Града Владимира Святыя

Сын вел. кн. Юрия (Георгия) Владимировича Долгорукого, родился в Суздале, около 1110 года. Он любил Север, как родину

и не искал себе княжения на юге. Тайно удалился он из Киева в наследную область, где Ростовцы и Суздальцы приняли его с радостию, и по смерти отца признали своим князем. Построив во Владимире великолепный соборный храм, благочестивый князь перенес в него чудотворную икону и украсил ее окладом из 15 фунтов золота, жемчугом и драгоценными камнями. Быв свидетелем многих опытов благодатной помощи от сей святой иконы, князь Андрей питал к ней особенную веру, и когда выходил на брать, имел обычай брать с собою ее и честный крест. Княжение Андрея Боголюбского кончилось страдальческою смертию: люди, осыпанные милостями князя, убили его в основанном им Боголюбове, 29 июня 1174 года. Память совершается 4 июля. Мощи св. князя, обретенные нетленными в 1701 году, почивают открыто в сооруженном им Успенском соборе во Владимире, у северной оконечности иконостаса. Взятая им из Киева чудотворная икона Богоматери, именуемая Владимирскою, перенесена в 1395 году в Москву и находится в Московском Успенском соборе («Рассказы из Ист. Р. Церкви», стр. 68–69. Прот. Чижев, «Жития св. князей Андрея и проч.» 1865 г., стр. 4–14). В «Иконописном Подлиннике»: «подобием рус, волосы мало кудреваты, брада не велика, аки князя Бориса, ризы княжеския, шуба бархатная, багряная, выворот соболей, на главе шапка княжеская, опушка соболья, исподняя риза лазоревая, и в сапогах» (Филимонов, стр. 60–61).

Сын кн. Андрея Боголюбского, юный девственник и молитвенник, перешедший в вечную жизнь, в 20-летнем возрасте, 20 июня 1174 года, за 9 дней до страдальческой кончины родителя. Мощи его, открытые в 1702 году, почивают во Владимирском Успенском соборе, близ северных дверей алтаря и отличаются необыкновенною мягкостию и гибкостию; нетленная рука бела как рука живого человека; она легко поднимается и разгибается в локтевом суставе. Память празднуется в день преставления («Письма из древн. Сузд. обл.», стр. 7–8. Чижев, стр. 29–35).

Сын вел. кн. Всеволода III Георгиевича, прозванного Великим Гнездом, еще при жизни отца прославился победами, а наследовав великое княжение после брата Константина, заботился о безопасности восточных границ Руссклй земли. С этою целию он заложил (в 1221 г.) Нижний Новгород на Оке и Волге; здесь построен им каменный храм Спасителю, как и в Суздале. В 1225 году основал он Юрьевец-Поволгский. Занимаясь от души устройством Русской земли, посылал он своей войско на помощь новгородцам против Ливонских немцев; и когда потом сами Новгородцы вынудили его на войну, он охотно согласился на мирные их предложения и поспешил прекратить кровопролитие. В 1228 году наказал он войною дикую Мордву; потом заставил Болгар просить у него мира. В 1237 году Татары под предводительством Батыя опустошили Рязань. Георгий послал к Коломне сына своего Всеволода; тот был разбит и бежал, оставив юного брата Владимира в плену. Тогда в. князь увидел опасность: поручив сыновьям защищать стольный Владимир, он сам отправился собирать войска на север. На берегу р. Сити настигли его враги, закипела кровопролитная битва с неприятелем многочисленным и остервенелым. Русские дружины, при всем мужестве, не устояли; в.к. был убит и с ним пало множество войска его. Это было 4 марта 1238 года. Ростовский епископ Кирилл, возвращаясь из Белозерской стороны, отыскал в куче мертвых обезглавленное тело в.к. Георгия. Он привез его в Ростов и совершив надробное служение, положил в Ростовском соборе; голова в.к. отыскана после и положена в гроб его. На втором году после кончины тело страдальца св. веры и отчизны, по распоряжению брата его, в.к. Ярослава, торжественно перенесено было во Владимир и положено в соборном храме. Тогда увидели чудо: «глава святая прильнула к святому телу, так что и следа не было отсечения на вые его; правая рука поднята была, как бы у живого, показывая на подвиг». Память празднуется 4 февраля, по всей вероятности, в память перенесения его из Ростова во Владимир в 1239 году. Мощи, открытые в 1645 году, почивают в Успенском Владимирском соборе

