Обзоры правил древних русских митрополитов

Наши раскольники, восстав против исправления церковных книг при патр. Никоне, объявили, будто церковная власть не имеет права изменить не только ни одного обряда, но и ни одного слова, даже ни одной буквы в богослужебных книгах, будто в противном случае Церковь теряет всё своё достоинство, точно также, как если бы она изменила что-либо в книгах свящ. Писания, или в символе Веры. Неизменяемость церковно-служебных книг не только по содержанию, но и по самому изложению, представляется раскольникам одним из существенных условий православия.

Но так ли рассуждала, как рассуждают раскольники, древняя наша Церковь, бывшая до патриарха Никона и уважаемая самими раскольниками? Нет! Если бы она также привязана была к букве богослужебных книг, как привязаны к ней мнимые старообрядцы, то не позволила бы себе прибавлять, или изменять что-нибудь в этих книгах. Между тем, следует только сличить между собой несколько древне-церковных списков и изданий которой-нибудь из богослужебных книг, дабы видеть, что старые книги носят на себе явные следы самостоятельных распоряжений церковной власти и даже издателей, действовавших не вопреки этой власти. И сами благопопечительные и просвещённые пастыри наши, желая возвратить раскольников в недра св. Церкви, с самого начала раскола и до настоящего времени тщательно занимались археологическим разъяснением правильности исправления церковных книг и обрядов при патриархе Никоне. Они с истинно-отеческим терпением и снисходительностью разбирали в этом отношении каждое недоумение и возражение своих заблудших чад. С такой же целью и мы рассмотрим сборники церковных постановлений касательно богослужения, то есть, книги церковного устава, называемого на церковном языке Типикон, но считаем нужным предварительно раскрыть историю Типикона, чтобы показать, как с самого древнего времени св. Церковь действовала в отношении к обрядам богослужения.

Церковный устав или Типик (от τύπος – образец, правило) содержит в себе два частных устава: богослужебный и благочинный – монастырский. Первый показывает, когда и как отправлять вечернюю службу, утреннюю, всенощное бдение, а отчасти и самую литургию, и в особенности, когда и как соединять с переменными частями¹¹ всех этих служб особенные службы или так называемые восследования¹² святым и на разные праздники в течение года. В другом содержатся правила поведения монашествующих в храме, за трапезой и вообще в монастыре, также правила о постах и относительно разных предметов монастырской экономии¹³.

Типик первоначально составлен в V-м веке преподобным Саввою освящённым, настоятелем известной под его именем лавры в Палестине, и перешёл в нашу Церковь со многими дополнениями и изменениями.

Первым дополнителем Типика, по свидетельству Симеона солунского, был св. Софроний, патриарх иерусалимский, живший в VII веке, хотя и нельзя с точностью сказать, в чём именно состоит сделанное им дополнение¹⁴. В следующем (VIII) столетии устав св. Саввы был ещё более изменён. В это время Церковь получила от св. Иоанна Дамаскина, преп. Космы, епископа маиумского, и от других духовных писателей много новых песнопений, которые, быв приняты в общественное богослужение, с одной стороны – восполнили его состав, а с другой – требовали для него нового расположения. Св. Иоанн Дамаскин назначил для этих песнопений особенные времена при отправлении церковных служб и вообще изложил по этому случаю чин богослужения с большею против прежнего подробностью и определённостью¹⁵. Между прочим поводом к особенному развитию богослужебной письменности в VІІ и особенно в VIII веках, вследствие которого Типик был преобразован св. Иоанном Дамаскиным, было умножение церковных праздников в это время. Святым, которым сначала совершалось только местное празднование, впоследствии стали праздновать по всем церквам; таким образом, и число служб увеличилось, а вместе с тем расширился круг предметов для церковных песнопений. Это же самое обстоятельство подало повод к тому дополнению устава, которое сделано в IX столетии Марком, настоятелем обители св. Саввы, потом епископом идрунтским¹⁶, и известно в уставе под именем «Марковых глав». В этих главах показано, как при стечении двух или более праздников в один день отправлять церковную службу каждому из них. Нет также сомнения, что Типик св. Саввы был дополняем и получал некоторые изменения от настоятелей разных других монастырей, по которым он мало-помалу распространился из обители св. Саввы. По этой причине, например, устав Студийского монастыря (в Константинополе), заимствованный от обители св. Саввы, впоследствии, тем не менее, отличался от иерусалимского устава.

Во второй половине XI-го столетия Типик перешёл в нашу Церковь, быв заимствован в 1070 году преп. Феодосием печерским из монастыря Студийского, и имел в ней такую же почти судьбу, как на Востоке. И наша Церковь, по той мере, как являлись в ней новые угодники Божии, назначала для празднования им известные дни, и составляла для них особенные службы, которые вместе с именами новопрославленных святых вносимы были в церковный устав, как необходимое к нему дополнение. С другой стороны, особенные местные обстоятельства наших обителей, отличные от условий иноческой жизни на Востоке, требовали особенных правил для различных частей монастырского устройства; такие правила были составляемы и также вносимы в Типик настоятелями. Сверх того, как на Востоке, при всеобщем почти господстве Типика св. Саввы, были однако, как и доселе есть, монастыри, имеющие собственные уставы, отличные от устава св. Саввы¹⁷, так точно и в нашей Церкви. Устав св. Саввы заимствован от знаменитой печерской обители, правда, большею частью отечественных монастырей, однако не всеми; некоторые из них доселе имеют свои особенные уставы, составленные самими основателями их по образцу разных восточных Типиков¹⁸. Поэтому и при списываниях и при изданиях обще-церковного Типика вносимы были в него некоторые правила и чинопоследования из этих местных уставов. Наконец, некоторые новые правила и чинопоследования заимствованы в Типик и прямо с Востока, благодаря частым путешествиям наших благочестивых предков к святым местам. Хотя Типик в нашей Церкви ни однажды не был преобразован в целом своём составе, тем не менее, однако допускались более или менее значительные изменения в разных его частях, и особенно в подробностях, как находили это нужным пастыри Церкви и настоятели монастырей.

Из этого краткого очерка видно уже, что древняя Церковь, и греческая и русская, совсем не так рассуждала о внешнем составе и порядке богослужения, как судят о них наши раскольники. Церковная власть признавала даже своею обязанностью улучшать и дополнять старое, так что только с течением долгого времени Типик мог достигнуть той полноты и определённости во всех частях богослужения, какую имеет ныне. В доказательство сего сличим имеющиеся у нас древние списки н печатные издания Типика.

Списки эти весьма важны как по своей древности, так особенно потому, что употреблялись в самых знаменитых отечественных обителях, каковы: обитель соловецкая н лавра преп. Сергия, а иные из них и написаны святыми мужами собственноручно. Они суть следующие:

1) Устав, принадлежащий библиотеке Императорского казанского университета (№ 19949), написанный полууставом, в 4 д. л., на 546 страницах, в лавре преп. Сергия в 6937 (1429) году с устава, писанного в 6909 (1401) году в Константинополе¹⁹.

2) Устав Соловецкого монастыря (№ 1128) в 8 д. л., писанный полууставом, частью переходящим в скоропись, на 441 листе, в 7002 (1494) году в соловецкой обители, по распоряжению тогдашнего игумена Досифея, ученика преп. Зосимы²⁰.

3) Устав казанского Спасо-преображенского монастыря, написанный полууставом 7062–7064 (1554–1556) гг., в лист, с песношского устава, на 536 листах²¹.

4) Устав соловецкого (№ 1116), полууставный, в лист, на 556 листах; писан не позже начала второй половины XVI столетия²².

5) Устав анзерского скита, принадлежащего соловецкому монастырю (№ 85), полууставный, в лист, на 473 листах, написанный не позже начала XVII столетия²³.

6) Устав соловецкого монастыря (№1119), полууставный, в 4 д. л., на 576 листах²⁴. Что же касается печатных церковных уставов, то мы имеем под руками следующие:

1) устав, напечатанный при патр. Гермогене в 7118 (1610) году,

2) устав, напечатанный при патр. Филарете в 7141 (1633) году, и

3) устав, напечатанный при патр. Иоасафе I в 7149 (1641) году.

Итак, повторим сказанное, если бы православная Церковь до патриарха Никона почитала всякое, даже малейшее изменение в богослужебной обрядности нарушением спасительной веры, ересью, богоотступлением, и если бы не решалась поэтому прибавить или изменить в своих богослужебных книгах ни одной йоты, как в книгах свящ. Писания или в символе Веры; то есть древне-церковные списки и издания одной и той же богослужебной книги не отличались бы друг от друга ни в чём – ни в обрядах, ни в словах, ни даже в буквах. Между тем, внимательное сличение их между собою показывает, что между ними есть разности как в самом составе их, так и в частях. Именно:

I. В каждом уставе статьи расположены по своему особенному порядку, как это можно видеть из следующей таблицы:

II. В некоторых уставах помещено, между прочим, несколько статей из других церковных книг, даже целая книга Часослов, тогда как в составе прочих Типиков таких разнородных частей не находим. Это можно видеть из следующей таблицы:

III. Одни и те же статьи в разных уставах изложены с неодинаковой полнотой и обстоятельностью. Разности этого рода особенно часто встречаются в святцах, присоединённых к уставам, и состоят в том, что службы одним и тем же святым в одних уставах излагаются подробно, в других – кратко (как напр., одни дневные тропари и кондаки), а в иных и совсем не излагаются, так что под числом месяца в этих последних означается только имя святого. Представляем, для примера 8-е число месяца декабря.

Все показанные разности между уставами произошли, очевидно, от разных лиц, иерархов, настоятелей, также и от переписчиков и издателей этих книг. Все они, по своим личным соображениям, вносили в состав Типиков разные посторонние статьи, которые принадлежат другим церковным книгам, а иное, как не необходимо относящееся к уставу, опускали; излагали в Типиках разные части богослужения вполне или сокращённо, и, наконец, так или иначе располагали весь состав каждой книги. Но позволили ли бы себе православные и благочестивые предки наши делать такие изменения в богослужебных книгах, если бы они, подобно мнимым старообрядцам, всякое изменение в этих книгах считали ересью, искажением спасительной Веры? Конечно, нет.

