Формы поминовения церковных иерархов за Божественной литургией в русской и украинской традиции

В большинстве рукописей византийских литургий святителей Василия Великого и Иоанна Златоуста начиная с древнейших времён и заканчивая эпохой появления книгопечатания формула поминовения церковного иерарха во время евхаристической молитвы на возгласе Ἐν πρώτοις μνήσθητι, Κύριε· («В первых помяни, Господи...») выглядит так: τοῦ ἀρχιεπισκόπου ἡμῶν τοῦ δεῖνος; («архиепископа нашего имярек»). Значительно реже встречаются альтернативные варианты, с поминовением «епископа» вместо «архиепископа»: τοῦ πατρὸς καὶ ἐπισκόπου ἡμῶν τοῦ δεῖνος; («отца и епископа нашего имярек"¹) – либо вовсе без упоминания имени иерарха: πάσης ἐπισκοπῆς ὀρθοδόξων («всякое епископство православных»²). При этом в последнем случае на ектениях иерарх поминается по форме «отца и епископа нашего имярек», так что, вероятнее всего, оба альтернативных варианта поминовения³ принадлежат к одной и той же местной традиции, которую, с учётом южноитальянского происхождения Евхологиев, содержащих эти варианты, можно локализовать в регионе по берегам Адриатики⁴.

Произнося формулу «архиепископа нашего имярек», византийцы называли имя того иерарха, кому канонически подчинялся служащий: священник – своего правящего архиерея; епископ, являвшийся суффраганом митрополии,– своего митрополита; митрополит (либо автокефальный, в древнем смысле термина, архиепископ) – своего патриарха. Так, в синайском Диакониконе Sinait. gr. 1040, XIV в., священнику предписано поминать на возгласе Ἐν πρώτοις μνήσθητι, Κύριε· только местного синайского архиерея, «архиепископа нашего Петра», после чего диакон возглашал диптих с поминовением «Никифора, святейшего патриарха нашего Иерусалимского, [и патриархов:] Константинопольского престола, Александрийского престола, Антиохийского престола, [а также] Петра, святейшего отца нашего» (fol. 47r–v). В монастырях на возгласе Ἐν πρώτοις μνήσθητι, Κύριε· поминался местный архиерей, а в ставропигиальных обителях – патриарх⁵.

Особенностью патриаршего служения литургии было отсутствие поимённого поминовения на возгласе Ἐν πρώτοις μνήσθητι, Κύριε·. Это прямо следует из Диатаксиса патриаршей литургии, составленного в 1386 г. протонотарием Великой церкви диаконом Димитрием Гемистом, где патриарху предписано помянуть лишь «всякое епископство православных», после чего архидиакон должен был произнести диптих, открывавшийся перечислением четырёх восточных патриархов⁶.

Никогда и нигде в Византии на возгласе «В первых помяни...» не поминались имена сразу двух или трёх иерархов; отступление от этого правила впервые засвидетельствовано только в эпоху флорентийской унии: критский священник по имени Михаил Калофренас писал Константинопольскому патриарху-униату Митрофану П, что Ираклийский митрополит начал поминать на возгласе Ἐν πρώτοις μνήσθητι, Κύριε· имя папы Римского перед именем патриарха, а священники стали поминать и папу, и патриарха, и местного архиерея⁷

В древнейших сохранившихся русских Служебниках XIII–XIV вв. поминовение на «В первых помяни...» засвидетельствовано в наиболее традиционной для Византии форме, «архиепископа нашего имярек», и почти не варьируется. Впрочем, в некоторых списках вместо «архиепископа» читается «епископа»¹⁰

В рукописных Служебниках XV и XVI вв., происходящих как из Москвы и Новгорода, так и с южнорусских земель, поминовение иерарха сохраняет свой традиционный вид, унаследованный от Византии: «архиепископа нашего имярек». Поминовение на проскомидии в рукописях этой эпохи воспроизводит формулировку Диатаксиса Филофея (Коккина): «о всяком епископстве православном и архиепископе нашем имярек».