за правым клиросом, в серебряной раке, устроенной патр. Иосифом из келейной его казны («Письма из древн. Сузд. области», стр. 9–11. Чижев, стр. 27–28). «В «Иконописном Подлиннике»: «подобием черноус, брада проста, подоле Николины, в шапочке, шуба на нем княжеская, под нею латы» (Филимонов, стр. 45).

Родной брат павшего на р. Сити, великого князя Георгия. В надежде, что буря миновалась, спешил из Киева во Владимир – принять достоинство великого князя, господствовать над развалинами и трупами. Он сделал все, что мог, для восстановления великого княжения. В 1245 году должен был предпринять путешествие в Большую орду, на берега Амура, где Монголы, по смерти Октая, занимались избранием нового великого хана. Он в последний раз простился с отечеством; сквозь степи и пустыни достигнув до ханского стана, в числе многих других данников, смирился пред троном нового хана Гаюка и скончался в орде 30 сентября 1246 года, как уверяют, от яда, данного ему матерью хана. В «Степенной книге» сказано о Ярославе: «причте его Бог ко избранному своему стаду». Тело его было привезено и погребено во Владимире, в соборной церкви, на левой стороне правого придельного алтаря (Рассказы из Ист. Р. Церкви, стр. 103–112. Карамзин, IV, 34. Прот. А.И. Виноградова, «Ист. Влад. Усп. собора», стр. 54).

Младший из сыновей св. вел. кн. Георгия, Владимир, взятый Татарми Батыя в плен, убит ими пред «Златыми вратами» Владимира, а братья его Всеволод, Мстислав и Георгий пали в битве под стенами города, 3 февраля 1238 года.

Князь Димитрий Всеволодович, родной брат св. вел. кн. Георгия. Ум. 6 января 1227 года, постригшись в схиму.

Все они погребены в Успенском Владимирском соборе (Прот. Виноградов, стр. 43).

Сын Ярослава II Всеволодовича, вел. кн. Владимирского, от брака (второго?) с Ростиславой-Феодосией (в иночестве Евфросиния) Мстиславовной, дочерью Мстислава Мстиславича, кн. Галичского и Новгородского, прозванного Удалым, родился около 1220 г., был наименован кн. Новгородским в 1236 г., а в 1240 году Шведский король, вследствие папской буллы, отправил многочисленное войско под начальством зятя своего Биргера на ладьях в Неву, к устью Ижоры; при войске были бискупы, чтобы крестить Русских. Благоверный Александр вышел к ним на встречу с малой дружиной, но с твердою надеждою на Бога. На берегах Невы, где Шведы стояли уже станом, встретил Александра начальник приморской его стражи, Ижорянин Пелгуй, ревностный христианин, и поведал ему чудное видение, которого удостоился накануне. Ожидая князя, он провел ночь на берегу Финского залива в бдении и молитве. Мрак ночной исчез, и солнце озарило поверхность тихого моря. Вдруг Пелгуй услышал шум на море и увидел ладью с гребцами, одеянными мглою, и двумя лучезарными витязями в ризах червленых; витязи походили на св. страстотерпцев Бориса и Глеба, как изображались они на иконах. Один из витязей сказал другому: «брат Глеб, вели гребсти скорее, да поможем сроднику нашему Александру!» Битва началась 15 июля в день памяти св. Владимира, просветителя Руси, в начале дня, и продолжалась до ночи. Шведы бились упорно, но потерпели страшное поражение. Темная ночь спасла остатки Шведов; они спешили бежать восвояси. Эта славная победа доставила победителю прозвание «Невского». Кончив со Шведами, Невский витязь должен был поспешить против Ливонских рыцарей, которые завладели Изборском, разбили Псковитян и при помощи изменника Твердислава ворвались в самый город Псков. Александр двинулся на защиту Пскова и разбил Немцев на весеннем льду Чудского озера. Пятьсот рыцарей пало в битве, около пятидесяти попалось в плен. Когда Александр с торжеством входил в город св. Ольги, ведя за собою пленных рыцарей, весь Псков с восторгом встретил его. Он завещал Псковичам любовь к своему потомству. «Если кто из позднейших моих потомков прибежит к вам в печали», сказал он, «или просто

