Поучение воспитанникам семинарии, после приобщения Св. Тайн. (1-го марта 1881 г.)

Достолюбезные отроки и юноши! Вчера вы сподобились величайшего дара Божия. Вы были на трапезе Господней, вкусили хлеба небесного и пили чашу жизни и удостоились принять в Св. Тайнах самого подателя и источника жизни, Господа Иисуса Христа. От души приветствуя и поздравляя вас с этою великою милостию Господнею, сознаю долг и ощущаю потребность несколько побеседовать с вами по случаю приятого вами великого дара благодатного. Я не был вашим отцом духовным, не видел степени вашего сердечного сокрушения о грехах, степени углублении во внутренний мир своей души и совести, степени серьезности и благоговения накануне величайшего из христианских таинств, совершившегося над вами. И по тому единому Господу сердцеведцу да вашей собственной совести известен тот подлинный смысл и характер, каким отозвалось в нравственном строе вашем приобщение Св. Христовых Таин. Одно только знаю, что несмотря на единство дара, преподаемого людям на трапезе Господней, неисчислимо разнообразны плоды его и следствия для причастников, соответственно разнообразию их сердечных настроений и нравственной восприемлемости. Могу предполагать и в вас это разнообразие, несмотря на общность условий, среди которых вы живете и воспитываетесь, и на юный возраст, который больше или меньше всех вас уравнивает как в достоинствах, так и в недостатках нравственных. Знаю еще то, что каким бы кто из вас ни сознавал себя в настоящую минуту, но ни для кого не прошел и не пройдет, бесследно суд Господень, на котором вы искали милости и прощения у Господа пред лицем свидетеля его, не останется без значения то дерзновение, с которым вы, по праву оправданных на милостивом суде Господнем, приобщались плоти Христа и пили кровь его. Но знаю и то наконец, что совести нашей вообще естественно ужасаться величия дара, к которому усиленно зовет и привлекает нас сам Господь устами св. церкви, не смотря на наше недостоинство, на бедность и ничтожество наших добрых дел, и может быть даже на боязливое нежелание идти на вечерю Господню с такой неприготовленностью. По тому, что знаю, и буду говорить с вами; но не для того, чтобы устрашить и нагнетать вашу юношескую совесть и судить вас за ваши немощи, а чтобы помочь установиться вам на том спасительном пути, на который хотела вас поставить св. церковь в прошедшую неделю вашего говения.

В настоящую минуту есть бесспорно среди вас такие, в которых слышится довольно ощутительно веяние благодати Божией, привнесенной св. таинствами исповеди и причастия, и в которых горит еще довольно ярко святая искорка религии, только что возженная таинственным единением со Христом Спасителем. О, как естественно светиться сей искорке в юном сердце, еще по инстинкту гнушающемся непотребств житейских и не изведавшем всех темных сторон привольного и погибельного пути греховного, по которому идут массы созревших и уже опытных грешников! Как естественно загореться сей искорке в юноше и отроке, когда позовет его к себе Господь, и поставит лицем к лицу с святыми таинствами и обрядами церкви! Предполагая, что вижу в вашей толпе пред собой этих счастливых и осененных благодатию Божиею отроков и юношей, прошу и умоляю их поберечь в себе драгоценный дар Божий. Не дайте, други, ослабеть и потухнуть горящей в вас искре благодатной. Усиливайте ее в себе благоговейным настроением мыслей, усердной молитвой в урочные часы вашей ежедневной жизни, внутренним и сокровенным памятованием о Господе Боге, видящем всю душу и все наше поведение, обереганием своего сердца от всего срамного и постыдного, доброжелательным и благородным отношением ко всем окружающим вас людям и товарищам и посильным исполнением своего учебного долга. Велико влияние на нас суетной и развлекающей, и особенно товарищеской среды; а юность слишком неустойчива в своих настроениях и решениях и слишком отзывчива ко всем внешним влияниям и окружающим примерам; а иногда слишком застенчива и робка, когда приходится обнаруживать и заявлять на деле свои лучшие и сокровенные нравственные убеждения, особенно если они не во вкусе большинства, и особенно – когда приходится действовать в одиночку. Здесь главное затруднение и опасность для добрых и нравственных юношей; но здесь же и высокий подвиг для них. Надо им покрепче и цельнее начертить себе идеал нравственного своего поведения на всякие искушающие случаи, всегда предносить его в мысли, чтобы потом держаться его не смотря ни на что, ни на какие дружеские советы и по-видимому благожелательные и резонные увещания. Впрочем, нет нужды и трудиться вам над выдумыванием каких-нибудь особенных и новых идеалов. У нас есть готовый общий и совершеннейший идеал наших нравственных обязанностей, – это евангелие Христа Спасителя. В нем найдут и юноши, и отроки все доступное себе, также как и мужи и старцы. Самое главное и важное здесь то, если юноша скажет в сердце своем: «возлюбил я тебя Господи паче всего, и отселе решаюсь выше всякого дружеского, книжного и вообще человеческого авторитета, ставить твое слово и твой закон; не променяю Тебя ни на что и ни на кого, – и лобзания иудина не дам Тебе»! Поверьте мне, что такое сердечное и задушевное слово отзовется необыкновенной силой на всем строе вашего поведения, создаст подробные правила на всякие непредвиденные случаи, возьмет верх над всякими внешними и развлекающими влияниями, и даже покорит себе самых легкомысленных, рассеянных, строптивых и высокомерных ваших товарищей и приятелей. А Господь все ближе и ближе будет к вам, наконец придет к вам и обитель у вас сотворит, и впоследствии явит вас высокими героями добродетели.

