Библиотеке требуются волонтёры

Источник

Астрахань. Архиепископ Астраханский и Ставропольский

28 ноября 1786 года императрица подписала указ Синоду о перемещении некоторых епископов. Этим указом архиепископ Никифор назначался на Астраханскую кафедру, на место умершего незадолго до того (10 ноября) преосвященного Антония (Румовского). 3 декабря указ был подписан в Синоде, а 26 декабря дошел до Феотокиса, который ответствовал, что «с помощью Божиею исполнение [указу] учинить постарается»142.

Биографы архиепископа Никифора предлагают разные версии, объясняя его перемещение. Так, некоторые авторы143 считают, что причиной перемещения была его «чрезмерная пастырская ревность» в отношении униатов, вызвавшая их недовольство. Синод не одобрил воззрения преосвященного Никифора144, и для устранения в крае народного недовольства «приличным нашел пастырской ревности Никифора дать другое поле духовного служения, переместив его в Астраханскую епархию». Наиболее правдоподобным нам представляется объяснение современного исследователя Бруэса, который видит причину перевода Никифора в его прекрасных архипастырских способностях и успехах в устроении Славянской епархии. Дела здесь были уже в основном налажены, в то время как в подобной ей по многонациональному составу населения и обширности145 Астраханской епархии не было даже семинарии с полным курсом обучения. Как бы то ни было, перевод Феотокиса на Астраханскую кафедру произошел по указанию, а может и инициативе, правителя Новороссийского края князя Г. А. Потемкина, годом ранее ставшего также генерал-губернатором Саратовским и Астраханским, наместником Кавказа. Об этом свидетельствует письмо советника по делам внешней политики А. А. Безбородко к Г. А. Потемкину, в котором сообщается, что «высокопреосвященнейший епископ Никифор» был переведен в Астрахань согласно его [Потемкина] желанию146.

На свою новую кафедру, располагавшуюся в Астраханском Спасо-Преображенском монастыре, архиепископ Никифор прибыл 5 мая 1787 года.  На следующий день, в праздник Вознесения Господня, он совершил крестный ход из Николаевской церкви что на Кремлевских воротах внутрь Кремля, к Успенскому кафедральному собору, в котором служил свою первую литургию в новой епархии и произнес проповедь о любви. После благодарственного молебна, в сопровождении духовенства и граждан, Никифор вступил в Архиерейский дом. Он стал семнадцатым архиереем Астраханской епархии147.

Одной из первых и главных его забот на новом поприще, как и на прежнем, стала организация семинарии. Астраханская семинария, учрежденная еще в 1776 году (с наивысшим штатным окладом в 2000 рублей), была торжественно открыта 6 января 1778 года, однако предшественнику Никифора архиепископу Антонию удалось наладить лишь первоначальную школу148. Еще до приезда на Астраханскую кафедру в письме к бывшему администратору Славянской епархии, а в то время уже епископу Белгородскому и Курскому Феоктисту (Мочульскому)149, Никифор выражает заботу о приискании себе достойного помощника на ниве просвещения. Преосвященный Феоктист отпустил для этой цели иеромонаха Сильвестра Лебединского, учителя поэзии Харьковской коллегии – одной из известнейших Российских семинарий. По приезде в Астрахань в сентябре 1787 года Сильвестр был назначен учителем философии и богословия и вместе с тем префектом семинарии; с этого времени началась деятельная и решительная организация семинарии. Было открыто семь классов150, то есть учрежден полный семинарский курс, и Астраханская семинария действительно стала средним духовным учебным заведением, по образцу Харьковской коллегии. В 1790 году иеромонах Сильвестр был возведен в сан архимандрита и назначен настоятелем Спасо-Преображенского монастыря, а в следующем году стал ректором Астраханской семинарии. Его называли «первым образователем Астраханской семинарии»; впоследствии, с 1794 года, Сильвестр Лебединский был ректором Казанской Духовной Академии, а в 1807–1808 гг. – двадцать первым Астраханским архиепископом151.

В 1791 году риторический класс Астраханской семинарии окончил Кирилл Васильев († 1837), будущий ключарь Астраханского кафедрального собора и составитель «Ключаревской летописи» – «Истории о начале и возвышении Астрахани, случившихся в ней происшествиях, об архиереях в оной бывших, а также о воеводах, градоначальниках и губернаторах». В нее вошла и краткая биография семнадцатого Астраханского архиерея архиепископа Никифора Феотокиса152.

