Толкование на Евангелие от Луки в неделю двадцать четвертую (Лк.8:41–56)

Многие, или по простоте, или по лукавству, почитают за чудесное и то, что делом и истиною не есть чудо, но редкие и неудобопостигаемые естественные дела. Истинное чудо есть дело не естественное, но зависящее от могущества Божеского. Когда видим обыкновенное естественное движение или остановившееся, или медлительное, или скородвижущееся; когда видим естественные законы измененными и свойства сего несходными: бываемое тогда дело, бывает чудом подлинным и истинным. Ибо не есть естественное дело, но дело Всемогущей десницы, которая по воле и хотению вся соделовает. Следовательно, отличается и чудо от чуда. Иное есть малое, а иное великое, иное же вящее, а иное чрезмерное и удивления достойное. Чем паче движение естественное пременяется, колико вящше законы естественные побеждаются, когда бывает чудо: тем удивительнее бывает чудодеяние. Два чуда Господа нашего Иисуса Христа описывает ныне чтенное Евангелие: исцеление кровоточивой, и из мертвых воскресение дщери Иаировой. Оба суть великие; но второе первого гораздо более и удивительнее. Поскольку же из рассмотрения и исследования обстоятельств объясняется и обнаруживается величество всякого чуда: благопристойно убо нынешнее толкование посвятить на рассматривание обстоятельств сих чудес.

Лк.8:41–42. «Во время оно, человек некий приступи ко Иисусу, емуже имя Иаир, и той князь сонмищу бе: и пад при ногу Иисусову, моляше Его внити в дом свой, яко дщи единородна бе ему, яко лет двоюнадесяте, и та умираше: егда же идяше, народи угнетаху Его.»

Князь сонмища и Архисинагог едино и то же означает, то есть, начальника и председателя Иудейского сонмища (Мк.5:22). Сего Архисинагога Иаира болела к смерти и испускала дыхание дщерь единородная, около двенадцати лет сущая. Посему он, пришед к Иисусу Христу и пад на колени, просил Его приити в дом свой и исцелить ее. Виждь же веру и упование и благоговение Иаира. Он веровал, что Иисус может исцелить дщерь его; уповал, что принято будет Иисусом прошение его; благоговея, пал на землю пред ногами Иисусовыми и со многою кротостию просил Его. Но Человеколюбец немедленно услышал прошение его, и согласился идти в дом его, да исцелит болящую его дщерь. Из сего научаемся, что три вещи требуются, чтобы прошение наше было услышано пред Богом: вера, то есть, упование и благоговение. На пути, по которому шел Иисус в дом Иаиров, стекшееся многое множество народа притесняло и угнетало Его.

Лк.8:43–44. «И жена сущи в точении крове от двоюнадесяте лету, яже врачем издавши все имение, и не возможе ни от единаго исцелети, и приступльши созади, коснуся края риз Его: и абие ста ток крове ея.»

Больная женщина была, как повествуют историки, Еллинка родом, от Кесарии Филипповы, Панеадою называемой, бывшая, именем Вероника. Сия, в воспоминание благодеяния Спасителя Христа, поставила медную статую при двери дома своего, и на сем месте произрастало зелие, всякую немощь врачующее, и существовала сия статуя даже до дней богоотступника Иулиана, сокрушившего оную⁶. Страдала жена сия болезнию кровотечения двенадцать лет, и издержала все имение свое на врачей. Не только же врачи ни мало не помогли ей, но и горшею соделали ее болезнь, как повествует Евангелист Марк, говоря: «и ни единыя пользы обретши, но паче в горшее пришедши» (Мк.5:26–27). Она услышала о Иисусе, как сей же пишет Евангелист, то есть, услышала о преславных Его чудодеяниях; почему пришла к Иисусу Христу, присоединившись к множеству народа, и став созади Его, прикоснулась края ризы Его. И немедленно в ту же самую минуту остановился ток, и иссох источник крове, и жена узнала и телесно почувствовала, что от болезни своей освободилась. Рассмотри же болезненные обстоятельства, да познаешь величество чудеси. Кровотечение есть болезнь сама по себе неудобоизлечимая. Долговременность, то есть, двенадцать лет, соделала течение крови сверхъестественное естественным оной течением в теле недужной. Немощь врачей во излечении, и горшее состояние болезни являли столько трудным врачевание, что до невозможного доходило. Ток крове стал и совершенно иссох в ту же самую минуту, в которую больная прикоснулась края ризы Спасителя Христа. Какая бы естественная сила иссушила в одну минуту и во мгновение ока остановила движения сея и ток, каковый был чрез двенадцать лет? Никакая естественная сила; Божественная же Спасителя сила сие только сотворила. Следовательно исцеление кровоточивой есть чудо великое и вышеестественное.

