁴). Много сделал для этой школы бывший профессор Киевской Академии архимандрит Платон Малиновский, в качестве ее учителя, в 1740–1 году²⁶⁵).

8) Белогородские школы и Харьковский Коллегиум.

В 1722 году преосвященный Белогородский и Обоянский Епифаний Тихорский, воспитанник и бывший учитель Киевской Академии, основал в Белгороде славяно-русскую архиерейскую школу; но в 1726 году эта школа, по желанию и настоянию главнокомандующего на Украине князя Мих. Мих. Голицына и при его содействии, перенесена была в Харьков и преобразована в Коллегиум, с полным курсом наук, по богословие включительно²⁶⁶). 16 марта, 1731 гола Коллегиуму пожалована была Высочайшая грамота²⁶⁷). В этом году всех школьников в епархии было 260 человек²⁶⁸). Один из преемников преосвященного Епифания архиепископ Петр Смелич учредил в своей епархии малые школы в Белгороде, Старом Осколе и Курске²⁶⁹).

В существенных чертах Харьковский Коллегиум представлял из себя копию с Киевской Академии и нередко заимствовал, от последней не только учителей, но отчасти и учеников.

Из учеников Киевской Академии перешли в Харьковский Коллегиум, между прочим, Алексей и Евстафий Могилянские в 1727 году²⁷⁰).

Первыми учителями и начальниками в Харьковском Коллегиуме были исключительно киевляне. Еще при учреждении Харьковского Коллегиума в 1726 году преосвященный Епифани Тихорский отправил в Св. Синод донесение, в котором, между прочим, писал, что «по состоявшимся высокославные и вечно достойные памяти Императорского Величества ноября 19-го 721 и декабря 7-го чисел 723 годов указом, школы для учения церковнических детей при доме его архиерейском устроены, и учатся многое число, из которых де обретаются уже и двулетные ритори; токмо во учителях имеется крайняя нужда, понеже де желающих приити из Киева и Киевской епархии из монастырей духовного чина к такому послушанию годных принимать, тако ж и светских пришедших оттуда студентов и желающих монашеского чина, для учения оных детей, постригать он архиерей весьма опасен, и чтоб о отпуске к нему, ради означенного детей учения, но требование его из духовных, колико человек пристойно, к преосвященному Варлааму, архиепископу Киевскому и Галицкому, послать указ, также и о пострижении в монашество приходящих в епархию его студентов, годных во учительство, дать ему позволение, дабы за скудостью профессоров не учинилось во учении остановки и впредь не причлось бы к какому его архиерейскому неисправлению». Вследствие этого донесения, Св. Синод 22 февраля, 1727 года, определил: «из Киева и Киевской епархии из монастырей духовного чина людей к вышеозначенному церковнических детей учению годных, ежели кто добровольно пожелает, к преосвященному Епифанию, епископу Белоградскому и Обоянскому, по требованию Его Преосвященства, отпускать, также и светских пришедших студентов, по их желанию, ему преосвященному епископу монашества сподоблять». На этом основании преосвященный Епифаний вызвал из Киева, для своих училищ, способных преподавателей и некоторых из них посвятил в монашество. Но этим он вызвал неудовольствие Киевского архиепископа Варлаама Ванатовнча, который, по поводу полученного им указа Св. Синода, доносил этому последнему: «преосвященный Епифаний, епископ Белоградский и Обоянский, не токмо без его архиерейского благословения, но и без ведома игуменов его, из Киевской епархии ушедших в монашеский чин произвел и у себя держит; чтоб о возвращении их в Киевскую епархии, по прежнему, решение учинить». Св. Синод на это донесение ответил указами, от 24 июля 1727 года, преосвященным Епифанию и Варлааму. «Преосвященному Епифанию, епископу Белоградскому, – писалось в указе, – пришедшим к нему без отпуску из других епархий духовного чина людям требовать надлежащего отпуску от их настоящих архиереев; а буде таковаго позволения не будет, то возвратить всех по прежнему и впредь таких правилами противностей не чинить, но поступать во всем, как св. правила и указы повелеваютъ»²⁷¹). На этот раз дело окончилось, по видимому, миролюбиво.

В последствии времени, когда в Харьковском Коллегиуме открыты были все классы по богословие включительно, в наставники и начальники Коллегиума нередко назначались и его собственные воспитанники, как увидим ниже. Некоторых студентов своего Коллегиума преосвященный Епифаний послал в Германию для научения²⁷²).

Из учителей и начальников Харьковского Коллегиума нам известны, до половины 18 в., следующие лица:

Григорович Иларион, иеромонах, из воспитанников и учителей Киевской Академии, с 1720 года²⁷³); в 1729–30 году он преподавал философию²⁷⁴) и был префектом Коллегиума. В 1733–1738 г. он был архимандритом Святогорским, в 1744–48 г.г. Ново-Иерусалимским, с 1748 года епископом Сарским и Подонским и скончался в 1760 году. Он участвовал в исправлении славянской Библии и оставил несколько печатных слов²⁷⁵).

Кивачицкий Авксентий, в 1725 году окончившей курс в Киевской Академии вместе с Иларионом Григоровичем²⁷⁶), в 1731 году преподавал риторику²⁷⁷). В 1738

– 53 –

году, как «обучавшийся богословию и бывший прежде профессором», он состоял духовником и «директором славяно-латинских школ» Белогородской епархии²⁷⁸). В 1744–52 г.г. был архимандритом Белогородского Николаевского монастыря²⁷⁹).

Слотвинский Митрофан, из учителей пиитики в Киевской Академии, с 1727 года учитель философии и префект²⁸⁰), с 1730 года ректор Коллегиума, в 1737 году перемещенный на должность ректора Московской Академии. Скончался в 1752 году в сане Тверского архиепископа²⁸¹).

Малиновский Платон, бывший воспитанник и профессор Киевской Академии, в 1729 году назначен был ректором и профессором богословия в Харьковский Коллегиум, но оставался здесь менее года²⁸²). Скончался в 1754 году в сане Московского архиепископа²⁸³).

Тещинский Варлаам, из воспитанников Киевской Академии²⁸⁴), в 1729–30 году учитель пиитики, а в 1731 году реторики²⁸⁵), с 1737 до 1743 года ректор Коллегиума и учитель богословия и вместе игумен, а потом архимандрит Харьковского Покровского монастыря²⁸⁶); в 1757 году архимандрит Мгарский²⁸⁷).

– 54 –

Герман отец, в 1729–30 г. бывший учителем синтаксимы в Коллегиуме.

Пелкенский Гедеон, из Харьковских воспитанников, в 1729–30 г. бывший учителем грамматики в Коллегиуме.

Мрозовский Софроний отец, в 1729–30 г. бывший учителем инфимы.

ГІясковский Сильвестр, в 1729–30 г. бывший учителем аналогии²⁸⁸), в 1743–4 году – синтаксимы²⁸⁹).

Зенкевич или Занкевич Иосиф, до 1730 года бывший Краснокутским игуменом²⁹⁰), в 1730–36 г.г. префект Коллегиума и архимандрит Преображенского Старохарьковского монастыря. В 1736 году предан суду и сослан в Сибирь²⁹¹), где в 1741 году был архимандритом Тобольского Спасского монастыря и в этом году определен в Камчадальскую земницу для проповеди Слова Божия и обращения тамошнего народа в православную веру²⁹²).

Флоринский Кирилл 1, из Киевских воспитанников, в 1736 году учитель и префект Коллегиума; в этом году переведен в префекты Московской Академии, с 1741 года ректор сей Академии, с 1742 года архимандрит Свято-Троицкия Сергеевы лавры и в этом сане скончался в 1744 году²⁹³).

Топольский Афанасий, в 1646–7 году учитель богословия в Коллегиуме²⁹⁴), в 1738–1743 г.г. архимандрит

– 65

Белогородского Николаевского и Харьковского Покровского училищного монастырей²⁹⁵).

Витынский Стефан, иеромонах, в 1736–7 году учитель пиитики²⁹⁶), въ 1737–8 году реторики, в 1739–41 г.г. профессор философии и «спндикъ» Коллегиума²⁹⁷), издавший в 1739 году «Епяникіонъ* в честь побед Миниха²⁹⁸).

Попел Амвросий, иеромонах, в 1737–8 году учитель философии, в 1741–45 гг. префект Коллегиума и учитель философии (1742–43 г.г.), а потом богословия (1743–1745)²⁹⁹).

Зарудинский Григорий, в монашестве Гавриил, в 1737–8 году учитель инфимы, в 1740–41 г.–пиитики, в 1742–3 г. реторики, в 1743–4 г.– философии, умерший в этом году³⁰⁰)

Борецкий Василий, из Харьковских воспитанников, в 1740–1 году учитель реторики³⁰¹).

Богославский Тимофей, из Харьковских воспитанников, в 1740–1 г. учитель синтаксимы и грамматики, выбывший в этом году из Коллегиума³⁰²).

Сулятиский или Сулятицкий Стефан, в монашестве Самуил, из Харьковских же воспитанников, в 1740–41 р. учитель инфимы и аналогии, в 1742–45 г.г. пиитики³⁰³).

Карванович Гавриил, в 1742–3 году ректор, учитель богословия и вместе игумен Волновский³⁰⁴).

Сулима Симеон, из Харьковских воспитанников, в 1742–44 г.г. учитель синтаксимы и грамматики³⁰⁵), впоследствии протопоп, в Славяно-Сербии³⁰⁶).

Прокопович Симеон, в 1742–3 году учитель инфимы³⁰⁷).

Романовский Иван, из Харьковских воспитанников, в 1742–44 г. учитель инфимы и аналогии³⁰⁸).

Кремповский Тимофей, из Харьковских воспитанников, в 1742–8 году учитель аналогии³⁰⁹); в 1749–57 г.г. он был учителем реторики в Коллегиуме. Скончался в 1776 году в сане архимандрита на покое в Сумском Успенском монастыре³¹⁰).

Мокренский Роман, в монашестве Рафаил, из Харьковских воспитанников, в 1742–3 году учитель грамматики и синтаксимы, в 1743–45 г.г. реторики³¹¹); был потом префектом и с 1753 года ректором Коллегиума. Скончался в 1765 году в сане Святогорского архимандрита³¹²).

Копийчик Павел Григорьев, священник, из Харьковских воспитанников, в 1743–4 году учитель грамматики, а в следующем году – синтаксимы³¹³).