Мы показали такие несходства между уставами, которые открываются только во внешнем составе их, но нимало не касаются самого, изображаемого в этих книгах, богослужения. Но обозреваемые нами уставы не менее отличны друг от друга и во внутренних частях содержания. Так,

1. В одних (позднейших) уставах находим имена новых святых, новых праздников, и в числе святых, кроме наших отечественных, встречаем святых единоплеменных с нами Сербии и Болгарии. В других уставах этого нет. В доказательство сего предлагаем следующую таблицу, в которой из святцев каждого, сравнительно позднейшего, устава представляется по несколько новых праздников³⁴.

2. Различие между уставами, происходящее от пополнения святцев новыми праздниками, делается ещё более очевидным от того, что в одних уставах излагаются и сами службы, составленные в честь новопрославленных святых, а в других эти службы не помещаются. Таким образом из древнейших рукописей – соловецкая, писанная в 1494 году, имеет уже в этом роде дополнения против другой рукописи, писанной несколько ранее, именно в 1429 году; также, из более поздних уставов, печатный, изданный при патриархе Гермогене, содержит в себе службы, которых нет в рукописном уставе св. Варсонофия, писанном в 1554–1556 годах, как напр., службы св. Иакову Боровицкому (Окт. 23). Сюда же относятся службы на храмовые праздники. Этих служб не показано ни в одном из рукописных уставов; они составляют особенность уставов печатных. В изданиях патриархов Гермогена и Иоасафа изложение этих служб встречается под следующим заглавием: «сказанiе извѣстно главамъ, иже о храмѣх ст҃аго или ст҃ей съ мц҃а сентября до нд҃ли мытаря и фарисея. От начала же (от недели же?) мытаря до пн҃дльника а-҃я нлⷣи ст҃го поста, во всю четыредесятницу. i до самого пресвѣтлаго, i тридневнаго хв҃а воск҃рнiя, i вовсю свѣтлую нⷣелю, до новыя, нⷣли отъ новыя, же, нⷣли попасце вовсю н҃-цу. даⷤ, до нⷣли всѣх ст҃ых, како служба поется, храму ст҃ого, iли стей вечер, i ᲂутро. iналитргiи»³⁶. В издании патриарха Филарета это заглавие выражено кратко: «Указ о храмах на весь год». При том, в изданиях патриархов Гермогена и Филарета храмовых глав показано 46, а в издании патр. Иоасафа – 65. Впрочем, по всему видно, что «главы о храмах» получили начало своё не в нашей Церкви, а на Востоке, и внесены в наш устав в позднейшее время из греческих Типиков³⁷. Но вот подобный опыт богослужебной письменности и наших предков, который встречается только в печатных уставах, и то не во всех. Это: «Указъ о ст҃ыхъ, имущихъ полiелеосъ или бдѣнiе всенощное. иже въ велицѣй Россiи новыхъ чюдотворцовъ празднуемыхъ. в пндкⷧ҇ъ свѣтлыя. нд҃ли iли во единъ от дни. дажь до нд҃ли фомины i отъ нд҃ли фомины в н҃-цы до нд҃ли всѣх ст҃ыхъ. аще ли когда ихъ коего ст҃го прилучится. в кою суботу, iли внⷣлю, или воединъ отъ дни коея седмицы»³⁸. Опыт, впрочем, не вполне ещё проверенный и исправленный. Здесь к русским святым причисляются святитель Николай чудотворец и равноапостольный царь Константин (гл. 10 и 16). Здесь же, вопреки заглавию, помещено несколько храмовых глав (см. гл. 13, 18, 22 и 25); заметна сбивчивость и в самом изложении некоторых глав. Вообще видно, что «Указ о святых» принадлежит какому-нибудь не вполне опытному в книжном деле справщику. По этой-то, без сомнения, причине, «главы подобны марковым» опущены в издании патриарха Филарета, которое вообще отличается большей, против гермогеновского и иоасафского устава, исправностью.

3. Уставы ещё различаются между собой по числу содержащихся в них правил и чинопоследований – собственно монастырских; в списках и изданиях позднейшего времени таких правил и чинопоследований больше, чем в древнейших. Это можно видеть из следующей таблицы:

Судя по изложенным заглавиям, также по тому, что почти все обозначенные здесь монастырские правила и чинопоследования находятся между прочим в рукописи св. Варсонофия, писанной с устава песношского монастыря³⁹, в котором введены правила иноческой жизни по примеру св. горы Афонской⁴⁰, надобно за несомненное принять, что все показанные дополнения получили своё начало на Востоке и нашей Церковью только внесены впоследствии в устав, подобно тому, как внесены в него храмовые главы. В соловецкой рукописи (№ 1119), содержащей в себе собственный чин соловецкой обители, находим несколько особенных правил и чинопоследований, таких, которые, будучи приспособлены к местному устройству этой обители, очевидно в ней получили и начало своё. Таковы именно:

1) когда в которые колокола звонить⁴¹,

2) о молебнах и о панихидах, когда бывают и когда не бывают⁴²,

3) как поются панихиды кормовые⁴³,

4) когда литургию служить собором и на какие праздники в каких ризах служат⁴⁴.

Таким образом, из содержания рассматриваемых нами книг видно, что

1) наша Церковь, ещё до патриарха Никона, внесла в общий церковный устав несколько новых частей церковной обрядности, каковы: новоучреждённые праздники, богослужебные чины в честь новопрославленных святых, новые правила и чинопоследования монастырские;

2) бо́льшая часть этих дополнений к уставу и самое начало своё получила в нашей Церкви⁴⁵, и только некоторые из них⁴⁶ заимствованы в разные времена от православного Востока;

3) дополнения последнего рода переходили в общецерковный устав, между прочим, чрез Типики отечественных монастырей, устроенных по чину знаменитых обителей греческих.

Но в содержании обозреваемых нами уставов встречаются разности ещё особенного рода, которые произошли от изменений в самом времени в составе празднеств и чинопоследований. Так,

1. Одним и тем же святым в разных уставах положено отправлять службы не в одни и те же дни, а в разные. Это мы уже видели отчасти, когда сличали святцы, а вот и ещё несколько примеров перенесения памяти святых с одних богослужебных времён на другие:

Из этой таблицы можно видеть, что память святых переносима была с одних дней на другие вследствие пополнения святцев новыми праздниками и по особенному уважению к некоторым из ново-прославленных святых, для которых поэтому требовалось нарочито совершать службу. Потому-то перенесения встречаются обыкновенно под теми числами, под которыми вновь являются имена святых великих⁴⁷.

2. Не одинаковым представляется в Типиках самый состав одних и тех же богослужебных чинопоследований. Таково

А) Всенощное бдение. Главный порядок этой службы по всем уставам один и тот же; но в подробностях встречаются разности. Именно:

α) в начале всенощной, после возгласа: «слава святей» и проч., приидите поклонимся читается различно.

β) не одинаково положено диакону кадить и возглашать во время выхода,

γ) По литии иерей благословляет хлебы не одинаково и не в одно время. Всё это можно видеть из следующей таблицы.

Встречаются и более важные перемены в составе богослужения, которые могли быть допущены только по особенным обстоятельствам и с определённой целью. Такие перемены мы находим именно:

а) в монастырском затрапезном чинопоследовании о здравии и благоденствии царей, и

б) в так называемых «Марковых главах». Так, чин о здравии во всех рукописях, кроме одной, позднейшей (№ 1119), равно как и в издании патриарха Филарета, представляется очень кратким. Это не что иное, как обыкновенное возглашение о многолетии, состоящее из нескольких слов. Но в рукописи № 1119, относящейся к началу XVІІ столетия, он занимает уже около двух листов (4 д.), а в изданиях патрр. Гермогена и Иоасафа он ещё обширнее, и притом несколько изменён против рукописи в самом своём порядке. В рукописи № 1119, содержащей в себе собственный чин соловецкой обители, мы находим, кроме подлинных Марковых глав, список которых есть и в прочих обозреваемых нами уставах, ещё те же главы в изменённом виде. Таких глав тридцать две⁴⁸. Отличие их от подлинных состоит главным образом в том, что в них отменяются всенощные бдения, между тем как в подлинных общее правило устава касательно совершения всенощных бдений оставляется без всякой перемены. Так как в изменённых главах встречаются, между прочим, тропари храмовым праздникам соловецкой обители и особенные правила касательно чтений в трапезе: то не остаётся никакого сомнения, что Марковы главы изменены именно в соловецкой обители, приспособительно к местному устройству её. В подтверждение этого довольно сличить одну какую-нибудь главу по всем рассматриваемым нами уставам. Представляем сличение первой главы.

Всё это показывает, что церковный устав не только дополняем был в нашей древней Церкви новыми богослужебными обрядами, но вместе с тем получал в разных частях своих некоторые изменения. Само собой понятно, что эти дополнения и изменения делаемы были не частными людьми, а самими пастырями Церкви, или с согласия их – настоятелями монастырей, вообще – такими лицами, которые облечены духовной властью и которым исключительно принадлежит право и долг как совершать, так и устроять богослужение.