придет пожить к вам, и вы не примете, и не почтете его как князя, то назоветесь вторыми жидами». Эту победу современники прозвали «Ледовым побоищем»; она заставила орден трепетать за собственное существование, папа принужден был до времени отложить свои виды на присоединение Русской земли к латинству. По кончине отца и после непродолжительного правления брата Святослава, престол великого княжения достался по праву престолонаследия Александру Невскому. Теперь победителю Шведов и рыцарей предстояла другая, более трудная победа – победа над самим собою. Доселе он не преклонял выи своей орде, и Русские люди с гордостию называли его своим независимым князем. Теперь он должен был пожертвовать своею воинскою славою и идти на поклон к Батыю, который давно слышал о нем и желал его видеть. Александр любил отечество более княжеской чести своей, более самой жизни, не хотел подвергнуть Русскую землю новым бедствиям и смиренно поехал в стан Монгольский, где Батый принял его с ласкою и освободил от исполнения обрядов языческих (в уверенности, что герой-христианин отвергнет их и предпочтет смерть за веру Христову). Узнав Александра, Батый сказал, что молва не преувеличила достоинств доблестного князя, что он действительно человек необыкновенный. Оттуда Александр должен был предпринять путешествие в глубину Татарии к великому хану. И там он нашел такой же прием, как у Батыя: великий хан утвердил Александра на престоле Владимирском, поручив ему всю южную Россию и Киев. Прямо из орды Александр с торжеством прибыл во Владимир, где радостно встретили его митрополит Кирилл с духовенством, бояре и народ. Вскоре прибыло к новому великому князю посольство от папы: отчаявшись водворить латинство в России оружием крестоносцев, папа надеялся еще успеха от хитрых обольщений. Он уверял Александра, что Ярослав, отец его, находясь в Татарии у великого хана, дал слово монаху Карпини принять веру латинскую, и, без сомнения, исполнил бы свое обещание, если бы не скончался внезапно, уже присоединенный к истинному стаду Христову; что сын обязан следовать благому примеру отца, если хочет душевного спасения и мирского счастия, что в противном случае он доказал бы свою безрассудность, не повинуясь Богу и Его наместнику (папе), что князь и народ Русский найдут тишину и славу под сению Римской Церкви. Александр, посоветовавшись с мудрыми людьми, написал папе ответ, в котором изложил подробно всю историю ветхозаветной

