О святом Вселенском втором соборе
Предисловие
Святой Вселенский второй собор состоялся при Феодосии Великом в 381 г., – он называется также первым Константинопольским из числа прочих Вселенских. Из присутствовавших на нем отцов наиболее заслуживают упоминания Нектарий Константинопольский, Тимофей Александрийский, Мелетий Антиохийский, Кирилл Иерусалимский, Григорий Богослов и Григорий Нисский; было и много других епископов Востока, числом 150. А с Запада на нем не присутствовал никто – ни сам папа Дамас лично, ни его представитель, и даже соборного послания от него не оказалось[70]. Однако позднее как Дамас, так и вся Западная Церковь с определениями Собора согласились и утвердили их, и доныне она признает этот Собор истинным Вселенским. Созван он был, во-первых, против Македония, который богохульствовал, говоря, что Дух Святой есть творение Сына; а во-вторых, – против Аполлинария, евномиан (или евдоксиан), савеллиан, маркеллиан и фотиниан[71]. И вообще, Собор анафематствовал всякую ересь, возникшую в царствование Констанция, Юлиана и Валента – императоров, правивших до Собора.
Исправив искаженное арианами славословие Святой Троицы[72] и образ поклонения Ей, Собор возобновил догматическое учение Никейского собора как православное во всех отношениях. Поэтому, дабы показать, что он с Никейским собором утверждает одно и то же, Собор не составил другого, собственного Символа веры, но изменил немного Символ первого Собора: добавил слова «Его же Царствию не будет конца», из-за ереси хилиаста Аполлинария[73], более пространно изложил восьмой член «и в Духа Святаго», дополнил конец Символа четырьмя другими членами[74] – и таким образом привел его в тот неизменный вид, в каком он и сейчас читается всеми православными. В таком виде мы находим его среди документов II Вселенского собора (Синодикон. Т. 1. С. 286) и в 5-м деянии IV Вселенского собора (т. 2, с. 155). Но, несмотря на то что II Вселенский собор лишь сделал добавления к Никейскому Символу и внес в него указанные изменения, последующие Соборы приняли его как единый Символ I и II Вселенских соборов. A пo какой причине Собор сделал указанные добавления, смотри в примеч. к III Всел. 7.
Помимо всего этого Собор издал и следующие семь правил, касающиеся церковного устройства и благочиния, подтверждаемые косвенно правилом IV Всел. 1 и прямо – правилами VI Всел. 2 и VII Всел. 1 (см.: Досифей. Двенадцатикнижие. С. 222) [75].
7 правил святого Вселенского второго собора с толкованиями
Правило 1
Святые отцы, собравшиеся в Константинополе, определили: да не отвергается вера 318 отцов, собравшихся в Никее Вифинской, но да пребывает непреложной, а всякая ересь пусть предается анафеме, а именно: ересь евномиан, или евдоксиан, полуариан, или духоборцев, савеллиан, маркеллиан, фотиниан и аполлинариан.
(II Всел. 5; VI Всел. 1; Карфаг. 2.)
Толкование
Это первое правило настоящего Собора утверждает, что 150 святых отцов, сошедшихся в Константинополе, определили: православная вера, иначе говоря, Символ веры , 318 отцов, собравшихся в Никее Вифинской, да не отвергается, но остается незыблемой и неискаженной, а всякая ересь да предается анафеме. В частности, должна быть предана анафеме ересь евномиан[76], или так называемых евдоксиан, ересь полуариан[77], или духоборцев, ересь последователей Савеллия[78], ересь приверженцев Маркелла[79], ересь учеников Фотина[80] и ересь аполлинариан[81].
Согласование
Согласно с настоящим правилом и правило VI Всел. 1 постановляет, чтобы нововведения не касались веры, переданной отцами в Никее и 150 отцами данного собора. А 5-е правило настоящего Собора приняло западных, исповедающих Единое Божество Троицы. Подобным образом и правило Карфаг. 2 определяет, что вера Церкви в Святую Троицу, соответствующая образцу Никейского собора, должна пребывать твердой, как говорит 1-е правило того же (Карфагенского) собора. О догматах веры упоминается также в Карфаг. 120–127.
Правило 2
Епископы, управляющие диоцезами, да не простирают своей власти на Церкви за границами своего округа и да не смешивают Церкви, но, по правилам, Александрийский епископ да управляет только в Египте, епископы диоцеза Восток да начальствуют только в Восточном диоцезе, с сохранением преимуществ Антиохийской Церкви, признанных никейскими правилами; также епископы Асийского диоцеза да начальствуют только в Асийском диоцезе; Понтийские – только в Понтийском, Фракийские – только во Фракийском. Без приглашения епископы да не вторгаются в диоцез для рукоположения или какого-либо другого дела церковного управления. Ясно, что при соблюдении изложенного правила о диоцезах дела каждой митрополичьей области будет устраивать Собор этой области, как определено в Никее. Церкви же Божии у иноплеменных народов должны быть управляемы по соблюдавшемуся доныне обыкновению отцов.
(Апост. 34, 35; I Всел. 6, 7; III Всел. 8; IV Всел. 28; VI Всел. 20, 30, 39; Антиох. 9; Сардик. 3, 11, 12.)
Толкование
Раньше из-за гонений, как свидетельствует Сократ (кн. 5, гл. 8), епископ вполне мог действовать за границами своего округа82, и даже блж. Евсевий Самосатский, как повествует Феодорит, по своей горячей ревности поступал так83. Поэтому, когда в Кафолической Церкви наступили мирные времена, было издано настоящее правило. Оно касается не одних только автокефальных митрополитов (как истолковал Вальсамон) и не одних только патриархов[84], но и тех и других, по Досифею (История Иерусалимских патриархов. С. 233). Правило возвещает, что каждый из них должен править в своей митрополичьей области и диоцезе и не вторгаться в чужие, нарушая права Церквей, но, напротив, по правилам (I Всел. 6 и 7, а особенно Апост. 34 и 35), предстоятель Александрии должен управлять епископскими областями только в Египте (Собор прямо называет предстоятеля Александрии по той причине, что Александрийский епископ вместе со своими приближенными способствовал тому, что на Константинопольскую кафедру был рукоположен Максим Киник, а великий Григорий был изгнан из своего диоцеза и епископской области). Далее, митрополиты Востока должны начальствовать только над Церквами Востока, при сохранении преимуществ Антиохийского предстоятеля, по правилу Никейского собора (имеется в виду 6-е правило), а митрополиты Церквей в Асии, Понте и Фракии должны управлять только относящимися к ним митрополичьими областями (позже правилом IV Всел. 28 было определено, чтобы митрополитов этих Церквей рукополагал Константинопольский предстоятель).