После того как, по взятии Киева татарами (1240), митрополит Иосиф погиб без вести, князь галицкий Даниил, избрав Кирилла, епископа хельмского, отправил его для поставления в сан митрополита русского к патриарху константинопольскому, имевшему тогда пребывание в Никее; столица Греции была в это время в руках латинян. По возвращении из Никеи, святитель всероссийский совершил несколько путешествий по своей митрополии для обозрения подведомых ему епархий. Поводом к этим путешествиям были бедственные обстоятельства русского народа и русской Церкви. Во время нашествия татар Киев, столица России, и другие русские города лишились многих чад своих, церкви были в развалинах, священники и миряне – одни были убиты, другие взяты в неволю, а иные бежали и скрывались, кто где мог. За малочисленностью верующих иные епархии были упразднены и соединены с другими⁵⁰. Следствием этого было, с одной стороны, то, что у церквей и их служителей стали отнимать те права и преимущества, которыми, пользовались они с самых первых времён своего существования, лишать их десятины, недвижимой собственности, заведывания городскими весами и пр., а с другой – то, что и служители Церкви стали не всегда усердно отправлять дело своего служения, не всегда добросовестно относиться к пасомым и не всегда зорко следить за собственным поведением. Видя эти и подобные нестроения в церковной жизни и неисправности в клире, митрополит Кирилл со всей ревностью обратился к исправлению их. Прежде всего первосвятитель истребовал из Болгарии славянский список Номоканона, потом созвал церковный собор во Владимире⁵¹, на котором приняты были необходимые меры к исправлению замеченных им неисправностей. Кроме того до настоящего времени сохранилось два письменных памятника пастырской ревности и деятельности митрополита Кирилла в области церковного управления. Первый из этих памятников «Послание о церковных людях и о десятинах, и о судех епископльских и о мерилех градских»⁵² написан был к сыну великого князя Александра Невского, а поводом к написанию его было расстройство владимирской церкви. Сын Александра, как видно, не был так внимателен к благоустроению церкви, как его предки, и церковь в его время не пользовалась всеми теми правами, какие ей были предоставлены прежде. Поэтому митрополит Кирилл в послании своём убеждает князя возвратить владимирской церкви прежние её права, основанные на законах древних евреев и узаконениях первых христианских и русских князей, особенно Владимира и Ярослава, по которым кроме десятины церковь пользовалась ещё недвижимою собственностью. Далее митрополит определяет церковные суды – состав суда, лица и предметы, ему подлежащие, указывает на десятины я заведывание городскими весами, как на источник церковных доходов, даёт назначение церковным доходам – содержать церковный причт и доставлять вспомоществование бедным. В подтверждение своего определения Кирилл указывает на уставы Владимира и Ярослава.

Другой памятник пастырской деятельности митрополита Кирилла представляет «поучение к попам»⁵³. Древние пастыри русской Церкви, кроме особенных случаев, требовавших их участия и распоряжения, имели обыкновение рассылать послания и поучения духовенству и князьям⁵⁴. Такие послания большею частью содержат в себе общие для всех предписания веры и нравственности; некоторые, однако, кроме общих правил, предлагают и правила частные, относящиеся к области канонических постановлений Церкви. К этому последнему роду посланий надобно отнести и поучение к попам. Те же нужды Церкви, к удовлетворению которых направлены определения собора владимирского, вызвали и это послание. Как на соборе, так и здесь митрополит осуждает неодобрительное поведение клириков и их небрежность в исполнении своих обязанностей к пасомым. Поэтому за исключением общих предписаний, чтобы священники заботились о чистоте и беспорочности сначала своей жизни, а потом и жизни пасомых, святитель предлагает правила, которыми они должны руководствоваться в некоторых случаях своего пастырского служения. Митрополит заметил, что в некоторых местах священникам, впадшим в тяжкие грехи, дозволялось совершать богослужение. «Некоторые невегласи, – писал он иерею, впадшему в нечистоту от жены своей, – позволяют совершать службу, возлагая на совершившего некоторого рода епитимию». Запрещая такого рода действия, митрополит предписывает в подобных случаях обращаться к епископам. «Различно, – писал он, – бывает падение. Поэтому о делах важных надобно извещать епископа и рассуждать по правилам апостольским и отеческим, дабы, последуя святым соборам, запрещать или разрешать только то, что ими запрещено или разрешено; нельзя разрешать того, что они запретили, ни запрещать того, чего они не повелели». Далее, так как совершение божественной службы требует высокого благоговения и чистых расположений, то митрополит запрещает совершать её под влиянием страстного настроения, происходящего от гнева или вражды. «Святую, страшную службу, – поучал святитель, – совершайте со страхом, а имея вражду или поссорившись с кем, не входите в алтарь, но прежде успокойте мысли, а потом от чистого ума воссылайте молитвы.

Когда совершаете богослужение, не озирайтесь назад, но весь ум обращайте горе, потому что служите с ангелами, и не думайте о земном, потому что принимаете Царя небесного, а потому всецело должны освящаться Им». Побуждая пастырей исполнять свои обязанности к пасомым, митрополит доказывает им, что христианские души вверены иереям как талант, который потребуется от них Господом, и что священники должны будут представить пасомых на суд Божий, как чад своих. Поэтому пастыри должны заботиться о преуспеянии своих пасомых в добродетели. «Если бы, – писал архипастырь, – священник сам был и негрешен, тем не менее он пойдёт в муку за грехи пасомых, занеже не учил и не казнил их». Касательно образа пастырского действования в отношении к согрешающим, Кирилл даёт следующие советы: наставления и наказания пастыря должны быть не слишком слабы, чтобы пасомые не обленились, но и не слишком строги, дабы они не отчаялись. При том, пастырь должен наблюдать совершенную справедливость и не прощать согрешений за дары, но обращать внимание на степень преступности того или другого согрешения и сообразно с тем назначать ту или другую епитимию. «Иерей, – писал митрополит, – одного должен отлучать от св. таин, другого – от Церкви, иного от верующих, по различию преступлений и при том одного на одно, другого на другое время». Кирилл знал, что священникам русским, несовершенно ещё знакомым с правилами Церкви, трудно было точно исполнять это предписание; поэтому, в случае недоумений, он советует им обращаться или к кому-либо из знающих, или непосредственно к нему самому. «Если же сам не знаешь, обращался он к иерею, то спроси знающего, не стыдись; ибо, вопрошая о пути божественном, и других наставишь на него, а не вопрошая, и сам будешь идти как слепой. В случае же недоумений общих спросите меня, и я не поленюсь отвечать вам, также если кто будет противиться вам, известите меня, и я сам обличу и отлучу его от Церкви».

Правила митрополита Кирилла II в своё и последующее время имели действительное употребление в Церкви; они встречаются в разных списках Кормчей⁵⁵. Поучения к попом включено было впоследствии в наставительные грамоты священникам, которые они получали от архиереев при отправлении к местам своего служения⁵⁶.

Митрополиту Кириллу II⁵⁷ в первосвятительском служении наследовал митрополит Максим, родом грек, избранный и поставленный в митрополита русской Церкви патриархом константинопольским⁵⁸. Митрополит Максим, вступив на первосвятительскую кафедру, ревностно взялся за дело своего служения и продолжал заботы своего предшественника о благоустроении Церкви русской. Одним из первых его действий был собор в Киеве 1284 года. Повод, состав и деяния этого собора неизвестны. Можно догадываться только, что он собран был по делу о перенесении митрополичьей кафедры из Киева во Владимир, что и последовало в 1299 году. В 1301 году митрополит Максим был на патриаршем соборе в Константинополе, на том соборе, который между прочим дал свои ответы и на вопросы Феогноста, епископа сарайской епархии⁵⁹. Как митрополит греческого патриархата и как митрополит Руси, подвластной в то время ханам Золотой орды, Максим хотел, чтобы Церковь русская находилась и в правильных отношениях к ханам и в законном подчинении верховному первостоятелю своему патриарху константинопольскому, и тем с большею удобностью могла жить и действовать сообразно с коренными своими законами. Этим, быть может, объясняются присутствие его на соборе константинопольском и созвание им собора киевского. Желая обезопасить русскую Церковь от нареканий со стороны власти церковной и гражданской, митрополит Максим усердно старался исправить те уклонения от древне-церковных правил, которые замечал в Церкви русской. Важнейшими неисправностями его времени были уклонения от некоторых канонических условий при совершении таинства брака и в соблюдении постов.

В древней России был по местам обычай сочетаться браком вне церкви и без благословения священника. Этот обычай был без сомнения одним из остатков дохристианского ещё состояния России н распространён был преимущественно между простым народом. Народное бракосовершение было замечено и осуждено ещё митрополитом Иоанном; против него направлено одно из правил владимирского собора 1274 г⁶⁰. Не смотря на это, беззаконное обыкновение совершать брак вне церкви и без священника повторялось и во времена митрополита Максима. Осуждая незаконное. сожительство без правильного венчания, архипастырь повелевал и старым и молодым брать жен не иначе, как после христианского благословения в церкви: занеже, – прибавлял он, – спасения ради человеческого бысть жена; если же брак будет не благословен, то какую может оказать жена помощь?

Другим уклонением от церковного чиноположения в России во времена Максима было несоблюдение постов в определённые Церковью времена. Хотя в России раньше ещё сделаны были постановления относительно пощения в среду и пяток⁶¹; но постановления эти, как видно, исполняемы были не всеми: народ не знал, в каких случаях пост среды и пятка отменяется, и в каких нет. Видно также, что в это время иные не только не постились в петровский, успенский и филиппов посты, но и не знали, когда они бывают и сколько времени продолжаются. Поэтому митрополит Максим, обращаясь к своей пастве, писал: «Ведомо да будет вам, чада моя, что святая Церковь не разрешила нам вкушать мяса, молока и сыра во всякую среду и пятницу». После этого святитель показывает время и продолжительность постов, а также недели, в которые, и праздники, ради которых разрешается мясоястие в среды и пятницы. Он говорит: «в петровский пост, равно как и в успенский, от 1 до 15 августа, а также и в сорокодневный филиппов пред рождеством Христовым предписывается строгое пощение. В святую неделю до Фоминой, в неделю по пятидесятнице или Святого Духа, от рождества Христова до дня Василия Великого и в неделю предмясопустную мясоястие разрешается в среды и пятницы. Пост среды разрешается для преполовения; позволяется также вкушать мясо в рождество Христово и богоявление, когда праздники эти случатся в среду или пятницу. В праздники же Петра и Павла, успения пресвятой Богородицы и в праздник апостола Филиппа, если они случатся в среду или пятницу, нарушать пост не дозволяется, но предписывается употреблять только рыбу. Напротив, во весь успенский пост и накануне рождества Христова и богоявления, если они случатся в субботу или воскресенье, после литургии Златоуста, а если в другие дни, после литургии Василия великого, позволяется вкушать только хлеб и вино. В остальные среды и пятницы года, какие бы праздники ни совпадали с ними, пост не нарушается». Такое подробное обозначение постных дней объясняется только тем, что во времена митрополита Максима иные не знали церковных определений относительно постов.

Каноническое достоинство правил митрополита Максима засвидетельствовано тем, что они, как совершенно согласные с законоположением Церкви первенствующей, были помещаемы в некоторых списках кормчей. В рукописной кормчей, принадлежащей Троице-Сергиевой лавре, правила эти помещены непосредственно после деяний владимирского собора 1274 года⁶².