и новозаветной Церкви, и догматы семи вселенских Соборов, заключив свое писание так: «все это мы ведаем, а от вас учения не приемлем». Этот ответ обличает высокую умеренность благоверного князя и истинно – христианское желание правды и мира в делах веры. Александр не думал укорять Римлян, но только доказал, что вера Русских чиста и православна. Южная Россия давно уже была обложена данью; новый хан Золотой орды, Сартак, сын недавно умершего Батыя, захотел распространить эту меру в северной России и в Новгороде. Александр снова ездил в орду и старался яснее определить отношения Руси к хану: ему удалось придать делу такую форму, что только исчисление народа и раскладка дани были поручены татарским чиновникам, а все прочие дела по управлению государством остались в заведывании природных Русских князей. Зимою 1257 года прибыли чиновники татарские, сочли народ в областях северной Руси и поставили сборщиков дани поголовной, от которой было избавлено одно только духовенство. Дань поголовная требовалась и от Новгорода: герой Невский, некогда ревностный поборник Новгородской чести и вольности, должен был с горестию взять на себя дело тяжкое и неприятное – склонить к рабству народ гордый, пылкий, который все еще славился своею исключительною вольностию. Александр отправился в Новгород, едва успел усмирить и подчинить его общему закону. Баскаки сочли жителей Новгорода, распределили налоги и удалились, потому что Новгородцы обязались доставлять определенное количество серебра прямо в орду, или чрез великих князей, но не хотели иметь дела с татарскими сборщиками. Чтобы защитить народ от бесчеловечного общения этих сборщиков, Александр еще раз поехал в Орду, но на обратном пути должен был остановиться в Нижнем Новгороде: жестокий недуг сокрушал тело, изнуренное трудами. Отдохнув здесь несколько времени, он доехал до Городца, но там, чувствуя приближение кончины, поспешил принять схиму с именем Алексия и преставился в ночь на 14 ноября 1263 года, на 45 году от рождения. В продолжение своей жизни Александр участвовал более, нежели в двадцати битвах, четыре раза ездил в орду, где многие из современных князей сложили свои головы под ножами убийц; но он, хранимый самим Богом, везде был цел и невредим, мечи врагов и ножи убийц щадили его, только он сам не щадил себя. Истощив силы в ревностном служении отечеству, он не давал себе покоя и отягченный трудами непомерными, скончался в цвете лет. Тело великого труженика за Русскую

землю было привезено во Владимир и 23 ноября погребено в соборной церкви Рождественского монастыря. Современники повествуют, что усопший великий князь, когда при отпевании хотели разнять руку его для вложения разрешительной грамоты, сам, как бы живой, распростер руку и принял грамоту из руки митрополита (Соф. врем. т. I, стр. 273). Все присутствующие поражены были ужасом при этом чудесном событии и уверились, что Бог желает прославить Своего угодника. Мощи св. князя, как инока, погребены были в Рождественском Владимирском монастыре, где в 1380 году обретены нетленными и положены открыто (Хмыров, «Перечень Государей Русских», стр. 7. Рассказы из Ист. Р. Церкви, стр. 111–117). В 1724 году император Петр I перевез из Владимира мощи св. Александра на берега Невы, в сооруженный им Александро-Невский монастырь и установил праздновать память его, кроме древнего праздника 23 ноября, еще 30 августа, в день заключения мира со Швецией. Св. мощи почивают в раке, сооруженной императрицею Елисаветою в 1753 году из первого серебра, добытого в ее царствование. Первоначальное житие св. кн. Александра Невского составляет большую редкость в уцелевших древнерусских рукописях: по-видимому, отдельные списки его попадались редко и старинным нашим переписчикам. Единственный нам известный отдельный список жития в рук. Моск. Дух. Акад. XVI в. № 576, л. 1–9. Это можно отчасти объяснить тем, что в позднейшей письменности, наиболее сохранившейся, древнее житие было вытеснено из обращения несколькими редакциями его, составленными в XVI в., в духе позднейшего житейского стиля (В.О. Ключевский, стр. 65–66). В «Иконописном Подлиннике»: «подобием брада аки Козмина, в схиме, кудерцы видеть маленько из-под схимы, риза преподобническая, испод дымчат, в руке свиток сжат, сам телом плечист» (Филимонов, стр. 199).