Леонтович Гервасий, иеродиакон, из Харьковских воспитанников, в 1743–45 годах учитель инфимы³¹⁴). В 1754–58 г.г. был наместником Посольского Спасо-Преображенского монастыря на Байкале, затем отставлен, предан суду и скончался в 1760 году³¹⁵).

Славенский Дометиан, монах, в 1744–45 г. учитель аналогии, из Харьковских воспитанников.

Геннадий иеродиакон, из Харьковских воспитанников, в 1744–45 году учитель грамматики³¹⁶).

Антонский Гедеон, окончивший курс в Харьковском Коллегиуме³¹⁷), в 1744 году из учителей реторики Московской Академии произведен в ректоры Коллегиума и архимандриты Харьковского Покровского монастыря и был в этой должности по 1751 год³¹⁸), в котором переведен в Курский Знаменский монастырь; здесь он и скончался в 1770 году³¹⁹).

Вольховский Афанасий, учитель Коллегиума до 1745 года, переведенный в этом году в префекты Троице-Сергиевской Семинарии, а с 1748 года ректор ее. Скончался в 1776 года в сане Ростовского епископа³²⁰).

Пионтнецкий Арсений, иеромонах, бывший учитель Смоленской Семинарии, в 1746 году посланный из Киево-Печерской лавры в Харьковский Коллегиум для преподавания философии³²¹)

Белогородский Епифаний, из Харьковских воспитанников, впоследствии ректор Коллегиума будто бы по 1751 год³²²).

9) Тверская семинария. Тверские школы учреждены в 1722 году, но не имели помещения, которое велено строить синодальным определением 11 ноября 1724 года³²³). С 1731 года они обращены были архиепископом Феофилактом Лопатинским в славяно-греческую школу, которая помещалась в Тверском Феодоровском монастыре. Учителем в ней был Иван Евдокимов, к 1739 году «происшедший до реторики греческия грамматики».

В декабре 1738 года назначен был в Тверь епископом Митрофан Слотвинский, при котором Тверская школа преобразована была в латинскую семинарию. Немедленно по назначении на Тверскую кафедру он вызвал учителей из Киева и Харькова и открыл семинарию 16 февраля 1739 года. В начале 1742–3 учебного года эта семинария имела уже трех учителей и особого ректора из местных архимандритов, а с 1745 года в ней открыть был курс философии.

Первыми учителями и начальниками Тверской семинарии были следующие лица:

Трояновский Василий, вызванный из Киевской Академии, который однако же в октябре того же 1739 года был уволен из семинарии³²⁴).

Могилянский Алексей, из окончившись курс в Харьковском Коллегиуме, который в ноябре 1741 года вызван был в Московскую Академию в учители грамматики и инфимы и в 1742 году принял монашество с именем Арсения³²⁵). Скончался в 1770 году в сане Киевского митрополита³²⁶).

Квяткевич Павел, вызванный на место уволенного в 1739 году учителя семинарии Трояновского, продолжал, учительствовать и в 1742 году³²⁷).

Блонницкий Иаков, иеродиакон, а потом иеромонах, из окончивших курс Киевской Академии, вызванный в учителя Тверской семинарии в 1741 году, с 18 мая 1742 года был уже префектом семинарии; но в 1743 году удалился в свой Лубенский Мгарский монастырь³²⁸). Скончался в сане иеромонаха в Киеве, в 1774 году³²⁹).

Метенский Янович Семен, в 1742 году обучавший в течение одной только трети года и в 1743 году выбывший в учители Троицкой семинарии.

Чернецкий Андрей, назначенный в том же году на место Яновича.

Скабовский Иоанникий, в 1742 году «Тверские епаршеские семинарии ректор и Отроча монастыря архимандрит»³³⁰). С 1745 года он был архимандритом Калягина монастыря, откуда в 1748 году вызван в Киев для назначения в архимандриты Киево-Никольского монастыря³³¹); но в 1749 году был начальником Киево-Кирилловского монастыря³³²). В 1753 году он переведен из Киево-Михайловского в Межигорский монастырь³³³).

Лазаревич Спиридон, иеродиакон, из Киевских воспитанников. Когда в 1740 году, по возвращении Лазаревича в Киев, он предназначен был в учители синтаксимы в Киевскую Академию, то отказался от этой должности, соглашаясь преподавать не ниже, как в реторике, потому что он уже до этого преподавал реторику в Тверской Академии и был приглашаем на пиитику в Московскую Академию³³⁴). Мы полагаем, что Лазаревич преподавал в Тверской семинарии реторику в 1744–5 учебном году, так как в следующем учебном году вызывались в Тверскую семинарию уже три новых учителя и открывался класс философии.

Вероятно, еще в начале 1743 году преосвященный Тверской Митрофан просил Киево-Печерского архимандрита Тимофея Щербацкого выслать в Тверь, для преподавания философии, иеромонаха Порфирия Падуновского, которого, однако же, архимандрит Щербацкий не выслал по первому требованию потому, что ожидал «повторительного указу из Св. Синода о непременной посылке его в Белоградскую Академию». Не получив удовлетворения своей просьбе, преосвященный Митрофан исходатайствовал особый указ Св. Синода по сему предмету и летом 1745 года послал в Киев своего боярского сына Василия Ворошинина с письмами к архимандритам Киево-Печерской лавры Тимофею Щербацкому и Киево-Михайловского монастыря Сильвестру (Думницкому) о том, чтобы первый выслал в Тверскую семинарию «для преподавания философии» иеромонаха Порфирия Падуновского, а второй – пана Василия Гловацкого. При этом преосвященный дал Ворошинину секретную инструкцию, по которой Ворошинин должен был передать письма от него к тогдашнему Митрополиту Киевскому Рафаилу и вышеупомянутым архимандритам, и при этом вручил указ из Св. Синода, который, очевидно, повелевал выслать в Тверь вышеупомянутых учителей, но который Ворошинин должен был подать архимандритам, «буде по тем письмам вышеименованный монах Порфирий Падуновский отпущен не будет»; в случае же свободного отпуска этих лиц, указ должно было, по инструкции, «привезти обратно в Тверь и никому об нем не объявлять». Но синодального указа не пришлось предъявлять никому в Киеве, так как оба требуемые учители были свободно отпущены из Киева. Киево-Печерский архимандрит, в письме своем, с которым он препровождал в Тверь Падуновского, писал, что он отправляет иеромонаха Порфирия «к произведению в Отроч монастырь во архимандрита и ко определению семинарии в ректора и к преподаянию философии»; а Киево-Михайловский архимандрит в письме своем, данном Гловацкому для вручения преосвященному Митрофану, писал, чтобы владыка, «прияв сына обители, пана Василия Гловацкого, в милостивую архипастырскую дирекцию, в благодетельском содержал респекте». Падуновский и Гловацкий вместе с Ворошининым отправились 4 сентября 1745 года, а приехали в Тверь в начале октября того же года. Они вступили в отправление своих обязанностей 18 октября 1745 года, а 28 октября того же года прибыть еще новый учитель Иван Лятошевич, тоже вызванный из Киева³³⁵). Тогда как Падуновский вызывался для препдаяния философии, Гловацкий и Лятошевич, вероятно, назначались для преподавания реторики и пиитики.

Падуновский был замечательный, по своему времени, человек. В мире он назывался Петром и в 1727–8 учебном году учился в Киевской Академии в классе реторики³³⁶). В 1733 году, из философского класса, он отправился в Сербию, вместе с другими воспитанниками Киевской Академии, в школьные учителя³³⁷), и пробыл здесь до 1738 года, в котором возвратился в Киев³³⁸) и опять поступить в Киевскую Академию для окончания своего образования. В 1739–40 году он был слушателем богословия в Киевской Академии³³⁹) и в 1743 году окончил четырехлетний курс богословия³⁴⁰). Вызванный в 1745 году в Тверь для преподавания философии, он не получил здесь сана архимандрита и возвратился в Киево-Печерскую Лавру простым иеромонахом. В 1749 голу он находился здесь в «крайней болезни³⁴¹)», от которой, вероятно, вскоре и умер.

Гловацкий Василий, а в монашестве Варлаам, тоже возвратился из Твери в Киев и жил в своём Киево-Михайловском монастыре, откуда в 1740 году вызван был в Московскую Академию для преподавания философии³⁴²). С 1753 года был игуменом Перервинским, цотомъ Уггрешским, с 1760 г. архимандритом Спасо-Андрониевским, а в 1776–8 годах – Лубенским Мгарским³⁴³).

Кувечинский Пахомий, монах, посланный из Киево-Печерской Лавры в Тверскую семинарию 28 марта, 1750 года, и

Грабовиецкий Иларион, иеродиакон, оттуда же, – 25 июня 1750 года³⁴⁴).

10) Казанская семинария.

Казанская школа, положившая начало нынешней Казанской Академии, «заведена... при доме архиерейском бывым преосвященным Тихоном, митрополитом Казанским, с прошлого 723 года (19 марта), в которую набрано было студентов... 50 человек... Для учения оных призван был из польской нации учитель Василий Свенцецкий», которому по договору давалось в год по 36 рублей и по "25 четвертей хлебных запасов!»³⁴⁵). Вероятно, этот Свенцицкий был православный воспитанник Киевской Академии, родом из пределов Польши или из правобережной Украины³⁴⁶). Он первый повыдумывал своим казанским воспитанникам фамилии с польским окончанием на ский (напр., Быстрицкий, Зороацкий, Турновский)³⁴⁷), так что иногда трудно по фамилии отличить коренного казанца от пришлого южнорусса. Помощником Свенцицкого, с 10 ноября 1727 года, был иеромонах Дионисий, который к 1730 году заменен был иеродиаконом Димитрием Стародубским³⁴⁸). Последний в 1730–32 г.г. учил чтению. В 1731–3 годах является еще учитель Михаил Роговский³⁴⁹).

16 апреля 1732 года хиротонисан в архиепископа Казанского Иларион Рогалевский³⁵⁰), который, не выезжая еще из Петербурга, вызвал к себе в Казань профессора Киевской Академии иеромонаха Епифания Адамацкого и студентов той же академии Стефана Гловацкого и Василия Григоровича³⁵¹j. Адамацкий назначен был архимандритом Зилантова монастыря, куда переведена была и семинария³⁵²), и в 1734 году назывался «семинарской науки префектом³⁵³»; но в 1735 году «правителем семинарской конторы» является архимандрит Казанского Спасо-Преображенского монастыря Герман Барутович³⁵⁴), также из Киевских воспитанников³⁵⁵). Гловацкий и Пуцек-Григорович вступили в отправление учительских должностей в 1733 году³⁵⁶). Прежний учитель Свенцицкий приглашен был в 1733 году в учители в Новокрещенскую Свияжскую школу и пробыл в ней до июня следующего 1734 года³⁵⁷), после чего в 1734 году снова поступил учителем в низшие классы Казанской семинарии³⁵⁸). В 1735 году назначен в эту семинарию новый учитель из Киевских воспитанников Николай Соколовский³⁵⁹).

