Песнь о винограднике: опыт истолкования 5-й главы книги пророка Исайи

Заслуженный профессор протоиерей Николай Александрович Елеонский родился 11 ноября 1843 года в Калужской губернии в семье сельского священника. Он окончил Калужские духовные училище и семинарию, затем в 1868 году – Московскую духовную академию. За сочинение «Святое Евангелие от Марка: против Баура» он был удостоен степени магистра богословия.

Затем он был направлен преподавателем в Харьковскую духовную семинарию, однако в 1870 году переведен обратно в МДА, где определен преподавателем гомилетики и литургики в семинарии. Год спустя Ученым советом МДА Н. А. Елеонский был удостоен избрания доцентом по кафедре Священного Писания Ветхого Завета, которую он занимал десять лет.

В 1879 году он стал ординарным профессором богословия в Петровской земледельческой и лесной академии в г. Москве и после рукоположения назначен настоятелем ее академического храма. С 1891 года священник Николай Елеонский состоял членом Московского духовно-цензурного комитета. В 1892 году он был определен профессором в Московский императорский университет и стал настоятелем университетского храма. В 1897 году отец Николай был удостоен звания заслуженного профессора. С 1898 года он являлся председателем Отделения педагогического общества при Московском университете по вопросам религиозно-нравственного образования и воспитания. Был возведен в сан протоиерея в 1904 году.

Научная деятельность профессора протоиерея Николая Елеонского многогранна и содержательна. Основной сферой его деятельности было изучение Священного Писания, особенно – исагогических вопросов.

Как и его учитель по МДА, профессор епископ Михаила (Лузин; 1830–1887), прот. Николай Елеонский ставил задачу православного анализа западных теорий «отрицательной» (т. е. отрицающей традиционное церковное понимание богодухновенности Священного Писания) библейской критики и выявления их несостоятельности. В своей магистерской работе он разобрал теорию Ф. X. Баура о якобы послеапостольском происхождении Евангелия от Марка и показал ее тенденциозность.

Будучи профессором, он уделял большое внимание критике отрицательных гипотез, выдвигавшихся немецкой протестантской наукой относительно происхождении Пятикнижия. Отрицание богодухновенности Священного Писания вкупе с предположением об эволюционном развитии истории ветхозаветного Израиля, да еще по законам гегелевской диалектики, привели отрицательных библейских критиков к построению совершенно невероятной, в высшей степени надуманной и кардинально отличающейся от традиционной, схемы ветхозаветной истории. В этой новой искусственной истории Израиль представлялся критикам не как богоизбранный народ, а – подобным прочим народам языческим кочевым племенем, язычником и идолопоклонником, ничего не знавшим о Едином истинном Боге, в котором лишь постепенно, ко времени вавилонского плена, эволюционным путем, развились монотеистические идеи, закрепившиеся в богослужебном отношении аж после плена. Исходя из этой шаблонной схемы отрицательные библейские критики пытались оценивать достоверность различных отделов текста Писания Ветхого Завета, амбициозно отвергая традиционные церковные авторство и датировку большинства книг, как не согласующиеся с их гипотетическими построениями «новой» истории Израиля, и приписывая им крайне позднее послепленное происхождение.

Трудность полемики с отрицательными библейскими теориями заключалась в их разнообразии и несогласии между собой по ряду вопросов самих отрицательных критиков. В то же время использование ими в своих работах немалого количества филологических, исторических и археологических фактов делало их труды внешне привлекательными. Поэтому на долю протоиерея Николая Елеонского выпала нелегкая задача вычленить самую суть отрицательных гипотез и показать их несостоятельность в ключевых моментах, не отвлекаясь на несущественные детали.

Так он и поступил в своей работе «Современная критика священных Ветхозаветных Писаний и ее слабые стороны: очерки по ветхозаветной исагогике» (М., 1901), которая до сих пор не утратила своего методологического и, в определенной степени, научного значения. Он очень точно заметил, что важнейшей исходной предпосылкой наиболее популярной теории отрицательных библейских критиков – теории Графа-Велльгаузена – является поздняя (времени плена) датировка Второзакония. Поэтому он сосредоточился на подробном и обстоятельном рассмотрении этого вопроса и убедительно продемонстрировал несостоятельность и зыбкость сего «краеугольного камня» упомянутой теории, указав на архаичность языка и стиля Второзакония, и проследив цитирование этой книги и Пятикнижия в целом в более поздней пророческой и учительной литературе.

Чтобы подчеркнуть, что западная наука не исчерпывается отрицательными гипотезами, протоиерей Николай Елеонский начал переводить на русский язык «Исагогику» Кейля (перевод не был закончен, его первая часть опубликована в «Богословском вестнике», 1875, № 1). К сожалению, собственный курс исагогики русского ученого остался незавершенным.

Профессор протоиерей Николай Елеонский внес заметный вклад в ветхозаветную исагогику: он рассматривал вопросы библейского канона, хронологии, сопоставлял библейские повествования с археологическими находками на ближнем Востоке. Наиболее капитальный его труд – двухтомник «Очерки из Библейской географии» (общим объемом около 750 страниц) – был издан Императорским Православным палестинским обществом в Санкт-Петербурге в 1896–1897 годах, причем первые главы этой работы были написаны в соавторстве с П. И. Горским-Платоновым.

Прот. Н. елеонский читал также курсы основного богословия в Петровской земледельческой и лесной академии, а затем в Московском императорском университете. Им были изданы лекции и несколько трудов по этой тематике.

Профессор протоиерей активно сотрудничал с Православной богословской энциклопедией, написав для нее около 50 статей. Он был избран почетным членом Московской духовной академии и Общества любителей духовного просвещения

Скончался протоиерей Николай Елеонский 25 октября 1910 года после продолжительной болезни и был погребен на кладбище Скорбященского монастыря близ Бутырской заставы.

Священник Димитрий Юревич

Библиография основных трудов

профессора протоиерея Николая Елеонского

(полужирным выделены книги, электронные издания которых

подготовлены Кафедрой библеистики МДА совместно

с Региональным фондом поддержки православного

образования и просвещения «Серафим»)

/. Библейско-богословские сочинения

Анализ 1–12 глав Евангелия от Луки // ЧОЛДП, 1873, № 3, с. 295–313; №6, с. 672–711; №12, с. 609–665.

Историческая справка к 5–11 стихам 14 главы Евангелия от Матфея. СПб., 1895,81+ХѴІ с.

История (порождения) небес и земли. Сотворение мира. Рай. Грехопадение. Опыт истолкования 1:1–3:24 кн. Бытия // ЧОЛДП, 1872, кн. 1, с. 104–124,153–164; кн. 2, с. 34–63; 1873, кн. 3, с. 9–35.

Краткий очерк истории подлинного ветхозаветного текста // ЧОЛДП, 1874, № 8, с. 151–181; № 9, с. 275–310.

О времени происхождения Книги Иова // ЧОЛДП, 1879, № 1, с. 1–17.

О древнееврейской священной поэзии // ЧОЛДП, 1872, № 6, с. 402– 418; №7, с. 428–452.

О Евангелии от Марка: разбор мнения Ф.Х. Баура о происхождении и характере Евангелия от Марка // ЧОЛДП, 1873, № 3, с. 270–313; № 6, с. 672–711; №12, с. 609–691.

Описание Святой Земли, 2-е изд. СПб., 1896:

• [Выл.] 1: Общее понятие о Святой Земле. 56 с.

• [Вып.] 2: Горы Святой Земли. 58 с.

• [Вып.] 3: Горы Святой Земли. 62 с.