Блаженный митрополит Максим испытал много скорбей во время своего архипастырства. Разъезжая по отдаленным епархиям своей паствы, он долго не мог найти постоянного места жительства. В Киеве нельзя было жить ему при непрестанных грабежах и насилиях татарских; переселением на север он опасался оскорбить князей южных и, сверх того, на севере

непрочно было место престола княжеского: он был то во Владимире, то в Переславле, то в Твери. Блаж. первосвятитель проливал теплые молитвы пред Богоматерью об указании ему воли Божией, и всеблагая Матерь страждущих утешила его Своим явлением, в котором указала Максиму место успокоения в Владимире. Сюда переселился он в 1299 году и здесь ум. 6 декабря 1305 года и только один из первосвятителей Русских погребен во Владимирском Успенском соборе. Над гробницею его стоит чудотворная икона Божией Матери, называемая Максимовскою, на которой кроме Богоматери, изображенной во весь рост, представлен в малом виде и сам митрополит Максим принимающий омофор из рук пресв. Богородицы. Эта икона написана по видению блаж. Максима, о чем свидетельствует и надпись на ней («Описание Владим. достопамятностей». иер. Иосафа, стр. 87). В подлинниках наружность его описывается так: «подобием рус, брада Златоустова (т.е. продолговатая, как изображается на иконах св. Иоанна Златоустого), в белом клобуке; сак (саккос) лазоревый, с омофором и Евангелием» (Буслаева, Очерки слов. и иск., ч. II, стр. 354). После него сохранилось «Правило о постах, с увещанием жить с женами в законном браке, а не без венчания» (Востокова, Опис. Румян. Музея, стр. 305–321. Митр. Макарий, «Ист. Рус. Церкви, IV, 365–367. Рассказы из Ист. Р. Церкви, стр. 150–151).

Пострадал и ум. 3 февраля 1238 года в Успенском Владимирском соборе, вместе с великокняжеским семейством (См. выше 401 и ниже 412–414). Мощи почивают в том же соборе. При недавней реставрации собора, на мощах святителя Митрофана видны были в некоторых местах признаки истлевшей одежды, а у стороны в гробе разбитый черный глинянный горшочек (Прот. Виноградова, «Владимирский Успенский собор», стр. 9).

Упоминается в 1645 году, затем был в Москве при Архангельском соборе; в 1667 году возвращен в Суздаль. Под конец жизни заточен в Волоколамский Иосифов монастырь, где и

скончался (Ист. Росс. Иерар. I, стр. 179–180). В 1675 году он доносил царю Феодору Алексеевичу о мощах кн. Бориса Георгиевича, виденных им в церкви с. Кидекши (Прот. Доброхотов, стр. 70).

Прежде 1274 г. был архимандритом Киевопечерской лавры и, вероятно, был очевидцем страшного землетрясения 3-го мая в 1230 г., памятного для Печерской обители, особенно потому, что оно было в празднование памяти преп. Феодосия (3 мая) и, как замечает летопись, первый удар почувствовали во время литургии, причем трапеза лаврская поколебалась в основании, и кирпичи падали сверху на стол. В 1274 г. Серапион, известный по просвещению и строгой жизни, посвящен в епископа и присутствовал на знаменитом Соборе, которым много сделано было для управления и благочиния бедствовавшей Церкви Русской. Ум. 12 июля 1275 г. и погребен в Успенском Владимирском соборе. Почтение к памяти его доныне выражается в частом совершении панихид, даже некоторыми лицами из отдаленных губерний. От Серапиона дошло до нас семь слов, «дышащие силою сердечного красноречия и блистательные по ясному разумению Евангельского учения». Четыре слова найдены преосвященным Филаретом в пергаменной рукописи Сергиевой лавры, писанной в XIV веке, под заглавием «Златая Чеп». Пятое слово найдено С.П. Шевыревым в рукописи Кирилло-Белозерского монастыря; а шестое и седьмое напечатаны в «Православном Собеседнике» 1858 г. июль. («Прибавл. к Твор. св. Отцев», ч. I, стр. 95. Прот. Доброхотов «Памятники древности во Владимире», стр. 117. Барсуков, стр. 498).

