Песнь 1. Глас 1. Ирмос:

Без акростиха

(Дословный перевод) Воскресения день, просветимся, люди: Пасха, Господня Пасха, ибо от смерти к жизни и от земли к небу Христос Бог нас перевел, победную песнь воспевающих.

(Славянский текст) Воскресения день, просветимся людие, Пасха, Господня Пасха, от смерти бо к жизни и от земли к небеси, Христос Бог нас преведе, победную поющия.

(Перевод Ловягина) Воскресения день! Просветимся, люди! Пасха! Господня Пасха! Ибо от смерти к жизни и от земли на небо Христос Бог превел нас, поющих (песнь) победную.

Толкование

У риторов в обычае обходиться в некоторых похвальных словах без предисловия и немедленно приступать к предстоящему предмету их речи. Поэтому и соименный благодати Иоанн Дамаскин, ритор риторов и панегирист панегиристов, подражая им, начинает настоящий канон светоносного дня, без акростиха, который в канонах некоторым образом занимает положение предисловия. Двумя блистательными вещами желал бы Иоанн, блистательный жизнью, блистательнейший словом и в высшей степени блистательный душой, сделать блистающим светлый день Воскресения Господня, достойно блистания этого дня.

Во-первых, он украшает этот светлый день не иным каким гласом, но первым, потому что это глас, который имеет мелодию прямую, стремительную и благородную. Этот глас берет начало своего пения от дорийцев, каковыми сейчас являются жители Монемвасии на Пелопонесе, – поэтому и сам глас, как говорят музыканты, называется дорическим, четырехголосным и наосским по тем причинам, которые они рассматривают. А я скажу вообще: как день Пасхи есть праздник праздников, и торжество торжеств, и день более блистательный, чем прочие, так и первый глас, воспеваемый в этот день, – глас, более блистательный, чем все прочие гласы. Поэтому, в соответствии с общим мнением всех музыкантов, он признан достойным занять первое место в ряду всех гласов, как свидетельствует и его надписание:

Искусство творить песнопения, почтив твои звуки,

Уделяет тебе первое место – о достоинство!

Во-вторых, блистательный певец украшает блистательный день блистательными изречениями блистательнейшего панегириста Григория Богослова, чтобы из слов блистательного панегириста, с помощью блистательного песнописца, через блистательный глас и с помощью блистательных речений блистательный певец блистательно составил блистательную мелодию, в соответствии с двойным согласием между всем перечисленным. И достойно удивления то, что он не только берет у Богослова предметы его проповеди, но и дословно употребляет его выражения. Смотри, например: простое и неукрашенное начало первой песни почерпнуто из его богословского источника, ибо в своем слове на собственное промедление³ он делает такое начало: «Воскресения день», а затем говорит: «И просветимся торжеством». В слове же на Пасху пишет буквально следующее: «Пасха, Господня Пасха» и вновь в том же самом слове, истолковывая, что будет означать слово Пасха, говорит так: «Обозначает это слово (то есть Пасха) переход, исторически – бегство и переселение из Египта в Хананейскую землю, а духовно – выход и восхождение от нижних к вышним и в землю обетования». Итак, певец, связав эти три изречения в один ирмос, делает тему преждеуказанного творения Богослова темой собственного ирмоса, говоря так: «Воскресения день, поэтому в этот день просветимся, все православные люди Церкви».