Архипастырь принимал участие в устроении и других, как церковных, так и светских школ Астраханской епархии153, в частности, Главного народного училища в Астрахани, открытого в сентябре 1788 года. К 1791 году в епархии было 19 частных русских школ, которые существовали при поддержке местных общин. Архиепископ Никифор возглавлял Моздокскую школу, которая была устроена для просвещения горцев в 1777 году при Осетинской Комиссии154. В июле 1790 года по прошению Саратовских священнослужителей стараниями Феотокиса было открыто духовное училище в Саратове, в стенах Спасского монастыря 155.

Однако семинария и немногочисленные школы не могли удовлетворить всех нужд обширнейшей епархии, и святитель по-прежнему мог «почти каждодневно, с немалым прискорбием» видеть, что как простые христиане, так и кандидаты в священнослужители зачастую не знают даже начальных оснований христианской веры. Чтобы хотя отчасти исправить сей тяжкий духовный недуг своей паствы, преосвященный Никифор учредил в Астраханской епархии обучение детей катехизису при храмах. Оттого что христиане «вовсе не ведают догматов и учения православной христианской веры, – пояснял он это нововведение, – некоторые легко от раскольников прельщаются и, оставив православную спасительную веру, падают в их ереси и суеверия»156. Таковые Феотокису на новом месте своего служения вновь пришлось с «несказанной болезнью и сердечными воздыханиями» исправлять157.

В состав Астраханской епархии входили области, занятые иргизскими старообрядческими монастырями (на реке Иргиз, в Саратовской области). Узнав об этом, он разослал Окружное послание, в котором призывал заблудших сынов возвратиться в лоно Церкви158. В июле 1790 года, когда Феотокис, совершая пастырский объезд епархии, находился в Саратове, к нему от имени иргизских старообрядцев-поповцев обратились строитель Успенского скита на Иргизе Сергий и уставщик Прохор с просьбой ответить на некоторые вопросы о предметах разномыслия староверов с Православной Церковью. «Видя мы Вашу такую к нам убогим архипастырскую благосклонность, – писали они, предваряя свои вопросы, – и велеотеческую милость, осмеливаемся припасть еще к стопам Вашего Высокопреосвященства и просить на наше следующее Вам представление архипастырского Вашего законноправильного от святых отец писания, рассуждения и решительности»159. Вскоре они получили «Ответы»160 Феотокиса. Разрешая недоумения и отвечая на возражения иргизских староверов, архипастырь опирался на Священное Писание и церковные правила. Мягкий, проникнутый любовью тон его увещаний мог произвести на них сильное впечатление. "Очи мои изливают воду , – заканчивает преосвященный свои «Ответы» скорбными словами пророка, –  яко удалися от мене утешаяй мя, возвращаяй души ваши: погибоша сынове мои, яко возможе враг (Плач 1, 16–17). Но вы предлагаете вопросы, просите решения и к Церкви обратитися обещаваетесь Я искреннею совестию свидетельствуюсь пред вами, да и самые вышеписанные решения доказывают, что вопросы ваши старался я решить не мирскими, но церковными доводами, законами Божиими, правилами святых отец и определениями, от Священного Писания взятыми, имея всегда пред очами своими искренность и истину Божию»161. Иргизский строитель, искренне желавший познать истину и еще прежде думавший о благословенном священстве, нашел в Никифоре мудрого, исполненного христианской любви пастыря, который сумел уверить его в правоте Православной Церкви и неправде раскола. Сергий разослал «Ответы» Никифора по всем иргизским монастырям и в общества своих единоверцев, находящихся в Москве и Санкт-Петербурге, где они весьма способствовали принятию раскольниками единоверия. Однако иргизские поповцы остались при своем мнении и оказали столь сильное сопротивление Сергию, что тот вынужден был удалиться из Иргиза. Впоследствии он написал свое знаменитое «Зеркало для старообрядцев» – «единственно в их (старообрядцев) пользу... да узрят тот истинный свет, который меня осиял, и да обратятся на путь правды»162.

Астраханский край был заселен народами разных национальностей и разных вероисповеданий; среди них были татары-магометане, армяне, небольшое число католиков и лютеран. Архипастырю, всегда старавшемуся о просвещении истиной Христовой всех людей, удалось, по свидетельству А. Стурдзы, обратить в Православие даже нескольких мусульман, несмотря на то, что опыт веков не раз доказывал, как это трудно163.