Лк.8:45. «И рече Иисус: кто есть коснувыйся Мне? Отметающимся же всем, рече Петр, и иже с ним: Наставниче! народи одержат Тя и гнетут, и глаголеши, кто есть коснувыйся Мне?»

Спрашивает вся Ведущий: кто есть тот, который прикоснулся Ему? и все обстоящие отрицаются, то есть, говорят, что никто к Тебе не прикасался. Никто, как видно, не видел прикоснувшуюся жену к краю риз Его. Петр же и те, которые с ним были, то есть, Апостолы, ответствовали Ему так: Наставниче! или не видишь, коликое есть множество людей, притесняющих и угнетающих Тебя, и почто спрашиваешь, кто есть прикоснувыйся Тебе? Но Иисус, да обнаружится вера жены и чудодейство Божественной Его силы, также да уверуют в Него чрез сие обстоящие, хотя сие и знал, однако говорил, что прикоснулся «некто» Мне.

Лк.8:46. «Иисус же рече: прикоснуся Мне некто, Аз бо чух силу изшедшую из Мене.»

Когда бальзамы, врачевства, масти, пластыри прикладывают к какому телу: тогда исходит из них сила, то есть, частицы вещественные, тончайшие, невидимые, и входят в тело, коего касаются, и своим действием исцеляют то. Край ризы Господа Иисуса не имел такой силы, ниже исходили из него таковые вещественные целительные частицы, ниже входили чрез прикосновение руки кровоточивой в немощные ее части. Убо слыша сие: «Аз бо чух силу изшедшую из Мене», не помысли, будто вещественная сила изошла от одежды Иисуса Христа, которая, прешед в кровоточивую, исцелила сию; но знай, что Иисус, яко Сердцеведец, и веру видя ее и прикосновение к ризе Его, всемогущею Своею силою исцелил сию.

Лк.8:47. «Видевши же жена, яко не утаися, трепещущи прииде, и падши пред Ним, за нюже вину прикоснуся Ему, поведа Ему пред всеми людьми, и яко исцеле абие.»

Кровоточивая жена по простоте равно и по невежеству думала, что она хотя и получила исцеление чрез прикосновение к краю риз Иисуса, но Иисус сего не знал, ниже чувствовал бывшее. Когда же услышала, что дело не могло остаться от Врача скрытым и утаенным от нее, и узнала, что Иисус есть всевидящий, убоялась тогда чтобы, чрез свое хотение скрыть, не раздражить Благодетеля. Почему «трепещущи прииде, и падши пред Ним», объявила Ему пред всем народом вину, то есть, что прикоснулась Ему для того, чтобы исцелиться, не обинуясь поведая Ему также и сие, то есть, что сие учинив, немедленно исцелилась от своей болезни. Что же на сие сказал Всемилостивый и Всемогущий?

Лк.8:48. «Он же рече ей: дерзай дщи, вера твоя спасе тя: иди в мире.»

Во-первых, прогоняет страх, и обнадеживает сию: «дерзай дщи»; потом, научая смиренномудрию, относит чудо к вере ее: «вера твоя спасе тя»; наконец желает ей Божия мира: «иди в мире». После же, уверяя и утверждая о исцелении от болезни ее, сказал, как свидетельствует священный Марк: «и буди цела от раны твоея» (Мк.5:34). Воистину же велика была вера сея. Будучи больною и немощною, пришла к Иисусу Христу, и втеснившись в толпу народа, угнетающего ее и оскорбляющего, ласкалась надеждою, что исцелеет от болезни своей, если только прикоснется к одеждам Его. «Глаголаше бо в себе», как свидетельствует Богоглаголивый Матфей: «аще токмо прикоснуся ризе Его, спасена буду» (Мф.9:21). Знать же надобно, что не токмо повелительным словом, и чрез прикосновение рук и чрез плюновение Иисуса Христа, были исцеляемы больные, но и благодатию сущею во одеяниях Его. То же самое видим мы бывшее и во святых: ибо и главотяжи и убрусцы от пота тела Апостола Павла освобождали больных от их болезней (Деян.19:12). От сего приняла православная Церковь почитание и благоговение не только к мощам, но и к одеждам святых мужей. Тогда же, то есть, когда сделалось сие с кровоточивою и когда предлагал Иисус сказанные слова, пришел некий от Архисинагога.

Лк.8:49–50. «Еще ему глаголющу, прииде некий от Архисинагога глаголя ему: яко умре дщи твоя, не движи Учителя. Иисус же слышав отвеща ему, глаголя: не бойся, токмо веруй, и спасена будет.»

