Знание отчасти и самопознание
«Теперь узнаю́ отчасти, тогда ж позна́ю так, как и (сам) познался я (- познал себя – познаюсь – познаю́ себя)».
В 1Кор. 13:9–12 Ап. Павел желает дать возможно наглядное и общеубедительное представление о различии теперешнего нашего знания от будущего, когда из смертного и плотяно-душевного тела человеческого, по разложении его в земле, произрастет тело безсмертное и духовное, причем последний враг упразднится (для человека и его Спасителя Христа) смерть и Сам Сын подчинится Подчинившему Ему все, так что будет Бог все во всем (1Кор. 15:27–28, 35–57).
Это различие Апостол, по обычаю, выражает сначала в общем положении или теме, а потом ближе и частнее раскрывает в трех наглядных пояснениях.
Тема выражена так: отчасти (ведь) мы знаем (и отчасти пророчествуем), когда же настанет совершенство, (тогда) это отчасти упразднится (ст. 9), т.е. вместо теперешнего «частичного» знания (ἐκ μέρους) настанет знание «полное» или «совершенное» (τὸ τέλειον).
Чем же должно различаться от теперешнего «отчасти» и в чем может состоять это будущее «совершенство» или «полнота» знания человеческого?
На этот вопрос Апостол отвечает в следующих трех пояснениях, по мысли Апостола – общепонятных, общеизвестных и общеубедительных.
Первое – речь, думы и разсуждения младенца и взрослого мужа: «когда я был младенец, – говорил как младенец, рассуждал как младенец; когда ж стал мужем я, – упразднил младенчество свое» (т.е. речи, помыслы и разсуждения младенца). Для каждого читателя послания, будет ли то коринфянин апостольского века или наш современник, вполне понятно и без труда может быть проверено это разъяснение Апостола. Ведь каждый взрослый муж был и младенцем, каждый по себе самому знает и на других легко может проверить разсуждение Апостола. Таким образом, Апостол основывается на самосознании и непосредственном опыте каждого человека, представляемого им, как нередко, в своем собственном лице. Знание будущее, говорит Апостол, стоит к настоящему в таком же отношении, в каком возмужалость находится к младенчеству. Это – не другое какое-либо новое и прежнему существенно-противоположное или ему совершенно чуждое состояние, например, чисто-духовное в отличие от телесно-духовного или переход духа в другой (нечеловеческий) образ телесности, но это – только развитие более совершенной и духовной телесности из теперешней плотяности и душевности, соответственно чему и знание человека достигнет высшей степени глубины, широты и ясности. Теперешнее знание человека по сравнению с тогдашним будет тем же, чем лепет и представления ребенка являются пред разумом и понятиями взрослого человека, азбука – пред наукою, грамотность – пред творчеством, ученье – пред знанием.
Второе – зрение предметов чрез зеркало гадательно, и видение их лицом к лицу: «смотрим ведь теперь чрез зеркало в загадке, тогда ж – лицом к лицу» (ст. 12). Разяснение – опять вполне наглядное, общепонятное и доступное проверке каждого. Ведь всякий знает, что в зеркале только отражается и притом лишь внешний образ предмета, а не самый предмет в его существе и внутренней природе (даже животныя умеют отражение предмета отличать от самого предмета). Поэтому отражение в зеркале дает только возможность гадать, заключать и предполагать о предмете, а не видеть самый предмет лицом к лицу. Зеркало, например, отражает человека. Но это – не сам человек, его дух, тело, мысли и чувства, но только – тень человека, отражение световых волн от его внешнего облика. Чтобы знать этого человека, надо видеть не внешний только облик его в зеркале, но стать с ним в непосредственное общение, лицом к лицу. В отношении к духовному и душевному состоянию человека мысль Апостола совершенно ясна для каждого. В душевном состоянии человек только узнае́т и угадывает, чрез посредство внешних органов чувств и умозаключений, тайны бытия по отражению божественной действенности (идей и сил божественных) в плотяно-чувственной форме видимого мира, как в зеркале. Он смотрит на тени и образы божественной действенности и по ним уже гадает о невидимом существе Самоистины (Рим. 1:19–20). Но когда из душевности перейдет человек в духовность и из-под плотяной земляности вырастет на простор духовной небесности, тогда разобьется это зеркало, он увидит истину лицом к лицу, чистым сердцем узрит Бога и дивную красоту божественной жизни будет созерцать непосредственно в ея Самоисточнике.
