Слово в день Преподобного Сергия ⁵²

В память вечную будет праведник (Пс. 111:6).

Свет веры Евангельский, бл. слуш., не померкнет во веки: добродетели праведников пребудут незабвенны, подвиги избранных Божиих чад пренесутся из рода в род, из потомства в потомство. Ни жестокость стихий, ни неутомимость смерти, ни едкость времени, не положат своей печати там, где действует сила Христова, там где Бог есть действуяй еже хотети, и еже деяти (Флп. 2:13).

Преподобне Сергие! мог ли сей гроб сокрыть святую твою веру в Распятого? Могла ли смерть затмить твою славу, стяжанную терпением, кротостию и смирением? Ты жив пред нами в нетленных мощах твоих, которых не смело коснуться время, вооруженное силою тления: в память вечную будешь.

Христиане! мы достойно почтим память сего угодника Божия, если обозрим те пути, чрез которые от сей обители прешел праведник в обитель небесную. Первый путь к невечернему свету – благодать Иисуса Христа; второй – покаяние; третий – живая вера в Сына Божия. Займемся сими истинами в славу и честь праведника Божия, просиявшего своими делами и возгремевшего чудесами.

Когда самое желание познать Иисуса Христа есть уже путь, ведущий ко свету из мрачной бездны сует мирских и мнений человеческих, когда сие желание есть глас: восстани, спяй и осветит тя Христос (Еф. 5:14): то что же должно быть полное и живое познание об Нем, Его заслугах? что должно быть с человеком, когда благодать начнет в нем дело воссоздания и спасения?

Невозможно, чтобы Божественный свет изливался в сердце человеческое, без Христа и вне Его. Сей есть свет, иже просвещает всякаго человека грядущаго в мир (Ин. 1:9). Нельзя видеть солнца без солнца; нельзя познать Бога без Бога. Во свете Твоем узрим свет (Пс. 35:10).

Свет вещественный приносит с собою сокровенную силу жизни и Христос Господь наш есть свет, в котором живот и живот свет человеком (Ин. 1:4). Видимое солнце разрежает мрак ночи и гонит все то, что питается мраком: и солнце невидимое – Солнце правды уменьшает в нас дела темные и изгоняет то неверие, которое населяет князь тьмы, князь века сего. В сердце человека также, как и в деле творения, Бог говорит: да будет свет, и является свет в разуме, в мыслях, в желаниях, в чувствах.

Скажут: мы не видим в себе света благодати и не слышим гласа оной. – Удивительно ли, когда темный облак плоти препятствует проникнуть ему? – когда на шум страстей не сходит дух кротости и смирения? – Солнце светит на злых и благих, но можно, если кто хочет, укрыться от него в недра земли, или противопоставить непроницаемый камень. Неблагодарный человек, прилепившись к миру, отвращает взоры и сердце свое от своего Господа и Спасителя! Между тем свет благодати столь велик, что светится и во тьме, которая его не объемлет. Совесть обуздывает желание, желание смущает совесть, дух теснит плоть, плоть стесняет дух. Какая борьба света со тьмою! Свет благодати не входит в изгибы сердца нашего с полным своим действием для того, что душевные силы рассеяны по внешним чувствам, где нет никакого покоя. Ухо желает все слышать, око все видеть, разум все постигнуть, а сердце все приобрести. Но сей свет ищет тишины в сердце и духе, да осветится им человек; чувства же его да просвещаются из внутренности, из глубины душевной.

Никогда бы человек не имел в себе слепоты, препятствующей видеть Бога и наслаждаться здесь вечным блаженством, если бы не преклонился на лесть диавола; а ныне и потомство Адама ослепилось лестию диавольскою. Но, Милосердый Боже, изрекая правый суд Свой на человека, падшего от ослепления, Ты не осудил его на вечное слепотствование. Твое милосердие, Твоя любовь в самую страшную минуту праведного суда Твоего предопределила уже человеку прозрение в свет вечный кровию Сына Твоего.

Когда древо смерти со всеми своими ветвями низ ринулось на человека, Сын Божий подъял нас с Собою на древо крестное, да оживем. Все высокие заслуги человеков и все их блистательные добродетели, собранные воедино, столько могли способствовать к нашему искуплению, сколько может доставить света солнцу гаснущая лампада. Конечно, мог человек погрешить, ко не мог себя оправдать; мог потеряться, но не мог обрести себя, мог убить душу, но не мог оживить. Поправился ли бы сам собою сосуд испорченный? Ожило ли бы само собою позябшее зерно? Все ожидало Иисуса Христа, все прияло жизнь чрез Иисуса Христа, все просвещается во Иисусе Христе, иже бысть нам премудрость от Бога, правда же, и освящение, а избавление (1Кор. 1:30). Без солнца, пишет один Учитель Церкви, ночь покрыла бы вселенную, хотя бы были другие светила, и если бы мы не просвещались словом жизни, еже есть Христос, то бы ничем не различествовали от тех птиц, которых откармливают во тме.

