ХХХII. О собеседовательном богословии
(Православное собеседовательное богословие, или практическая Гомилетика. Соч. прот. Иоанна Толмачева. Том III и IV. Спб., 1877.)
Почтенный труд о. протоиерея Толмачева (первый том которого вышел еще в 1868 году, а второй – в 1869 г.), составляет, бесспорно, одно из наиболее капитальных приобретений нашей духовно-ученой литературы за последнее время. Входить в обстоятельную оценку этого труда было бы впрочем и теперь несколько преждевременно, так как он еще не окончен – не достает пятого тома, который, по программе автора, должен содержать в себе темы церковных поучений на дни праздничные и на особенные.случаи церковной жизни. Мы ограничимся потому несколькими замечаниями о значении этого рода изданий вообще и тех качествах труда о. Толмачева, о которых можно заключать по вышедшим доселе томам.
Говорить много о пользу, даже больше – о положительной необходимости изданий подобного рода для православных пастырей-проповедником едва ли нужно. Достаточно указать на то, что там, где, по силе исторических обстоятельств и по складу церковной жизни приходскому проповедничеству придается большее значение, чем у нас, где оно находится на гораздо высшей степени развития – разумеем протестантство, а также отчасти и католичество, – подобные издания появлялись и существовали всегда во множестве, начиная со средневековых «legenda aurea sanctorum» и «gesta Romanorum cum applicationibus moralisatis». В настоящее время на Западе не стесняются прибегать к таким пособиям даже проповедники, получившие специальное гомолитическое образование в проповеднических семинариях. В кабинете любого немецкого пастора всегда найдется не одна Buch der Predigten (книга проповедей), в роде Нессельмановой. Тем необходимее подобные пособия у нас, где не только в академиях, но и в семинариях доселе теория и история проповеди преобладают над практическим обучением воспитанников проповедничеству, где поэтому будущие пастыри-проповедники вступают на свое поприще далеко не обладая необходимым для того навыком. Кому из занимающихся проповедничеством неизвестно по собственному опыту, какого труда иногда стоит выбрать подходящую тему для проповеди и развить ее должною доказательностию и убедительностию, – сколько тратится при добросовестном отношении к делу на эту работу времени, всегда дорогого для пастыри церкви при многосложных обязанностях его служения? То правда, что было бы лучше, если бы проповедь всегда в целом своем составе представляла плод непосредственного ораторского творчества и ораторского вдохновения. позволения, Но много ли и у нас даже насчитывается проповедников-ораторов в строгом смысле слова? Их считают единицами, они .являются изредка. Между тем, и по смыслу ангельского учения о пастырском служении и по исконным доныне действующим каноническим правилам, проповедничество составляет неотменный долг каждого приходского священника; это еще вопрос, какое проповедничество нужнее и полезнее: вдохновенное ли ораторское слово редкой знаменитости, сказанное пред избранными слушателями, или заурядное повсеместное в приходских храмах учительство рядовых приходских пастырей. Вот для этих то последних такие пособия, как труд о. Толмачева, составляет предмет можно сказать насущной необходимости.
У нас доселе этой потребности старались удовлетворить изданием сборников готовых проповедей. Таков сборник, изданный святейшим Синодом в 1777 г., таковы сборники поучений на дни воскресные и праздничные, изданные редакцией «Воскресного Чтения» и «Руководства для сельских пастырей» и некоторыми частными лицами – оо. Нордовым, Белоцветовым, Владиславлевым, Стратилатовыми т. д.; но при всем несомненном достоинстве и относительной пользе, для означенной цели, этих сборников, они далеко недостаточны для полного ее осуществления, проповеди пишутся, как справедливо замечает о. Толмачев в своем предисловии, для слушателей, а не как пособие для проповедников; как проповеди для слушателей, они заключают в себе много условного и относительного; та или другая истина объясняется в них применительно к известным обстоятельствам места и времени; самое развитие мысли в проповеди отличается всегда личным настроением оратора в данную минуту, между
тем для проповедника, ищущего пособия, нужны мысли без всяких условных приспособлений, без тех особенных подробностей, которые имеют значение лишь случайное и временное. Проповедывать по проповеди готовой, составленной при иных обстоятельствах и для иного рода слушателей, значило бы не достигать проповеднической цели. Другое дело указать проповеднику ряд тем, предоставить ему свободу выбора между ними соответственно его личным воззрениям на задачу проповеди при данных обстоятельствах и условиях, дать ему необходимый подбор аргументации для каждой темы. Здесь и не обладая особенным талантом, без всяких претензий на ораторство, проповедник может тем не менее проявить всю ту степень индивидуальности, какая необходимо должна быть присуща проповеди, в аргументации основных мыслей частными соображениями и доводами, извлеченными из собственного запаса мыслей и чувств проповедника и приспособленными к специальным обстоятельствам и потребностям времени. Проповедь, составленная таким образом, не будет вполне самобытна по содержанию, но тем не менее не будет лишена более или менее своеобразного колорита, будет носить отпечаток личности проповедника, оживлена его мыслью, согрета его чувством, хотя будет построена из готового уже материала.