Среди этих вполне ясных и личному опыту каждого доступных, а потому совершенно объективных и неотразимых, разъяснений тем неожиданнее встретить третье, если понимать его в общепринятом толковании: теперь знаю я отчасти, а тогда позна́ю, подобно как я познан (Русский Синодский перевод), – или Славян: ныне разумею отчасти, тогда же позна́ю, якоже и познан бых, при чем подразумевается субъект при страдательном: «Богом» или «от Бога». В подлиннике: ἄρτι γινώσκω ἐκ μέρους τότε δὲ ἐπιγνώσομαι καθὼς καὶ ἐπεγνώσθην, – варианты: γνώσομαι – только К – Моск. Син. Библ. 9 в. и εγω приб. пред ἐπεγνώσθην F gr Кембр. 9 в. G Дрезд. 9 в. d лат. Кларом. 6 в. (опуская et), – е лат. Петерб. 9 в. и Кипр. Hart. 1, 155, 8 в мн. кодд. см. примечание под чертою, – D gr* Кларом. 6 в. καθως και ω επεγνωσθην, где ω есть ошибка, может быть описка вместо εγω. Первый вариант, конечно, не имеет значения. Против второго все авторитеты, притом в экзегетическом отношении он ничтожен, так как это εγω не может указывать непременно на личный случай с Ап. Павлом (его обращение в христианство), в виду наприм. Рим. 7:9, 13–14, 17, 20–21, 23–25; Гал. 2:19–20; 1Кор. 10:29–30 др. под.
В чем же будет состоять разъяснение?
Принимая ἐπεγνώσθην в страдательном значении и прибавляя к нему субъект действующий ὐπὸ τοῦ θεοῦ – «от Бога» или «Богом», толкуют изречение двояко, смотря по тому, в каком смысле понимают аорист ἐπεγνώσθην. Одни, как и славянский («познан бых»), берут в значении прошедшего исторического и видят указание на событие обращения Апостола в христианство, когда он, на пути в Дамаск, был познан Богом и призван был Христом к вере и апостольству.
Но при таком толковании вместо ожидаемого и соответственного прежним двум, объективно-ясного различия между теперешним и тогдашним знанием человека, получается нечто в высшей степени субъективно-личное, интимное, одного только Апостола Павла касающееся и только его личному опыту известное, следовательно, основывающееся не на проверке со стороны читателя и его опыту доступное, но требующее доверия к Апостолу и гадания о его знании знания Божия о нем. Кроме того, такое толкование теряет из виду всякую связь разъяснения с разъясняемым предметом. Апостол в таком случае говорит, что кроме указанных уже двух совершенно наглядных различий между теперешним и будущим знанием человека есть еще третье, именно такое: теперешнее наше знание есть только частичное и «отчасти», напротив тогда человек будет познавать или позна́ет также, как Бог познал Апостола Павла, призвав его чрез Христа на служение Себе. Строй и характер разъяснений Апостола разрывается вставкою чего-то таинственного даже и для самого Апостола, – чего-то неясного, недоступного опыту и проверке всех, как два предшествующия разъяснения. Очевидно, такое разъяснение было бы вообще не в обычае Апостола и не соответствует строю разсуждений его по данному предмету и в данном месте.