Преемник Илариона Рогалевского но Казанской кафедре архиепископ Гавриил Русской видимо не сочувствовал латинской семинарии и, кажется, хотел преобразовать ее в славяно-греческую школу. В 1735 году, по вступлении на Казанскую кафедру, он устранил учителя фары и инфимы Соколовского от должности³⁶⁰), вновь пригласив в учители Свенцицкого³⁶¹), и отставил от должности правителя семинарской конторы архимандрита Германа Барутовича³⁶²), а правителем этой конторы назначил некоего Никиту Ложникова³⁶³). В курс семинарского преподавания преосвященный Гавриил ввёл греческий диалект и арифметику и поручил преподавать их учителю Василию Пуцек-Григоровичу³⁶⁴), хотя последний и не слушал в Киевской Академии греческого языка, тогда еще не преподававшегося там. Не даром, поэтому, и Пуцек-Григорович просился в 1736 году обратно в Киев³⁶⁵).

Между тем архимандрит Герман Барутович отправился в Москву с жалобою на преосвященного Гавриила, вследствие чего Св. Синод поручил в 1736 году Зилантовскому архимандриту Епифанию Адамацкому произвесть ревизию Казанской семинарии. Вследствие этой ревизии, Высочайшим указом из кабинета Ея Величества от 4 января 1737 года повелено было, чтобы Казанской школой по-прежнему управлял архимандрит Герман Барутович³⁶⁶). Но Барутович уже не возвратился в Казань. В 1737–43 г.г. он был архимандритом Московского Спасо-Андрониевского монастыря и в конце 1743 года отбыл в Киев, где и скончался³⁶⁷). Правителем же семинарских дел в Казани в 1738 году является Спасо-Казанский архимандрит Иоасаф (Орловский)³⁶⁸), тоже из воспитанников Киевской Академии³⁶⁹).

В марте 1738 года назначен был в Казанские епископы Лука Конашевич³⁷⁰), бывший воспитанник и профессор Киевской Академии³⁷¹). Он проектировал преобразовать и действительно преобразовал Казанскую школу в полную семинарию³⁷²). С 1739 года в ней стали преподавать философию, а с 1751 года и богословие³⁷³). Периодически вызывая к себе учителей из студентов Киевской Академии, преосвященный Лука задумал обзавестись достойными учителями и из казанских воспитанников, и с этою целью в 1742 году послал двоих из них, Григория Аристовского и Иоанна Быстрицкого, в Киевскую Академию, для довершения образования, где они пробыли до 3 марта 1744 года³⁷⁴).

Представляем список известных нам учителей Казанской семинарии со времени учреждения ее и до 1750 года.

Свенцицкий Василий Яковлевич, с 1723 года³⁷⁵); в 1733–4 году был учителем в Свияжской Новокрещенской школе³⁷⁶); в 1734 и 1735 г.г. был в Казанской школе учителем инфимы и фары, а в 1737 году – фары³⁷⁷).

Дионисий, иеромонах, с 10 ноября 1727 года и до 1730 года³⁷⁸), вероятно, обучавший чтению и письму, как и его преемник.

Стародубский Димитрий, иеродиакон, в 1730–32 годах бывший учителем чтения и письма³⁷⁹).

Роговский Михаил, в 1731–33 годах учивший элементару³⁸⁰).

Гловацкий Стефан в 1733 году преподавать, вероятно, фару и инфиму, в 1734 году грамматику, в 1735 году синтаксиму, с 1736 года пиитику и затем, совместно с Григоровичем, реторику и пиитику, но так, что одного дня ученики обучались у Стефана Гловацкого реторике и пиитике, а другого дня у Василия Григоровича греческому диалекту и арифметике³⁸¹). В 1739–40 году Гловацкий был учителем философіи³⁸²). Поступив после этого в монашество с именем Сильвестра, Гловацкий в 1742–49 г.г. был архимандритом Свияжского Богородицкого монастыря, откуда возведен был в сан Тобольского митрополита. Скончался в 1760 году в сане Суздальского митрополита³⁸³).

Пуцек Григорович Василий – с 1733 года³⁸⁴), вероятно, сначала преподавал в низших классах, а с 1737 до 1739 года – греческий диалект и арифметику в классах реторики и пиитики, в 1739–40 годах реторику и пиитику, а с 1740 года – философию. Приняв в 1741 году монашество с именем Вениамина, Григорович продолжал преподавать философию до 1745 года³⁸⁵), сделавшись, с начала 1744 года, и ректором семинарии, а с конца этого года – и архимандритом Спасо-Казанского Преображенского монастыря³⁸⁶). В 1748 году он хиротонисан в епископа Нижегородского; был потом епископом Тверским, Псковским, архиепископом С.-Петербургским и митрополитом Казанским и скончался в 1783 году на покое в Седмиезерной пустыни³⁸⁷). Он известен и как духовный писатель³⁸⁸).

Соколовский Николай, вызванный в 1735 году из студентов Киевской Академии, был учителем фары и инфимы, но в том же году устранен от должности³⁸⁹).

Буевский Стефан, из Казанских воспитанников³⁹⁰), в 1738–9 годах преподавал синтаксиму, в 1740–41 годах пиитику³⁹¹).

Симоновский Адриан, из воспитанников Казанской семинарии, в 1738–40 г.г. преподавал грамматику и инфиму³⁹²).

Дьячковский Иван, из Казанских воспитанников, в 1738–40 г.г. преподавал фару³⁹³).

Святловодский Сергей, из воспитанников Казанской семинарии, в 1739–41 г.г. преподавал синтаксиму³⁹⁴).

Григоровский Трофим, в 1740–41 годах преподавал реторику³⁹⁵).

Ленский Гавриил в 1740–41 годах преподавал грамматику³⁹⁶).

ІОзефовский Николай, из воспитанников Казанской семинарии, в 1740–41 годах преподавал инфиму³⁹⁷).

Ивановский Иван, в монашестве Илиодор, из восиитанников Казанской семинарии, в 1740–41 году преподавал фару, в 1742–44 годах синтаксиму и грамматику³⁹⁸).

Скибинский Стефан, из воспитанников Киевской Академии³⁹⁹), в 1741 году преподавал реторику⁴⁰⁰). Может быть, он в 1743 году был учителем Новгородской семинарии⁴⁰¹).

Скаловский Филипп, из воспитанников Киевской Академии⁴⁰²), в 1741 году преподавал пиитику⁴⁰³). По принятии монашества с именем Евмения, с 1742 года был помощником управителя Новокрещенских дел, с 1746 года игуменом Кизическим, с 1749 года игуменом, а потом архимандритом Свияжским и начальником Новокрещенской школы. Скончался в 1767 году⁴⁰⁴).

Турновский Иоанн, в монашестве Иерофей, из воспитанников Казанской семинарии⁴⁰⁵), в 1741 году преподавал синтаксиму, в 1742–45 г.г. пиитику и реторику⁴⁰⁶).

Микулинский Матфей, из Казанских воспитанников, в 1741 году преподавал грамматику, в 1742–43 году фару и инфиму⁴⁰⁷).

Мансуровский Иоанн, из воспитанников Казанской семинарии, в 1741 году преподавал в инфиме⁴⁰⁸).

Куличковский Василий, из воспитанников Казанской семинарии, в 1741 году преподавал в фаре⁴⁰⁹).

Зороацкий Матфей, из воспитанников Казанской семинарии, в 1742–43 году преподавал пиитику⁴¹⁰).

Ермоген, иеромонах, в 1743–44 г. преподавал в инфиме и фаре, а в следующем году в одной фаре⁴¹¹); в 1746–48 г.г. был префектом семинарии⁴¹²), а в 1751–52 г.г. игуменом Казанского Феодоровского монастыря⁴¹³).

Аристовский Григорий, в монашестве Патрикий, иеромонах, казанский воспитанник, завершивший образование в Киевской Академии⁴¹⁴), в 1744–45 годах преподавал пиитику⁴¹⁵). В 1755–57 г.г. он был архимандритом Казанского Иоанно-Предтечева монастыря, а в 1757–1763 г.г. Зилантова⁴¹⁶).

Быстрицкий Иоанн, в монашестве Ираклий, казанский воспитанник, тоже закончивший образование в Киевской Академии⁴¹⁷), в 1744–45 годах преподавал синтаксиму и грамматику⁴¹⁸).

Малмыжский Мардарий, иеродиакон, из воспитанников Казанской семинарии, в 1744–45 годах преподавал в фаре⁴¹⁹).

Игнатович Феофил, из студентов Киевской Академии, вероятно, с, 1745 года преподавал реторику и пиитику, с 1746 года был профессором философии, с 1748 года префектом семинарии, а с 1751 года профессором богословия, ректором семинарии и Зилантовским архимандритом⁴²⁰). Скончался в 1788 году в сане Черниговского епископа⁴²¹).

11) Холмогорская семинария. Архиерейская школа в Холмогорах учреждена была в 1723 году архиепископом Варнавою Волотковским, воспитанником Киевской Академии. Учил в ней, по 1728 год, «бывый волошанин иеромонах Лаврентий⁴²²) Волох, из воспитанников Московской Академии⁴²³). Профессор П. Знаменский говорит, что в 1730 году Холмогорская школа преобразована в латинскую, и в нее определен был «обучавшийся за морем» Иван Цареградсктй⁴²⁴). Но то был в действительности не Цареградский, а Иван Каргопольский, бывший воспитанником Московской Академии. В 1717 году, по воле Петра 1, Каргопольский выслан был, вместе с другими учениками, в Голландию, «для отдания в учение», обучался несколько времени в Амстердаме, затем послан в Париж, для изучения философии и в 1724 году возвратился в Россию с дипломом на ученую степень и с званием парижского студента. Каргопольский, вместе с Постниковым, поселился в Москве, и в самый год возвращения им поручено было Св. Синодом перевесть книгу блаженного Феодорита о Промысле. В сентябре 1725 года Каргопольский определен был учителем в Московскую Академию, но, по прибытии Киевских учителей, в 1726 году занял место переводчика при Св. Синоде⁴²⁵). Очевидно, и здесь он не удержался, так как около 1730 года является учителем в Холмогорской школе и учительствует в ней до 28 июля 1731 года, т. е. до прибытия на Холмогорскую кафедру преосвященного Германа Концевича, воспитанника Киевской Академии, а потом профессора и ректора Московской Академии⁴²⁶). «А по прибытии преосвященного Германа архиепископа, вышеобъявленный учитель Иван Каргопольский за нерадивое и непонятное в преподаче учение от школ отрешен, и оные ученика с лучшим успехом славяно-латинской школы даже до пиитики чрез четыре года обучаемы были самим Его преосвященством и братом его иеромонахом Игнатием (Концевичем), а по преставлении Его преосвященства и отъезде от школ оного иеромонаха, за неимением учителя, в 1735 году студенты» распущены по домам своим⁴²⁷). В 1750 году Игнатий Концевич был игуменом Сеннянского монастыря, нынешней Харьковской епархии⁴²⁸).