Но может быть есть среди вас и такие, которые не ощущают в себе ничего особенного после исповеди и причастия, как будто бы ничего нового не произошло и лучшего не случилось с вами. Говенье прошло обычным и заведенным порядком без особенного воскриления духа, хотя и было может быть желание настроить себя на молитвенный и покаянный лад. Исповедь была короткая, без особенных волнений, недоумений и воздыханий, и потому не согрела души, хотя может быть и была очень искренна и направлялась к самообвинению без самооправдания и самосожаления. К св. чаше Господней шли вы как будто бы с надлежащим благоговением и страхом, но ощутительного прикосновения Христовой благодати не оказалось в сердце после вкушения плоти и крови Христовой близь алтаря церковного. Не могу подлинно разъяснить таковым их душевного состояния. Может быть оно в самом деле есть результат недостаточных трудов над своей душою во время говения, слабого устремления мысли и сердца к Господу, обычной рассеянности среди шума, смятения и говорливой суетни в общей беспечной толпе товарищеской. Но принять нужно и то к сведению, что внезапных и видимых переворотов во всем строе души нашей не бывает в кратковременные сроки, каким бы усердным и горячим подвигам не были они посвящены; и Господь не творит с нами видимых чудес по каждому случаю пользования нашего святыми таинствами веры. Царствие Божие обыкновенно не приходит в душу человеческую с соблюдением, т. е. открыто и торжественно, но большею частию тихо, незаметно и таинственно. Поэтому падать духом от ощущаемой холодности в сердце, и поддаваться равнодушному безразличию в нравственном отношении, отдаваясь безнадежно на произвол случайного и грешного течения вещей, никак не следует никому из вас – после приобщения Св. Таин. Будьте уверены, что семя новой и святой жизни уже брошено в вашем сердце; но нельзя, чтобы тотчас же оно выросло и сказалось обильными благими плодами во всех ваших чувствах и деяниях. Пусть по-видимому вы остаетесь теми же несовершенными, не горящими и претыкающимися даже и о малые соблазны и развлечения, – как это вы чувствовали и сознавали в себе и до принятия Св. Таин, но если вы имели и имеете веру и любовь даже с горчичное зерно, то не умрет оно и не пропадет без следа под таинственным влиянием полученной вами благодати Божией. Многим именно вредит эта поспешность, это нетерпеливое ожидание всех даров благодатных за одно кратковременное общение с Спасителем во святых таинствах, и это самоуверенное задаванье слишком многим вдруг, – к чему так склонна бывает вообще молодость в своих стремлениях и планах. Повторяю вам, что вдруг оторваться от своей обычной обстановки и подняться до идеала и сразу овладеть им, – не так легко и просто, как этого хотелось бы нам в иные лучшие и благодатные минуты. И потому самое лучшее и естественное, что вы должны сделать и к чему настроить себя в настоящие минуты, – это – возблагодаривши со смирением и верою Господа за то, что удостоил вас общения с собою, не смотря на ваше недостоинство и бедность нравственную, – приняться за свои обычные и несложные ученические дела и обязанности, отбывать и нести их с посильным усердием и растворять их благочестивою и благоговейною мыслию, что все это вы делаете как бы для самого Господа Бога и пред лицем Его, а не для видимой исправности только на глазах у начальников и приставников своих. Помните, что в объеме и на пространстве ваших школьных обязанностей и порядков самая лучшая для вас школа добродетели и самая естественная и удобная арена для ваших подвигов нравственных. Чем искреннее и усерднее вы будете трудиться на этой не широкой и, по-видимому, вовсе не блестящей арене, – тем надежнее будет зреть и успешнее развиваться святое благодатное семя, восприятое вами во святом причастии Господня тела и крови.