Митрополит св. Пётр был поставлен в архипастыря русской Церкви в Константинополе. По прибытии оттуда в Россию, св. Пётр с особенною ревностью приступил к благоустроению Церкви русской. Не обременяясь ни преклонностью лет, ни тяжестью болезни, деятельный архипастырь совершал неоднократные путешествия по своим епархиям для обозрения состояния их церквей, умиротворял враждующих, кротко обличал непокорных истине, исправлял отступления от древне-соборных и отеческих постановлений. Памятниками пастырской ревности и архипастырской власти митрополита св. Петра остались, между прочим: правило касательно вдовых священников, послание пред наступлением поста, и послание к игуменам, попам и дьяконам.

Св. Пётр при обозрении своих епархий заметил некоторые неисправности в жизни клира и мирян. Священники, мало того, что не заботились об исправлении поведения пасомых, не редко сами к соблазну мирян впадали в разные преступления. Иные замечены были в нетрезвости, другие, овдовев, вели жизнь не целомудренную и однако же продолжали своё служение, иные занимались торговлей и отдавали в рост деньги, некоторые не соблюдали всех необходимых условий при совершении таинств. Эти и подобные беспорядки в клире сопровождались пагубным влиянием на жизнь мирян, соблазнявшихся зазорным поведением пастырей. Осуждая неодобрительные поступки священников, св. Пётр предложил им правила, которыми они должны руководствоваться в деле совершения таинств, в деле собственного поведения и жизни, и в своих отношениях к пасомым.

В древней России с давних пор был обычай совершать таинство крещения и чрез обливание. Допуская такой образ совершения крещения, по примеру первенствующей церкви, только в крайних случаях, пастыри русские всегда осуждали его, когда он употреблялся без особой нужды. Поэтому и св. Пётр в послании пред наступлением великого поста, запрещая совершать крещение посредством обливания водою, повелевает совершать его чрез троекратное погружение в воду⁶³. Говоря далее о таинстве брака, св. Пётр, подобно своим предшественникам, осуждает брачное сожитие без благословения Церкви. Это последнее правило направлено, вероятно, против тех, которые, по примеру вдовствующих иереев, небрежно относились к требованиям целомудрия и предписаниям Церкви о браке.

Обличая пороки клириков, св. Пётр предлагает правила против лихоимства, нетрезвости и непристойной жизни вдовствующих священнослужителей.

Духовенство того времени занималось иногда делами несовместными с его призванием, как например торговлей. Такие занятия отвлекали его обыкновенно от надлежащего исполнения своих пастырских обязанностей и решительно воспрещены древними церковными правилами. Поэтому св. Пётр, возобновляя эти правила⁶⁴, строго запрещает духовенству производить торговлю и отдавать деньги в рост. Но особенно возмущала и глубоко оскорбляла святителя нетрезвость священников всех и зазорное поведение вдовых. Поэтому правила против этих двух пороков отличаются особенною строгостью. Нетрезвого иерея, пишет архипастырь. Не почитать истинным иереем Христовым⁶⁵. Что же касается священников вдовых; то священнодействия им первосвятитель дозволяет только под тем единственным и непременным условием, если они постригутся в иноки. Побуждением к такому определению было, без сомнения, соблазнительное поведение вдовых священников. Вероятно также, что бесчиние их было слишком велико, потому что святитель предложил это правило, как общую меру, которая должна простираться на всех вдовых иереев. Правило это, постановленное в первый раз в русской Церкви св. Петром, имело значение и исполнялось на деле и в последующие времена. Отцы московского собора 1503 года, свидетельствуясь предписаниями св. Петра, повторили его правило касательно вдовых священников⁶⁶. На соборе стоглавом правило это приводилось под именем «иже во святых отца нашего Петра митрополита всея Руси»⁶⁷.

Искореняя пороки в жизни клира, и исправляя неисправности в священнодействиях, св. Пётр имел попечение и о насаждении в своей пастве добродетелей. С этою целью предписывая удаление от преступлений, он призывает пасомых своих – и прежде всех духовенство – к подвигам добродетели. Основание для этого святитель указывает в том высоком достоинстве, каким Бог почтил служителей алтаря. «Знайте дети, – писал архипастырь игуменом, попом и диаконом, в каковое достоинство вы призваны Богом; вы называетесь стражами Церкви и пастырями словесных овец. Будьте же истинными пастырями, подражайте Иисусу Христу, украшайтесь добродетелями, старайтесь, чтобы имени вашему соответствовали ваши дела». Определяя обязанности пастырей к пасомым, св. Пётр предписывает священникам приучать народ к церкви, наблюдать за благочинием в ней, внушать, чтобы во время поста все приобщалась св. таин, а не приобщающихся повелевает лишать иерейского благословения; ибо то не христиане. В Древней России поединки были одним из судебных доказательств и способов решения спорных дел. Поединки перешли в Россию с запада, где они были особенно распространены. Законами гражданскими поединки не были воспрещаемы; но законы церковные всегда осуждали этот вредный, но обжившийся обычай. Так и св. Пётр, убивающих на поединках, называет убийцами. Этими правилами, по намерению святителя, священники должны были руководиться в отношении к пасомым. А дабы указать истинное достоинство священнослужителей и расположить пасомых к повиновению им, св. Пётр говорит, что иерей служащий честнее царя⁶⁸.

По смерти киевского митрополита Антония, патриарх константинопольский Филофей, по просьбе русских юго-западных князей, рукоположил преемником ему Киприана серба (1376), с тем, однако ж, чтобы, по смерти митрополита московского св. Алексия, он был митрополитом всероссийским. Тринадцать лет суждено было Киприану служить в достоинстве только южного митрополита; по смерти св. Алексия великий князь не хотел иметь митрополитом Киприана, и только по низложению незаконно присвоившего себе сан митрополита, Пимена согласился пригласить не им избранного Киприана, который в прибыл в Москву в 1389 году.

Митрополит Киприан был одним из деятельнейших пастырей русской Церкви в отношении к церковному благоустроению. Отправляясь из Константинополя, Киприан взял с собой лучший список греческих церковных правил и в России перевёл его на славянский язык⁶⁹. Список этот был, без сомнения, всегдашним руководством для него, когда он впоследствии издавал собственные правила, сообразно с особенными обстоятельствами русской Церкви. Заботясь о благоустроении своей Церкви, Киприан настоял, что в. князь своей грамотой объявил действующими уставы Владимира и Ярослава, которые были, как видно, в это время забыты⁷⁰. Кроме того, Киприан вместе с в. князем составил новое приложение греческих законов к потребностям русской Церкви, которые и содержатся в особой грамоте о церковных судах и пошлинах⁷¹. Этим не ограничилась церковно-правительственная деятельность Киприана. Сделавшись Всероссийским митрополитом, он не упускал ни одного случая, не оставлял без внимания ни одной нужды в своей Церкви, которые требовали его внимания и помощи. Плодом пастырской деятельности св. Киприана в области церковного законоположения остались шесть посланий, писанных к разным частным церквам и по разным случаям.

Около 1391 года крестьяне константиновского монастыря жаловались Киприану на своего игумена Ефрема, «яко наряжает им дело не по пошлине (старине) и имет пошлины (подати и повинности), чего иные игумены не имали». Строгий в правосудии, святитель обратился к предшественнику Ефрема – Царко, который по болезни был на покое, и к своим боярам владимирским, чтобы узнать, какие обязанности лежали на крестьянах по отношению к монастырю. По справкам оказалось, что крестьяне издавна и при игумене Царко должны были отправлять все работы монастырские и платить пошлины. Все и всякие работы – полевые, луговые, рыбная и звериная ловля, домашние – молотьба, печение хлеба, варение пива и др. – всё это обязаны были отбывать крестьяне по повелению игумена. Сверх того они должны были ежегодно давать в монастырь к пасхе по корове и доставлять продовольствие игумену с его людьми и лошадьми, когда он проезжал по своим сёлам и деревням. Получив такой ответ от прежнего игумена и своих бояр и узнав, что Ефрем взимал со своих крестьян то же самое, митрополит Киприан, изложив в своей грамоте означенные обязанности, вручил её игумену с предписанием, чтобы она хранилась в монастыре и была законом и для игуменов, и для крестьян. Грамота эта утверждена и скреплена была подписью великого князя⁷².

В 1395 г. митрополит Киприан своей грамотой отменил дополнительную грамоту суздальского владыки Дионисия. Посланный около 1391 года патриархом цареградским во Пскове для убеждения стригольников, Дионисий дал псковичам свою грамоту, которой дополнял уставную княжескую грамоту и вытребовал клятву исполнять эту грамоту. Неизвестно, какого содержания была грамота Дионисия; видно только, что она не соответствовала законным правам князя. Узнав об этом, Киприан, как первенствующий иерарх, отменил грамоту Дионисия, разрешил псковичей от клятвенного обещания исполнять её и предписал поступать по княжеской грамоте. «Дионисий, – писал им первосвятитель, – вплёлся не в своё дело и написал грамоту неподобную; я её отменяю, в вы перешлите её ко мне и я сам подеру её; а вы ходите по прежней грамоте великого князя». Своё определение Киприан основывал на том, что Дионисий сделал это без ведома патриарха, в смутное время. «То был Дионисий, а деял то в мятежное время, а патриарх ему того не приказал деяти»⁷³.

В то же самое время св. Киприан писал в Псков другую грамоту. Псковичи возбуждаемые стригольниками, осуждали духовенство своё за неодобрительное поведение, между прочим – за вступление некоторых вдовых священников во второй брак, самовольно лишали их сана, отнимали церковное имущество н даже казнили. В своей грамоте по этому случаю митрополит предоставляет суд над клириками епископу и осуждает всякое незаконное стороннее вмешательство в дела церковные⁷⁴.

Около того же времени (1392–1405) Киприан писал в Псков послание против некоторых беспорядков в тамошней церкви. Кроме обливательного крещения, в Пскове один антиминс разреза́ли на части и полагали на престол и не наблюдали благочиния при богослужении, особенно при принятии св. таин. Имея в виду эти нужды, св. Киприан поручил новопоставленному епископу Харитону отвезти в Псков своё послание, в котором и осуждает означенные церковные неисправности⁷⁵.