При архиерейском служении литургии форма поминовения в Юго-Западной и в Московской митрополиях несколько различалась: в Московской митрополии служащий архиерей на возгласе «В первых...» поминал «начальнейшего архиепископа митрополита»¹², затем сослужащий епископ либо священник поминал служащего архиерея и диакон читал «свиток», то есть диптих. В Юго-Западной митрополии предстоятель поминал на этом же возгласе «Вселенского патриарха»¹³, а дальнейший порядок не отличался от московской традиции. На архиерейской проскомидии¹⁴ в рукописях, происходящих из Московской митрополии, содержится обычная формула из Диатаксиса Филофея (Коккина), тогда как в рукописях из Юго-Западной митрополии формула изменена следующим образом: «...вселенскых патриярх, и преосвященного митрополита Киевского и всеа Руси имярек, и всех епископов православных...»¹⁵.

Помимо поминовений на возгласе «В первых...» и на проскомидии, а также на ектениях, в виленском издании Служебника 1583 г. появилось еще одно ― на великом входе: «Помяни, Господи, архиепископа нашего имярек, и весь священнический чин» (л. 65 об.–66), что отражало изменения в литургической практике греческих Церквей эпохи туркократии. В последующих украинских изданиях XVII в. эта форма воспроизведена в первоначальном либо отредактированном виде. Русская традиция сохраняла византийскую – а именно, исключительно обобщенную («Всех вас да помянет Господь Бог...», «Да помянет Господь Бог всех вас...», «Всех вас да помянет Господь Бог...»)¹⁶ – форму поминовений на великом входе вплоть до середины XVII в.

Начиная с рубежа XVI и XVII вв. формулы литургийного поминовения иерархов в московских, киевских, виленских изданиях богослужебных книг претерпели существенные изменения. Для традиции Московской митрополии основными причинами этих изменений стали интенсификация связей с греческим миром и усвоение митрополиту Московскому патриаршего титула. В традиции Юго-Западной митрополии изменения стали неизбежны после принятия унии большинством архиереев этой митрополии в 1596 г.¹⁷ а затем – фактического переучреждения митрополии сначала в 1620 г., когда патриарх Иерусалимский Феофан III тайно рукоположил в Киеве нового митрополита и ряд епископов¹⁸, а спустя время – в 1632–1633 гг., когда польское правительство официально согласилось с возможностью существования на своей территории не признающей унию православной митрополии и митрополитом Киевским стал архимандрит Пётр (Могила).

Прямым следствием наделения Московского первоиерарха патриаршим титулом для московской литургической традиции стало, во-первых, дополнение «филофеевской» формулы поминовения на проскомидии именем патриарха; во-вторых, замена слова «архиепископ» в тексте возгласа «В первых помяни...» словом «патриарх». Во всех дониконовских московских изданиях Служебника, начиная с первопечатного, 1602 г., и заканчивая изданием 1651 г., на проскомидии сначала поминается «патриарх наш имярек», затем – «епископство православных» и, наконец,– «архиепископ наш имярек», а на возгласе «В первых помяни...» поминается только патриарх. Таким образом, из-за замены слова «архиепископ» словом «патриарх» из русского чина литургии на некоторое время ушло поминовение местного архиерея, сохранившееся только на проскомидии.

В свою очередь, следствием интенсификации греко-русских церковных связей стало появление поминовения «вселенских патриархов», то есть предстоятелей четырёх древних патриарших кафедр¹⁹, в русском архиерейском чине литургии²⁰. В уставе патриаршей литургии из рукописи ГИМ, Син. 690, сер. XVII в., на проскомидии патриарху предписано молиться «о вселенских патриарсех, и о своих митрополитех, и о архиепископех, и о епископьх» и т. д., а другим архиереям – «о святем своем патриархе, посем о вселенских патриарсех» и т. д. (л. 24–24 об.). На возгласе же «В первых помяни...» патриарху здесь предписано помянуть «вселенских патриарх», а старейшему архиерею – патриарха Московского, после чего архидиакон или протодиакон должен возгласить диптих («свиток»): «Святейшим вселенским патриархом... святейшему имярек патриарху Московскому и всеа Русии» и т. д. (л. 60–61).

В отличие от московских богослужебных книг 1-й половины XVII в., так или иначе отразивших перемены конца XVI в., в униатских изданиях формы поминовения церковных иерархов достаточно долго не подвергались изменениям. Возможно, издателям до этого просто не было дела, а может быть, они сознательно хотели сделать вид, будто заключение унии не привнесло ничего нового в церковную традицию бывших православных епархий. Так, в Служебнике Леона Сапеги (Вильно, 1617), несмотря на яркую инновацию в виде включения в книгу статьи о теоретических и практических аспектах служения литургии²¹, поминовение на проскомидии – всё ещё «филофеевское» (только вместо «архиепископа» говорится о «епископе»), а на возгласе «В первых помяни...» – классическое византийское: «...об архиепископе нашем...» Даже полстолетия спустя, в книге «Ecphonemata liturgiey greckiey...» (Вильно, 1671), возглас «В первых помяни...» все еще представлен в своей старой византийской форме (л. D3 об.).