В 1737 году Холмогорский архиепископ Аарон вновь пригласил Каргопольского в учители в свою архиерейскую школу. В 1739 году, по прибытии преосвященного Саввы (Шпаковского), Каргопольский отрешен был за пьянство, после чего ученики пиитики занимались между собою, «а учащихся фары, инфимы, грамматики учеников чрез малое время обучал бывший при Его преосвященстве служитель его Евстафий Цареградский, который отсель с Его преосвященством в Коломну и отъехал». В 1741 году новый архиепископ Варсонофий (1740–1759 г.г.) просил экзаменатора своей епархии иеромонаха Венедикта Голецкого, из воспитанников Киевской Академии, обучать детей в школе⁴²⁹), – и мы видим, что в 1741–42 году Голецкий действительно преподавал в Холмогорской школе пиитику⁴³⁰). Правда, Галицкий вскоре был устранен oт дела, даже вынужден был вовсе покинуть Холмогоры и возвратился в Киев⁴³¹), но едва ли вследствие нерасположения яко бы преосвященного Варсонофия к наукам⁴³²). Вероятно, он не долюбливал Киевских ученых за их надменность; но он вовсе не вооружался против науки или обучения вообще. Напротив, мы видим, что в 1742 году преосвященный Варсонофий исходатайствовал разрешение послать в Московскую Академию своих Холмогорских учеников Заостровского и Либеровского для приготовления к учительству в высших классах, по реторику включительно⁴³³). А между тем, пока они учились в Москве, в Холмогорской школе в 1745 году учили диакон Никифор Наумов и иподиакон Михайло Подримский по реторику⁴³⁴). От 1748–49 года сохранилась латинская реторика, преподанная в этой школе⁴³⁵).

12) Коломенская семинария.

Коломенская архиерейская школа учреждена в 1728 году. В Коломенской епархии с 1723 по 1725 год собрано было в школу учеников 30 человек, а с 1725 по 1727 год 120, итого 150 человек. Обучались букварям славенским да элементарям латинским. Из того числа три человека определены учителями в славянские школы: один в доме архиерейском, другой в городе Туле в Предтечеве монастыре, третий в Орловском Успенском монасгыре⁴³⁶). Преобразована она была, по типу семинарий, в 1731 году преосвященным Вениамином Сахновским⁴³⁷), а с 1740 года, при преемнике его Савве Шпаковском, в нее вызваны были, по словам профессора П. Знаменского, учители из Киева⁴³⁸). Известие это не совсем точно, так как учителя вызывались не из одного Киева. Из них нам известны следующие:

Родзенский (Рудзенский) Никодим, иеромонах, в декабре 1739 года выбывший из Киево-Печерской лавры в Коломну, впоследствии учитель Московской Академии⁴³⁹).

Стасевич Лукьян Васильев. В 1739 году он выбыл из Киевской Академии, из класса реторики, вместе с архимандритом Малиновским отправился в Москву и в Московской Академии ходил в класс философии, из которого определен был в Коломенскую семинарию учителем. Здесь, по заключенному контракту, он пробыл с 1 декабря 1739 года до 1 сентября 1741 года и оттуда возвратился в Киев и в октябре этого года просил себе места в канцелярии Киевского митрополита⁴⁴⁰). В Коломенской семинарии он преподавал инфиму и грамматику⁴⁴¹). Впоследствии Стасевич является учителем Воронежской семинарии.

Гошовский Савва, 22 июня 1741 года, по выслушании курса пиитики в Киевской Академии, выбыл в Чернигов⁴⁴²) и в том же году является учителем в Коломенской семинарии. В 1741–1742 г. он преподавал грамматику и синтаксиму, в 1742–43 году те же предметы, с присовокуплением пиитики⁴⁴³).

Помаранский Григорий, из учеников реторики Черниговского Коллегиума⁴⁴⁴), в 1742–43 году преподавал фару и инфиму⁴⁴⁵).

Зеленецкий Иван, из студентов философии Киевской Академии⁴⁴⁶), в 1744–45 году был учителем реторики⁴⁴⁷).

В этой школе в 1745–46 учебном году было в обучении священноцерковнослужительских детей: в реторикѣ 7, пиитике 12 (в том числе крестьянский 1), грамматике 9, инфиме 10, а всего 38 человек⁴⁴⁸).

13) Вятская семинария.

Вятская архиерейская школа учреждена в 1723 году. В этом году в нее собрано было 35 человек⁴⁴⁹). Преобразована была она в семинарию Вятским епископом Лаврентием Горкою (1733–1737 г.г.), который, бывши сам воспитанником и профессором Киевской Академии⁴⁵⁰), в 1733 году прислал в Хлынов (Вятку) двух ее воспитанников Михайла Евстафьева сына Финитского, родом из Переяславля украинского, что за Киевом, и Василья Иванова сына Лищинского, родом из Перемышля польского, что за Львовом⁴⁵¹), которые явились в Хлынов в 1734 году и с 1735 года последовательно открывали семинарские классы, по риторический включительно. В 1736–37 году Финицкий был здесь «учителем реторической и поэтической школ», а Лшцннскій – учителем в инфиме и фаре, тогда как в остальных классах занимались лучшие из местных учеников⁴⁵²). Кроме того, в 1736 году преосвященный Лаврентий переместил, с разрешения Св. Синода, в Хлынов из Чердынского монастыря ссыльного иеромонаха Иоакима Богомолевского, Киевского воспитанника, окончившего образование за границей и бывшего некогда префектом Московской Академии, для преподавания греческого языка. Этот язык преподавал он здесь до 1739 года, а в 1739 году преподавал в Вятской семинарии реторику и пиитику. Об этом свидетельствует следующая заметка в списке учителей и учеников Вятской семинарии за 1739 год: «реторической и поэтической школы за профессора ссылочной взят из-под ареста из Чердынского монастыря бывший иеромонах Иоаким Богомолевский, который аще уже и престарел и от сидения в железах изможден, однако ж ныне реторику и поетику учит, токмо за слабостью ненадежен⁴⁵³). Но в 1741–44 г.г. учителем реторики и пиитики опять является Михаил Финицкий⁴⁵⁴).

Из помянутых учителей Вятской семинарии Лищинский выбыл из нее около 1738 года⁴⁵⁵), Богомолевский в 1740 или 1741 году и, получив реабилитацию в сане иеромонаха, в 1745 и 1746 годах состоял в братстве Кирилло-Белоезерского монастыря⁴⁵⁶), а Финицкий выбыл в октябре 1744 года и впоследствии был «управителем в Орлове и Чердыни»⁴⁵⁷).

Для пополнения и обновления семинарской корпорации, преосвященный Вятский Вениамин Сахновский в 1742 году пригласил к себе из Киевской Академии студента философии Кирилла Жуковского⁴⁵⁸) и выпросил у Черниговского епископа Амвросия Дубневича бывшего учителя Черниговского коллегиума, игумена Костянско-Почанского монастыря Лазаря Богославского; но в том же году преосвященный Вениамин перемещен был в Воронеж, взяв с собою и Богославского⁴⁵⁹).

С 1744 года учителями Вятской семинарии являются воспитанники Московской Академии и Казанской семинарии. В 1744–45 году учителем реторики и пиитики здесь был Пётр Глемаровский, из воспитанников Казанской семинарии⁴⁶⁰), выбывший в 1748 году в Казань. С апреля 1748 г. по сентябрь 1749 года был учителем и префектом семинарии Феодор Редикорский, из учеников Вятской семинарии и потом Московской Академіп, выбывшій во Владимірскую семинарию. Преемником его, с сентября 1749 года, был иеромонах Трифиллий, выбывший в декабре 1750 года в Макарьевский Нижегородский монастырь⁴⁶¹).

14) Суздальская семинария.

Суздальская архиерейская школа учреждена в 1723 году в Суздальском Спасо-Евфимиевом монастыре. В 1726 году в нее собрано было 109 человек. Но в 1726 году ученики ее были распущены по домам, так как на содержание их не было собрано хлеба по епархии. В 1736 г. ученики были собраны, но в 1737 году опять распущены⁴⁶²). Латинская школа организована была в 1740 году, по существовала недолго. Первым учителем в ней был экзаменатор иеромонах Иустин Илляшевич⁴⁶³), воспитанник Киевской Академии⁴⁶⁴). В 1741–42 году он обучать в фаре и грамматике, а в следующем году преподавал предметы по пиитику включительно⁴⁶⁵). В 1744 году он уволен по его желанию, «на обещание». После этого, Суздальская семинария была закрыта, так как, «хотя Московской Академии студент Козьма Ястребцов в епархию и прислан, но, по силе Святейшего Правительствующего Синода указа, по произведении во священство, определен экзаменатором токмо для обучения ставленников». Семинария восстановлена была лишь в 1755 году⁴⁶⁶).

15) Вологодская семинария.

Вологодская архиерейская школа существовала с 1724 года; но в 1725 году ученики ее были распущены по домам. В 1729 году она восстановлена, в виде латинской школы⁴⁶⁷), местным епископом, ученым греком Афанасием Кондоиди, который сам и учил в ней латинскому языку. При его преемниках Амвросие Юшкевиче (1736–1740 г.г.) и особенно при Пимене Савелове (1740–1753 г.г.), по словам профессора П. Знаменского, число учителей умножилось приезжими киевлянами, и семинария получила прочное существование⁴⁶⁸). В 1736 году вызван был из Киева преосвященным Амвросием Юшкевичем студент богословия Андрей Чайковский⁴⁶⁹). Из ведомостей же, представлявшихся в Св. Синод, мы видим, что первые наставники Вологодской семинарии не все были из Киева. В этих ведомостях упоминаются следующие учителя:

Чайковский Андрей, в монашестве Аарон, иеродиакон; в 1841–2 годах преподавал реторику⁴⁷⁰).