Впрочем в нашей литературе труд о. Толмачева имел предшественников. Разумеем во-первых, «Пособие для проповедников», изданное в сороковых годах настоящего столетия в Ярославле местным кафедральным протоиереем о. П. Соколовым, во-вторых труды преосв. Викторина, епископа полоцкого – «Темы для поучений к простому народу». (С.-Петерб. 1859 г.) и о. архимандрита Иосифа «Программа народной проповеди» и «дополнение» к ней («Современность», 1872 г. №№ 22 и 82); О двух последних трудах – преосв. Викторина и архим. Иосифа – мы здесь говорить не будем, так как, при всех своих достоинствах; они имеют специальный характер, соответствующий их частному назначению. Что касается труда о. Соколова, составляющего один небольшой том, в свое время небесполезного, то, чтобы видеть, насколько далеко оставляет его за собою издание о. Толмачева, мы считаем не лишним познакомить читателей несколько поближе с характером изложения содержания этого последнего.
План сочинения о. Толмачева сколько прост, столько же практичен. За руководящее начало своей работы автор избрал перковный устав. Весь годовой круг в церковном отношении как известно, разделяется на две части: на недели вне триоди или так называемые неделя по пятидесятнице, и недели триоди; каждая из этих частей в свою очередь подразделяется на два отдела или последования; первое последование составляют первые семнадцать недель по пятидесятнице, в которые читается евангелие от Матфея; второе – пятнадцать недель по пятидесятнице (XIII–XXXII), в которые читается евангелие от Луки. Недели триоди также разделяются на два отдела – недели триоди великопостоной (от недели Мытаря и Фарисея до неделя Ваий) и недели триоди цветной (от Пасхи до пятидесятницы). Сообразно с этим весь курс собеседовательного богословия о. Толмачева делится на четыре части. Пятую прикладную часть, еще не изданную, составят темы для поучений на праздники господские и богородичные, общие святым и на разные случаи церковной жизни.
В основу содержания проповедей автор полагает исключительно евангельские апостольские чтения, так называемые «зачала». Сначала он предлагает общее экзегетико-гомилетическое обозрение дневного евангелия апостола, причем определяет отношение каждого дневного зачала к проповедничеству, указывает основную мысль или идею дневного чтения, затем выводит часстные частнейшие истины, о которых проповедник может беседовать на основании дневного зачала. Темные малопонятные места в зачалах объяснены автором в особых примечаниях, где автор делает не нравоучительное–проповедническое, а догматическое, историческое, иногда и филологическое толкование текста. Кроме значения руководительного, определяющего круг и свойство предметов для церковного собеседования, общее обозрение зачал имеет другое не менее важное значение, именно оно само в целом составе может служить программой хотя уже не тематической проповеди, а беседы, большею частию аналитической, иногда – синтетической, содержащей в себе толкование не одной фразы текста, не тематическое рассуждение на одну мысль, извлеченную из чтения, а – всего дневного евангелия или апостола. 3а каждою темою следует расположение проповеди на нее, – ряд частных мыслей, представляющих в общем составе ее систематическое развитие. Здесь приводятся все тексты св. Писания, которые могут служить доказательствами как главной, так и частных мыслей, и весьма нередко на ряду с собственными мыслями автора выдержки из творения св. отцов Церкви. Самые темы, приводимые в сочинении о. Толмачева, двух родов: одни – развитые во всех частях, делениях и подразделениях, так что составляют настоящую схему и расположение целой проповеди, другие – неразвитые, содержащие в себе лишь указания главных частей предполагаемой проповеди. Что касается внутреннего свойства тем, то им нельзя отказать в трех несомненных достоинствах: автор видимо заботился о том, чтобы они были: 1) экзегетически правильны, то есть органически вытекали из текста, 2) специальны, то есть касались бы одного какого-либо предмета и исчерпывали его вполне, и 3) разнообразны, так что мы не заметили, чтобы в тех случаях, когда евангельские зачала в разные дни совпадают между собою, темы были тождественны: сочинитель в этом случае всегда умеет найти новую сторону в предмете.