Напротив, в изданиях, подготовленных православными Юго-Западной митрополии, отвергшими унию, литургийные поминовения изменены таким образом, чтобы как можно контрастнее подчеркнуть приверженность православному единству и неприятие архиереев-униатов. На возгласе «В первых помяни...» византийское поминовение «архиепископа нашего» эксплицируется следующим образом: «архиепископа нашего святейшего Вселенского патриарха имярек, или епископа нашего имярек"²² (скорее всего, первый вариант предполагалось использовать для литургий, возглавляемых митрополитом либо совершаемых в ставропигиальных монастырях), после чего диакону предписано читать «поменник», то есть диптих²³. В киевском Служебнике 1639 г. это же поминовение уточнено: служащий поминает либо «архиепископа нашего святейшего Вселенского патриарха», либо «архиепископа нашего всея России митрополита», либо «боголюбивого епископа нашего», то есть местного архиерея (с. 328–329). Аналогичное уточнение Пётр (Могила) – редактор киевских Служебников 1629 и 1639 гг. – внёс и в поминовение на великом входе. Согласно его изданиям, на великом входе сначала диакон произносит: «Всех вас православных християн да помянет...»²⁴, а затем иерей поминает иерарха, причем в ставропигии поминается Вселенский патриарх, в храмах митрополии – митрополит, в епархиях ― епископ. После поминовения иерарха, если служба проходит в монастыре, добавляется поминовение архимандрита или игумена с братией, а если служащих священников несколько – короля и светских властей, с прибавлением: «Да помянет Господь Бог...»; в конце уже сам иерей произносит те же слова, что уже произнёс диакон: «Всех вас православных християн да помянет...»²⁵ В этих же изданиях появляется интересная деталь в проскомидийном поминовении: служащему дозволяется поминать после своего правящего архиерея также и любого другого епископа, но «точию православного» ²⁶. Сама же «филофеевская» формула поминовения на проскомидии – «о всяком епископстве православном и архиепископе нашем» – раскрыта следующим образом: «Помяни... всякое епископство православных: четырёх патриархов святыя восточныя Церкве, и весь по них вышший и нижний причет церковный²⁷, [и] епископа нашего имярек"²⁸

В 1653 г. патриарх Московский Никон положил начало книжной реформе, в ходе которой сформировалась богослужебная традиция, впоследствии единая для России и Украины²⁹. Ключевой вехой этой реформы стала публикация в 1655 г. в Москве Служебника, радикально отличавшегося от дониконовских московских изданий. Как показал А. А. Дмитриевский, текст Служебника 1655 г. основывался на тексте Служебника Гедеона Балабана (Стрятин, 1604) – то есть украинского издания начала XVII в³⁰ последнее было выверено и отредактировано никоновскими справщиками по печатному греческому Евхологию (Венеция, 1602); спорадически привлекался материал киевских Служебников 1620 и 1629 гг.; перечисленными изданиями, по большому счету, круг источников Служебника 1655 г. и исчерпывался³¹

Через Служебник 1655 г. в московскую традицию впервые вошли поимённые поминовения церковных иерархов на великом входе³² и дополнение »...вас, православных христиан» при поминовении всех молящихся здесь же³³. На ектениях Служебник 1655 г. предписывает поминать как патриарха, так и местного епископа – видимо, здесь случилось простое объединение форм поминовения из московских и из украинских изданий 1-й половины XVII в.; поминовения на ектениях одновременно и патриарха, и местного епископа впоследствии стали нормой для русской церковной традиции. При этом на возгласе «В первых помяни...», согласно Служебнику 1655 г., священник должен поминать только патриарха Московского, тогда как поминовение местного архиерея вынесено в диаконский диптих после указанного возгласа (с. 328–329).

Не менее, если не более, ярким нововведением Служебника 1655 г. стало включение в чин литургии поимённых (!) поминовений не только Московского, но и всех четырёх восточных патриархов на проскомидии. Они имеют здесь следующий порядок: «всякое епископство православных», патриархи Московский, Константинопольский, Александрийский, Антиохийский, Иерусалимский (все – имярек) и, наконец, местный архиерей (л. 195–195 06.³⁴).