Яновский Феодор, иерей, из низших классов Киевской Академии⁴⁷¹); в 1741–43 годах преподавал грамматику⁴⁷²).

Терлецкий Василий, прокуратор⁴⁷³), из низших классов Киевской Академии⁴⁷⁴).

Но с 1743 года являются учителями Вологодской семинарии уже не киевляне, а именно: Сергей Голубцов, учитель реторики в 1743–46 г.г., иподиакон Михаил Тихонов – грамматики и иподиакон Михаил Зотиков – инфимы в 1745–46 годах⁴⁷⁵).

16) Рязанская семинария.

Школа при рязанском архиерейском доме учинена в 1724 году, но до 1726 года учителей не было и обучать было некому, а с февраля 1726 года начато было обучение священнических и причетнических детей, коих по 28 сентября было 339 человек⁴⁷⁶). В 1727 году епископ Рязанский Гавриил Бужинский вызвал к себе в Рязань племянника своего студента Киев. Академии Кирьяка Кондратовича и определил его учителем в Рязанскую латинскую школу. Но когда начались дела об епископе Гаврииле, тогда епископ отправил его Кондратовича учиться в Московскую Академию и содержал его там на своем коште⁴⁷⁷), а школьные ученики распущены были в 1729 году следователем генерал-майором Грековым по домам, и никого в школе не осталось. А при епископе Лаврентии Горке (1731–1733 г.г.) собрано в школу 150 человек, был и учитель из Московских школ Яков Потапьев (Потапов), но в феврале 1733 года умре, и ученики отпущены в домы до указу, а об учителе послано требование в Киев⁴⁷⁸). Школа восстановлена уже в 1738 году и преобразована в семинарию в 1740 году⁴⁷⁹). В этом последнем году из славяно-латинской школы в латинскую определено 48 человек. О первых учителях этой преобразованной школы Рязанский епископ Алексий (Титов) в доношении своем Св. Синоду от 4 августа 1740 года писал следующее: «обучающий тех учеников Крестовоздвиженского Бизюкова монастыря иеромонах Ермий ко мне нижепоименованному прислан при указе Ее Императорского Величества из Св. Правительствующего Синода за оказавшиеся по некоторому следовавшемуся в Св. Синоде секретному делу вины ево в прошлом 1737 году апреля 19 дня, которого велено отослать для определения в монастырь и в том монастыре быть в братстве неисходну, и буде по усмотрению моему пребывание его в том монастыре явится доброжелательное и беспорочное, то ему Ермию и иеромонашеская действовать позволить». 30 апреля, 1740 года, преосвященный Алексий и назначил Ермия учителем Рязанской латинской школы. «И скаскою оной иеромонах Ермий объявил: обучался де он латинских наук во граде Киеве у профессора иеромонаха Лаврентия Горки до трех школ, до фары, инфимы и грамматики, а в синтаксиме и поэтике был во учении у иеромонаха Хоминского, а как его имя – за многопрошедшими годами показать не упомнитъ, а в реторике – у отца Павла Миштальского; и в то де время был префектом отец Феофан Прокопович. А сего ж 1740 году июля 24 дня, – продолжает преосвященный Алексий, – по письменному моему прошению, из града Киева от преосвященного Рафаила, архиепископа Киевского и Галяцкого, прислан с нарочно посланными от мене в дом мой нижеименованного ученик Кондрат Григорович, который от оного Рафаила архиепископа в письменном объявлении показан, что он Кондрат слышатель школы философии, и академии префектом Михаилом Козачинским, а его Григоровича учителем, во учении искусном, в состоянии и обхождении добром и не подозрительном письменно засвидетельствован». Кондрат Григорович обязался, за 100 рублей в год, учить детей латинским наукам⁴⁸⁰).

По получении сего доношения, Св. Синод протоколом своим 17 сентября 1740 года постановил освидетельствовать иеромонаха Ермия относительно преподавательских его способностей бывшему профессору Московской Академии, а тогдашнему архимандриту Солотчинского монастыря Давиду Данилевичу «и отныне тем латинским Рязанского архиерейского дому школам в надзирании быть у него архимандрита Данилевича⁴⁸¹). Иеромонах Ермий оказался правоспобным для учительства и учил в Рязанской семинарии вместе с Кондратовичем. После них учителями в Рязанской семинарии являются студенты Московской Академии Кривошеев и Кондаков.

Кондрат Григорович в 1741–42 году был учителем грамматики, в 1742–44 годах учил предметам по риторику включительно, в 1744 году вызван учителем в Московскую Академию, где принял монашество с именем Кирилла и откуда в 1753 отправлен законоучителем в Шляхетский кадетский корпус⁴⁸²). Кажется, он впоследствии был игуменом Лебединской Михайловской Предтечевой пустыни, откуда в 1759 году переведен был в Белгород⁴⁸³).

Ермий, иеромонах, в 1741–2 году был учителем фары⁴⁸⁴); указом Св. Синода от 10 августа 1742 года отпущен на обещание в Выдубицкий монастырь⁴⁸⁵).

Кривошеев Иван, из студентов Московской Академии⁴⁸⁶), в 1744–46 г.г. учил всем предметам по реторику⁴⁸⁷).

Кондаков Григорий, из учителей фары в Московской Академии, был учителем с 1746 до 1749 года.

В низших классах, до 1749 года, преподавали лучшие ученики реторики своей же семинарии. Для обеспечения семинарии учителями на будущее время, по совету архимандрита Давида Данилевича, в 1745 году посланы были в Московскую Академию, для довершения образования, четыре студента Рязанской семинарии Михаил Капорский, Никита Осипов, Андрей Прокопьев и Иван Битомский, которые с 1749 года и заняли учительские места в Рязанской семинарии⁴⁸⁸).

17) Псковская семинария.

Псковская архиерейская школа открыта была в 1725 году псковским епископом Рафаилом Заборовским⁴⁸⁹), и первым или, по крайней мере, одним из первых учителей в ней был священник Чернявский, судя по фамилии, родом из Малороссии. В 1732 году архиепископ Псковский Варлаам (Леницкий), прося об определении, для обучения собранных в его епархии священнических и церковного причта людей, учителя из Московской Академии, реторику и философию знающего, писал: «понеже де от обучающего ныне попа Чернявского пользы мало; ибо по старости глазами он мало видит, плохо слышит да немного и знает»⁴⁹⁰). Не получив желаемого. преосвященный Варлаам в том же 1732 году просил Киевского архиепископа Рафаила Заборовского прислать к нему в учители одного из монахов или студентов; но архиепископ Рафаил Заборовский отвечал, «что без указу из Св. Правительствующего Синода как из монахов, так и из студентов собою ехать никто не хотят». Тогда испрошен был этот указ, последовавший 18 ноября 1732 года⁴⁹¹).

Во исполнение его, в январе 1733 года был отправлен в Псков в учители иеромонах Киево-печерской лавры Манассия Косач, которому вручено 170 детей во Пскове и положено жалованья по 100 руб. в год и казенный стол. Вместе с Манассией приехал также студент Стефан Леваковский⁴⁹²). В 1733 году открыт был в Псковской семинарии латинский класс⁴⁹³), а в 1737–8 году классы открыты были уже по реторику⁴⁹⁴). 6 июля 1737 года, вследствие просьбы преосвященного Псковского Варлаама, отпущен был в Псков в учители студент богословия Киевской Академии Григорий Андриевский⁴⁹⁵), который и был здесь «директором» Псковской семинарии, а после пострижения в монашество с именем Геннадия сделался первым ее ректором⁴⁹⁶). В 1748 году он читал здесь курс философии и вместе был архимандритом Псково-Печерского монастыря⁴⁹⁷). Скончался в 1769 году в сане Костромского епископа⁴⁹⁸).

18) Устюжская семинария.

В 1725 году в Устюжскую архиерейскую школу собрано было 15 человек учеников, а к 1728 году она закрыта, за неимением учителей⁴⁹⁹), и преобразована в семинарию в 1738 году преосвященным Лукою Конашевичем⁵⁰⁰). В 1739 году вызван был учителем в эту школу Евстафий, в монашестве Епифаний Могилянский, начавший образование в Киевской Академии, а окончивший его в Харьковском коллегиуме⁵⁰¹). Из последующих учителей известны: Симеон Алексеев, из студентов Московской Академии, в 1742–44 годах учивший по фару включительно, и священник Михаил Никитин, в 1744–45 году преподававший все науки по пиитику⁵⁰²). От 1746 года сохранилась латинская пиитика, преподанная в Устюжской семинарии⁵⁰³).

19) Тобольская семинария.

В 1727 году учителем Тобольской архиерейской школы был некто Michaylo Lukaszewicz⁵⁰⁴). Преобразована она в семинарию в 1739 году Тобольским митрополитом Антонием Стаховским. В донесении своем Св. Синоду от 28 октября 1738 года, на требование открыть семинарию он писал следующее: «Еще и то не без препятствия, что здесь учителей искусных не имеется. А которые ныне обучают, и те только на одном славянском языке чтению и писанию. А чтоб учить по-латински и по-гречески, таковых учителей не обретается. А из малороссийских знаемых нам учителей хотя и прошены были нарочно, чтоб кто к нам приехали в Тобольск, но никто не пожелал оттуда к нам для того ехать и не были»⁵⁰⁵). Вследствие настоятельного требования Св. Синода открыть семинарию, преосвященный Антоний Стаховский в доношении своем Св. Синоду от 8 октября 1739 года, опять жалуясь на недостаток учителей в Тобольске, писал следующее: «которые и при нас с приезду нашего были, вси, не хотя при мне жить, отбыли на Украину. Того ради за настоящую ныне нужду и крайнее зде учителей неимущество принуждены определить и определен латинского диалекта учителем присланной из Сибирской Губернской Канцелярии при промемории из присыльных роспоп Иоанн Якимович, которой по учиненному с ним договору из денежной платы обучать детей фаре, инфиме, грамматике, синиаксиме, поетике и риторике обязался с прилежным и тщательным радением, и уже обучает 15 человек в новоучрежденной школе»⁵⁰⁶).