Затем соответственно называет и причину столь великого просвещения – потому что это Пасха Господня. Дважды повторяет певец слово «Пасха» для того, чтобы показать чрезвычайное ликование своей души, ибо радующиеся повторяют названия тех вещей и те имена, которым радуются, потому что побуждает их к этому сильнейшая радость. А Богослов повторяет слово «Пасха» трижды в честь Святой Троицы, как он сам говорит об этом: «Пасха, Господня Пасха, вновь скажу – Пасха, чтобы почтить Троицу». Соответственно, затем певец приводит толкование слова «Пасха», поставляя его как причину, по которой нам надлежит просветиться, и указывает, каким образом просветиться: по справедливости нам, православным, следует просветиться сегодня и праздновать Пасху, поскольку Владыка Христос перевел нас не из земли в землю, то есть из земли Египетской в землю обетования и из населенного места в пустыню Синайскую, как перевел Он древний Израиль, но перевел нас от смерти к жизни и от земли и земного перевел нас к Небу и небесному. Поэтому мы поем таким образом облагодетельствовавшему нас Господу ту истинно победную песнь, которую воспели Израильтяне после того, как перешли через Красное море: «Поем Господеви, славно бо прославися» (Исх. 15, 1).

Смотри же, возлюбленный читатель, и подивись мудрому приему, который употребляет в настоящем ирмосе боговдохновенный певец, ибо он составил этот ирмос и из темы воскресного дня, и из темы первой песни. После того как он сказал: «Просветимся, люди», он намеренно привел слово «Пасха» и назвал ее переходом, чтобы заставить тем самым вспомнить тот переход, который совершили израильтяне через Красное море, и таким образом связать первую песнь с праздником Пасхи и дать нам понять, что тот чувственный переход израильтян был образом нашего умного перехода и что их Фаска была образом нашей Пасхи. Ибо из слова «Фаска», которое означает переход, получила своё название Пасха, с помощью превращения густого звука Ф в чередующийся с ним простой П и простого К в чередующийся с ним густой Х, как говорит Богослов Григорий: «Некоторые, приняв это за наименование спасительного страдания (то есть слово «Пасха», от того страдания (toà pasce‹n), которое претерпел за нас Христос), потом приспособив звуки к эллинскому языку, после перемены Ф на П и К на X, наименовали день сей Пасхою. А усвоенная привычка сделала слово более употребительным, потому что слуху многих оно стало близко, как речение более благочестивое» (Слово на Пасху⁴.

Прекрасны и торжественны похвальные слова названию «Пасха» Иосифа Вриенния, который восклицает: «Пасха – переход от мрака к свету; Пасха – исхождение из ада на землю; Пасха – восхождение от земли к небесному; Пасха – переход от смерти к жизни; Пасха – воскресение падших смертных; Пасха – воззвание изгнанных из Эдема; Пасха – освобождение плененных тлением; Пасха – подлинная жизнь верных; Пасха – наслаждение всего мира; Пасха – почитание Божественной Троицы. Именование Пасхи не насыщает, потому что многоразлична изъявляемая через него благодать: оно и отдохновение душ, оно радость умов, оно облегчение тел, оно просвещение очей, оно услаждение уст, оно удовольствие, оно теплота, оно мир, оно радость» (Слово 3 на Светоносный день, т. 3).

(Дословный перевод) Очистим чувства и увидим, как неприступным светом Воскресения Христос блистает и как «Радуйтесь!» говорит – ясно услышим мы, победную песнь воспевающие.

(Славянский текст) Очистим чувствия и узрим неприступным светом Воскресения Христа блистающася и Радуйтеся рекуща ясно да услышим, победную поющия.

(Перевод Ловягина) Очистим чувства, и мы узрим Христа, сияющаго неприступным светом воскресения и «радуйтесь» явственно услышим от Него, воспевая (песнь) победную (Матф. 28, 9; 1Тим. 6, 16).

Толкование

Поскольку человек составлен из души и тела, он имеет двоякого рода чувства – пять душевных и пять телесных. Чувства души следующие: ум, рассуждение, мнение, воображение, способность к восприятию; а телесные чувства – зрение, слух, обоняние, вкус, осязание. Итак, священный певец призывает нас хранить умные чувства нашей души чистыми от дурных пожеланий и гнева, от помыслов хульных, лукавых и постыдных, и просто сказать, от всех страстей, называемых душевными. Подобным образом он призывает нас хранить чистыми и телесные наши чувства. Наши глаза подобает хранить чистыми от театральных и песенных представлений, забав и прочих постыдных и дурных зрелищ, которые возбуждают жало плотских наслаждений. Слух наш нужно хранить чистым, чтобы не слышать мирских песен и сквернословия. Подобным образом Дамаскин побуждает нас хранить и другие наши чувства от вредных предметов, поскольку через чувства, как через некие окна, входит душевная смерть, по написанному: «Взыде смерть сквозе окна» (Иер. 9, 21).