Другие принимают аорист в неопределенном (настоящем) времени или гномическом значении, чему вполне благоприятствует сравнительный союз καθως и употребление аориста у новозаветных писателей (Ин. 15:6 ἐὰν μή τις μέν ῃ ἐν ἐμοὶ ἐβλήθη ἔξω... καὶ ἐξηράνθη, και συνάγουσιν... καὶ... βάλλουσι καὶ καίεται, – ст. 9 καθὼς ἠ ἠγάπησέν με ὁ πατήρ, κἀγ ὼ ὑμᾶ ς ἠγάπησα, – 8:28–29: καὶ ὁ πέμψας με μετ ἐμοῦ ἐστίν. οὐκ ἀφῆκέν με μόνον, – 13:31–32: νῦν ἐδοξάσθη... καὶ δοξάσει, – 1Ин. 2:27: διδάσκει... καὶ καθὼς ἐδίδαξεν, – Марк. 3:21 ἐξέστη ср. ст. 22: Βεελζεβοὺλ ἔχει, – Иуд. 1:14; Апок. 10:7, – в сравнениях Мф. 13:44: εὑρὼν – ἔκρυψεν καὶ – ὐπάγει καὶ πωλεῖ cp. ст. 46, 48. Иак. 1:11, 24, – 1Пет. 1:24 из Ис. 40:7 (LXX), – cp. Паст. Epмы Vis. III, 12, 2: κατελείφθη – ἐξηγέρθη – ἐνεδύσατο – οὐκέτι ἀνάκειται ἀλλ’ ἕστηκεν κτλ. 13, 2: ἐπελάθετο – προσδέχεται κτλ, – и в частности у Ап. Павла: 1Кор. 7:28: ἐὰν γαμήσῃς, οὐχ ἥμαρτες καὶἐὰν γήμῃ οὐχ ἥμαρτεν, – 8:2: ει δέ τις δοκεῖ ἐγνωκέναι τι, οὔπω ἔγνω καθὼς δεῖ γνῶναι, – о Боге 2Тим. 2:19: ἔγνω Κύριος и Рим. 8:29–30: προέγνω – προώρισεν – ἐκάλεσεν – ἐδικαίωσεν – ἐδόξασεν (Blass, Grammatik des Neutestamentlichen Griechisch, 2 Aufl. 57, 9 S. 198; cp. Иов. 6:17: καθὼς – οὐκ ἐπεγνώσθη – οὕτως κἀγὼ κατελείφθην – ἀπωλόμην ἐγενόμην, – сюда же можно в качестве иллюстрации отнести вариант в кодексе С 5 ст. и у древних христианских писателей к Матф. 11:17 ἔγνω – аорист вместо настоящего ἐπιγινώσκει). При этом первое лицо глагола берется в примерном значении, как нередко у Ап. Павла (ср. выше), – и здесь же в первом разъяснении («когда я был младенцем...»). Перевод будет такой: «тогда же познаю так, как и я познан или познаю́сь Богом, или: как Бог познае́т человека».
Но и при таком толковании разъяснение Апостола не имеет надлежащей силы, общепонятности и наглядности. Возникает необходимый и неразрешимый вопрос: какое же познание Бог имеет о человеке? С библейской, и в частности Павловой точки зрения, ближайшего и ясного ответа на этот вопрос не может быть дано. В том же послании выше Апостол выразительно утверждает, что Божиего никто не знает, кроме Духа Божия... ибо кто познал ум Господень (1Кор.2:11, 16; ср. Рим. 11:34 из Ис. 40:13; Ин. 1:18, 6:46 др.). О дне и часе второго пришествия Христова не знают даже Ангелы и Сын (Мф. 24:36; Мк. 13:32). Приходится поэтому довольствоваться лишь общим и отвлеченным понятием совершенства познания Бога о человеке, как частного проявления совершенств Верховного Существа. Но тогда Апостол ничего бы не сказал нового в этом третьем предложении сравнительно с темою, – он только повторил бы тему, но в менее понятном выражении («как и Я познан» вместо: «совершенно»). Такое явление – совсем не в характере психологии разсуждений Апостола. Да и мог ли Апостол думать, что его Коринфские читатели, не посвященные в логическия и метафизическия тонкости раввинской теологии, поймут такой необычный для греков оборот для совершенно простого и в теме уже выраженного понятия «совершенства». Наконец, и теологически Апостол не мог сказать, что тогдашнее человеческое познание будет совершенно, в каком бы то ни было отношении, как совершенно познание Бога о человеке. Как со стороны объема, так и содержания, а равно и качества, – познание человека всегда будет безконечно ниже божеского, если даже и Ангелы не чисты пред Богом, – и в них Он усматривает нечто стропотное, – и они не знают о дне и часе второго пришествия Сына Божия, – и они желают проникнуть в тайну боговоплощения (1Пет. 1:12).
Обыкновенно приводимыя для такого толкования параллели доказывают совсем противное.