Архиепископ Никифор строил новые храмы и украшал уже существующие164, совершал длительные поездки по обширной епархии, что было небезопасно в то время по причине общей нестабильности на Кавказе, рукополагал в священные степени, решал множество епархиальных дел, тщательно и незамедлительно рассматривал все поступавшие к нему письма165... Впрочем, все архипастырские труды Никифора исчислить невозможно: «...от повествования того, что случилось в правление мое епархиями Славенскою и после Астраханскою... прошу меня уволить», – пишет он, заключая краткое повествование о своей жизни, написанное им «по принуждению любви».

Несмотря на то что Феотокис не владел вполне свободно русским языком, он стремился донести до астраханских христиан слово Божие в живой проповеди. От этого периода сохранилось «Слово о добродетели» (в неделю Фомину), которое он впервые произнес на Керкире, а затем и в Астрахани (Никифор имел обыкновение повторять свои проповеди, изменяя их в зависимости от обстоятельств и места произнесения). «Похваляю я, – говорит он в нем, – ту добродетельную склонность, которую душа ваша к услышанию слова Божия имеет... Похваляю я доброе ваше произволение, ибо хотя, по невежеству моему, и не умею я проповедовать слово Божие по всем правилам витийственного искусства, хотя я и не подкрепляю оного примером моих дел, потому что грешен, да, однако, вы с охотою и с усердием слушать оное приходите»166. Современники называли его «сладкоглаголивым писателем», из уст которого истекают «медоточные струи словес»167. Известно, что в Астрахани он писал проповеди на латинском языке, а на русский язык переводил их бывший при нем крестовый иеромонах Михаил. После нескольких репетиций русского текста святитель выходил на кафедру. Этот Михаил, еще в сане иеродиакона, близко общался с астраханскими архиепископами Мефодием и Антонием. Был он, по свидетельству «Ключаревской летописи», иноком святой жизни. В 1788 году преосвященный Никифор произвел его «почти поневоле» в иеромонахи, а впоследствии взял его с собой в Московский Данилов монастырь, где он находился до самой кончины преосвященного, был награжден многими почестями, но ни архимандритства, ни епископства не пожелал168.

Вообще преосвященный Никифор умел распознавать людей, ценил в них благочестие и духовные дары. Так, однажды он увидел на Кремлевской площади некоего сборщика пожертвований, монаха Саровской пустыни Евгения. Благословив его, он сказал: «Иди за мной». Инок собирался вернуться в родную обитель, однако послушался архипастыря, который предложил ему перевестись в Астраханскую епархию и затем ходатайствовал об этом. Никифор рукоположил его в иеродиакона, оставив при своей Крестовой церкви, а затем, 26 марта 1792 года, в иеромонаха – с назначением в Воскресенский Болдинский монастырь, в семи верстах от Астрахани. Уезжая в Москву, Феотокис не звал его с собой, хотя для отца Евгения расставание было не легким. Святитель, возможно, уже тогда провидел в нем будущего подвижника благочестия, старца и возобновителя Чуркинской пустыни Астраханской епархии169.

Ранние биографы Феотокиса, до которых непосредственно дошли живые свидетельства о его добродетелях, особенно отмечают его строгую жизнь, ученость, красноречие, самоотверженные апостольские труды. «Епископство было истинным его назначением, – пишет о преосвященном Никифоре А. Стурдза. – Блюститель веры, распространитель милосердия, таинник вождения душ, Никифор обнимал равным попечением и общее управление вверенным ему стадом, и все его подробности. Я мог бы назвать те семейства, в коих властное слово его исторгло вкорененные соблазны и водворило мир»170.

Более пяти лет преосвященный Никифор был добрым пастырем Христовым для астраханской паствы. Тяжелые каждодневные архипастырские труды и непрестанная борьба «то с равнодушием, то с ненавистью, и всегда с соблазнами и распутством в крае, недавно освобожденном от исламизма... среди разнородных пришельцев»171, а также неподходящий для него климат подорвали здоровье и силы святителя, которому в то время исполнилось уже 60 лет. И он попросил Синод об увольнении на покой.