Кроме того, как патриархам, так и митрополитам правило запрещает переходить без приглашения за пределы своих диоцезов и митрополичьих областей для рукоположений или исполнения иных дел церковного управления в чужих епископских областях.
Говорится также, что церковные дела каждой митрополичьей области (будь то избрания, хиротонии, епитимии и разрешения от них и прочее подобное), будет устраивать Собор митрополичьей области, а дела каждого диоцеза, возглавляемого патриархом, – Собор диоцеза, как определил Собор в Никее (правило 6). И в самом деле, одно и то же – слова Собора в Никее о том, чтобы никто не становился епископом без соизволения митрополита, и слова настоящего Собора: «...дела каждой митрополичьей области будет устраивать Собор этой области» (т. е. области митрополита). Находящиеся же в среде иноплеменных народов Церкви Божии, которые или не имеют достаточного числа епископов для того, чтобы состоялся Собор, или нуждаются в том, чтобы для утверждения христиан в вере туда отправился образованный епископ, должны быть управляемы по сохранявшемуся доныне обыкновению отцов. Это означает, что находящиеся по соседству, и притом достойнейшие, епископы должны посещать эти Церкви с целью восполнить недостающее число епископов для созыва местного Собора, что хотя и не соответствовало правилам, однако по необходимости позволено этим Собором.
Прочти Апост. 34 и 35 и I Всел. 6.
Правило 3
Константинопольский епископ да имеет первенство чести после Римского епископа, потому что город этот есть новый Рим.
Толкование
Предыдущее правило вынесло определение о патриархах (прежде всего Александрийском и Антиохийском) и митрополитах вообще, а настоящее правило выносит определение особо о епископе Константинопольском и говорит, что Константинопольский патриарх должен иметь первенство чести после Римского папы и патриарха, поскольку этот город, а именно Константинополь, именуется новым Римом и является таковым. Причем предлог «после» здесь означает не последовательность во времени, как говорят некоторые вместе с Аристином, и не понижение и умаление, как неправильно толкует Зонара (ибо если после Константинопольского патриарха – патриарх Александрийский, после Александрийского – Антиохийский, а после Антиохийского – Иерусалимский, согласно VI Всел. 36, то будет четыре степени понижения чести и, следовательно, пять различных достоинств, одно выше другого, что противно всей Кафолической Церкви и приемлемо только для латинян и латиномудрствующих), но означает равенство чести и порядок, в соответствии с которым один первый, а другой второй.
С одной стороны, равенство чести, так как и отцы Халкидонского собора в 28-м правиле говорят, что те 150 епископов предоставили престолу нового Рима равные преимущества с престолом ветхого Рима, и отцы собора Трулльского в 36-м правиле предписывают престолу Константинополя пользоваться равными преимуществами с престолом Рима. С другой стороны, порядок, так как и те и другие отцы в тех же правилах называют Константинопольский престол вторым после Римского – не вторым по чести, но вторым по порядку чести. Ибо по природе вещей невозможно, чтобы два предмета, будучи равными и называясь по отношению друг к другу «первый» и «второй», не располагались по порядку. Поэтому и Юстиниан в 131-й новелле, находящейся в 5-й кн., 3-м тит. «Василик», епископа Римского буквально называет первым, а Константинопольского – вторым по порядку после Римского.
Отметь: поскольку Зонара, толкуя настоящее правило, приводит это Юстинианово постановление, становится ясно, что то, что он сказал об упомянутом выше понижении и умалении епископа Константинопольского по отношению к Римскому – он сказал лишь касательно порядка их чествования, а не касательно их достоинства. В соответствии с чем и в перечнях подписей, и при перечислении кафедр, и при поминовении их имен один занимает первое место, а другой – второе.
Некоторые говорят, что настоящее правило предоставило епископу Константинопольскому только честь, но впоследствии настоятельная необходимость предоставила ему и власть рукополагать митрополитов в Асии, Понте и Фракии. С другой стороны, Халкидонский собор в послании к папе Льву85 говорит, что такая власть совершать рукоположения была у епископа Константинопольского по древнему обычаю, а 28-е правило того же IV Вселенского собора только утвердило ее[86].
Прочти также это правило IV Всел. 28.
Правило 4
О Максиме Кинике и случившемся из-за него бесчинии в Константинополе: ни Максим не был епископом и не есть епископ, ни рукоположенные им в какую бы то ни было степень клира не были клириками и не суть клирики; все и в связи с ним, и им соделанное объявлено недействительным.
Толкование
Настоящее правило определяет: не должно считать, что названный Максим[87] вообще был или есть епископ и что рукоположенные им в какую бы то ни было степень вообще приняли рукоположение, ибо все объявлено недействительным, а именно как его хиротония, совершенная египетскими епископами за пределами их области и вопреки правилам, так и совершенные им самим хиротонии других.
Правило 5
Что касается томоса западных, то мы приняли и находящихся в Антиохии, исповедующих единое Божество Отца и Сына и Святого Духа.
(II Всел. 1; VI Всел. 1; Карфаг. 1, 2.)
Толкование
Это правило особое и частное. Ибо говорит, что, как мы приняли томос западных, т. е. определение, которое утверждает святой Символ никейских отцов и анафематствует всех мыслящих противное и которое изложили западные отцы, собравшиеся в Сардике[88], так подобным же образом мы приняли и определение веры сошедшихся в Антиохии[89]. Они исповедуют единое Божество Отца и Сына и Святого Духа, – очевидно, в согласии с отцами, собравшимися в Никее.