Сии не веровали, что Иисус Христос есть Бог всемогущий, почему думали, что исцелять больных Он может, а воскрешать мертвых не может. Поскольку убо болевшая девица умерла, приходит некто, – сродник, может быть, или друг или слуга дому Архисинагога, – и говорит ему: «дщи твоя умре»; не скучай убо Учителю, ниже вводи Его напрасно в дом твой. О сем же услышав Иисус, прежде нежели сказал что Архисинагог и стал Его просить, ответствовал ему, говоря: не бойся, ниже сомневайся, думая, что Я не могу воскрешать мертвых, но токмо веруй: и если будешь веровать, будет дщерь твоя спасенною, то есть, воскреснет из мертвых.

Лк.8:51. «Пришед же в дом, не остави ни единаго внити, токмо Петра, и Иоанна, и Иакова, и отца отроковицы, и матере.»

Множество народа, видя случившееся чудо с кровоточивою, либо благоговением, либо любопытством подстрекаемое, неукоснительно даже до дому Иаирова достиже, да видят и имеющее случиться с дщерию его. Из сего убо множества людей ни единому не позволил взойти Иисус в дом. О сем же самом говорит и священный Марк: «не остави по Себе ни единаго ити» (Мк.5:37), токмо единых трех Апостолов, последовавших за Ним и на гору Фаворскую, еще же отца и матерь умершей. Не позволил же народу взойти в дом, научая нас убегать тщеславия, а трех Апостолов и родителей отроковицы оставил внити, да будут свидетелями чуда. Ибо если бы один был в доме, те бы, которые не веровали, что Он может воскрешать из мертвых, сомневались, да и дерзнули бы, может быть, похулить чудо, не доверяя, что Он единым словом воскресил мертвую.

Лк.8:52–53. «Плакахуся же вси и рыдаху ея. Он же рече: не плачитеся, не умре бо, но спит. И ругахуся Ему, ведяще, яко умре.»

Евангелист Матфей говорит, что находились в доме Иаировом и сопцы, и многий народ, молвящий о смерти отроковицы. Из сего явствует, что тогда Иудеи не только созывали плакать над мертвыми, по древнему их обычаю, но и петь плачевные стихи (Ам.5:16). Все же вообще, какие только там ни были собраны, плакали и печалились⁷. Почему же Иисус Христос сказал им, что умершая не умерла, но спит? Или потому, что скоро как бы от сна возбудил оную, или того хотел, чтобы все исповедали, что она истинно умерла, и таким бы образом по воскресении ее не могли отвергнуть того, что она была мертвою и воскресла. Почему, чтобы отвратить всякое сомнение и имеющую быть клевету, также чтобы убедить их в том, что Он есть всемогущий, власть имеяй над жизнию и смертию, изволил быть осмеянным от них. Ибо они, слыша сие, что девица не умерла, но спит, смеялись Ему, так как безумному. Чрез смех же сей убеждены были признать, что та истинно и без всякого сомнения умерла.

Лк.8:54. «Он же изгнав вон всех, и ем за руку ея, возгласи, глаголя: отроковице, востани!»

Недостойны были зрения чудотворного поющие и плачущие и скорбящие: почему Иисус изгнал всех их вон из дому, кроме трех Апостолов и родителей умершей, прежде вшедших с Ним в дом. Свидетельствует о сем и Богодухновенный Марк, говоря, «яко вся вон изгнал из дома», – всех, то есть, какие только в нем ни находились. Оставив же родителей девицы и сущих с Ним трех Апостолов, вшел в тот покой, где лежало мертвое тело. «Он же изгнав вся, поят отца отроковицы и матерь, и иже беху с Ним, и вниде, идеже бе отроковица лежащи» (Мк.5:40). Поскольку же отец умершей, когда приходил к Иисусу, просил Его, да пришед возложит руце для спасения ее и оживления: для того Иисус, взяв за руки ее, возгласил: «отроковице, востани!» Девице, воскресни из мертвых!

Лк.8:55–56. «И возвратися дух ея, и воскресе абие, и повеле дати ей ясти. И дивистася родителя ея. Он же повеле има никомуже поведати бывшее.»

