Собор Спаса Преображения (Спас на Бору) во дворе Большого дворца в Московском кремле

Спасоборский Преображенский храм – один из древнейших памятников церковного зодчества в Москве, когда оно не производило еще ничего громадного и смелого, и наши предки, скромные в своих желаниях и нуждах, предпочитали великолепию и роскоши соединенное с равновесием спокойствие для тела и духа. Даже в течение стольких веков, сравнительно, он сохранил всю свою первобытную простоту, подвергшись меньшим изменениям во внешности и внутренности, чем какие постигли другие более величественные здания и храмы в кремле.

История этого храма, в начале деревянного среди черного бора, потом каменного «на дворце» (дворе княжеском) нераздельна от истории самой Москвы и разнообразных судеб ее в церковном и гражданском отношениях.

Еще в то далекое время, когда о Москве едва было слышно на святой Руси, на холме, где высится теперь Московский кремль, на месте стоявшей здесь среди темного дремучего бора хижины некоего отшельника Букала (Вукола), была срублена из дуба церковь во имя Преображения Господня. Неизвестно, уцелел ли этот храм при нашествии в 1237 году на Москву Батыя, который разграбил и пожег в ней монастыри и церкви с селами; но уже в начале XIV века (1319 г.) упоминается в наших летописях, на Московском «Боровицком холме», монастырь (именно Спасский), куда привезено было из Маджар тело великого князя Тверского Михаила Ярославича, замученного в Орде. По смерти благоверного князя Даниила, сына Александра, Невского героя, положившего твердую основу княжению и самому городу в залесской Москве, преемник его и сын Иоанн Калита, окончательно утвердивший великокняжеский престол в Москве, в 1330 году заложил на своем дворе, вместо деревянной, каменную – «чудную» церковь во имя Спаса Преображения, которая была освящена тогдашним митрополитом всероссийским Феогностом. Это – была третья каменная церковь на Москве¹, Будучи ревнителем иноческого жития, Калита перевел архимандрию из загородного – «из-за речья» – монастыря Данилова (созданного отцом его, который и погребен там) в Спасопреображенский, «да вкупе оба монастыря под единым началом (начальством) паствы неоскудно устрояются». Иоанн Данилович любил свою домовую или придворную обитель больше всех других монастырей, – наделил ее иконами, книгами и священными сосудами, постоянно снабжал пищею и одеждою, обогатил вкладами и доходами. Здесь же давался приют и корм нищим и убогим². Незадолго до своей кончины Иоанн Данилович и сам принял, по обычаю того времени, в своей Спасской обители иночество. Сын и преемник его по великокняжескому престолу, Симеон Иоаннович Гордый в 1350 году пристроил к церкви Спаса придел и притвор – трапезу, который служил усыпальницею для князей и княгинь³ до построения Архангельского собора и Вознесенского женского монастыря;⁴ а по ду ховному завещанию супруги его – вышепомянутой Анастасии были росписаны внутренние стены церкви старейшиною иконников Гойтаком с греческими и русскими учениками. По примеру отца своего, Симеон также принял в этой обители пострижение в монашество с именем Созонта. В нашествие Тохтамыша Спасская великокняжеская обитель подверглась разорению: ее архимандрит Симеон, вместе с братиею, по гиб от меча татар. С восстановлением города, она была возобновлена попечением Димитрия Иоанновича Донского и продолжала, пользоваться вкладами как великих, так и некоторых удельных князей. Благочестивый герой Донской завещал своим детям «давать ежегодно Спасскому монастырю на Спасов день оброк 15 рублей». Великие князья Василий Димитриевич (в седьмой год княжения которого в Спасской обители было погребено тело просветителя и первого епископа Пермского св. Стефана) и Василий Васильевич Темный жаловали богатые вклады в Спасский монастырь на помин своих родителей и родственников. Великий князь Иоанн III Васильевич, положивший прочное основании единодержавию и величию России, – так что сын его Василий III Иоаннович стал уже называться самодержавным царем Московского государства, – после свержения монгольского ига, желая расширить царские палаты, в 1490 году перенес Спасскую обитель на новое место – в «загородье, – под Москвою рекою на горе Крутице», где она существует и поныне» под именем «Спаса на новом» (месте) или Новоспасского монастыря, но уже в черте города, равно как и вышепомянутый Данилов монастырь; церковь же «Всемилостивого Спаса» обратил в придворную соборную церковь с мирскими иереями и протопопством, которая теперь известна под именем придворного собора Спаса на бору. По одним сказаниям тогда же, а по другим позднее – уже при царе Иоанне Васильевиче Грозном, – к южной части храма, в одну линию с алтарем его, был пристроен придел во имя свв. мучеников и исповедников Гурия, Самона и Авива⁵, вероятно, в память покорения Новгорода «на всю волю Московского Государя»; так как подобный же находился и при Софийском Новгородском соборе (может быть, одновременно и с другим – северным приделом во имя трех Святителей вселенских). В 1554 году придворный Спасопреображенский собор, вместе с царским двором и палатами, подвергся пожару; но тогда же был возобновлен и приведен в прежнее благолепие.