Правило 6
Поскольку многие, желая расстроить и ниспровергнуть церковное благочиние, враждебно и клеветнически вымышляют некие обвинения против правящих Церквами православных епископов, добиваясь не иного чего, как только того, чтобы запятнать репутацию иереев90 и произвести смятения в мирном народе, по этой причине святому Собору епископов, сошедшихся в Константинополе, было угодно не без исследования допускать обвинителей, не всем позволять выдвигать обвинения против правящих Церквами, однако и не всем запрещать. Но если кто-либо подаст на епископа некую личную, т. е. частную, жалобу, например, из-за того, что стал жертвой его корыстолюбия или потерпел от него другую несправедливость, то при таких обвинениях не исследовать ни лицо обвинителя, ни его веру. Ибо в любом случае необходимо, чтобы и совесть епископа была свободна, и объявляющий себя обиженным, какой бы веры он ни был, обретал правосудие. Если же обвинение, возводимое на епископа, будет касаться церковных вопросов, тогда должно испытывать лица обвинителей, чтобы прежде всего еретикам не было позволено выдвигать обвинения против православных епископов по делам церковным. Еретиками же мы называем тех, которые издревле объявлены чуждыми Церкви, и тех, которые после того были анафематствованы нами. А кроме них – и тех, которые, притворяясь, будто исповедуют здравую веру, отделились и составляют собрания против наших канонических епископов. Потом и тем из членов Церкви, которые за какие-нибудь вины были прежде осуждены и извержены или отлучены от клира или от чина мирян, также не позволять обвинять епископа, прежде чем они не снимут с себя павшее на них самих обвинение. Подобным же образом и тех, кто находится под обвинением, поданным на них ранее, не допускать к обвинению епископа или других клириков, прежде чем они не докажут свою невиновность в возведенных на них обвинениях. Если же некоторые, не будучи ни еретиками, ни отлученными, ни осужденными или обвиненными ранее в каких-нибудь преступлениях, говорят, что имеют какое-либо обвинение на епископа по церковному делу, то святой Собор повелевает им прежде всего представлять обвинения перед всеми епископами митрополичьей области и перед ними доказывать свои жалобы на епископа, обвиняемого в чем-либо. Если же случится, что епископы области будут бессильны уладить приносимые на епископа жалобы, тогда обвинители пусть обращаются к бόльшему Собору епископов того диоцеза, которые должны быть созваны по этой причине. И выдвигать обвинение они могут не прежде, чем дадут письменное обязательство понести одинаковое наказание с обвиняемым, если при производстве дела окажется, что они клевещут на обвиняемого епископа. Если же кто-то, презрев вышеизложенные решения, дерзнет или беспокоить императорский слух, или тревожить суды мирских начальников или Вселенский собор, проявив непочтение ко всем епископам диоцеза, таковой да не будет и вовсе допущен к обвинению, как оскорбивший правила и поправший церковное благочиние.
(Апост. 74; IV Всел. 9, 17, 21; Карфаг. 8, 12, 14–16, 27, 36, 96, 105, 134, 137–139; Антиох. 12, 14, 15.)
Толкование
Настоящее правило говорит следующее. Поскольку многие, желая расстроить благочиние Церкви, враждебно клевещут на православных епископов, добиваясь этим не иного чего, как только того, чтобы запятнать репутацию лиц посвященных и возмутить народ, то святому Собору было угодно, чтобы не все обвинители епископов принимались, но в то же время и не все отвергались. И если обвинения частные, касающиеся только материального ущерба, т. е. если кто-либо обвиняет епископа в том, что тот поступил с ним несправедливо или корыстолюбиво (допустим, лишив его движимого или недвижимого имущества), тогда не нужно подвергать исследованию лицо обвинителя и его веру, но, какой бы веры он ни был, подобает, чтобы он был принят и обрел правосудие. Если же выдвигаются обвинения о преступлениях, могущие таким образом повлечь за собой низведение со степени, например, обвинения в святотатстве, в совершении богослужения за пределами своей епископской области и др., в таких случаях обвинители должны быть испытаны: во-первых, чтобы они не заблуждались в догматах и не были еретиками, как издревле анафематствованными Церковью, так и анафематствованными в последнее время нами; во-вторых, чтобы они не были раскольниками[91], т. е. такими людьми, которые отделились от Церкви из-за каких-либо допускающих врачевание обычаев (по 1-му правилу Василия Велик.) и собираются отдельно вопреки правилам, т. е. в противовес кафолическим епископам, поставленным православно и по правилам; в-третьих, чтобы они не были отсечены от Церкви совершенно за какие-либо свои прегрешения или отлучены на время от прочих клириков или мирян. Также и те, которые ранее уже были обвинены другими, не допускаются к обвинению епископа или иных клириков, прежде чем не освободят самих себя от предъявленных им обвинений. Однако если обвиняющие епископа в преступлениях церковного и общего характера свободны от всего вышеперечисленного, то святой Собор постановляет, чтобы они сначала представляли донесения на обвиняемого ими епископа перед Собором всех епископов той митрополичьей области. Если же Собор митрополичьей области не может устранить причину обвинений, тогда обвинители должны перенести суд на бόльший Собор, а именно Собор епископов диоцеза[92], и там дело пусть будет завершено.
В 60-й кн., 26-м тит., 6-й гл. «Василик» написано, что тот, кто выдвинет обвинение в преступлении, подлежащем наказанию, но окажется предателем и лжецом, должен понести то наказание, которое предстояло получить ответчику. Поэтому настоящее правило, следуя данному гражданскому закону, добавляет: истец не должен приступать к обвинениям, прежде чем не даст письменного обязательства в том, что если будет доказано, что он несправедливо и клеветнически обвинил епископа, он получит наказание равное тому, какое мог бы получить епископ, осужденный справедливо и правильно. Тот же, кто пренебрежет изложенными условиями и, проявив непочтение ко всем епископам диоцеза, дерзнет обратиться со своей тяжбой к императору[93] или в суды мирских властей или станет требовать Вселенского собора[94], такой пусть совершенно не допускается к обвинению, поскольку он оскорбил священные правила и нарушил церковное благочиние.
Согласование
Подобным образом и правило IV Всел. 9 определяет, что всякий раз, когда клирики, имея разногласия между собой, оставляют своего епископа и обращаются в мирские суды, они должны подлежать каноническим епитимиям. А правило Карфаг. 14 говорит, что лишается своего места тот епископ, или пресвитер, или диакон, или клирик, который минуя церковный суд обращается в гражданский. Кроме того, и правило Антиох. 12 определяет, что если пресвитер или диакон, изверженный своим епископом, или епископ, изверженный Собором, не обращается к бόльшему Собору епископов, но беспокоит императора, то он впредь лишается возможности оправдаться и надежды на восстановление. Карфагенский собор 36-м правилом отлучает клириков и епископов, которые переносят свой суд на ту сторону моря, т. е. за пределы своего округа, а не обращаются к первенствующим епископам своих областей. To же самое определяет и 134-е правило того же Собора[95].
Отметь, что высшие церковные судьи, которым подана апелляция, не порицают низших, однако лишь в случае, если они не будут уличены в том, что вынесли несправедливый приговор за какую-нибудь услугу или из-за вражды, согласно 15-му правилу того же Карфагенского собора. Смотри также Апост. 74 и IV Всел. 9.