• [Вып.] 4: Равнины Святой Земли. 47 с.

• [Вып.] 5: Долины и пустыни Святой Земли. 74 с.

• [Вып.] 6: Озера Святой Земли. 69 с.

• [Вып.] 7: Реки Святой Земли. 49 с.

• [Вып.] 8: Источники и водоемы Святой Земли. 46 с.

• То же: 3-е изд. СПб., 1901.

Очерки из Библейской географии:

• 1: Горы, равнины, долины, пустыни, воды, климат, геологические особенности и растительность Святой Земли. 1896, ѴІ+460 с.

• 2: Представители животного царства в Святой Земле. 1897,281 с.

Песнь о винограднике: опыт истолкования 5-й главы книги пророка Исайи // ЧОЛДП, 1879, № 5, с. 461–485.

Предполагаемое издание ветхозаветной Библии в русском переводе с примечаниями И ЧОЛДП, 1877, ч. I.

Пророчество Исайи о Вавилоне// ЧОЛДП, 1878, № 3, с. 347–359.

Свидетельства о времени завершения ветхозаветного канона // ЧОЛДП, 1876, №3, с. 118–140.

Свидетельства о происхождении перевода LXX и степень их достоверности//ЧОЛДП, 1875, № 1, с. 3–47.

Следует ли считать книгу пророка Варуха канонической // ЧОЛДП, 1877, ч. I.

Современная критика священных Ветхозаветных Писаний и ее слабые стороны: очерки по ветхозаветной исагогике. М., 1901,

106 с. Отт. из: ВЦ, 1901.

Сравнение библейских текстов с Саргонидской летописью II ПО, 1864.

Учительный характер книги Песнь Песней // ЧОЛДП, 1878, ч. I.

Ход дела по составлению примечаний к русскому переводу ветхозаветной Библии // ЧОЛДП, 1878, ч. I.

//. Труды по основному богословию

Краткие записки по основному богословию. М., [1890], 6+310 с.; М.,

1893, ХІХ+310 с.; М» 1895, ХІІ+278 с.

Нравственность диких племен и цивилизованных народов. [М.,] 1884,

18 с.

О конечной цели человеческой жизни. М., 1889, 47 с.

Цель человеческой жизни и средства к достижению сей цели по учению Евангельскому. [М., 1885,] 39 с. Отт. из: ДЧ, 1884.

Чтения по основному богословию в сокращенном изложении: Вып. 1. М., 1907,113 с.

Эгоизм. М., 1899,7 с.

///. Историко-биографические и церковно-публицистические произведения

Алексей Петрович Лебедев. М., 1909, 21 с.

О «Новом Евангелии» гр. Толстого: читано на годичном заседании Общества любителей духовного просвещения 14 декабря 1886 г. М., 1887, 45с. Тоже: 2-е изд. М., 1889,47 с.

Отчет о деятельности Отделения педагогического общества при Московском университете по вопросам религиозно-нравственного образования и воспитания с 1 февр. 1903 г. по 1 февр. 1904 г. М., 1904.16 с. Отт. из: ВЦ.

Советы учащемуся юношеству: [Вып. 1, 3,5,8–9, 11,13]. М., 1891.

Отт. из: РУ, 1891.

Литература о профессоре протоиерее Николае Елеонском

и его научной деятельности

Соловьев Иоанн, прот. Заслуженный профессор богословия Московского императорского университета прот. Н.А. Елеонский IIБВ, 1910, № 12, с. 709–728.

Елеонский Н. А., прот. / ПБЭ, т. 5, с. 395–96.

Елеонский Николай Александрович / / Русские писатели-богословы. Библиографический указатель. 2-е изд. Сост. А. С. Чистякова, О. В. Курочкина, Н. С. Степанова. М., 2001,462 с., с. 293–297.

Список сокращений

БВ – Богословский вестник

ВЦ – Вера и Церковь

ДЧ – Душеполезное чтение

МДА – Московская духовная академия

ПБЭ – Православная богословская энциклопедия

ПО – Православное обозрение

ЧОЛДП – Чтения в Обществе любителей духовного просвещения

Пятая глава книги пророка Исаии содержит в себе речь, обличающую беззакония избранного народа и предвозвещающую ему за его греховную жизнь великие бедствия.

В этой обличительной речи с замечательной рельефностью выступают на вид некоторые из тех особенностей, которые характеризуют собою все вообще обличения ветхозаветных пророков, направленные против их соплеменников. В ней пред нами прежде всего – не холодное и сухое обличение, произнесенное лишь по обязанности, произнесенное лицем, которому чужды интересы обличаемых, которое безразлично относится и к их счастью и к их бедствиям. Напротив, обличительные слова речи обнаруживают в пророке-обличителе человека, который не отделяет себя от обличаемых, но их счастье считает своим счастьем, их бедствия – своими собственными. Отсюда – безотрадное настоящее и страшное будущее избранного народа, составляющие главный предмет речи, вызывают в сердце пророка живые и разнообразные чувства, выражающиеся в его словах. Он с искренним состраданием говорит о бедных и слабых своих соотечественниках, несправедливо притесняемых сильными земли (ст. 8, 23), с великим гневом и вместе с горькой иронией упрекает людей, злоупотребляющих своею силой, богатством, умом, властью и своими преступлениями навлекающих на Израиль грозный суд Иеговы. Но преступные сыны израилевы не перестают однако же быть людьми близкими пророку, а потому хотя он и возмущается их беззакониями, но в то же время глубоко скорбит, возвещая им бедствия и погибель; и скорбь его достигает крайней степени в конце речи, при изображении безнадежного положения своих соотечественников, угрожаемых могущественным и безжалостным врагом. Поглощаемый скорбью, пророк как бы не в силах более продолжать речь; и потому он быстро прекращает ее, заканчивая отрывочными и, в своей отрывочности и сжатости, не вполне ясными фразами. Видно, что при созерцании бедствий, угрожавших Израилю, сердце пророка стонало в нем сильнее, нежели при созерцании горькой судьбы, ожидавшей моавитян (Ис. 16, 11).

Но являясь в своей обличительной речи близким к своему народу, искренно ему сочувствующим, пророк не забывает в то же время ни на минуту, что он посланник Иеговы, ревнитель по Его славе, страж Его закона и что на его обязанности лежит – настаивать на проведении в жизнь высоких нравственных истин, выраженных в Откровении и бороться против всего, что оскорбляет величие Святого Израилева. Поэтому все упреки, которыми пророк осыпает в своих обличениях беззаконных сынов Израиля, сводятся к одному – к упреку в отступлении от закона Господня и его забвении (ст. 24); в этом отступлении и забвении он указывает единственную причину всех частных проступков, против которых он возвышает свой обличительный голос. Поэтому же пророк далек от мысли смягчить строгость упреков и суровость угроз: в тех и других он беспощаден.

«Воспою Возлюбленному моему песнь возлюбленного моего о винограднике Его. У Возлюбленного моего был виноградник на вершине утучненной горы. 2) И Он обнес его оградою, и очистил его от камней, и насадил в нем отборные виноградные лозы, и построил башню посреди его, а выкопал в нем точило, и ожидал, что он принесет добрые грозди, а он принес дикие ягоды. 3) И ныне жители Иерусалима и мужи Иуды, рассудите меня с виноградником Моим. 4) Что еще надлежало бы сделать для виноградника Моего, что Я не сделалъ ему? почему, когда Я ожидал, что он принесет добрые грозды, он принес дикие ягоды? 5) И так Я скажу, что сделаю с виноградником Моим: отниму у него ограду и будет он опустошаем; разрушу стены его, и будет пожираем. 6) И оставлю его в запустении; не будут ни обрезывать, ни вскапывать его; и заростет он тернами и волчцами, и повелю облакам не проливать на него дождя. 7) Виноградник Господа Саваофа есть дом Израилев, и мужи Иуды-любимое насаждение Его. И ждал он правосудия, но вот – кровопролитие, ждал правды, но вот – вопль».