А. Стурдза сообщает следующий эпизод, который, возможно, ускорил оставление им епархии. Феотокис, по собственному свидетельству, близко знал «высочайшего князя Потемкина», многократно с ним беседовал и удостоился его покровительства и благоволения. Он относился к нему с уважением, как к высокопоставленному вельможе, а также и с признательностью, считая его доброжелателем и благодетелем греков172. Между тем Светлейший князь Таврический Г. А. Потемкин, человек многих талантов и широких взглядов, принадлежал веку «Просвещения», мало заботившемуся об «истинном просвещении в духе веры» (А. Стурдза). Однажды, в какой-то большой (гражданский) праздник, он приготовил пышный обед для знатных лиц и пригласил преосвященного Никифора. День был постный, а стол ломился от скоромных яств. Феотокис отказался благословить стол, сказав, что не может одобрить столь явного нарушения уставов Церкви. Видя, что отказ его раздражил хозяина, он поклонился и покинул празднество. «Это происшествие огласилось, – пишет А. Стурдза, – вельможа негодовал на епископа, а враги сего последнего, пользуясь его неприязнью, стали ставить ему препятствия и преследовали его в самом отправлении тяжких его обязанностей». Описанный эпизод, возможно не имевший прямого отношения к уходу Феотокиса на покой173, свидетельствует о нелицеприятной вере архипастыря и его верности уставам Церкви174...

Императрица, рассмотрев просьбу преосвященного Никифора, 16 апреля 1792 года писала Синоду: «Архиепископа Астраханского Никифора по прошению его всемилостивейше от управления епархиею увольняем»175.

Расставаясь со своей астраханской паствой, 15 июня 1792 года, после Божественной литургии в Астраханском кафедральном соборе, преосвященный Никифор произнес прощальное Слово, отмеченное «выдающимися ораторскими достоинствами», проникнутое смирением и пастырской любовью к «своему стаду», «возлюбленным христианам», которых он, «муж иностранен, немощен, в языке вашем скуден» благодарил за «толикую любовь, благорасположение, почтение и послушание», которое они являли к нему176.

Феотокис оставался в Астрахани еще несколько месяцев, исполняя повеление Синода о предоставлении хозяйственного и экономического отчета177 и ожидая решения вопроса о своем дальнейшем местопребывании. Наконец местом пребывания Никифора был назначен второклассный Переславский Данилов монастырь Суздальской епархии, который передавался ему в управление (в то время в нем «состояла архимандричья вакансия»)178, и определялась пенсия 1000 рублей в год. 14 июля 1792 года Феотокис навсегда оставил Астрахань.

В сентябре того же года, находясь в Москве, преосвященный Никифор посылает в Синод «покорнейшее доношение» с просьбой об изменении определенного ему места пребывания: он хотел бы остаться в Москве. Из этого письма явствует, что, еще не доехав до Переславля, Феотокис отправил в назначенный ему монастырь посланников, от которых и узнал об обстановке там. Он говорит, что принял бы с благодарением, как знак величайшей к нему милости, определенный ему Синодом монастырь, но к этому находит ряд трудностей, которые и излагает далее. Во-первых,  монастырь находится в пустынном месте, здания его – в обветшалом состоянии, в нем располагаются духовное правление и школа. К тому же в городе нет ни аптеки, ни врача, а они необходимы ему по причине постоянных его недугов, которые и заставили его уволиться от управления епархией. Никифор заключает: «ни малейшего для жития моего нет тамо способу». Изложив все это, он просит предоставить ему возможность остаться в Москве, «удобной для него в приискании врачебной помощи», и, учитывая его старость и четырнадцатилетнюю службу, определить ему в управление второклассный Высокопетровский монастырь или какой-либо другой, подобный ему179. Очевидно, по душе пришлась Феотокису Москва, сердце его выбрало Златоглавую как свое последнее пристанище в буре мирского плавания. Он желал тишины и молитвенного уединения, которые невозможны в монастыре, где расположены духовное правление и школа; он не хотел вновь быть втянутым в хлопоты, которыми занимался на протяжении большей части своей жизни.