Ранее в том же послании 8:3 Апостол говорит: если кто думает, что знает что́, (тот) еще не узнал, как должно знать; если же кто любит Бога, сей познан от Него εἰ δέ τις ἀγαπᾶ τὸν θεὸν, οὗτος ἔγνωσται ὑπ’ αὐτοῦ. Прежде всего: речь здесь о любви, как основе и выражении познания не божеского, а человеческого (τις), не познания человека Богом, а познания Бога человеком. Затем: по общему правилу местоимение οὗτος – «сей, этот« относится к ближайшему пред ним существительному (здесь τὸν θεὸν – Бога), а не к дальнейшему (здесь τις – »человек, кто»), как ἐκεῖνος – "оный, тот». В противном случае естественно бы ожидать устранения двусмыслия каким-либо образом. Следовательно перевод должен быть такой: «кто любит Бога, Сей (Бог) познан от него (тем, кто любит Бога)», – Бога знает тот, кто любит Его. Речь стало быть о познании человеком Бога, а не Богом человека. Далее: очевиднейшею параллелью и полным ручательством правильности такого толкования служит 1Иоан. 4:7–8: «πᾶς ὁ ἀγαπῶν – γινώσκει τὸν θεον, ὁ μὴ ἀγαπῶν οὐκ ἔγνω τὸν θεόν: «всякий любящий – знает Бога, не любящий не познал Бога». Наконец: если даже под οὗτος разуметь человека, а под ὑπ’ αὐτοῦ Бога, то и тогда получается существенное различие между обоими местами, так как в первом употреблен простой глагол ἔγνωσται и субъект действующий указан выразительно, а во втором стоит сложный ἐπεγνώσθην и без выразительного указания на действующий субъект, что́, как увидим, имеет решающее значение для определения субъекта, действующего при этом глаголе, – кроме того, речь здесь о познании не в гносеологическом смысле, как в 1Кор. 13:12, а в сотериологическом и нравствено-практическом.
В качестве второй параллели указывают на Гал. 4:9: «но тогда (в язычестве) вы, не ведая Бога, рабствовали не сущим по природе богам; теперь же, познав Бога, вернее же познанные от Бога, ка́к обращаетесь опять к немощным и бедным стихиям...» νῦν δὲ γνόντες θεόν, μᾶλλον δὲ γνωσθέντες ὑπὸ θεοῦ. Но и здесь опять: о Боге употреблен γινώσκω, а не ἐπιγινώσκω, и действующий субъект при страдательном не опущен, а указан выразительно. При том здесь речь не о познании в гносеологическом смысле, как в толкуемом 1Кор. 13:12, но о вере и нравственно-практическом познании Бога человеком и человека Богом, т.е. разумеется спасение, совершаемое Богом не по закону дел, а по закону веры и милости. Таким образом, и здесь нет никакой параллели нашему месту, или же есть антипараллель, доказывающая противное (γινώσκω и выразительное указание действующого субъекта).
То же наконец и во Вторз. 34:10: Μωσῆς ὅν ἒγνω κύριος αὐτὸν πρόσωπον κατὰ πρόσωπον. И тут о Боге ἔγνω, а не ἐπέγνω, – залог не страдательный, а действительный, с ясно выраженным субъектом действующим а не ἐπέγνω, – залог не страдательный, а действительный, с ясно выраженным субъектом действующим, – и речь о познании не в гносеологическом отношении, а об историческом факте (Исх. 33:11; Числ. 12:8).
Надлежащее уразумение мысли Апостола дается следующими соображениями:
1) Мы сказали, что для определения опущенного при ἐπεγνώσθην субъекта действующего имеет существенную важность этот, употребленный Апостолом, сложный с предлогом глагол. Сложность эта оттеняет и некоторую сложность выражаемого глаголом действия или состояния, его процессность, соотносимость и под. Применимый к человеку, как существу ограниченному, условному и сложному, – он мало соответствует представлению о Боге, как существе простом, безусловном, неограниченном и несоотносимом, – в Коем нет изменения и ни тени перемены (Иак. 1:17, – ср. Числ. 23:19; Мал. 3:6 др.), или, как Филон выражает это, «Бог (Сущее, как сущее) не имеет отношения к чему-либо», т.е. не из соотносимых или условных существ (οὐχὶ τῶν πρός τι – De nom. mut. Wendl. 3, 161. § 27). Поэтому мы говорим о Боге простыми: ведает, знает, внемлет, зрит под., но невольно как-то избегаем сложных: разведывает, разузнает, познает, присматривается, всматривается, вслушивается под. Так это и в греческом библейском языке по отношению к употреблению простых γινώσκω, οἶδα, ὁράω и сложного ἐπιγινώσκω. Постоянно употребляемый о человеке (около 143 раз), ἐπιγινώσκω можно признать неупотребительным о Боге, так как в каноне еврейском он встречается только один раз у Иерем. 24:5 в речи пророка, в будущем времени, и притом не в гносеологическом значении «знания» и не для определения «познания Божия», а в смысле именно «признания», «оценки», «определения качества». И еще трижды у Сираха (Сир. 15:19–20, 18:10–12, 44:23–26), при чем в первом месте речь человекообразная (ὀφθαλμοὶ αὐτοῦ) и во всех – не в гносеологическом значении «знания», а в нравственно-практическом смысле «признания». В Новом Завете из 43 или 44 раз глагол трижды употреблен об Иисусе Христе, конечно, по Его человеческой стороне: Марк. 2:8, 5:30 и Лук. 5:22, – и однажды о Боге – Отце и Сыне вместе, в речи Христа у Матф. 11:27: οὐδείς ἐπιγινώσκει τὸν ὑιὸν εἰ μὴ ὁ πατήρ, οὐδὲ τὸν πατέρα τις ἐπιγινώσκει εἰ μὴ ὁ ὑιός, при чем прямыми и ближайшими подлежащими при глаголе являются οὐδείς и τις, т.е. мыслятся на первом плане люди, а не Отец и Сын. Кроме того, имеется важный вариант с γινώσκει в первом и опущением во втором, встречающийся у таких древних авторитетов, как код. С Ефр. Сир. 5 в. Лат. и Вульг: novit (а не cognoscit), Иуст. Муч. Tryph. 100 Otto ed 3 p. 356, D, – Евс. Conrta Marcell 88 d нек. кодд. Дидим De Trin. 26. 72. Злат. к эт. м. (В Сир. Кур. опущ. второе ἐπιγινώσκει, – в Сир. Син.?). Кроме того, много цитат у древних писателей имеем с ἔγνω вместо ἐπιγινώσκει: Clem. Homil. 17, 4, – 18, 4. 13. 20 ed. Schwegl. 363. 383. 391. 397, – Маркосиане у Ирин. 1, 20. 3 ed. Stier. 222, – Иуст. Apol. 1, 63, otto 172, D cp. 174, В, – Клим. Алекс. Pott. 10. 109 425, 697. 866 – Ориген ed. Rue. 1, 643. e, 726. a, 2, 537. d, – 4, 284. b, 540, b дважды – Антиох. собор в посл. Павла Самос, у Routh’a 3, 290, – Евс. Dem Evang. 149. b, – 216, d, – C. Mrcl. 72. с (см. у Tregelles’a и Tischendorf’a). Нет, конечно, критико-тексуальных оснований предпочесть этот вариант (кроме авторитетов за первое чтение говорит и то, что оно нисколько не препятствуется и теологически, ибо ἐπιγινώσκει, как мы говорили, ближе и прямее относится не к Отцу и Сыну, а к «никто» и «кто» – ни один человек, как в сир.). Однакож он в высшей степени важен для нас тем, что вскрывает, так сказать, психологию древне-христианского обращения, с терминами γινώσκειν и ἐπιγινώσκειν. Очевидно ἐπιγινώσκει о Боге также мало соответствовало теологическому сознанию древних, как и, например, «разузнае́т Бог» нескладно звучит для современного богослова.
Поэтому же и существительное ἐπιγνώσις, как и глагол ἐπιγινώσκω, указывающие как бы на усиление акта познавания и на высшую ступень знания собственно человеческого (Лк. 1:4, 22, 24:16, 31; cp. 1Кор. 14:37 – особенно 2Кор. 1:13–14, 6:9), из 20 случаев ни разу не употреблено о Боге в Новом Завете. В Ветхом же Завете термин встречается только 8 раз, и ни разу – о Боге; тоже прилаг. ἐπιγνώμων – 4 раза, и ни разу о Боге.