Но так ли христианин познает Его, чтобы Его единого токмо любить? Так ли Его единого любит, чтобы для очей его всегда Он был прекраснейшим, для уст наисладчайшим, для сердца возлюбленнейшим? Ах, нет! И человецы возлюбиша паче тьму нежели свет (Ин. 3:19). Кажется, Спаситель взывает к человеку с небесного Своего трона: Я творец твой, но ты Меня не слушаешь; Я отец тебе, но ты Меня не любишь; Я царь твой, но ты Мне не покоряешься; Я первосвященник твой, но ты ко Мне не приходишь. Делаюсь лозой виноградной, но ты не вкушаешь Моего плода; источником воды живой, но ты не пиешь от сего источника, который один источает для меня жизнь, хлебом животным, но ты не насыщаешься Мною. Что же Мне сделать для человека? Человецы возлюбиша паче тьму, нежели свет. Корысть, гордость, зависть, мщение, коварство, лесть, – словом – все дела темные, как едкие пары вышли из-под земли в мир сей от тесноты мрачного ада; и человеки, бедные человеки – охотнее вбирают в себя сей яд, нежели кровь Спасителя, лиющуюся с высоты креста во оставление грехов и в жизнь вечную.

Впрочем, как бы мы далеко ни уклонились от Отца светов, какая бы тма ни лежала на душе нашей, не отнята еще надежда к прозрению, к животу, к славе. Потеря чистоты совести возвращается раскаянием в мертвых делах, причиняющих смерть.

Истинное сознание греховной своей слепоты есть как бы раскрытие сердца для приятия света небесного. Если врачи болезней наших не прежде дают нам свое врачевство, как когда расскажем все причины оных: как же Врач душ и телес наших снимет с нас слепоту нашу, когда мы не сознаемся в оной искренно? Как сам грешник может войти со грехами туда, где обитает святость? Недостатки наши знает Господь и видит болезни, однако же вопрошает, дабы показать, что Ему приятно слышать в молитвах нужды наши, не взирая на то, что Он знает их лучше нас самих. Что хощеши, вопрошает слепца, да ти сотворю? Господи, да прозрю (Лк. 18:41). Вопрошает потому, дабы свободно исповедался.

Вспомните, какой вопль извлекает целительную силу даже из края ризы Христовой? Помилуй мя, Господи! Какой вопль отверзает разбойнику врата царствия Божия? Помяни мя, Господи! Какой глас понуждает раздраженного отца облещи в одежду брачную погибшего своего сына? Согреших, Отче!

Но от чего всего труднее для человека признаться, что виноват? От гордости. Главное наказание греха состоит в омрачении рассудка. Грех доколе владычествует в человеке, дотоле никогда себя не выкажет, поскольку весьма нехорош, очень безобразен, очень отвратителен. Между сердцем и рассудком непрестанно мешается самолюбие; на все, что ни исходит от нас, мы смотрим сквозь это обманчивое стекло. Аще бысте слепы были, не бысте имели греха: ныне же глаголите, яко видим. Грех убо ваш пребывает (Ин. 9:41). Так изобличает Фарисеев Сердцеведец!

Без сомнения, луч веры может рассеять мглу страстей. Но как всего менее мы пользуемся верою, то всего обыкновеннее в нас не знать самих себя. Сила веры Евангельской привлекает к себе дары благодати Божией, дар премудрости, дар совета, дар ведения и разума; но поскольку мнения и предрассудки ослабляют ее, то мы остаемся с слабою искрою света, с терпением до несчастия, с смирением до возвышения, с кротостию до обилия, с любовию до высоты.

Если покаяние есть врачевство для человека, есть целительный елей ран душевных: то несомненно, при нем должна быть, опять, вера во Врача небесного. Всю благость Свою и милосердие к человеку Отец положил в Единородном Сыне Своем, Господе Иисусе Христе: и предложи Его очищение верою в крови Его (Рим. 3:25). Пусть вера наша в начале также немощна, как слабый младенец; впрочем, когда она прививается к любви Христовой, Бог не судит о ней по слабости ее. Он простирает ей руку Свою в утопающем Петре и укрепляет ее в расслабленном.

Так, слушат., Христос не токмо есть путь ко свету, но и самый свет наш, сознание грехов своих есть уже приятие оного, а чистая вера есть орудие единения с Ним. Преподобный Сергий не сей ли путь избрал себе на земле нашей к животу вечному? Отселе сей Праведник будет в память вечную, в славу и честь сей обители, в пример веры нам, христианам.

Молим тя, Преподобие Сергие! низведи ходатайством своим дар разумения в сердца наша, дабы мы могли постигнуть совершенно пути твои, да, постигнув их, воцаримся с тобою во обителях света. Аминь.