С переселением русских царей и двора из Москвы на жительство в новую столицу – Санкт-Петербург, придворный собор Спаса на бору пришел в запустение, так что, по свидетельству И. Кириллова, в 1727 году «сквозь кровли лес порос⁶». А в страшный пожар 1737 года, испепеливший почти всю Москву, у храма сгорели кровля и окна, частью и самая внутренность. Хотя повелением императрицы Анны Иоанновны храм был восстановлен; но в 1767 году в нем оказались многие ветхости, которые поручено было исправить архитектору Яковлеву причем, однако ж, многое изменено в наружности и внутренности. По упразднении Сретенского собора «на сенях» в 1801 году и Крестовой церкви Похвалы Богородицы на Потешном дворе, некоторые иконы и утварь перенесены оттуда в Спасоборский храм. В 1812 году, при нашествии французов, собор Спаса еще раз подвергся ограблению и осквернению – с престолов и жертвенников сорваны одежды, с святых икон содраны серебряные украшения, в алтаре навалены кули с овсом, в главном храме мешки с зерновым хлебом, в трапезе стояли лошади, а южный-верхний придел обращен в жилье, – и опять был возобновлен; но в это время освящены были престолы только в главном храме и в южном нижнем приделе свв. мучеников и исповедников Гурия, Самона и Авива, а в остальных приделах, неизвестно даже когда устроенных (два верхних по углам – над западною частью главного храма), остались неосвященными⁷. Наконец, в 1856–63 годах, по изволению императора Николая Павловича, чтителя отечественной древности и святыни, Спасоборский собор был весь реставрирован под надзором опытного архитектора профессора Ф.Ф. Рихтера; при этом позднейшие разновременные пристройки уничтожены и храму придан более первобытный вид. Притворы с пролетами южного и северного верхних приделов были обращены в колокольницы: на одной повешены девять старых, небольших, но звонких колоколов, а на другой два – с Троицких ворот. Южный – верхний придел освящен в честь святителя Стефана Пермского, северный же в честь св. великомученика Прокопия. Придел трех Святителей – внизу с северной стороны был упразднен, и пристройка эта служит теперь соборной палаткой для служащих. Главный храм и придел свв. мучеников, как и самый притвор, по стенам и сводам, были расписаны церковною живо писью византийского пошиба живописцем Рогожкиным с товарищами, который руководствовался кальками; снятыми в Ярославской соборной церкви св. Иоанна Предтечи. Между прочим, в первом – перед местом погребения святителя Стефана – изображены деяния из его жизни и служения пастырски-миссионерского, а во втором – история страданий и чудес свв. мучеников. В таком виде Спасоборский храм – ровесник самому городу Москве – существует и в настоящее время, оставаясь внутри четырехугольника Большого кремлевского дворца, освященный 4 авг. 1863 г. Московским митрополитом Филаретом⁸.

Опишем несколько подробнее внешнее и внутреннее устройство и расположение Спасоборского собора. Внешние толстые стены храма с лопатками и по местам с карнизами оканчиваются вверху несомкнутыми трехугольными фронтонами с четырех сторон.

Входные двери (из притвора); с архивольтом из пяти обломов, опираются на импосты, поддерживаемые тремя колоннами с жгутами (поясами) в виде бочонков по средине стержня, с соответственными карнизами, капителями и базами; такого же стиля северные и южные входные двери.