О преславное чудо! Воскресение из мертвых есть из чудес чудо, – чудо, все превышающее чудеса! По отлучении души от тела, совершенно престает и крови и жизненного духа действие: все части и члены телесные во всех животных теряют естественные свои силы; другое вместо первого бывает все строение и расположение телесное: начинается разрушение, за которым следует тление. Созидается душа Создателем в человеке, по словам: «созидаяй дух человека в нем» (Зах.12:1), и разлучившаяся от тела, не может паки войти во оное: «яко дух пройде в нем, и не будет, и не познает ктому места своего» (Пс.42:16). Единая всемогущая Вышнего сила переменяет, по хотению, непременяемые естественные законы, данные оною естеству. Сия единая повелевает душе, да возвратится в мертвое тело, подаст кругообращательное движение омертвевшей крови и силу животворную охладевшему жизненному духу. Сия возвращает частям и членам телесным потерянные силы, воспящает разрушению, отдаляет тление и паки возобновляет все изменившееся мертвого тела сложение и строение. Сие убо все во мгновении ока сотворил всесильный Иисуса Христа глас: «отроковице, востани!» Возвратился уже не другой дух, но ее собственный дух в тело, и немедленно воскресла из мертвых. Но чтобы не почли за мечтание чудо, «повеле дати ей ясти». И удивились сея родители, видя преславное чудо: Иисус же запретил им никомуже поведати бывшего. Ты же, христианине, из сего научись делать добрые дела, но бегать суетного тщеславия.

Вопрошение Господа нашего Иисуса Христа: «кто есть прикоснувыйся Мне?» заключает учение нужное для спасения нашего, хотя многие о сем нимало не рассуждают. Толикое множество людей обстоящих Его притесняли и угнетали, но ни о едином из них не сказал: «кто есть коснувыйся Мне?» Когда же кровоточивая жена коснулась края ризы Его, тогда же спросил: кто есть коснувыйся Мне? Толикое множество народа касалось и стесняло Его, но однако никакая сила не исходила от Него, никакой благодати не удостоивались приближавшиеся к Нему; когда же кровоточивая коснулась края ризы Его, – тогда же изошла сила от Него, тогда же коснувшаяся ризе Его получила дар исцеления. Что же сие означает? Сие не другое что значит, разве что ни единое из наших дел Богу приятным не бывает, и ни единое дело пользы нам не доставляет, если не жертвуем Богу мыслию, сердцем и душею нашею.

Телесно народ шествовал в след Иисуса Христа: кровоточивая же шествовала за Ним не только телесно, но и мысленно, ибо говорила сама в себе, то есть, размышляла: «аще токмо прикоснуся ризе Его, спасена буду» (Мф.9:21). Народ, идущий в след Иисуса, честь и почтение изъявлял телесно: кровоточивая, идущая за Ним, жертвовала Ему честию и почтением умственным и сердечным. Тот жертвовал токмо телом, а сия и телом и душею. Того для тех приношение было неприятным Иисусу, и бесплодным для них: сей же жертва приятная и плодотворная для нее. О тех ни единого слова не сказал Иисус, о сей же, яко прикоснулась Ему, и обнаружил ее веру: «вера твоя спасе тя» (Лк.8:48). Те не только ничего не получили, но и не позволено им было взойти в дом Иаиров, и зреть чудо Божие: сия получила мир Божий – «иди в мире»; и исцеление от болезни причинявшей ей раны: «и буди цела от раны твоея».

Сему учению научил Бог в Ветхом Законе, сие возвестили святые Пророки, сие подтвердил единородный Сын Божий. Сие учение есть основание Евангельских законов, утверждение веры, правило и изображение всякой добродетели и благотворения, хотя многие не внимают сему, ниже стараются о сем.

Нет сомнения, что Бог в Ветхом Законе заповедал людям приносить Ему на жертву волов, овнов, тельцов, также дары, фимиам, жито и прочие вещества; но нет и о том сомнения, что Он к сему же присовокупил и сие: «и всяк дар жертвы вашея солию да осолится: да не отставите соли завета Господня от жертв ваших, во всяком даре вашем да принесете Господу Богу вашему соль» (Лев.2:13). Что же другое значит соль, если не рассудок и размышление, то есть, возношение мысли к Богу, чего доказательством бывает вещественное жертвоприношение? Узаконил Бог, поистине, быть вещественным приношениям; но когда народ Израильский жертвовал Ему вещественными и наружными приношениями, сердцем же был отчужден от Него: явно тогда объявлял, что таковые приношения суть бесполезные и тщетные. «И рече Господь: приближаются Мне людие сии усты своими, и устнами своими почитают Мя, сердце же их далече отстоит от Мене: всуе же почитают Мя, учаще заповедем человеческим и учениям» (Ис.29:13). Узаконил Бог приношение жертв и даров, но явно научил, что «жертва Богу дух сокрушен», и что «сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит» (Пс.50:19), и когда Израильтяне приносили Ему множество жертв без сокрушения душевного и без уничижения и смирения сердечного, обличал их тогда же, говоря: «что Ми множество жертв ваших? Исполнен есмь всесожжений овних, и тука агнцов, и крове юнцев и козлов не хощу» (Ис.1:11). Узаконил Бог молитвы, посты, праздники и требовал сего от людей: но узаконил и требовал всего сего так, как наружных знаков душевного расположения, как видимых доказательств души, Ему посвященной, и когда не видел Господь чрез сии дела исполнения намерения Своего, показывал тогда отвращение Свое от них прежде, говоря вообще о всех сих: «кто бо изыска сия из рук ваших?» (Ис.1:12) Потом говорил о молитвах, бываемых в храме: «ходити по двору Моему не приложите» также о постах: «ниже аще слячеши яко серп выю твою, и вретище, и пепел постелеши, ниже тако наречете пост приятен» (Ис.58:5); и о праздниках: «новомесячий ваших, и суббот, и дне великаго не потерплю: поста, и праздности, и новомесячий ваших, и праздников ваших ненавидит душа Моя» (Ис.1:14).