Кажется, что эти размышления певец заимствовал из Григория Богослова, который говорит: «Соблюдается до пятого дня (агнец, приносимый в жертву на Пасху, который и прообразует Христа); может быть потому, что жертва моя есть очистительная для (пяти) чувств, от которых мое падение и в которых брань, так как они приемлют в себе жало греха» (Слово на Пасху). Итак, если мы будем очищены в отношении чувств душевных и телесных, а в особенности в отношении ума и зрения, то непременно будем удостоены увидеть умными очами души Владыку Христа, Который, восстав из гроба, блистает ярче солнца столь великим и превосходящим все прочее светом Воскресения, что к этому свету из-за его яркости невозможно приблизиться. Ибо и Господь сказал утвердительно: «Блаженни чистии сердцем, яко тии Бога узрят» (Мф. 5, 8). А слово «неприступный» певец заимствует у Павла, который говорит: «Един имеяй бессмертие, во свете живый неприступнем» (1Тим. 6, 16). Подобным образом, если мы очистимся по внутреннему и умному слуху души и по внешнему слуху тела, то, несомненно, услышим и мы определенно и ясно, как воскресший Христос говорит и нам, как мироносицам: «Радуйтесь!»

Что я говорю? Если мы очистимся не только в отношении двух этих чувств – зрения и слуха, но и в отношении всех чувств вообще, будем вкушать умопостигаемую благодать Воскресшего Господа: умное наше обоняние, будучи очищенным, должно обонять умопостигаемое благовоние и благоухание мира, испускаемое Воскресшим Владыкой, как написано: «Воня мира твоего паче всех аромат» (Песн. 1, 2). Подобным образом умный наш вкус будет вкушать умопостигаемую благость Восставшего из мертвых, по словам Писания: «Вкусите и видите, яко благ Господь» (Пс. 33, 9). Также и умное наше осязание почувствует умопостигаемое объятие Воскресшего, по написанному: «Шуйца его под главою моею и десница его обымет мя» (Песн. 2, 6). Поэтому божественный Григорий Синаит сказал: «Не видящий, не слышащий и не чувствующий духовно – мертв» (гл. 97). Так и духоносный и имеющий возвышенный ум святой Каллист объясняет некоторое изречение, целиком сохранившееся в рукописях, в котором показывает, что Бог по человеколюбию становится доступным для всякого умного чувства.

Если человек может вкушать умопостигаемую благодать восставшего Христа всеми умными и телесными чувствами, то как же божественный Иоанн здесь упоминает только два – душевное зрение (то есть ум, ибо что око для тела, то ум для души, согласно божественному Дамаскину) и телесное зрение, подобно и слух душевный и телесный? Для разрешения этого недоумения мы говорим: только два этих чувства упоминает певец, во-первых, потому, что они первые, основные и главнейшие, в отличие от прочих; во-вторых, потому, что при Воскресении Господа мироносицы привели в действие только два эти чувства, ибо через зрение очей они увидели Воскресшего Христа, а через слух услышали те сладчайшие слова, которые Воскресший Иисус сказал им после Воскресения. Если же Мария дерзнула привести в действие и осязание, оно, однако, осталось бездейственным, ибо она услышала, что Господь воспретил ей это, говоря: «Мария, не прикасайся Мне» (Иоан. 20, 17).