Вместо того у Ап. Павла употребляются о Боге всегда только простыя: γινώσκει в настоящем времени 1Кор. 3:20, – ἔγνω – аор. в значении настоящего 2Тим. 2:19, – γνωσθε᾿ντες ὑπὸ θεοῦ в причастии страдального аориста с указанием на Бога, как действующий субъект Гал. 4:9, – тоже в 1Ин. 3:20: γινώσκει πάντα, – и постоянно, за исключением трех вышеприведенных случаев, в евангелиях даже о Христе, хотя Его человеческая сторона допускала и употребление глагола ἐπιγινώσκειν: Мф. 12:15, 16:8, 22:18, 25:24, 26:10; Мк. 8:17; Лк. 7:46 cp. 39; 16, 15; Иоан, ἐπιγινώσκω совсем не употребляется – и о человеке) 2, 24. 25; 4, 1, 53; 5, 6. 42; 6. 15; 10, 14. 15. 27; 16, 19; 17, 26, – затем οἶδα 2Кор. 11:11, 31, 12:2, 3; 2Пет. 2:9; Иоан, часто в Евангелии; Апок. 2:2, 9, 13, 19, 3:1, 18, 15, 7:14, 19:12, – и ὁ ράω у Ин. 1, 18, 3:32, 6:46, 8:38.
Наблюдения эти со всею необходимостию статистики вынуждают заключение, что Ап. Павел не мог бы употребить сложный глагол ἐπεγνώσθην о божественном ведении в гносеологическом смысле. Как в Гал. 4:9; 1Кор. 3:20; 2Тим. 2:19 cp. 1Ин. 3:20 и, если даже угодно, 1Кор. 8:3, – он поставил бы простой ἐγνώσθην, т.е. сказал бы: «тогда же позна́ю так, как и» не: «познан я», или «познаю́сь Богом» или »познае́т меня Бог», но: «знаем, знаюсь Богом» или »знает меня Бог». Стало быть, в качестве субъекта действующего при ἐπεγνώσθην Апостол разумеет не Бога, а человека, – говорит не о знании Божием, а о познании или познавании человеческом, не о боговедении, а о человекопознавании.
2) Мы говорили уже, что в первых двух разъяснениях (младенец и муж, зеркало-загадка и лицом к лицу) темы (знание отчасти и знание совершенное) будущее совершенное познание человека раскрывается чрез сравнение разных ступеней или видов человеческого же познавания. Это естественным образом предрасполагает и в третьем, всецело первым двум соответствующем, разъяснении видеть сравнение разных ступеней или видов тоже человеческого, а не божеского, познания.
3) Апостол не дал бы, о чем также было уже замечено нами, никакого ближайшего пояснения относительно различия теперешнего и тогдашнего познания человеческого чрез сравнение его с познанием Божиим, как недоступным, по учению самого же Апостола, сознанию человека и не умопредставимым для него (см. выше). Апостол только повторил бы уже высказанное в теме и совершенно отвлеченное положение, что тогдашнее человеческое познание вместо теперешнего несовершенного и частичного будет полное и совершенное, выразив притом эту простую мысль вместо прежнего ясного и прямого положения в весьма неясном и требующем толка: «как и познаю́сь от Бога» или «как и Бог знает меня».
4) Да и теологически, повторим, уравнение познания человеческого, хотя бы и будущего и совершенного, с познанием Божиим может возбуждать недоумение, ибо ни по содержанию, ни по объему, ни по качеству – человек никогда не в состоянии иметь такое же познание, какое имеет Бог о человеке, – во всех отношениях и о всех предметах познание человеческое всегда должно оставаться ниже знания божественного, – быть именно познанием, а не знанием, если даже «Ангелы и Сам Сын» по человеческой природе Своей не обладают таким знанием (ср. выше).
5) Судя по 1Кор. 8:3 и Гал. 4:9 при страдательном ἐπεγνώσθην Апостол поставил бы ὑπὸ θεοῦ, если бы говорил о познании Божеском. Если же он, вопреки своему обычаю, не делает этого, то очевидно при том только единственном условии, что субъект действующий при страдательном «я – человек» дан уже в самом глаголе ἐπεγνώσθην и сам собою ясен для каждого читателя. А это возможно только тогда, когда действие глагола обращено на самый же субъект действующий, т.е. при возвратном значении глагола, – в данном случае: «я» – «от себя». Поэтому перевод и смысл изречения будут: «теперь отчасти узнаю́, тогда ж позна́ю так, как и (я сам) познался (познал себя) – познаю́сь (познаю́ себя)», – а в славян: «ныне знаю отчасти, тогда же познаю, якоже и познахся». Теперешнее знание отчасти перейдет в тогдашнее самопознание.
6) В пояснение к такому переводу заметим:
а. Уже в греческом классическом языке страдательное и среднее значения глаголов для своего выражения имеют большинство общих форм, не различающихся этимологически. Наиболее резко это различие дано в прошедшем совершенном и аористе, но и здесь страдательное и возвратное значения часто не различаются.