Св. Синод удовлетворил просьбу иерарха и предоставил ему в управление третьеклассный Московский Данилов монастырь180. Эта древняя иноческая обитель, основанная в конце XIII в. благоверным князем Московским Даниилом († 1303), живописно расположенная на окраине первопрестольной столицы, на берегу Москвы реки, представляла собой удобное место для уединения и духовных занятий. В постановлении Синода от 29 сентября 1792 года отмечалось, что Высокопетровский монастырь был бы также неудобен Никифору, поскольку его архимандрит, «как и прочие в сем сане состоящие настоятели», обязаны были, кроме своего настоятельства, заниматься и другими административными должностями, то есть присутствовать поочередно в Московской Духовной консистории, участвовать в крестных ходах и др. Данилов же монастырь, несмотря на то что числится третьеклассным, имеет достаточное число каменных зданий, среди которых и настоятельские келлии, и хорошее местоположение, и таким образом, – писали члены Синода, – «для пребывания вашего весьма может быть выгоден»181. Как видим, императрица и архиереи – члены Синода отнеслись к просьбе архиепископа Никифора с полным пониманием и участием. Московский митрополит Платон (Левшин) был усердным почитателем благоверного князя Даниила182, нетленные мощи которого покоились в Даниловом монастыре; можно предположить, что митрополит, помня Никифора по прежней общей деятельности в области старообрядческого раскола, не раз встречался здесь с ним, и они вместе молились у мощей святого Даниила.

Тем же высочайшим указом на место Феотокиса был назначен епископ Олонецкий Амвросий (Серебреников); Славянская епархия была переименована в Екатеринославскую, а архиепископ Амвросий получил титул Екатеринославского и Херсониса-Таврического.

А. Стурдза говорит также об обращении из раскола нескольких тысяч старообрядцев, чего не упоминают источники по истории единоверия. Стурдза А. С. Евгений Булгарис и Никифор Феотокис... С. 15–16.

* * *

142

РГИА. Ф. 796. Оп. 67. Д. 534. Л. 1, 16–17, 124. См. Благословенным христианам... с. 278.

143

Например, М. Соловьев (Проповеди Никифора Феотоки. С. 73–74) и автор биографического очерка «Никифор Феотоки» в АЕВ, № 50. С. 775.

144

Синод нашел их противными правилам святых отцов Первого Вселенского собора и Поместного Карфагенского, о чем митрополит Гавриил писал князю Потемкину 24 июля 1873 г. См. Никифор Феотоки, АЕВ, № 50. С. 775.

145

Астраханская епархия была учреждена в 1602 г. и простиралась на всю территорию Кавказского наместничества (центром этого наместничества был город Астрахань); до 1799 г. (когда была учреждена Пензенско-Саратовская епархия) она включала также поволжские города Царицын, Саратов, Дмитриев. Население ее составляли, кроме большинства русских, татары, армяне, персияне, различные кавказские народности. По всей епархии насчитывалось 259 церквей, из них в Саратове и его десятине – 134, в Астрахани и ее округе – 47 церквей. После учреждения штатов (в 1772 г.) в Астраханской епархии было 7 штатных мужских монастырей и 1 женский (см.: http:www.astrakhan-ortodox.astranet.ruhistoryletopis02.htm).

146

Bruess G. A greek Archbishop... С. 170, 178.

147

См. Ключаревская летопись. С. 67–68.

148

См. Материалы для истории астраханской духовной семинарии // Астраханские епархиальные ведомости, 1876. № 1. С. 5–8; № 2. С. 7–10.

149

Феоктист (Мочульский), ранее администратор Славянской епархии, занимал Белгородскую и Курскую епископскую кафедру в 1787–1818 гг.

150

Последний, богословский, класс занимал обычно два года; вообще классы не совпадали с годами, и обучение в семинариях продолжалось разное число лет, от восьми и более.

151

Сведения об учреждении Астраханской духовной семинарии взяты из Архивной справки ГААО № 736 01–20 от 21 декабря 2005 г.

152

Повествование об архиепископе Никифоре в Ключаревской летописи совпадает с соответствующим жизнеописанием в «Предуведомлении...» (11), лишь несколько расширено сведениями о его деятельности в Славянской, и особенно в Астраханской епархиях; также указано его мирское имя – Николай.

153

Согласно указам Екатерины II (от 1786 г. и ноября 1788 г.) Церковь должна была оказать содействие в открытии низших школ в различных епархиях страны, в том числе в Астраханской. См. BruessG. A greek Archbishop... С. 186, 206, сноска 30.

154

Осетинская комиссия была организована Церковью шестью годами ранее в целях миссионерства на Северном Кавказе. В результате Осетинской кампании по просвещению горцев-осетинцев к 1792 г., по данным архива Синода, в Православие обратилось 8200 человек.

155

См. Ключаревская летопись. С. 68; Савинский И. Астраханская епархия, 1602–1902 гг. Астрахань, 1905. Т. 1. С. 157.

156

Слова из указа о введении катехизиса; см.Благословенным христианам... с. 273.

157

Слова из «Окружного послания».