Итак, если мы очистимся в отношении чувств, в особенности этих двух, мы будем вкушать благодать Воскресшего, как мы сказали выше; если же останемся неочищенными в отношении них, то не будем удостоены ни увидеть Христа, ни услышать Его голос, поскольку, согласно Соломону, «в злохудожну душу не внидет премудрость, ниже обитает в телеси повиннем греху» (Прем. 1, 4). А Григорий Богослов сказал: «Миро не вверяется испорченному сосуду» и еще: «Не дозволено нечистому прикасаться к чистому» и после: «Поэтому должно прежде очистить себя самого, а затем беседовать о чистом» (Слово первое о богословии). Что же сказать? Если будем нечисты зрением и слухом, мы не только не увидим превышесияющее и всевожделенное лицо Воскресшего Владыки и не услышим сладчайший Его глас, но и будем обличены Им, когда Он скажет нам такие слова пророка Исаии: «Слухом услышите и не уразумеете, и видяще узрите и не увидите» (Ис. 6, 9). Нечистый чувствами души и тела нечист и сердцем, а нечистое сердце не приемлет Таинства Божии. Поэтому сказал Господь, что не те, которые имеют нечистое сердце, но чистые сердцем Бога узрят (Мф. 5, 8).

(Дословный перевод) Небеса по достоинству пусть возвеселятся, а земля возрадуется, пусть же празднует мир, и видимый весь, и невидимый, ибо Христос восстал, веселье вечное.

(Славянский текст) Небеса убо достойно да веселятся, земля же да радуется, да празднует же мир, видимый же весь и невидимый, Христос бо воста, веселие вечное.

(Перевод Ловягина) Небеса достойно да веселятся, земля – да радуется, и да празднует весь мир, видимый и невидимый; ибо востал Христос – веселие вечное (Псал. 95, 11; 1Кор. 15, 20).

Толкование

И этот тропарь своей хвалебной мыслью связан с предыдущим и заимствован из Григория Богослова. Выражение «Небеса да возвеселятся, земля же да возрадуется» Дамаскин взял из его слова на Рождество Христово, где он говорит следующее: «И чтобы сказать вместе: да возвеселятся небеса и да возрадуется земля ради Небесного, потом Земного» (то есть Христа), а Богослов в свою очередь заимствует это у Давида, говорящего: «Да возвеселятся небеса и радуется земля» (Пс. 95, 11). Выражение «Да празднует же мир, видимый же весь и невидимый» он взял из слова упомянутого Богослова на Пасху. В этом слове показан явившийся святому ангел, который говорит: «Ныне спасение миру, видимому и невидимому!»⁵ А выражение «Христос бо восста, веселие вечное» Дамаскин заимствовал из его же слова на Пятидесятницу, ибо там Христос называется праздником и радованием: «В Самом Слове и Боге и Господе нашем Иисусе Христе, истинном празднике спасаемых и радовании». Скорее всего, и выражение «Христос восста» взято из упомянутого выше того самого слова Богослова, ибо святой говорит там непосредственно после слов «Видимый и невидимый»: «Христос из мертвых (то есть восстал). – Совосстаньте с Ним и вы», а Григорий Богослов взял это у апостола, сказавшего: «Христос восста от мертвых, начаток умерших бысть» (1Кор. 15, 20).

Итак, небеса, которых певец здесь призывает веселиться, – это небесные ангелы, подобно и земля, которую он призывает радоваться, – земные человеки⁶. Или же, с помощью приема олицетворения, Дамаскин и сами бездушные стихии призывает радоваться из-за преизбытка радости о Воскресении Господа. Тот же самый смысл виден и в нижеследующих словах певца: «Да празднует же мир, видимый же весь и невидимый», ибо миром видимым он называет людей или весь чувственный мир, прибегая к приему олицетворения, а миром невидимым – невидимые Силы святых ангелов, ибо говорит Григорий Богослов: «Да составится общее торжество небесных и земных Сил. Ибо я уверен, что небесные Силы радуются и торжествуют ныне с нами; потому что они человеколюбивы и боголюбивы» (Слово на Рождество).