Кроме действительных беспорядков в церкви псковской, встречалось много недоумений в делах церковных. Духовенство псковское встречало много недоумений относительно времени и способа совершения разных богослужебных действий и таинств, относительно жизни и поведения клира и других случаев, и предлагало митрополиту свои недоумения в виде вопросов. В 1395 г. Киприан в своём поучении дал им свои канонические определения в ответах⁷⁶. Также точно святитель отвечал между 1390 и 1405 г. игумену Афанасию, вопрошавшему его «о некоторых потребных вещах»⁷⁷.

Сопротивление новгородцев, не хотевших судиться у митрополита и ограничивавших судебную власть епископа, побудило Киприана в настольной грамоте новгородскому архиепископу Иоанну (1392–1397) определить права его по делам судным и пошлинным⁷⁸.

Замечательнейшее из посланий Киприана, по важности и многочисленности канонических определений, – послание к игумену Афанасию.

Правила митрополита Киприана, содержащиеся в поименованных памятниках, относятся а) к иерархии, б) клиру, в) инокам, г) таинствам, д) богослужению, благочинию при богослужении и различным богослужебным действиям и е) к праздникам и постам,

В отношении к иерархии митрополит определяет права епископа, лица и предметы, подлежащие его ведению, и ограждает власть Церкви от всякого стороннего вмешательства.

По предписанию Киприана, под управлением епископа должны состоять все клирики – игумены, инок и духовенство приходское, а также и церковные крестьяне. Они должны быть в таком подчинении епископу, что если кто без его ведома и согласия перейдёт к другой власти, то лицо духовное лишается сана, а мирянин будет отлучён от Церкви. Суд над всеми этими лицами, разумеется, по делам духовного ведомства, предоставляется одному епископу, так что ни знатные, ни простые, ни вообще люди мирские не должны вмешиваться в него под опасением церковного наказания. «Миряне, – писал святитель, – не должны не только судить священнослужителей, но даже и слова не должны говорить против них»⁷⁹. Правила эти даны по тому случаю, что своевольные новгородцы хотели ограничить права святителей, а в Пскове миряне дозволили себе произносить осуждение над священнослужителями. Киприан говорит, что иереев, хотя бы они и вступили во второй брак, может судить только епископ, и кого он признает достойным отлучения, того и миряне должны почитать таковым.

Определяя права епископа по отношению к церковному имуществу, митрополит говорит, что его ведению подлежат все монастыри и церкви, а равно и земли, им принадлежащие, пошлины и повинности, ими платимые и отправляемые. По силе этого правила никто не должен отнимать у церкви имения, как бы оно ни принадлежало ей – по духовным ли завещаниям, по дарственным ли грамотам, или по другим каким-либо записям. Киприан угрожает лишением благословения Божия и церковного тому, кто стал бы вмешиваться в пошлины, собираемые в казну архиереев и монастырей.

Не мешает заметить, что права эти принадлежали Церкви ещё по установлениям древним, а в России усвоены Церкви уставами св. Владимира и Ярослава. Полагая свои правила, Киприан предпосылает им определения Церкви древней⁸⁰. По уставам Владимира и Ярослава ведомству епископов подлежали те же самые лица, предметы н права, какие усвоял им и Киприан⁸¹. Припоминая то обстоятельство, что Киприан обратился к уставам Владимира и Ярослава и объявил их действующими законами, можем заключить, что побуждением для Киприана повторить прежние права епископов было забвение их в народе с потерей определявших их уставов. Значение Киприановых определений было не временное только, но сохранялось и во времена последующие. Позднейшие великие и удельные князья не только не уменьшали, но и увеличивали права иерархов и в Стоглав определения Киприана о правах Церкви признаны каноническими и внесены в число соборных определений⁸².

Правила митрополита Киприана относительно клира определяют качества избираемых в церковный клир и обязанности их служения. В прежние времена не всегда избирали в клир по всем правилам избрания. Это замечаемо было и прежде⁸³, и продолжалось во времена Киприана; а как от неправильного избрания в клир происходило немало беспорядков, то многие духовные спрашивали Киприана, каких качеств должен быть избираемый в клир? Не указывая никаких частных и особенных качеств; святитель отвечает только, что избираемые в клир должны быть также нравственно чисты и непорочны, как новорождённые. «Если же, – продолжает архипастырь, – клирик уже на должности замечен будет в каком-либо пороке; то таковому тотчас престать от службы; нет ему никакой епитимии, но только не служить до смерти». Строгость этого определения объясняется тем, что здесь конечно разумеются грехи тяжкие, совершенно препятствующие иереям отправлять богослужение. Заботясь о нравственной чистоте клира, Киприан в том же духе отвечал Афанасию на вопрос о пономаре. Вопрос Афанасия показывает. Что в это время вопросы о браках клириков высших степеней были уже решены, и что недоразумения оставались только в отношении к церковнослужителям. Афанасий спрашивал, может ли брачный быть пономарём? Если не девственник, – отвечал митрополит, – то непременно однобрачный, а двухбрачных и трёхбрачных лишать места. Правила эти, основываясь на законоположении древней Церкви⁸⁴ и согласные с предшествовавшими определениями Церкви русской⁸⁵, имели значение и для времени последующего; последующие митрополиты требовали того же самого⁸⁶. До настоящего времени только правило о пономаре изменено: теперь пономари двоежёнцы нередки.

Из правил митрополита Киприана относительно иноков видно, что в России в его время очень силен был обычай принимать схиму, особенно пред смертью. Некоторые почитали это так необходимым: что позволяли облекать себя схимой даже лицам, не имеющим на то права, а иные надевали схиму на мёртвых. Игумен Афанасий, не отрицая важности пострижения в схиму, не разделял, однако, общих мнений по этому делу и не хотел, чтобы из этого обычая происходили крайности. Предлагая митрополиту свои недоумения, он спрашивал: можно ли постригать в схиму умерших, и кто вообще имеет право постригать?.. Запрещая совершенно первое, Киприан отвечал, что в случае только крайней нужды могут постригать в схиму несхимники, но вообще это должен делать схимник и клобук (куколь) и никогда не должен оставлять их.

Другие правила митрополита Киприана касаются самого пострижения в малую схиму или обыкновенное иночество, и некоторых обязанностей лиц, уже принявших иночество. Что касается самого пострижения, то Киприан указывает лица, которые должны совершать его, и определяет некоторые условия его совершения. Правила эти, равно как и вопросы Афанасия, показывают, что стремление к принятию иноческой жизни было в это время очень сильно, и что пастыри старались даже умерить его. При этом замечено было, что в некоторых местах в монашество постригали приходские священники, по несколько человек за один раз и нередко полумёртвых. Всего этого не мог решить сам Афанасий и потому обо всём этом спрашивал митрополита. На эти вопросы Киприан отвечал в том же духе, как и на вопросы о пострижении в схиму. Запрещая постригать в монашество приходским священникам, святитель говорит, что это должны совершать непременно и одни только священноиноки. Но и священноиноки могут совершать это с соблюдением некоторых условий: чтобы постригаемый был непременно один и чтобы он находился в полном сознании; постригать по несколько человек, даже по два в один раз, равно как и постригать умирающих, когда у них отнимается уже язык, он строго воспрещает. Предписания эти очевидно направлены против того ложного мнения, вследствие которого некоторые хотели постригать даже мёртвых, думая, будто монашество, принятое без свободного согласия, само собой может спасти умершего. Для испытания послушания при самом пострижении Киприан позволяет постригающему давать постригаемым имена по своему благоусмотрению, и не дневных святых, а каких он захочет. В ответе на опрос о способе пострижения иноков и инокинь митрополит говорит, что чин пострижения для тех и других должен быть один и тот же. Некоторые правила митрополита Киприана касаются места жительства, молитв, одежды, пищи и имущества иноков. В тогдашнее время иноки нередко переходили из одного монастыря в другой без согласия своего начальства. На вопрос об этом обстоятельстве Киприан предписывает инокам, сообразно их обетам, постоянно пребывать в монастыре, где пострижены, и оказывать полное повиновение своему начальству. Иноки, писал он, из одного монастыря в другой должны переходить только с увольнительными грамотами от своих игуменов, имея в виду, что своевольные подвергаются церковному отлучению. В другом правиле митрополит требует, чтобы иноки, оставаясь в одном монастыре, никогда не оставляли своего чина. Если же кто из них, продолжал он, оставив монашество, не примет его снова, да будет проклят⁸⁷. Строгий и благорассудительный пастырь Киприан требовал, с одной стороны, чтобы иноки, отказавшись от мира, не имели с ним никаких сношений, а с другой – растворял строгость правил иноческого жития благорассудной снисходительностью. Это высказал он в следующих правилах инокам. Иноки, отвечал он Афанасию, исповедоваться и приобщаться должны непременно у иноков, а у священников приходских только в случае крайней нужды. Иноки должны ежедневно присутствовать при богослужении и непременно в полном иноческом одеянии: им только в кельях позволяется совершать молитву в подрясниках и малом клобуке. По силе первого предписания инокам не даются освятительные молитвы в рождество Христово, пасху и Петров день, как мирянам. Миряне, говорит Киприан, не всегда могут быть в церкви, а иноки должны быть в ней всегда. Умеряя строгость монастырских уставов, он позволяет старым, молодым и больным инокам вкушать пищу и не в установленное время. Замечательно правило Киприана относительно монастырских имений. Как строгий инок, он почитал небезопасным делом владеть вотчинами. Поэтому на вопрос Афанасия, как поступить с селом, которое князь дарил в монастырь, святитель предложил такой совет, который был полезен и для иноков и не оскорбителен для князя. «А что о сем ты меня спрашивал, – писал он Афанасию, – то мой совет лучше не принимать его. Небезопасно инокам владеть вотчинами, тем более, что владение ими нередко сопровождается спорами и ссорами между разными владельцами и властями с одной стороны, а подчинёнными с другой. Если же нельзя не принять его, то приличнее поручить его заведыванию богобоязненного мирянина, который бы доставлял с него всё нужное в монастырь; но самим инокам непосредственно заведовать им опасно».

Между правилами митрополита Киприана находим относящиеся к таинствам крещения, покаяния, причащения и брака.