Но что сказать мне тем из вас, которых может быть обличает совесть в совершенном нерадении о своей душе и преступном пренебрежении к величайшей святыне Евхаристии; которые шли на трапезу Господню, как подневольные рабы, ни мало не искушая себя и не рассуждая тела Господня, не давая ни малейших обетов исправить и улучшить свою жизнь хотя в некоторых отношениях, и ни мало не беспокоясь, какое преступное дело они творит; которые торопились может быть скорее прожить скучное время говения и хождения в церковь на молитву, и теперь рвутся заглушить неприятные воспоминания о не исполненном христианском долге и тяжелые укоры совести за поругание недостойно восприятой святыни усиленными развлечениями и шалостями в толпе таких же, как и они, не благоговейных, пустых и не имеющих страха Божия приятелей и товарищей? Боюсь долго останавливаться на этом прискорбном и страшном предположении, – так оно представляется ненатуральным в вашем положении и не согласным с моими представлениями об вас и надеждами на вас! И все-таки я обязан напомнить здесь и сказать вслух всех вас, что Бог поругаем не бывает; и если до времени Он не карает теперь видимым судом своим недостойных причастников, как некогда покарал детей первосвященнических Офни и Финееса за то, что принесли чуждый огонь к святилищу, или как Озу, недостойно коснувшегося ковчегу Господню, – то это не значит, что нынешние беззаконники и поругатели святыни могут совершать свои беззакония безнаказанно. Рано или поздно и их постигнет суд Божий. Но я уже сказал вам, что не затем начал беседу мою с вами, чтобы устрашать вас и смущать вашу совесть величием дара, достойно или недостойно восприятого вами в Св. Тайнах; ибо кто к сим доволен? Напротив, лишь хотелось бы внушить и тем из вас, которые чувствуют себя прямо осужденными от своей совести, что не все потеряно и для них, что милосердый Христос стоит еще около их сердец и толчет, что не уйти им ни куда от любви или суда Господня, и что если нельзя уже вернуть прошедших и от небрежности потерянных святых дней говения; то может начаться и совершиться их примирение со Христом Спасителем и с настоящих минут, и Он с одинаковою любовию и милостию примет их может быть несколько позднее, но всегда благовременное покаяние. Начните же каяться и сокрушаться о своем прошедшем недостоинстве, о своих бывших проступках и ошибках теперь же и здесь, не отходя от сего священного места. Может быть вы были до сих пор ленивы и нерадивы к науке и небрегли об умственном своем развитии? Может быть вы полагали это развитие в дерзких отзывах об уставах церковных и в богохульных речах о догматах христианского вероучения – со слов известных своим неверием и нечестием нынешних так называемых светил науки, холодные лучи которых достигали может быть и до вас разными незаконными и запретными путями? Может быть вы находили преступное удовольствие секретно нарушать предписанные вам правила и порядки школьной вашей жизни, глумились над бдительностию своих начальников и приставников, поставляя себе в особую заслугу и подвиг ловкий обман, искусное лицемерие и отведение начальнических глаз от своих секретных беззаконий и проступков? Может быть вы были дерзки и грубы, и недоброжелательны во взаимном своем обращении, и особенно в отношениях своих к тем лицам, которых обязаны уважать и которым должны подчиняться, быть покорными и послушными? Может быть вы позволяли себе быть непрошенными судьями дел, мало вам известных и до вас не касающихся, и незаслуженно по одному своенравному и упрямому предубеждению, позорили честь не только совершенно безупречных по отношению к вам, но и об вашей же чести и судьбе болеющих лиц? Может быть вы не считали бесчестным единственно для своей легкомысленной и озорной потехи не только задумать какую-нибудь низость, но и из-за угла совершить ее? Может быть вы не дорожили целомудренностию чувств своих, не сберегли в чистоте души и тела своего, не стыдились срамословия, унижались до посягательства на чужую собственность, и вообще не ревновали о том, что должно бы составлять украшение благонравной и благовоспитанной юности? Может быть,... но лучше и удобнее вам самим построже оглядеться кругом себя, поподробнее обозреть тайники души своей и поточнее определить, что вы такое в самом деле за люди пред лицом Божиим и на суде своей собственной совести, и велико ли в общем итоге ваше нравственное достоинство. Желал бы я от души и молю Господа об этом, чтобы осенил вас, хотя в настоящие священные минуты – после трапезы Господней дух трезвенности нравственной и дух страха Божия, чтобы зародилось в сердце вашем спасительное чувство самоопасливости и здравого рассуждения и сознание великой ответственности пред невидимым и беспристрастным Судиею за свои вольные и невольные прегрешения. Из этого одного сознания, как из доброго семени, выросло бы все то хорошее, чего не достает может быть теперь вам, и чем вы до сих пор может быть пренебрегали. В противном случае, как вы полагаете? чем будет отмечена и как записана небесным судиею в книге ваших деяний прошедшая неделя вашего говения и вашего приобщения Св. Таин? рассудите об этом и подумайте хорошенько все вы до единого!! Аминь.