«Воспою песнъ»- говорит пророк. Ветхозаветные пророки, особенно раннейшие, были замечательными поэтами; они нередко облекали содержание своих пророчеств в поэтические формы, придавали своим речам характер лирических песнопений. Высокой поэзией, истинно лирическим характером отличается и разбираемая нами речь пророка. Здесь мы встречаем обилие смелых и необыкновенно пластичных образов, живость и глубину чувства, художественность формы, музыкальность выражения. Что касается музыкальности, то ею особенно отличаются слова речи, составляющие 1-й стих. Музыкальность эта дает себя чувствовать даже в русском переводе, в подлиннике же она поразительна; именно начальные слова речи в подлиннике читаются так: «ашира-ина медиди шират доди лехармо. керем гайа медиди бекерен бен-шамен“. Поэтому пророк в праве, конечно, был назвать речь, которую он хотел произнести, песней, и сказать, что он воспоет ее. «Песнъ Возлюбленного“. Песнь, которую имеет воспеть пророк, он называет песней Возлюбленного. Кто этот Возлюбленный видно из последующего: это повелевающий облакам, Бог Израилев, Иегова (ст. 6, 7). Но не странно ли но отношению к Иегове название «возлюбленный “ в устах пророка? Нет. Известно, что в ветхозавеных Писаниях, и особенно в Писаниях пророческих, отношения Иеговы к избранному народу нередко изображаются под образом отношений мужа к жене, жениха к невесте. Тот же Исаия, обращаясь в 54 гл. своей книги к пустыне неплодной, которой будет некогда дано многочисленное потомство, или что тоже – к будущему новому Израилю, прямо говорит; «твой Творец есть супруг твой; Господь Саваоф имя Его... Ибо как жену оставленную и скорбящую духом призывает тебя Господъ и как жену юности, которая была отвержена, говоритъ Бог твой. На малое время Я оставил тебя, но с великою милостию восприму тебя» (ст. 5 – 7); и далее, в гл. 62-й, сравнивает Иерусалим, прежде оставленный, а затем помилованный и взысканный милостями Иеговы, с невестою, а Иегову с женихом: «как жених радуется о невесте, так будет радоваться о тебе Бог твой» (ст. 5). Таким образом здесь Иерусалим, как средоточие Израиля, является невестою, о которой радуется жених – Иегова, след. невестою возлюбленною, желанною. Но с точки зрения подобных отношений пророк конечно мог назвать Бога Израилева возлюбленным, тем более, что рассматриваемая нами речь его есть, по своему началу, речь приточная, аллегорически изображающая отношения Иеговы к избранному народу, при чем часть этого народа называется возлюбленным насаждением Господа. «Песнь Возлюбленного». Из этих слов следует, что песнь, которую имеет воспеть пророк, составлена собственно не им, но принадлежит Возлюбленному т. е. Иегове, Богу Израилеву, и была сообщена пророку с тем, чтобы он передал ее народу. Но если так, то правильнее будет начальные слова пророческой речи прочитать: «Воспою о Возлюбленном», а не «Воспою Возлюбленному» и видеть в них указание на предмет речи, а не на лицо для которого песнь предназначалась. И действительно, предмет песни пророческой, как показывает ее содержание, есть именно Возлюбленный, т. е. Иегова, в его отношениях к винограднику-Израилю; что же касается назначения песни, то она, полная горьких упреков и угроз, несомненно предназначалась для сынов дома Израилева и, вероятно, была произнесена пред собранием жителей Иерусалима, но, быть может, в начальной фразе песни пророка под возлюбленным разумеется именно дом Израилев? В таком случае чтение этой фразы «Воспою Возлюбленному» будетъ вполне правильным чтением? Нет. Слово «йадид» (возлюбленный по русск. пер.), дважды употребленное пророком в начале песни (лидиди), обозначает у него, также как и «дод» (тоже возлюбленный по русск. пер.), не иного кого, как Иегову, что ясно видно из слов: «керем гайа лидиди^и -виноградник был у Возлюбленного Моего. «О виноградник Его^и. Под виноградником разумеется у пророка дом Израилев, в частности мужи Иуды, как это видно из 7 ст. Изображение дома Израилева, или ветхозаветной церкви под видом виноградника очень употребительно в Писаниях Ветхого Завета, особенно пророческих; мы встречаем его, между прочим, в следующих местах: Ис. 3, 14; 27, 2, 3; Иер. 2, 21; 11 с. 79, 9 исл. Особенно обстоятельно и поэтично это приточное изображение у Псалмопевца в 79 пс. Упомянув здесь о перенесении виноградной лозы – Израиля из Египта в Палестину, о распространении ее в последней, о бедствиях ее постигших, Псалмопевец наконец обращается с молитвою к Иегове и просит его умилосердиться над несчастным виноградником: «Боже сил! обратись же, призри с неба, и воззри и посети виноград сей; охрани то, что насадила десница Твоя (Ис. 79, 9–16). Виноград по превосходным качествам продуктов, им доставляемых, высоко ценился древними евреями и потому они с великою тщательностию возделывали и охраняли виноградники, не щадя для этого никаких издержек. Отсюда понятно почему, в в. з. Писаниях под образом виноградника нередко изображается Израиль, – народ, который был избран из всех народов мира Иеговою, и был Им храним, как зеница ока (Второз. 32, 10). Так как под виноградником у пророка разумеется Израиль, то те частные черты, которые упомянуты далее, при описании виноградника, должны быть объясняемы не в буквальном только смысле, но и в переносном: именно в них следует искать указаний на те или другие обстоятельства и события в истории Израиля, в которых обнаружились – или любовь Иеговы к своему избраннику, или гнев против него. «Был виноградник на вершине утучненной горы“. В славянском переводе, согласно с переводом LXX, это место читается; «виноград быст в розе, на месте тучне“. Перевод этот ближе к букве подлинника и точнее передает его смысл. Словам «на вершине горы“ «в розе“ в подлинном тексте соответствует слово «керен^и. »Керен^и значит собственно «рог»; отсюда славянск. «в розе» (LXX –ἐν κέρατι); правда, в переносном смысле, «керен» употребляется и для обозначения горы, но не всякой, а такой, которая высоко, на подобие рога, поднимается над долиною, или соседними горами, и со всех сторон доступна влиянию солпечных лучей, что особенно благоприятно для виноградных насаждений. Название «рог» (евр. «керен», арабск. «карн») и в настоящее время употребляется для обозначения некоторых гор Палестины; так напр. одна из гор иудиных, возвышающихся над Иорданскою равниною называется Карн (рог) Сартабе. Вершина Карн Сартабе, крутая и скалистая, действительно, подобно исполинскому рогу, высоко поднимается над соседними возвышенностями. Словом: «утучненной, на месте тучне» в еврейском соответствует выражение «бен-шамен», что буквально значитъ «сын тучности». Подобный оборот речи свойствен всем семитическим языкам и часто употребляется в еврейском; в этом последнем обычны такие напр. выражения: «сын беззакония», «сыны огня» (по отношению к искрам). Этот оборот речи дает обыкновенно понять, что названное в нем свойство, составляет неотъемлемую принадлежность лица или предмета, есть свойство не случайное, но присущее природе этого предмета или лица; поэтому выражение «сын тучности» в приложении к горному отрогу указывает, что отрог этот есть место от природы тучное; отсюда славянское на месте тучне более точно, нежели русское утучненной, дающее повод думать, что тучность горы, о которой идет речь в рассматриваемом стихе, есть результат мер искуственных, результат утучнения ее человеком. Но что же следует разуметь под горою, о которой говорит пророк? Несомненно, что тучная, со всех сторон доступная влиянию солнца гора, на которой был насажден виноградник – дом Израилев, есть Палестина. Палестина – страна гористая. Как в западной, так и в восточной ее части горы преобладают над равнинами и долинами, незначительными по занимаемому ими пространству. Начинаясь на северной границе Палестины у подошвы Ливана и Ермона, горные возвышенности идут почти сплошною массою до южных палестинских пределов. Поэтому в вз. Писаниях неоднажды вместо земли иудиной, или земли галаадской говорится о горе иудиной (напр. I. Нав. 20, 7), или горе Галаад (напр Второз. 3, 12). Горы Палестины в древности отличались необыкновенным богатством естественных произведений. Даже скалистые горы, лишенные почвы, были полезны для обитателей страны, они текли медом по обилию в них диких пчел (Исх. 15, 17). Нечего уже говорить о горах, покрытых почвою. Следы плодородия, тучности почвы гор палестинских сохранились и доныне, что особенно следует сказать о горах восточной ее части: здесь можно встретить разнообразные произведения как тропического, так и умеренного поясов. Поэтому пророк, конечно, мог говорить в приточной речи о Палестине, как о тучной горе, как о месте вполне пригодном для насаждения возлюбленного виноградника Иеговы.