Бог чрез Моисейский закон требовал помышления души и сердца нашего: «возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и от всея души твоея, и от всея силы твоея» (Втор.6:5). Сей закон подтвердив единородный Сын Божий: «сия есть первая и большая заповедь» (Мф.22:38), объяснил, какое есть истинное поклонение и служение, и какое приятное приношение Богу.

Самаряныня, думая, что место усовершает и служит для поклонения Богу, говорила Иисусу Христу: «отцы наши в горе сей поклонишася, и вы глаголете, яко во Иерусалимех есть место, идеже кланятися подобает» (Ин.4:20); но Богочеловек, ответствуя оной, показал всему миру, какие суть истинные Божии поклонницы: «грядет час», сказал, «и ныне есть, егда истиннии поклонницы поклонятся Отцу духом и истиною: ибо Отец таковых ищет покланяющихся Ему» (Ин.4:23). Почему же так? Ибо «Дух есть Бог: и иже кланяется Ему, духом и истиною достоит кланятися» (Ин.4:54). Таким образом Сын Божий начертал правило истинного и праведного Богу поклонения и служения. И сие начертание есть правило истиннейшее купно и полезнейшее. Истиннейшее, ибо человек состоит не из тела токмо, но из души и тела, и обоих сих Создатель и Творец есть Бог; притом душа, так как невещественная, как дух, как бессмертная, есть многочестнейшая и ближайшая к Богу пред вещественным и плотяным и тленным телом: того для убо более требует служения душевного, нежели телесного. Правило полезнейшее, – ибо когда жертвуем душею нашею Богу, тогда она, при помощи Божественной благодати, направляет тело к совершению всякой добродетели и благотворения.

Но каким образом, скажешь, человек может жертвовать и мыслию, и сердцем, и душею Богу? Каким образом бывает поклонником Божиим духом и истиною? Пять книг, по числу пяти чувств, предал в руце наши Бог: книгу смерти, книгу живота, книгу суда, книгу мучения, книгу Божественной славы. Чтением и размышлением сих пяти книг работаем Богу духом и истиною. Которые прочитывают сие пятокнижие и часто размышляют о нем, таковые жертвуют и мыслию, и сердцем, и душею Богу и таковые суть истинные и блаженные поклонницы Бога живаго.

Разгибающий книгу смерти видит в оной откровенными глазами надпись, которая есть определение Божие: «яко земля еси, и в землю пойдеши» (Быт.3:19). В начале же оной видит и то, что грех причиною бывает смерти: «единем человеком грех в мир вниде, и грехом смерть» (Рим.5:12). Смерть же есть двоякая: смерть душевная, которая есть отлучение души от Бога; смерть телесная, которая есть отлучение души от тела. Потом находит изображенные обстоятельства смерти. Видит изгнание из рая славы Божией на землю подверженную проклятию, на которой суть терния и волчцы, то есть, досады и скорби, на которой поты и труды, где ризы кожаны, то есть, тело дебелое и тленное, превращающееся в землю, от которой взято (Быт.3:17–20). Потом встречается глазам его описание бранной смерти: и зрит в оном беднейшего и презренного человека, так как бывшего преславного царя, лежащего на одре, стонающего неописанно, боящегося чрезмерно, дрожащего, поверженного, разрушенного, помощи требующего, а никем не вспомоществуемого. Ибо ни богатство, ни чести, за которыми столько гонялся в временной своей жизни, ни врач, ни друг, ни сродник, ни брат, ни отец, ни мать и малой помощи в тот час подать не могут. Встречаются потом в листах сей книги последствия смерти; и читает следующие слова: имение, палаты, рабов, злато, сребро, драгоценные камни, все, что имеешь, оставишь здесь на земли, единую только погребальную ризу возьмешь с собою, и сию с тем, чтобы спустя мало сгнила и в землю обратилась. Раскрой гробы, – внушает тебе сия книга, – и воззри на благообразие лица, на цвет юности, на лепоту телесную воззри, и разбери, если можешь: кто есть богатый и кто убогий, кто начальник и кто подчиненный, кто есть царь и кто воин! Воззри на венчанные главы и десницы, державшие скиптры, и на порфироукрашенные тела; воззри и на телеса тех людей, которые носили убогие и многодранные одежды, – все суть одно и то же, то есть, червие, смрад, пепел, прах. Мысли таковые книги живейшими красками изображающие характеры суетного мира и изъявляющие, что все в мире не что другое есть, разве трава, тень, дым, сон, истребляют ненасытимое желание человеческих вещей и насаждают на сердце нашем душеспасительное желание небесных и нетленных благ.

