Переселение на Талабский остров

Итак, в 1958 году отец Николай покидает свою «прибалтийскую пустыньку», выполняя настойчивую просьбу своей матери, соскучившейся по родной Псковской земле. По благословению печерского старца Семеона (Желнина) он переселяется на рыбачий остров Талабск посреди Псковского озера.

В жизнеописании старца нелишним будет рассказать об истории Талабского острова, на котором батюшка прожил почти полвека. Остров Залит, принадлежащий к группе Талабских островов, до 1919 года назывался Талабск (Талабским именовалось и само озеро Псковское). Название Талабск, вероятно, происходит от эстонского «талу», «тала», обозначающее двор в смысле отдельного крестьянского хозяйства. Можно думать, что когда-то на острове Талабске жили эсты. Вообще по берегам Псковского озера встречается немало селений с исконно эстонскими названиями, но переделанными в русские. На Талабском острове, как и на других островах Псковского озера, издавна жил особый народ. Прекрасная характеристика его особенностей дана в дореволюционных «Псковских губернских ведомостях» за 1909 год:

«...Жители островов – усердные посетители приходских храмов. Обычай иметь свои часовни и собираться в них на молитвословие у них сильно распространен. Это напоминает пословицу: «Кто в море не бывал, тот Богу не маливался». Действительно, только глубокою верою в провидение, бесконечною преданностью Всеблагому промыслу можно объяснить те замечательные подвиги самоотвержения, терпения и выносливости, которые весьма нередко приходятся на долю приозерца и о которых, конечно, остается не известно никому, кроме таких же героев, как его соседи. Приютились рыбаки для ловли на хрупком весеннем льду, заходит ветер – падара, отрывает льдину и носит ее с рыбаками по озеру взад и вперед, носит по нескольку дней, а весеннее солнце делает все меньше и меньше импровизированное судно. Домашние в горе от неизвестности, а носимые ветром рыбаки, нередко разлученные между собой при разрыве ледяной глыбы на части, истомленные голодом и холодом, прибиваются к берегу, находя себе приют в первом попавшемся селении. Выехали ловцы на озеро в темную, длинную осеннюю ночь, которую проводят в трудах, пот льется градом, все мокры с головы до ног, а к берегу приезжают окостеневшие от наступившего заморозка; но этого мало, нужно на берег перетащить мокрый, весящий сотню пудов невод, и вот выступают из лодки прямо в воду вереницы с неводом на плечах. Вся эта вереница вместе с неводом покрывается льдом. Новые труды – сбросить невод с плеч так, чтобы он не поломался от мороза. Сколько труда и терпения приходится испытать ловцу по приходе домой, чтобы снять мокрую, приставшую к телу и промерзшую одежду. Но замечательно при этом, что ловцы вообще не слишком охочи до рассказов о своих подвигах. Они убеждены, что в их жизни иначе и не может быть, что опасности, с которыми постоянно встречаются они, посылаются Богом и по воле Его Одного и устраняются... Талабчане выглядят народом крепким и красиво сложенным. Да и нельзя не заметить, что тщедушный, слабый организм не вынесет ловецких трудов. Детство и даже младенчество обозерца проходит в плавании, в обучении управлению лодкой и рыболовецким трудам... У талабчан крайности часто сходятся между собой. Удачная ловля из бедняка делает богача, который на следующий год чуть ли не просит у других милостыню. Ловецкие занятия своего рода игра, и жизнь талабчан во многом сходна с положением человека, все житейские расчеты которого основаны на вере в счастье. Талабчанина редко можно застать в унынии оттого, что ему не только завтра, но и сегодня есть нечего. С надеждою он сморит на озеро...Понятие о богатстве и бедности, о довольстве и недостатках – понятия чисто условные, временные. Сегодня беден, завтра богат; сегодня нет хлеба, завтра все в изобилии. У талабчанина не заметите стремлений к каким-то сбережениям...»¹⁴

Характер жителей псковских островов не могли коренным образом изменить социальные потрясения в стране. Уклад жизни рыбаков в то время, когда на Талабском острове в 1958 году поселился старец Николай Гурьянов, оставался тем же, каким он был до революции. Этим можно объяснить то особое почтение, которое проявлял старец по отношению к жителям острова – они были великими тружениками. А старец высоко ценил трудящегося человека и прощал ему мелкие недостатки. Кроме того, поселение старца на острове вернуло этим местам сугубое молитвенное служение – во времена древние здесь располагался Петропавловский мужской монастырь, построенный около 1470 года, в 1616 году приписанный к Псково-Печерскому монастырю и упраздненный в конце XVIII столетия.

До революции Талабские острова имели еще одно название – Александровский посад. Такое название селение получило в 1820 году в честь Государя Александра I, который оказал пособие после пожара, бывшего на острове в начале XIX века. Талабские острова до революции насчитывали 750 дворов и были известны на всю Псковскую губернию своими ярмарками. На острова перед новым годом съезжались купцы, крестьяне, работный люд из многих губерний. Население островов в это время увеличивалось в два- три раза. Везли все, что только пожелаешь. Несколько дней, а то и недель, шел оживленный торг. С прибылью оставались жители островов и прибрежных деревень.

