Поучение на заупокойной литургии во владимирском кафедральном соборе по в Бозе почившем Государе Императоре Александре Николаевиче. (3 марта 1881 г.)

Итак, Государя нашего не стало. Благодетеля народа русского, царя освободителя, царя просветителя и обновителя русской жизни по всем сторонам ее, горячего радетеля о всем единоплеменном и родном для нас славянском мире не стало. Среди бела дня, в своей столице, среди массы своего народа и на службе ему, – пал он жертвою свирепой крамолы, которая ни пред чем не хотела отступить в своих зверских замыслах пал он как агнец, закланный за свою кротость и любовь к России, пал как мученик от предательской руки! Этого ли мы ждали для такого любвеобильного Государя, и этим ли должны были кончиться для нас все великие его деяния? Неисповедимы судьбы Божии! Мысль теряется понять и разъяснить ужасный смысл совершившегося злодеяния, облекшего в траур всю православную Россию, еще не видавшую доселе ничего подобного на всем пространстве своей истории. Ужас о случившемся, негодование на совершителей цареубийства, страх за поколебавшееся наше благоденствие, опасение за неизвестное будущее наше, и много-много других тяжелых и болезненных чувств толпою теснятся теперь в сердце каждого русского человека. Но всех горячее и больнее сказывается сожаление о столь безвременно и внезапно погасшем светиле земли русской, о столь безжалостно и злобно похищенном от нас отце нашего отечества. Собравшись помолиться об нем в сии скорбные минуты, вознесем молитвенный вопль к царю царей, да вчинит его в селениях праведных и да подаст ему мир и упокоение, которого не знала душа его в последнее время здесь на земле, не смотря на царское величие, окружавшее трон его. Горячая слезная молитва – теперь единственно возможная нам верноподданническая дань любви и преданности к нему за испитую им смертную чашу, в которой растворены были быть может наши же народные неправды и беззакония. Не сберегли мы его живого, не вырвали с корнем разросшуюся в земле нашей крамольную заразу, не подавили ее своей внутренней религиозной и патриотической мощью русской, не умолили Господа, дабы отстранил висевшую над ним и над нами опасность; тем глубже должна быть национальная скорбь наша, и тем горячее молитва об усопшем царе своем, да покроет Господь своим милосердием вольные и невольные прегрешения его, и да вменит ему в оправдание на суде своем его царственное мученичество за народ свой. История опишет подробно подвиги его и славные деяния, возвеличившие Россию, и произнесет свой суд над отребиями русского общества, святотатственно посягнувшими на нашу русскую честь и унизившими нас в самых священных наших чувствованиях любви и преданности престолу православных царей наших. Но не в человеческих похвалах и не в человеческом суде нуждается теперь почивший государь наш. Пред лице небесного судии предстал он дать отчет о деяниях своих и о царственной службе своей православному народу русскому. О, да помилует Господь на суде своем праведном новопреставленного Государя нашего, и да упокоит его в месте злачне, в месте покойне, отнюдуже отбеже болезнь, печаль и воздыхание!