В рассуждении крещения он определяет способ совершения его и некоторые другие обрядовые подробности. Против обыкновения крестить через обливание Киприан предписывает совершать это таинство через троекратное погружение в воду, в реке или приличном сосуде⁸⁸. На вопрос Афанасия, можно ли крестить несколько человек вместе, Киприан дал такой ответ: младенцев, даже разного пола, можно крестить по нескольку вместе и в одной купели⁸⁹, но запрещения, отрицания и вообще молитвы таинственные читать над каждым крещаемым – сначала мужеского, а потом женского пола. Если же крещаются взрослые, то их крестить каждого порознь, отдельно, причём мужчинам должны прислуживать мужчины, а женщинам женщины. Говоря о восприемниках, святитель требует, чтобы восприемник был один или кум (разумеется при крещении мужчины), или кума (когда крестится женщина), «а двума, куму с кумою, мужчине со своею или чужою женою, крестить не слично»⁹⁰.

В отношении к таинству покаяния Киприан даёт наставления касательно отношений исповедующегося к духовному отцу и определяет способ исповедования и начало, которым до́лжно руководствоваться при назначении епитимий. В первом случае святитель запрещает христианам переходить от одного отца духовного к другому. Почему в ответе Афанасию предписывает, чтобы иереи не принимали исповедь тех, которые оставили прежних своих духовных отцов. Правило это очевидно имело в виду тех, которые будучи недовольны своими духовными отцами, искали других. Определяя способ исповедования, митрополит предписывает, после положенных пений и чтений, испытывать кающихся во всех согрешениях, усугубляя внимательность сообразно со званием исповедующихся – священно-служителей и иноков внимательнее, нежели других, а последних ещё внимательнее, нежели первых. Для дознания согрешений предписывается разведывать не только о греховных делах, но и о поводах к ним. Сообразно с сим, Киприан отвечает и на вопрос о епитимиях. Епитимии налагать предписывает он сообразуясь со свойствами согрешений и с состоянием кающихся – умственным, здоровым и больным, также с их внешним положением, званием и возрастом, так что епитимии за одни и те же грехи для иноков должны быть строжайшие, нежели для клириков и мирян.

По отношению к таинству причащения Киприан определяет расположения, с какими должно приступать к сему таинству, порядок, в каком должны мужчины и женщины принимать его, и богослужение, при котором надобно приобщаться.

Люди всех сословий, званий и состояний, писал он в послании к Афанасию, к св. тайнам должны приступать с одинаково-чистым расположением, не вкушая пищи. Требуя от приступающих к причащению нравственной чистоты, святитель в послании к псковскому духовенству заповедует приобщать только достойных; почему и инокам достойным он предоставлял приобщаться св. тайн часто. Достойных иноков, – писал он Афанасию, – можно приобщать всегда, но других по усмотрению игумена. Основываясь на том же начале, он повелевал недостойных отлучать от таинства причащения, сообразуясь во времени отлучения с тяжестью их грехов. Воров и душегубцев, равно и непокорных духовным отцам, иереи должны только перед смертью сподоблять св. тайн, если только они раскаются. Если же кто из них, сподобившись принять св. тайн, выздоровеет, должен понести епитимию, сообразно со свойствами своих согрешений. Определяя порядок, в каком верующие должны приступать к таинству причащения, митрополит имел в виду благочиние. Поэтому, писал он псковскому духовенству, мужчины и женщины должны приобщаться в церкви порознь, первые у царских врат, последние – у северных дверей; те и другие должны приступать к причащению со сложенными крестообразно руками. Для соблюдения благочиния, мужчинам святитель повелевает снимать верхнее платье (вотолы). А инокам новопостриженным клобуки. Из этого правила исключаются только иноки юные: им позволяется не снимать клобук до тех пор, пока отрастёт борода. Приобщаться св. тайн Киприан указывает на всякой литургии, и на литургии св. Златоуста, и на литургии св. Василия Великого, и на литургии св. Григория Двоеслова (преждеосвященных даров).

В рассуждении брака Киприан говорит только о совершителях этого таинства. Подражая примеру патриархов константинопольских, русские митрополиты и епископы⁹¹, а за ними и иноки, совершали иногда браки. Поэтому Киприан в послании к Афанасию, запрещал вообще инокам совершать мирские требы и разрешая им только совершение крещения, особенно при настоятельной нужде, предписывает, чтобы браки совершали непременно приходские священники, а иноки ни под каким предлогом не совершали бы их.

Правила митрополита Киприана, относящиеся к богослужению, сообразно с вопросами Афанасия и духовенства, ему подведомого, касаются благочиния при богослужении внешнего и внутреннего и разных богослужебных действий. Сообразно с этим, они относятся к местам, где совершается богослужение, к самому богослужению, и к временам, когда совершается то или другое богослужение.

Величие христианского богослужения требует особенной заботливости о церквах. Поэтому как при основании, так и по устроении церквей, Киприан предписывает совершать молитвословия и заповедует заботиться о чистоте и целости церквей. Основание церкви, писал он Афанасию, должно быть полагаемо при молитвословии священнослужителей. В этом случае приходской священник должен совершать молитву в полном облачении, а иеромонах только в епитрахили. Устроенную церковь нужно освящать только однажды, в другой раз она освящается только тогда, когда исправляется св. престол. Предписывая заботливость о чистоте и целости церквей, митрополит заповедует омывать их, кроме престола, который может омывать только архиерей однажды в год, в великий четверток. В случае какого-либо повреждения или осквернения церкви, он предписывает немедленно поправлять и освящать её. Так, если буря сорвёт крест с церкви или как-нибудь вбежит туда собака, то в первом случае крест надобно поскорее поставить, а в последнем окропить церковь святой водой августовского освящения, и если последнее случится по небрежению священника, то он подлежит наказанию.

Что касается самого богослужения, то Киприановы правила относятся к совершению проскомидии, к образу совершения литургии и ко времени того или другого богослужения.

Первое и главное правило по отношению к таинству причащения то, чтобы оно совершалось на приличном веществе – на хлебе и вине. Божественную литургию, писал Киприан, совершать без вина – великое беззаконие. Сообразно с величием евхаристии, святитель требует, чтобы хлеб для неё был чист как по составу, так и по способу приготовления. Поэтому он предписывает, чтобы женщины, занимающиеся печением просфор, были или девственницы или однобрачные, а двубрачных и трёхбрачных повелевает устранять от приготовления просфор. Говоря о первой части литургии, о проскомидии, он даёт наставление касательно просфоры «агнца» и совершителей проскомидии. Просфора для агнца должна быть особая с крестом, но можно её заменить и другой, если она также с крестом. Проскомидию вообще должен совершать священник; диакону совершать проскомидию воспрещается. Преждеосвященные агнцы можно хранить в своей церкви или передавать в другую церковь. Важнейшее правило при совершении литургии то, чтобы евхаристия совершалась на освящённом архиереем престоле или на цельном антиминсе. Поэтому против обыкновения псковского духовенства за недостатком антиминсов делить их и совершать службу на частях их, Киприан повелевал на престоле полагать целый антиминс. Что касается собственно богослужения, то правила Киприана определяют некоторые обрядовые подробности дневных богослужений. Так, говоря вообще о богослужении, он требует, чтобы при совершении его каждый священнослужитель отправлял своё дело, чтобы иерей, напр., не служил вместо диакона, и если нет диакона, то священник должен служить один, потому что «поп есть поп, – писал он, – а диакон – диакон». Это правило относится ко всякому богослужению, даже к панихиде, и направлено к соблюдению церковно-богослужебного благочиния. С той же целью митрополит требовал, чтобы в великий четверток Евангелия (все) читал священник в полном облачении и на престоле. Предлагая, далее, правила о составе и некоторых частях богослужения, он предписывает – на вечерне читать 8 молитв, а на утрене 12, на молебне петь «Бог Господь», а на панихиде «аллилуйя», а при богослужении читать Евангелие толковое, а на трапезе патерик св. Ефрема, Дорофея, шестоднев Василия великого и творения Златоуста, а также недочитанные на заутрени чтения праздничные. Когда часы поются с литургией, то апостол и евангелие читаются вне алтаря, а если без литургии, то апостол читается среди церкви, а евангелие – в алтаре. «Святый Боже» на литургии поётся в алтаре только в последний раз, а первые три раза – на клиросе. На литургии преждеосвященной сосуды расставляются и покрываются без произношения молитв. Что касается времени совершения того или другого богослужения, то литургия Василия Великого совершается только накануне рождества Христова, Богоявления и во все воскресные дни великого поста, исключая вербное воскресенье, а в прочие времена года, кроме сред и пятков великого поста, совершается литургия св. Златоуста. В среду и пяток сырной седмицы, равно как и великий пяток, полагаются только часы в вечерню.

К правилам о богослужении относятся ещё правила о погребении, которыми митрополит Киприан определяет времена погребальных богослужений и некоторые обрядовые подробности, соблюдаемые при погребении клириков и мирян. Из этих правил видно, что во времена Киприана погребение отправлялось не над всеми, а только возрастными, что погребение совершалось во все дни и во всякое время года, и чтобы при погребении не соблюдали правил, предписывающих соблюдать некоторые особенности при погребении людей разных сословий и священных степеней. Поэтому Киприан, предписывая сначала отправлять богослужение погребальное и над возрастными и над младенцами, требует, чтобы погребение совершалось не во всякое время, а только в известное. Умерших в дни великого поста святитель заповедует отпевать только по пяткам вечером, а поминать только в субботы, кроме 5 и 6 недель. Если же случится похоронить умершего в другие дни, то похороны совершаются без отпевания. Заупокойные литургии и панихиды совершаются не во всякий день; первых не до́лжно совершать во дни воскресные, а последних – по субботам вечером; на воскресной литургии умершие поминаются тайно, не в слух находящихся в церкви. Но после Пасхи можно совершать заупокойные богослужения ежедневно. Правилами об обрядовых подробностях Киприан определяет способ погребения иереев и иноков. Священника приходского он повелевает, по омовении и облачении в чистое платье и во все священные ризы, полагать во гроб с пением, при отпевании крестообразно обливать тело его смешением масла и вина, полагая сосуд у ног, и потом хоронить. Тело священника, как и всякого инока, обмывать не всё и не всецело, но только лицо, перси, руки, колена и ступни отирать губкой и тёплой водой, а потом облечь в платье и мантию, полагать в гроб и проч.