Ст. 2. И Он обнес его оградою. В переводе славянском эта фраза читается: и ограждением оградих. Но как русский, так и славянский переводы не соответствуют в данном случае подлиннику. Но утверждению западных авторитетных переводчиков, основательно знакомых с семитическими языками, начальную фразу 2 ст. следует, согласно с подлинником, читать: «и вскопал его». Но в чем же причина уклонения от подлинника и русского и славянского переводов? Причина заключается в самом подлиннике. В еврейском тексте 2 стих начинается словом иззек. Слово иззек принадлежит к так называемым ἂπαξλεγόμενα т. е, к числу слов, однажды употребленных во всей ветхозаветной Библии. Встретившись с ним, древние греческие переводчики (LXX), естественно затруднились в определении истинного его значения и должны были прибегнуть относительно этого значения к догадкам. Но прочитав в 5 ст. слова: отниму у него ограду, они легко могли предположить, что во 2 ст., говорящем об устройстве виноградпика, неизвестное слово иззек указывает на возведение этой ограды; вследствие этого они и перевели его фразою (φραγμόν περιεϑηκα), по-славянски ограждением оградих; на сторону греческих и славянских переводчиков склонились и переводчики русские. На каком же, однако, основании современные авторитетные гебраисты слово иззек передают словом «вскопал»? Для уразумения слов древнееврейских, истинное значение которых темно, гебраисты обыкновенно обращаются к сродним семитическим языкам, преимущественно к сирскому и арабскому. Так поступают они и при уяснении значения слова иззек, в этом случае им оказывает помощь язык арабский: арабское слово мизак соответствующее дневнееврейскому «иззек» значит: вскапывать мотыкою, киркою; отсюда иззек – вскопал. Такое значение, придаваемое слову иззек, оправдывается контекстом; ибо, с одной стороны – вершину горы, имеющей форму рога, трудно приготовить под виноградник обычным способом, т. е. плугом, запряженным волами: здесь, для смягчения почвы, всего удобнее ручная работа; а с другой стороны – очищению известного места от камней, о чем далее идет речь в рассматриваемом стихе, должно естественно предшествовать вскапывание этого места, а не ограждение его оградою. – «И Он вкопал его (обнес оградою), и очистил его от камней». – До пришествия Израиля в страну обетования, страна эта была населена хананеями – многочисленным племенем язычников, дошедших до последней степени нравственного падения. Подобно плевелам, подобно камням, покрывающим почву, они могли задержать правильное развитие избранной лозы – Израиля, или же и вовсе погубить ее. Но Иегова мышцею высокою и десницею крепкою изгнал хананеев пред лицем своего избранника, почему и говорит, обращаясь к Иегове, Псалмопевец: «Ты рукою Своею истребил народы, а их (сынов Израиля) насадил; поразил племена, и изгнал их» (пс. 43, 3). – И насадил в нем отборные лозы. «Отборные виноградные лозы», по славянски «лозу избранну» здесь в подлинном тексте употреблено слово «сорек» (отсюда у LXX: ἂμπελονΣωρήκ). Сорек есть еврейское название особой породы винограда, отличающейся превосходными качествами своих плодов. Ягоды сорека очень сладки, имеют весьма мелкие зерна, цвет их – красный с голубым отливом. В древности одна из палестинских долин называлась долиною Сорек (Суд. 16, 4), вероятно потому, что в ней преимущественно разводился виноград этой породы. Отборные виноградные лозы – это Израиль – любимое насаждение Господа, по слову пророка, Израиль, происшедший от Авраама, друга Божия, имевший в среде своей не мало людей по сердцу Иеговы. И построил башню посреди его. Башня посреди виноградника – Иерусалим, средоточный пункт Израиля, резиденция его царей из дома Давидова, Иерусалим с своею крепостию Сионом. Иерусалим и Сион называются башнею у пр. Михея. А ты башня стада, холм дщери Сиона! к тебе приидет и возвратится прежнее владычество, царство к дщерям Иерусалима (Мих. 4. 8). Но башни в древней Палестине имели определенное назначение: они были сторожевыми башнями и стражи обозревали с них окрестности, дабы в случае приближения опасности предупреждать о ней, кого следует. Таким образом башня, устроенная в винограднике, предполагает стражей, кто же они? Пророки. Пророки, описывая состояние внутреннего созерцания, в котором они находились в минуты высшего озарения, иногда сравнивают себя именно со стражами, обзирающими окрестности с возвышенных мест. На стражу мою стал я, говорит о себе пр. Аввакум, и, стоя на башне, наблюдал, чтобы узнать, что скажет Господь ко мне (Аввак. 2, 1). «И выкопал в нем точило». Точила для добывания випа из винограда устроивались в виноградниках; они изсекались в скалах, или вырывались в земле и, в последнем случае, выкладывались камнями. Каждое точило состояло из двух отделений – верхнего и нижнего. В верхнее, которое по-еврейски называлось гат, складывались виноградные кисти для выжимания из них сока. Выжатый сок стекал чрез решетчатое отверстие, из верхнего отделения в нижнее, а отсюда его сливали в глиняные сосуды и меха. Нижнее отделение точила евреи называли йекев (Herzog’s Real-Encykl., VII, 502 Schenkel's Bibel-Lex., 111, 513). Слово йекев и употреблено в подлинном тексте рассматриваемого выражения; и потому у LXX стоит προλήνιον, в славянск. – предточилие. Впрочем йекев употребляется иногда в вз. писаниях для обозначения точила вообще. – Точило – это храм, в котором Израиль должен был изливать пред своим Богом лучшие чувства своего сокрушенного и умиленного сердца, а вместе с тем и утолять свою духовную жажду, черпая из источника духовных сладостей, духовной жизни. Насыщаются от тука дома твоего, говорит псалмопевец о приходящих в храм, и из источника сладостей Ты напояешь их. Ибо у Тебя источник жизни (35, 9, 10).