Правило 7
Тех из еретиков, которые присоединяются к православию и к части спасающихся, мы принимаем по следующему чинопоследованию и обычаю. Ариан, македониан, савватиан, новациан, называющих себя чистыми и левыми[96], четыренадесятников, или тетрадитов, и аполлинариан, если они дают расписки и анафематствуют всякую ересь, не мыслящую так, как мыслит святая Божия Кафолическая и Апостольская Церковь, мы принимаем, запечатлевая святым миром сначала чело, потом очи, ноздри, уста и уши, и, запечатлевая их, говорим: «Печать дара Духа Святаго». Евномиан же, которые крестятся однократным погружением, монтанистов, называемых здесь фригами, савеллиан, которые учат о сыноотечестве и иное нетерпимое творят, и все прочие ереси (поскольку здесь много еретиков, особенно выходцев из Галатийской страны[97]) – всех тех из них, которые желают присоединиться к православию, мы принимаем, как язычников. В первый день мы делаем их христианами, во второй оглашенными, затем на третий день заклинаем их с троекратным дуновением в лицо и в уши; и так мы оглашаем их, заставляем пребывать в церкви и слушать Писания и тогда уже крестим.
(Апост. 46, 47, 68; I Всел. 8, 19; VI Всел. 95; Лаодик. 7, 8; Карфаг. 66; Василия Велик. 1, 5, 47.)
Толкование
Настоящее правило определяет, каким образом мы должны принимать приходящих из ересей к православной вере и к части спасающихся, и говорит, что ариан, македониан и новациан, о которых мы сказали в 1-м правиле этого Собора, савватиан[98], четыренадесятников, т. е. тетрадитов[99], и аполлинариан мы принимаем после того, как они дадут свидетельство (λιβέλλους), т. е. письменное изложение (латинское слово libellus переводится Зонарой как «изложение»[100]), анафематствующее их собственную и всякую другую ересь, которая не мыслит так, как мыслит святая Божия Кафолическая и Апостольская Церковь. Подобным образом I Вселенский собор в 8-м правиле потребовал такого письменного изложения от новациан. Затем мы запечатлеваем святым миром сначала их чело, потом очи, ноздри, уста и уши, при каждом запечатлении говоря: «Печать дара Духа Святаго». Всех таковых мы принимаем описанным способом, не перекрещивая, поскольку, согласно Зонаре, их чин святого крещения ничем не отличается от нашего и крестятся они одинаково с православными.
Ариан же и македониан, хотя они и явные еретики, правило приняло без перекрещивания по икономии, во-первых, потому, что подобных еретиков в то время было великое множество, а во-вторых, еще и потому, что они крестились одинаково с нами. Однако евномиан, крестящихся в одно погружение, монтанистов, которых здесь в Константинополе называют фригами[101], савеллиан, утверждающих, что Отец и Сын – одно Лицо, и творящих иное зло, и всех других еретиков (которых здесь много, в особенности выходцев из страны Галатийской) – всех мы принимаем, как язычников, т. е. как совершенно некрещеных (поскольку они или совсем не были крещены, или были крещены, но неправильно, не так, как крестятся православные, отчего и считаются вообще некрещеными). И в первый день мы делаем их христианами, т. е. готовим их к принятию всех христианских догматов, вне притвора церкви с возложением на них руки иерея, согласно 39-му правилу Эльвирского поместного собора (в Испании)[102]. Во второй день мы делаем их оглашенными, т. е. причисляем их к чину оглашаемых; в третий же день читаем над ними обычные заклинания с троекратным дуновением в лицо и уши. Таким образом мы частично оглашаем их в догматах веры, заставляем пребывать в церкви долгое время[103] и слушать Божественные Писания и тогда крестим их[104].
Согласование
Точно так же, как это правило, и правило Лаодик. 7 требует, чтобы новациан и четыренадесятников, когда они обращаются к православию, принимали по икономии, т. е. через анафематствование ереси и запечатление миром, а фригов, если они обращаются, 8-е правило того же Собора повелевает крестить. Правило VI Всел. 95 есть не что иное, как повторение настоящего правила, с тем добавлением, что манихеи, валентиниане и маркиониты при обращении в православие должны быть крещены, а евтихиане, последователи Диоскора и севириане – приняты через анафематствование своих ересей, т. е. как новациане и пр.
Правило I Всел. 19 требует, чтобы павлиане обязательно крестились, как свидетельствует об этом и правило VI Всел. 95. Василий Великий в 47-м правиле говорит, что при обращении должны креститься энкратиты, саккофоры и апотактики (о которых см. VI Всел. 95). А в 5-м его правиле говорится, что еретиков, кающихся при конце жизни, мы должны принимать, однако не без рассуждения, но с испытанием.
Прочти также Апост. 46 и 47.
* * *
Внимания достойны обстоятельства, при которых проходил настоящий Собор, поскольку они отменяют вымышленную привилегию нынешних Римских пап: будто бы Вселенские соборы по праву собирают папы. И в самом деле, настоящий Вселенский собор не только не был собран папой Дамасом, но папа даже и не участвовал в нем – ни сам лично, ни в лице местоблюстителей, ни через обычное соборное послание. Однако, несмотря на все это, все западные и тогда признали, и сейчас признают этот Собор действительно Вселенским.
О каждой из этих ересей смотри в примеч. к 1-му правилу настоящего Собора.
Дело в том, что ариане, а также полуариане и духоборцы изменили древнее и обычное для Церкви славословие Святой Троицы. Нечестивцы вместо «Слава Отцу и Сыну и Святому Духу» стали говорить «Слава Отцу через Сына во Святом Духе», дабы различием предлогов ввести различие сущности, порядка и чести богоначальных Лиц единосущной и единочестной Троицы. Оскопивший себя Леонтий Антиохийский, видя, что православные прибавляют к «Сыну» союз «и», а ариане – предлог «через» и предлог «во» к «Святому Духу», обходил молчанием начало и середину славословия и возглашал лишь конец, т. е. «...и во веки веков» (Синодикон. Т. 1. C. 247) (см. также: Theod. Cyr. Hist. eccl. II, 19 // PG 82, 1057C–1060A). При императоре же Анастасии Дикоре, когда Тразамунд, предводитель вандалов-ариан, закрыл в Африке православные церкви, а сто двадцать епископов сослал на остров Сардинию, один арианин по имени Варвар (a по другим источникам, Варваром звали того, кто собирался принять крещение), намереваясь окрестить кого-то, сказал: «Крещается такой-то во имя Отца через Сына во Святом Духе» – и (о чудо!) купель тотчас же совершенно высохла (Досифей. Двенадцатикнижие. С. 446).