Особой властью и почетом пользовались на островах, как на Талабском, Верхнем, так и на среднем – Талабенце, жерники. Обычно это были опытные рыбаки, владельцы больших неводов и промысловых судов. Дома жерников, обшитые тесом и покрытые масляной краской, издали вещали о хозяйском достатке.

Талабчане занимались в основном рыбной ловлей. Пойманную рыбу отправляли в Петербург, Москву, Ригу, Варшаву. Талабский снеток сушили в специальных печах, которых насчитывалось до 119. Ежегодно продавали от 160 до 300 пудов рыбы. Только купцы да зажиточные островитяне располагались просторно и основательно, двухэтажные дома, магазины, различные мастерские возводились вдоль южной стороны острова, называемой Набережная. На Верхней улице селились менее состоятельные жители или просто бедные. ¹⁵

Известны были всему Пскову и окрестностям крестные ходы, которые устраивались по воде в летнее время. К престольному празднику Верхнего острова – дню первоверховных апостолов Петра и Павла в Талабск приплывали иконы из Спасо-Елеазаровского монастыря, находящегося на берегу в семи верстах от Талабска. Вот как описал это торжество бытописатель прежних времен: «Крестный ход на лодках представляет живописную картину. Каждая лодка старается пристать к берегу; по нескольку человек садятся на одно весло, которые нередко от большого усилия ломаются. В это время перегнать лодку на ходу считается делом приятным. Празднество продолжается не менее трех дней». ¹⁶

И во время поселения на острове старца Николая обычай водных крестных ходов сохранился, только совершались они не от Спасо-Елеазаровского монастыря, который в годы советской власти был закрыт,¹⁷ а от Пскова. Вот как описал эти крестные ходы давний сомолитвенник старца Николая – протоиерей Иоанн Миронов: «На Петров день здесь по обыкновению шел крестный ход из Пскова с Спасо-Елеазаровской иконой. На этой иконе Спаситель изображен в митре с крестом. Икону несли до берега Псковского озера, к переправе на остров, чтобы сесть на катера. А местные жители встречали икону на своих лодках, двигаясь по озеру с хоругвями. Это было незабываемое торжество Православия!»¹⁸ Храм святителя Николая Чудотворца на Талабском острове впервые упоминается в писцовых книгах в 1585 – 1587 годах, где говорится, что одно пустое дворовое место «под церковку подошло». Первый храм был деревянный и строился местными жителями, которые, как и теперь, были рыбаками. Во время нападения шведов в 1703 году сильно пострадал Верхнеостровский монастырь, основанный около 1470 года в честь первоверховных апостолов Петра и Павла преподобным Досифеем Верхнеостровским, память которого совершается 8/21 октября. Вероятно, тогда же пострадал и Никольский храм на Талабске. В 1792 году построен каменный храм. Он строился по традиции из известняковой псковской плиты. В храме до сегодняшнего дня сохранились фрески письма неизвестного автора. Престола в церкви два: во имя святителя и чудотворца Николая и во имя Смоленской иконы Божией Матери.

В 1842 году был сооружен ныне действующий придел в честь чудотворной иконы Божией Матери Одигитрии Смоленской, в память чудесного избавления от эпидемии холеры, охватившей жителей посада. Некий прихожанин храма святителя Николая увидел во сне Смоленскую икону Божией Матери и услышал: «Обнесите Меня с крестным ходом вокруг всего посада, и тогда холера прекратится». В сонном видении этому человеку было открыто место, где до той поры хранилась сия святая икона, а именно на чердаке одного из посадских домов. Все было сделано по слову Божией Матери, и эпидемия прекратилась.

В 1854 году выстроена каменная часовня в честь святителя Николая в память чуда от образа святого, бывшего во время пожара 6 июля 1853 года. Часовенка воздвигнута была для «неугасимого горения елея». На кладбище в 1888 году возведена вторая часовня, по местному преданию – в честь Анастасии Римляныни. Церковь на острове несколько раз страдала от пожара, но всякий раз бережно восстанавливалась на средства и стараниями местных жителей.

О том, что жители острова не были оторваны от судеб всей страны, свидетельствовала надпись, сделанная на самом большом колоколе: «Вылит сей колокол 31 мая 1893 года в царствование Императора Александра III, в память избавления Его Императорского Высочества, Наследника Цесаревича и Великого Князя Николая Александровича от угрожавшей ему опасности в городе Отсу, в Японии, в 1891 году 20 апреля при Преосвященнейшем епископе Гермогене, местном священнике Иоанне Орлове и церковном старосте Иоанне Бахереве».¹⁹ Старец Николай Гурьянов, придя на остров, продолжил традицию почитания Царской Семьи, Государя-Страстотерпца Николая.

До революции при Никольской церкви на Талабском острове существовали две школы: церковно-приходская с 1891 года и министерская двухклассная, открытая в 1898 году. В Никольском приходе накануне революции состояли 1271 мужчина и 1371 женщина. В 1939 году храм после сильного разорения был закрыт. Уничтожено все убранство, куда были вывезены иконы – неизвестно. В 1947 году храм вновь открыт для богослужений, но только в Смоленском приделе.