IV. Заключение

В основе евхаристической экклезиологии о. Николая Афанасьева лежит не абстрактная спекуляция, а опытное знание – установленное путем исторического исследования видение Церкви первохристианством. Разрабатывая свою экклезиологию, Афанасьев имел в виду, конечно, и ее практическое применение. Он неоднократно говорит в своих работах о необходимости приближения современного церковного устройства к принципам евхаристической экклезиологии. Речь идет именно о постоянных принципах, вытекающих из природы Церкви, ибо историческое исследование не может предписать современности конкретных форм церковного устройства. О. Николай отнюдь не был наивен, «он никогда не строил утопических проектов возвращения к порядкам первых веков христианства»⁶³. Приложение этих принципов требует творчества.

Как будто сегодня написаны Афанасьевым следующие слова: «Мы живем в исключительно тяжелое время. Если бы кто – нибудь пожелал составить обвинительный акт против нашей церковной жизни, то вынести оправдательный вердикт было бы невозможно. <...> Наша церковная жизнь вошла в тупик, т. к. начала, которые проникли в нее в далеком прошлом, изжили себя и вызывают в церковной жизни одни только недостатки. <...> Никогда, может быть, сами верующие не отдавали так на поругание „Невесту Христову”. Историк живет не вне времени, а особенно историк церкви. Если его работа есть церковное дело, то он должен служить Церкви. И не должен ли он в своих трудах напомнить, что Церковь имеет свои собственные начала, что Церковь не есть человеческая организация, а установление Божие, что в ней действут не человеческая воля, а воля Божия через откровение Духа, что Церковь живет и действует дарами Духа...? <...> В серых буднях наших дней не должен ли он напомнить, что „где Церковь, там и Дух Божий, и где Дух Божий, там Церковь и полнота благодати”, что Церковь есть „Церковь Духа Святого”, а потому, пребывая в настоящем веке, она принадлежит „началу последних дней”?»⁶⁴

Этот очерк уместно будет закончить словами епископа Александра (Семенова-Тян-Шанского) из некролога отцу Николаю: «Он совершал свой богословский подвиг как свое особое служение Церкви, и нельзя не верить, что Господь примет это его служение как жертву благоуханную»⁶⁵.

В. В. Александров