I. Спасоборский собор в настоящее время

Вместе с двумя придельными пристройками храм выдается на восток семью полукружиями с пилястрами и карнизом над ними. Все здание из тяжеловесного кирпича с железными связями, засовы которых выставляются наружу; цо коль из белого камня. Длина храма – от царских врат до западных входных дверей (без притвора) – 10 аршин и 3 вершка, ширина 10 аршин и 1¹/₂ вершка, а высота 14 аршин и 12 вершков, так что все это многосложное здание является по форме своей квадратным. Внутренность храма кажется обширнее и выше самой внешности его, по которой он представляется как бы вросшим в землю. Четыре четырехгранные крестообразные столба, с карнизами в древнем стиле – из полочки с откосом, сведенные между собою арками и служат опорами сквозного трибуна: два из них занимают средину собора, а другие два составляют средостение трехчастного алтаря. Между опорными столбами простираются кресчатые своды, примыкающие к аркам. Таким образом, из этих частей храма образуется греческий равноконечный крест. Церковь освещается узкими окнами из обширного трибуна и шестью стенными с дугообразными перемычками под самыми пятами сводов. Вообще в стиле нашего храма везде и во всем заметно византийское зодчество, подчиненное русскому быту и вкусу, вместе с потребностями монастырского обихода.

Коробовые своды притвора – с двумя длинными пазухами, которые идут от одних дверей к другим и сходятся у замка или ключа, где утвеждено железное кольцо для паникадила. Перед алтарным иконостасом висит старинное медное, вызолоченное паникадиле о четырех ярусах; увенчивающий его матицу двуглавый орел означает, что это царский вклад XVII века. В алтаре – горнее место – под сферическим сводом в нише, где устроено святительское седалище; от него простираются по обе стороны стен каменные лавки (сопрестолия) для священнослужителей. Средина алтаря освещена двумя узкими окнами с дугообразными же перемычками; точно также жертвенное отделение и диаконикон имеют по одному такому окну. В самом алтаре и обеих боковых частях в стенах поделаны небольшие шкафообразные выемки для склада церковных книг, обыденной утвари и разных принадлежностей богослужения. Пол по всему храму из каменных плит, как и во всех приделах – нижних и верхних. В северный – верхний придел, укромный и тесный с узенькими окнами, св. вм. Прокопия (прежде св. Спиридона Тримифунтского) ведет каменная лестница внутри стен, из самого притвора, а в южный, по размеру одинаковый с первым, св. Стефана Пермского (прежде двух – именный св. арх. Михаила и св. вм. Мины), – такая же лестница снаружи. Каждый из двух нижних (один упразднен, но самая пристройка осталась, – теперь, как было сказано выше, соборная палатка) и двух верхних приделов осенен двумя – по углам здания – небольшим главками, а главный храм девятою – в средине его – гораздо большею главою с трибуном – фонарем: все они увенчаны осмиконечными крестами.

Что касается собственно внутреннего устройства и убранства. Спасопреображенского храма, то здесь соединены простота и строгая соотвественность с древним своего рода величием этого святилища. К сожалению, немногое сохранилось от прежнего времени. Так в трехпоясном, иконостасе главного алтаря, – который не старее XVIII века, – уцелели одни лишь царские врата, с иконописью конца XVI или начала XVII века, с выкружкам и слухами, с столбцами по обеим сторонам и подзором сверху, на котором изображена в греческом иконном стиле Тайная вечеря под двумя видами – раздельно, а в средине ее – Святая Троица. Иконы же в этом иконостасе разных веков и пошибов. Из шести местных икон храмовая Преображения Господня древнее прочих (того же времени) – византийско-русского стиля; Боголюбская икона Божией Матери, принимаемая за снимок с подлинника, находящегося в Боголюбовом-Владимирском монастыре – в греческом стиле, примрачного колорита, как и Собор свв. архангелов Михаила и Гавриила, поддерживающих лик Предвечного младенца; икона Сретения Господня, взятая из упраздненного Сретенского собора «на сенях» (на месте нынешней Андреевской залы) – фряжского письма, отличающаяся твердостью и отчетливостью рисунка и светлостью колорита, как и икона Похвалы Богородицы, взятая также из упраздненной, соименной ей, церкви на Потешном дворце, писанная по золоту искусною кистью царских иконописцев – строгоновской школы;

II. Древняя икона св. Стефана, первого епископа Пермского

икона св. Стефана Пермского с деяниями – Московского пошиба, также в светлом тоне, но с большею умильностью в выражении лиц (относящаяся к началу XVII века) и с следующею надписью назади: «С. Стефан Епископ⁹, родом бе великия России, града-Устюга, сын клирика соборныя церкви С. Богородицы, иже на Устюзе, именем Симеона и матери Марии, и первый Епископ Перми бысть, иже научи вере Христове и крести и грамоту по их языку состави, в лето ҂ѕѡп – 6880 (1372)¹⁰; преставись в лето ҂ѕцд – 6904 (1396), тело же его положено во святем храме сем». Все эти иконы, за исключением Сретенской, в серебряных, частью вызолоченных окладах¹¹.