Многие, превратно поняв слова Откровения (Откр. 20:3–7) о том, что сатана был заключен и связан тысячу лет и что праведные, имеющие участие в первом воскресении, воцарились со Христом на тысячу лет, вообразили, будто бы после второго пришествия и общего суда праведные будут царствовать здесь на земле тысячу (χίλια) лет со Христом, а затем взойдут на небеса. За это они и были названы хилиастами (χιλιασταί).
Было две разновидности хилиастов. Одни из них говорили, что в течение той тысячи лет они будут наслаждаться всяким наслаждением и телесным удовольствием (в I в. это были последователи Керинфа, ученика Симона, а во II в. – маркиониты). Иные же говорили, что они будут наслаждаться не чувственными удовольствиями, но скорее мысленными, подобающими людям разумным; родоначальником их был Папий Иерапольский (Евсевий. Церковная история. Кн. 3, гл. 39) (PG 20, 300А) и др. Упомянутый Аполлинарий был хилиастом первой разновидности, как явствует из слов Василия Великого (письмо 232) (Basil. Magn. Ep. 263 (74). 4 // PG 32, 980C), Григория Богослова (письмо 51) (Greg. Nazianz. Ep. 102 (51) // PG 37, 197C) и Иеронима (кн. 18 на Исаию) (Hieronym. Stridon. In Is. 18 // PL 24, 627C).
Для того чтобы опровергнуть эту ересь, настоящий Собор добавил к Никейскому Символу следующее выражение, заимствовав его из слов архангела Гавриила, обращенных к Деве: и Царствию Его не будет конца (Лк. 1:33).
Тысячи лет, о которой говорит Иоанн, не будет после второго Христова пришествия, и Царствие Господа не ограничено во времени, оно не пища и питие, как сказал Павел (Рим. 14:17). Богословы понимают под тысячей лет промежуток времени от первого пришествия Христова до второго. В это время сатана и был связан, по слову Господа: Ныне суд миру сему, ныне князь мира сего изгнан будет вон (Ин. 12:31), в это же время произошло первое воскресение в оправдание душ, благодаря умерщвлению неверия и порока. Об этом воскресении Христос сказал: Слушающий слова Мои и верующий в Пославшего Меня перешел от смерти в жизнь (Ин. 5:24), и апостол говорит: Итак, если вы воскресли со Христом, о горнем помышляйте (Кол. 3:1–2). И следовательно, в это время и наступило Царствие праведных со Христом, которое заключается в их единении с Ним через Дух, в созерцании Его Божественного просвещения и в наслаждении. Об этом Царствии сказал Господь: He вкусят смерти, как уже увидят Царствие Божие (Мк. 9:1).
Собор изложил и дополнил Символ рукою Григория Нисского (как говорит Никифор Каллист (Niceph. Callist. Hist. eccl. XII, 13 // PG 146, 784B) и др.), а как говорит Досифей (Двенадцатикнижие. С. 1628), – это было сделано рукою Григория Богослова.
Именно он по внушению Святого Духа прогремел, словно гром небесный, своим богословием на Соборе: «Если Бог, то не тварь, ибо тварность свойственна нам, а мы не боги. Если же тварь, то не Бог, потому что имеет начало во времени. А что началось, того прежде не было. Чему предшествовало небытие, то́ не собственно сущее. А что не собственно сущее – то разве Бог? Итак, ни Одно из Трех не есть тварь» – и пр. (прощальное слово) (Greg. Nazianz. Or. 42. 17 // PG 36, 477C).
Я сказал, что этот Собор анафематствовал всякую ересь, возникшую при Констанции, Юлиане и Валенте, поскольку Констанций хотя и признавал вечность Сына и Святого Духа, но, соблазнившись однажды тем, что слово «единосущный» служит причиной раздора, ибо его нет в Писаниях, начал непримиримую войну против тех, кто так мыслил. Так, он отправлял их в ссылки, лишал имущества и уничижал, собирал различные Соборы на Западе и Востоке против «единосущия». Он окружал вниманием и возводил на великие кафедры епископов-еретиков, которые рукополагали своих клириков. Затем Юлиан сделал столько, сколько не делали прежде него бывшие императоры и гонители. Наконец, Валент не только совершил все то, что и Констанций, но и, будучи арианином, воздвиг против Церкви гонение более сильное, чем гонение язычников, так что его единомышленник Лукий Александрийский избивал, убивал, отправлял в ссылку и лишал имущества даже самих пустынников-аскетов. He только ариане, но и прочие еретики, и язычники, и иудеи пользовались в их время свободой, православные же подвергались преследованиям. Эти три императора продолжали преследовать Церковь в течение сорока лет, пока не осталось лишь несколько православных святых, которые обличали ереси. Они-то, воспользовавшись благоприятным временем, и собрались на этот Вселенский собор в царствование Феодосия Великого.
Отметь, что приверженцы Ария после I Никейского собора разделились на три толка, согласно Епифанию (гл. о 73-й и 74-й ереси), и одни из них назывались аномеями, так как говорили, что Сын ни в чем не подобен (κατὰ πάντα ἀνόμοιος) Отцу (Epiph. Adv. haer. 73. 23; 74. 2 // PG 42, 445А, 473C). Главою их стал некий галатиец Евномий, который был епископом Кизическим. Переходивших в его злославие он перекрещивал, погружая их лишь единожды – вверх ногами и вниз головой (Ibid. 76. 6 // PG 42, 637C). Кроме того, он пустословил (а вместе с ним и Аэций), что наказание и геенна в действительности не существуют, но ими грозят только ради устрашения. Евномиане назывались также евдоксианами – от единомышленника Евномия Евдоксия, который был патриархом Константинопольским и рукоположил Евномия во епископа Кизического.
Другие назывались полуарианами, поскольку переняли Ариеву ересь наполовину. Они говорили, что Сын подобен по всему (ὄμοιος κατὰ πάντα) и подобосущен (ὁμοιούσιος) Отцу, а слово «единосущный» (ὁμοούσιος) не хотели признать, несмотря на то что оно более древнее и его употребляли древние отцы еще прежде I Вселенского собора (см. предисловие к I Всел.). Главой полуариан был Василий Анкирский. Будучи одним из этой партии полуариан, Македоний (которого осудил настоящий II Вселенский собор) ополчился и против Божества Святого Духа, отчего приверженцы его были прозваны духоборцами.
Третьи не называли Сына ни подобным, ни неподобным, занимая среднее положение между арианами и полуарианами.