Вскоре это число увеличилось воспитанниками бывшей Екатеринбургской заводской славяно-латинской школы, в которой до 1740 года обучалось 36 учеников, под руководством учителя Кирьяка Кондратовича, назначенного сюда в 1734 году⁵⁰⁷). В 1741 году эти ученики, по распоряжению Св. Синода, вытребованы были в Тобольск и отданы в науку Якимовичу⁵⁰⁸). Когда же в последних числах декабря 1741 года проезжал через Тобольск отпущенный из Сибири в С-Петербург архимандрит ГІлатон Малиновский, то, по просьбе Тобольского митрополита Арсения Мацеевича, он свидетельствовал всех учеников Тобольской латинской школы и нашёл бывших учеников Екатеринбургской школы недостаточно подготовленными. Митрополита, Арсений Мацеевич решительно не сочувствовал латинской школе в Тобольске и находил более полезными для епархии славяно-русские и миссионерские школы⁵⁰⁹).

Правильные занятия в Тобольской семинарии начались уже при преемник Арсения Мацеевича, Тобольском митрополите Антоние Нарожницком (1742–1748 г.г.), который вызвал из Киева четырех учителей для Тобольской семинарии и с 1743 года открыл в ней правильное, систематическое обучение⁵¹⁰). Из этих вызванных из Киева учителей нам известен студент философии Василий Русанович, который 29 ноября 1742 года выбыл из Киевской Академии к преосвященному Тобольскому⁵¹¹) и в августе 1743 года начал занятия в Тобольской семинарии⁵¹²). В 1749 году вызван был из Киева в Тобольск в учители студент, Михаил Миткевич, с 1760 года бывший ректором Тобольской семинарии. Скончался он в 1789 году в сане епископа Иркутского⁵¹³).

20) Смоленская семинария.

До 1728 года в Смоленске существовала обыкновенная славяно-русская архиерейская школа, неизвестно когда основанная⁵¹⁴). Собственно Смоленская семинария, как среднее учебное заведение, учреждена была в 1728 году, в видах противодействия католической пропаганде, по Высочайшему указу императора Петра 2, последовавшему в этом году вследствие ходатайства Смоленского епископа Гедеона Вишневского. Этим указом, между прочим, повелевалось: «школы в Смоленску завесть, и быть в городе при монастыре, и учителей брать из Киевских монастырей и из Московских школ по указам из Синода; учеников же учить латинского, французского и немецкого языков, а которые похотят быть во священниках, тех и греческого языка, а на содержание тех школ давать из остаточных денег, которые надлежали быть в отдаче из Смоленской епархии в Экономическую Коллегию по пятисот в год, а о награждении вотчинами указ будет впред, когда будут из Смоленской шляхты за пременение веры греческого исповедания вотчины в списке»⁵¹⁵).

Кроме семинарии, преосвященный Гедеон учредил низшие училища в Рославле, Дорогобуже и Белой, в которых учителями были воспитанники Смоленской семинарии и которые содержались на средства местного духовенства⁵¹⁶).

Согласно Высочайшему указу 1728 года, первоначально учители Смоленской семинарии вызваны были из Московской и Киевской Академий, а именно: в 1728 году из Московской Академии ученик богословия Алексей Бестужев и в 1729 году из Киевской Академии три воспитанника Павел Маковецкий, Владимир Любарский и Феодор Павловский⁵¹⁷). Но так как Московская Академия сама нередко нуждалась в учителях и требовала их от Киевской Академии, то в последующее время преосвященный Гедеон обращался с просьбою о высылке учителей в высшее классы семинарии исключительно в Киевскую Академию. Так, письмом от 17 июля, 1739 года, преосвященный Гедеон просил у Киевского архиепископа Рафаила Заборовского трех студентов для занятия учительских должностей в семинарии и одного в экзаменаторы ставленников и действительно получил их⁵¹⁸). Но в учителя низших классов нередко назначались воспитанники Смоленской же семинарии. Представим список известных нам учителей и начальников Смоленской семинарии с 1728 года до половины 18 века.

Бестужев Алексей, из воспитанников Московской Академии, в 1728 году.

Маковецкий Павел, в монашестве Петр, вызванный из Киевской Академии в 1729 году⁵¹⁹). В 1737 году он преподавал уже здесь богословие, был вице-ректором семинарии и архимандритом Смоленского Авраамиева монастыря, но в этом году он скончался, – и преподавание богословия было приостановлено, за неимением профессора⁵²⁰).

Любарский Владимир, в монашестве Варфоломей, вызванный из Киевской Академии в 1729 году⁵²¹). С 1738 года он был вицеректором и учителем школы философии, а с 1741 до 1746 года – ректором и архимандритом Авраамиева монастыря⁵²²). Скончался въ 1774 году въ санѣ Вятскаго епископа⁵²³).

Павловский Феодор, вызванный в 1729 году из Киевской Академии⁵²⁴).

Кармазинский Киприан, иеромонах, из воспитанника Киевской Академии⁵²⁵); в 1738 году был префектом и проповедником «ординарийным»⁵²⁶). С 1745 года был архимандритом Калужского Лаврентьева монастыря, в котором и скончался в 1754 году⁵²⁷).

Ерошевич Кирилл, иеромонах; в 1737–8 году преподавал реторику⁵²⁸).

Лехницкий Серапион, иеродиакон, впоследствии иеромонах, из воспитанников Киевской Академии; в 1737–9 годах преподавал пиитику, в 1746–50 г.г. – реторику, при чем с 1747 года был префектом школ. В 1750–74 г.г. был архимандритом Смоленского Троицкого монастыря⁵²⁹).

Ясинский Лаврентий, иеродиакон, а потом иеромонах; в 1737–8 году преподавал синтаксиму, в 1741–2 г. грамматику, в 1742–44 г.г. опять синтаксиму. В 1744–46 г.г, был проповедником в Московской Академии, а с 1746 до 1751 г. архимандритом Нижегородского Благовещенского монастыря⁵³⁰).

Арянский Феофил, монах; в 1737–8 годах преподавал грамматику⁵³¹).

Краснопольскій Феофил, иеродиакон; в 1738 году преподавал грамматику⁵³²).

Леонтович Феофилакт, монах, потом иеродиакон; в 1737–42 г.г. преподавал инфиму и аналогию, в 1742–43 г. грамматику, в 1744–5 году пиитику⁵³³).

Езофович Иоасаф, монах, в 1737–8 году был учителем в русской школе⁵³⁴).

Богданович Мелхиседек, иеромонах, вызванный в 1739 голу из Киева⁵³⁵); в 1739–40 году преподавал философию, в 1741–2 году был префектом семинарии⁵³⁶). В 1743 году он был казнодеем кафедральным и консистористом в Киеве⁵³⁷), а затем с 1745 до 1748 г. игуменом Виленским Свято-Духовским, с 1748 года Густынским, а в 1750 году Лубенским Мгарсккм. В последнем монастыре на него взведено было обвинение в нанесении смертельных побоев своему служителю⁵³⁸).

Пионтнецкий (Пятницкий) Арсений, иеромонах, из Киевских воспитанников, вызванный в 1739 году, в 1741 году преподавал реторику, но в этом году выбыл в Киев и в 1742–3 году был учителем реторики в Киевской Академии⁵³⁹).

Гортинский Иоасаф, иеромонах, в 1739 году вызванный из Киева⁵⁴⁰); в 1740–41 году был учителем пиитики⁵⁴¹), в 1741–44 годах учителем реторики и префектом⁵⁴²).

Шмигельский Симеон, иеромонах, в 1739 году вызванный из Киева⁵⁴³); в 1741–2 году преподавал пиитику⁵⁴⁴). В 1742 году он вызываем был из Киева в Пекинскую миссию⁵⁴⁵), но назначен был в проповедники Московской Академии, а в 1743 году выбыл в Киево-Михайловский монастырь⁵⁴⁶), где в 1746 году был наместником монастыря⁵⁴⁷).

Перешивкин Павел, монах, потом иеродиакон, из Смоленских воспитанников; в 1741–42 годах учитель русской школы, в 1742–44 г.г. инфимы и аналогии, в 1744–45 г. синтаксимы и грамматики, в 1745–47 г.г. синтаксимы⁵⁴⁸).

Удицкbй Савва, иеромонах, из воспитанников Киевской Академии⁵⁴⁹); в 1742–13 г. учитель пиитики, в 1743–44 г. – реторики и префект школ⁵⁵⁰).

Иваницкий Варлаам, иеромонах, из учителей аналогии Киевской Академии; в 1743–44 г. был в Смоленске учителем пиитики, в 1744–45 г. учителем философии и префектом⁵⁵¹), с 1746 года учителем богословия и вице-ректором, а в 1748 году утвержден в должности ректора и возведен в сан архимандрита Авраамиевского монастыря. Должность ректора проходил он до 1778 года, но при этом с 1760 года освобожден был от обязанностей преподавателя⁵⁵²).

Русичевский Тит, иеромонах, из учителей инфимы Киевской Академии⁵⁵³); в 1743–44 годах преподавал в Смоленске грамматику, в 1744–45 г. реторику⁵⁵⁴). Русичевский несколько раз и словесно и письменно просил Смоленского преосвященного Гедеона уволить его, для поклонения мощам, в Киево-Печерскую Лавру; но преосвященный, вместо увольнения в Киев, желал с началом учебного года поручить ему преподавание философии. Русичевский же, за слабостью своего здоровья, взяться за преподавание философии не пожелал и решился самовольно оставить Смоленск. Св. Синод, узнав из донесения преосвященного Гедеона о таком поступке Тита Русичевского, определил произвести о нем расследование, а до окончания дела предписал ему Русичевскому жить в Московском Симоновом монастыре⁵⁵⁵).

Малаховский Геласий, иеродиакон, из Киевских воспитанников и учителей Троицкой семинарии; в 1745–46 г. преподавал пиитику⁵⁵⁶).

Соненко Зиновий Яфимович, монах; в 1744–45 г. учитель инфимы и аналогии, в 1745–46 г. грамматики и инфимы⁵⁵⁷).

Орловский Иаков, в 1744–45 г. учитель русской школы⁵⁵⁸).

Славинский Петр, диакон, в 1745–47 г.г. учитель аналогии.

Навроцкий Феодор, в 1745–47 г. учитель русской школы⁵⁵⁹).

Богданович Климент, иеромонах, из учителей синтаксимы Киевской Академии⁵⁶⁰), в 1747 г. был в Смоленске учителем философии⁵⁶¹).

Зелескин или Зелескевич Исаия, иеродиакон, из Киевских воспитанников⁵⁶²), в 1746–47 г. учитель пиитики⁵⁶³). В 1765–67 г.г. он был архимандритом Троицкого Болдина монастыря⁵⁶⁴).