Если же раскроешь книгу жизни, узришь в самом начале оные сии слова: «се прииду: в главизне книжне писано есть о Мне, еже сотворити волю твою, Боже мой, восхотех» (Пс.39:8–9). И сие научает тебя о воплощении Слова, Которое восхотело быть послушливым Отцу «даже до смерти, смерти же крестныя», да возведет человеческий род от смерти в живот (Флп.2:8). Узришь, говорю, Сына Божия, пришедшего в мир и воплотившегося, да смертные «живот имут, и лишше имут» (Ин.10:10). Узришь, что Бог ради любви к человеку восприял человеческое естество и с оным лично соединился, да соединит с Богом отверженного Богом человека. Узришь Жизноподателя твоего, страдавшего при Понтийском Пилате, беззаконными поносимого и хулимого, тернием по главе венчаемого и мучимого, тростию по главе биемого и оплеванного, крест понесшего и на кресте на Голгофе посреде двух разбойников висящего, желчию и оцтом напоенного, воскресшего и на небеса восшедшего, с небеси в виде огненных языков ниспославшего Утешителя Духа, и вселенную просветившего, да ты воскреснешь от смерти и насладишься потерянною жизнию. Если бы часто размышлял о сей книге, весьма бы воспалилось сердце твое любовию к Благодателю и Спасителю твоему Иисусу Христу.

Но когда же я рассматриваю книгу судную, вижу реку огненную, исходящую пред Богом, «и тысяща тысящ» Ангелов, служащих Ему, «и тьмы тем» людей «предстоящих Ему»; вижу тогда, «что судище седе и книги отверзошася» (Дан.7:10). На судище сидит Судия праведнейший, неумытный, нелицеприятный, Сам всемогущественный Творец неба и земли. В книгах вижу начертанные дела, слова и помышления мои. Вижу Судию, отлучающего праведных от грешников, так как пастырь отлучает овец от козлищ, и первых поставляющего одесную, других же ошуюю (Мф.25:32–33). Слышу благословенный глас, призывающий праведников: «приидите благословеннии Отца Моего», и отсылающего тех в наследие царствия, уготованного от сложения мира (Мф.25:34). Слышу проклинательный глас и отсылающий грешников: «отъидите от Мене проклятии!» отсылающий же их во огнь вечный, уготованный диаволу и аггелом его (Мф.25:41). Чем более размышляю о сей книге, тем паче вкореняется в мысли моей воспоминание страшного суда, и страшного того часа, и грозного и неизменяемого определения. Воспоминание, которое охлаждает пламень плотских пожеланий, и воспаляет в душе моей ревность к небесному царствию.

Когда разверзаю книгу мучения, и в начале и на конце вижу изображенное; суть же изображены следующие слова: «и вписано бяше», говорит Пророк Божий, «в ней рыдание, и жалость, и горе» (Иез.2:10). Писание сие низводит мысль мою до ада. Тамо зрю «язык» злословцев, клеветников, клятвопреступников, сквернословцев, поносителей, хульников, опаляющийся от геенны (Иак.3:6). Тамо зрю ради страха отрекшихся от своей веры, и неверных, и ради плотских грехов низринутых, убийцев, блудников, волхвователей, идолослужителей, лжецов, «в езере горящем огнем и жупелом, еже есть смерть вторая» (Апок.21:8). Тамо поражает слух мой рыдание немилосердых, и унылый глас обидчиков, и горе угнетавших сироту и сирого, и вдовицу. Тамо есть рыдание, и жалость, и горе; тамо плач неутешимый, скрежет зубом лютый, тьма кромешная, огнь вечный, червь неусыпаемый, тартар мучительнейший; тамо совершенное отчаяние! Коликочастно со вниманием взираю в сию книгу, толикочастно толикий страх и трепет объемлет сердце мое, что будучи отвлеченною мысль моя от гнусных греховных мечтательностей, вся погружается во святых добродетельных размышлениях.