В ризнице Верхоспаского собора с приписанным к нему церквами (в том числе и Спасопреображенская) хранятся поступившие из Сретенского собора: на престольный, серебряный с чернью и позолотой, крест – вклад царей Иоанна и Петра Алексеевичей, и серебряные чеканные, с чернью и самоцветными камнями, сосуды, данные в поминовение по боярине И. Д. Милославском и женах его Екатерине Федоровне и Ксении Ивановне; также серебряная водосвятная чаша, данная им же в церковь Похвалы Богородицы на Потешном дворце; одно только напрестольное Евангелие, с серебряными вызолоченными накладками, принадлежит Спасопреображенской церкви, именно дар императрицы Елисаветы Петровны в придел архистратига Михаила.

Главнейшую же святыню нашего храма, духовный, так сказать, центр его составляют, погребенные здесь, мощи св. Стефана, апостола Пермских зырян, современника и друга пр. Сергия Радонежского. Мощи святителя покоятся под спудом «входящим в церковь, как замечает жизнеописатель Стефана (инок Епи фаний), на левой стране», у северной стены храма, где она прилегает к западной, образуя угол. Есть, впрочем, предание, что, до нашествия в Москву поляков, мощи святителя Стефана лежали на вскрытии, именно на месте мощей благоверного князя Михаила Ярославича Тверского, в 1320 году, после десятимесячного пребывания здесь, перевезенных в Тверь, по просьбе Ростовского епископа Прохора. Над местом погребения св. Стефана, сверх пола устроена гробница или надгробница, имеющая вид раки с мощами и представляющая собою простой деревянный ящик, на верхней крышке которого написано изображение святителя во весь рост, украшенное серебряною ризой, а по боковым стенкам сделан резной узорчатый рисунок: над гробницею утверждена была сень наподобие зонта, прикрепленного на кронштейнах к стене.

III. Рака над мощами святителя Стефана

В 1890 году усердием ктитора Московских придворных соборов П.А. Смирнова (ныне покойного) гробница святителя была окована позолоченным серебром, с вытесненным на нем, по боковым сторонам гробницы, узорчатым рисунком, – тем самым, который сделан на гробнице; риза на образе святителя, на верхней крышке гробницы, также возобновлена и вновь вызолочена. А над гробницею устроена новая металлическая (из бронзы) сень или балдахин весьма красивого рисунка, укрепленный на четырех колонках. На обкладку гробницы употреблено серебра 2 пуда, 38 Фунтов и 71 золотник¹². В память 500-летия кончины св. Стефана, праздновавшейся в 1896 году, Пермско-Стефановское церковное Братство пожертвовало большую серебряно-вызолоченную художественной работы лампаду, которая неугасимо и горит теперь перед ракою мощей его¹³. – Нам неизвестно, когда была устроена теперешняя деревянная гробница; во всяком случае, она не древняя, ибо не имеет никаких признаков древности.

IV. Святые мученики Гурий, Самон и Авив

Однако, с вероятностью нужно предполагать, что вскоре же после кончины св. Стефана была устроена над местом его погребения первоначальная гробница, так как и почитание памяти его, – по крайней мере, местное – в Пермском крае, – началось вскоре после его кончины. По воле Пермского епископа Филофея (1472–1501г.г.) сербом, Пахомием была составлена служба святителю Стефану¹⁴; в месяцесловах XV века в числе русских святых уже находится имя Стефана Пермского¹⁵. На соборе же 1549 года отечественная церковь торжественно канонизовала Стефана, причисливши его, в ряду других угодников Божиих, к лику святых, и установила праздновать память его в самый день блаженной кончины его – 26 апреля¹⁶.

V. Икона тех же свв. мучеников в ново-устроенном киоте

В старобытную эпоху Москвы, в церкви Спаса Преображены на бору совершались крещение, говение, предсмертное пострижение и самое погребение великих князей и особенно княгинь, и она была свидетельницею их молитв и обетов среди бедствий, грозивших нашему отечеству от Орды и Литвы, Спасские настоятели бывали духовниками и свидетелями – поручителями духовных завещаний великих князей и княгинь. – Москвичи и доселе любят ходить молиться в Спасоборском соборе. По временам посещают его и особы царствующего Дома. Иногородние богомольцы, особенно же пермяки довольно часто бывают в соборе для поклонения мощам святителя Пермского Стефана. Иностранные путешественники, ищущие в Москве следов древнего ее быта, также не проходят мимо нашего храма, но с просвещенным любопытством обозревают внешность и внутренность его¹⁷.