Рофудынский Иоанн; в 1746–47 г. учитель грамматики и инфимы.

Рогозинский Иоасаф, иеромонах, в 1750–59 г.г. префект Смоленской семинарии⁵⁶⁵), впоследствии игумен Болдина монастыря⁵⁶⁶).

Соколовский Кондрат, в монашестве Константин из учителей аналогии Киевской Академии, в 1749 году перешел в Смоленскую семинарию⁵⁶⁷), где в 1755 году был учителем философии⁵⁶⁸), а в 1760–63 годах – учителем богословия и префектом. В 1778 году он был назначен ректором Смоленской семинарии и настоятелем Авраамиевского монастыря⁵⁶⁹).

Скраговский Петр, назначенный в учители Смоленской семинарии в 1749 году, и

Базилевич Мануил, присланный в 1750 году⁵⁷⁰).

21) Воронежская семинария.

Воронежская архиерейская школа существовала уже в 1728 году, и в ней было в этом году 33 ученика⁵⁷¹).

Переведенный в 1730 году из Переяслава Полтавского в Воронеж, преосвященный Иоаким Струков взял с собою из Киева в учители студента Михаила Стрельбицкого и постриг его в иеромонахи с именем Маманта; но последний ушел в Москву, в Донской монастырь⁵⁷²), а преосвященный Иоаким в конце 1732 года отпустил собранных – было им учеников в их домы. В 1733 году он, однако, приказал открыть школу в Острогожске. Учителем этой новой школы назначен был иеродиакон Порфирий Крестопольский, обучавшийся в Киевской Академии и прибывший в Воронеж вместе с преосвященным Иоакимом. Учебный курс состоял в обучении чтению по букварям и в изучении грамматики. Учение в Острогожской школе началось в 1733 году и продолжалось до 1736 года. Но в 1736 году преосвященный Иоаким вызван был из Воронежа на чреду служения, – и школа прекратила свое существование. В 1737 году преосвященный Иоаким возвратился в Воронеж и снова приказал собрать священнослужительских детей, годных к школьному учению. На этот раз шкода устроена была в Воронеже, и в ней, кроме обучения чтению по часослову и псалтири, некоторые учились и латинской фаре. Большая часть учеников этой школы была набрана еще в 1731 году. Но и эта школа недолго существовала и к 1739 году почти совсем опустела; однако Крестопольский продержался в звании учителя до 1743 года.

Преемник Иоакима преосвященный Вениамин (Сахновский), переведенный из Вятки, взял с собою в Воронеж вызванного им в учители из Черниговской епархии игумена Костянско-Почановского монастыря Лазаря Богославского и посвятил его в архимандриты Успенского Дивногорского монастыря. Кроме того, студент Киевской Академии Лѵкьян Стасевич, бывший при преосвященном Вениамине, в бытность его коломенским епископом, учителем Коломенской семинарии, в 1742 году перебрался к преосвященному Вениамину в Воронеж. При помощи этих двух учительных людей преосвященный Вениамин и решил основать «училища латинские», а именно: «латинские училища» в Воронеже, под ведением Стасевича, и «славяно-латинские школы» в Острогожске, под ведением архимандрита Лазаря Богославского.

Но преосвященный Вениамин скончался 28 марта 1743 года, пробыв на Воронежской кафедре около трех месяцев, а вместе с тем остановилось и заведение латинских училищ. Семинария была открыта уже при новом Воронежском епископе Феофилакте, да и то вследствие доноса вызванного в учители и остававшегося не у дел архимандрита Лазаря Богославского в Св. Синод о том, что в Воронежской епархии не имеется никаких школ. Архимандрит Богославский перемещен в настоятели Севского Николаевского монастыря, а учителем в новооткрытую семинарию назначен был прежний учитель иеромонах Порфирий Крестопольский; но последний по старости оказался неспособным к учительству и в том же году определен игуменом Семилуцкого Преображенского монастыря, где и скончался 27 ноября 1745 года. Тогда нанят был, по контракту, учителем в новоучрежденную школу Лукиян Стасевич, тоже проживавший без дела в Воронеже по кончине преосвященного Вениамина⁵⁷³). Стасевич в несколько лет прошел с учениками все классы до реторики включительно⁵⁷⁴). В 1748 году ему дан был в помощники ученик Харьковского коллегиума Феодор Оранский, который в том же году становится «настоящим учителем», тогда как Стасевичу велено приискать праздное поповское или диаконское место. Оранский умер в 1749 году, и на его место назнячен был малоросс Гаврило Винецкий, зачисленный в учители еще в 1747 году; но в сентябре 1749 года и этот учитель был отрешен от должности и вступил в военную службу. Тогда пришлось снова определить в учители Лукьяна Стасевича, который, уже в сане священника, и проходил эту должность до 1755 года, получив в ноябре 1751 года в помощники себе Киевского студента ГІрокла Бухартовского. Последний с 1755 года сделался главным учителем семинарии и был определен в священники к Благовещенскому собору⁵⁷⁵).

22) Астраханская семинария.

Попытки учредить Астраханскую семинарию относятся приблизительно к 1729 году, «В прошлом 729 году октября 28 дня в присланном доношении Варлаама (Леницкого), епископа Астраханского, объявлено, что по требованию Астраханских купецких людей заведена латинская школа и в ней определен до указу учитель ритор Петр Яскольский (а есть ли в ней ученики, не показано); однако ж требует, дабы для оного учения прислать в ту школу из латинских школ иного учителя, а жалованья ему давать они купецкие люди обещают денег по 100 рублев, хлеба по 15 четвертей, дров по 10 сажен. И по синодальному декабря 12 дня того же года определению, в оную школу послан из Московской Академии ученик Павел Горошковский». Но в 1730 году этой школы уже не было «за скудостию денежною»⁵⁷⁶), хотя в 1731 году показано присягавших школьников 13 человек⁵⁷⁷).

Новая попытка учредить в Астрахани семинарию сделана была в 1739: году. 27 марта этого года тогдашний Астраханский епископ Иларион доносил Св. Синоду, что «для обучения священно и церковнослужительских детей словено-латинского диалекта ныне школа при Астрахани заведена, которых отыскался оному диалекту обучать и определен Астраханския Николаевския церкви диакон Петр Андреев сын Яскольский». Он начал обучать своих учеников аналогии⁵⁷⁸). Это был тот самый Яскольский, который еще в 1729 году найден был нежелательным для замещения учительской должности. Св. Синод усомнился в педагогических способностях диакона Яскольского и предписал преосвященному Илариону навести о нем справки. Во иснолнение сего предписания преосвященный Иларион 30 октября того же 1739 года доносил Св. Синоду следующее: «помянутый диакон Яскольский в нашей консистории сказкою показал, что латинского диалекта аналогии, инфиме и грамматике обучался в Киеве в Братском монастыре, что на Подоле, у учителя Софийского монастыря иеромонаха Парфения Яновича в прошлых 1721, 722 и 723 годах, того ж диалекта синтаксиме обучался в Москве, в Заиконоспасском монастыре, у учителя иеродиакона Иерофея Езофовича в 724 году, пиитики обучался во оном же Заиконоспасском монастыре у вышеписаннаго прежнего учителя иеромонаха Парфения Яновича в 725 году, риторике в 726 году у учителя иеромонаха Софрония Мигалевича. А ныне во учрежденной при доме моем школе латинского диалекта обучать может, токмо до синтаксимы“⁵⁷⁹). Но эта первоначальная семинария, по-видимому, скоро упала и восстановлена была уже в 1778-м году⁵⁸⁰).

Нужно, впрочем, заметить, что в 1732 году открыто было в Астрахани, при Ивановском монастыре, училище для обучения новокрещенных калмыцких детей русской и калмыцкой грамоте⁵⁸¹).

23) Крутицкая семинария.

Крутицкая школа основана раньше 1732 года. Первым учителем ее был студент Иван Лещинский, в 1730 году окончивший курс в Московской Академии⁵⁸²). Так как в 1732–33 годах он уже преподавал в Московской Академии грамматику⁵⁸³), то, значить, в Крутицкой школе он был учителем в 1730–1732 годах. С выбытием учителя Лещинского, Крутицкая школа, находившаяся при архиерейском доме, т. е. в Москве, на Крутицах, по-видимому, запустела. Когда же в 1738 или 1739 году Св. Синод настоятельно требовал открытия епархиальной Крутицкой семинарии, то Крутицкий архиепископ Леонид в доношении своем от 5 июня 1739 года писал Св. Синоду, между прочим, следующее: «а к тем наукам, т. е. к грамматике, реторике и протчим в епархии моей таковых искусных людей не находится. А напред сего имелся в доме моем для учения школьников инспектор Иван Степанов сын Лещинский, который пострижен в Москве в Спасском училищном монастыре, и наречено ему имя Иона, и ныне имеется в том же монастыре иеромонахом и обучает пятую школу (т. е. пиитику), которого о определении в епархию мою для обучения вышеписанным наукам уномяненных чинов детей и к нему во вспоможение трех человек студентов всепокорно требую от Вашего Святейшества повелительного указа». Св. Синод отказал преосвященному Леониду в его требовании и предписал ему следующее: «Вашему Преосвященству о упоминаемых учителях требование учинить у малороссийских архиереев собоперсональным Вашим тщанием и письменным сношением в крайней скорости»⁵⁸⁴).

Но преосвященный Леонид, кажется, не сносился с малороссийскими архиереями и, учредив с 1 сентября, 1739 года, две школы, одну славяно-латинскую в Вязьме, а другую – при своем архиерейском доме на Крутицах, в первую назначил студента богословия Московской Академии Матвея Дионисиева Поповского, а в другую – студента богословия той же академии Андрея Иванова Борановского⁵⁸⁵). В 1741–2 годах учителем Вяземской школы был Евстафий Андреев Щербинский⁵⁸⁶).

24) Переяславская семинария учреждена в 1738 году, по требованию Св. Синода, и сформировалась весьма быстро, благодаря тому обстоятельству, что незадолго перед тем Переяславская епархия составляла викариатство и как бы часть Киевской епархии и имела достаточный контингент как учеников, так и учителей, учившихся или окончавших курс в Киевской Академии и отчасти в Черниговском Коллегиуме. Поэтому в Переяславе сразу же образовалась полная низшая семинария по реторику включительно⁵⁸⁷). Высшие классы философии и богословия здесь вовсе и не открывались в данный период. Учителя набирались не исключительно из монашествующих лиц, но весьма часто и из белых священников и светских студентов. Учителя эти, за немногими исключениями, менялись каждый учебный год и, по-видимому, обязательно отбывали учительскую повинность по назначению местного преосвященного. Перечислим иввестных нам учителей и префектов этой семинарии.