Савеллий, родом из Ливии, еп. Птолемаиды Пентапольской, восприняв ересь Ноэта Смирнского (по Феодориту (Theod. Cyr. Haer. fab. III, 3 // PG 83, 404B) и Епифанию (В действительности Епифаний Кипрский пишет, что Ноэт был из города Эфеса. Cм.: Epiph. Adv. haer. 57. 1 // PG 41, 996A)) или Эфесского (по Августину), настолько широко распространил ее, что те, которые несли этот вздор, стали называться не ноэтианами, а савеллианами, по его имени. Он говорил, что Отец, Сын и Святой Дух – это три наименования одного и того же Лица и смотря по различию действий Оно именуется то Отцом, то Сыном, то Духом.
Маркелл был из Анкиры. Он перенял ересь Савеллия и не только называл Христа простым человеком, но и пустословил, согласно Евсевию (О церковном богословии. Кн. 3) (Euseb. De eccl. theol. III, 10, 17 // PG 24, 1020BC, 1037BC), будто после второго пришествия и Суда тело Господа будет сброшено и обратится в не-сущее и, следовательно, Царствие Его должно иметь конец.
Фотин, происходивший из Сирмия и бывший епископом Сирмийским, мудрствовал одинаково с Павлом Самосатским. Он не исповедовал Святую Троицу; Бога, Творца всего, именовал только Духом, а Слово лишь словом произносимым (προφορικός), как бы неким механическим орудием, и о Христе говорил, будто Он не Бог, но простой человек, который принял в себя то самое произносимое слово Божие и получил бытие от Марии (см. об этом: Созомен. Церковная история. Кн. 4, гл. 6 (PG 67, 1120AB), а также Лаодик. 7).
Аполлинарий, бывший епископом в Лаодикии Сирийской, перенял ересь Ария, который говорил кроме всего прочего еще и то, будто Слово в теле Христа было вместо души (по словам Афанасия (Athanas. Alex. Contra Apoll. II, 3 // PG 26, 1136D–1137A) и Епифания (Epiph. Adv. haer. 69. 19 // PG 42, 232B)). В одно время Аполлинарий говорил, что Слово восприняло тело без души, а в другое время, стыдясь своего невежества, – что Оно восприняло душу, однако не имеющую ума и бессловесную, и тем самым отделял вслед за платониками душу от ума. Он же заявлял, что нам не должно воздавать поклонение человеку богоносцу, в опровержение чего Григорий Богослов говорил, что «должно поклоняться не плоти богоносной, но Богу человеконосцу» (Григорий Богослов. Второе послание к Кледонию) (Greg. Nazianz. Ep. 102 (51) // PG 37, 200B). Неправильно поняв изречение второй человек с неба (1Kop. 15:47), Аполлинарий пустословил еще, будто Христос имел плоть от века и, следовательно, не мог принять плоть от Девы, как свидетельствует в одном послании Василий Великий (Basil. Magn. Ep. 261. 2 // PG 32, 969B).
PG 67, 580А.
Theod. Cyr. Hist. eccl. IV, 12 // PG 82, 1147C.
Отметь, что хотя Сократ в 5-й кн., 8-й гл. утверждает, что II Вселенский собор настоящим правилом разделил Церкви между патриархами (PG 67, 577С–580А), однако Созомен, как бы толкуя слова Сократа о патриархах, говорит, что этот Собор посчитал разумным, чтобы вера Никейских отцов была передана всем Церквам через епископов, находящихся в общении и единомыслии с Нектарием Константинопольским и Тимофеем Александрийским (Sozom. Hist. eccl. VII, 9 // PG 67, 1437A). Итак, тех, кого Сократ назвал патриархами, Созомен именовал «находящимися в общении», следовательно, этим он сказал, что они названы патриархами в несобственном смысле, вместо экзархов. (Термин «экзарх» (ἔξαρχος) до VI в. означал первенствующего епископа в гражданском диоцезе и применялся как к митрополитам, так и к патриархам. Нынешний статус экзарха гораздо ниже: в современном понимании экзарх – предстоятель Поместной Церкви. Подробнее о том, как прп. Никодим понимает титул «экзарх» сказано в примеч. 1 к IV Всел. 9).
АСО // TLG 5000/003. 2. 1. 3, 118. 5–7.
Отметь: оттого что нечестивый Диоскор нарушил настоящее правило и на Эфесском разбойничьем соборе поместил св. Флавиана Константинопольского на пятом месте, Евсевий Дорилейский отправился в Рим и в присутствии константинопольских клириков прочел это правило святейшему папе Римскому Льву, который тоже признал его.
Максим был египтянином, пo роду деятельности философом-киником (киники (κυνικοί) получили такое название за то, что они были наглыми и бесстыдными, как собаки (κύνες)). В Константинополе он вступил в дружеские отношения с Григорием Богословом, который его огласил, крестил и, более того, причислил к клиру, поскольку он был защитником «единосущия». Но впоследствии Максим, покусившись на Константинопольский престол, послал деньги Петру Александрийскому, а тот отправил неких людей, которые и рукоположили его во епископа Константинопольского в доме одного флейтиста, по словам ученика Григория Богослова Григория, написавшего его житие (Greg. Presb. Vita Greg. Theologi // PG 35, 280C–281B). Как говорят Феодорит (кн. 5, гл. 8) (PG 82, 1209B–1212A) и Созомен (кн. 7, гл. 9) (PG 67, 1436C–1437A), египетские епископы вместе с Тимофеем Александрийским, придя в Византию, втайне совершили хиротонию и поставили Максима епископом Константинопольским, но Собор, узнав об этой нелепости, изверг его из сана, a совершенные им хиротонии объявил недействительными. А поскольку выяснилось, что тот же Максим мыслит как Аполлинарий, он был сверх того и анафематствован Собором.
Паписты говорят, и даже с похвальбой, что этот пес пришел к папе с раскаянием и получил от него прощение. Против Максима Киника Григорий Богослов писал и стихами, и прозой: «Этот человек, говорю, растерзал Церковь, наполнил ее смятением и шумом, оказавшись волком вместо пастыря. Погрешающим он охотно дозволял все под тем только условием, чтобы они примкнули к нечестивым учениям» (Greg. Nazianz. Or. 26. 5 // PG 35, 1233C). Сисиний, новацианский епископ, вместе с императором Юлианом брал у Максима уроки философии, по словам Сократа (кн. 5, гл. 21) (PG 67, 621AB).
Причина, по которой возник этот томос, говоря кратко, состоит в следующем. Когда императоры Констанций и Констант узнали, что сторонники Евсевия возмущают Церкви и что они низвергли Афанасия Великого и Павла Константинопольского, тогда повелели созвать Собор в Сардике, Иллирийском городе, с участием как западных, так и восточных отцов. Восточные отцы, отправляясь на Собор, написали из Филиппополя западным, чтобы те не допускали на Собор Афанасия и Павла как изверженных, ибо восточные были врагами «единосущия». Западные же написали им в ответ, что не считают их изверженными или виновными. Узнав об этом, восточные отцы удалились с Собора и вернулись в Филиппополь. А западные, оставшись одни, довершили Собор, оправдали Афанасия и Павла и утвердили Никейскую веру, причем ничего к ней не прибавили и ничего из нее не устранили. Таким образом, настоящее правило называет это изложение и утверждение веры томосом одних только западных, а не восточных, потому что последние покинули Собор.