б. В диалекте κοινή такое смешение было еще обычнее, как надо думать на основании новогреческого языка, многими и глубокими корнями своими, по новейшим изследованиям, сидящего в почве эпохи κοινή.
в. В частности для новозаветного языка можно указать: ἐγεννήθη – γεννηθέν Мф.1:16, 20 – (προς) κολληθήσεται Мф. 19:5 и Еф. 5:31 из Быт. 2:24 – προσεκλίθη Деян. 5:36 – ὤφθην Деян. 26:16 – ταπεινώθητε Иак. 4:10 и 1Пет. 5:6 – ἡ ἀγάπη ἐφανερώθη 1Ин. 4:9 – и у Ап. Павла Рим. 4:20 οὐ διεκρίθη τῇ ἀπιστίᾳ, ἀλλὰ ἐνεδυναμώθη τῇ πίστει, – 21 πληροφορηθέις, – 6:17–18 παρεδόθητε – ἐδουλώθητε, – 1Кор. 7:11 τῷ ἀνδρὶ καταλλαγήτω, – 2Кор. 5:20 καταλλάγητε τῷ θεῷ, – Рим. 5:10 κατηλλάγημεν τῷ θεῷ, – 1Тим. 3:16 ἐφανερώθη, ὤφθη, ἀνελήμφθη: ср. латин. servari, delectari servare se, delectare se (Winer – Lünemann, Grammatik des Neutestamentlichen Sprachidioms, § 39. 2. S. 245).
г. Но по всему видно, что Ап. Павел думал на арамейском языке (т.е. на своем природном, на коем говорили тогдашние иудеи), а по-гречески только писал (ср. Деян. 21:40, 22:2), переводя так сказать свои мысли на греческую речь тогдашнего диалекта κοινή. В таком случае возвратное значение ἐπεγνώσθην станет для нас еще понятнее, ибо в арамейском языке (сирском и халдейском) для страдательного и возвратного значения существует только одна форма, образующаяся чрез приставку спереди к корню слога «эт» или «um» в формах «итпеел – итпаал – иттафал» в халдейском и «этпеел – этпаал – эттафал» в сирском. Эта страдательно-возвратная форма, именно «этпеел» от глагола «йеда» – «познавать, сознавать, cognoscere», – и стоит в сирском переводе греческого ἐπεγνώσθην.
Итак, различие между настоящим и будущим познанием нашим Апостол разъясняет указанием на ту разницу, какая теперь существует между нашим знанием внешнего мира посредством внешних чувств тела душевного и между нашим самопознанием, непосредственным и внутренним знанием себя самих. Чрез внешния чувства мы узнаем только образы предметов или феномены вещей, а не нумены их, не внутреннюю их сущность. Напротив, самопознание дает нам ведение о самом внутреннем существе нашего я, о нашем духе, его природе, свойствах и проявлениях, – самодостоверное и внутреннее познание. Не чрез умозаключения, догадки и предположения, как бы чрез зеркало и в загадке, – а непосредственно, самодостоверно и лицом к лицу, – я познаю себя, ибо субъект познающий здесь есть и объект познаваемый. Это – старинное γνῶθι σεαυτόν и позднейшее cogito ergo sum (cp. 2Кор. 13:5). Яснее, истиннее и достовернее самопознания для человека, как и для всякого духовно-личного существа, нет и быть не может никакого другого знания (l Кор. 2:11).
Причина такой перемены нашего знания, по Апостолу, заключается в том, что теперешнее наше душевное тело возрастает в тело духовное, вполне соответствующее духовной сущности нашего я и стоящее в непосредственно-внутреннем общении с божественным миром идей или нуменов. Теперь эти идеи – нумены передаются человеку только в виде явлений – феноменов, чрез посредство внешних чувств тела душевного. Тогда тело духовное станет в непосредственное, внутреннее и духовное отношение и дух будет отражать в себе эти, родственныя ему, сущности по их внутренней природе. Не извне, а извнутри человек будет познавать то, что теперь он узнает только извне чрез зеркало тела душевного и в загадке.