Ст. 3–7. Повидимому, только с 3 ст. начинается песнь Возлюбленного, так как от лица Возлюбленного пророк начинает лишь здесь; доселе же он говорил от своего лица. Но на самом деле 5 гл. с начала и до конца представляет собою, одно целое, – одну песнь, которая принадлежит Возлюбленному и содержание которой пророк должен был передать жителям Иерусалима; он и передает, говоря при этом, по обычаю всех вообще ее пророков, то от своего лица, то от лица Возлюбленного – Иеговы.

«Я скажу вам, что сделаю с виноградником Моим: отниму у него ограду и будет он опустошаем, разрушу стены его, и будет попираем. И оставлю его в запустении» и т. д. Общий смысл этих образов разрушения и опустошения ясен. Израиль, соделавший вместо праведности, которая ожидалась от него, беззаконие, будет оставлен Иеговою, дотоле охранявшим его Своею любовию, как бы двойною оградою; вследствие этого города его будут разрушены, благословенная земля его будет опустошена и одичает. Но об этом опустошения и опустошителях пророк подробно говорит в дальнейших стихах рассматриваемой главы.

8. «Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле. 9. В уши мои сказал Господь Саваоф: многочисленные домы эти будут пусты, большие и красивые – без жителей; 10. Десять участков в винограднике дадут один бат, и хомер посеянного зерна едва принесет эфу. 11. Горе тем, которые с раннего утра ищут сикеры, и до позднего вечера разгорячают себя вином. 12. И цитра и гусли, тимпан и свирель, и вино на пиршествах их; а на дела Господа они не взирают, и о деяниях рук Его не помышляют. 13. За то народ мой пойдет в плен непредвиденно, и вельможи его будут голодать, и богачи его будут томиться жаждою. 14. За то преисподняя разширилась, и без меры раскрыла пасть свою; и сойдет туда слава их, и богатство их и шум их, и все, что веселит их. 15 – и преклонится человек, и смирится муж, и глаза гордых поникнут; 16. А Господь Саваоф превознесется в суде, и Бог Святый явит святость Свою в правде. 17. И будут пастись овцы по своей воле, и чужие будут питаться оставленными жирными пажитями богатыхъ».

Начиная с 8 ст. и по 23 пророк перечисляет частные виды беззакония Израиля, которое навлекло на него гнев Иеговы, возвещает беззаконникам горе и указывает, в чем именно будет состоять оно.

Стт. 8–10. Первый вид беззакония Израилева – ненасытное стремление к приобретению и умножению имуществ. Богатые современники пророка прибавляли дом к дому, захватывали в свои руки земельные участки, – принадлежавшие другим, и в последнем случае дошли до того, что вовсе обезземелили бедных своих соотечественников. Эта алчность была тем преступнее, что шла в решительный разрез с духом закона, с его прямыми и настойчивыми требованиями. Моисеев закон, определяя имущественные отношения израильского народа, настаивал на том, чтобы каждый израильтянин владел участком земли. По закону земельная собственность не могла быть никогда отчуждена окончательно. Участок земли, проданный кем либо по бедности, во всякое время мог быть выкуплен и, во всяком случае, в юбилейный 50-й год непременно должен был поступить снова в собственность того рода, которому принадлежал до продажи (Лев. 25, 13, 24–28). Но сильные своим богатством евреи, времен Исаии, не хотели знать подобного рода постановлений. Насколько были обычны захваты земель, а также домов в дни нашего пророка, видно из того, что его современник, пророк Михей, также считал нужным возвышать против этих захватов свой обличительный голос. Так в первых стихах 2-й гл. своей книги он говорит: «Горе замышляющим беззакония и на ложах своих придумывающим злодеяния, которые совершают утром на рассвете потому что есть в руке их сила. Пожелают полей, и берут их силою; домов, – и отнимают их; обирают человека, и его дом, мужа, и его наследие». Понятно, что при таких беззаконных захватах не обходилось без жестокостей со стороны сильных; жестокости же должны были естественно вызывать вопли и стоны угнетаемых. Поэтому-то выше у пророка замечено, что «Господь ждал от Израиля правосудия, но вот кровопролитие, ждал правды, и вот вопль». Но к горьким последствиям приведет эта ненасытная алчность; многочисленные дома, приобретенные корыстолюбцами, запустеют некогда, по слову пророка, и их обширные земли сделаются безплодными, так что напр. урожай, который будет давать засеянная нива, доставит хлеба несравненно менее, нежели сколько было употреблено его на засев; подобным же образом оскудеют и виноградники: «десять участков в винограднике дадут один бат, и хомер засеянного зерна едва принесет эфу». Совершенно иначе, нежели в русском, читается этот 10-й ст. в славянском переводе, а именно: «идеже возорют десять супруг волов, сотворит корчаг един, и сеяй артавас шесть сотворит меры три». Несомненно, что различие между переводами русским и славянским здесь очень значительно, и с первого взгляда может показаться, что LXX, которым следовали славянские переводчики, имели иной подлинный текст, нежели какой существует ныне и какой имели под руками переводчики русские. Но эго только с первого взгляда: и тогда подлинник был тот же, что и теперь. Причина же различия в том, что LXX сочли нужным не перевести только еврейский текст 10-й ст., но истолковать его, пояснить непонятные для их современников древне-еврейские измерения, названные в 10-й ст. Десять частей виноградника, – но какие это части? У древних евреев часть возделанной земли занимала столько пространства, сколько знающий дело и усердный земледелец мог вспахать в целый рабочий день на паре волов; для того, чтобы вспахать за один день 10 таких частей, нужно было 10 пар волов; и вот, чтобы сделать свой перевод вполне ясным, LXX не вполне определенное выражение подлинника: «десять частей виноградника» заменили более определенной фразой, которая по славянски читается: «идеже возорют десять супруг волов». Баг, хомер и эфа – древнееврейские измерения, употреблявшіиеся – первый для жидкостей, последние для зернового хлеба. Но батом, хомером и эфою не измеряли уже те современники LXX, для которых они прежде всего предназначали свой перевод, а потому переводчики вместо «бат» поставили κεράμιν – глиняный сосудец, вместо «хомер» – ’αρτάβη – употребительное в их время и в их стране персидское измерение, вместо «эфа» – μέτρα τρία – такое количество зерен, или муки, какое было необходимо для приготовления одних хлебов. Припомним притчу Спасителя о закваске, где говорится, что закваска была положена женщиной в три меры муки (Мф. 13, 33).