Касательно праздников и постов Киприан даёт следующие правила: в прежние времена думали, что обряд воздвижения честного креста может совершаться только в соборном богослужении епископом. Киприан предписывает воздвигать крест в день воздвиженья, во всех церквах, хотя бы где был и один священник. В праздник воздвиженья и в праздник усекновения главы Иоанна Предтечи, в какие бы дни ни случились они, соблюдать пост, а в день Параскевы поститься только тогда, когда он будет в среду или пяток. После воды, освящённой крестом, мирянину моно употреблять мясо, а иноку молоко, потому что, прибавлял Киприан, пост разрешается даже после причащения.

Изложенные правила и наставления Киприана имеют особенную важность главным образом потому, что почти все они заимствованы из древне-церковного законоположения. Сам Киприан во многих местах говорит, что заимствовал свои правила из предписаний древних. Говоря об испытаниях клириков и иноков на исповеди, он присовокупляет: «о сих всех предали суть святые отцы написана и сим всем потреба рассуждения велика». Запрещая монастырю непосредственно владеть вотчинами, говорит: «еже села и люди держати инокам не предано есть святыми отцы». Вообще, предлагая свои ответы, Киприан большей частью основывает их на прежде бывших определениях, на правилах древней Церкви и на последующих определениях греческой Церкви. В тех случаях, когда на предлагаемый вопрос Киприан не находит ответа или основания для ответа в правилах древних, он делает собственные соображения, находя основания для них в истории Христовой Церкви. так, на вопрос, позволительно ли крестить в одной купели двух или трёх детей, Киприан отвечает: «А еже двое или трое дети в одной купели крещати, или мужеский пол или женский: о сем убо написано нигде же обретох, но приемля свидетельство Иоаннова крещения внегда ему на Иордане крещати; яко мнози народи крещахуся, приходяще, от него; такожде и при апостолах творимо бяше, яко же в Деяниях пишет, яко не два или трие крестими беяху во единой купели, но мнози единою». На этих примерах Киприан основывает своё мнение о позволительности совершать крещение двоих или многих в одной купели. «Нам же ныне неизреченно (неотреченно) есть, аще в единой купели крестити двоя, или троя, или боле, во едином дни, молитвы же точию емуждо запрещательные прочитати и отрицания творити»⁹². Правила митрополита Киприана имели действительное употребление в своё и последующее время. В Стоглавнике, как замечено выше, указывается на них, как на канонические, и с тем вместе подтверждается их важность. В требнике киевского митрополита Петра Могилы помещены правила митрополита Киприана, относящиеся к христианскому богослужению, а некоторые из них вошли и в «учительное известие», доныне печатаемое в конце некоторых служебников св. Церкви нашей.

Когда скончался всероссийский митрополит св. Киприан (1406)⁹³, великие князья – всероссийский Василий Дмитриевич и литовский Витовт отправили посольство к патриарху константинопольскому Матфею с просьбой назначить преемника покойному предстоятелю Церкви русской⁹⁴. Патриарх не замедлил рукоположить инока Фотия, а Фотий этот впоследствии вполне оправдал избрание своё Матфеем. С высокими добродетелями инока соединяя великую ревность архипастыря, он был достойным преемником знаменитого Киприана. Наследовав его престол, он продолжал и его заботы о благоустроении Церкви русской. Состояние русской Церкви и митрополии дало его ревности о благоустроении Церкви то направление, ту силу и те пределы, которые она действительно имела. Несмотря на самую внимательную заботливость о Церкви и жизни русского общества, несмотря на самую обширную церковно-правительственную деятельность св. Киприана, в русской Церкви частью осталось довольно прежних, а частью произошло немало новых нужд и неисправностей, из коих настоятельно требовали первые – удовлетворения, а последние – устранения. Разделение русской митрополии, в следствии избрания и поставления в сан южно-литовского митрополита Григория Цамблака, равно как и беспорядки, производимые в Пскове стригольниками, составляли одно из самых первых и самых видных нестроений в Церкви русской; поэтому они первые и обратили на себя внимание прибывшего (1410) в Россию Фотия.

По случаю избрания в сан южно-литовского митрополита Григория Цамблака, совершившегося без ведома и благословения патриарха, без участия областных епископов, только по желанию и требованию власти гражданской, митрополит Фотий писал обширное окружное послание, в котором осуждал незаконность этого избрания. В своём послании, однако, он не делает никаких новых определений, а приводит только 30 древне-церковных правил, пред судом которых избрание Цамблака является и незаконным и преступным, как противное положительным законом и действиям, на основании их, Церкви вселенской⁹⁵.

По поводу ереси стригольников, митрополит Фотий писал три послания в Псков. В донесении своём о беспорядках, производимых этими еретиками, псковское духовенство испрашивало, между прочим, у митрополита особенных распоряжений для своего руководства в сношениях со стригольниками. В 1416 г. Фотий отправил в Псков послание, в котором древне-церковными правилами убеждает стригольников обратиться к православию и выясняет им незаконность отделения их от Церкви, а православных убеждает не сообщаться с ними, если они будут продолжать своё упорство. «Меня смутило, – писал он псковичам, – письменное донесение ваших священников о стригольниках; посему поискав в божественных правилах, пишу вам для уверения их». Упомянув потом о некоторых ересях в Церкви древней, митрополит приводит 31-е правило св. Апостолов, 5-е – собора Антиохийского, 13-е – Двукратного, 6-е – Гангрского, 10-е – Карфагенского и правило св. Златоуста, и одно правило из правил о поставлении священников. Эти древние правила, запрещая и осуждая всякое незаконное отделение от Церкви, подвергают раскольников, расторгающих её единство, проклятию, а из последних двух – первое говорит, что раскольники даже мученичеством не могут искупить вины своей, а другое предписывает, чтобы священники были поставляемы не иначе, как через епископов. В заключение, на основании указов царя Исаакия Комнина и патриархов Михаила и Николая, разрешивших взимать за поставление, с чтеца – одну золотую монету, а с священника и дьякона – три, Фотий оправдывает взимание ставленных пошлин при посвящении в церковные степени, взимание, которое стригольники осуждали как симонию⁹⁶. Таким образом, правила эти, оправдывая православное духовенство от взводимых на него стригольниками обвинений, в то же время обличали стригольников в незаконном отделении их от Церкви.

Но когда стригольники и после этого не переставали упорствовать в своём сопротивлении Церкви, когда, порицая церковную иерархию и не признавая её власти, они открыто отрицали воскресение мёртвых; то, услышав об этом, митрополит Фотий в новом послании своём в Псков (1427 г.) сначала убеждает псковское духовенство возвращать стригольников к православию, а потом благословляет его отлучать некоторых из них от Церкви, а всех верующих убеждает не иметь с ними никакого общения и сношений, и в заключение просит известить его о дальнейшем ходе этого дела. «Я слышал, – писал святитель, – что стригольники не только порицают священство и иночество, но и не надеются, что будет и воскресение. И прежде писал я вам об этом пространно и теперь повторяю – учите их богопознанию. Если же они не обратятся, то вы, священники, отлучайте их от Церкви, и не принимайте от них приношений, а вы, миряне, от мала до велика, не сообщайтесь с ними ни в пище, ни в питие, и отпишите ко мне, и аз по божественным и священным правилам сотворю на таковых суд и осуждение»⁹⁷.

Через несколько времени псковичи действительно извещали Фотия, что некоторые из еретиков гражданской властью изгнаны из города, а другие подвергнуты наказаниям. Поэтому в послании своём (1427 г.) митрополит изъявлял свою признательность усердию псковского начальства и, повторив правило о несообщении с еретиками, советовал ему вразумлять их не смертными наказаниями. Строжайшим из предлагаемых им вразумлений было заточение⁹⁸.

Изложенные послания показывают особенную осторожность архипастыря в деле обращения с еретиками, по которой он действовал на их совесть только мерами кроткого убеждения, а меры строгости предоставлял власти гражданской, как и всегда поступала Церковь православная.

Кроме указанных посланий Фотию принадлежат ещё девять посланий и одно поучение, написанные им по поводу и против беспорядков, происходивших от неисправности духовенства и своеволия народа.

В первое время правления предметом заботливости Фотия были хозяйственные дела по митрополии. Несчастные события, происходившие в великом княжестве московском, изменили пределы церковных владений; подали повод светским владетелям захватить церковные земли, открыли доступ пользоваться некоторыми доходами церковными казне княжеской. К такому расстройству хозяйственной стороны Церкви присоединился упадок благочестия в жизни клира и мирян. Духовенство нередко отступало от преданий Церкви; иереи и иноки, забывая свои высокие достоинства, злоупотребляли иногда своими обязанностями. Многие из них дозволяли себе не свойственные их сану и общественному положению занятия – торговлю и отдачу денег в рост, а иные, по смерти своих жён, вели соблазнительную жизнь, не переставая священнодействовать. Беспорядки в жизни мирян происходили от беспечности и неисправности духовенства и от неуважения к постановлениям Церкви и обнаруживались в многобрачии, поединках и некоторых суеверных обычаях. Кроме этого в русском обществе оставались ещё некоторые неточности в соблюдении постов в среды и пятки.

Чтобы прекратить эти беспорядки и неисправности, Фотий написал пять посланий в Церковь⁹⁹, послание в Новгород¹⁰⁰, поучение священникам и инокам¹⁰¹, послание в святогорский монастырь¹⁰², два послания к великому князю с увещеванием возвратить Церкви отнятые у неё имения¹⁰³ и грамоту к неизвестному похитителю церковного сокровища с требованием возвратить его церкви¹⁰⁴.

Сообразно с указанными нуждами Церкви, в помеченных посланиях Фотий предлагает правила относительно церковного имущества, клира, иноков, таинств, богослужения, праздников и постов.

Выше замечено было, что, приехав в Россию, Фотий нашёл церковно-хозяйственную часть в большом расстройстве, что происходило главным образом от незаконного вмешательства власти мирской в права Церкви. Поэтому, желая оградить власть Церкви и неприкосновенность церковного имущества, Фотий в посланиях своих к великому князю и неизвестному похитителю убеждает их возвратить Церкви отобранные от неё имущества и угрожает, в противном случае, церковным отлучением¹⁰⁵.

Предлагая правила относительно клира, митрополит Фотий определяет условия принятия в клир и обязанности служителей Церкви.