И тот купно блажен человек, который ежедневным занимается чтением и размышлением книги небесной славы, которая возводит ум его на небо, где видит и слышит то, чего язык человеческий изрещи не может. Возводит сия книга мысль его во святой град, небесный Иерусалим, и видит его таким образом, как описал оный во Апокалипсисе своем возлюбленный и Богомудрый ученик Иисуса Христа (Апок.21:10). Видит основания стены града, которые состоят из двенадцати драгоценных камений, и создание стены его иаспис (Апок.21:18–21). Видит дванадесять врат града, и сии суть дванадесять бисеров. Видит град, сооруженный весь от злата чиста, весь подобным стеклу чисту, и стогны града злато чисто, яко стекло пресветло. Тамо свет, но не каковый мирской, светящий и угасающий, но свет невечерний, свет тихий, свет навсегда душу веселящий: поскольку тамо ни солнцем, ни луною, но славою Божиею освещается град, «и светильник его Агнец» (Апок.21:23), то есть, Спаситель мира Иисус. Тамо радость, но не как мирская, изменяющаяся скоро в печаль, но радость непременная, радость полная и некончаемая. Слава тамо, но не как дым и ветр славы временного мира, неприятной и опасностями исполненной, но слава истинная и немерцающая, слава сладостная и безмятежная и вечная, – слава, которая еще несовершенно полученная насыщает всяким удовольствием и радостию и блаженством видящих сию и вкусивших (Пс.16:15), – ибо та слава есть слава Божия (Апок.21:23). Видит тамо селения Господня возлюбленные и желаемые. На одном месте лик Пророков, блестящий светлостию души своей; на другом лик Апостолов, сияющий чистотою Евангельского благовестия. Тамо чины святых мучеников, испещренные кровию исповедания, украшенные венцами победы. Инде зрит Богоносных Иерархов и учителей, святых пустынников, всех святых, сияющих яко светильник (Мф.13:43). Инде начальные чины святых Ангелов, и слышит приятные и сладостнейшие их хвалы. Инде слышит их поющих и вопиющих, взывающих и глаголющих победную песнь: «Свят, свят, свят Господь Саваоф, исполнь вся земля славы Его» (Ис.6:3). Инде зрит и самый храм, который есть Триипостасный Бог, и воплощенное Слово. «Господь бо Бог Вседержитель храм Ему есть и Агнец» (Апок.21:22). Тамо зрит и Царицу Матерь Его, грешников заступление, стоящую одесную Сына ее, в ризе позлащенной, одеянной, преиспещренной браконеискусным девством и сиянием всяких добродетелей (Пс.44:10).

Сии суть, братие моя, восхождения мысли к Богу, посредством коих человек делается блаженным. «Блажен муж, емуже есть заступление его у тебе: восхождения в сердце своем положи» (Пс.83:6). Когда человек занимается чтением таковых книг, тогда и мысль его вся, и все сердце и душа его восхищаются; тогда взывает он так, как Давид, творивший таковые восхождения: «коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! желает и скончавается душа моя во дворы Господни: сердце мое и плоть моя возрадовастася о Бозе живе» (Пс.83:2). Тогда и он, как тот, решится всего себя посвятить Богу: «изволих приметатися в дому Бога моего паче, неже жити ми в селениих грешничих» (Пс.83:11).

Блажен убо человек, денно и нощно упражняющейся в чтении сих пяти книг. Сии полагают в сердце его Божественные восхождения, сии являют его поклоняющимся Богу духом и истиною: сии же, вероятно, суть те пять слов, которых прошедый небеса Павел предпочел тысяче других слов, и желал для наставления и пользы других быть глаголанным им в Церкви паче, нежели других тысячам. «Но в церкви», говорил, «хощу пять словес умом моим глаголати, да ины пользую, нежели тьмы словес языком» (1Кор.14:19). Вот убо, возлюбленная моя братия, то средство, как человек может, если хочет, на всяком месте, и во всяком состоянии и случае, жертвовать Богу и мыслию и душею и сердцем.