Но возвращаясь сокрушенною мыслию к себе самим и к настоящему своему положению, не должны ли мы, сыны России, так внезапно обреченные скорбеть о похищенном рукою смерти царе своем, – не должны ли стать и сами на суде своей совести и вопросить себя: доколе же будут продолжаться среди нас все эти смятения и страхи, ставшие как бы обычным знамением переживаемого нами времени, эта борьба закона и власти с беззаконием и возбужденными страстями всевозможных наших свободолюбцев? От чего не уменьшается число их и не слабеет злоба, не смотря ни на какие вразумления им и увещания нашего лучшего печатного слова и на всю снисходительность и кротость правительственных мер по отношению ко всем мятущимся, и не смотря на самое горячее стремление улучшить все, нуждающееся в улучшении, успокоить и умиротворить, если можно, всех недовольных? Что мешает нашему отечеству мирно развиваться на пути своей гражданственности? За что Господь наказует нас то разными язвами смертоносными, то голодом и материальным обеднением, то губительным огнем пожаров, истребляющих наши города и веси, то зловредными насекомыми, поядающими наши нивы и поля, то мором, истребляющим наши стада, то увеличением наших недругов в политическом мире, единодушно и успешно устремляющих свою зависть и недоброжелательство на ослабление нашего могущества и политического значения там, где было и оно прежде столь сильно и широко, то смятением даже в ученом нашем мире, принижением нашей родной науки и оскудением достойных ее борцов и истинных представителей, то умножением разных невежественных и суеверных сект, то развитием и ожесточением разных враждебных друг другу сословных и общественных партий, то наконец цареубийством?... Как обличительный ответ на все эти тревожные вопросы нашего тяжелого и смутного времени невольно вспоминаются следующие пророчественные и завещательные слова еврейскому народу из уст умиравшего и боговдохновенного вождя его Моисея. Если ты (Израиль) будешь слушать гласа Господа Бога твоего, тщательно исполнять заповеди его...; то Господь Бог твой поставит тебя выше всех народов земли. И приидут на тебя все благословения... И увидят все народы земли, что имя Господа Бога твоего нарицается на тебе, и убоятся тебя. И даст тебе Господь Бог твой изобилие во всех благах. Откроет тебе добрую сокровищницу свою, небо, – чтоб оно давало дождь земле твоей во время свое, и чтобы благословлять все дела рук твоих: и будешь брать взаймы, и будешь господствовать над многими народами, а они над тобою не будут господствовать. Сделает тебя Господь Бог твой главою, а не хвостом, и будешь только на высоте, а не будешь внизу. Если же не будешь слушать гласа Господа Бога твоего, и не будешь стараться исполнять все заповеди Его и постановления Его…; то приидут на тебя все проклятия сии и постигнут тебя. Проклят ты будешь в городе, и проклят ты будешь на поле. Прокляты будут житницы твои и кладовыя твои. Проклят будет плод чрева твоего и плод земли твоей, плод твоих волов и плод овец твоих… Пошлет Господь на тебя смятение и несчастие во всяком деле рук твоих, какое ни станешь ты делать. Пошлет Господь на тебя моровую язву… И небеса твои, которые над головою твоею, сделаются медью, и земля под тобою железом... Семян много вынесешь в поле, а соберешь мало, потому что поест их саранча. Виноградники будешь садить и возделывать, а вина не будешь пить и не соберешь плодов их, потому что поест их червь... Пришлец, который посреди тебя, будет возвышаться над тобой выше и выше, а ты опускаться будешь ниже и ниже. Он будет давать тебе взаймы, а ты не будешь давать ему взаймы... Будешь служить врагу твоему, которого пошлет на тебя Господь народ наглый, который не уважит старца, и не пощадит юноши... Если не будешь бояться славного и страшного имени Господа Бога твоего,... то Господь даст тебе трепещущее сердце, истаевание очей и изнывание души. Жизнь твоя будет висеть пред тобою, и будешь трепетать ночью и днем, и не будешь уверен в жизни твоей (Втор. гл. 28). Читая эти грозные прещения древнему Израилю, когда-то бывшему избранным и возлюбленным народом Божиим и затем утратившему великое свое значение с потерею и искажением своей веры и с оскудением нравственных своих качеств, и применяя эти библейские прещения к настоящему мятущемуся состоянию нашего отечества, некогда крепкого своим православием, христианскою верою и благочестием, теперь же заметно ослабевшего и расшатавшегося в этом отношении, – как не придти к мысли, что и нам Господь указует страшными знамениями нашего времени истинную причину всех наших неустройств и неудач – именно в оскудении нашей веры, в затмении нашего религиозного чувства и в нашем всеобщем нравственном обеднении? В самом деле не меньше ли всего думают о религии наши ученые мужи, наши радетели и печальники о народе и просветители его? Какое повсюду замечается страстное стремление к земному и материальному, какая ненасытимая жажда непрерывных чувственных удовольствий, и в то же время какая холодность к потребностям духа, какое неведение догматов и правил веры, незнакомство с словом Божиим и безвкусие ко всему церковно-библейскому! Какое равнодушие к уставам церкви и безразличие к судьбам православия в нашей обширнейшей православной империи! А вследствие сего иссякла братская любовь и взаимное доверие, как между целыми сословиями, клеветливо и бранчиво подрывающимися под взаимные интересы, так и между отдельными членами общества. За то умножились повсюдные беззакония и пороки, утончились злодеяния, ослабело чувство долга и радения об общем благе, развилась эгоистическая обособленность и стремление поживиться на чужой и больше всего на общественный счет. Чем обыкновенно бывают наполнены ежедневные наши газеты и текущие журналы, как не известиями и описаниями подобных грустных проявлений помутившейся нравственной жизни нашего общества? И прежде конечно не безупречны были люди во всем том, что сейчас исчислено нами; но нынешний холодный и мрачный материализм, отражающийся особенною какою-то распущенностью в жизни и в нравственных убеждениях, налагает на все и на всех, даже на юность нашу, какую-то особую тяжелую печать растления, пустоты и неверия. Все, что прежде было может быть только дурным порывом и случайным настроением, теперь приводится в какую-то мрачную систему, делается огулом и въявь, и так сказать без зазрения совести. Покуда не обновится в этом отношении наше общество и не возвратится к религиозным своим преданиям, издревле составлявшим нашу народную святыню, нашу крепость и могущество политическое; до тех пор никакие общественные порядки, хотя бы прямо взятые у просвещенной Европы и целиком пересаженные на нашу русскую почву, и никакие либеральнейшие реформы не принесут нам спокойствия, не удовлетворят наших недовольных и не заставят замолчать и исчезнуть крамольников, которым тягостен будет всякий вид правительственной власти, и даже слабые попытки народную жизнь поставить в религиозные условия все будут казаться несносной и докучливой опекой над свободою народных убеждений и над его умственным развитием. А это все куда же может наконец привести нас? Вот о чем нужно всего серьезнее подумать нам, православные сыны России, по смерти нашего добрейшего Государя, погибшего от свирепых рук наших подпольных крамольников. Больше всего нам нужно позаботиться о своем религиозном обновлении и возвышении своей нравственной жизни, ослабленной и расшатанной современными научными теориями и социалистическими мечтаниями потерявших веру в Бога и его правосудие нынешних материальных философов.

Сомкнемся же тесной и преданной толпой вокруг нового нашего Государя и поможем ему нашими единодушными усилиями создать народное благо наше и упрочить наше политическое могущество на религиозной и национальной почве русской, и стереть и изгладить с лица русской земли столь обильно разросшиеся на ней плевелы всяких безбожных и безнравственных лжеучений. Господи Боже! спаси наше отечество от дальнейших несчастий и потрясений. Пошли дух Крепости и силы новому Государю нашему, дай ему силы перенести поразившее всех нас, а его в особенности, горе о потере своего державного и царственного родителя, и не по мнозех днех сподоби его возрадоваться духом о всецелом и искреннем возрождении своего народа к новой и лучшей во всех отношениях и жизни Аминь.