Игумен Киевского Спасо-Берестовского монастыря, посвящен Киевским митрополитом Никифором 11 марта 1185 года во епископа Ростову, Суздалю и Владимиру. Уважаемый великим князем, он приглашаем был на совет о делах государственных. По случаю войны Рязанских князей Игоря и Романа с братьями своими Всеволодом и Святославом, – великим князем Всеволодом отправлен был к ним для примирения. Ум. во Владимире 10 ноября 1189 года и погребен в Успенском соборе. При реставрации

собора, комора, в которой погребен святитель Лука, оказалась заложенною наглухо крупным старинным кирпичом и сохранилась вся без повреждений; плита, устроенная на ней на два ската, из цельного белого камня, оказалась совершенно твердою. Блаж. Лука, по свидетельству летописи, «был молчалив, долготерпелив, смирен, кроток и милостив, к печальным и скорбным утешителен, от мирских страстей удаляяся и весь свой ум простирал на труды и подвиги духовного жития, проходя оное непорочно» (Прот. Доброхотов, стр. 111–112. Прот. Виноградов, стр. 8). Не канонизирован.

Посвященный митрополитом Кириллом из игуменов Киевского Константино-Еленинского монастыря (Карамзин, т. IV, прим. 144), Феодор скончался в 1286 году и погребен во Владимирском Успенском соборе (Доброхотов, стр. 117–118). Не канонизирован.

Постриженник Печерский, после настоятель Владимирского Родественского монастыря. Когда св. князь Георгий Всеволодович пожелал иметь в столице своей, дотоле принадлежавшей к Ростовской епархии, блаж. Симон поставлен был епископом Владимирским и Суздальским в 1214 году; 22 мая 1226 года «преставися блаженный, милостивый и учительный епископ Симон» (Лавр. лет., стр. 90. Собрание лет. I, 191). Погребен во Владимирском Успенском соборе, во второй коморе, в южной стене Всеволодовой пристройки, близ гробницы преемника его, епископа Митрофана (см. выше 404). При недавнем возобновлении собора обе эти гробницы, издревле закрытые белокаменными плитами, очищены от разного сору, нападавшего сквозь отверстия в плитах и «телеса святителей покрыты пеленами». Над гробом св. Симона надпись, поддерживаемая с древних времен: «Мощи Симона, епископа Владимирскаго; преставися в лето 6735 в 22 день маия» (Ист. Влад. собора, ключаря прот. А.И. Виноградова, стр. 39–41). Эти сведения доказывают, что мощи св. Симона не были перенесены в Киев. Память местно празднуется 28 мая. Святитель Симон описал молодому черноризцу Печерскому Поликарпу (которого не должно смешивать

с св. архимандритом Поликарпом) чудеса преп. Антония Печерского и жития многих Печерских подвижников, составил «сказание» о святой чудотворной церкви Печерской. Эти труды Симона печатаются в первой части патерика Печерского. Важнейшее из сочинений Симона, дошедшее до нас, – послание к упомянутому Поликарпу. Послание это помещено в Румянцевском списке Патерика XV века, № 305, л. 132–167 и в рукописном Патерике XVI в., библ. Моск. Д. Акад. № 215, л. 86–121.

Когда ордынский царевич Талыч грабил г. Владимир, ключарь собора Патрикий, родом грек, прибывший в Россию вместе с митр. Фотием, явил себя мучеником за вверенные ему сокровища соборной церкви. Затворившись в ней, он успел скрыть ее драгоценные сосуды церковные и всю священную утварь и пребывал пред чудовторным образом Пресвятой Богородицы. Когда выломаны были двери, то нечестивцы, ограбив святые иконы, устремились на хранителя сокровищ, требовали у него св. сосудов и казны церковной, мучили его, палили огнем на разжженной сковороде и забивали за ногти спицы, потом сдирали кожу и, пробив ему ноги, продели насквозь веревку и так влачили по городу, привязав к хвосту конскому. Это было 3 июля 1411 года. Из одной старой рукописи видно, что тело священномученика Патрикия, ключаря Успенского собора, положено у Преображенской церкви в веси Сутен, на озере Святе. Эта весь, смежная с погостом Синегом, находится на границе Владимирской и Рязанской губерний. Тело Патрикия перевезено сюда, вероятно, по распоряжению Фотия или по старанию священно-инока болгарина Пахомия, который жил в Синеге (Прот. Виноградов, «Ист. Влад. собора», стр. 83–84. Чижов, стр. 130). Не канонизирован.