Автор назвал свой труд «Собеседовательным Богословием», Это название, несмотря на то, что оно в первый раз является в вашей богословской терминологии, представляется нам, не только вполне уместным, но и как нельзя более удачным. В самом деле, из предметных указателей к первым четырем томам, которые автор весьма кстати приложил к IV-му тому, которые дают читателю-проповеднику возможность не только ориентироваться в громадной массе собранного им материала, но и более свободы располагать им, приурочивая те или иные темы к другим неделям и дням праздничным, чем к каким они приурочены автором, мы убеждаемся, что в состав этого сочинения в специально-проповедническом изложении вошли все главнейшие предметы из области Богословия догматического и нравственного, причем догматы и нравоучения являются не разъединенными, а в их естественной генетической связи, так что при изложении учения догматического из него выводятся истины нравоучительные, а при изложении правил христианской морали эти правила возводятся к своим догматическим основаниям. Нельзя не пожалеть здесь лишь об одном: автор с замечательною обстоятельностию излагает положительное учение, догматическое и нравственное, так что по его четыретомному изданию проповедник действительно может сказать верным людем всю волю Божию, преподать весь круг истин догматических и правил христианской деятельности, живописать человеческую природу как в добрых, так и преимущественно греховных ее проявлениях; но содержание проповеди особенно проповеди современной, не может ограничится одним положительным учением Веры или обличением общечеловеческих слабостей и пороков; чем дальше, тем все больше, как в проповеднической практике, так и в общественном сознании выясняется особенное значение для нашего времени Богословия основного и апологeтики христианства, потребность критики разных отрицательных, антигелигиозных и антихристианских теорий и социальных доктрин. Этот элемент может быть приурочен в содержанию проповеди, к изложению с церковной кафедры отнюдь не в меньшей мере, чем элемент положительный догматический, и однакож в труде о. Толмачева он представлен весьма слабо. Некоторым оправданием того, что на наш взгляд, очень может служить то обстоятельство, что наша апологетическая литература обогатилась более или менее ценными вкладами лишь в самое последнее время и у автора, особенно когда он писал первые тома своего труда, не было под руками в достаточном количестве готового материала, которым бы он мог воспользоваться для своей работы в этом направлении.
Менее удачным представляется нам другое название, которое дает автор своему труду – «Практическая Гомилетика». В вышедших четырех томах мы не находим какой-либо методической статьи, в которой бы автор выяснил свои понятия том, каким образом, по его понятию, могло бы быть приспособлено его издание к преподаванию науки о проповедничестве. То правда, что при преподавании Гомилетики в семинариях должен быть усвоен практический метод, о чем мы имели случай сказать выше (в статье книге г. Поторжицкого). Но нам кажется, что те или другие теоретические понятия относительно проповеди лучше можно выяснить чрез разбор образцовых проповедей, чем чрез изучение планов и расположений. Труд о. Толмачева может быть в высшей степени полезен при практических упражнениях воспитанников семинарии в составлении проповедей, но очень мало – при выяснении теоретических понятий тех или других свойствах проповеди.
Таков по своему характеру и достоинству труд о. Толмачева. Повторяем: мы не можем отнестись к нему иначе, как с полным и глубоким уважением, с искренним убеждением в его несомненной пользе для пастырей-проповедников и для учебных занятий в семинариях. Составить пять объемистых томов тем и расположений для проповедей по нашему мнению едва ли не труднее, чем написать вдвое большее количество томов самих проповедей. Проповедь может быть более или менее удовлетворительна в том случае, когда она составляет не что иное, как непосредственное излияние религиозного чувства, выражение непосредственного ораторского вдохновения, не стоившее проповеднику большего напряжения мысли. Составление расположений и схем для проповедей и притом по нескольку на один текст – это плод исключительно головной работы, это – труд ученый, научный, требующий с одной стороны громадной начитанности, эрудиции, с другой – диалектической изобретательности, остроумия и глубокомыслия.
В заключение мы можем заметить, что, по нашему мнению «Собеседовательное Богословие» о. Толмачова может быть полезно не только как пособие для проповедников и руководство при практических занятиях по составлению проповеди воспитанниками семинарий, но и как назидательное чтение для всех благочестивых посетителей храмов Божиих, любящих поучаться в закон Господнем, усвоивших себе прекрасный обычай древних христиан и наших благочестивых предков – вникать в смысл евангельских и апостольских чтений на литургии – прежде чем пойти в храм или по возвращении из него. Толкование этих чтения, какое находим в труде о. Толмачева; настолько обстоятельно и наставительно, что оно может вполне заменить те сочинения, какими обыкновенно в этом случае пользуются.