Сократ (кн. 2, гл. 10) рассказывает, что сторонники Евсевия Никомидийского на Антиохийском соборе, состоявшемся при Константине (здесь допущена ошибка. Антиохийский собор проходил при императоре Констанции), отнюдь не порицали Никейскую веру, но изложили другое определение веры в ином стиле и в иных выражениях, из которого явствует, что они исповедуют единое Божество Отца, и Сына, и Святого Духа. Эта вера изложена там же у Сократа (PG 67, 200В–204С). Об этом определении веры настоящее правило говорит, что Собор принял его (хотя изначально это определение и было составлено евсевианами с тем коварным умыслом, чтобы постепенно привлечь большинство к образу мыслей ариан, о чем там же говорит упомянутый Сократ). Это определение и томос упоминает и Феодорит (кн. 5, гл. 9) (PG 82, 1216D–1217A). В соборном послании, которое настоящий II Вселенский собор послал римлянам, содержится упоминание о нем буквально в следующих словах: «Итак, вот то основное, что касается веры, открыто нами проповедуемой. Этим вы еще более сможете утешиться, если сочтете нужным обратиться к томосу, написанному бывшим в Антиохии Собором, а также к томосу, изложенному Вселенским собором в Константинополе в прошлом году. В них мы исповедали веру более пространно». Значит, подобно тому как были приняты 25 правил Антиохийского собора, II Вселенским собором было удостоено такого одобрения и вышеупомянутое определение веры как православное (хотя и с коварным умыслом составленное).
В данном правиле слово ἱερεύς употреблено в своем древнем значении и означает «епископ».
Поэтому и Афанасий Великий в апологии к императору говорит так: «Обвинители – мелетиане, которым и вовсе не должно верить: раскольниками и врагами Церкви они стали не сейчас, но еще во время блж. Петра, ставшего мучеником» (Athanas. Alex. Apol. contra arian. 11 // PG 25b, 268A). О том же, почему правило назвало еретиками раскольников и самочинно собирающихся, смотри в 3-м примеч. к 1-му правилу Василия Велик.
Слово «диоцез» имеет много значений, когда речь идет о церковных делах. Оно может означать:
1) епископию и приход каждого епископа, согласно Карфаг. 62;
2) область митрополита, по IV Всел. 28;
3) области многих митрополитов, находящиеся в одном диоцезе, согласно данному правилу II Всел. 6;
4) область каждого патриарха, как говорится во многих местах Соборных деяний, например, Эфесского собора: «Святой Собор восточного диоцеза»;
5) области двух или трех патриархов вместе, как было сказано на VII Вселенском соборе: «...Иоанна и Фомы, местоблюстителей восточного диоцеза, т. е. Антиохии и Иерусалима».
Основываясь на этом истолковании, можно сказать, что в словосочетании «Собор диоцеза» слово «диоцез» никогда не употребляется в 1-м и 2-м значении, но в 4-м и 5-м значении употребляется несомненно: и в древности, и до сих пор такой Собор действовал и действует. Собор диоцеза со словом «диоцез» в 3-м значении был в силе в древности, согласно данному соборному правилу, а также согласно IV Всел. 9 и 28; после же IV Вселенского собора такой Собор прекратил свою деятельность. Поэтому и Юстиниан в 29-м постановлении 4-го тит. 1-й кн. [Кодекса] (Фотий. Номоканон. Тит. 9, гл. 6) совсем не упоминает о нем, когда говорит о разногласиях между епископами и клириками: «Один ли митрополит будет судить епископа или клирика, или он будет судить со своим Собором (т. е. если станет судить Собор митрополичьей области), патриарх диоцеза имеет право пересмотра, и вынесенным им решениям подчиняются, как если бы он судил с самого начала. Ибо решения патриархов не подлежат апелляции». Правило говорит здесь о «Соборе диоцеза». В правилах IV Всел. 9 и 28 говорится об «экзархе диоцеза», который не есть патриарх, о чем мы скажем в толковании тех правил.
Отметь, что Макарий Анкирский неверно объясняет настоящее правило, говоря, что этот Собор патриархов называет экзархами диоцеза, поскольку он упоминает только Собор митрополичьей области, Собор диоцеза и Собор Вселенский.
Для большей ясности скажем, что Собором диоцеза было собрание митрополитов одного диоцеза с первенствующим среди них экзархом. Поскольку же сейчас такого Собора больше нет, то Собор каждого патриарха ведет суд по всем церковным делам митрополитов подведомственного ему диоцеза. И более того, этот Собор стал бόльшим, чем Собор диоцеза, после того как патриархи на IV Вселенском соборе получили полную власть рукополагать своих митрополитов – то, чем прежде они в полной и совершенной мере не обладали, согласно Досифею (с. 388).
II Вселенский собор, дополнительно замечая в настоящем правиле, что никто не должен требовать Вселенского собора после суда Собора диоцеза, тем самым дает нам понять, что Вселенский собор есть последний судья по всем церковным делам, и к нему направляется всякая апелляция, о чем смотри предисловие к I Всел., примеч. 1.
Хотя Вальсамон и говорит, что император может все и потому может назначить и мирского судью для суда над епископом и вообще над любым клириком, может на законном основании превратить церковный суд в гражданский, на это мы скажем: да, он может все законное и справедливое, а не беззаконное и несправедливое. Ведь, согласно Златоусту (Слово о том, что грех ввел три рода рабства), законы – это начальники и властители даже над самими начальниками, ибо, по словам апостола, только для праведника не положен закон (1Тим. 1:9) (Ioan. Chrysost. In Gen. sermo 4. 2 // PG 54, 596). Прочти также толкование правила IV Всел. 9, чтобы знать, что и сами императоры определяют не производить суд по церковным делам у мирских правителей.
Смотри и примеч. к 3-му правилу Собора в Святой Софии.