Ростислава, в св. крещении Феодосия, дочь Мстислава Удалого, супруга в. кн. Ярослава Всеволодовича, мать девяти сыновей, в числе

которых были двое святых – Феодор и Александр Невский, в конце жизни постриглась под именем Евфросинии и скончалась 4 мая 1244 года. Гробница ее в соборной церкви Юрьева монастыря близ Новгорода (Рассказы из Ист. Р. Церкви, стр. 94). Не канонизирована.

При страшном нашествии Батыевых полчищ на Владимир, 3 февраля 1238 года, родная сестра св. Михаила Черниговского, супруга вел. кн. Георгия Всеволодовича, Агафия Всеволодовна, дочь ее княжна Феодосия, две снохи Мария и Христина и дети их, вместе с епископом Митрофаном и многими борскими женами, заперлись в соборном храме Богоматери и на всходных полатях приняли от епископа Митрофана иноческое пострижение; все они принесли исповедь в грехах своих, причастились св. Таин и приготовились к смерти пострижением в схиму. Татары завладели городом и зажгли церковь; тогда епископ сказал: «Господи, простри невидимую руку Твою и приими в мире души рабов Твоих» и благословил всех на смерть неизбежную. Все бывшие в соборе страдальчески умерли от огня и дыма. Тела их погребены в соборе. (Рассказы из Ист. Р. Ц., стр. 99). Не канонизированы.

Крещеный Камский Болгарин, богатый купец, замучеен за веру Христову в Болгарском Великом граде 1 апреля 1229 года. Мощи его принесены во Владимир 9 марта 1230 года, торжественно

встречены вел. кн. Георгием и еписк. Митрофаном, и положены открыто в церкви Княгинина Успенского монастыря (Лавр. летопись, стр. 192).

Священник церкви села Мошку (ныне Владимирской нуб., Судогодского уезда). Это село в XVI и XVII в.в. принадлежало князьям Воротынским (Щекатов «Словарь», IV, 418). В «Иконописном Подлиннике»: «Святый священно-иерей Савва, иже на Лайдоге, Владимирский новый чудотворец; подобием сед, боада аки Власиева, ризы поповския» (Филимонов, стр. 40).

В XVI веке инок Прохор подвизался в Спасской мужской пустыни, в древних пределах Муромского уезда, в окрестностях села Мошка (ныне Судогодского уезда; Владимирской нубернии), древней вотчине князей Воротынских. Благочестивый боярин князь Иван Михайлович Воротынский старший сын князя Михаила Ивановича Воротынского, доблестного воеводы при взятии Казани Русскими войсками в 1552 году царем Иваном Грозным и за то им жалованного почетным титлом «Государевы слуги», не смотря на все это служебное величие, тем же Грозным царем замученного 12 июня 1673 года, на помин души родителей своих, в родовой отчине за селом Мошком, при реке Ястребе, между речек Черной и Крутец, построил деревянную церковь, посвятив ее Нерукотворенному образу Господа нашего Иисуса Христа и призвал некоего благоговейного старца Прохора. Кончина блаж. Прохора полагается 8 июля 1592 года. В память его и пустынь наименована была «Прохоровою».

Преемник первоначальника Прохора священно-инок Вассиан пред кончиною принял схиму с именем Василия (Статья Н.С. Стромилова во Влад. Губ. Ведом. 1884 г. № 17).

Блаж. Прохор и Вассиан не канонизированы.