Есть же и другое средство, высокое и изрядное, посредством коего может, если хочет, человек жертвовать Богу всем самим собою. «Невидимая Его», говорит Богоглаголивый Павел, «от создания мира, твореньми помышляема, видима суть, и присносущная сила Его и божество, во еже быти им безответным» (Рим.1:20). От того времени говорит, от которого создан мир, кто размышляет о творениях Божиих, таковой усматривает мысленно и зрит невидимое всемогущество Его, и все прочие Божеские совершенства. Взираешь ли убо на землю, да возводит сие ум твой на высоту: всякое творение есть зерцало, в коем, если посмотришь, узришь Бога. Взираешь ли когда на небо, солнце, луну и звезды, не бывай бесчувствен, но размышляй о невидимом Божием, то есть, о всемогущей деснице, сотворившей сия. Когда вникаешь, что неизменны пребывают определения и те уставы, по которым движутся все небесные вещества, – не бывай ослеплен мыслию, но познавай невидимая Божия, как то, действие всегдашнего Его промышления, всегда содержащего и управляющего движения их по сим уставам. Видишь ты огнь: сей светит, согревает, в движении пребывает. Видишь воду: сия омывает, росит, очищает. Видишь землю: сия прозябает, плодотворит, питает. Касается чувств твоих невидимый воздух: сей подает дыхание, силу и жизнь. Не оставь сие без рассуждения, но утверди мысль твою на сем. Ибо видя, что несходные их свойства соединены суть и совокуплены для составления, умножения и сохранения всех находящихся на земли тел, усматриваешь в сем всемогущество Творца сих, и премудрость и промышление. То же самое усматриваешь в бесчисленных видах животных, в собственном каждого составе и в собственных каждого свойствах. Плоды земные, металлы, драгоценные камни вещают тебе о человеколюбии Божием: ибо для употребления человеческого и пользы произвел Бог сии. Изрядство и красота лица, и соразмерность возраста и частей и членов красивого человека, так как труба, возвещают о премудром началоздании и живописательном искусстве Создателя. Да и в самых художественных вещах, рукою человеческою творимых, открывается тебе раздаяние талантов Божиих. Ибо кто, кроме Бога, дал человеку разум, руки, искусство, благоразумие для сооружения всяких художеств? Бог является тебе и в самой нарицаемой нравственности. В добродетели усматривается благодать Божия, во грехе попущение Божие; в праведных любовь Божия, в грешных благоутробие Божие; в счастии милость Божия, в несчастии Божие правосудие. Куда бы ни обратился, горе ли или низу, наперед ли или назад, направо ли или налево, – лице является Божие. «Камо пойду», взывал Пророк, «от Духа Твоего? и от лица Твоего камо бежу? Аще взыду на небо, Ты тамо еси: аще сниду во ад, тамо еси. Аще возму криле мои рано, и вселюся в последних моря, и тамо бо рука Твоя наставит мя, и удержит мя десница Твоя» (Пс.138:7–10). И на другом еще месте благоговейно воспевал: «предзрех Господа предо мною выну, яко одесную мене есть, да не подвижуся» (Пс.15:8). И так, если сие, на что бы ты ни взирал, представляет тебе Бога: когда взираешь на то только очами телесными, так как бессмысленные и неразумные животные, или никакой не получаешь пользы, или еще повреждаешься, а следовательно, по неключимости твоей, бываешь безответен пред Богом. Когда же, так как разумом одаренный человек, взираешь на всякую вещь и душевными твоими очами: тогда, видя везде Бога твоего, поклоняешься Ему духом и истиною; тогда вся мысль, и все сердце твое, и вся душа твоя прилепляется к Богу и, будучи соединен с Богом, воспеваешь всегда сладостнейшую сию песнь: «прильпе душа моя по Тебе, мене же прият десница Твоя» (Пс.62:9).

Но сие наставление, скажешь, относится к труженикам, к пустынникам, к тем, которые отлучились от мира. Ибо как могут в мире живущие люди всю мысль свою посвятить на размышление о Боге? Один, будучи министром при царском дворе, имеет мысль свою посвященною царским предложениям; другой, будучи воином, привержен есть к воинским ратоборствам; один посвящает мысль торговлям, другой рукоделиям: а таким образом и каждый, следовательно, мирской человек имеет мысль, прилепленную к своим предметам и к своей должности. Но скажите и вы мне: как сии, в мире сущие, люди всю свою мысль прилепляют ко вредному для души их, а не к своим обязанностям? Как один прилепляет мысль свою не к должности своей, но к сребролюбию и корыстолюбию? Как иной посвящает и мысль, и сердце не занимательности своей, но красотам любезной ему? Как и другой? Но какая нужда исчислять тех, которые жертвуют мыслию своею, и душею, и сердцем не обязанностям своим, но душевредным и душегубительным деяниям? Как, вы спрашиваете? Сие есть известно: посредством своего хотения. Кто бы был такой человек, который бы, если захотел, не мог, хотя на един час, ежедневно оставить суетные и временные занимательности, да размыслит о смерти, жизни, суде, муке, блаженстве? Ни труд, ни бдение, ни заботы не требуются для того, чтоб на какую бы вещь ни воззреть, помыслить тогда же о Создателе всего. Правда, в начале покажется сие трудным; но принудь самого себя, пока приобыкнешь: потом толикую сладость и удовольствие восчувствуешь, что будешь делать сие почти и не хотя. Принудь убо себя: «царствие небесное нудится, и нуждницы восхищают е» (Мф.11:12), – коего сподоби нас, Царю небесный! яко Твоя держава и Твое есть царство во веки веков. Аминь.