Ещё одной важной инновацией никоновского Служебника стало изменение титулатуры патриарха Московского: вместо формулы дониконовских печатных Служебников, «господина нашего святейшего патриарха имярек», Служебник 1655 г. предписывает использовать следующую: «господина нашего святейшего архиепископа Московского имярек, всея Великия и Малыя России патриарха» (см., например, с. 328)³⁵. Такая форма титула, с одной стороны, подражала титулу патриарха Константинопольского («Святейший архиепископ Константинополя и Вселенский патриарх»), а с другой – калькировала титул московского царя («Государь царь и великий князь, всея Великия и Малыя и Белыя России самодержец»). Примечательно, что патриарх Константинопольский Паисий I одобрил эту титулатуру, тем самым признав права патриарха Московского на малороссийские епархии. В знаменитой Соборной грамоте 1654 г., которая прежде всего служила символом полного одобрения начатой Никоном богослужебной реформы³⁶, патриарх Паисий вместе с сонмом архиереев называет Никона «патриархом Московии, Великой и Малой России» и т. д. (Τῷ μακαριωτάτῳ καὶ εὐσεβεστάτῳ πατριάρχῃ Μοσχοβίας, Μεγάλης τε καὶ Μικρᾶς Ῥωσίας, καὶ πολλῶν ἐπαρχιῶν τῶν κατὰ γῆν καὶ θάλατταν παντὸς βοῤῥείου μέρους κυρίῳ ΝΙΚΟΝΙ ἀδελφῷ καὶ συλλειτουργῷ ἡμῶν...)³⁷. Выдержки из этой грамоты были включены в издания Служебника 1656 г., 1657 (два разных издания) и 1658 (два разных издания) гг.³⁸

Следующее издание Служебника вышло в Москве только в 1667 г. и учитывало итоги Большого Московского собора 1666–1667 гг. В этом издании (как и в переизданиях 1668, 1670, 1671 гг.) поминовение восточных патриархов достигло максимально полного вида в истории всей русской традиции: по сравнению с никоновскими изданиями все четыре восточных патриарха поминаются поимённо, и не только на проскомидии, но и на диаконском диптихе после возгласа «В первых помяни...», вместе с патриархом Московским (титул которого урезан по сравнению с никоновскими изданиями). С большой степенью уверенности можно сказать, что это дополнение диптиха (возглашавшегося как при архиерейском, так и при священническом служении!) имело своей целью убедить русский клир и верующих в том, что состоявшийся над патриархом Никоном суд был легитимен, а начатая Никоном реформа полностью одобрена всеми восточными патриархами и поэтому продолжится и без него.

Поимённое поминовение восточных патриархов за каждой литургией было отменено лишь в патриаршество Иоакима. Причиной тому стала техническая невозможность постоянно иметь актуальную информацию об именах восточных патриархов, часто менявшихся по прихоти османских властей: «в Служебниках [имена] святейших вселенских патриархов... не печатати для того, что о именах их подлинной ведомости нет»³⁹. В результате в Служебниках, начиная с издания 1676 г., поминовение на проскомидии приобрело такую форму: «всякое епископство православных. Святейшего патриарха нашего, имярек, и святейшия православныя патриархи» (затем местный архиерей и т. д.)⁴⁰; а диаконский диптих восстановлен в том же виде, как в Служебнике 1655 г., с поминовением патриарха (но с урезанным титулом), правящего епископа и светских властей, но без восточных патриархов.

В 1677 г. впервые в русской традиции был печатно издан архиерейский чин Божественной литургии, в составе книги под названием «Чиновник архиерейского священнослужения»⁴¹. Здесь в чине литургии появилась ещё одна позиция для поимённого поминовения иерархов – так называемая похвала (греч. φήμη). В издании 1677 г. она включает имена патриарха Московского, царя, царицы и царевича, а также обобщенное упоминание епископата («митрополиты, архиепископы и епископы»), князей и бояр, воинства и всех православных христиан. На великом входе при патриаршем служении указано поминать «святейшия патриархи православныя» и вообще епископат (без имён), а при архиерейском – Московского патриарха (по имени) и остальной епископат. Аналогичным образом построено и поминовение на возгласе «В первых помяни...»; в следующем после него диптихе диакон поминает из священноначалия только патриарха Московского и местного архиерея.