Журовский Иоанн, иерей, учитель пиитики и реторики и префект в 1738–9 году.

Древецкий или Деревецкий Стефан, иерей, в 1738–9 году учитель синтаксимы и грамматики, в 1739–40 г., учитель пиитики и реторики и префект.

Рисиевич Иоанн, иерей, в 1738–9 году учитель фары и инфимы, в 1741–2 г., учитель реторики и префект.

Богданович Козма, студент богословия, в 1739–40 г. учитель грамматики и синтаксимы⁵⁸⁸). По принятии монашества с именем Климента, в 1743–47 г.г. был учителем в Киевской Академии, а в 1747 году учителем философии в Смоленской семинарии⁵⁸⁹).

Прокопович Симеон, из Киевских студентов, в 1739–40 г. учитель фары и инфимы, в 1740–41 г. грамматики и синтаксимы.

Исаевич Михаил, пресвитер, из студентов философии, в 1740–41 г., учитель пиитики и реторики и префект.

Горлянский Трофим, из студентов философии, в 1740–41 годах учитель фары и инфимы⁵⁹⁰).

Малиновский Алексей, из Киевских студентов, в 1741–42 г. учитель синтаксимы и пиитики, в 1742–43 г. учитель реторики и префект⁵⁹¹).

Гошкевич Филипп Стефанов, иерей, из Киевских воспитанников, в 1741–42 годах учитель инфимы и грамматики, в 1742–43 г. пиитики⁵⁹²).

Покорский Прокопий, из Киевских воспитанников, в 1742–43 г. учитель инфимы и грамматики⁵⁹³).

Зеленский Василий Лаврентиев, в монашестве Владимир, из Киевских воспитанников, в 1743–49 г.г. учитель реторики и префект, в 1749 г. выбывший в Александро-Невский монастырь⁵⁹⁴).

Гиновский Григорий Павлов, из Киевских воспитанников, в 1743–45 г.г. учитель пиитики⁵⁹⁵). В 1748–49 году он был учителем инфимы в Киевской Академии⁵⁹⁶). По принятии монашества с именем Гавриила, в 1765–1774 г.г. был игуменом Сорочинского монастыря⁵⁹⁷).

Фаворский Иаков Павлов, в монашестве Иоасаф, из Киевских воспитанников, в 1743–45 г.г. учитель инфимы и грамматики⁵⁹⁸). В 1745 году был иеромонахом и писарем в Межигорском монастыре⁵⁹⁹).

Веприцкий Илия, иеродиакон, в 1749 году учитель синтаксимы; в 1756 году архимандрит Троицкого Селенгинского монастыря⁶⁰⁰).

25) Троицкая Лаврская семинария.

Мысль об учреждении семинарии в Троицкой Сергиевой лавре родилась при посещении в 1738 году сей обители императрицею Анною Иоанновною, которая повелала, «немедленно выбрать пристойное место, завесть при Троицком Сергиевом монастыре семинарию с добрым основанием для обучения латинского, греческого и, если возможно, и еврейского языков, начав от грамматики даже до реторики, философии и богословия, и для того собрать искуснейших учителей из монахов и светских, сколько потребно, и награждая оных довольным жалованьем, определить, и набрать учеников в ту семинарию до 200 человек, выбирая способнейших к наукам из священнических и прочих церковниковых и тутошних монастырских слуг детей“, и проч. Но в действительности учреждена и открыта эта семинария в октябре 1742 года⁶⁰¹).

Она находилась под ведением архимандритов лавры или их наместников. Из архимандритов лавры и их наместников в данный период времени были следующие лица:

Кирилл Флоринский 1 архимандрит, из Киевских воспитанников, с сентября 1742 года; скончался в этом звании 9 января 1744 года⁶⁰²).

Арсений Могилянский. Начав свое образование в Киевской Академии и окончив в Харьковском Коллегиуме, он был потом с 1739 до 1741 года учителем Тверской семинарии, в 1741–42 году учителем Московской Академии, в 1742 году переведен в учители Троицкой семинарии, в 1743 году избран в придворные проповедники и в 1744 году назначен архимандритом Троице-Сергиева монастыря. В том же году он наречен архиепископом возобновленной тогда Переяславльской (в Переяславле Залесском) епархии, но с оставлением зa ним и должности настоятеля Троице-Сергиева монастыря, переименованного теперь в лавру⁶⁰³).

При нем наместниками лавры были, из воспитанников Киевской Академии:

Горленко Иоасаф в 1745–48 г.г.⁶⁰⁴).

Чарнуцкий Феофан с 1748 до 1753 года⁶⁰⁵).

Непосредственное управление семинарией поручено было интенданту Андрею Ивановичу Павловскому, из Киевских воспитанников, который был чем-то в роде инспектора и правителя дел и удерживал свое влияние на дело семинарии даже и при первом префекте из учителей семинарии⁶⁰⁶).

Для скомплектованы штата учителей Троицкой семинарии вызывались и Киевские ученые. Вследствие именного Высочайшего повеления, объявленного Св. Синодом 1 октября 1742 года, Св. Синод указом своим от 7-го того же октября предписал Киевскому архиепископу Рафаилу Заборовскому выслать из Киева, для определения в учители Троицкой семинарии, иеромонаха Сильвестра Добрину, или иеромонаха Арсения Пятницкого, а в случае невозможности их выслать почему либо, «кого другого из иеромонахов или иеродиаконов достойного человека». С своей стороны и Троице-Сергиевский архимандрит Кирилл Флоринский просил преосвященного Рафаила Заборонского о высылке к нему учителей из студентов Киевской Академии. Преосвященный Рафаил в ответном доношении своем от 12 ноября, 1742 года, писал Св. Синоду, что иеромонахи Добрина и Пятницкий состоят учителями в Киевской Академии и крайне нужны ей, и просил Св. Синод, «за оскудением в епархии его учительных людей, от высылки учительного человека в оный Троицкий Сергиев монастырь его милостиво уволить». К сему преосвященный Рафаил присовокупил следующее: «а в оный Сергиев монастырь отправились из Академии моей учительные два человека по требованию означенного монастыря архимандрита Кирилла»⁶⁰⁷). То были, судя по времени учительства их, студенты Иван Лелеяцкий и Феодор Ляшевецкий.

Из учителей и начальствующих лиц Троицкой семинарии нам известны следующие:

Могилянский Арсений, учитель в 1742 году, выбывший в 1743 году в проповедники в С.-Петербуг.

Лелеяцкий Иван, в 1742–3 г. учитель фары⁶⁰⁸).

Ляшевецкий Феодор, в монашестве Кирилл, выбывший из Киевской Академии, из класса философии, 12 ноября 1742 года⁶⁰⁹), в 1743 году был учителем инфимы, с 1748 года префектом семинарии. Скончался в 1770 году в сане Черниговского епископа⁶¹⁰).

Метенский Симеон, из киевских воспитанников и учителей Тверской семинарии, в 1743 году – учитель фары в Троицкой семинарии.

Маляховский Геласий, иеродиакон, из киевских воспитанников, вызванный в Троицкую семинарию в 1743 году⁶¹¹).

Пещанский Степан, в монашестве Серафим, из студентов Киевской Академии⁶¹²), в 1743 году былъ учителем низшего класса.

Граблев и

Заюшевский, учителя в 1743 году⁶¹³).

Паскевич Иаков Феодоров, в монашестве Иннокентий, из польских шляхтичей, учившийся в Киевской Академии, с декабря 1744 года преподаватель еврейского языка. В 1758 году назначен архимандритом Калязинского Макариева монастыря, но за болезнью отказался от сего назначения и, вследствие прошения, помещен на жительство при Тверском архиерейском доме⁶¹⁴).

Вольховский Афанасий, учитель Харьковского Коллегиума, в 1745 году первый префект Троицкой семинарии, а с 1748 года – ректор ее. Скончался в 1776 году в сане Ростовского епископа⁶¹⁵).

Каменский Николай, иконописный мастер, обучавший учеников иконописи с 1746 до 1748 года⁶¹⁶).

Чепелевский Василий, в монашестве Авксентий, из воспитанников Киевской Академии⁶¹⁷); в 1747 г. определен учителем фары и инфимы; в 1754 году выбыл из учителей⁶¹⁸).

Казанович Павел, иеромонах, прибывший в 1748 г. из Киева с двумя живописного мастерства учениками Игнатием и Иаковом Бороховичами для обучения семинаристов иконописи⁶¹⁹).

Гординский Стефан Андреев, из воспитанников Киевской Академии, с 1749 года учитель Троицкой семинарии; в 1755 году по прошению уволен в Малороссию⁶²⁰).

Чишкевич Иван, в монашестве Игнатий, воспитанник Киев. Академии, из бывших учителей Новгородской семинарии, вызван в Троицкую семинарию в 1749 году и прибыл туда в 1750 году⁶²¹).

26) Костромская семинария. Начало этой семинарии положено было в 1746 году тогдашним Костромским епископом Сильвестром Кулябкою, из бывших профессоров и ректоров Киевской Академии, который в июне 1746 года издал по епархии указ о сборе с монастырей и церквей хлеба на содержание будущих семинаристов. Семинария помещена была в Ипатьевском монастыре, в монашеских кельях, близ архиерейских покоев, и начальником и вместе учителем ее назначен был иеромонах Анастасий Бялопольский, прибывший с преосвященным Сильвестром из Киева и обучавшийся в Киевской Академии. Но устойчивость и правильную организацию эта семинария получила лишь в 1754 году⁶²²).

27) Владимирская семинария учреждена в 1749 году⁶²³) Владимирским преосвященным Платоном Петрункевичем, бывшим воспитанником Киевской Академии, который в 1749 году вызвал из Киево-Печерской лавры в новоустроенную Владимирскую семинарию иеродиакона Гедеона Новопольского. Интендантом семинарии назначен был в 1750 году находившийся при доме преосвященного Платона «малороссийский дворянин Василий Степанов сын Лазаревич». В 1751 году, в помощь Гедеону Новопольскому, прислан был из Киева другой учитель иеромонах Палладий, а вскоре перемещён сюда из Вятской семинарии и третий учитель Феодор Редикорский, из воспитанников Московской Академии⁶²⁴).

Н. Петров.