Хотя Павел Константинопольский и Афанасий вместе с папой Юлием и потребовали от Константа и Констанция созыва Вселенского собора (который получил название Сардикийского), чтобы были рассмотрены их дела, а Златоуст с Иннокентием потребовали от Аркадия и Гонория Вселенского собора для рассмотрения дела Златоуста – хотя, повторю, эти святые и потребовали Вселенского собора, они не подлежат наказанию, налагаемому настоящим правилом. Во-первых, они были папами и вселенскими патриархами и потому не имели над собой другого высшего суда, кроме Вселенского собора. А во-вторых, они потребовали его по необходимости: ведь и евсевиане, намеревавшиеся судить поместно Афанасия и Павла, и те, кто собирался судить Златоуста, были их явными врагами.
И в церковном постановлении (Кодекс. Кн. 1, тит. 4, параграф 29) написано: никто пусть не судит клирика сразу у патриарха, но сначала – у его епископа. Если же кто имеет подозрение на епископа, пусть доведет свое судебное дело до митрополита. Если и тот находится под подозрением, то вместе с ним суд должны производить от лица всего Собора трое первенствующих по порядку хиротонии. Если же и после этого вынесенный приговор не удовлетворит истца, пусть он направит дело к патриарху и подчиняется его приговору, как если бы сам патриарх вел суд с самого начала, поскольку патриаршие постановления не подлежат апелляции, т. е. передаче в другой, высший суд (на основании чего один патриарх не может быть судьей над решением другого патриарха, согласно Досифею (с. 390)).
Об этом смотри примеч. 1 в предисловии к I Всел.
Данное правило полностью и дословно приводится в послании Мартирию Антиохийскому, которое было отправлено из Константинополя с тем, чтобы показать, как должно принимать еретиков. В нем написано так: «...называющих себя чистыми и чистейшими...». Поэтому в других источниках вместо «левыми» (ἀριστερούς) написано «лучшими» (ἀρίστούς).
В упомянутом послании к Мартирию сказано так: «...поскольку здесь их много, особенно много приходящих из Галатийской страны».
Согласно Сократу (кн. 5, гл. 21), Савватий, обратившийся из иудейства к христианству, Маркианом, епископом константинопольских новациан, был рукоположен во пресвитера. Однако и после обращения к христианству он следовал иудейским обычаям, справляя праздники с иудеями и Пасху празднуя одновременно с ними (PG 67, 621B–625A). Кроме того, по словам Вальсамона, он еще и по-иудейски соблюдал субботу (за что, возможно, и получил такое имя («Савватий» (Σαββάτιος) от греч. σάββατον («суббота»)). Последователи его были названы савватианами, они же были и новацианами. Эти новациане именуются левыми (ἀριστεροί) или по ошибке, вместо «лучшие (ἄριστοι)» и «чистейшие из всех», какими они считали себя за то, что не принимали в общение второбрачных и падших во время гонения и избегали их нечистоты; или потому, что они гнушались левой руки и не желали брать ею никакую вещь, согласно Вальсамону.
Достойно удивления то, почему этих новациан I Вселенский собор 8-м правилом принял через одно только исповедание, а настоящий II Вселенский собор принимает через печать святого мира. Разрешая это недоумение, мы отвечаем, что I Вселенский собор постановил так главным образом и прежде всего по снисхождению и икономии, чтобы новациане не медлили обращаться в православие, стыдясь того, что православные помазывают их как немиропомазанных. Затем же настоящий II Вселенский собор принял их через печать мира, поскольку, согласно Феодориту, новациане не помазывались святым миром. Он говорит о них так: «...и крещаемым ими они не преподают всесвятого помазания» (Theod. Cyr. Наег. fab. III, 5 // PG 83, 408В). Именно поэтому всех присоединяющихся из этой ереси к телу Церкви всехвальные отцы (т. е. отцы II Вселенского собора и отцы Лаодикийского собора в 7-м правиле) и повелели помазывать.
Четыренадесятники, или тетрадиты, называются так потому, что они праздновали Пасху не в воскресенье, но когда луна становится четырнадцатидневной, на какой бы день недели это ни приходилось, и проводят этот день в посте и бдении.
Поэтому и папа Ливерий (согласно Сократу, кн. 4, гл. 12) потребовал от македониан письменного исповедания, и они дали ему свиток, на котором был написан Никейский Символ веры (PG 67, 485В). И Великий Василий в 72-м письме говорит об арианах: «Если же они утверждают, что покаялись, то пусть предъявят письменное свидетельство о том, что приносят покаяние, анафематствуют константинопольскую веру (т. е. их собственную) и разлучаются с еретиками, и пусть не обманывают людей неискушенных» (Basil. Маgn. Ер. 251 (72). 3 // PG 32, 937АВ).
Монтан, живший во II в., появился, согласно Евсевию (История. Кн. 5, гл. 15), в Мисии, что близ Фригии (поэтому его последователи и стали называться фригами). Одержимый демоном, он лжепророчествовал, называл себя Утешителем и выступал против апостольских преданий. Двух своих последовательниц, Присциллу и Максимиллу, он называл пророчицами (Euseb. Hist. eccl. V, 14, 16 // PG 20, 464A, 465BC). Он учил расторгать браки и воздерживаться от пищи, гнушаясь ее. Монтан и его последователи извратили празднование Пасхи, Святую Троицу они сливали в одно Лицо; они закалывали младенца и, смешав с мукой его кровь, выпекали хлеб, служили на нем и от него причащались (В этом последователей Монтана обвиняли некоторые западные полемисты, но достоверных свидетельств об этом не осталось.). Монтанисты назывались еще и пепузинами, поскольку они чрезмерно восхваляли некое селение во Фригии – Пепузу, которую даже именовали Иерусалимом.
Правило I Всел. 8 приняло новациан также через возложение рук. (Упомянутый Собор в Эльвире был созван незадолго до I Вселенского собора.) Впрочем, всех еретиков и схизматиков, обращающихся к Кафолической Церкви, подобает принимать через возложение рук.
Какое именно время требуется для оглашения, смотри в примеч. 1 к I Всел. 2.
Согласно этому правилу, непременно и с неизбежной необходимостью нужно крестить и латинян, поскольку они не были крещены даже и одним погружением. Ведь если правило предписывает крестить крестящихся в одно погружение, то не тем ли более – тех, кто при крещении не был погружен ни разу? Об этом достаточно и убедительно сказано в толковании правила Апост. 46, так что примени здесь сказанное там. Однако добавим здесь сверх всего и следующее полезное замечание: как этот Собор определяет, что новациан при обращении должно помазывать миром, поскольку они не были миропомазаны, так и Собор восточных отцов предписывает крестить обращающихся латинян, поскольку они не крещены погружением.
Смотри и последнее примечание к VI Всел. 95, чтобы узнать, что латиняне должны просить себе крещения по собственной воле, их не должны побуждать к этому другие.