158

Вероятнее всего, это было то же самое «Окружное послание», которое он написал к старообрядцам Славянской епархии.

159

Цит. по: Ответы на вопросы старообрядцев. С. 180.

160

Ответы Архиепископа Астраханского Никифора на 15 вопросов... от называющих себя старообрядцами, живущих на реке Иргизе; они включены в кн.: Ответы на вопросы старообрядцев.

161

Ответы на вопросы старообрядцев. С. 409, 396.

162

Слова из предисловия к «Зеркалу». Цит. по: С-ий М. Исторический очерк единоверия. С. 45–52.

163

Там же.

164

Ключаревская летопись сообщает, что «стараниями сего преосвященного сделаны в соборе на храмовый образ Пресвятой Богородицы Успения из разного домового лома серебряная риза весом без малого 2 пуда; на иконах Спасителя и Богоматери одежды вынизаны крупным, средним и мелким жемчугом с разными каменьями», для храмов Афанасия и Кирилла и Крестового сделаны иконостасы, перелит разбитый большой колокол и пр. (с. 69).

165

Об этом свидетельствуют дела Астраханской Духовной консистории и Успенского кафедрального собора, хранящиеся в Государственном архиве Астраханской области, а также дела Канцелярии Св. Синода (РГИА. Ф. 796. Оп. 69–81).

166

Благословенным христианам... с. 197.

167

Слова из эпитафий. См.Благословенным христианам... с. 295–300.

168

Иеромонаха Михаила знал уже по Москве А. С. Стурдза (Евгений Булгарис и Никифор Феотокис... с. 17). После кончины преосвященного Никифора он перешел в Московский Новоспасский монастырь, где прожил до глубокой старости еще 25 лет, находясь «в числе больничных монахов». С большим уважением к нему относились Московские митрополиты Платон, Августин и св. Филарет. (Ключаревская летопись. С. 62.)

169

См. Воскресенский А. Архимандрит Евгений, приснопамятный старец, возобновитель Чуркинской пустыни Астраханской епархии. Астрахань, 1905.

170

Стурдза А. С. Евгений Булгарис и Никифор Феотокис... С. 15.

171

Там же, с. 17.

172

  Жукова Е. В. Греческий просветитель Никифор Феотоки об освобождении Греции... C. 216.

173

А. Стурдза относит его к астраханскому периоду деятельности Феотокиса (с. 16); другие авторы (М. Соловьев М., автор биографического очерка в АЕВ, № 50), ссылаясь на А. Стурдзу, передают тот же эпизод, относя его к Полтавскому периоду – очевидно по той причине, что в то время когда Никифор подавал прошение об увольнении на покой, Потемкина уже не было в живых: в 1791 г. он вел мирные переговоры с турками в Яссах и, не доведя их до конца, внезапно умер 5 октября 1791 г. на пути из Ясс в Николаев.

174

Этот эпизод приводит в пример пастырям архимандрит Константин (Зайцев) в кн.: Пастырское богословие. Курс лекций, прочитанный в Свято-Троицкой Духовной семинарии. Изд. «Свет Православия», 2002. Ч. 1. Лекция 24. С.

175

РГИА. Ф. 796. Оп. 73. Д. 152. Л. 1.

176

См. Благословенным христианам... с. 212–214.

177

РГИА. Ф. 796. Оп. 73. Д. 152, Л. 3–7 об.

178

Синодальный указ от 7 июля 1792 г. // РГИА. Ф. 796. Оп. 73. Д. 235. Л. 18; а также рапорт Феотокиса о получении Указа: РГИА. Ф. 796. Оп. 73. Д. 235. Л. 26.

179

См. Благословенным христианам... с. 280–283.

180

Настоятель Московского Данилова монастыря архимандрит Венедикт этим же указом перемещался в Суздальский Переславский Данилов монастырь.

181

См.Благословенным христианам... с. 283–285.

182

Годом ранее он исправил и впервые издал службу этому угоднику Божию, предварив ее составленным им житием. См. Святой благоверный князь Даниил Московский, 1303–2003. 700 лет со дня преставления. Изд. «Даниловский благовестник», М., 2003. С. 177–186.


Источник: Благословенным христианам Греции и России : [Жизнь и труды архиепископа Никифора Феотокиса, (1731-1800)] / архиеп. Никифор Феотокис. - Москва : Даниловский благовестник, 2006. - 342, [1] с. : ил., цв. ил., портр., цв. портр., факс.

Комментарии для сайта Cackle