В этом отношении, – т.е. по способу и образу, а не по содержанию, объему и качеству, – человеческое познание может сходствовать и с божеским знанием. Как Бог знает все не чрез посредство каких-либо внешних орудий, но непосредственно и всецело и всегда созерцает все в Себе Самом, в идеях Своего Разума и в Своем Логосе: так и человек, из душевности развившись в духовность, будет в себе самом познавать духовныя сущности бытия или божественныя идеи по их внутренней природе. Так как Бог будет все во всем (1Кор. 15:28), то и человек, как часть этого «всего», познавая себя, станет познавать в себе это «все», – в себе самом узрит Бога чистым сердцем (Мф. 5:8), как и Сам Бог зрит все в Себе Самом, но только совершенным образом.
Здесь наше толкование соприкасается и с древне-отеческим, так как истинное самопознание человека есть и богопознание. Разница в том, что, по-нашему, не богопознание служит у Апостола пояснением к человекопознанию, а наоборот – человекопознание или самопознание поясняет нам недоступную для нас тайну богознания. Апостол желает сказать: человек будет познавать (все, следовательно и Бога) так, как познае́т он себя самого, – откуда вывод: совершенство божеского знания состоит в том, что Он знает (все, следовательно, и человека) так, как человек познае́т себя самого (сходство самознания разумеется, повторим, по образу и способу, а не по качеству, содержанию и объему), – богознание есть самознание. А не наоборот: человек будет познавать так, как познае́т его Бог, – откуда вывод: человек позна́ет себя так, как познае́т его Бог, т.е. неведомым (только вообще совершенным) теперь человеку образом, при чем не получилось бы никакого пояснения в словах Апостола.
Таким толкованием дается чистейшее теистическое или религиозно-библейское представление о Боге, в отличие от пантеистического и деистического.
Разумея под Божеством личность, как бы ни определялась она, т.е. существо живое, разумное и волящее, самознающее и любящее, – иначе будут только слова, символы, мертвые абстракты, а не Бог, как сила живая – получаем такое различие:
По деистическому воззрению, Бог вне человека и человек вне Бога.
По пантеистическому воззрению, Бог только в человеке и человек есть Бог (вне человека нет Бога, как личности).
По библейскому и религиозно-теистическому воззрению, человек (как личность ограниченная) в Боге (личности безграничной) и Бог не вне человека и не в нем только, но над человеком и вокруг него, ибо мы в Нем живем и движемся и существуем (Деян. 17:28), – «все в Нем (Сыне Божием, Образе Бога Невидимого, Посреднике миротворения и Спасителе) состоит» (Кол. 1:17 ср. 13 – 20), – и будет Бог все во всем (1Кор. 15:28).
Получается такая схема разсуждений Апостола в 1Кор. 13:9–12:
Тема: теперешнее знание отчасти сделается тогда совершенным.
Первое частное пояснение: совершенство тогдашнего знания будет представлять такое же развитие теперешнего знания, каким является знание взрослого человека по сравнению с его младенческим умом.
Второе частное раскрытие темы: совершенство тогдашнего знания выразится в том, что это не будет уже нашим теперешним узнаванием внешних явлений феноменов чрез посредство внешних чувств, как чрез зеркало и в загадке, – умозаключительным и предположительным, – но познанием самой внутренней природы вещей или нуменов – непосредственным и лицом к лицу.
Третье частное разъяснение общей темы: тогдашнее совершенное знание от теперешнего знания отчасти будет отличаться тем же и так же, чем и как теперешнее наше знание о внешнем мире посредством внешних чувств отличается от нашего теперешнего же знания себя самих или непосредственного самопознания: т.е. это – не узнавание внешних только явлений – феноменов посредством чувств гадательно, чрез зеркало тела душевного и по-младенчески, но познание внутреннего существа вещей или нуменов, – непосредственное, чрез самопознание, чрез внутреннее проникновение духовным телом в мир идей и чрез единение духа с Божеством.
Прибавления: к стр. 301 стро. 13–15 сверху: кроме указанных Мф. 24:36 и Мк. 13:32 ср. еще Иов. 4:18 по LXX и 9:7 нек. ср. 25:5 Евр. 2:7 из Пс. 8:6. К стр. 307 стро. 10 св. Деян. 26:14. Стро. 21: йеда=евр. יד־ע стоит не только в возвратно-интенсивной форме «этпеел», но и в perfectumʾе (אחיד־עח), которое может указывать и на неопределенное время, подобно нашему настоящему и греческому aористу гномическому; К стр. 309 стро. св. Ср. Евр. 2:10 др.