Высота и святость служения Церкви христианской требует от священно- ицерковно-служителей особенной чистоты и непорочности. Между тем во времена Фотия, как и раньше его, в Церкви русской не всегда соблюдались условия, положенные церковными правилами для принятия в клир и не всегда же обращалось должное внимание на нравственные начала избираемых. Поэтому, запрещая производить двоеженцев и троеженцев в церковные старосты, клятвопреступников митрополит Фотий повелевает не только не поставлять ни в какие церковные или церковно-судебные должности, но в случае их нераскаянности отлучать от Церкви. Так как некоторые из клира служили, ради корысти, при нескольких церквах, то Фотий, на основании древне-церковных правил¹⁰⁶, возбранял вообще одному клирику состоять при двух приходах, разрешает это только в городах и при том под условием бедности церквей¹⁰⁷. Заметив, что в Новгороде некоторые клирики исполняли обязанности неусердно и занимались делами, неприличными сану, Фотий требовал, чтобы они ежедневно совершали положенные службы, приучали пасомых к церкви и научали их доброй жизни. Для успешности в этом он советовал им самим вести жизнь воздержную и благопристойную. Поэтому священников, дозволявших себе употребление вина до обеда, он повелевал лишать облачения, а занимающихся торговлей и отдачей денег в рост, на основании древне-церковных правил¹⁰⁸, осуждал на лишение сана и отлучение от Церкви¹⁰⁹. Правила, коими священнослужители должны были руководствоваться в отношении к пасомым, направлены к исправлению жизни мирян. Священнослужители, по предписанию Фотия, должны заботиться, чтобы миряне проводили жизнь трезвую, особенно во время постов, воздерживались не от вина только, но и от всякого греховного дела. Митрополит Фотий допускал употребление вина только во время обеда, пьющих же вино до обеда на пиршествах предписывал лишать антидора. Против народных суеверий, особенно распространённых тогда в Новгороде, дано было Фотием правило, по которому священники должны лишать благословения своего и отлучать от Церкви ворожей, знахарей и их почитателей¹¹⁰.

Между таинствами внимание митрополита Фотия обращено было на крещение, миропомазание, причащение, брак и елеосвящение.

Кроме того. Что во времена Фотия продолжали ещё, по местам, совершать крещение через обливание, при совершении этого таинства вовсе почти не обращали внимания на состояние крещаемого дитяти. Вследствие этого во многих посланиях своих Фотий строго воспрещает совершать крещение через обливание и требует, чтобы оно совершалось непременно через погружение. По отношению к восприемникам он предписывает, чтобы был или один восприемник, если дитя мужеского пола, или одна восприемница, если женского, но не оба вместе¹¹¹. При этом митрополит предписывает крестить младенцев без всякого промедления, и в противном случае угрожает священникам ответственностью за смерть не крещённых ими¹¹².

По чиноположению вселенской православной Церкви таинство миропомазания совершается непосредственно после таинства крещения через принятое православной Церковью миро. Между тем во времена Фотия некоторые полагали, вероятно, ограничиваться одним крещением и не совершали миропомазания, а если и совершали, то отдельно от крещения и при посредстве латинского мира. Обличая это, архипастырь предписывал совершать миропомазание непосредственно после погружения в крещении и совершать не латинским, а привозимым из Константинополя миром¹¹³.

В отношении к таинству причащения митрополит Фотий указывает только лица, которые должны быть лишаемы св. таин. В его время священники не всегда обращали внимание на расположение приступающих к таинству евхаристии и на их согрешения. Митрополит Фотий повелевал отлучать от св. тайн сообразуясь с тяжестью грехов. Имея в виду, что за всякое праздное слово человек должен дать ответ перед Богом, архипастырь глубоко возмущался сквернословием верующих. Ещё более огорчали его поединки, не прекращавшиеся и в его время. Поэтому он предписывал, чтобы сквернословы, если не исправятся увещеваниями, были отлучаемы от св. тайн на неопределённое время, а поединщики на 18 лет. За неисполнение этого предписания со стороны священников митрополит угрожает им лишением сана¹¹⁴. Благоговение Фотия к великому таинству евхаристии побуждало его требовать, чтобы даже немо-рождённым и онемевшим оно было преподаваемо не иначе, как смотря по их усердию к Церкви Божией¹¹⁵.

Рассуждая о таинстве брака, Фотий определяет возраст вступающих в брак, время и место совершения бракосочетания, законность и незаконность брачного союза.

В Новгороде браки нередко совершались между несовершеннолетними. Воспрещая это, Фотий говорит, что по правилам невеста должна быть не моложе 13 лет. Вопреки обыкновению совершать браки во всякое время дня, святитель предписывает совершать их только непосредственно после литургии и строго осуждает совершение их в полдень и в полночь¹¹⁶.

Так как обычай совершать браки без церковного благословения продолжал ещё существовать и во времена Фотия; то последний предписывал совершать их в церкви и по христианскому чиноположению, повелевая, в противном случае, священникам отлучать бракосочетающихся от св. тайн и возбранять им вход в церковь до тех пор, пока они не вступят в брак надлежащим порядком¹¹⁷. Предписывая, далее, правила, ограждающие нерасторжимость законных и повелевающие расторгать союзы незаконных браков, Фотий определяет: расторгающих законный брак и вступающих в незаконный разводить и соединять прежним, а непокорных, как прелюбодеев, лишать св. тайн на время от 3 до 20 лет, не принимать от них приношений и не допускать в церковь до тех пор, пока при надёжных свидетелях они не дадут обещания жить в прежнем законном браке¹¹⁸. Во времена Фотия, как и прежде, христиане не стеснялись вступать иногда даже в четвёртый брак. Фотий, дозволяя второй брак и с известными условиями третий, решительно воспрещает четвёртый. Дозволяя третий брак только молодым и не имеющим детей от двух первых браков, митрополит требует, однако, чтобы троеженцы подвергаемы были пятилетнему отлучению от Церкви и св. тайн. Впрочем, этот срок отлучения могут сокращать епископы под условием добросовестного исполнения троеженцами епитимии. Но, снисходительный к троебрачным, он безусловно требует, чтобы четверобрачные не допускались ни в церковь, ни к св. тайнам до тех пор, пока они не разведутся¹¹⁹.

В рассуждении таинства елеосвящения митрополит Фотий определяет лица, совершающие это таинство, и способ совершения его, и говорит: таинство это должны совершать семь священников и диакон и освящать елей при чтении Евангелия и Апостола¹²⁰.

Кроме этого, в своих правилах митрополит Фотий показывает праздники, в которые до́лжно совершать литургию св. Златоуста или св. Василия Великого, а также службы и чтения, положенные в великие пяток и субботу. В сретение Господне и обретение главы Иоанна Предтечи, пишет он, если праздники эти случатся в среду или пяток сырной недели, равно как и в Благовещение, если оно случится в понедельник, вторник, среду и воскресенье недели цветной и в великий пяток, нужно совершать литургию Златоуста. Если же Благовещение случится в Великий четверток или субботу, то совершается литургия Василия Великого. В Великие четверток, пяток и субботу архипастырь повелевал вечерни читать по кельям и говорил, что мефимоны в это время в церкви не полагаются. В ночь с великой субботы на воскресенье он предлагает читать «Деяния св. апостолов» и другие приличные писания¹²¹.

К богослужению же надобно отнести ещё два правила, из которых в первом митрополит запрещает отпевать и хоронить около церкви поединщиков и самоубийц всякого рода, а в другом определяет образ воздвижения креста. Воздвигать крест, пишет он, надобно сначала на восток, а потом и на прочие стороны по порядку и при каждом поднятии креста нужно произносить «Господи помилуй» сто раз¹²².

Обличая нарушение установленных Церковью постов, митрополит Фотий, на основании примеров Иисуса Христа, Моисея, Илии и апостолов, заповедует христианам соблюдать все посты: великий, петровский, успенский и рождественский. Затем он прибавляет, что мясоястие воспрещается и соблюдается пост и в следующие дни: в день преполовения, воздвижение креста, усекновения главы Иоанна Предтечи, введения во храм пресвятой богородицы, накануне Богоявления, а так же во все среды и пятки, кроме недели по Рождестве и Воскресении Христовом и сошествия Святого Духа. В заключение Фотий говорит. Что употребление рыбы разрешается во все субботы и воскресные дни великого поста, так же в цветоносную неделю и в праздник Благовещения, а употребление мяса дозволяется от рождества Христова до навечерия Богоявления¹²³.

Между правилами Фотия встречаются правила о неупотреблении удавленины и о иностранных съестных припасах. Предки наши нередко употребляли в пищу зверей и птиц, попадавших в охотничьи силки и задыхавшихся в них; между тем как совесть их смущалась при употреблении чужеземных припасов. Поэтому митрополит Фотий, на основании древне-церковных правил¹²⁴, строго воспрещает употреблять удавленину и разрешает употреблять мясо только тех животных, которые затравлены или собаками или птицами с пролитием крови. Что же касается съестных припасов и напитков иностранных; то употреблять их он разрешает по освящении их молитвой¹²⁵.

В отношении к инокам Фотий запрещал давний обычай, по которому иноки и инокини жили в одном монастыре¹²⁶, и предписывал, чтобы у первых священнодействовали иеромонахи, а у последних – священники приходские и при том, непременно, имеющие жён, а не вдовые. Отменив устав, данный инокам снетогорского монастыря Дионисием, архиепископом суздальским, Фотий повелевал им руководствоваться правилами св. апостолов, св. Василия Великого, св. Григория Богослова, пр. Иоанна Лествичника и св. Григория Двоеслова. Увещевая, далее, иноков вести жизнь, сообразную с иноческими обетами, он просит их удаляться пьянства и всякого бесчиния и служить добрым примером для мирян, а настоятелю предписывает – отходящих из монастыря иноков не отлучать, но как заблудших взыскивать, возвращать и опять принимать в обитель. Наконец, он требует, чтобы миряне не вмешивались в дела монастырей¹²⁷.

Почти все изложенные правила митрополита Фотия основаны на предписаниях Церкви древней, а некоторые из них суть только буквальное повторение древних определений. Правила Фотия имели практическое значение не в своё только, но и в последующее время. Собор московский 1503 года в подтверждение своего определения о вдовых священниках, указывал на «писания Фотия митрополита всея Руси»¹²⁸.