Стт. 11–17. Второй вид беззакония обличаемых пророком израильтян – чувственный образ жизни. Как видно из обличений Исаии, его алчные и разбогатевшие современники пиршествовали с раннего утра и до поздней ночи; виноградное вино, которого, но множеству виноградников в древней Палестине, было конечно в изобилии на их пиршествах, не удовлетворяло их: оно было очень легко, не достаточно их разгорячало; и потому они отдавали преимущество сикере – вину искусственному, которое приготовлялось из меда, изюма, фиников и других плодов, а также из ячменных зерен, и очень скоро опьяняло; пьяные пиры разнообразились игрою на всевозможных музыкальных инструментах. Но подобного рода пиршества и не давали времени пирующим, да и делали их неспособными углубиться мыслью в современное положение дел как в их стране, так в странах соседних и предугадать, – что было не особенно трудно, – те последствия, к которым неминуемо должна была привести их неразумная их жизнь: «на дела Господа они не взирают, и о деяниях рук Его не помышляют». Дела Господа, деяния рук Его, – это вечный, путем грозных судов ведущий человека ко спасению Божественный совет, поскольку он осуществляется в истории, постоянно направляемой к известным целям высшею Десницею и потому поучительной для внимательно присматривающихся к ходу ее событий. Но когда же мыслить о чем бы то ни было и к чему-либо присматриваться с головою отуманенною вином, отупевшею среди шума пиршеств? И за то, возвещает пророк, Израиль пойдет в плен непредвиденно¹ и обильные яствами и напитками пиршества его знатных и богатых сменятся голодом и жаждой. Но этого мало: в шеол низойдет все славное, богатое, веселящееся и высокомерное в Израиле: «За то преисподняя расширилась и без меры раскрыла пасть свою; и сойдет туда слава их, и богатство их, и шум их, и все, что веселило их. И приклонится человек и смирится муж, и глаза гордых поникнут». Но что это за преисподняя – шеол? Еврейское слово «шеол» объясняют, по его происхождению и первоначальному значению, не одинаково. Прежде почти все толкователи вз. Писаний производили его и в настоящее время некоторые, между прочим Каспари, производят от корня «шаал», что значит «требовать». Производимое от этого корня слово «шеол», но объяснению сторонников такого производства, прежде всего значит решительное, роковое требование, предъявляемое всему земному, требование, которому не возможно не подчиниться; далее – соеди-вяемое с представлением о пространстве, оно обозначает место вечного мрака, куда с неумолимостью увлекается все, находящееся на земле; наконец соединяемое с представлением о живом существе (шеол в вз. Писаниях олицетворяется), слово «шеол» становится названием мрачной проклятой силы, существование которой допускается Богом, и которая влечет к себе все земное и поглощает. На стороне такого производства и объяснения стоит отчасти Эйлер по стольку, по скольку оно согласуется с ветхозаветным представлением о ненасытной алчности царства смерти (Herzog’s Real-Encykl. XXI, 612). Но другому мнению, разделяемому многими из западных толковников новейшего времени, «шеол» происходит от корня «шал», с которым связывается понятие о чем-то бездонном, глубоком; производимое от этого корня, слово «шеол» будет значить: пропасть, бездна. Такое производство и значение соответствует вз. представлению о шеоле, как месте, находящемся во внутренности земли; отсюда – встречающееся в вз. Писаниях выражения: «шеол, внизу находящийся или, по русск. (синодск.) переводу «ад преисподний» (Второз. 32, 22), «глубины земли», или, по русск. перев., «преисподняя земли (пс. 62,10), страна «глубины» или «преисподняя страна» (Иез. 31, 14)². Шеол – место противоположное стране света и жизни, находящейся в высших сферах (Иез. 26, 20), или земле живых, место тьмы и обнаружения во мраке и огне гнева Божия, место, куда сходят все умирающие. Впрочем при таких представлениях о шеоле в в. завете все же существовала вера в то, что отношения, в которых здесь на земле находится Иегова к праведным, не прекращаются окончательно вместе с смертью последних, что, напротив, все те люди, которые в течение земной жизни прилеплялись к Богу Живому, и в шеоле, во мраке смертном сохраняют в себе семена вечной жизни, и хотя находятся здесь под гневомъ Божиим, но в тоже время ощущают и веяние Божественной любви. И эта вера давала возможность вз. мудрецам не совершенно безнадежно, не без отрадных предчувствий останавливаться мыслью на загадке, какую предлагала им смерть и царство смерти – шеол; эта вера легла в основу вз. учения пророков о воскресении мертвыхъи она же вызвала из сердечной глубины Псалмопевца следующие слова: «как овец заключит (Господь) их (беззаконников) в преисподнюю; смерть будет пасти их, и на утро праведники, будут владычествовать над ними; сила же их истощится, могила-жилище их. Но Бог избавив душу мою от власти преисподней, когда примет меня» (пс. 48, 15, 16). И вот в эту-то бездну, в эту страну мрака и смерти спадут, по слову пророка, славные и богатые дома Израилева, веселящиеся мужи Иуды, и уже конечно безнадежно, не сохранив в себе семени вечной жизни, и таким образом унизятся их высокомерие и смирится гордость. Они не хотели превозносить Иеговы, прославлять Его своею деятельностью, святить имя Его своею жизнью; тем не менее Иегова превознесется, но уже тем, что совершит Свой грозный суд над ними, явит святость Свою, но уже в карающей правде. Дважды был поглощаем ненасытным шеолом средоточный пункт внешней и внутренней жизни избранного народа – Иерусалим, в первый раз, во время халдейского, в последний – в дни римского опустошения; видимое его разрушение было лишь внешнею стороной невидимого его поглощения мрачною проклятою силою шеола. Впрочем, и по внешней своей стороне древний Иерусалим поглощен внутренностию земли. Подобно грандиозным развалинам Вавилона и Ниневии, которые занесены целыми горами пустынного песку, и остатки древнего Иерусалима глубоко погребены подъ землею; и только в последнее время до некоторых из них проникли, путем раскопок, неутомимые ученые путешественники. Если же взять во внимание то, что обетованная земля в настоящее время служит почти сплошным громадным пастбищем для арабских пастушеских племен, что современный Иерусалим, возникший на развалинах древнего, есть мусульманский город, то во всем этом нельзя не признать буквального исполнения и следующих слов нашего пророка: «и будут пастись овцы по своей воле и чужие будут питаться оставленными тучными пажитями богатых».

Доселе пророк касался в своих обличениях внешних, чувственных, так сказать, беззаконий своих соплеменников – жажды к приобретению богатства, пьянства и вообще разгульной жизни. Далее он обличает грехи духовные, теоретические.

«18. Горе тем, которые влекут на себя беззаконие вервями суетности, и грех, как бы ремнями колесничными. 19. Которые говорят: пусть Он поспешит и ускорит дело Свое, чтобы мы видели, и пусть приблизится и прийдет в исполнение совет Святого Израилева, чтобы мы узнали! 20. Горе тем, которые зло называют добром, и добро злом, тьму почитают светом, и свет тьмою, горькое почитают сладким и сладкое горьким! 21. Горе тем, которые мудры в своих глазах и разумны пред самими собою! 22. Горе тем, которые храбры пить вино и сильны приготовлять крепкий напиток. 23. Которые за подарки оправдывают виновного, а правых лишают законного!»