С 1676–1677 гг. и до 1721 г. формы поминовений церковных иерархов в московских изданиях чина литургии не менялись. Впрочем, сохранились свидетельства того, что в 1710-х гг., в эпоху местоблюстительства митрополита Стефана (Яворского), в период его нахождения под следствием из-за дела царевича Алексея, поминовение патриарха Московского на литургии могло заменяться поминовением восточных патриархов

В 1721 г., с учреждением Святейшего Синода, поминовения патриарха Московского в чине литургии были заменены поминовением Синода, а диаконский диптих исключён из чина священнической литургии и сохранён только в чине архиерейской. Упоминание восточных патриархов (без имён), однако, сохранилось среди поминовений на проскомидии: «...всякое епископство православных», Святейший Синод, «святейшия православныя патриархи», местный архиерей. На ектениях стали поминаться Синод и правящий епископ, на великом входе ― Синод и царская семья, на возгласе «В первых...» – только Синод (при архиерейском служении один из сослужащих священников затем поминал и служащего архиерея). При богослужении, совершаемом Первенствующим членом Святейшего Синода, диаконский диптих после возгласа «В первых...» мог, на усмотрение предстоятеля, включать поимённое поминовение четырёх восточных патриархов⁴³.

В XVIII в. было достигнуто и окончательное единообразие великороссийской и украинской литургической практик, в том числе касающихся форм поминовения иерархов за богослужением. Свои особые традиции сохранились лишь у старообрядцев, не признававших никоновских и позднейших печатных книг и придерживавшихся московских дониконовских образцов⁴⁴, а также у униатов. Так, в униатских изданиях XVIII в. встречаются различные формы поминовения, происходящие либо из виленских изданий конца XVI – начала XVII в., либо из Служебников Петра (Могилы), либо из Служебника Киприана (Жоховского), униатского митрополита Киевского (1674–1693)⁴⁵. В частности, в Служебнике Киприана (Жоховского) (Вильно, 1692) на проскомидии предписывается поминать сначала «вселенского архиерея имярек папу Римского», затем короля, архиепископа и «всякое епископство православных» (л. 82); а на возгласе «В первых помяни...» – либо папу Римского, либо «преосвященного архиепископа нашего» (л. 94 об; вероятно, первый вариант предназначался для архиерейского, а второй – для иерейского служения)⁴⁶

17(30) ноября 1917 г., после восстановления Поместным собором Российской Церкви патриаршества и избрания митрополита Московского Тихона на патриарший престол, было принято решение о замене поминовений Синода поминовением патриарха. В результате сложилась следующая традиция: на проскодимии поминаются сначала «святейшие православные патриархи», затем патриарх Московский и местный архиерей. На ектениях и на возгласе «В первых...» поминаются патриарх Московский и местный архиерей. При архиерейском служении предстоятель поминает на этом возгласе патриарха, а затем один из сослужащих – предстоятеля; следует диаконский диптих с поминовением патриарха и предстоящего архиерея. На патриаршей литургии поимённое поминовение всех предстоятелей Поместных Церквей происходит на «похвале» перед Трисвятым ⁴⁷ и на великом входе⁴⁸. В печати эта традиция зафиксирована с изданием Служебника 1958 г.⁴⁹ и «Чиновника архиерейского священнослужения» 1982–1983 гг.⁵⁰

Формы поминовения церковных иерархов за Божественной литургией в русской и украинской традиции претерпели целый ряд изменений преимущественно в XVII в. Они отчасти демонстрировали существенный отход от византийской и древнерусской практики поминать только непосредственно начальствующего иерарха (поминовение патриарха вместо местного епископа; поминовение сразу двух или даже трёх иерархов – патриарха, митрополита и/или местного епископа – на одном возгласе), отчасти отражали ход церковно-исторических процессов XVII в. и позднее. В частности, к последним нужно отнести появление в составе литургии поминовений восточных патриархов отдельной строкой – сначала на Украине, причём не только и не столько как знак иерархического подчинения её епископов патриарху Константинопольскому, сколько как символ приверженности православию и неприятия унии; затем – и в Москве, как символ единства всего православного мира, в том числе на уровне единообразия литургической практики. В составе чина проскомидии это поминовение сохраняется в русских и украинских изданиях доныне.