«Горе тем, которые говорят: пусть Он поспешит и ускорит дело Свое, чтобы мы видели, и пусть приблизится и приидет совет Святого Израилева, чтобы мы узнали». Дело и совет Святого Израилева, о которых здесь идет речь, – это несомненно тот грозный суд, который, по определению Божественному, должен постигнуть беззаконного Израиля, и который был возвещаем как Исаиею, так и другими пророками от лица Иеговы. Говоря: «пусть ускорит дело Свое, чтобы мы видели, приидет во исполнение совет Святого Израилева, чтобы мы узнали», современники Исаии очевидно сомневались в справедливости его предвозвещений, и для того, чтобы убедиться в том, что он говорит правду, им нужно было самим видеть исполнение его предсказаний. Но не сомнение только, почти всегда извинительное и не редко заслуживающее сочувствия, слышится в рассматриваемых словах. Нельзя же в самом деле серьезно желать скорейшего наступления бедствий для того только, чтобы убедиться в правдивости предсказаний о них. Подобного рода желание можно высказать лишь шутя, при полной уверенности в невозможности исполнения желания, иначе при положительном неверии. Да, шутя, и притом с злою шуткою, с сарказмом высказывались разбираемые слова. «Святый Израилев» – это любимое выражение пророка Исаии для обозначения Иеговы, и потому современники его, говоря: «пусть прийдет в исполнение совет Святого Израилева», повторяли слова пророка, передразнивали его и таким образом издевались как над ним, так и над Святым Израилевым. Но неверие религиозное, высказываемое с злобною шуткою над тем, кому и чему не верится, есть крайнее неверие, далее которого нельзя уже идти, неверие в самой недостойной форме, свидетельствующее не об отрицательном только направлении ума, но и об отсутствии в сердце элементов благородства. И потому-то пророк наш видит в этом частном беззаконии Израиля одну из главных причин неизбежности суда Божественного, смотрит на него, как на такое беззаконие, при существовании которого в избранном народе этот последний неминуемо должен подвергнуться предвозвещаемым бедствиям раззорения, опустошения и плена. Такая именно мысль, как кажется, высказана пророком в 15 ст., где он говорит: «горе тем, которые влекут на себя беззаконие вервями суетности, и грех как бы ремнями колесничными». Правда, здесь говорится о насильственном привлечении как бы вервями суетности и ремнями колесничными беззакония и греха, о горестных же последствиях их прямо не упоминается; но древние евреи, с точки зрения вз. учения о воздаянии, беззаконие и его последствия поставляли в неразрывной связи, и потому нередко, назвав первое, тем самым делали уже указание и на последнее, пример чего и представляет, между прочим, рассматриваемый стих. По крайней мере только так понимаемый, он становится для нас ясным. – Возвестив горе неверам, пророк наш переходит к обличению другого духовного теоретического беззакония своих современников, к обличению тех, которые проповедуют извращающую все нравственные основы, противную закону Божественному мораль. «Горе тем, которые зло называют добром, и добро злом», и т. д. – Добро, содержимое в помыслах, лелеемое в сердце, осуществляемое в деятельности, услаждает самую не радостную, по внешним обстоятельствам, жизнь, просветляет в человеке мало по малу образ Божий, затемненный в нем грехом. Но некоторые из современников Исаии додумались до того, что назвали злом то, на что закон указывал как на добро, а то, что закон отвергал и запрещал, как зло, назвали добром и усмотрели отраду и свет в горьких и мрачных результатах зла. Горе и этим людям. – После проповедников ложной морали осуждение пророка коснулось высокомерныхъ мужей Израиля, считавших себя мудрыми и гордившихся своею мудростию, – и понятно почему: подобные люди были далеки от истинной мудрости, ибо началом истинной мудрости, по справедливому убеждению ветхозаветного теократа, служит страх Иеговы и одно из основных ее правил есть следующее: не будь мудрым в своих собственных глазах (Прит. 3, 7). Последний вид беззакония Израилева, обличаемого пророком есть не правосудие. Представители правосудия в его время, или правильнее во время произнесения им рассматриваемого пророчества, за подарки оправдывали виновных и правых лишали принадлежавшего им по закону. Горькой иронией проникнуто последнее пророческое обличение. Они храбры, говорит пророк о продажных судьях, но не на то, чтобы преследовать преступного, бороться со злом; но на то, чтобы пить вино; они сильны, но не на то, чтобы отстоять правого, но на то, чтобы приготовлять крепкий напиток.

Указав, в чем будет состоять горе, ожидающее людей корыстных и ведущих разгульную чувственную жизнь, пророк, при возвещении горя для перечисляемых им грешников, этим возвещением и ограничивается, не входя в подробности; но это затем, чтобы в конце своей речи уже исключительно остановиться на изображении бедствий, имеющих постигнуть избранный народ, принесший вместо добрых плодов дикие ягоды. И потому начиная с 24 ст. он прежде всего говорит вообще об истреблении не исполняющих Божественного закона, затем указывает на то, как совершится это истребление и наконец изображает тех, кем будет совершено оно.

«24. За то, как огонь съедает солому, и пламя истребляет сено, так истлеет корень их, и цвет их разнесется, как прах; потому что они отвергли закон Господа Саваофа, и презрели слово Святого Израилева. 25. За то возгорится гнев Господа на народ Его и прострет Он руку Свою на него, и поразит его, так что содрогнутся горы и трупы их будут как помет на улицах. И при всем этом гнев Его не отвратится, и рука Его еще будет простерта. 26. И поднимет знамя народам дальним, и даст знак живущему на краю земли, – и вот он легко и скоро прийдет. 27. Не будет у него ни усталого, ни изнемогающего; ни один не задремлет и не заснет, и не снимется пояс с чресл его, к не разорвется ремень у обуви его. 28. Стрелы его заострены, и все луки его натянуты; копыта коней его подобны кремню, и колеса его как вихрь. 29. Рев его как рев львицы; он рыкает подобно скимнам, и заревет, и схватит добычу, и унесет, и никто не отнимет. 30. И заревет на него в тот день как бы рев разъяренного моря; и взглянет он на землю, и вот тьма горе, и свнт померк в облаках».

Как огонь съедает солому, и пламя истребляет сено; так истлеет коренъ их, и цвет их разнесется, как прах, – Когда на дереве уничтожаются цветы и листья, дерево может еще существовать; когда срубается его ствол, в его корнях еще задерживаются иногда слабые признаки жизни, подающие надежду на возрождение дерева; но как скоро истлевает его корень, оно окончательно и навсегда стирается с лица земли. Поэтому – сказавши, что истлеет корень перечисленных им беззаконников, пророк тем самым предвозвещает им конечное истребление. Но за что же столь страшный суд? За то, что все частные виды беззакония, перечисленных пророком людей, коренятся в одном величайшем – в отвержении закона Господа Саваофа и в презрении слова Святого Израилева. Следование предписаниям закона служило источником Духовной жизни для Израиля, исполнение Божественных слов обеспечивало за ним Всемогущую помощь. Но отвергнув закон, презрев Божественное слово, Израиль, понятно, лишил себя и источника жизни, и Божественного заступничества, что было равносильно окончательной погибели. Таким образом, возвещаемый пророком суд не есть что-либо чрезмерное, несправедливое, но неизбежный результат преступной деятельности тех, кого имеет он постигнуть. – Каким же образом совершится это истребление? По слову пророка, Господь прострет руку Свою на беззаконный народ и поразит его так, что содрогнутся горы, и трупы их будут, как помет на улицах. Из приведенных слов не видно ясно, на какое именно поражение указывает пророк, и относительно этого можно лишь догадываться. Упоминание о трупах, валяющихся вне жилищ, приводит к мысли о военном поражении, об истреблений населения мечем, упоминание о множестве трупов – к мысли о громадности поражения. Не предносится ли здесь пред духовным взором пророка нашествие ассириян, или другого какого-либо отдаленного и могущественного народа? Нет. О нашествии отдаленных племен говорится в рассматриваемой речи далее, особо, и, на описывамое в 25 ст. поражение, указывается как на бедствие, предшествующее этому нашествию. – И до бедствий, причиненных ассириянами, и затем халдеями, избранный народ много страдал от меча своих ближайших и многочисленных врагов, – и именно в правление иудейского царя Ахаза. При этом царе в Иудею приходили идумеяне и многих побили и побрали в плен; приходили филистимляне и завладели многими городами, истребив, конечно, при этом не мало народа. Но особенно пострадало царство Иудино при Ахазе, во время нашествия сириян и израильтян. Сирийцы поразили войско Ахаза и отвели в Дамаск множество пленных иудеев; что же касается израильтян, то они из числа жителей царства иудина умертвили 120 т. человек и 200 т. отвели в плен (2 Парал. 28, 5 – 8. 17. 18). Это-то великое поражение, по всей вероятности, и предвозвещается пророком в рассматриваемом месте. Правда, в своей песни Исаия говорит о всем избранном народе и его поражении во всей его совокупности: между тем во время войны Ахаза с сирийцами и израильтянами была поражаема лишь меньшая часть народа – мужи иудины, большая же часть – ефремляне – наносила удары; но во 1) во время этой братоубийственной войны пострадали конечно не одни жители царства иудина, но вместе и победители – израильтяне; а во 2) Исаия, говоря о всем народе, имел в виду главным образом царство иудино, в котором он жил и исключительно действовал и которое, будучи управляемо домом Давидовым, владея Иерусалимом и законным святилищем, в действительности представляло собою и совмещало в себе весь избранный народ с точки зрения теократической, так что его поражение могло быть созерцаемо пророком, как поражение всего народа. Желая указать на великость предстоящего поражения, пророк заметил, что Господь поразит Свой народ так, что содрогнутся горы, или, что то же, земля, населенная народом, состоящая главным образом из гор. Слова эти конечно нельзя понимать буквально; но в то же время они не исключительно метафора. Во время народных бедствий, особенно же во время страшных неприятельских нашествий страждет и как бы содрагается самая страна. Особенно же, так было в древности, при варварском ведении войн. Вместе с истреблением народонаселения, с разрушением сел и городов, неприятельские орды намеренно затаптывали поля и луга, вырубали и жгли сады и леса, заваривали источники, колебали самую почву своими мночисленными колесницами и, нередко, навсегда губили страну. Кому неизвестно, что многие песчаные, безжизненные пустыни Азии были некогда цветущими странами, запустевшими и омертвевшими главным образом вследствие неприятельских нашествий. Но как ни велико предстоящее беззаконному народу поражение, от которого содрогнутся горы Палестины, им не закончатся его бедствия. «Гнев Иеговы не отвратится», говорит пророк, «и рука его еще будет простерта». За сказанным поражением последует еще более грозное нашествие, еще более грозных неприятелей.

Господь «поднимет знамя народам дальним, и даст знак живущему на краю земли, – и вот он легко и скоро прийдет». Народы дальние, живущие на краю земли – это народы Ассирийской монархии, они называются так потому, что для ветхозаветных допленных евреев Евфрат, на северовосток от Палестины, служил границею между известным и неизвестным в географическом отношении. За этою рекою по вз. представлению лежали уже концы земли (Пс. 71, 8; Зах. 9, 10). Народом, идущим из дальней страны, от края земли, Исаия называет в частности мидян в своем пророчестве о Вавилоне (13, 5, 17). Не по своему произволу далекий неизвестный враг предпримет нашествие на Палестину, но вследствие воздействия на него разгневанного Иеговы. Это воздействие пророк изображает под двумя образами: Иегова «поднимет знамя» для грозного врага «и даст знак» ему. Знамя выставлялось на какой-либо особенно выдающейся горной вершине с целью созвания народа к известному пункту. Поднятие знамени – любимый образ Исаии для обозначения возбуждающего действия Иеговы на народные массы; так он употреблен им в 11, 12, 13, 2 и в др. м. Нужно заметить, что знамя, о котором здесь речь у пророка и которое, в подлиннике названо «нис», должно быть отличаемо от военного знамени: еврейское название последнего – «дегел». «Дает знак» – собственно: издаст известный звук, свистнет, или как выражено в славянс. переводе, согласно с подлинником и пер. LXX: позвиждет. Это второй образ, употребленный пророком; он взят из практики пчеловодов. Пчеловоды, для того, чтобы вызвать пчелиный рой из улья и заставить его лететь, или, наоборот, чтобы привлечь его в улей, издают иногда известные звуки, насвистывают и, тем привлекая внимание пчел, достигают своей цели. Употребляя этот образ, пророк, хочет показать, что воздействие Иеговы на неведомый народ будет так сильно, что этот народ невольно, несознательно подчинится ему. Этот же образ употреблен Исаиею в 7 гл. его книги и раскрытъ особенно ясно. Здесь пророк ассирийцев, привлекаемых свистом, прямо называет пчелой, и говорит, что пчелы – ассирийцы, прилетев на призыв, усядутся по долам, разселинам скал, кустарникам и деревьям (ст. 19). Божественный призыв не остается напрасным: призываемый «легко и скоро прийдет». Он уже идет и пророк ясно и отчетливо видит его своим духовным оком. Идущий полон сил: нет «у него ни усталого³, ни изнемогающего»; он не обыкновенно бодр: никто у него «не задремлет и не заснет»; он тщательно приготовлен к должному пути; принадлежности его одежды и обуви отличаются прочностью: «не снимется пояс с чресл его, и не разорвется ремень у обуви его». Пояс, упоминаемый здесь, – это пояс, которым схватывалась широкая нижняя одежда, дабы она не раздувалась при ходьбе и работе. Поэтому всякий, кто отправлялся в путь, или приступал к занятию, требовавшему движения, особенно же воин, приготовлявшийся к сражению, должен был опоясываться. Для воина пояс имел значение и в другом отношении: за пояс у него закладывался боевой меч. Далее – -идущий и приближающийся оказывается врагом, совершенно готовым вступить в бой; с поразительною отчетливостию пророк видит заостренные стрелы грозного неприятеля, его натянутые луки, видит не только запряженных в колеснице коней, но и их копыта, не только колесницы, но и то, что колеса колесниц быстро вращаются, подобно вихрю, и своим быстрым вращением производят вихрь. – Колесницы, запряженные конями, о которых упоминает пророк, действительно употреблялись в боях древними восточными народами, между прочим Вавилонянами и ассириянами. На остатках древних вавилонских и ассирийских построек, откопанных в последнее время, кроме клинообразных надписей, найдено множество изображений, в ряду которых изображение войска и его вооружения занимают первое место. Из этих-то изображений открывается, что одно время военные колесницы составляли главную силу ассирийского войска. На каждой колеснице помещался стрелок, возница и, иногда, еще щитоносец, прикрывавший стрелка щитом. Впрочем, как можно видеть из тех же изображений, постепенно покрывавших стены Дворцов, колесницы у ассириян мало по малу были вытеснены конницею и остались лишь принадлежностию вождей и царя, по большей части сражавшагося во главе своего войска. Колесницы запрягались тройкой лошадей⁴. – В древности кони не подковывались, и потому для военных колесниц и для воинов -всадников выбирались кони, отличавшиеся крепостью копыт. Такими именно копытами обладали и кони, о которых говорит наш пророк, и потому он замечает, что копыта коней неприятеля подобны кремню. – Полный сил, энергичный, хорошо одетый и вооруженный, готовый к бою неприятель имеет, наконец, по изображению пророка, ужасающий вид; он подобен льву, его военные крики напоминают рев молодых львов (скимнов), даже рев морских волн, разбивающихся о берег; и это уже не лев в спокойном состоянии, а лев голодный, разъяренный, стремительно бросающийся на добычу; от такого врага нельзя уже ожидать пощады и нет надежды побороть его.

Да, несчастна земля Израилева, навлекшая на себя столь великое бедствие; и это несчастье пророк изображает в последних словах своей песни: взглянет он, Израиль, застигнутый врасплох, вокруг себя и почувствует, что непроглядная тьма бедствий окутала его, и этой тьмы не прорезывает ни один отрадный луч света.

Н. Е.